Темнейший князь

Глава 22

Уильям несколько часов держал спящую Санни, его тело было полностью удовлетворено впервые за… вечность? Чудо, учитывая, что у них даже не было секса. Единорог действительно был, ну, единорогом. Единственным в своем роде. «И моим».

Лунный свет просачивался через окно, окрашивая золотом ее мягкие во сне черты лица. Видел ли он когда-нибудь более восхитительное зрелище? Она не напрягалась, не боялась.

Он возбудился, готовый для еще одного раунда… когда он не был готов с ней?.. но скорее убьет себя, чем ее разбудит.

Он вспомнил, какой усталой она выглядела в первую их встречу. До сих пор Уильям не понимал, что проблемы с доверием не давали ей спать по ночам.

Когда она последний раз спала настолько глубоко, словно мертва для всего мира? Удивление в ее тоне, когда она отключилась… Должно быть прошли годы, даже столетия.

Острая боль грозила разорвать его надвое. Что ему делать со своим единорогом?

Впервые он не знал, что делать дальше. А зачем? С Санни он жил настоящим, полностью поглощенный зрелищем, как она открывает для себя удовольствие, которое можно получать с партнером. Такое откровение!

Единственный недостаток? Она так и не призналась, что он ей небезразличен. Это не имеет значение. Им лучше не испытывать симпатию друг к другу прямо сейчас. Но этот недостаток его чертовски беспокоил. Санни узнала его получше, поэтому не должна быть безразличной. Было бы несправедливо, поскольку она вызвала у него чувства к себе.

Уильям провел рукой по лицу. Так и есть. Он беспокоился о своей спутнице жизни, с которой вроде как согласился встречаться. Даже сейчас он прижимался к ней и не мог остановиться. Каким-то образом она забралась ему под кожу. Следовательно, ему нужно сделать то же самое. Потому что карма.

Санни шумно выдохнула, и он поймал себя на мысли, что удовлетворенно улыбается. Удовлетворенно. Во время объятий.

«Путешествие по опасной дороге». Если проклятье активируется и подействует на Санни, что ему делать? Что он может сделать? Его желудок вывернулся наизнанку при этой мысли. Он не станет отдаляться от нее и заглушать уже возникшие чувства.

Возможно, если он запрет ее, пока она полностью не расшифрует книгу?

Нет, она возненавидит его за это. В качестве наказания откажется помогать. Поначалу. Если бы дешифровка была единственным ключом к ее свободе, Санни достаточно скоро изменила бы свое отношение к нему. Но, черт возьми, он не хотел идти по этому пути. Чувство вины его уничтожит. У них нет будущего.

«Посмотрите. Планирует заранее, как спасти отношения».

Уильям хотел больше таких ночей. Распаленную Санни от ласки языком. Разговоров после. Объятий. Делиться дыханием и воспоминаниями.

Сможет ли она освободить его воспоминания в дополнение к расшифровке книги? Ох, вспомнить Акселя и их родителей… узнать свою родословную… понять, что они потеряли и почему… Уильям тогда получит все, чего он хотел. Почти. Ему все еще осталось найти десятую корону ада.

* * *

Его уши дернулись от просочившихся в конюшню разных звуков. Если кто-то разбудит Санни, этот кто-то умрет.

Уильям метнулся к краю кровати, где натянул свои кожаные штаны. застегнув их, он переместился наружу. Два Посланника прислонились к стене конюшни, расположившись между копьями Санни, делая друг другу небольшое сексуальное искусственное дыхание.

— Хотя я, безусловно, наслаждаюсь шоу, — сказал Уильям тихо, но угрожающе, — ваши голоса могут разбудить мою… девушку.

Двое оторвались друг от друга, уставившись на него с широко открытыми глазами.

Уильям никогда не встречал эту парочку, никогда не работал с ними и понятия не имел об их боевой смекалке, но это не помешало ему рявкнуть:

— Разбудите ее — умрете. Расскажите всем.

Он не стал дожидаться ответа, просто переместился в конюшню. Как только снял свою одежду, вытащил телефон из кармана и переключил его на беззвучный режим, то скользнул под одеяло, и тепло тела и сладкий аромат Санни окутал его. Словно вернулся домой.

Уильям представил, как будет держать ее… вечно. Каждое утро видеть ее лучезарную улыбку. Всегда слышать насмешки из-за его ошибок. Дразнить из-за плохо настроения. Теряться, когда Санни говорит нелогичные вещи. Спорить, торговаться. Подшучивать.

Заставлять ее краснеть от намеков. Заботиться настолько, чтобы оставаться рядом и решать любые проблемы. Заниматься любовью каждую ночь, поднимать ее тело на новые сексуальные высоты. Звучит так… блаженно. Будущее, о котором он не смел и мечтать. И все равно не смог сдержаться.

Как только он победит Люцифера и найдет десятую корону, Уильям станет князем преисподней. И ему потребуется королева.

«Санни… моя королева».

Эта идея ему очень понравилась.

Оборотень-единорог был неподходящей парой для князя преисподней, да. Один — тьма, другой — свет. Один (в чем-то) хороший, другой (в чем-то) плохой. Но как же будет весело.

Его сотовый завибрировал, прервав его размышления. Осторожно, чтобы не побеспокоить Санни, он проверил экран.

Дорогой Папочка: Прошу прощения, что пропустил битву перед ужином. Приходи завтра вечером. Мы поговорим об Акселе. В этот раз приведи девушку. Я бы хотел познакомиться с той, кого Рэтбоун называет новой звездой его порно фантазий.

Во-первых, Рэтбоун мудак. Во-вторых, Уильям все еще боялся знакомить Санни со своим отцом. Гадес ненавидел Джиллиан. «Слишком слабая, — говорил он. — Не пара для тебя». Что бы он сказал о Санни?

Он написал ответное сообщение. Мы придем. А теперь окажи нам обоим услугу и соберись. Я должен тебе кое-что сообщить.

Минуло несколько минут, прежде чем пришел ответ.

Уильям проверил свои яйца. Да, они все еще на месте. Время взять себя в руки и заставить отца увидеть правду. Он написал еще одно сообщение. Готов? Я люблю тебя. И всегда буду любить. Знакомство с Акселем этого не изменит.

Вот. Готово. Теперь нужно дождаться…

Дорогой Папочка: Изменит. ТЫ изменишься. Я точно это знаю. Не ищи его, пока мы не поговорим. А до этого подумай, что важнее. Отец, который тебя вырастил, или брат, который тебя забыл.

Уильям насупился. Никаких признаний любви от доброго старого папы. Ну ладно. Конечно, насколько ему известно, Гадес никому не говорил эти три маленьких слова.

Несмотря на разочарование он сосредоточился на следующем этапе — открыть чат со своими сыновьями. Он напечатал: У меня есть для вас еще одно секретное задание. В мире существует еще пять оборотней-единорогов. Одну зовут Сейбл. Найдите ее. Не спрашивайте зачем, просто сделайте.

Черная Атака: Зачем?

Красная Постель: Зачееем?

Зеленая Машина: ЗАЧЕМ, папа, ЗАЧЕМ???

Ладно, его дети тоже мудаки.

Зеленая Машина: Разве оборотни-единороги не вымерли?

Уильям: Нет. Ищете так быстро, насколько это возможно с нечеловеческой точки зрения. Есть ли какие-нибудь зацепки об Эвелине или Лилит?

Черная Атака: Люди Люци ищут Эвелину, и я случайно услышал упоминание, что она может быть в Листерии. Буду там в течение часа. Ничего о Лилит.

Люци — ненавистно-ласкательное обращение к Люциферу. Листерия. — реальность ада, названная так в честь бактерий, известная своей токсичной атмосферой и криминальными обитателями.

Красная Постель: Я в разгаре допроса солдата, которого подслушал Черный. Если он знает что-то, я это выясню. Скоро.

Красный прикрепил видео в тексту. На нем семифутовый (214 см) демон, привязанный к дыбе, рыдал. У пленника были рога слоновой кости и раздвоенный хвост. Каждая из его конечностей безвольно болталась, суставы были вывернуты. Кровь и пот стекали по серой чешуе. Глаза оказались удалены, остались только две кровавые впадины.

Уильям: Продолжай в том же духе. Кстати. Завтра у Гадеса семейный ужин, и я бы хотел, чтобы вы там были.

Не желая повторять ошибку своего отца, он добавил: Вы говнюки, но я люблю вас. Покончив с этим, он отложил телефон в сторону и…

Его взгляд упал на дневник Санни. Он был в другом конце комнаты, просто лежал на столе. Пульс Уильяма подскочил. Ей нравилось записывать свои фантазии. Ошибка… с ее стороны. Он уже решил прочесть каждое слово. Зачем ждать?

Когда солнечный свет заменил лунный, осветив конюшню, Уильям соскользнул с кровати и снова надел свои кожаные штаны. Оставить мягкое, теплое меняющее мир тело Санни в этот раз оказалось сложнее. Но он справился, шансы на награду были слишком велики.

Он подошел к столу, чтобы пролистать страницы. Все были зашифрованы, кроме одного отрывка… о нем. Уголки его губ приподнялись. «Она хочет, чтобы я это прочел». Какие новые пытки она приготовила?

Он прочел слова и нашел список их пятнадцати сексуальных поз. О которых даже никогда не слышал. Бразильский ковбой. Шиворот-навыворот. Запекающий змей спорщик. Рядом с каждой позой стояло имя. Люциен. Зеленый. Рэтбоун. С этими мужчинами она хотела практиковаться?

Что за черт?

«Она зашла слишком далеко!» С книгой в руке Уильям вернулся к постели. По пути он заметил Рассвет, выглядывающую из-под кровати. Дерьмо. Ему нужно позаботиться о ней.

Он задержался, чтобы создать собачью дверцу, затем снаружи огородил участок стеной и добавил травы. Внутри наколдовал миску с едой и миску с водой, и кучу жевательных игрушек.

Рассвет метнулась к ним, одна голова пила, другая — ела.

Покончив с этим, он подошел к кровати и разбудил Санни.

— Сандэй Лейн, ты скажешь мне, что это, или прольется кровь!

Она моргнула, открыла глаза и подарила ему сонную улыбку.

— И тебе доброе утро, детка. — Улыбка исчезла, когда ее взгляд прояснился, и челюсть упала. — Уже утро. Я спала. Я спала всю ночь.

Пряди розовых волос спутались, когда она потянулась своим великолепным телом в нижнем белье. Простыня сдвинулась, обнажив большую часть ее торса. От прохладного воздуха ее соски превратились в горошины.

Уильям попытался отвести взгляд. Но не получилось. Вместо этого уставился на нее, и его член напрягся. Ничего себе.

Когда он оглядела его и облизнулась, член стал тверже.

— Ответь мне, — рявкнул он.

Все еще потягиваясь, Санни сказала:

— Конечно. Если ты спросишь вежливо.

Ну вот! «Уже насмешки над моими ошибками». Глубокий вдох, выдох.

— Что это за сексуальные позы, и почему ты написала имена других мужчин? Начнем с Рэтбоуна. Если я морально скомпрометирован, то он морально испорчен. Ты знаешь, что у него есть гарем, полный красавиц? И я был там в тот день, когда он пригвоздил свою любимую наложницу к стене и заставил наблюдать, как он привязал другого ее любовника к обеденному столу, распорол, пока тот был еще жив, и отдал его органы на съедение демонам.

— Что ты… — Ее взгляд упал на дневник. Санни хихикнула. — Ты повел себя как придурок по отношению ко мне, отказавшись брать на ужин к Гадесу, поэтому я решила тебя наказать.

«Дьявольская искусительница». С облегчением он отложил дневник в сторону.

— В таком случае, я позволю тебе соблазнить меня, чтобы отвлечь от гнева. После того как ты покажешь мне свою форму единорога.

— Нет и нет. Но я даю тебе разрешение соблазнить меня.

Уильям сел рядом с ней, бедро к бедру, и просунул руку под ее затылок, чтобы заставить принять ей вертикальное положение. Розовые локоны упали до талии. Локоны, которые он сжал в кулаке, удерживая ее лицо в нескольких сантиметрах от его.

— Мы можем продолжить спорить, — сказал он, — или можем делать то, что делают пары по утрам, и соблазнять друг друга. Выбор леди.

— Откуда ты знаешь, чем занимаются пары по утрам? Я твоя первая и единственная девушка.

Хорошее замечание.

— Санни, — сказал он, стараясь говорить мягко. «Не могу позволить себе влюбляться еще сильнее. Нужно установить между нами некоторую дистанцию». — Знаю, мы поддразнивали друг друга из-за того, что мы пара, но это не так. Пока. — «Либо она, либо я. Я выбираю… себя?»

Сначала ее глаза наполнились болью. Затем потемнели и сузились.

— Разве тебе не понравилось прошлой ночью?

Его сердце сжалось.

— Мой рев, сотрясающий стропила, ни о чем тебе не сказал?

Она не ответила, просто стряхнула его руки. Он подавил протест, пока Санни расхаживала перед в одном белье.

— Как удобно говорить, что мы не пара, после того как подарил мне пару оргазмов. Таков был план? Привязать меня своими прикосновениями, а затем сбросить свою бомбу?

Уильям едва не ухмыльнулся.

— Ты пристрастилась к моим прикосновениям?

Она резко обернулась, чтобы свирепо на него посмотреть. Затем необъяснимо смягчилась и забралась к нему на колени, положив голову на его плечо. Тихим голосом Санни сказала:

— Я знаю, что мы не пара, ладно. Точно также я знаю, что ты заботишься о мне, признаешь ты это или нет. Я просто задаюсь вопросом, может нам стоит стать парой. Разве меня недостаточно, чтобы тебя удовлетворить? Ты все еще хочешь других?

Под его глазом дернулся мускул, когда Уильям обнял ее, не давая никуда уйти.

— Я не желаю никого другого. — «Возможно, не пожелаю никого другого… никогда». И эта мысль не привела его в панику. — Но я не могу рисковать, активируя проклятье.

— Я позволила себе доверить тебе настолько, что поцеловала до того, как ты освободил меня из заточения, а ты не можешь довериться настолько, чтобы рискнуть наложить проклятье? — спросила она с болью. — Буду честна. Часть меня понимает. Но другая часть нет, потому что я уверена, проклятье не повлияет… не сможет повлиять на меня.

— Нет, ты думаешь, что оно не повлияет. Это другое. — Уильям провел ладонью вверх и вниз по ее руке, наслаждаясь бархатистостью кожи. — Просто расшифруй книгу как можно скорее, и мы продолжим этот разговор. Хорошо?

Когда она положила ладони ему на грудь, ее ногти заострились, превращаясь в когти, и впились в его плоть. Он одобрил это, потому что заслужил. Может даже жаждал этого. Жаждал той же боли, что причинил ей.

— Может быть, снова я не захочу заводить этот разговор, — сказала она раздраженно. — Я заслуживаю мужчину, который перевернет небо и землю, чтобы быть со мной, невзирая на сложности, который не станет искать выход еще до начала отношений. Который считает, что меня достаточно. Очевидно, это не ты. Итак, по истечении наших двух недель я пойду дальше.

Уильям крепче прижал ее к себе.

— Санни…

— У меня вот-вот начнется брачный сезон, Уильям. Время, когда мое тело требует секса. Мне понадобятся цепи или добровольный партнер, но я отказываюсь… отказываюсь!.. надевать цепи на себя в Преисподней, чтобы остаться беспомощной рядом с демонами. — Знакомый расчетливый блеск осветил ее глаза, наполнив его страхом и волнением. — Интересно, свободен ли Рэтбоун.

В нем вспыхнула ярость, желание убивать вернулось в мгновение ока. Черт бы ее побрал! И черт бы побрал ее дельное замечание.

— Я позабочусь о тебе в этот брачный период.

— Но только, если я расшифрую книгу вовремя, да?

Он прищурился.

— Нет, спасибо, — бросила Санни, небрежно пожав плечами. — Я все еще планирую приложить все усилия, чтобы расшифровать твою книгу перед брачным периодом. Но после? Мой маршрут изменился. Я свалю отсюда.

Каждая клеточка его души запротестовала против этой мысли. Он рявкнул:

— Попробуй уйди или быть с кем-то еще. Увидишь, что произойдет.

Она никак не отреагировала на его угрозу.

— Пока я буду занята дешифровкой книги, твои дети будут шпионить. А чем займешься ты?

Санни напряглась, ожидая ответа… Он важен Она хотела, чтобы он назвал что-то конкретное, но что?

— Буду плести интриги, передвигать живые фигуры на шахматной доске войны. Буду настраивать противника против себя, чтобы у него появилось больше шансов совершить ошибку. В основном сосредоточусь на единороге-оборотне.

Самая трудная задача из всех.

Ее плечи поникли. Итак, он дал не тот ответ, которого она ожидала. Разочаровывающе.

— Другими словами, — начала Санни, — ты будешь веселиться, пока остальные работают. — Она вырвалась из его объятий и направилась в ванную. — Да, я определенно свалю из Преисподней скорее раньше, чем позже. Считай, что мы официально расстались.

Вопль отрицания раздался в его голове. Он чуть не позвал ее. Чуть не упал на колени в знак благодарности… эмоциональная дистанция могла спасти их жизни. В конце концов, Уильям поджал губы, наблюдая, как она чистит зубы и надевает майку и джинсы.

Не взглянув в его сторону… она отмахнулась от него, словно от пустого места… Санни села за стол, открыла книжное хранилище и вытащила книгу, игнорируя его.

Уильям стиснул зубы — боль пронзила его челюсть.

— Просто из любопытства, чем бы ты хотела, чтобы я занимался, пока остальные работают?

— Чем-нибудь, чем угодно, что имело бы какое-то отношение к нам, а не к войне или проклятью. Кстати, я получаю собаку по бракоразводному соглашению.

Они погрузились в молчание. Прошли часы, каждый из которых был мучительнее предыдущего. В конце концов, он встал и принялся расхаживать взад-вперед, пока Санни продолжила заниматься. Он постоянно бросал взгляды в ее сторону — наблюдать за этой женщиной было одновременно и удовольствием, и мучением. Когда она полностью погружалась в раздумья, между ее бровями появлялась морщинка. Очаровательно. Когда какой-нибудь отрывок раздражал ее, Санни прикусывала нижнюю губу. Сексуально. Когда забывала о его присутствии, то напевала самую прекрасную песню, которую он когда-либо слышал. Успокаивающе.

Он плохо обращался с ней… снова. Но как ему исправить то, чего не должен был хотеть?

Странный звук привлек его внимание, и Уильям нахмурился.

Санни тоже это заметила, подняв голову и дернув ушами.

— Что это?

Рассвет подняла голову со своей лежанки и завыла.

— Положи книгу в сейф. — Как только она подчинилась, Уильям выпустил поток магии, чтобы запереть и заколдовать своеобразный сейф. Любой, кто бросил бы на нее взгляд, увидел жуткую фарфоровую куклу.

Он подошел к шкафу, надел футболку с надписью «Деликатесы Уилли», затем схватил пару кинжалов и двинулся к двери. Рассвет следовала за ним по пятам.

Шум становился все громче. Люцифер послал еще одну орду?

С кинжалами в руках, пока медальон продолжал выжигать его карман, Уильям собрался с духом и открыл дверь.