Темный гость

Глава 14. Долгая дорога домой

Да, не так я представлял свое триумфальное возвращение со щитом и победой. Меня оттащили к стене, чтобы не путался под ногами. В таком вот, прислоненном состоянии, не в силах даже двинуть пальцем или изобразить значительную морду лица я сидел все время, пока военные с капитаном и нашим знакомым лейтенантом во главе, вытаскивали из-под земли пострадавших. Вот, думалось мне, мы герои или где? Почему-то я не слышу ни фанфар, ни труб, которые медные.

Более или менее целыми были мы с Девжаком и Дмитрий с каким-то безымянным для меня рыжим солдатиком. Мы, или они, поднялись сами. Правда, сил их тоже хватило только до зала. Еще двое поднялись с помощниками. Вот остальных выносили на носилках, которые сразу несли еще выше, на свежий воздух. Последним, намного позже, когда уже прибыли медики, вынесли Бориса. Его просто боялись трогать, чтобы не сделать хуже.

Борис был без сознания. И, насколько я понимаю, состояние его было отнюдь не радующим. Наконец, едва не на четвереньках, выползли и мы, «здоровые». Все-таки, воздух – это вещь. Причем, вещь классная. Я не мог оторваться от легкой зыби на озере, переливающейся в лучах закатного – блин, уже закат – солнца. Переживал острое наслаждение от ветерка, касающегося щеки. Да, ребятки, это вам не то. Точно сказано.

Вертолет за нами не прислали. Пришел более просторный, чем лодка, катер. На нем разместили раненных. Остальные добирались на лодках. В число «остальных» попали и мы с рыжим солдатиком по имени Валера и Девжаком. Армия есть армия. Ранен – лечим, нет – стойко преодолеваем тяготы воинской службы. Солдатику было меньше двадцати лет. Это был его первый и, судя по его словам, последний контракт. Просто, по закону, о существовании которого я не знал, отслужившим контракт военнослужащим губернское правительство оплачивало учебу в высшем учебном заведении. А быть «безопасником», не имея за плечами ни одного отработанного и закрытого контракта, было просто не мыслимо. Собственно, в безопасники он и собирался.

Поначалу он решил, что я тоже «из конторы». Но, узнав, что просто доброволец, снизил уровень приставания. И это было правильно. Даже на элементарную вежливость сил не оставалось. Вдруг, уже, когда мы плелись по бережку в наш кемпинг-штаб, начали саднить все ушибы и ссадины, полученные за день, голова адски болела и кружилась. Девжак то и дело прикладывался к фляжке. Рыжий Валера тоже от него не отставал. Я довольно долго пытался держаться сам, тупо острил. Но уже возле кемпинга не выдержал, приложился. И это было последнее, что я помнил.

Когда мир опять решил вернуть меня в себя, был уже день. Или еще день, тут я был не вполне уверен. Еще больше меня удивила обстановка. Я был не в кемпинге, а… в том номере вполне уютной и, кстати, совсем не дешевой гостиницы, с которого начались наши приключения на озере Болонь. Все, как полагается – кровать шириной, если и не с Черное, то уж с Азовское море точно. Упругий матрас, ласкающее тело постельное белье. Это очень правильно и нравственно.

К слову, о теле. Оно болело, но вполне терпимо. Немного подташнивало, слегка покачивалось на волнах изображение. Но, скажу честно, бывало и хуже. Попробовал встать. Вот этого, по всей видимости, делать не стоило. Изображение завертелось со скоростью вертолета. Минут пять я останавливал этот процесс. Получилось. И вовремя. Организм вполне отчетливо намекнул, что был бы не против посетить то священное место, куда даже государь император, пока он был на Руси, ходил, исключительно, пешком.

В «застенчивом» состоянии, то есть, держась за стенку, добрался до туалета. Только тут, я осознал, что есть в жизни счастье. А когда вернулся к кровати, понял, что счастье мое достигло высшей точки. Но мне так только казалось.

Не успел я удобно расположиться на вверенной мне кровати, как дверь тихонько открылась и… вошла Люда. Я попытался вскочить.

– Лежи, лежи – улыбнулась она – Тебе еще неделю валяться.

– Почему? Я же целый!

– Конечно. Сотрясение мозга, ушиб кости, все тело, как отбивная – это для нас, героев, просто мелочи.

– Сотрясения у меня быть не может, просто, потому что мозгов нет. А с остальным справимся.

– Хорошо, сойдемся на том, что у тебя сотрясение костного мозга, в силу отсутствия другого – сказала жена, склоняясь надо мной.

Тут всплеск гормонов, если таковые остались забил все болевые ощущения. Я притянул ее к себя и… тут все и кончилось. В глазах потемнело, голова закружилась.

– Ну, Андрюша, хороший мой – не проговорила, а почти прошептала Люда – Я тоже очень соскучилась. Просто давай чуть-чуть подождем.

– Давай! – не особо весело согласился я. Да и какие у нас были варианты.

Люда села на стул, рядом с кроватью. Тут я вспомнил, про наших друзей.

– А как Борис?

– Хуже, чем ты. – честно ответила Люда – У него открытый перелом ноги, два ребра поломаны и сотрясение такое, что он до сих пор с сильнейшими головными болями.

– Весело. – сказал я, хотя было ни разу не весело – Сколько же дней прошло?

– Да, уже третий день ты валяешься. Мы уже второй день здесь.

– С Борей Лариса?

– Да. С ним Лариса и Девжак, ну и врачи до кучи. Говорят, что жизнь не в опасности.

– Подожди, а ты откуда шамана знаешь?

– Так он с самого начала с вами двумя обалдуями сидел, настоями вас пичкал своими. Врачи говорят, если бы не он – шиш бы Борька выкарабкался.

– Молодца!

– Самое прикольное, что нет никого, кто бы объяснил, что же случилось в подземелье? Сергей, Дмитрий, солдаты – все рассказывают разное. Только Девжак и дает какую-то целостную картинку. Но ему же не верит никто. Типа, знаем мы ваших духов.

– Знаешь, думаю, ему и не очень важно, чтобы верили.

– Так и есть. Когда какой-то дядька из хабаровских «безопасников» стал на него наезжать, тот его просто послал. А потом еще и пробурчал, что вы свою работу сделали, а убеждать придурков он не нанимался.

Я замолчал и задумался. Все же у меня там не только кость. А ведь шаман прав на все сто. Какое дело взрослому человеку до «медных труб», до побрякушек, которые на него могут навесить? Мы сделали работу. Не так хорошо, как хотелось бы. Но, как сумели, так и сделали. Мы же не за побрякушки. Просто есть такая классная наша жизнь, такое классное наше Приамурье, наша страна. Мы ее защитили. Остальное – детские игрушки взрослых людей. Ну, тех, которые не успели повзрослеть, не добрали любви в детстве, не обрели ее в зрелом возрасте. Так размышляя, я неожиданно для себя заснул.

Проснулся с ощущением, что прошло всего ничего. То же утро, Люда также сидит рядом. Только проклятые внутренние часы подсказывали, что проспал я изрядно. Но, самое приятное, что голова не кружилась. Не болело ничего. Только жрать хотелось зверски.

Люда увидела, что я проснулся. Улыбнулась, как когда-то, очень-очень давно, в другой жизни, нежно провела пальцами по моему лицу.

– Вот. Мой любимый мальчик проснулся. Сейчас будем кушать.

Я хотел возразить, что у меня совсем другие планы, но понял, что, правда, больше всего хочу есть.

Честно говоря, думал я про большой, ну, очень большой кусок мяса, желательно, слабой прожарки. Но Люда предложила несколько иное меню. Пришлось давиться куриным бульоном. Хотя нет, чего выпендриваться. Вкусный был бульон. Да и паровые котлетки были вполне себе ничего. Особый кайф был в том, что ел я не в лежачем состоянии, а вполне даже за столом, как взрослый.

Когда во рту исчез последний кусочек, я ощутил на шее губы любимой. Потом уже по собственной инициативе ощутил их губами… Словом, вышли мы из номера часа через три. И это были правильные три часа. А вышли мы потому, что мне очень хотелось навестить Борю. Благо идти было совсем не далеко – метров пятнадцать.

Мы уже почти неделю жили у Ларисы. Честно пытались развлекаться. Раз сходили в бассейн, прокатились на катере по Амуру. Даже разок посидели в любимом кафе, съели по рыбному стейку, послушали вполне приличного тенора. Но, скажу честно, все это было, как профсоюзное собрание в моей прошлой жизни. Скучно, но надо. Хотя, кому оно надо. Да и как развлекаться, когда на душе кошки скребут. Один раз позвонил Андрей. Сказал, что все у них получается. Что еще немножко, и они оба вернутся. Потом долго убеждал, что никакой опасности ни Борису, не ему ну, абсолютно, не грозит.

Видимо, забыл мальчик, что мы вместе уже не первый год и даже не первую жизнь. Когда муж начинает так рассказывать про то, какое простое дело ему предстоит, можно сразу вызывать докторов. И хорошо, если не похоронное бюро. Ну, не разу он меня не успокоил. У Лары получилось еще хуже. Борис сказал, что у них серьезная стадия операции и болтать ему некогда. Как закончится все, он сам позвонит. Я, порой, думаю – Андрей от природы мягкий или это он за нашу прошлую жизнь извиняется, когда у него Приамурье было на первом месте, а я, в лучшем случае, на втором? Словом, купили мы с Ларисой бутылку самого дамского напитка – виски. Уговорили ее, но полегчало совсем ненадолго.

Дальше хуже – у обоих ребят отключены телефоны, или просто не берут трубку. А может… Нет, никаких панических мыслей. Наши мальчики самые классные. У них все получится. Если бы работа была, было бы хоть чуть-чуть легче. Я от отчаяния целыми днями сидела за фортепьяно. Играть не выходило. Просто брала аккорды. Брала и роняла. Примерно такие же успехи были у Лары за мольбертом. Гораздо лучше успокаивала уборка. Вылизали всю Ларкину квартиру. Потом поехали ко мне. Целый день выдраивали там. К вечеру опять началось тягучее и пустое безделие. Обе сидели, уткнувшись в телефоны, пытаясь найти там хоть что-то интересное. Что тут у нас? Скоростная трасса Якутск – Магадан в два раза увеличила пропускную способность. Ну, обалдеть, как интересно. То есть, наверное, это важно и интересно. Только вот мне – не интересно совсем. Обсуждается возможность переименования города Пермска в город Юность. Тоже как-то кисло. Нашли трех придурков, которые не знали, что город построен на месте села Пермского. Вот и пишут. Во Владивостоке с успехом прошли гастроли Мариинского театра. Известные своим гостеприимством приморцы всегда тепло встречали провинциальные труппы. Даже это не очень греет. Хотя «Царскую невесту» я бы послушала. Вдруг, Лариса, точно так же сидевшая, уткнувшись в телефон, вдруг вскочила.

– Людка, ты видела?

– Что?

– Вот, смотри: «Завершена специальная операция Хабаровского и Амурского центра обеспечения правопорядка и безопасности. Обезврежена группа особо опасных преступников в районе Озера Болонь». Это про наших мальчиков.

– Точно! Звоним.

Мы кинулись набирать номера. Но… телефоны молчали. Точнее, они уже не были отключены. Но отвечать, похоже, никто не собирался. Подавила первую волну истерики. А как иначе назвать острое желание поломать все в доме к той самой матери? Попробовала думать головой. Сердцем и прочими частями тела буду думать потом, когда все утрясется. Похоже, ту же эволюцию переживала Лариса. Не случайно, почти хором мы выдали: «Едем туда!».

Как мы заказывали такси – ехать никто не соглашался – как договаривались об аренде машины, как мчались по вечерней трассе в сторону Амурска, как плутали в районе озера, это все – отдельная песня. Когда-нибудь я ее спою под плохое настроение. Главное, добрались. Долго пришлось объяснять кто мы и кого мы ищем. Хотя оцепления уже не было, но большую часть «населения» вокруг озера составляли абсолютно незнакомые военные. Наконец, какой-то совсем молоденький мальчик с лейтенантскими погонами понял, кого мы ищем. Согласился нас отвезти.

По дороге рот у него просто не закрывался. Он раз пятнадцать повторил, чтобы мы не нервничали. Что наших мужей лечат лучшие врачи. Говорил, какие они – Андрей с Борисом – герои. Еще немножко и я б его прибила. Наконец, подъехали к кемпингу, где все и началось. Там, похоже, было что-то вроде полевого госпиталя. У входа, на скамейке сидели три совсем молоденьких паренька-солдатика с гипсом на разных частях тела. Они даже попытались подняться при виде нашего лейтенанта, но тот только махнул рукой: типа, ах, оставьте, я не за этим.

Сначала зашли к Борису. Он лежал с закрытыми глазами, обвешанный кучей трубок, с загипсованной ногой, в каком-то корсете на груди. Словом, картина не радовала. Возле него сидела дежурная медсестра и какой-то не вполне понятный мужик в странноватой одежде лет шестидесяти от роду. Круглое лицо в обрамлении темных лохм, не предполагавших существование парикмахеров, было крайне озабоченным. Его облик как-то очень не вязался с медицинскими аппаратами, трубками и прочими высокими технологиями здравоохранения. Тем не менее, медсестра никак не оспаривала его право здесь находиться.

– Я – Девжак, здешний шаман. Вот, помогаю Вашему мужу. Он – достойный человек. – важно произнес шаман, обращаясь к Ларисе.

– Спасибо! – с трудом сдержалась Лариса.

– А Вы – Люда? – спроси Девжак, глянув на меня.

– Да. Людмила Евгеньевна Степанова – представилась я.

– Я так длинно не запомню. Андрей Вас называл Люда. Давайте я тоже так буду звать. Вы моего отчества точно не запомните.

– Как он?

– Он лучше. Скоро будет совсем хорошо. Борису досталось больше, потому я здесь.

Девжак и Лариса остались с Борей, а я поспешила к Андрею. Он лежал в соседней комнате. У меня немного отпустило где-то в области сердца. Трубок у него не было. Медсестра тоже имела место быть. Но сидела она не возле постели, а за столом, на котором валялся модный журнал. Раз у постовой сестры есть время смотреть модный журнал, все не так плохо. Эту фразу – «Все не так плохо» – я повторила за день раз тридцать. А на следующий день мы перевезли наших мальчиков, вместе с врачами, трубками и прочими примочками и даже с Девжаком в «наш» дом отдыха. Вот еще день и они скажут нам: Привет, девочки!

Уже на подходе мы услышали громкий и раздраженный голос Бориса. Войдя, увидели умирающего, который с кем-то, судя по тону с каким-то начальством, ругался в телефонную трубку.

– Это ерунда какая-то получается! Мне что было обещано, что хозяева всех пунктов отдыха, откуда я вывезу людей, получат компенсацию за простой. И люди должны получить возмещение.

– …

– Какие документы? Какое подтверждение? Я вам списки эвакуированных предоставил? Список центров отдыха, из которых их эвакуировали, есть? Вот и работайте.

– ?

– Я сказал – работайте. Суммы из бюджета выделены. Если к моему выздоровлению останется хоть один человек или предприятие без выплат, я вас самого в это подземелье загоню. Понятно? Вот и хорошо.

Борис с раздражением бросил трубку.

– Привет! – бросил он нам – Представляете, засели в Белом доме уроды. Обещали, что все получат компенсацию. Теперь начинают задом крутить. Встану на ноги, урою.

– Ну, раз уроешь, значит все не так плохо, как хотелось бы – заметил я.

– Устал я валяться. Да вы садитесь – он показал на диванчик – Как ты, выкарабкался?

– А то! Сейчас в пляс пойду. Девочки, поддержите?

Люда с Ларой хмыкнули. А Борис продолжал уже другим тоном.

– Хорошо, что ты пришел. Мы тут с Девжаком и Ларисой думали, как нам все это официально поднести.

– То есть, про бусиэ мы не говорим?

– Не вижу смысла. Для большей части жителей губернии это будет выглядеть, как полная чушь, утка, фейк. Для тех, кто сможет поверить, только причина для пустых волнений. Сделать то с этой опасностью они ничего не смогут. А те, кто в курсе, те и так будут все делать.

– Но опасность-то есть.

– Конечно, я уже договорился, что в губернском управлении будет создана группа Ш. Там всю эту мистику и будут изучать. Вот уговариваю Девжака быть нашим консультантом. И зарплата, и выслуга лет. – Борис засмеялся, а Лариса пожаловалась:

– Он уже сутки в таком режиме живет. Не палата больного, а штаб по чрезвычайным ситуациям.

– А ты как? – спросил я Девжака.

– Я думаю. Еще буду думать. Буду с Агды говорить. Шаман сам ничего не может. Он проводник. Ты еще Андрея пригласи.

– А его зачем?

– Он дружит с одним духом. Уже больше ста лет дружит.

– Ты говори, да не заговаривайся, дружок. – усмехнулся Борис – До ста лет, я думаю, Андрей, конечно, доживет. Но пока ему еще рановато с кем-либо столько дружить.

Я скорчил в сторону Девжака страшную рожу. Чуть не спалил, старый хрен.

– А что за дух? – уже меня стал пытать Борис.

– Ну, есть тут один вредный старик.

– Так, конкретнее, господин волонтер!

– Ну, есть тут такой перец. Хозяин Амура – Дуэнте.

– И что, помогает?

– Есть маленько.

Борис почувствовал, наверное, что тема эта мне не особенно приятна.

– Ладно, поглядим. Скорее бы встать. Эх, дорого нам та победа встала. Этот принц, считай, почти всю группу перекорежил. Если бы не вы – он глянул на нас с Девжаком – грохнул бы он нас. Что бы сейчас здесь было? Сколько бы крови пролилось?

– Много – согласился Девжак. Я тоже не стал спорить. Не знаю, насколько все было бы плохо, но то, что было бы плохо – это и гадалке ходить не надо. Если этот принц-император недоделанный здесь столько бед натворил, то сколько их наделал бы его хозяин? Подумать страшно. Девочки слушали молча, а я уже собрался распустить перья в рассказе про наш отчаянный и героический героизм. Но, случился облом. Пришел врач, и разогнал нас из палаты. Правда, мне официально разрешили вставать. А после осмотра велели назавтра и вовсе мотать на все четыре.

Мы с Людой вышли на улицу. Вдруг она как-то изменилась в лице. Я посмотрел в ту сторону. На лавке, как-то сжавшись в комочек, сидел невысокий белобрысый паренек в очках. Да, Люда еще не привыкла к тому, что это не жуткий монстр, а тихий и талантливый мальчик Вальтер. Здесь, на скамейке, он выглядел каким-то особо несчастным и брошенным. Я решительно взял Люду за руку и пошел к нему.

– Привет! – поздоровался я, протягивая руку.

– Здравствуйте! – ответил Вальтер, нерешительно пожимая мою пятерню.

– Это моя супруга, Людмила Евгеньевна.

– Здравствуйте! – кивнул мальчик.

– Здравствуй! – Люда даже смогла улыбнуться.

– Так Вы меня не взяли на операцию – грустно, даже без упрека проговорил он.

Ишь, с характером малец. Люблю таких. Потому вполне спокойно объяснил.

– Сам подумай, пошли подготовленные люди. И, считай, полуживые выкарабкались. До сих пор не вполне верю, что живые остались.

– Он был очень сильный?

– Очень.

– Но вы же пошли.

– Ну, есть такая профессия – защищать свой край, своих близких, то, что любишь.

– Но Вы же тоже пошли, а Вы не военный, не безопасник.

– Да, я предприниматель, кузнец.

– Почему же тогда Вы пошли. Ведь тоже могли погибнуть. И меня пошли спасать.

– Я тебе скажу по секрету, только никому не говори.

– Хорошо.

– Я отвечаю за все Приамурье.

Мальчик улыбнулся шутке.

– Вы не губернатор?

– Я больше, я – Кузнец.

– Как тот, который Приамурье отстоял?

– Как он, – засмеялся я.

– А я?

– А ты станешь знаменитым артистом, как отец.

Вальтер вдруг погрустнел.

– Что, домой тянет?

– Да. Только всем не до меня. А автобусы не ходят. Мне уже два дня назад разрешили уезжать, но пока не выходит. Я даже звонить не стал. Думал, сюрприз сделать.

– Андрей – проговорила Люда, выражение лица которой менялось по мере разговора от настороженного до максимально сочувственного, – Ты же сможешь завтра Вальтера отвезти.

– Да, можно и сегодня.

– Честно? Я сейчас только за сумкой сбегаю.

– Тогда подожди, мне тоже переодеться хотелось бы. Давай так договоримся – через пятнадцать минут вон у той машины.

Через двадцать минут мы уже летели по трассе к Амурску и Пермску.

Таня уже четыре дня жила у Шварцев. Это было даже не специально, даже не с какой-то целью. Дома было просто невыносимо. Привычные домашние хлопоты, подготовка к вступительным экзаменам в академию – все это стало каким-то пустым. Она думала о Вальке. Однажды решила просто заглянуть к нему домой. Они ведь сами приглашали.

У Шварцев было тяжело. Но, как бы сказать, понятно тяжело. И Виктор Валерьевич, и Раиса Витальевна переживали за сына. Вестей с озера все не было. Она старалась, как могла, помочь, поддержать их. Бегала в магазин, по просьбе родителей Вали отменяла встречи, даже убирала. Почему-то ей казалось, что так она тоже немножко участвует в его поисках.

Сегодня день тянулся просто невыносимо. Резина какая-то, а не день. До обеда еще ничего. Таня сбегала в магазин, приготовила борщ. Борщ был всегда ее коронным блюдом. Получился он и сегодня. Но дядя Виктор ел так, словно и не чувствовал вкуса. Она все понимала. Но было грустно. Тетя Рая и вовсе не выходила из своей спальни, в сотый раз раскладывая карты на жизнь Вальтера.

Таня помыла посуду, и уселась смотреть какой-то фильм. Чем-то же нужно отвлечься. Это была не особенно правдоподобная версия истории. Там были какие-то революционеры, которые пришли к власти в России, устроили из страны то ли тюрьму, то ли работный дом, как в Англии. Словом, обычная муть в стиле праздных фантазий.

И когда главный герой и героиня уже собрались бежать из страны, в дверь позвонили. Странно. Она же, по просьбе дяди Виктора, отменила все визиты. Но звонили как-то упорно и настойчиво. Она не выдержала и сорвалась. В прихожей у двери были уже все. За дверью стоял мужчина лет… ну, не очень молодой мужчина в неброском деловом костюме. Она смутно помнила, что он расспрашивал ее о Вальтере там, на озере. Он обещал, что обязательно найдет его. И, похоже, обещание свое сдержал.

Возле мужчины стоял… Вальтер. Родители кинулись к ребенку, которого уже посчитали потерянным. Таня стояла, не зная, как себя правильно повести, смущаясь своего «домашнего» вида в чужом, по сути, доме. Прошла не одна минута, когда Валя, наконец, увидел ее.

– Танечка! – неуверенно протянул он и застыл.

Она тоже остановилась, глядя на него, никак не в силах решиться сделать хоть что-нибудь. Они стояли так, словно старались преодолеть какую-то невидимую преграду, но пока не находили в себе сил. А трое взрослых молчали.

У мужчины, который привез Вальтера по щеке побежала странная мокрая дорожка. Он отвернулся, быстро стер ее. А Таня все не могла оторвать взгляд. Наконец, она нашла в себе силы прекратить эти гляделки, прошептав, скорее, себе, чем кому-нибудь: «Я тебя никому-никому не отдам», быстро пробежала вниз по лестнице.