Темный алехандр для принцессы светлых (СИ)

9

Симона отпивает из своего кубка и протягивает мужчине. Я не вижу, но слышу, как он послушно делает глоток и возвращает сосуд любовнице.

— И где же была отрава? — спрашивает ее, продолжая поглаживать меня по щеке.

Симона коварно улыбается и указывает на цветы в вазе, стоящей на столе.

— Это магокрад, — благоговейным шепотом делится знаниями Симона, — эти цветы имеют неповторимый аромат, который ядовит для любого обладателя светлой магии. Вообще, он убивает всех магов, но на светлых действует быстрее всего.

— Никогда не слышал о подобном, — звучит так, словно мой алехандр восхищен.

— Эти цветы растут на одном кладбище, — хвастает Симона, — которое находится в одном из миров теней. Их очень тяжело достать. Но возможно.

— Признаюсь, я поражен, — говорит Мелан.

И весь ужас происходящего накрывает меня. Тот, кто был создан моим защитником, тот, кого я считала самым близким и самым достойным, оказался изменником. Тот, кого я люблю и за кого готова отдать жизнь, не пощадил мою. Мой алехандр предал меня.

— И что дальше? — спрашивает Мелан.

— Дальше, мой дорогой господин, — мурлычет вампирша, — мы с тобой пройдём через тайный ход, спрятанный вон за той шторой.

И указывает пальчиком куда-то мне за спину.

— А её оставим здесь? — Мелан кивает на меня.

Его голос звучит так холодно, словно я ничего для него не значу. Становится так горько, как если бы я выпила настойки полыни. За что он так со мной? Неужели все, чего он желал все это время, — это избавиться от меня? Слезы стекают на шёлковую простыню подо мной. Хочется выть от боли, которая рвёт мою грудь на части. Почему? За что, любимый? Но я парализована и ни единого слова вымолвить не могу.

— Нет, конечно, — слышу голос вампирши, — мы должны взять её с собой и передать тело заказчику, а он уже решит, что с ней делать, сам.

— А рассчитается с тобой когда? — задаёт ещё один вопрос мой алехандр.

— Аванс мне уже выплатили, — хвалится девушка, — а остальное я получу сразу же после того, как мы передадим её тело.

— И как давно ты вынашивала этот план? — интересуется он.

Я чувствую его пальцы на своей коже. Странно, но все это время он продолжает поглаживать меня, словно успокаивая.

— Ты говоришь так, словно не рад, — улыбка покидает юное лицо, — а я ведь для нас старалась. Это путь на свободу. Единственный путь!

— Не припоминаю, чтобы просил тебя об этом.

— Не припоминаешь, — фыркнула Симона, — так позволь напомнить.

Она кривится, обиженно дуя губки. Мелан не отвечает, но делает какое-то движение, и я предполагаю, что это жест, предлагающий девушке говорить.

— Помнишь в тот самый первый раз, когда ты остановился у меня и остался до утра? — вампирша складывает руки на груди. — Ты тогда был очень зол и очень пьян. Ты говорил, что ненавидишь своих хозяев и, если бы мог, передушил бы их всех. А юную госпожу оставил бы напоследок, чтобы вдоволь насладиться её страданиями.

— Помню, — хриплым голосом отвечает Мелан.

А меня холодом обдает, потому что я тоже помню ту ночь, которая стала одной из немногих, когда мой защитник оставил меня, чтобы пойти в бордель. Мы тогда посетили сферу ангелов впервые, и отец любезно разрешил Мелану пойти развеяться, чем мой защитник успешно воспользовался.

В окружении охраны я нетерпеливо ждала его возвращения. Но когда желаннейший из мужчин переступил порог моих покоев, я пожалела, что он вернулся. От него несло алкоголем, женскими духами и сексом. Последнее мне принять было особенно тяжело. Выходит, что, пока я ждала его и волновалась, он развлекался с другими женщинами. И теперь одна из них организовала покушение на меня, чтобы освободить любовника.

— Любовь моя, — Симона приближается и опускается перед ним на колени, — ты связан клятвой и не можешь причинить ей вред. Но я могу. Я избавлюсь от неё ради тебя.

— И ради денег, — замечание мужчины звучит насмешливо.

— Эти деньги, — поясняет вампирша, — помогут нам скрыться от тех, кто будет преследовать нас, жаждая мести.

— А также безбедно жить, — добавляет Мелан, не скрывая сарказма.

— А разве убивают принцесс, рискуя жизнью, чтобы после существовать в нищете?

Мне становится холодно снаружи, но кажется при этом, что внутренности горят. Я из последних сил стараюсь не потерять сознание. И от мысли, что придется закрыть глаза, мне до безумия страшно.

— Выходит, ты с самого начала все знала, — говорит Мелан, — кто я и кто она.

— Айрин из дома Звёздного Света, — хмыкает жрица любви, — я удивлена, что вы так беспечно разгуливали по улицам. Ведь, несмотря на скрывающие чары, от вас двоих исходят силовые волны такой мощности, что спутать вас с кем-либо другим просто невозможно. Хотя, учитывая силу принцессы, дарованную ей при рождении, неудивительно, что она никого не боится.

Тут я бы усмехнулась, если бы могла. Симона знает только официальную версию. Ложь, которую распространили мои родители сразу после моего рождения, о том, что их дитя обрело такое могущество, которое даже и не снилось сильнейшим из нашего народа. Если разобраться, то, по сути, так и было. Ведь никто из фей ранее не создавал и не обладал тёмным алехандром. Вот только вышло так, что тот, кто призван защищать меня, стал причиной моей гибели. Моя сила, данная при рождении, оборачивается против меня. Симона, как и многие другие, не знает о моей слабости. Но о ней известно Мелану.

— Что ж, давай просто закончим это, — говорит мой защитник.

Он опускает ладонь на мои глаза, и под давлением его пальцев мои веки опускаются. Я больше не могу ничего видеть, и мне становится ещё страшнее, чем было. Липкий ужас холодит спину. Я слышу шорохи тканей и угадываю, что любовники одеваются. Они делают это быстро и молча.

Мужские руки заворачивают меня во что-то. Скорее всего, это та самая простыня, на которой мы только что занимались любовью. Я чувствую, как он берет меня на руки, словно малое дитя.

— Говори, куда идти, — звучит его голос, обращенный к вампирше.

Я слышу, как открывается дверь. Но шум голосов и музыки из борделя не врывается в эту комнату, значит, Симона открыла тот самый проход, и меня сейчас просто отдадут убийце. Мне кажется, что я дрожу, но уверенной быть не могу, сознание плывёт, но все ещё при мне, я могу оценивать окружающую обстановку хотя бы так на слух и по запахам.

В помещении, в которое ступает Мелан со мной на руках, холодно и влажно. Отчётливо пахнет плесенью и сыростью. Мне чудятся запахи камней и металла. А ещё тут темно.

— Осторожно, — предупреждает Симона, и её голос звучит так, словно она находится позади, здесь очень крутой спуск.

— Я вижу, — отзывается Мелан и идёт вперёд.

Мы спускаемся куда-то вниз, и мне кажется, что это продолжается целую вечность. Чтобы не сойти с ума, я начинаю считать шаги тёмного алехандра. Один. Два. Три. Это нехитрое действие помогает хоть ненадолго унять панику, охватившую меня. Сто двадцать семь. Сейчас от неё нет никакого толку, только мешает мыслить здраво, пока я беспомощна и не могу пошевелиться. Двести восемьдесят четыре. А даже если бы и могла, что бы я сделала? Ведь на самом деле я ни на что не способна без моего алехандра. Пятьсот сорок шесть. А он, как выяснилось, совершенно на другой стороне. Восемьсот тридцать девять. Поэтому я стараюсь смириться с тем, что мой путь будет окончен в конце этой лестницы. Ну, или немного позднее, когда меня передадут во власть того, кто заплатил за убийство неугодной принцессы. Тысяча пятьдесят три. Ведь как бы ни старались родители утаить мою ущербность, некоторым все же о ней стало известно. Тысяча двести пять. А ещё есть те, кто искренне считает, что престолонаследование империи фей по материнской линии должно быть прервано как изжившие себя и устаревшие традиции. Тысяча триста девяносто два. И тут, к счастью для нас, правящей династии, последователи идеи такого новаторства делятся на два лагеря. Первые полагают, что феям нужен патриархат и монархия. Вторые считают, что править должен совет, а не супружеская пара на троне. Если бы они объединились под общей идеей, возможно, уже могли бы свергнуть дом Звёздного Света. Но пока они не могут договориться между собой и все, на что способны, — это мелкие диверсии, теракты, интриги и, конечно же, попытки убить наследницу, то есть меня. Тысяча пятьсот пятнадцать. В покушениях я уже давно перестала видеть угрозу, ведь рядом со мной всегда был мой тёмный алехандр. Однако теперь из моего союзника он превратился в моего врага. А это значит, что в этот раз смерти мне не избежать. И все, что остается, — это смириться и покорно ждать своей участи. Тысяча шестьсот восемьдесят пять. Но стоит мне подумать об этом, как все моё сознание воспротивилось. Мне хочется пинаться, кусаться, сделать хоть что-то, чтобы вернуть себе свободу. Но что я могу? Ведь даже у крысы и то больше шансов, если она может двигаться. Тысяча восемьсот один.

Наконец я ощущаю, как мы выходим в какое-то помещение. Мелан останавливается, шаги Симоны позади нас стихают. Я замираю, силясь учуять хоть чье-то присутствие. Но тут тихо, как в магическом пузыре.