Темный алехандр для принцессы светлых (СИ)

1

Восприятие реальности возвращается ко мне постепенно. Сперва я чувствую спиной приятное скольжение шелка. Прикосновение гладкой ткани приятно холодит разгоряченную кожу. Это постель, на которой я лежу. И ласки проворного язычка будоражат, коварно не отпускают, бьют по нервным окончаниям, заставляя снова и снова содрогаться.

Затем начинаю улавливать запахи: корица, ваниль и пар свежевспаханной земли поздней осенью. Это ароматы наших тел, похоти, единения, удовольствия. Открываю глаза, и наши взгляды встречаются. Зелёный хаос бушует на дне его души.

О да. Он был прав, как всегда, вампиры знают толк в оральных ласках. Она все ещё играет со мной языком, удобно расположившись меж моих разведенных ног, уже не так настойчиво, скорее нежно, продлевая тем самым мой экстаз. Мягко отталкиваю её и благодарю, погладив по лицу. Сейчас, когда моё тело достигло первой разрядки, я хочу получить удовольствие другого рода.

Отстраняюсь и отползаю назад, так, чтобы видеть все. Она стоит на четвереньках и тихо стонет, комкая руками простыню под собой. Не притворяется, и это чувствуется. Словно кошка, выгибает гибкую спину и подставляется так, чтобы пристроившемуся сзади мужчине было удобно. А еще чтобы принимать его полностью. Он входит в неё сзади жёстко, даже грубо, при этом наблюдает за мной не мигая. Как только я занимаю удобное положение, он замедляется.

Теперь двигается неспешно, скорее лениво. Все это для меня. Он знает, как я люблю смотреть на него. Созерцать, как перекатываются мышцы под смуглой кожей. Как его твердая плоть врезается в ее — податливую. Слушать его хриплые стоны и видеть, как хаос его глаз разбавляется эйфорией и счастьем.

И сейчас, обволакивая взглядом его великолепное тело, я думаю, каково это? Каково это, принимать его в себя, лежать под ним покорно и позволять все, что он пожелает? Какие на вкус его язык и член? Это то, чего я никогда не узнаю. А он тот, что никогда не будет моим в этом отношении. Зато он мой во всех остальных смыслах. И я гоню от себя фантазии о нас двоих и возвращаю осознанное внимание к его толчкам. Зрелище захватывает меня, я вижу, что он близок к кульминации. Вот-вот этот мужчина станет ещё прекраснее. Он усмехается мне уголками губ и после, разорвав контакт наших пристальных взглядов, закрывает глаза. Запрокидывает голову. Черты его лица сперва искажаются, как при болезненном спазме. Но я знаю, что ему хорошо. А после расслабляется в экстазе, а из груди вырываются хриплые стоны с вплетенными вибрациями его сути. Он настолько прекрасен в оргазме, что я ловлю каждую секунду, жадно впитывая его образ и страшась пропустить какую-то деталь. Мы оба любим девушек, но он... Он лучший из всех мужчин, что я встречала. Учитывая нашу с ним связь, вовсе не удивительно, что я отношусь к нему именно так, с восхищением. А он предан мне. И будет таковым до последнего вздоха. До последней капли крови.

Он покидает тело любовницы, удовлетворившись, и приближается ко мне. В глазах его огни хаоса, они вспыхивают, грозя сжечь в своем неистовом пламени. С трудом сдерживаю порыв, даже сама не понимая, чего бы мне хотелось больше: ускользнуть от него или, напротив, прильнуть к его телу, позволив тлеющему внутри меня огню вспыхнуть и одолеть разум. Он приближается, увлекает меня за собой, опрокидывает на спину и обнимает. Смотрит в глаза и улыбается. Он всегда обнимает меня после секса. Его рука на моей талии, никогда не двинется выше или ниже, он не позволит себе. И я вдруг понимаю, что мне именно этого и хочется больше всего. Его тёплых пальцев, блуждающих по мне. Становится так стыдно, что я сейчас сама себе противна. Я не должна думать о нем так.

— Айрин, — он тихо шепчет мне, — о чем ты думаешь?

Он не знает моих мыслей. Иначе не улыбался бы так спокойно и беззаботно. И я благодарна Свету, что выше его по рангу и он не может забраться мне в голову. Но даже если бы он мог, не стал бы. Я уверена в этом, как и в нем самом. Никто никогда не будет любить меня сильнее и не станет мне ближе, чем он.

День, когда моя мать почувствовала биение моей жизни, стал благословением для них с отцом. И самым страшным днём их жизней. Рождение ребёнка для нашего народа — величайшее благословение. Других детей у моих родителей, скорее всего, не будет. Я дитя из дома Звездного Света, принцесса своего народа и наследница престола своей родины, неполноценная, слабая. Фея без магии. Я слышу Свет, но он не слышит меня.

Но это выяснилось уже потом, только после моего рождения. А в самом начале, в тот самый первый день моей жизни, и светлый и тёмный одновременно, родители и узнали о моём увечье. И, чтобы защитить меня, отец принял тяжёлое решение. Он сотворил ещё одно дитя. И родила его рабыня из демонесс Хаоса. Для меня, слабой и беззащитной, отец создал и воспитал защитника. Того, кто будет оберегать меня и отдаст свою жизнь без колебаний. И родители сплели заклинанием наши сознания, соединяя немыслимым количеством силовых нитей. Мы с ним Аллгалоринни — магические близнецы. Кровье не связанные, но Светом.

О благородный мой отец, о светлая моя мать, как жаль, что дочь ваша испорчена гораздо больше, чем вы могли бы представить. К счастью, мои родители не знают, какие запретные чувства я испытываю к своему темному магическому брату. Какие порочные у меня фантазии, когда я смотрю на него.

И я прячу от него свой взгляд, как и чувства. Если он догадается — возненавидит меня.

— Мелан... — она тихо зовёт его, и я вздрагиваю от этого звука.

Он взглядом останавливает её приближение. В такие моменты мы всегда только вдвоём. Эти минуты только наши, его и мои.

Смотрю в зеленые омуты. В них вихри закручивают белые всполохи звёзд. В них целый космос, как его родная стихия, разбавленный светом далёких светил.

Капля ревности не даёт мне расслабиться в его объятиях. Как она смеет называть его по имени? Успокаиваю себя лишь тем, что она его постоянная любовница и уже долгое время. Он делится ею со мной каждый раз, когда мы бываем здесь.

Дверь нашей комнаты открывается и впускает к нам целую симфонию звуков. Цепляю первое, что попадается мне под руку, подушку, и швыряю ей в наглеца, посмевшего прервать нас.

— Вон! — Я шиплю, как змея, хоть и знаю, что вломившегося к нам так просто не выгнать.

Прервавший наше уединение улыбается и осматривает наши переплетенные в объятьях с братом тела тяжелеющим взглядом. Сейчас мне не понять, кого он хочет больше, меня или Мелана. Или нас обоих сразу.

— Ни секунды не сомневался, что найду вас в борделе!

И он смеётся, радуясь собственной смекалке, а также тому зрелищу, что предстало перед ним.

Арлавиэл из дома Света Огненных Глубин был выбран родителями мне в мужья ещё в детстве, поскольку его семья всегда была лояльна короне. А сам Арлавиэл к тому же, как чистокровный фей с безупречной родословной, ещё и зарекомендовал себя на политической арене. Он готовится стать достойным мужем для своей королевы. И он станет, когда придёт время. А я намереваюсь стать хорошей правительницей для своего народа.

Арлавиэл или Лав, как называем его мы с Меланом, вырос при дворе, и мы часто общались. Но по-настоящему близки стали только после трагической гибели его отца. Вот и сейчас он сопровождает нас с дипломатической миссией в дружественную сферу.

— Лав... — протягиваю я и поворачиваюсь к фею. — Или присоединяйся, или проваливай.

Я лежу на спине, позволяя мужчинам рассматривать свои прелести. Поглаживаю руку Мелана на своей талии. Хоть и предпочитаю девушек, я успела познать далеко не одного мужчину. И очень рада, что мой жених превосходный любовник. Я вовсе не против, чтобы он составил нам компанию. Видно, что Лав тоже хочет присоединиться, но не спешит.

— Вообще-то, ваш отец перед отъездом дал мне четкие указания, — Арлавиэл смотрит на брата. — Не позволять тебе таскать сестру по публичным домам.

— Отца здесь нет. — Мелан улыбается, смотря на фея с задорным вызовом.

Он лежит слишком близко, чтобы я не могла не почувствовать его нарастающее возбуждение, все более явственно упирающееся в моё бедро. Я не отстраняюсь, наслаждаясь этим прикосновением, как всегда. Другая близость с ним мне недоступна.

Мелан жестом подзывает вампиршу к себе, и она с радостью возвышается над ним. Он мягко притягивает к себе её лицо, впиваясь в её губы поцелуем. А ведь на её губах вкус моего оргазма. И прямо сейчас брат пробует меня, хоть и не напрямую. И меня от осознания этого и созерцания его порочного поступка обдает жаркой волной. О да, брат. Я тоже готова к новому полёту. Но, похоже, у Арлавиэла другие планы.

— Приём уже через час. Нам нужно уйти прямо сейчас, если мы не хотим опоздать, — напоминает нарушитель нашего покоя.

Я перевожу затуманенный от желания взгляд на фея. Убеждаюсь — он хочет остаться, но долг превыше всего. Так же, как и для нас с Меланом.

— Мы вернёмся ночью, — обещаю вампирше. — Будет окошко для нас?

— Втроем, — добавляет Лав, улыбаясь ей. — Ты же не оставишь нас голодать, Симона?

— Вам всегда рада. — Вампирша откидывается на подушки, наблюдая, как мы одеваемся с долей сожаления.

Если верить её словам, у неё мало таких щедрых и ласковых клиентов, как мы. А мне некстати подумалось, что именно щедрость наша радует её больше всего. Хоть она не может имитировать оргазмы с нами. Фей в этом не обмануть. Мы всегда чутко понимаем эмоции. А вампиры к тому же испытывают к феям особую страсть. Так что она не только хорошо заработает, но еще и получит массу удовольствия.

Если бы мы не спешили, я бы немного покапризничала. Возможно, позволила бы жениху себя одеть. Но не сейчас. Сперва дела государства, а после утехи. Я люблю секс, но народ свой люблю больше.