Темная стража

ГЛАВА 17

Рудольф Исфординг никогда не задумывался о людях, чьи деньги отмывает. Он изолировался от собственных клиентов настолько, что они были для него не более чем кодами доступа в банковских учетных записях или неразборчивыми подписями в юридических документах. Он всегда считал себя счетоводом, человеком, благополучно устроившимся за удобным столом, огражденным бумажной баррикадой. Теперь же свидетельства его деяний были разбрызганы по стенам конторы и расплывались лужей под телом Людмилы. Заставить себя посмотреть на месиво, раньше бывшее грудью Юрия Зайцева, он просто не мог.

Прежде чем Рафик успел задать адвокату хоть один вопрос, его вызвали из конторы. Мохаммад следил за пленником через дверной проем глазами, напоминавшими осколки обсидиана. Исфординг видел, что палестинцы подтаскивают пандус к задней двери трейлера, чтобы вытащить бронемашину. Русские, похитившие его, из кожи вон лезли, чтобы никто не пострадал и не был убит. Рафик же со своими головорезами наверняка не будет столь скрупулезен. Исфординг затрепетал всем телом, будто в эпилептическом припадке.

Мохаммада позвал вожак террористов, чтобы тот присоединился к нему на минутку. Выходя на склад, тот обжег Исфординга угрожающим взглядом.

Поползла минута за минутой, позволяя страхам адвоката мелькать перед мысленным взглядом жутким калейдоскопом, так что, когда до его сознания дошел какой-то звук, он не поверил собственным ушам. Вроде бы кто-то назвал его по имени, но голос был искаженный, с присвистом, будто доходил через огромное расстояние или донесся из видения. Он обратил взгляд к двери. Там никого. Окинул взглядом комнату. Людмила лежала навзничь, одежда ее пропиталась кровью насквозь.

— Исфординг…

Он снова услышал призыв, и если бы не обернулся, ни за что бы не поверил, что губы русского шевельнулись. Каким-то чудом Зайцев был все еще жив. Он был смертельно бледен, и кровь продолжала сочиться из его ран, как малиновая патока. Исфординг ощутил, как в душе всколыхнулась надежда, будто доза адреналина.

— Заставьте их говорить, — промямлил Зайцев. Веки его от шока мелко трепетали.

— Что? — торопливо прошептал адвокат. Мохаммад или Рафик могут вернуться в любую секунду.

— Говорите им все, что спросят. Пусть только говорят, — голос Зайцева был настолько слаб, что адвокату пришлось приложить ладонь к уху, чтобы расслышать его слова.

— Я не понял, — заныл он.

— Мои люди уже в пути сюда… — голос Зайцева стих до чуть слышного шелеста и смолк. Веки задрожали, и глаза закатились — он снова потерял сознание. Просто поразительно, что после стольких огнестрельных ранений он еще жив.

Рудольф Исфординг припомнил, как русский перед нападением говорил, что они ожидают прибытия второй бригады. Несомненно, ее члены вооружены. Первый лучик надежды сейчас засиял солнцем. Его спасут. Он выпутается из этой передряги живым!

Со склада донесся рев двигателя и шумный выхлоп, и бронемашина медленно выехала из трейлера, повинуясь указаниям одного из террористов в масках. А через несколько мгновений Рафик вернулся в контору. На лице его читалась дикая смесь ненависти и самодовольства. Вытащив стул из-за одного из столов, он сел на него верхом напротив Исфординга. Его дыхание смердело мертвечиной.

— Ну, свинья, теперь ты скажешь мне, что сделал с деньгами, украденными у моего народа. — Он говорил по-английски, но из-за акцента его речь казалась даже более угрожающей.

— Я сообщу вам все, что вы хотите узнать, — ответил Исфординг по-арабски.

Рафик нанес ему настолько сильную пощечину, что на коже заалел отпечаток ладони.

— Больше не смей марать язык Пророка своим грязным ртом. Говори по-английски, Исфординг. Исфординг? Это еврейская фамилия.

— Я католик.

Рафик снова дал ему пощечину с расширившимися от ярости глазами.

— Будешь говорить, только когда я задам вопрос.

Исфординг бросил взгляд на недвижное тело Юрия Зайцева, вознося в душе молитву, чтобы его люди прибыли побыстрее.

— Мы знаем, что ты использовал часть денег моего народа, чтобы создать липовые компании, — начал Рафик. — Одна называется «Д Коммерческие советники». Другая — «Равноправные партнеры интернешнл». Ты использовал эти компании, чтобы купить большой корабль под названием «Маус», который плавает где-то на Дальнем Востоке. Ты скажешь мне, под чьим контролем эти компании находятся и кто наживается на страданиях моего народа.

Мгновение Исфординг не находил, что сказать. Палестинцы все перепутали. На эту сделку не было потрачено ни гроша из денег ООП. Ее устроили исключительно Антон Савич и этот сикх Шер Сингх. Затем он подумал, что ничего страшного не случится, если рассказать Рафику обо всем этом без утайки. Люди Зайцева подъедут с минуты на минуту, и похитители отправятся на тот свет.

— Совершенно верно, — проскрипел он, после чего прочистил горло и откашлялся. — На самом деле кораблей было два — плавучие сухие доки. Один называется «Маус», другой — «Сури».

— Кто распоряжается этими судами? — вопросил Рафик.

— Русский по имени Антон Савич и сикх по имени Шер Сингх.

— Ты мудро сделал, что не стал лгать. — Интонации голоса Рафика противоречили высказанной похвале. — Мы знаем о Савиче. А теперь скажи, где мы можем его найти.

— Я… я не знаю, — жалобно промямлил Исфординг. — Он все время разъезжает. Я не думаю, что у него вообще есть дом, только почтовый ящик в Санкт-Петербурге.

Рафик снова замахнулся на адвоката.

— Это правда, я клянусь! — вскричал адвокат. — Я встречался с ним только раз, больше двух лет назад.

— К этому мы вернемся через минутку. А что насчет этого сикха? Кто он такой?

— Шер Сингх. Он пакистанец, но сейчас живет в Индонезии. Он богатый человек. Его холдинги очень обширны — лес, судоходство, недвижимость. Самая большая его компания — Утилизационная верфь «Карамита» на западном побережье Суматры. Полагаю, он контролирует эти два сухих дока через нее.

— Ты с ним когда-нибудь встречался? Как он выглядит?

— В прошлом году я с ним говорил через видеоконференцсвязь. Он вроде бы очень крупный человек и, как все сикхи, носит длинную бороду и тюрбан.

В контору внезапно влетел Мохаммад, почти невнятно лепеча что-то по-арабски.

— Рафик! — крикнул он. — Рафик, полиция арестовала Фодла. Он знает наше, наше, э… — он запнулся.

— Местоположение, — прорычал Рафик на родном языке. — Фодл знает наше местоположение.

Террорист подскочил со стула. Исфординг испустил сдавленный вопль и вжался в подушки дивана, ожидая побоев.

— Пожалуйста, не бейте меня. Пожалуйста!

— Молчать! — оборвал Рафик, беря у Мохаммада повязку на глаза и пару пластиковых противошумных наушников.

— Что… что вы делаете? — захныкал Исфординг. Слезы заструились по его щекам. Они собираются казнить его здесь и сейчас.

— Я сказал молчать! — взревел Рафик.

Прежде чем Рафик завязал Исфордингу глаза, Мохаммад воткнул ему глубоко в уши мягкие резиновые затычки. Потом последовала повязка на глаза, а за ней и наушники. Исфординг дрожал как осиновый лист, ничего не видя и не слыша. Только ощутил, что ему кое-как загнали в рот кляп. Один из террористов вздернул его на ноги, и они вместе повели его из конторы. Он не представлял, что происходит, не мог понять, куда его ведут. Пройдя пару шагов, ощутил запах выхлопа двигателя бронемашины, работающего на холостом ходу. Мгновение спустя его бесцеремонно швырнули в фургон. Несмотря на дезориентацию, он ощутил присутствие троих охранников, которым было поручено сопроводить его на судебное заседание. Лодыжки ему стянули какими-то пластиковыми ремешками, а запястья и ладони обмотали скотчем плотно, как мумии. Он не мог шелохнуть пальцем, а значит, и избавиться от липкой ленты на руках. Люди Рафика действовали столь же эффективно, сколь и смертоносно.

Исфординг не сомневался, что охранников спеленали точно так же.

Как только его связали, фургон тронулся, но уехали они не слишком далеко. Судя по тому, как он и охранники катались по полу, они сделали три поворота. Судя по всему, палестинцы просто загнали броневик за склад. Водитель выключил зажигание. Прошло несколько минут, прежде чем Исфординг ощутил, как водитель захлопнул дверцу.

Его и охранников изолировали от мира и друг от друга кляпами и повязками, лишили слуха с помощью наушников. Он и не воображал, что изоляция органов чувств может быть настолько жуткой, и, хотя был пока что жив, не мог даже предполагать, сколько времени пройдет, прежде чем фургон поедет, а их четверых выведут наружу и расстреляют.

Председатель Кабрильо захлопнул дверь фургона достаточно сильно, чтобы находящиеся внутри ощутили это, и зашвырнул ключи на крышу. Еще раз осмотрел улицу возле склада. Никто не видел, как он прячет машину за зданием. На ходу он небрежно крутил в пальцах баллончик с отбеливателем. Хотя отпечатков пальцев не оставил никто, он позаботился старательно опрыскать кабину отбеливателем, чтобы устранить малейшие следы ДНК.

Линк встретил его у дверей. Бывший «морской котик» уже размотал куфию, скрывавшую его чернокожее лицо, накинув клетчатый платок на широкие плечи. С бахромы капала искусственная кровь, пропитавшая платок, когда Джулия выстрелила в Линка.

— Отличная работа, — одобрил Хуан, и оба обменялись широкими ухмылками.

— У вас просто какой-то пунктик насчет разыгрывания из себя арабских злодеев, председатель, — поддел его здоровяк. — Сперва вы полковник Гурани из сирийской армии, потом вожак палестинских террористов Рафик… А кем вы будете завтра, Али-Бабой?

— Только если ты изобразишь Шахерезаду и исполнишь танец семи покрывал.

Майк Троно, принявший на себя роль Юрия Зайцева на бенефисе Руди Исфординга, выковыривал остатки петард из специального киношного жилета, спрятанного под рубашкой. Петарды представляли собой капсюли, накрытые унцией-другой имитатора крови. Такое добро имеется у голливудских чародеев спецэффектов в немереных количествах уже много лет. Более хитроумное пиротехническое устройство поместили в платок Линка, чтобы казалось, будто Джулия снесла ему половину черепа. В конторе тоже разместили крохотные заряды на стенах и мебели, чтобы усилить иллюзию пуль, впивающихся в пластик и металл. Разумеется, все оружие, использованное для изображения нападения, было заряжено холостыми патронами.

Когда Исфординга и охранников найдут, те поведают просто-таки фантастическую историю. После того, как адвоката похитила русская мафия, на нее напали боевики ООП, искавшие деньги, пропавшие после смерти Арафата. Нападение было настолько неистовым, что ни один из русских не выжил. Затем террористы удрали, когда узнали, что одного из их шайки могла схватить полиция. Куда труднее будет объяснить, что стряслось с трупами русских и почему террористы не забрали адвоката с собой. А в первую голову никто не сможет отследить, как эти «палестинцы» проникли в страну.

Эти детали Хуана не очень-то заботили. Швейцарские власти побряцают саблями на предмет ужесточения пограничного режима, но в конце концов успокоятся, потому что никто из гражданских лиц во время событий не пострадал, главный свидетель вернулся к ним целехоньким, а на свете стало меньше несколькими бандитами из Санкт-Петербурга. А в качестве бонуса, подумал Хуан, они еще могут надавить на Исфординга, чтобы открыл, где бывший глава ООП действительно припрятал миллиарды, похищенные у собственного народа. Кто знает, может быть, тот даже получит кое-что обратно.

Единственное, на что не удастся повлиять, это на то, раскроет ли адвокат на допросе, о чем его расспрашивали. Вряд ли он захочет, чтобы швейцарцы занялись личностью Антона Савича, кем бы он ни был, или сикхского корабельного магната по имени Шер Сингх. Остается лишь уповать, что адвокат боится Савича ничуть не меньше, чем ООП, и будет держать язык за зубами.

Доктор Хаксли вышла из единственной уборной склада, смыв поддельную кровь с лица. Попутно, чтобы смыть чудовищное месиво, она стащила грязную одежду, оставшись в черном топе, почти не скрывающем ее роскошных форм. Капсюль, создавший впечатление, что ей едва не оторвало до локтя руку, оставил жуткий багровый синяк на ее безупречно белой коже.

— Людмила, ты в порядке?

— Да, — не выходя из роли, по-русски парировала Джулия, потирая ушиб. — Это пустяк. — Потом вопросительно приподняла бровь. — Почему это все, кроме вас с Хали, выглядят как статисты из какого-то третьеразрядного кино про зомби?

— Потому, что никто из вас не говорит по-арабски и не похож на араба, — рассмеялся он. — Хотя Хали в качестве террориста с грозным взором по прозванию Мохаммад оставляет желать много лучшего. Ему надо-то было выучить пару строк, а он умудрился слажать в обеих. С другой стороны, надо воздать должное Кевину и его команде из «Волшебной Лавки». На сей раз они просто-таки превзошли себя. Особенно с Линком. На секунду даже я подумал, что что-то пошло не так и ему действительно снесло полголовы.

— Я тоже перепугалась, — призналась Джулия.

Хуан созвал всю команду вместе.

— Итак, все, слушайте! Первым делом я хочу похвалить всех и каждого за отличную работу. Эта выходка с самого начала была затей весьма рискованной, и вы провернули ее без сучка, без задоринки.

— Откуда следует, что мы получим бонусы? — не удержался Хали.

— Ты в первую голову, Хали. Я отправлю тебя в «Берлиц», чтобы ты хотя бы лепетал по-арабски. — Это заявление встретили добродушным смехом в адрес Касима. — Джулия, как только будете готовы, езжайте обратно в отель. Вы уже забронировали авиабилет?

— К двум часам я буду в Стамбуле. Оттуда я могу присоединиться к вам где угодно. Судя по словам Исфординга, мы летим в Индонезию?

— Похоже, Шер Сингх — следующее звено цепочки, — кивнул Кабрильо.

— Закажу билет до Джакарты, как только приземлюсь в Международном аэропорту имени Ататюрка. — Она натянула темную блузу. — Все мои принадлежности для маскировки в чемодане в конторе.

— Я позабочусь, чтобы их сожгли, — заверил ее Хуан, целуя в щеку.

Помахав всем на прощание, Джулия уселась в арендованный автомобиль. Линк открыл дверь гаража, и под рев двигателя она покинула склад.

— Лады, я протер броневик на предмет отпечатков и обработал кабину и ручки дверей отбеливателем. Хоть мы и спалим это здание, сперва убедитесь, что прошлись везде, где побывали, особенно в туалете. Вряд ли хоть чье-нибудь ДНК из наших есть у Интерпола, но не стоит испытывать судьбу.

— У всех вас есть заранее намеченные пути отхода. Не дергайтесь, и завтра к этому времени все мы встретимся на «Орегоне».

Хотя Кабрильо прибегал к гриму почти всякий раз, когда арендовал что-либо, его могут опознать раньше остальных, и потому он должен покинуть страну следующим. Пока остальные зачищали склад, он переоделся и, запасшись ведром воды и тряпкой, смыл цементную пыль со своего внедорожника. Когда он с этим покончил, Хали, Линк и Троно уже закончили зачистку склада и начали закладывать по всему зданию зажигательные бомбы.

— На сколько поставить таймер? — справился Линк.

— Минуточку. — Хуан позвонил на «Орегон» по мобильнику.

— Адвокатская контора «Дьюи, Читем и Хоув», — отозвался тонкий голос Линды Росс.

Кабрильо прикинул разницу во времени между Швейцарией и Южно-Китайским морем.

— Добрый вечер, Линда.

— Председатель, как дела?

— Гладко, как шелк. Слушай, Мерф и Эрик следили за новостями из Цюриха?

— Разумеется. Давай переключу на них.

Спустя секунду Марк Мерфи уже вышел на связь. Хуан слышал быстрый ритм тяжелого металла, ревущего в наушниках Мерфа, которые тот сдвинул на шею. Звук был такой, будто кто-то перепиливал рельс с помощью бензопилы.

— Председатель, судя по «Си-эн-эн» и «Скай Ньюс», швейцарцы и тени понятия о происходящем не имеют. Поначалу думали, что это какой-то строительный дефект, а потом решили, что у них собственное 11 сентября. А в местных полицейских переговорах, которые я смог перехватить, была пара упоминаний о пропавшей бронемашине и неизвестных боевиках на месте взрыва.

— Границу не закрывают? Полеты не откладывают?

— Нет. Они считают, что за этим стоит кто-то из местных.

— Значит, покамест мы в безопасности.

— Им требуется столько времени, чтобы сложить два и два, что приходится добавлять проценты.

— А?

— Шутка. Ну, знаете, швейцарские банки? Проценты? Ну, это же смешно.

— Лучше придерживайся роли меломана, предоставив юмор на долю профессионалов вроде Макса. Далеко ли вы от Суматры?

— Еще пара дней, а что?

— Рудольф Исфординг сказал, что типа, заправляющего «Маусом», зовут Шер Сингх. Он владеет компанией под названием Утилизационная верфь «Карамита». Проверь и его, и ее. А заодно отследи другой сухой док под названием «Сури». Он тоже принадлежит Сингху.

— А как это пишется?

Хуан продиктовал по буквам и добавил:

— Это «Мышь» по-французски.

— Понял.

— Спасибо, Мерф. Скажи Максу, что я хочу, чтобы вы отстали от «Мауса» и на приемлемой крейсерской скорости направились к верфи «Карамита». — Приемлемая крейсерская скорость куда меньше максимальной для «Орегона», но идти на такой скорости при свете дня, не включая радарных глушилок — все равно, что во всеуслышание объявить о важнейших секретах корабля.

— Передам.

— Увидимся через денек-другой. — Дав отбой, Хуан обернулся к Линку и остальным дожидающимся приказаний. — Похоже, полиция не понимает, что произошло, так что пока мы в полном ажуре. Все мы покинем Швейцарию в течение шести часов, так что ставьте заряды на восемь вечера. Исфординга и охранников ждет день не из лучших, но обезвоживание до подъезда пожарных и обнаружения теми пропавшего броневика им не грозит.

Кабрильо включил восьмицилиндровый двигатель внедорожника, издавший гортанное урчание. Ему предстояли долгие часы за рулем до Мюнхена, где он сядет на свой авиарейс, уносящий его прочь из Европы. Оставалось лишь надеяться, что за это время уровень адреналина, подскочивший в его организме до потолка, понемногу сойдет на нет, потому что его руки продолжали трястись, а желудок скрутило в тугой комок. Заодно он уповал, что расследование Марка не выявит за кораблем-близнецом «Мауса» никакой противозаконной деятельности вроде похищения судов в открытом море, но понимал, что с равным успехом можно ждать от Хали Касима душеспасительной проповеди во время следующего хаджа в Мекку.