Темный гость

Глава 4. Шаманы, шаманы, кругом одни шаманы

Девжак, шаман народа ачан, сидел в задумчивости. И было от чего. Пусть русские и все другие народы, что пришли на Амур вчера, строят дороги, больницы, теплые дома, в которых не страшно в самую лютую зиму, без него его народ не может. Именно от его договоренностей с духами зависит успех в охоте, в том, пойдет ли рыба, родятся ли здоровые дети. Он лечит многие болезни, не те, которые лечат русские доктора, а другие, которые насылают злые духи.

Конечно, не он лечит. Сам шаман не может ничего. Лечат духи. Его же работа – с духами дружить, договариваться с ними о помощи и защите. Духи – могучие и очень обидчивые существа. Нужно знать, что тот или иной дух любит, а чего он терпеть не может. Очень трудно входить в то состояние, когда мир вокруг тебя вдруг просыпается, наполняется живой жизнью духов. Девжак и его отец Хайтанин умели это делать. Отец его и учил.

Но сейчас что-то происходило не так, не правильно, не привычно. Духи волновались, гневались. Они носились над лесом и над озером, отказывались говорить, отвечать на вопросы, не принимали привычные подношения. Девжак был в растерянности. Скоро осенний ход рыбы. А как ее призывать, если духи не хотят с ним говорить? Сколько на Амуре и дальше по притокам таких «шаманов», с которыми духи не говорят? Много. Они носят чужие имена, делают из своего призвания развлечение или способ получить деньги. Некоторые даже живут в городах, куда духи почти не забредают. Девжак не хотел бы оказаться одним из них. Он бил в бубен не для туристов, а помогал сородичам, защищал их от напастей. Что же происходит?

Девжак устало поднялся с пола в своей землянке-избушке на окраине поселка. В таких сегодня уже почти никто не жил. Но именно в них жили веками их предки, потому и он построил себе именно такое жилище. Не от бедности, земляки не забывали своего шамана. Просто он считал, что так правильно. Нужно попробовать еще раз призвать духов. Он сосредоточился, погрузился в себя, закрыл глаза и начал быстро вращаться, напевая свою заунывную, бесконечно длящуюся песню.

До Пермска мы с Людой и Ларисой долетели быстро. Все же дороги в новом мире куда лучше, чем в прежнем. Единственное, никак не привыкну, что мост через Амур у Пермска расположен совсем не там, где он был у Комсомольска, а гораздо ближе к самому городу. В принципе, оно понятно. Город Юности при всей своей романтизации был в прежней истории, прежде всего, центром военно-промышленного комплекса, что тоже для тех условий было вполне разумным.

Чем возить все необходимое для гигантского Дальневосточного военного округа, да еще и по узкой нитке Транссиба, разумнее было производить это на месте. Вот в Комсомольске и производили. Понятно, что для полувоенного города важнейшим качеством была удаленность, труднодоступность, секретность. Потому, вероятно, и с дорогами к нему было не особенно хорошо. В новой истории все было несколько иначе.

Грозить новая Россия никому особенно не стремилась. Выстраивать мировую империю – тем более. Достаточная защита себя – и того довольно. Город Юности или город на Заре здесь тоже был «проектом», но совсем в ином смысле. Мысль – построить идеальный город в не особенно населенном Приамурье родилась и в новой реальности. Правда, несколько раньше, на рубеже XIX и XX веков. Потому и город отличался от привычного мне Комсомольска, хотя что-то знакомое обнаруживалось.

Кузнецкий проспект, расположенный на месте прежнего проспекта Ленина, тоже был застроен зданиями в стиле ампир, правда, с серьезными вкраплениями арт-деко. Сталинский ампир и стилистика России конца XIX века, конечно, отличались. Но пышность присутствовала и там, и там. Совершенно иначе выглядел район проспекта Первостроителей. Здесь правил бал модный в 20-е – 30-е годы прошлого века функционализм, минималистические формы, такой вариант кубизма в архитектуре.

Район Дземги, где располагались Академия Архитектуры, музеи и другие образовательные центры создавался в стилистике, имитирующей остроги первопроходцев, русские терема и тому подобную историческую экзотику. Вот проспект Мира и весь прилегающий к нему район были выстроены в стилистике «стекла и бетона», впрочем, вполне органичной стилистике.

И не стоит думать, что Пермск – это только дома. Зелени, особенно летом, там хватает с избытком. Даже в центре зеленые насаждения и парки встроены повсеместно. Даже на центральном, Кузнецком проспекте, за зданием университета, вокруг академии театрального искусства и экспериментального театра расположены парки в английском стиле. А уж сколько и каких разных здесь было гостиниц, кафешек, театральных площадок – просто не сосчитать.

Я любил бывать в Пермске. Здесь, как и в Амурске у моих мастерских был магазин, да и оптовых клиентов хватало среди туристических фирм. Но сегодня особой радости не было. Все же события прошлых суток обычными назвать трудно. Да и Люда с Ларисой были взволнованы и раздражены предстоящей разлукой.

Уже у вокзала мне пришла в голову мысль. Поскольку ей было там одиноко, решил поделиться ей с дамами. Ведь, если девочка Настя опознала духа в бедном Вальтере, то она или ее бабушка вполне могут знать, как от него избавиться. Поскольку ребята выехали несколько раньше нас, то они, скорее всего, уже в Пермске. Может быть, с них и начать?

Лариса и Люда идею поддержали. Созвонились с Борей, попросили узнать адрес девочки. Адреса у него не было, но был он у Сергея. Связались с ним. После недолгого препирательства, искомый адрес получили. Настя с родителями жила неподалеку, на проспекте Первостроителей. Развернулись, подкатили туда.

В пятиэтажном доме на третьем этаже нашли квартиру, позвонили. Дверь открыла невысокая, благообразная женщина нанайка.

– Здравствуйте, – поприветствовал я.

– Здравствуйте, вы к кому?

– Мы хотели бы побеседовать с Настей по поводу происшествия на озере Болонь. Если Вы позволите, конечно. – попросила Лариса.

Женщина поменялась в лице.

– Это про мальчика из их класса? Про Вальтера? Настя ждала вас. Проходите.

Интересно, она нас ждала. Мне-то казалось, что эта идея только забрела мне в голову. Мы прошли в очень странную детскую. Вся комната была увешана сэвенами и другими оберегами, причем, не резными деревянными фигурками, которые предлагают туристом при любой гостинице, а едва оформленными дощечками. Тем не менее, каждая из них кричала о своей подлинности. Сама же девочка была во вполне домашней одежде, что-то вроде спортивного костюма, с еще влажными после душа волосами, видно приехала незадолго до нашего визита.

– Еще раз здравствуйте, Настя! – поздоровался я. Как-никак уже виделись.

– Здравствуйте – все так же несколько отстраненно отвечала та – Я чувствовала, что наш разговор не закончился.

– Расскажи нам побольше о том духе, пожалуйста.

– Я буду говорить только с Вами – указала она на меня.

Дамы удивились, но отнеслись к взбрыку девочки спокойно. Все-таки, педагоги.

– Мама – позвала девочка – Напои, пожалуйста, гостей чаем.

Люда и Лариса вышли в соседнюю комнату, а Настя вдруг пристально уставилась на меня.

– Что-то случилось? – поинтересовался я у девочки.

– У Вас душа странная. Она из слоев. Один из них даже с духами говорить может. Я его сначала увидела. Подумала, что, наверное, и среди русских бывают шаманы.

– Ты можешь рассказать про бусиэ?

– Да. Это любой шаман знает. Раньше все люди знали. Когда человек умирает, он уходит к предкам. Там, у корней мирового дерева они живут. Там другой мир, другая земля. Но они нас не бросают. Помогают нам, когда мы их просим. Их тоже нужно поминать, одаривать. Это очень важные духи. Но, если человек плохо умер. Например, с собой покончил или еще как-то неправильно, если его не погребли, а оставили на земле тлеть, то получается, что он слабый перерождается. Такой не может найти путь в страну предков, не может стать Мани. Вот у меня на стене сэвены, каждый, как связь с каким-то Мани, моим предком. Вот, а когда у человека плохая смерть, он остается в этом мире. Тогда он и становится бусиэ. Они всегда голодные, им всегда холодно. Они пьют кровь, чтобы согреться. А еще они ненавидят глаза людей. У них же глаз нет. Они иначе видят. Потому у людей они выгрызают глаза.

– А как они выглядят?

– Они? Они же духи, могут выглядеть, как захотят. Могут быть совсем не видимыми. Могут быть, как люди, только с пустыми глазами и лица у них черные.

– Ты говорила, что в Вальтера вселился такой дух. Почему?

– Вы сами знаете. Мы сидели возле озера. Это особое место, там духов очень много, они там силу набирают. Только сила эта черная. Я не знаю, почему так. Просто чувствую. Говорили про духов, а они это всегда слышат. Особенно на Болони. И все, что потом было. Оно же сразу говорит о том, что злой дух вышел на охоту. И очень сильный дух.

– Почему ты думаешь, что сильный?

– Другие духи, которые живут на озере очень встревожены и сердиты.

– А как можно изгнать этого духа? Ведь, можно его изгнать?

– Можно. Только нужен очень сильный шаман. И еще, нужно, чтобы человек или животное, в которого вселился злой дух, не могло сбежать. Шаман должен быть рядом с ним. Иначе не выйдет.

– А есть такие шаманы?

– Наверное. Тут нужно у моей бабушки спросить.

– А она с вами живет, в городе?

– Нет, конечно. Шаману в городе нельзя. Здесь духам плохо. Я тоже скоро уеду из города.

– Ну, не скажи. Я даже в Хабаровске встречал шаманов.

– Это не шаманы, а клоуны. Они не настоящие.

– Так, где твоя бабушка живет?

– В Найхине. Это поселок выше по Амуру.

– Я знаю.

– Вот там она и живет. Спросите, как найти бабушку Чан-гун. Или ее иначе Валентиной зовут. Там любой покажет.

– Спасибо тебе. Извини, что пристаем.

– Все правильно. Я знаю, что Вы сможете спасти Вальку. Он хороший.

В этот момент молодая шаманка исчезла, оказавшись почти девочкой-подростком, переживающим за своего одноклассника.

Я поднялся попрощался и прошел за дамами, мило беседующими с матерью Насти.

Уже в машине попытались составить план действий. Лариса очень хотела, чтобы мы поехали все вместе. Но Люда смогла ее убедить отпустить «мужиков делать их, мужские дела». Отвез их на вокзал. На скоростной электричке до Хабаровска было ехать около трех часов. Взяли билеты. Я помахал вагону и… решил позвонить Борису. Подробно рассказал о разговоре с девочкой. Борис долго ругался, но разрешил мне отсрочку возвращения. Единственное, запретил ехать ночью.

– Если до восьми вечера не закончишь, оставайся ночевать в гостинице. Эта тварь, похоже, ночью активизируется. – распорядился он.

У них все было тоже не просто. Кто-то не желал эвакуироваться. Приходилось долго уговаривать. Борис с Сергеем решились даже на такой крайний шаг, как демонстрация самым упертым фотографий жертв. Трудно шла эвакуация. Но все же шла. Борис надеялся, что новых жертв удастся избежать. Войска подтягивались, выстраивая периметр в зоне возможного пребывания таинственного убийцы. Словом, дела идут – контора пишет. Поехал и я.

До Найхина было не близко и дорога, скажем откровенно, была похуже. Пилил часа полтора, даже больше. Потом долго искал бабушку Чан-гун или Валентину. Наконец, мне указали на небольшой домик, стоящий несколько в стороне от основного массива деревенских усадеб. Я постучал.

– Кто там? – проскрипел голос изнутри.

Хорошо, хоть на русском языке. Я представил себе худую и сгорбленную бабу Ягу. Эх, вечно мне везет на красавиц.

– Я от Вашей внучки, Насти. У меня беда. Она сказала к Вам обратиться.

Дверь распахнулась и показалась, ну, совсем не баба Яга. Крепкая и совсем не худая женщина лет шестидесяти, правда, с темным от загара лицом и темными же цепкими глазами.

– Вы от Насти? Проходите.

Я прошел в небольшую избушку, такую архаическую, что она просто не вписывалась в окружение богатого рыболовецкого села и районного центра. Даже очаг там топился без какой-либо трубы, а дым выходил через пазухи в крыше.

– Настя сказала, что Вы знаете сильных шаманов. Нам очень нужен самый сильный шаман.

Бабушка Чан-гун долго смотрела на меня, потом вздохнула и произнесла, неожиданно переходя на «ты»:

– Ну, рассказывай.

Я рассказал про все невероятные события, которые произошли в последнее время. Про пропавшего парня, про двух странных мертвецов, про нападение на нас. Не забыл включить слова Насти про бусиэ и про то, что изгнать его может только очень сильный шаман. Бабка-шаманка задумалась, прихлебывая из кружки какой-то настой.

– Бусиэ бывают разные. Есть те, что вчера погибли. Их изгнать легко. Тут просто два ритуала провести. Один бесприютную душу приманит, а другой даст ей силы дойти до страны мертвых. Тут и я бы справилась. Хотя и не разговариваю я с такими духами. Я с Хозяйкой разговариваю, прошу ее о здоровье для больных, о детях для тех, кто не может их заиметь. Но у тебя – она опять долго смотрела на меня – другая беда. Есть бусиэ, что веками сидят на одном месте, голодают, злобу и силу черную копят. Если он выходит на свободу, то жди беды. Я уже несколько дней чую, что с северной стороны что-то надвигается.

– Его уже не изгнать?

– Не знаю. У меня не выйдет. Права моя девочка, тут нужен самый сильный шаман. И жертва нужна.

– Какая жертва?

– Бусиэ сам к такому шаману не пойдет. Он его чувствует и опасается. Тут нужен кто-то, кто будет приманкой, а он и погибнуть может. Только иначе ты злого духа не затянешь. Думаю, что тут нужно поклониться деду Девжаку. Он очень сильный шаман.

– А где он живет?

– Как раз недалеко от вас. Около озера, ближе к Амурской протоке, в поселке Джуен. Это возле западного берега озера. Скажешь ему, что тебя прислала Чан-гун. Тогда он с тобой говорить будет.

– Такой суровый и нелюдимый?

– Нет. Просто сегодня очень много стало тех, кто играет в шаманов. А люди смотрят на них, к настоящим шаманам начинают ходить, как в театр. Потому мы с чужими стараемся не общаться. Если бы не Настя, я бы с тобой тоже разговаривать не стала.

Я поблагодарил и откланялся. Кое как добрел до машины уселся за руль и стал думать. Было часа четыре. Часа два или три езды до места. В принципе, еще светло. Попробую, решил я, заводя машину.

По трассе не ехал, а мчал, выжимая все разрешенные сто восемьдесят километров в час. Но ближе к озеру пришлось скорость сбросить. Все же там не скоростная трасса. Можно и без всякого злого духа в ящик сыграть. Еще километров через пятнадцать меня остановили военные. Подошел худощавый и рыжий лейтенант.

– Здравствуйте! Территория озера оцеплена по решению губернской власти. Просим Вас развернуть машину и покинуть район.

Пришлось звонить Борису, долго объясняться с ним. Потом он не менее долго объяснялся с лейтенантом. Короче говоря, когда я подъезжал к поселку, уже начинало вечереть.

На окраине, а точнее говоря, уже за поселком стоял вросший в землю домик шамана. Не успел я подойти, как дверь распахнулась.

– Заходи – прозвучало даже не приглашение, а команда.

Что-то много у меня командиров появилось в последнее время. Не люблю я их. Ладно, ничего, потерпим для пользы дела. Я прошел в полутемное и очень задымленное какими-то курениями помещение. Внутри было еще меньше всего, чем в домике Чан-гун. Лавка для сна, на ней шкуры. В центре комнаты очаг. По стенам какие-то мешочки развешаны. То ли травы, то ли еще какая-то гадость.

Сам шаман был невысоким, но кряжистым мужиком тоже лет шестидесяти. Правда, в отличие от Настиной бабушки выглядел он не лучшим образом. Глаза красные, усталые, волосы слиплись от пота.

– Я говорил с духами. Они, наконец, ответили мне. Про тебя они тоже сказали. Только сейчас у меня сил совсем нет. Ты сядь, а я немного отдохну.

– Ты поможешь мне?

– Да, помогу. Но сначала мне нужно спать. Не бойся. Это не долго.

Вариантов не было. Я уселся на пол, больше было просто некуда. А шаман улегся на шкуры и захрапел, выдавая замысловатые трели. Сначала я пытался уловить мелодию его храпа. Но не выходило. Стоило мне ее уловить, как хитрый шаман менял ритм и тональность. Мне казалось, что сижу я уже бесконечно долго. Очень тянуло плюнуть на все и уйти. Но опять вспоминались тонкие пальцы с гигантскими когтями, тянущиеся в окно машины, застывший, мертвый взгляд парня на рисунке Ларисы. Впрочем, часы показывали, что сижу я чуть больше получаса.

Мне не оставалось ничего другого, как попробовать медитировать. Все лучше, чем искать мелодию в храпе господина Девжака. Какое-то время ничего не выходило, а потом я отвлекся. Вокруг себя я начал замечать цветные всполохи. Не такие, как «змейки», которых я видел во время своей жизни в далеком прошлом, а настоящие вихри света. Они проносились во все стороны, окружали меня, ластились. Было не страшно и даже не волнительно. Наоборот, и внутри, и снаружи разливалось спокойствие, умиротворенность. Потом я услышал звуки. Странные звуки. Они были совсем не похожи на привычную европейскую гармонию, это было нечто хаотическое и первозданное и, вместе с тем, невероятно прекрасное. Оно влекло и завораживало. Хотелось слиться с этим светом, с этой музыкой.

Вдруг все оборвалось. Я ощутил сильный толчок в плечо, открыл глаза. Я лежал на полу, а надо мной стоял рассерженный и испуганный Девжак.

– Глупый длинноносый – закричал он – Люди годами учатся говорить с духами, даже те, кто их видит. Таких слабых глупышей духи затягивают в свой мир, делают там своими слугами. Ты этого хочешь? Пойми, глупый человек, мир духов – это не игра на вашем глупом компьютере.

Я попытался объясниться, что я вообще ничего не хотел. Просто сидел и ждал, когда шаман соизволит проснуться. Но тот, такое чувство, даже не слышал меня, продолжая метать громы и молнии в мой адрес. Наконец, его запал иссяк. Или его иссяк куда-то запал. Словом, он замолчал и сел рядом со мной. Так мы и сидели друг на против друга. Лишь минут через десять такого сидения он, наконец, заговорил.

– Бусиэ нужно изгнать. Он очень древний и сильный. Наверное, в том месте, где он находился, стерлось какое-то охранное заклятие. Вот он и вышел на свободу. Это очень плохо.

– Почему? – немного невпопад спросил я – Мы же можем его как-то уничтожить.

– Вы можете уничтожить тело человека, которого он поработил. Он будет искать и найдет другое тело. Вот если его изгнать, то ему будет очень плохо и больно. Он не умрет, но ослабеет. Тогда несколько лет от него бед не будет.

– Но несколько лет – это мало. Потом он опять будет убивать людей?

– Да. Моему народу в далекие годы приходилось жить рядом с такими духами. Мы научились не ходить в плохие места одному, правильно хоронить покойников, чтобы не порождать новых чудовищ.

– Но как-то же можно с ним справиться?

– Можно. Есть два пути. Первый, если за тебя вступится могучий дух. Лучше всего, из верхнего мира, но может помочь и дух Хозяин. Он молнией поражает бусиэ, превращая того в громовый камень.

– А второй? – поторопил я замолчавшего шамана. Первый вариант показался мне не особенно реалистичным.

– Второй? Нужно найти и сжечь тело, которое переродилось в злого духа.

– А если он такой старый, то тело уже давно истлело.

– Это не важно. Сожги то, что осталось – кости, прах, волосы. Огонь даст силу слабой душе дойти до мира предков.

Не скажу, что и этот вариант показался мне сколько-нибудь реальным, но, шаман других вариантов не предложил.

– Давай пока попробуем избыть близкую беду, а потом уже будем думать про далекую. Ты готов быть жертвой?

– Да.

– Хорошо. Этой ночью и завтра днем вы будете готовиться. Следующей ночью ты сядешь на берегу, а я приманю бусиэ. Там мы его и захватим. Потом я проведу обряд изгнания. Хватит у тебя решимости встретить злого духа глаза в глаза? Хотя, у него и глаз-то нету.

– Куда же я денусь?

Шаман усмехнулся.

– Ты смелый человек, хоть и не из нашего народа. А сейчас я провожу тебя к твоим друзьям из города.

– Не стоит беспокоиться. Я на машине. Сам доеду.

– А не боишься, что на дороге тебя будет ждать Он?

Я вспомнил наше ночное приключение с Борисом и поежился.

– Вот то-то. – опять усмехнулся Девжак – Давай мы с тобой сделаем так. Ты поедешь на своей машине. Но я дам тебе амулет, который будет для духа выглядеть, как будто я рядом. Бусиэ к шаману сам не подойдет. Тем более древний и мудрый бусиэ. А в этот… в багажник ты положишь сеть. Вот эту.

– Для чего? – я посмотрел. Сеть как сеть, ничего необычного. Такими сетями можно рыбу ловить. Только это не очень здорово. Удочкой оно как-то спортивнее.

– Эта сеть соткана духами. Она должна удержать Бусиэ. А теперь поторопись. Все расскажешь своим друзьям из города. Завтра на закате я приду к вам. Тогда и попробуем его, духа этого, поймать.