ГЛАВА 24

По пути к штурмовому отряду Кабрильо заглянул в свою каюту. Переоделся, натянув черную форму, кевларовый жилет и боевое снаряжение. Хотя большую часть ручного оружия «Корпорации» хранят в оружейном шкафу, свое Хуан всегда держал в углу собственного кабинета, в антикварном сейфе — реликвии из давно неработающего железнодорожного депо в Санта-Фе. Сунул в кобуры на пояснице пару пистолетов «ФН 5–7», немного проиграв в весе, зато выиграв драгоценные секунды, уходящие на перезарядку. Поскольку ему предстояло возглавить большую группу из семи оперативников, они уже решили воспользоваться одинаковыми штурмовыми винтовками. Он взял М-4А1 и рассовал шесть запасных магазинов по соответствующим подсумкам. Запастись вторым ножом он не потрудился, ограничившись четырехдюймовым «Гербером», висевшим рукояткой вниз в наплечных ножнах.

Хуан надел пару наколенников, присел пару раз, чтобы они сели как надо, и натянул на руки перчатки без пальцев с толстыми кожаными накладками для защиты ладоней. Проходя, увидел свое отражение в зеркале ванной. В глазах, сосредоточенных и твердых как кремень, читались решительность и напористость, поддерживавшие его в ЦРУ и приведшие к созданию «Корпорации». Как говорится, деловитое выражение — целенаправленное сочетание выучки, опыта и воли.

Кабрильо снова собрался прыгнуть выше собственной головы, пойти на жертву ради других, быть может, пожертвовать собой. Он твердо поглядел себе в глаза, увидел суровую искорку — и вдруг громко расхохотался.

Хоть деловитое выражение, хоть нет, — Хуан прекрасно понимал, что упивается риском. Иначе, с какой бы стати ему заниматься этим делом? Адреналин и эндорфины уже завели свои сладкозвучные песни, зазвеневшие где-то у основания черепа, повергая в эйфорию, понять которую способен лишь тот, кто ее испытал. Посмотреть в лицо врагу — все равно что посмотреть в лицо самому себе. Одолев этого врага, ты получишь подтверждение, что ты действительно тот, кем всегда себя считал.

В сыром и зябком лодочном гараже толпились люди, занимавшиеся последними приготовлениями. Но теперь вместо «Зодиака» изрядную часть гаража перегородил десантный катер «морских котиков» — суденышко с корпусом из поликарбоната и надувными бортами, с неплохо защищенной центральной рулевой рубкой и спаренными навесными моторами. Этот катер может ходить при любой волне, развивая скорость до пятидесяти узлов.

Свет в гараже отрегулировали, чтобы он соответствовал хмурому дню снаружи, так что все лица казались изнуренными и бледными. Однако глаза у всех сияли, и, проверяя снаряжение друг у друга, они двигались уверенно и быстро. Лязг устанавливаемых магазинов и передергиваемых затворов представлялся слуху Кабрильо симфонией, вселяющей уверенность.

Он встретился взглядом с Тори Боллинджер, находившейся в другом конце помещения. Она неохотно согласилась остаться на десантном катере, когда штурмовая группа высадится на берег. Наемники «Корпорации» тренировались вместе бессчетное число часов и были вместе под огнем столько раз, что и не упомнишь. В бою они перемещались и мыслили, как единое целое, словно читали мысли друг друга. Хуан заставил Тори понять, что ее присутствие в их числе рискует подорвать эту с трудом давшуюся сплоченность.

Убедить ее отказаться от участия в рейде он не смог, да и не очень-то пытался, видя, что ей необходимо принять участие в операции из-за чувства вины за то, что она выжила при нападении на «Авалон». Если она не отомстит хоть в какой-то мере, этот инцидент будет терзать ее всю жизнь. И Хуан намеревался помочь ей, позволив принять участие в боевых действиях, когда ситуация более-менее разъяснится.

Тори показала ему большой палец и молча кивнула. Он ответил наглой ухмылкой, заставившей ее улыбнуться.

— Хуан, это Макс, — раздалось вдруг в наушнике Кабрильо.

— Валяй.

— Мерф говорит, вот-вот будет видео. Качаю его к тебе.

— Понял.

Перемахнув через борт десантного катера, Хуан откинул в кокпите жидкокристаллический дисплей. Автоматика стабилизации, встроенная в подвеску камеры, компенсировала килевую и бортовую качку, а Мерф прекрасно справлялся с работой видеорежиссера, демонстрируя, что разыгрывается в бухте, в которую «Орегон» шел на всех парах.

Кадры сменялись один за другим, сначала показав Хуану интенсивную перестрелку возле большого металлического здания, построенного на барже, затем людей, выглядевших клонами пиратов, которых они ликвидировали пару недель назад, атакующих буксирный катер, приготовившийся буксировать баржу; затем он увидел сотни китайских трудяг, бегущих по идущему уступами лунному пейзажу, петляя между валунами и увязая в грязи в стремлении убраться подальше от перестрелки. Увидел, что корабли, замеченные на радаре — старые круизные лайнеры. Все, кроме одного, крепко засели на берегу, под действием волн и приливов увязнув почти по грузовые ватерлинии. Единственное исключение являло новоприбывшее судно. Хотя прибой, разбивающийся о корпус, не мог заставить его покачнуться, оно еще не окончательно засело на скалистом берегу. Под конец Мерф показал пик вулкана вдали, окутанный паром и дымом.

Быстро оценив тактическую и стратегическую ситуацию, Кабрильо начал отдавать распоряжения. Едва услышав приказ, каждый член команды бросался его исполнять. Крики людей, занимавшихся последними приготовлениями, эхом раскатывались по длинным коридорам корабля. Председатель надумал пойти ва-банк, так что каждый должен продемонстрировать все, на что способен.

Минут пять спустя корабль подошел к месту боя достаточно близко, чтобы привлечь внимание. Солдаты, одетые в одинаковую черную форму, сплошь европейцы, игнорировали «Орегон», а вот одетые в лохмотья индонезийцы поспешно начали наугад палить по кораблю.

Как только двое матросов погрузили на десантный катер металлическую балку с цепями на обоих концах, Хуан приказал Эрику Стоуну развернуть судно к берегу бортом. Правда, так оно стало более удобной мишенью для стрелков, зато это позволит Кабрильо и десантной группе незаметно открыть лодочный гараж.

Как только ворота плавно ушли вверх, десантная команда попрыгала в катер, пропустив руки в специальные удерживающие петли. Закрепившись, каждый член команды рапортовал. Рулевой Майк Троно включил моторы, и Хуан кивнул начальнику лодочного гаража. Будто гигантская праща, гидравлические домкраты запустили катер вниз по пандусу, прочь из гаража. Резкое ускорение еще более усугубилось, как только Троно опустил винты моторов в воду. Могучие двигатели взревели, подняв воду петушиным хвостом, окатив ею «Орегон», и юркое суденышко легло на курс.

Холодный воздух драл наждаком незащищенную кожу, брызги были настолько холодными, что обжигали. Десантный катер стрелой обогнул нос ржавого сухогруза, вспахивая черную воду широким клином. Ко времени, когда хоть кто-то на берегу заметил катер, он уже разогнался до пятидесяти узлов, идя чересчур быстро, чтобы точно прицелиться.

Троно гнал катер зигзагом, неуклонно приближаясь к точке, намеченной Хуаном для высадки, находящейся в тени одного из находящихся на суше круизных кораблей, засевшего настолько глубоко, что рабочие даже выстроили из камней пандус до главной палубы. Район вокруг корабля был так завален мусором, что его не мог унести никакой прибой.

Катер стрелой рассек прибой, и благодаря мелкой осадке почти выскочил на пляж, так что десанту пришлось преодолеть по воде всего пару ярдов, чтобы скрыться за усеявшими гальку валунами. Хуан и Линк нырнули за камень размером с дом, выброшенный вулканом во время какого-то доисторического извержения. Десантный катер уже сдавал задом, сползая с мели обратно в море. Хуан оглянулся, чтобы проверить, последовала ли Тори его приказу остаться на борту, и его мнение о ней выросло еще на несколько пунктов, когда он увидел ее стоящей в открытой рулевой рубке между Майком Троно и бывшим морским пехотинцем по фамилии Пуласки.

— Что скажете, босс? — спросил Линк.

— Сдается мне, мы угодили в самую гущу небольшой войны. Держу пари, индонезийцы на содержании у Сингха, а парни Антона Савича — вон те, в черном.

— Значит, враг моего врага не обязательно мой друг, а?

— Именно так я и склонен полагать.

Группа начала взбираться по склону, прикрываясь круизным лайнером от места основного сражения. Десятки китайских рабочих, таращивших глаза, съежились на земле, не зная, что и думать о вооруженных десантниках. Хуан пытался заставить их найти укрытие, но они были просто парализованы страхом, и он махнул на эти попытки рукой, понимая, что ради спасения хоть кого-нибудь из этих людей прежде надо положить бою конец.

— Председатель, мы готовы, — доложил Макс по сети тактической связи.

«Орегон» сменил позицию. Заслонки, прикрывающие его пулемет Гатлинга, были по-прежнему закрыты, хотя корабль и встал так, чтобы обеспечить ему свободный сектор обстрела двух рыболовецких траулеров, привязанных к буксиру.

— Мы тоже уже вот-вот. Повезло найти Эдди?

— Нет. Хали перехватил камеры у Мерфа, чтобы тот мог сосредоточиться на управлении вооружением. Цели у него как на ладони, но там, на берегу такая чертова уйма народу, что компьютерному софту распознавания лиц требуется порядком времени, чтобы перебрать их всех.

— Проверьте район вокруг места боя. Если Эдди вообще в состоянии, то непременно будет там.

— Хорошая мысль. Хали?

— Я слышал, — отозвался офицер связи «Корпорации». — Как раз перемещаю фокус.

Кабрильо и его команда достигли террасы в нескольких сотнях ярдов выше пляжа. Поближе к центру прииска начинался сильно изрытый участок. Брошенные гидропульты, размывавшие твердый грунт, лежали, устремив свои жерла в небеса. Землю усеивали лопаты и ведра. Все рабочие разбежались, а их надзиратели отправились вниз, чтобы вступить в перестрелку.

Они подступали к выработкам осторожно, держа оружие наготове, не задерживая взгляд на одной точке более, чем на секунду.

Снизу донеслось эхо взрыва гранаты, раздавшегося позади баржи, на миг привлекшее их внимание. Тело одного из людей Савича, одетого в черный мундир, лениво описало в воздухе дугу, прежде чем упасть на берег нелепой изломанной грудой, будто тряпичная кукла. И в ту же секунду чуть ли не в упор прогрохотала очередь из «АК-47».

Кабрильо бросился на землю. Земля вокруг вздымалась фонтанчиками, расшвыривая комья грязи. Он рефлекторно выпустил длинную очередь в сторону гидропультов, разом опорожнив магазин наполовину. Скверная огневая дисциплина, зато это заставило нападающего укрыться, и его оружие смолкло.

Линк прицелился куда лучше. Выпустив очередь из трех патронов, он заставил индонезийца сделать сальто назад, рухнув в темно-бурый отводной пруд. Труп ушел под воду, а на поверхности расплылось алое пятно крови. И тут же, будто ниоткуда, начали появляться индонезийцы, и группа укрылась за земляным валом. Плотность огня была настолько велика, что воздух буквально замерцал.

— У нас нет времени на такое! — прокричала Линда Росс среди грохота, меняя магазин.

Хуан поглядел вниз по склону. Десантный катер уже приближался к заданной позиции, и ему понадобится прикрытие огнем пулемета Гатлинга «Орегона», но и позволить себе застрять здесь под огнем Хуан тоже не мог. Древнейшая максима боевых действий, что любой план хорош только до первой стычки с противником, оказалась верна, как никогда.

— Майк, ты меня слышишь? — вызвал он катер через ларингофон. Не получив ответа, вызвал снова. Катер по-прежнему шел на пятидесяти узлах в коконе шума двигателей, делающем любую связь практически невозможной. В сердцах ругнувшись, он вызвал Марка Мерфи. — Мерф, ты нам нужен. Над нами человек пятьдесят бандитов. Мы застряли.

— Майк вот-вот врежет по буксиру, — возразил Мерфи.

— Чем дольше будешь пререкаться, тем ближе он подойдет.

— Так точно, — отчеканил тот, добавив под нос: — Прости, Майк.

Как только последний из десантников перепрыгнул через планшир, Майк Троно перевел двигатели на реверс, погнав катер прочь от берега, маневрируя задним ходом, пока не вышел на достаточную глубину, чтобы развернуться носом вперед.

И стащил гарнитуру, чтобы переговорить с Тори, пока катер набирал ход.

— Можно спросить кое о чем, мэм?

— Только если пообещаете больше не обращаться ко мне «мэм».

— Извините, — ухмыльнулся Троно, — сила привычки.

— Так в чем вопрос?

— Вы умеете управлять катером?

— Я работаю на Лондонский Ллойд. Вся моя жизнь вертится вокруг судов. Я лицензированный капитан на любой посудине вплоть до двадцати тысяч тонн, куда входил и ваш «Орегон», пока вы не превратили его в штуковину из «Звездных войн».

— Значит, и этой десантной скорлупкой? — Он притопнул по палубе.

— Похоже, она управляется так же, как скоростная яхта «Рива». Я арендовала такую во время прошлого отпуска в Испании. А к чему этот вопрос?

— А к тому, что нам надо сделать кое-какую работенку, и мне нужно, чтобы вы постояли у руля, пока мы с Пуласки ею займемся.

— Как я понимаю, она связана со стальной болванкой, которую погрузили на катер перед отправкой?

— Приказ капитана. Он считает, что мы можем вытащить из этого кошмара не только кучку нелегалов.

Во взгляде Тори вспыхнула улыбка, а щеки ее раскраснелись не только от ветра.

— И почему я не удивлена?

Они пронеслись дугой через бухту, снова обогнув «Орегон» для прикрытия, и теперь направлялись к буксирному катеру. Один из траулеров немного отнесло от буксира, а второй оставался на тесной привязи. На палубах повсюду суетились люди — по большей части пираты, но было и несколько членов команды, отчаянно пытавшихся отстоять свое судно. Некоторые из пиратов внесли в резню разнообразие, пустив в ход мачете, чтобы окончательно избавиться от экипажа.

Теперь все решали мгновения, но пока Мерф прикрывал им спину, следя через прицел «Гатлинга», десантный катер несся в бой. Они были уже в двадцати ярдах от цели, когда Майк вдруг вспомнил, что снял гарнитуру. Едва он воткнул наушник в ухо, как услышал визг шестиствольного пулемета Гатлинга и еще поддал газу.

Но сокрушительный шквал 20-миллиметровых пуль, который разодрал бы пиратские суда в клочья и очистил палубу буксира, так и не последовал. Вместо того пираты начали стрелять по почти не защищенному десантному катеру из-за фальшборта буксира. Катер буквально влетел в ураганный огонь. Пули, выпущенные из «АК-47», продырявили надувные фальшборта суденышка, пропахали палубу и зарикошетили от бортов, чудом ни в кого не попав. Троно попытался вывернуть штурвал, чтобы уйти от буксира как можно быстрее, вопя Марку Мерфи, чтобы тот разобрался, что пошло наперекосяк.

Земля между Кабрильо и индонезийцами взорвалась, взрытая пятью сотнями пуль из обедненного урана. Залп снял слой земли толщиной в добрых четыре фута, открыв стрелков, залегших у края пруда. Те, в кого не попали пули, были разорваны разлетающимися камнями. Вся группа отправилась в небытие, обратившись в кровавый туман и клочья плоти.

Линк бросился вперед, чтобы добить уцелевших, и хотя делал осмотр тщательно, заранее знал, что необходимости в нем нет. Пережить подобное не смог бы никто.

— Чисто.

Хуан собрал свою группу вместе.

— Элемент внезапности теперь напрочь потерян, но будем придерживаться плана, обходя место боя с фланга и пытаясь найти Эдди. Уповаю лишь, что он наладил доверительные отношения с кем-нибудь из прочих китайцев, потому что без него нам их попросту не спасти.

И все они бросились вниз по склону.


Эдди Сэн не покинул укрытие, желая посмотреть, как воюющие отреагируют на «Орегон», вошедший в бухту. Как он и ожидал, русские проигнорировали эту помеху, продолжая вести бой искусно и дисциплинированно. Они уже сделали в рядах индонезийцев изрядный прогал, но те продолжали подавлять их исключительно своим числом. Из дюжины человек, попавших в засаду с самого начала, четверо уже погибли, трое получили ранения, но продолжали оборонять свои позиции. Волны индонезийцев продолжали захлестывать бугорок, превращенный русскими в импровизированный редут, будто прибой. Исход перестрелки можно было предсказать заранее, и русские знали это. Они сражались уже не за жизнь, а за воинскую честь.

И в этот момент внимание Эдди привлекли события, разыгравшиеся с дальней стороны обогатительного цеха. Несмотря на огромное расстояние, он счел, что человек, появившийся из жилого корабля — Ян Паулюс. Приглядевшись, Сэн убедился, что это действительно он. Паулюс начал карабкаться вверх, к вертолетной площадке, где стояла машина Антона Савича. С ним был еще какой-то человек, и, судя по тому, как они шли, Паулюс приставил пистолет ему к виску. Скорее всего, он захватил в заложники наемного пилота, чтобы тот вывез его на вертолете. Антон Савич нигде не показывался, и Эдди подумал, что южноафриканец мог уже разделаться с ним.

Преследование управляющего прииском было тактической ошибкой, но пламя ярости, полыхавшее в груди Эдди, лишило его способности рационально рассуждать. Недели страданий, голода и лишений легли на душу тяжким бременем, и затянутся эти раны нескоро. Убив горного инженера-садиста, он, по крайней мере, мог бы начать долгий путь к исцелению. Он уже велел Тану собрать как можно больше остальных рабочих и вместе с ними направиться на лайнер, только что севший на мель. Только этот корабль из всех, усеявших заброшенный пляж, имеет шанс пережить извержение, если только Хуан не изыщет какой-нибудь другой способ выбраться из этой передряги.

Его организм не годился для гонки за Паулюсом, и все-таки Эдди бросился за ним. Ноги его работали, как хорошо смазанные поршни, а легкие качали воздух, как кузнечные мехи. Он почувствовал себя живым впервые с той поры, как вверил свою жизнь змееголовам в Ланьтане. Если кто-то из воюющих и заметил, как он бросился бегом из-за ржавых грузовых контейнеров и прочего разбросанного по прииску оборудования, то сразу же выбросили его из головы, посчитав просто безымянным рабом, пытающимся спасти свою шкуру. «АК-47» он спрятал под просторной блузой, которую стащил с убитого охранника.

Миновав самую гущу боя, он наткнулся на моторный баркас, перевозящий золото на буксир. Он находился в уединенной бухточке, скрытой от остальной части пляжа массивными валунами, и едва Эдди вышел на открытое место, восемь пиратов, готовивших его к отплытию, дружно оглянулись. Им бы следовало проигнорировать его, как поступали их товарищи, но один из этих надумал схватиться за оружие. Как только валун у его плеча взорвался ливнем осколков, Эдди нырнул влево. Выпутал из рубашки свой АК, дождался, когда стрельба прекратится, и вышел из-за угла.

Стрелок обернулся, чтобы вместе с товарищами посмеяться над забавной ситуацией. Первая очередь из трех выстрелов бросила его безжизненное тело на руки его ошарашенного друга. Вторая свалила на землю и этого. Эдди успел убить еще одного, прежде чем бандиты опомнились и открыли ответный огонь. Он снова скрылся, быстро закинул автомат за спину и начал карабкаться по скользкому боку валуна наверх.

Высота камня составляла всего восемь футов, но Эдди едва хватило сил, чтобы добраться до вершины. Руки его дрожали от напряжения, хотя подняли всего лишь сильно уменьшившийся вес его тела, и «АК-47» казался рюкзаком весом в сотню фунтов. Когда он добрался до вершины, лодочный мотор взревел. Эдди пополз через округлую макушку валуна, одновременно пытаясь, навести оружие на цель. Винт погрузился в воду, и тон рокота мотора изменился.

Должно быть, один из пиратов догадался о его намерениях, потому что от макушки камня полетели осколки от огня как минимум четырех автоматов снизу. Эдди накрыл голову ладонями, когда мелкие осколки принялись жалить кожу, будто он попал в осиное гнездо. Бандиты продолжали стрелять, пока лодка не отошла настолько далеко от берега, что они не могли удержать валун на прицеле.

Эдди рискнул поднять голову. Пираты направлялись к буксиру, где десантный катер «морских котиков» с «Орегона» попал под плотный огонь автоматчиков с большого судна. Какой бы план Хуан не измыслил, он явно пошел наперекосяк. На десантном катере находилась всего пара человек. Чтобы атаковать буксир, им требуется огневое прикрытие «Орегона», а «Гатлинг» молчит.

И тут многоствольный пулемет заговорил. Орудийный порт изрыгнул десятифутовый язык пламени, и через секунду часть холма высоко над пляжем, где находились отводные пруды, исчезла под градом пуль, взметнувшим землю более чем на тридцать футов.

Не имея возможности предупредить десантный катер о приближающемся баркасе, Эдди съехал с валуна и снова припустил за Яном Паулюсом.


Держа руль одной рукой, а второй стреляя, Майк Троно увеличил огневую мощь ответного огня с десантного катера, попавшего под обстрел пиратов. Тори залегла на дно, выпуская точные, прицельные выстрелы по пиратам, выстроившимся у фальшборта буксира, с точностью олимпийского чемпиона и невозмутимостью снайпера.

Идеально сбалансированная винтовка лежала в ее руках очень уютно, когда она нажала на спуск в пятый раз. Ее мишень нырнула за сплошной металлический релинг, но выстрел заставил пирата убрать голову на пару критических секунд. Другой забрызганный кровью стрелок вдруг поднялся, поливая море из «АК-47» в попытке прицелиться по юркому катеру. Тори тщательно прицелилась, всем телом чувствуя качание волн, и нажала на спусковой крючок. Легкая пуля высекла искру из планшира прямо перед индонезийцем, срикошетировав ему в грудь, прямо под грудиной и подбросила его в воздух.

— Держитесь! — гаркнул Троно. — Еще заход. Прекратить огонь.

Он снова вывернул руль и погнал катер к приземистому буксирному катеру, словно собирался пойти на таран. Когда огонь прекратился, пираты осмелели, и многие из них встали, чтобы прицелиться по катеру.

— Представление начинается! — сообщил голос Мерфа в наушнике Троно.

Оружейник «Орегона» развернул «Гатлинг» от холма, послав очередь длиной в пару секунд в дрейфующий траулер. Судно разлетелось на куски, обратившись в щепки и обрывки сетей. От рубки не осталось и следа. Чайки, лакомившиеся рыбьей требухой, гнившей на палубе, поднялись на крыло, когда исчезла палуба. Потом поток пуль ворвался в машинное отделение, сорвав большой дизель с крепежных болтов и продырявив топливный бак. Последовавший взрыв погнал к небесам жирный огненный шар, а море вокруг осыпало шрапнелью осколков.

Жалкие обломки траулера мгновенно пошли на дно, и охватившее их пламя с шипением угасло в облаках пара.

Когда Мерф развернул пулемет Гатлинга и снова нажал на гашетку, разрушения на буксире были не столь чудовищны. Очередь выкосила пиратов, будто залп осколочно-фугасных снарядов. В больших грузовых контейнерах, принайтованных к палубе, появилась сотня рваных отверстий, и стекло вспомогательного мостика, обращенного к корме и используемого экипажем для присмотра за буксируемым судном, разлетелось сверкающим каскадом осколков, дополнительно изувечив трупы. Мерф прочесал палубу автоматическим огнем, позаботившись, чтобы в живых не остался никто.

— Будут знать! — прорычал Мерф.

Майк Троно подвел танцующий на волнах десантный катер к самому низкому участку фальшборта буксира и передал управление Тори.

— Просто подержите его на месте. Мы на минуточку.

— Кстати, а зачем вы это делаете? — поинтересовалась она, отодвигаясь в сторону, пока Пуласки и Троно вываливали тяжелую стальную балку на низкую палубу буксира.

Передав ей свою рацию, Майк одарил ее волчьей ухмылкой.

— Председатель считает, что на борту есть трофеи, и вовсе не такие, какие дают за успехи в спорте.

Мужчины вскарабкались на палубу. Годы тяжелых тренировок заставили их провести визуальную проверку, чтобы убедиться, что никто не выжил. Задача отвратительная, сродни фильмам ужасов, потому что «Гатлинг» превратил тела в то, что Троно не смог бы описать иначе, как грубо перемолотый фарш. Оставив десантный катер покачиваться у борта буксира, они закинули балку на плечи и побрели сквозь отвратительное месиво к одному из контейнеров.

Вытащив свой «Глок», Троно отстрелил навесной замок, пока Пуласки пристраивал балку так, чтобы можно было затащить ее наверх. Под громкий скрип петель Троно приоткрыл створку двери и тут же поспешно захлопнул ее. Пуласки бросил на него вопросительный взгляд.

— Председатель снова прав.

— Золото?

— Золото.

Ухватившись за протянутую сверху руку партнера, он забрался на контейнер, и они вдвоем затащили наверх двухсотфунтовую балку. Они уже пропустили цепи через грузовые проушины, когда Троно оглянулся. От берега приближалась какая-то моторная лодка, скрытая от объективов Мерфа корпусом буксирного катера. Он насчитал в суденышке, запрыгавшем по волнам прибоя и вырвавшемся на ровную воду, полдюжины человек.

— У нас проблема.

Пуласки оглянулся через плечо.

— Проклятье!

Лодка придет через секунды, а не через минуты, необходимые, чтобы прикрепить балку к контейнеру, но бросать свой трофей они не собирались.

— У нас компания! — крикнул Майк, повернувшись к Тори. — Кучка головорезов в баркасе. Убирайтесь к чертям отсюда!

— Я вас не брошу!

— Мы вовсе не строим из себя героев. Нам нужно, чтобы вы их увлекли за собой и Мерф смог бы полить их из «Гатлинга».

Разом сообразив, что к чему, Тори выжала газ до упора. Десантный катер рванул прочь от буксира, резко развернувшись, как только вышел из-за корабля. Тори забыла о толстых буксирных тросах, тянувшихся от буксира к барже на берегу. Не имея времени для маневра, она устремилась под первый трос, бросившись на дно, когда толстый трос выломал стойку кокпита. Будь реакция Тори чуть похуже, перлинь снес бы ей голову.

Проскользнув под вторым тросом, катер устремился наперерез приближающемуся баркасу, несясь с такой скоростью, что бандитам оставалось лишь таращиться, разинув рты, когда лодки столкнулись. Один из них свалился за борт, а пока хоть кто-то смекнул схватиться за оружие, Тори была уже в двадцати ярдах от них и набирала скорость, как борзая.

Сзади поднялась стрельба, и она погнала десантный катер змейкой, как на слаломе. Она ликовала, чувствуя, как бурлит в жилах адреналин.

— Да знаю я, знаю, дерьмовые бабы за рулем. Сперва долбанут вас, а потом пытаются удрать. Ну, так поди-ка догони, обязательно обменяемся информацией о правах и страховках.

Она искоса оглянулась, чтобы поглядеть, попались ли они на удочку, но с ужасом увидела, что они намерены подойти к буксиру. Она нацепила гарнитуру Троно.

— Здесь Тори. Я с Троно и Пуласки на десантном катере.

— Тори, здесь Макс Хэнли. В чем проблема?

— Шестеро террористов в небольшой лодке вот-вот подойдут к буксиру. Ваши ребята застряли на борту, вооруженные только пистолетами. У них нет шансов.

— А вы где? — заботливым тоном поинтересовался Макс, словно хотел ее утешить.

— На вашем десантном катере. Майк хотел, чтобы я увлекла их за собой, но они на это не купились.

— Ладно, подождите секундочку. Пуласки? Троно? Вы где?

Ответ донесся едва слышным шепотом.

— Макс, здесь Ски. Мы на крыше грузового контейнера. Пираты только что поднялись на борт.

— Как по-твоему, они знают, что вы там?

— Никак нет. Как раз перед их приходом Майк захватил брезент. Если они только не надумают осмотреть контейнеры сверху, мы в безопасности. И что-то непохоже, чтобы они обыскивали судно.

— Так что же они делают?

— Похоже, хотят отцепить буксирные тросы и смыться отсюда к едрене-фене. Что мы должны сделать?

— Помочь им, — встрял Хуан Кабрильо по каналу общей связи.

— Что? — в один голос спросили Макс и Ски.

— Я сказал, помочь им. Ски, вы с Майком держитесь покрепче. Макс, я хочу, чтобы вы обрезали буксирные тросы, — через микрофон Хуана доносился грохот боя на берегу: резкие щелчки винтовочных выстрелов, стаккато очередей «АК-47» и надрывные вопли раненых.

— Я могу сделать это «Гатлингом», — встрял в разговор Марк Мерфи. — Прямое попадание по барабанам тросовой лебедки на корме буксира — и дело сделано.

— Но почему? — не удержался Макс.

— Потому что тут под огнем перестрелки залегло не меньше тысячи китайских рабочих, и чем дольше идет этот бой, тем больше среди них будет убитых. А русские, судя по всему, готовы продержаться еще не один час. А в данный момент этот буксир — единственное средство для пиратов покинуть этот берег, и если они увидят, что он вот-вот отвалит, они вернее верного позабудут о перестрелке и помчатся туда так, что только пятки засверкают.

— В результате чего гражданские останутся в стороне…

— В результате чего Мерф получит возможность выкосить бандитов, — досказал Хуан.

— А как быть с русскими?

— Мы предложим им шанс сдаться и убраться с этого пляжа живыми. Если они не согласятся, вы сможете их ликвидировать.

Будто для того, чтобы подчеркнуть необходимость поторопиться, воздух содрогнулся от чудовищного грохота. Из вершины вулкана повалили новые тучи пепла, взвиваясь все выше и выше, будто гриб термоядерного взрыва. Хуан даже смутно не представлял, сколько времени осталось в запасе. Может, часы, а может, и минуты. Они все еще не нашли Эдди, и если этот план быстро положить перестрелке конец не сработает, придется всерьез поразмыслить, не пора ли эвакуировать своих людей с берега и убираться отсюда что есть духу.

Мрачные раздумья Кабрильо нарушил взволнованный голос Хали Касима.

— Председатель, я нашел Эдди! Он по ту сторону баржи. Смахивает на то, что он преследует двух человек, одного из которых, похоже, держат в заложниках.

— Куда они направляются?

— Вверх, прочь от берега. Расстояние практически предельное, не разглядишь, но, по-моему, у них там вертолет.

— Убери его, — приказал Кабрильо, после чего они с Линком переглянулись. И поняли друг друга без слов. Линк остался во главе десантной группы, а Хуан очертя голову припустил прочь. Но, одолев лишь сорок ярдов, напоролся голенью на булыжник. Будь это здоровая нога, он бы уже сломал лодыжку или, по крайней мере, получил сильное растяжение. А так председатель лишь сильно расшибся, падая, но неуклюжесть спасла ему жизнь, потому что воздух над ним в тот же миг прошила автоматная очередь. Он совершил боевой перекат дюжину раз, пока не нашел укрытие за грудой камней. Стрелок находился ниже по склону, скрытый за пирамидой пятидесятипятигаллоновых бочек.

Проверив, заряжен ли подствольный гранатомет его винтовки, Хуан прижал приклад М-4 к плечу и выстрелил. Издав смешной чпокающий звук, подкалиберная граната полетела к бочкам и через секунду взорвалась под одной из них. Ее взрыв воспламенил топливо, и трехсотфунтовые бочки взмыли в воздух, как ракеты: одни взорвались в полете, а другие грохнулись на землю, расплескивая свое пылающее содержимое по берегу.

Хуан подскочил на ноги в тот миг, когда пылающая бочка, взмыв по параболе, начала рушиться прямо него, словно метеор. Она приземлилась в пяти ярдах от него чуть выше по склону, тут же лопнув, и пылающее бензиновое озеро с ревом устремилось к нему. Сдержав инстинктивное желание броситься прямо вниз по склону, Кабрильо побежал по диагонали, чувствуя, как пламя лижет колени, а жар обжигает легкие, но через считанные мгновения оставил огонь позади, отделавшись лишь опаленными волосами.

— Из огня да… — пропыхтел он, снова устремляясь вслед за Эдди Сэном.


Секундной очереди из «гатлинга» оказалось достаточно, чтобы измочалить толстые буксирные тросы, и момент был угадан как нельзя удачно: пираты на буксире как раз устроили перегазовку двигателям, работающим на холостом ходу, выбросив из трубы целую тучу черного дыма. Реакция на берегу в точности совпала с прогнозом Хуана.

Почти тотчас же попятившись от укреплений обороняющихся русских, пираты что есть сил понеслись к берегу. Некоторые оставили оружие при себе, но большинство просто побросали его, вбегая в ледяную воду, пытаясь добраться до буксира. Это зрелище напомнило Линку крыс, бегущих с тонущего корабля. Он вместе с остальными членами десантной партии двинулся со своих позиций вниз. Очень немногие индонезийцы были настолько поглощены боем, чтобы не заметить, что их рейс вот-вот отбудет.

Линк снял двоих из них гранатой и уже взял на мушку третьего, когда пират, которого он принял за труп, вдруг вернулся к жизни. Ударом ноги выбив у Линка М-4, индонезиец попытался всадить ему в грудь уродливый кривой нож. Линк блокировал фатальный удар клинка, хотя лезвие оставило на его предплечье длинный глубокий надрез, и всадил кулак в нервный узел под мышкой у нападающего, отключив тому руку на секунду и успев за это время выхватить пистолет и всадить пулю пирату между глаз. И продолжил зачистку, не обращая внимания на струящуюся по руке кровь.

Эдди понял, что Яна Паулюса ему нипочем не догнать. Прилив энергии, поддерживавшей его так долго, сошел на нет. Его замутило от голода и все никак не удавалось насытить легкие кислородом, но он все равно стремился вперед, держась лишь на голых эмоциях. Паулюс и его заложник будут у вертолета «Ми-8» уже через минуту, и как ни пытался Эдди заставить свои ноги двигаться быстрее, он все терял и терял скорость. Затем со стороны «Орегона» донеслись отчетливые хлопки 40-миллиметровой автоматической пушки. Пять снарядов пронеслись над берегом прямо у Эдди над головой и разорвались в районе вертолета. Когда пыль осела, Эдди увидел, что кокпит разнесло прямым попаданием. Пламя изнутри лизало разбитый плексиглас, а землю вокруг крылатой машины усеивали обломки электронной аппаратуры.

Он обернулся к кораблю, чтобы жестом поприветствовать его, когда заметил бегущего следом человека. Спутать его фигуру ни с чьей другой было невозможно — Кабрильо.

Как только Паулюс понял, что вертолет уничтожен, он недолго думая застрелил пилота и побежал обратно вниз по склону — быть может, рассчитывая добраться до буксира и как-нибудь столковаться, а может, в слепой панике.

Зная, что спину ему прикрывает Хуан, Эдди устремился следом за южноафриканцем, позволив силе тяжести выполнять ту работу, на которую его собственные ноги были уже неспособны. Оба уже были ярдах в тридцати от берега, когда Эдди затормозил и вскинул «АК-47» к плечу. Его так трясло, что он почти ничего не видел через прицел. Нажал на спуск, и приклад толкнул его в плечо, но лишь один раз. При звуке выстрела Паулюс обернулся, а затем припустил дальше, пока Эдди проверял оружие. В какой-то момент он задел защелку магазина, и тот чуть отошел. Дослав его на место, Эдди передернул затвор и выпустил последний патрон в удирающего горного инженера.

Из икры Паулюса брызнула струйка крови, он споткнулся и упал. На ноги он встал не сразу, давая Эдди время покрыть разделяющую их дистанцию. Он налетел на южноафриканца всем телом, вместе с ним повалившись на камни. Несмотря на рану, дюжий Паулюс привык к тяжелой горняцкой работе и мог стерпеть невероятную боль и даже бровью не повести.

— Ты поплатишься за это, дружок, — скрипнув зубами, процедил он, подстрекая Эдди ударить его снова.

— Не рассчитывай! — Эдди воспользовался замешательством Паулюса, услышавшего американский акцент, чтобы нанести ему удар по голове, используя «АК-47» вместо дубинки. Управляющий успел вовремя увернуться, зато открылся для яростного пинка Эдди ему в колено.

Паулюс выдержал удар, даже не поморщившись, и охватил грудь Эдди обеими руками, сжимая ее с силой гидравлического домкрата. Эдди врезал головой бывшему управляющему в нос, чувствуя, как ломается кость, но горный инженер только усилил давление. Эдди ударил снова, и на сей раз южноафриканец взревел от боли, чуть разжав хватку, что дало Сэну возможность освободить одну руку.

Ухватив управляющего за ухо, он яростно дернул. Паулюс отпустил его. Эдди завел одну ногу Паулюсу за пятку и изо всех сил толкнул. Падая, Паулюс выбросил руку, ухватив Сэна за рубашку.

Падение спиной на землю, да еще и с Эдди сверху, должно было вышибить из легких Паулюса весь воздух, но этого не произошло. Падение смягчило что-то, напоминающее водяной матрас. К своему ужасу Эдди осознал, что они приземлились прямо в огромную лужу ртути.

Прежде чем Паулюс успел оклематься, Эдди всадил колено ему в пах, одновременно погрузив его голову в жидкость. Паулюс невольно вскрикнул от боли, набрав полный рот ядовитого металла. Забился в конвульсиях, но Эдди держался на нем, как ковбой, оседлавший быка. Паулюсу удалось приподнять голову над поверхностью, кашляя огромными серебристыми шарами ртути, но Эдди тут же затопил его снова. Прошла добрая минута, прежде чем могучий южноафриканец перестал трепыхаться. Когда Эдди слез с его трупа, тот всплыл на самую поверхность. Рот и ноздри Паулюса представляли собой мерцающие лужицы ртути, а глазницы выглядели так, будто кто-то уже положил монеты ему на веки.

— Такой способ умереть явно не входит для меня в десятку самых популярных, — сказал подошедший Хуан, положив ладонь Эдди на плечо.

— На какое-то время, — хватая воздух ртом, пропыхтел Эдди, — мне подумалось, что придется перебить всех этих бандитов самостоятельно.

Хуан помог ему подняться.

— Что, и ни капельки не поделиться славой с нами? Антон Савич? — кивнул он на труп.

— Нет, южноафриканец, нанятый надзирать за этим кошмаром, по фамилии Паулюс, Ян Паулюс.

— А где Савич, не знаете?

Эдди покачал головой.

— Насколько я знаю, он был в большом круизном лайнере на пляже. Паулюс держал пилота Савича в заложниках, так что, наверное, он уже мертв.

— Черт!

— Почему? Нам меньше забот.

Минутку помолчав, Кабрильо сказал:

— Из-за барахольщика.

— Какого барахольщика?

— Ну, типа скупщика краденого, — пояснил Хуан. — Пока золото не подвергнуто анализу государственной пробирной палатой и не получит официального клейма, оно ничего не стоит. Никто из живущих по закону к нему даже не прикоснется. Савич не мог не знать об этом перед тем, как решиться на эту затею, а значит, кто-то готов выкупить это золото. Кто-то такой, кто может засвидетельствовать подлинность и запустить золото в систему. Чтобы провернуть подобное, нужен кто-то влиятельный, какой-нибудь крупный банкир с солидными связями.

— Извините, босс, я и понятия не имею, кто это.

— Не волнуйтесь, — улыбнулся Хуан, — мы найдем этого жадного ублюдка.

Тут Хуана по радио вызвал Линк:

— Берег чист, председатель. Русские увидели надпись на стене и сдались в обмен на доставку.

— Самое время сматываться отсюда. — Кабрильо огляделся. Сотни китайских работников будто выросли из-под земли. Они прятались за валунами и теперь, когда бой закончился и буксир удалился на милю от берега, просто ошарашенно бродили по берегу. — Всем нам.


Как только Хуан раздал приказы, потребовалось всего минут пять, чтобы среди рабочих распространилось весть, что надо забираться на корабль, прибывший последним, но подъем такой массы народа по единственной приставной лестнице, достаточно высокой, чтобы достать до палубы судна, ушло не меньше часа.

Хуан ждал на пристани, которой пользовались траулеры, когда на десантном катере подлетела Тори:

— Нам не по пути, морячок?

Спрыгнув в катер, он импульсивно поцеловал ее в губы, но поцелуй был прерван очередным оглушительным взрывом вулкана, погнавшим по воде волны высотой в фут.

— Ну и ну, от вас прямо земля трясется, — хрипловато рассмеялась Тори.

Но настроение у Хуана уже переменилось. Пошла гонка на время, когда каждая секунда на счету. Правильно интерпретировав выражение его лица, Тори нажала на газ.

По приказу Кабрильо Макс развернул «Орегон» к сидящему на мели круизному лайнеру кормой. Матросы вытащили собственные буксирные тросы корабля из люков, скрытых под кормовым подзором. С помощью пары гидроциклов толстые веревки, привязанные к тросам, доставили на берег, где сотня самых крепких телом китайских мигрантов принялась подтягивать толстые перлини к круизному судну.

— Макс, ты меня слышишь? — окликнул Хуан по радио.

— Я здесь.

— Как обстановка?

— Канаты вот-вот подтянут к круизному кораблю. Кстати, называется он «Селандрия». Линда и Линк распоряжаются на месте. Она говорит, кнехты там просто грибы из ржавчины, так что мы собираемся пропустить их вокруг его якорных кабестанов. Они должны выдержать нагрузку.

— Ладно. Я почти вернулся. Как только тросы закрепят, пусть все наши люди возвращаются на «Орегон».

— Мне придется усесться на дока Хаксли верхом. Она рвется переправиться туда с санитарной командой прямо сейчас, чтобы оказать помощь наиболее пострадавшим китайцам.

— Тогда садись на нее верхом, — бросил Хуан. — Горькая правда заключается в том, что, если дело не выгорит, нам придется бросить этих людей и молиться о том, чтобы удалось привести сюда подмогу, пока у вулкана не снесло крышу.

— По этому поводу, как только бой закончился, я связался с российской береговой охраной, но гора вносит слишком сильные радиопомехи. Вся наша связь отрубилась, не считая тактической малого радиуса.

— То есть полагаться приходится лишь на себя.

— Боюсь, что так.

— Я хочу, чтобы ты остался в оперативном центре. Я буду наверху, на ходовом мостике. Пусть кто-нибудь встретит меня там с чистыми вещами. — Он бросил вопросительный взгляд на Тори, и та с энтузиазмом закивала. — И для Тори тоже.

Хуан стащил свою грязную боевую куртку, шагая по кораблю и чувствуя угрызения совести перед обслуживающим персоналом, которому придется попотеть, оттирая следы грязных ботинок с плюшевых дорожек в коридорах. Он подошел к ходовому мостику как раз к тому моменту, когда двери лифта, ведущего в оперативный центр, распахнулись, и оттуда появился Морис, толкая перед собой серебристый сервировочный столик. Остановившись, он вручил одну стопку вещей Хуану, а вторую — Тори. Чтобы переодеться, Тори зашла в радиорубку, а Хуан разделся там же, где и стоял.

— Так-то лучше, — довольно вздохнул Хуан.

Морис приподнял сверкающий колпак на столике, и от растекшихся ароматов пищи рот Кабрильо тотчас наполнился слюной.

— Буррито с рубленым вяленым мясом и кофе.

Откусив от пряного мексиканского блюда длиной в добрый фут изрядный кусок, Хуан с набитым ртом проговорил:

— Морис, вы только что удвоили свое жалование.

Тут пожилой официант опрокинул в чашку кофе Хуана бутылочку:

— Из моего запаса бренди. Чтобы снять стресс.

— Утроили.

Шторм, бушевавший над Охотским морем, наконец их настиг. По стеклу забарабанил дождь, над головой сверкнула молния. Из нижнего отделения столика Морис извлек пару одинаковых штормовых костюмов и бейсбольных кепок, а заодно резиновые сапоги Хуана.

— У меня было предчувствие, сэр.

Хуан как раз натягивал дождевик, когда из радиорубки вышла Тори. Она отхватила половину буррито всего за пару укусов.

— Господи, я и не знала, что так проголодалась!

— Председатель! — раздался голос Макса из рации.

— Валяй.

— Тросы протянули. Линда говорит, ей нужно еще десять минут.

— Скажи ей, что у нее есть пять. Вот-вот разразится буря, сделав трудную работу невыполнимой. — Он вышел на ходовой мостик, навстречу ветру. Ветер несся как в аэродинамической трубе, и вулканический пепел мешался с грозой, так что с неба летели комья черной грязи. Хуан поглядел в сторону кормы. Толстые тросы пропущены через якорные клюзы «Селандрии», все вроде бы в порядке, не считая того, что «Орегон» снесло ветром с одной прямой с лайнером. Скомандовав Эрику Стоуну провести коррекцию положения, он смотрел на бурление воды у дюзы носового подруливающего устройства.

— Вот так хорошо. Так держать, мистер Стоун.

Десантный катер с ревом понесся по бурному морю, чтобы забрать остаток береговой партии, поигрывая надувными бортами при каждом прыжке с волны на волну.

— Думаете, нам это удастся? — спросила Тори, выходя к нему под дождь.

— Наши двигатели могут развить такую же мощность, как силовая установка новейшего авианосца, но если эта посудина увязла прочно, мы встанем перед классической дилеммой между неизменной силой и неподвижным объектом.

— И вы в самом деле сможете их бросить?

Хуан не ответил, но и это само по себе послужило ответом. Вопреки всему сказанному ранее, она видела в его глазах твердую решимость и понимала, что он выпустит кишки своему любимому кораблю и рискнет своими людьми ради шанса спасти хоть одного китайского мигранта.

Пару минут спустя лодка «морских котиков» отвалила от берега, унося последних остававшихся там членов команды «Корпорации». Хуан дождался, когда катер минует буксирные тросы, после чего поднес рацию ко рту:

— Ладно, Эрик, выберите слабину тросов.

«Орегон» пополз вперед, и тросы медленно вознеслись из моря, выжимая целые полотнища воды по мере того, как проволочные жгуты сжимались все туже и туже.

— Есть, — доложил рулевой. — Скорость относительно дна ноль. Есть полный натяг.

— Плавно выжмите до тридцати процентов и удерживайте.

Послышался нарастающий по частоте вой разгоняющихся магнитогидродинамических двигателей. Угол буксирных тросов и мощность двигателей заставили «Орегон» тяжело осесть в море, так что волны стали яростно разбиваться о его нос, взмывая к небу целыми пластами пены.

— Есть движение! — воскликнул Эрик. — Идем пять футов в минуту.

— Никак нет, мы просто еще капельку растягиваем тросы. — Во время учебы в колледже Хуан целое лето подрабатывал на буксирном катере и знал, как легко принять растяжение тросов за движение. — Через минуту вы обнаружите, что нас тянет назад. Когда это произойдет, доведите до пятидесяти процентов.

Хуан смотрел, как волны разбиваются о «Селандрию», пытаясь разглядеть, раскачивают ли они ее или только терзают. Когда валы проходили под носом судна, какое-то движение возникало, но это лишь означало, что всякий раз, когда передняя часть корабля приподнимается на волне, корма увязает в грунте все глубже и глубже.

— Пятьдесят процентов, — доложил Эрик чуть позже. — Движения нет.

— Выводите нас на восемьдесят.

— Я бы не рекомендовал, — вмешался Макс Хэнли. — Вы уже и так порядком потрепали моих деток.

Теоретически мощность магнитогидродинамических двигателей не знает предела, но в системе есть одно слабое звено — высокоскоростные насосы, охлаждающие обмотки магнитов, сверхпроводимость которых поддерживается жидким гелием. Сверхнизкие температуры действуют на крыльчатки насосов крайне пагубно, и после длительной трепки, которую они выдержали по пути к Камчатке, Макс тяготился опасениями, что они вот-вот откажут.

— Эти двигатели обслуживает лучший механик всех морей. Доведите до восьмидесяти.

«Орегон» ушел еще глубже, позволив волнам перекатываться через планшир. Вода за кормой превратилась в бурлящий котел — сопла водометов выбрасывали сотни тонн в минуту.

— Ничего, — доложил Эрик. — Она увязла что надо. Нам ни за что не стащить эту чушку с мели.

Хуан пропустил его пессимизм мимо ушей.

— Положить руль круто на правый борт.

Эрик подчинился, повернув рули «Орегона» так, что корабль отклонился от прямой, как собака, рвущаяся с поводка, увеличив натяжение троса еще на пару тонн.

— Лево на борт!

Корабль наклонился в противоположном направлении, натянув тросы так, что они завибрировали от напряжения. С «Селандрии» донесся единодушный напуганный стон, когда ее корпус чуть провернулся, испустив скрежет металла о камни.

— Ну же, детка. Ну же! — уговаривал Хуан. Тори зажала рот руками, сжав кулаки настолько крепко, что ногти совсем побелели. — Есть что-нибудь?

Прежде чем ответить, Эрик накренил «Орегон» обратно на штирборт.

— Нет. Скорость относительно дна нулевая.

— Хуан, — встрял Макс, — у меня температура в третьем и четвертом двигателях подскочила. Криогенные насосы начинают сдавать. Надо глушить мотор и попытаться втиснуть на борт как можно больше этих бедных душ.

Хуан оглянулся. Китайцев предупредили, чтобы не высовывались на палубу: разорвавшийся буксирный трос может хлестнуть с такой силой, что разрубит человека надвое, — однако фордек «Селандрии» представлял собой море бледных напуганных людей, дрожащих и жмущихся друг к другу под холодным ливнем. По самым грубым подсчетам, число мигрантов на лайнере превышает три тысячи человек. «Орегон» может принять от силы лишь треть от этого количества.

— Ладно.

Должно быть, руки Макса уже лежали на пульте управления двигателями, потому что не успело это слово сорваться с губ Хуана, как обороты плавно снизились. Освободившись от нагрузки, «Орегон» буквально подпрыгнул, отряхиваясь от воды, будто спаниель.

Тори бросила на Хуана резкий, неодобрительный взгляд, язвящий упрек за то, что он сдался настолько легко, но чересчур поторопилась. Он еще не сказал своего последнего слова.

— Ослабьте тросы и выпустите еще сотню ярдов. Самым малым сдайте вперед и приготовьтесь отдать оба якоря.

— Хуан, ты в самом деле считаешь…

— Макс, двигатели наших якорных лебедок тянут по четыреста лошадиных сил, — указал Кабрильо. — Я пущу в ход каждую пони, которую мы сможем запрячь.

Макс в оперативном центре набрал компьютерную команду, снимающую с тормозов оба канатных барабана, позволив им вращаться свободно, пока Эрик Стоун, снова включив двигатели, повел корабль чуть дальше из бухты. Дойдя до стоярдовой отметки, Макс отдал якоря. Они быстро опустились на дно, оказавшееся всего в восьмидесяти футах.

— Теперь тихонько назад, чтобы лапы зацепились, — приказал Хуан.

Большие верповые якоря «Дельта» поползли по каменистому дну, пропахивая глубокие борозды среди рыхлой гальки и булыжников, пока их лапы из высокопрочной стали не впились в грунт. Компьютерная система контроля автоматически регулировала натяжение якорных цепей, чтобы не давать им срываться.

— Мы готовы, — доложил Макс без малейшего намека на энтузиазм.

— Натяните буксирные тросы, а затем выведите нас на тридцать процентов. — Хуан поднес к глазам бинокль, стараясь не смотреть на людей, сгрудившихся у фальшбортов «Селандрии». Волны продолжали молотить в нос судна, раскачивая его вверх-вниз и засаживая корму еще глубже.

— Тридцать процентов, — объявил Эрик. — Никакого движения относительно дна, кроме растяжения канатов.

— Догоните до пятидесяти, — распорядился Хуан, не отрывая взгляда от круизного судна. — На якорях есть что-нибудь?

— Лебедки не выбрали ни дюйма, — ответил Макс. — Температура в третьем и четвертом уже растет. Мы в тридцати градусах от красной черты и автоматического отключения.

Силы, действовавшие на тросы, были просто-таки титаническими: брутальная мощь лошадиных сил против двадцати тысяч тонн мертвого груза стали, вколачиваемого волнами в берег. Как только перлини натянулись, нос «Селандрии» перестал реагировать на удары волн и вода стала пробегать под ним, легко перекатывая булыжники размером с футбольный мяч.

— Есть что-нибудь? — спросил Хуан.

— На лебедках ничего, — угрюмо буркнул Макс, — и скорость относительно дна нулевая.

— Восемьдесят процентов!

— Хуан!

— Выполняй, и отключи предохранители двигателей. — В голосе Кабрильо завибрировала ярость. — Гони их за красную черту, если придется. Мы этих бедняг не бросим.

Макс подчинился, настучав несколько команд, приказывающих компьютеру игнорировать перегрев мощных криогенных насосов. Он смотрел, как цифры на экране, показывающие температуру, стали красными, а затем вышли из безопасной зоны. Медленно протянув руку, он отключил компьютерный монитор.

— Извините, милые.

Хуан через подошвы сапог чувствовал терзания своего корабля, сражающегося с непосильным бременем. Вибрация буквально раздирала его на части, и каждое содрогание вонзалось кинжалом в грудь Кабрильо.

— Ну же, сука, — прорычал он, — пошевеливайся!

Над бухтой раскатился гром, настолько низкий и звучный, что чувствовался кожей, а не ушами. Вершина горы скрылась за плотным облаком пепла, а земля содрогалась так сильно, что каменистый пляж буквально потек. Ну, вот и все. Извержение началось. Вулкан вот-вот взорвется, как гора Святой Елены, и стена перегретого пепла и газа хлынет с вершины смертоносной лавиной, которую ученые называют пирокластическим потоком — это одна из самых губительных стихий на земле. Хуан пошел ва-банк и вот-вот проиграет все. Слишком поздно идти на попятную и пытаться спасти хоть кого-то из китайцев. Слезы жгли ему глаза, но написанная на его лице решимость не убыла ни на йоту.

— Придется резать тросы, — проговорил Макс.

Кабрильо хранил молчание.

— Хуан, надо уходить. Чтобы выбраться отсюда живым, надо удалиться от этого вулкана хотя бы на пару миль.

Кабрильо ничуть в этом не сомневался. Пирокластический поток прокатится далеко в море всеохватным губительным облаком, сметающим все на своем пути. Но Хуан все молчал.

— Движение! — крикнул Эрик. — Левая лебедка выбирает пять ярдов в минуту.

— Должно быть, якорь сорвало, — возразил Макс, — и волочит по дну.

И тут словно наступило затмение солнца. Тьма надвинулась настолько стремительно, что в глазах у Хуана все поплыло. Он едва мог разглядеть «Селандрию» сквозь серую круговерть. Горячий пепел обжигал его голые руки, сжимающие бинокль. Он никак не мог разглядеть, сдвинулся ли лайнер или Макс прав — и действительно сорвало якорь.

Все молчали, казалось, целую вечность. Стоун не отводил взгляда от индикаторов скорости, упорно стоявших на нуле.

Потом, перекрывая грохот извержения, «Селандрия» вскрикнула, издав смертельный, почти человеческий вопль, будто больше не могла сносить чудовищные пытки буксировки и шторма.

— Есть! — заорал Эрик, потому что индикаторы скорости чуть заметно отклонились от нуля.

Макс снова включил экран своего компьютера.

— Выбираем обе лебедки.

— Скорость относительно дна десять ярдов в минуту. Пятнадцать. Двадцать. — По мере того как все большая и большая часть корабля оказывалась в родной стихии, скорость его все возрастала. Тори вцепилась Хуану в руку, вместе с ним глядя, как «Селандрия» движется прочь от пляжа под протестующий визг плит корпуса, со скрежетом ползущих по камням. И когда на пляж обрушилась особенно крупная волна, судно дернулось в ее объятиях и высоко вскинуло корму, будто радуясь первым мгновениям свободы.

— Она освободилась, — передал Хуан в оперативный центр и тут же услышал восторженный рев экипажа. Кто-то, — наверное, Макс, под оболочкой заскорузлого циника скрывающий отчаянную сентиментальность, — дал корабельный гудок, острую ликующую ноту, все тянувшуюся и тянувшуюся, отдаваясь в горах эхом.

— Мы все еще на краю пропасти, — сказал Хуан, уводя Тори в рубку. Они спустились в оперативный центр. Команда поприветствовала их еще одним «ура!» — после чего все принялись хлопать друг друга по спинам с таким энтузиазмом, что не обошлось без синяков.

Теперь, когда «Селандрия» снова оказалась на плаву, Хуан приказал сбросить мощность машины до пятидесяти процентов и переключить на главный экран изображение с камер, обращенных к корме. Вода вокруг ватерлинии лайнера уже бурлила, а «Орегон» все набирал ход, стремясь прочь из бухты.

— Боже милостивый! — охнула Тори.

Вершины горы не стало. Сплошная черная стена пепла катилась по склону клубящейся удушающей массой, казавшейся живой. Устоять перед этим потоком не могло ничто. Деревья, стоявшие сотни лет, взлетали в воздух, кувыркаясь, будто спички. Через секунду грохот взрыва долетел до корабля, ударив по барабанным перепонкам мучительной болью.

Рабочие на «Селандрии» заторопились забраться внутрь корабля, когда пирокластический поток наконец докатился до линии прибоя, взорвавшись паром, а пепел все несся вперед, расползался в стороны, поглотив остальные суда, брошенные на берегу. Одно из самых маленьких опрокинуло на бок, а баржу с обогатительным цехом вообще перевернуло кверху дном.

— Держитесь, — без надобности сказал кто-то, когда туча пепла поглотила «Селандрию», совершенно ослепив камеру.

Поток накатил на «Орегон», как удар кувалды, ураганом пепла и пемзы, побившим стекла и швырнувшим корабль так, что его правый фальшборт ушел под воду. Но он все шел вперед, трепеща иод натиском неудержимого гнева самой природы, пока не вырвался из тучи под пасмурный свет дня.

Все смотрели на экран, не решаясь шелохнуться или хотя бы перевести дыхание. Секунды текли, как расплавленный свинец. И вдруг пепельную пелену раздвинул нос «Селандрии», словно обретающий плоть призрак. Ее корпус сплошь облепил пепел, но еще никогда она не казалась такой прекрасной. А команда все ждала, затаив дыхание. И тут всеобщее внимание привлекло едва заметное движение. Марк Мерфи быстро сделал наезд на осторожно приоткрывшуюся дверь на верхней палубе. Крохотная фигурка появилась оттуда, огляделась, а потом дала знак кому-то внутри судна. Через считанные секунды на палубе оказалась дюжина человек, подымающих тучи пепельной пыли, стихийно бросившиеся в пляс от радости, что удалось выжить.

И тут, как по волшебству, в оперативном центре появился Морис с подносом в руках. На подносе стояла тройка бутылок «Дом Периньон» и достаточно бокалов резного хрусталя, чтобы хватило на всю вахту.

— И кто же эта сука? — прошептала Тори Хуану на ухо посреди бурного празднества.

— А?

— Когда мы были на ходовом мостике, ты сказал: «Ну же, сука, пошевеливайся!» И о какой суке ты говорил? Об «Орегоне» или «Селандрии»?

— Ни о том, ни о другой.

Она задумалась над ответом, опустив уголок рта. А затем ее губы раздвинулись в лучезарной улыбке.

— Макс прав. Ты хитроумный ублюдок. Ты обращался к матушке Природе!

Хуан не смог удержаться от довольной ухмылки.

— Я понимал, что перед самым извержением будет сильное землетрясение. Пропитанный водой грунт перейдет в текучее состояние. По сути, вибрация заставляет землю вести себя как зыбучие пески. Это нарушило разрежение под корпусом «Селандрии» и позволило нам вытащить ее.

— Ты прошел по лезвию бритвы, не так ли?

— Только большой риск приносит большое вознаграждение.

— Председатель! — окликнул Марк Мерфи, не покинувший своего оружейного поста. — У меня отметка на радаре в шести милях прямо по курсу, скорость семь узлов.

— Буксир, — встрепенулся Макс.

— Кстати, о вознаграждении.

Даже с «Селандрией» на буксире «Орегону» потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы выйти на визуальный контакт с удирающим буксирным катером. Вызвав палубную команду, Хуан приказал Эрику подойти к приземистому буксиру так, чтобы он оказался по бакборту. На буксире осталась всего горстка пиратов, так что «Орегон» почти нагнал их, когда те сообразили, что они не одни. Двое припустили на ходовой мостик буксира со своими «АК-47», но торопливо бросились искать укрытия, когда Мерф дал короткую очередь из пулеметов пятидесятого калибра с карданной подвеской, запрятанных в специальные бункеры на палубе «Орегона».

— Майк, Ски, вы меня слышите? — вызвал Хуан по радио.

— Я думал, вы о нас напрочь забыли, — отозвался Пуласки по каналу тактической связи. — Мы с Майком уж думали, что отправились в долгий круиз во внеочередном отпуске.

— Извините, ребята. С увольнением на берег вам придется повременить. Я вижу на корме буксира два контейнера. На котором из них вы?

— На заднем.

— А подъемная траверса?

— В полной готовности.

— Мы будем рядом где-то через минуту. — Хуан повернулся к Мерфи: — Будь любезен, поработай над рулевым управлением буксира.

— С удовольствием.

Мерфи вызвал 40-миллиметровую автоматическую пушку «Бофорс», подождал, пока та поднимется из потайного отсека, и вогнал полдюжины снарядов под кормовой подзор буксира. Скорость суденышка тут же резко снизилась, а из пробоин в корпусе потянулся масляный след.

Легкими, свободными движениями рук на джойстиках управления Эрик Стоун подогнал «Орегон» борт к борту с буксиром, сбросив ход, чтобы уравнять скорость, и зазор между обоими кораблями сократился до пары футов. Пользуясь рулями и носовыми подруливающими устройствами, он держал суда рядом, как пришитые. Мерф не отрывал глаз от экрана, чтобы прикрыть «котиков» огнем, если кто-нибудь из пиратов решится высунуть нос.

На палубе пара матросов развернула стрелу главного деррика «Орегона» поперек промежутка, разделяющего суда, так что крюк закачался в считанных дюймах над грузовым контейнером. Троно и Ски, наконец выбравшись из-под брезента, прицепили крюк к балке, которую уже присоединили к металлическому ящику. Майк покрутил рукой в воздухе, и контейнер оторвался от палубы буксира.

Мохаммад Сингх, второй по старшинству сын Шера Сингха, а следовательно, и второй из пользовавшихся его доверием, пережил первый обстрел буксира, потому что прятался в каюте, пока люди его отца сражались и убивали экипаж, а потом были расстреляны из «Гатлинга». Зачем лезть на рожон, если за это отец всегда платит другим? Однако, увидев, что на палубу с другого судна спускают крюк крана, он мгновенно смекнул, что его пытаются обворовать. Выскочил с мостика, размахивая пистолетом, и выбежал на ахтердек, во всю глотку изрыгая проклятия.

Марк Мерфи заметил, как через палубу метнулся какой-то человек, но на долю секунды замешкался, наводя на него один из пулеметов 50-го калибра.

Сингх прыгнул за контейнером в тот самый миг, когда тот начал раскачиваться от волн, будто маятник. Лихорадочно заскреб ладонями, стараясь уцепиться покрепче, и вынужден был выронить пистолет, чтобы удержаться.

Оператор лебедки выбрал трос так, что контейнер поднялся выше планшира и как раз начал поворачивать стрелу обратно на «Орегон», когда между двумя кораблями прокатился высокий вал. Стоун прекрасно справился, не дав судам столкнуться, но матрос не сумел помешать контейнеру качнуться через разделяющий их промежуток, и тяжелый груз с мокрым шлепком врезался в рубку буксира. Когда он качнулся обратно, от Мохаммада Сингха осталось лишь красная мясная клякса.

Большинство членов команды, свободных от вахты, собрались в трюме, куда опустили контейнер, как только «Орегон» оказался вне пределов досягаемости для оружия пиратов, оставшихся на потерявшем ход буксире.

Ски и Троно окатили всех потоками пены шампанского, когда Морис вручил каждому по бутылке.

— Как-то это даже разочаровывает, — признался Хуан, перекрикивая шум веселья, — потому что эти двое клоунов должны были сперва убедиться на буксире, однако… — оборвал он, не договорив, и распахнул створки больших дверей.

Освещение в трюме не очень-то способствовало разглядыванию сокровищ, но золотистые отблески, исходившие из контейнера, были самого прекрасного цвета на свете.

Подхватив один из слитков, Хуан поднял его обеими руками над головой, как трофей, в окружении неистового ликования мужчин и женщин, работающих на «Корпорацию».

Загрузка...