Я не успеваю даже затаить дыхание, как мой защитник, все так же прижимая меня к себе, отскакивает в сторону. А в то место, где мы только что стояли, прилетает комок слизи. Возможно, это кислота, но проверять на себе собственную догадку не очень хочется. И Мелан, похоже, со мной солидарен. Многоножка издает тихий стрекот. Его не слышно ушами, но этот звук ощущается всем телом. В нем я распознаю негодование. Похоже, это существо сочло нас легкой добычей. И зря. Потому что оно нападает снова. Но уже не плюется слюной, а делает выпады головой в нашу сторону, словно примеряясь, как лучше укусить. Темный алехандр игнорирует первые из них и действует быстрее, чем я успеваю понять, что это обманные маневры со стороны противника. Но вот многоножка прицеливается к голове Мелана и делает рывок. А он снова отскакивает в сторону вместе со мной и рубит зажатым в правой руке коротким мечом. Лезвие врезается пониже головы чудища и застревает в нем. Мой защитник дергает один раз. Другой. Но ничего не происходит. Меч не поддается. А многоножка, которую ему удалось ранить, но не убить, похоже, начинает приходить в себя. Она дергается в сторону, и Мелан отпускает рукоять. Теперь он безоружен. Ну почти. В ладони правой руки вместо меча начинает клубиться энергия Бездны. Она словно густой темно-синий туман падает на пол, но от того ее не становится меньше. Сформировав небольшой шарик, темный алехандр швыряет его в противника. Монстр не успевает увернуться, и заклинание попадает в цель, а именно в голову. Многоножка снова издает стрекот и, несколько раз дернувшись, оседает на пол.
Мелан, все так же не отпуская меня, прижимая так крепко, словно я самое ценное, что у него есть, подбегает к туше поверженного врага. Хватает отнятое оружие за рукоять и возвращает наконец-то его себе. Все лезвие измазано слизью, грязной на вид и дурно пахнущей, но моего защитника, похоже, это совсем не тревожит. И вскоре я понимаю почему. С другой стороны, к нам движется создание, похожее на осу. Оно машет крылышками, щелкает жвалами. Но не этого нам следует бояться, а огромно жала, нацеленного на нас. Мелан валит нас на пол, закрывая меня собой, и на скорости неповоротливое создание проносится мимо. А темный алехандр успевает выставить вверх свой меч, лезвие которого проходится по брюшку монстра.
Я слышу жужжание. От него веет болью. Страшной болью. И только после замечаю лозы Хаоса, опутывающие лезвие меча. Хаос и Мрак слишком древние противники. Они были таковыми задолго до того, как появилось время. И будут после скончания времен. Слишком разные стихии, слишком несовместимы. Оттого мой темный алехандр и является уникальным. Ведь в нем соединилось то, что невозможно соединить: первородный Хаос и дочь Мрака, Бездна. Другое дело со Светом, ведь Свет все время тянется к Хаосу, а Хаос к Свету. И это непреложная истина, доказательством которой служат растения. Самые обычные деревья, трава и цветы — порождения Хаоса. Они все время пребывают в движении, бесконечно растут, не способные прекратить этот процесс, и только умелая рука садовника может придать им форму. Но растут лишь там, где есть Свет. Хотя бы капля. А Свет, в свою очередь, щедро одаривает их своим теплом. Ну, или холодом, тут уж зависит от мира и измерения. Свет питает энергия Хаоса, которая не дает ему погаснуть.
Оса Тьмы разворачивается и снова несется на нас. Из рассеченного брюшка видны внутренности, которые с каждым взмахом ее крыльев становятся все более видны, и я понимаю, что они вот-вот выпадут. Однако монстра это не останавливает. Он голоден и видит в нас пищу. А потому несется на всей доступной ему скорости. Мелан перехватывает оружие покрепче. А затем и меня. Возможно, со стороны это могло бы показаться веселым приключением, то, как он прижимает меня к себе и таскает за собой, сражаясь. Допустим, если бы это была тренировка и мы были бы в относительной безопасности. Если бы не было так страшно. И если бы всего одна его ошибка не могла бы стоить нам жизней.
Меч темного алехандра снова спасает нас, когда противник атакует. Оса усвоила урок и теперь летит довольно низко, волоча внутренности по полу. До мягкого брюшка не достать, а сверху хитин слишком прочный, чтобы Мелан мог нанести смертельный удар. Даже я это осознаю. Но молчу. Темный алехандр и так все понимает. В решающий момент, когда я уже думаю, что жало монстра вонзится в нас, Мелан с немыслимой скоростью отскакивает влево и рубит по крылу чудовища. Нас окатывает уже знакомым шипением, отрубленное крыло отлетает в сторону, а сама оса валится на пол, не способная удержаться на лету, и по инерции едет дальше, скользя по той слизи, которая вытекает из раны вместе с внутренностями. Ее несет прямо в гущу сражения, где слаженно, словно каждый день тренировались, ангел и фей отражают атаки порождений Тьмы.
Мелан бежит к ним, а я даже ногами до пола не достаю. Не представляла, что у моего защитника столько силы. Присоединившись к союзникам, мы начинаем понемногу продвигаться дальше. Мужчины размахивают оружием, кого-то разя им, а кого-то отпугивая. Первая атака чудовищ захлебнулась. Они уяснили, что добыча кусается, и не нападают так опрометчиво. Каждая тварь выбирает самый удобный, по ее мнению, момент. Я смотрю вперед и понимаю, что мы уже совсем близко к лестнице, ведущей наверх. Нам бы добраться до нее, а там отбиваться будет легче. Все-таки за спинами будет стена, и не придется держать круговую оборону, как происходит сейчас. Остается меньше десятка шагов. Мужчины успешно продвигаются дальше. Вот-вот мы начнем подниматься наверх. А там светлее, и дети Тьмы будут осторожнее, а некоторые даже не последуют за нами, страшась сгореть. Не успеваю я порадоваться, как все вокруг пронзает оглушительный рев.
Я с ужасом ищу глазами те самые огромные конечности, одну из которых мы обходили, но не нахожу.
— Мелан, — лепечу чуть слышно и жмусь к защитнику всем телом.
Хочется спрятаться, раствориться в нем. Его рука на моей талии каменеет. А у меня, и без того до смерти перепуганной, спина покрывается холодной влагой. И только сейчас замечаю, что, стоило реву затихнуть, и все пространство вокруг окутала тишина. Она оглушительна и, кажется, звенит в ушах. Порождения Тьмы, которые преследовали нас, затихли и медленно отдаляются. Только неугомонные бесплотные тени все еще клубятся вокруг, норовя зацепить своими не то конечностями, не то щупальцами, не то языками. Мне не разобрать их природу в такой темноте.
— Вперед, — шепчет Габриил, подгоняя нас. — Пока они не опомнились.
Дважды нас просить не стоит. Все так же прижимая меня к себе и ни на грамм не ослабляя хватки, Мелан устремляется наверх. Впереди быстрым шагом двигается ангел, помогая себе крыльями. Как только мы вошли и стали спускаться, они казались мне ослепительно белыми, но чем больше ангел пребывал в темноте, тем более блеклым становился исходящий от него свет. Сейчас же некоторые перья и вовсе блекнут прямо на моих глазах. Вот что он имел в виду, говоря, что Тьма истощает его? Но сейчас не время и не место задавать подобные вопросы. Да, разговоры могут подождать более благоприятных условий.
Я не вижу Арлавиэла, но слышу, как он идет за нами, не отставая. Мой жених тоже устал. Я ощущаю это в его ауре. И, пожалуй, эта усталость гораздо сильнее, чем у нас всех вместе взятых.
Мне хочется сказать Мелану, чтобы отпустил, что я могу идти самостоятельно. Но стоит мне открыть рот и набрать воздуха, как я слышу тихий выдох на ухо:
— Нет!
В этом звуке чувствуется шипение змеи вперемешку с рычанием дикой кошки. И только спустя некоторое время я осознаю, что темный алехандр не только впервые отказал мне, но и в самый первый раз заговорил как демон. Всего одно слово, а сколько оно может нести в себе сокрытой злобы, агрессии и желания жить. Вот такие противоречивые эмоции вызывает во мне сейчас близость моего защитника. И я бы, наверное, испугалась, и, вполне вероятно, мне стоит его бояться. Но ни капельки не страшно. А совершенно по-другому. Меня одолевают несоответствующие ситуации ощущения. И желания. Одежда становится лишней, хочется избавиться от нее и почувствовать демона в Мелане обнаженной кожей. Его жар и его неукротимую ненависть, которая бушует в нем. И я испуганной бабочкой замираю. Не шевелюсь, всецело доверяясь темному алехандру. Я верила ему всегда. Но теперь мои чувства переходят на другой уровень, словно эволюционируя.
Наконец-то мы останавливаемся. Мелан ослабляет хватку, позволяя моим ступням коснуться поверхности пола. Он холоден и враждебен, однако не настолько, как монстры внизу. Габриил оборачивается и внимательно оглядывает всех нас. Его взгляд скользит сперва по мне, затем по Мелану, замершему за моей спиной. А после ускользает дальше и меняется. По тому, как хмурит брови ангел, я понимаю, что что-то не так, и резко оборачиваюсь.
Арлавиэл шел за нами, прикрывал спину, когда мы поднимались по лестнице. Да, я чувствовала его тяжелые шаги и истощение ауры. Но не думала, что все может быть настолько плохо. Мой жених стоит на коленях и смотрит на нас. Глаза его постепенно тускнеют, и видно, что сила Света оставляет его. Светлые волосы, его гордость и предмет зависти других фей, всегда стянутые в тугой хвост, сейчас всклокочены и некоторые пряди выбились из прически. Черты лица его перекошены, и при таком освещении он кажется серым. Я жадно обследовала взглядом его всего и, только опустив глаза вниз, поняла, в чем дело. С правой стороны Арлавиэл был ранен. Китель был разодран на боку и клочьями свисал вниз, а из раны сочилась густая кровь. Священная кровь фейского аристократа, которая последний раз проливалась в далекие времена войн с младшими расами. Уже слишком много минуло, с тех пор как такое случалось в последний раз. Еще до того, как я родилась. И теперь я с ужасом наблюдаю, как вместе с жидкостью, покидающей его тело, из моего жениха уходит жизнь. И понимаю, что не имею права оставить его здесь!
— Мелан, — обращаюсь к темному алехандру, — пожалуйста, вынеси его отсюда!
Но, вопреки моей просьбе или, я даже сказала бы, приказу, мой защитник отрицательно качает головой.