Тень демона

Глава 1

— Взять для штор зеленый или коричневый, Рэйч?

Голос Дженкса скользнул в мое дремотное состояние, и я с трудом подняла веко, чтобы обнаружить пикси парящим в дюйме от моего носа. Солнце припекало, и мне не хотелось шевелиться, несмотря на то, что его крылья создавали прохладный ветерок.

— Слишком близко. Я не вижу, — сказала я, сдвинувшись на ребристом шезлонге, и он отлетел назад; его стрекозиные крылья двигались достаточно быстро, чтобы рассыпать красную пиксячью пыльцу на мой голый живот. Июнь, загар и Цинциннати, как правило, не сочетались, но сегодня у меня был последний день, чтобы загореть, прежде чем я направлюсь на запад, на свадьбу моего брата.

На руках Дженкса висели два свертка ткани из паутины, которая, скорее всего, была соткана и покрашена одной из его дочерей. Светлые вьющиеся волосы длиной до плеч — не стриженные со смерти жены — были связаны сзади отрезком бечевки, выставляя напоказ его угловатые, мелкие черты лица. Мне казалось странным, что пикси, способного отразить нападение целой банды наемных убийц, беспокоил цвет занавесок.

— Ну, — уклонилась я от прямого ответа, не более уверенная в правильности выбора, чем он, — зеленый подходит к полу, но я бы взяла серо-коричневый. Тебе внизу нужно немного визуального тепла.

— Коричневый? — переспросил он, с сомнением глядя на полотно, — я думал, тебе нравится зеленая плитка.

— Нравится, — объяснила я, думая, что разбить бутылку от газировки ради напольной плитки было остроумно. — Но если ты сделаешь все одного цвета, тебя унесет обратно в семидесятые.

Крылья Дженкса упали, и его плечи опустились.

— Я не очень хорош в этом, — прошептал он и погрустнел, вспомнив Маталину, — скажи мне, какая.

Я внутренне сжалась. Я хотела обнять его, но он был всего четыре дюйма высотой. Маленький, да, но этот пикси спасал мне жизнь большее количество раз, чем у меня котлов для зелий на кухне. Правда, иногда я чувствовала, будто мы находимся в разных мирах.

— Серо-коричневый, — сказала я.

— Спасибо.

Оставляя за собой след из тусклой золотой пыльцы, Дженкс по дуге полетел вниз, к стене высотой по колено, отделяющей мой задний двор от кладбища. Кладбище с высокими стенами тоже принадлежало мне или, скорее, Дженксу, поскольку он владел документами, но я была тем, кто косил лужайку.

Мне сделалось горько, и солнце, казалось, стало немного прохладнее, когда я увидела, как след от пыльцы Дженкса исчезает под проросшими колокольчиками и мхом в его новом холостяцкого размера доме. Последние несколько месяцев были трудными для него, потому что он учился жить без Маталины. Возможность стать достаточно маленькой, чтобы помочь ему пройти через это в первый трудный день, укрепила мое убеждение в том, что демонская магия не плоха, пока вы не используете ее для темных целей.

Ветер холодил уголок моего глаза, и я улыбнулась, не смотря на то, что едва не плакала. Я чувствовала запах недавно скошенной травы, и гудение газонокосилки неподалеку перекрывало отдаленный шум Цинциннати через реку. Рядом с моим маслом для загара и стаканом холодного чая лежала стопка журналов по декору — затишье перед бурей. Завтра начнется мой личный ад, и он будет длиться целую неделю — ежегодный съезд ведьм. Что будет после этого, можно только гадать.

Нервничая, я передвинула полоски своего бикини так, чтобы линии загара не было видно в моем платье подружки невесты, уже упакованном и висящем в мешке для одежды в шкафу. Ежегодный съезд ведьм вчера начался на другом конце континента. Я была на повестке дня последней — как прибереженное на сладкое грандиозное цирковое представление.

Ковен моральных и этических стандартов изгнал меня, пытался посадить без судебного разбирательства в Алькатрас и послал наемных убийц, когда я сбежала. И прекратил преследование только тогда, когда я пригрозила публично объявить о том, что ведьмы произошли от демонов, а я — живое доказательство этому. Постановление об отмене станет постоянным после того, как они заменят отсутствующего члена совета и простят меня за использование черной магии. По крайней мере, теоретически.

Насколько мне было необходимо это сделать, настолько же я сааавсем не хотела этого. Я хочу сказать, меня обвиняли в том, что я черная ведьма — за черную магию и общение с демонами, и каждое из этих действий я совершала. И совершаю. Как бы там ни было. Это вряд ли изменится, но если я не смогу справиться с задачей, мне придется прятаться в Безвременье до конца своей жизни. А это неприемлемо, и не только потому, что я не особенно люблю демонов, но и потому, что я пропущу свадьбу своего брата, а он никогда мне этого не простит.

Я посмотрела наверх, щурясь на дуб, когда знакомый, почти ультразвуковой свист пикси прорезал гул от косилки. Я не удивилась, когда Дженкс выскочил из-за невысокой стены, собираясь встретить Джамока, одного из своих детей, вернувшегося из караула в притворе церкви.

— В чем дело, Дженкс? — окликнула я, взяв очки, и пикси повернулись ко мне, все еще разговаривая.

— На обочине стоит черная машина, — объяснил Дженкс, положив руку на рукоять своего садового меча, — это Трент.

Адреналин у меня подскочил, и я чуть не ткнула заушником очков себе в глаз, надевая их.

— Рановато он! — воскликнула я, садясь.

У Трента была назначена со мной встреча, на которой я аннулирую его фамилиарскую метку, но еще нет пяти. Проклятие не готово, и на кухне царит беспорядок. Наверное, он хотел проследить за приготовлением, боясь того, что может быть в зелье.

Крылья Джамока ускорились, когда зазвонил колокол, и мы все повернулись к задней части церкви, будто сквозь нее могли увидеть, где именно Трент стоит на крыльце. Колокол был одним из тех больших фермерских колоколов с веревкой, которые могут услышать все спящие в окрестности.

— Может, он уйдет, если мы не ответим, — предположила я, и Дженкс подлетел — шестьдесят футов меньше чем за секунду. В следующее мгновение он резко опустился вниз.

— Он идет к заднему двору, — сообщил пикси, его золотая пыльца казалась черной сквозь солнечные очки. «Черт возьми это до Поворота».

— Отпиксите сосунка, — велела я, но потом махнула рукой в отрицающем жесте, когда Джамок решил, что я серьезно. На вид маленькому пикси было около шести, и он все воспринимал буквально.

Дженкс отлетел назад, когда я изогнулась, дергая спинку шезлонга, пока она не скользнула вперед, и я смогла принять более вертикальное положение. Возможно, это — последняя попытка заставить меня подписать те его идиотские бумаги, гарантирующие мне безопасность от Ковена, но в процессе фактически делающие меня рабом Трента. Завтра я буду на Западном побережье, очищу свое имя и полностью выскользну из его лап. Либо это, либо он избегал Айви — что вполне вероятно. Он знал, что вечером она здесь будет, и его шпионы, вероятно, доложили ему, что сейчас ее нет.

Крылья Дженкса застрекотали, и я встретилась с ним глазами.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, Рэйч? — спросил он. — Трент уже почти у ворот. Мои дети окружили его.

Мои челюсти сжались, и я заставила их расслабиться. На сегодняшний вечер я выбрала симпатичную шелковую блузку. Что-то профессиональное и стильное. И вот я здесь в бикини и с грязной кухней.

— Пусть он зайдет, — сказала я наконец, — если это из-за его бумаг, то он может пососать мои пальцы и сдохнуть.

Кивнув и указав крылом Джамоку следовать за ним, Дженкс вместе со своим сыном бросился в сторону церкви и выложенной там дорожки. Я откинулась на спинку, наклонив голову так, чтобы я могла видеть ворота, не делая это очевидным. Голос Трента — его красивый, плавный, успокаивающий, голос дипломата — скользнул по мне прежде, чем эльф оказался у ворот, и я прикоснулась к косе, в которую дети Дженкса утром заплели мои вьющиеся рыжие волосы. Я ненавидела то, что мне нравится его голос, но это была знакомая ненависть — та, что давно потеряла свой огонь.

Деревянная щеколда на высоких воротах поднялась, я сняла солнечные очки, и сердце забилось сильнее. Прикрыв глаза, я притворилась спящей.

Окруженный детьми пикси, Трент зашел в мой сад, его движения были одновременно медленными и раздраженными; ему явно не нравилось шумное, крылатое сопровождение. Не меняя выражения, я заметила его стройную фигуру. Прошло несколько месяцев с того момента, когда я видела его в последний раз, и Трент загорел, его прекрасные, как у ребенка, почти полупрозрачные волосы ловили пятнистый солнечный свет. Вместо обычного тысячедолларового костюма на нем была легкая серая рубашка с короткими рукавами, широкие брюки и блестящие туфли. Это заставляло его выглядеть безобидным, но Трент таким не был. И что он делает здесь один? Квен никогда не отпускал его одного.

Разговаривая с пикси, Трент шел вниз по окаймленной папоротником вымощенной дорожке, его невинный образ бизнесмена скрывал истинную манеру поведения главы незаконной сети распространения био-наркотиков и бримстона. «Почему я снова помогаю ему?»

«Я помогаю себе», — подумала я, неожиданно почувствовав себя почти голой. Если я не уничтожу фамилиарскую связь между нами прежде, чем отправлюсь на съезд ведьм, Трент снова попытается меня убить, и как бы сильно я не ненавидела этого человека, он нравился мне больше, когда не пытался уложить меня в землю.

Чувствуя себя большой жирной лицемеркой, я полностью закрыла глаза, прислушиваясь к тому, что Трент бубнил одному из детей Дженкса. Шаги эльфа раздались на потрескавшейся плитке патио. Сердце забилось сильнее. Если бы это был кто-то другой, кроме Трента, можно было бы решить, что мне нравится этот мужчина. В действительности, я очень старалась не быть похожей на сумасшедшую ведьму, живущую в церкви с гаргульей на колокольне, пикси в саду и кошкой на заборе — даже если это было и так. Он ни за что не попадет ко мне на кухню. Не со свечами, расставленными по всему периметру, почти растолченными травами и разбросанным магнитным мелом.

— Ты никогда не догадаешься, кого я обнаружил копошащимся в нашем мусоре, Рэйч, — сказал Дженкс ехидно, и я потянулась, вздрогнув, когда по мне скользнула холодная тень.

— Я думала, что мы избавились от тех енотов, — ответила я, открывая глаза, чтобы увидеть Трента, нависшего надо мной. Солнце находилось у него за спиной, поэтому это был просто темный силуэт. Запах корицы и вина ударил в меня, и я прищурилась.

«Трент нервничает? Любопытно…»

Если Трент чувствует себя не в своей тарелке, значит, возможно, я смогу одержать верх, даже будучи полуголой. Это было бы хорошим поворотом. Трент хорошо умеет заставлять меня занимать оборонительную позицию.

— О! Привет, Трент, — поздоровалась я. Мужчина промолчал, полутени от крыльев пикси бросали на нас обоих пятнистый рисунок, их шум был почти таким же громким, как и их голоса. — Что, ради Поворота, ты здесь делаешь так рано? Избегаем Айви, не так ли?

Он отошел, и солнце ослепило меня — как он и планировал.

— Добрый день, Рэйчел, — сказал он сухо, — хорошо выглядишь.

— Спасибо, — я потянулась за своими очками и надела их, когда он встал рядом со стулом, на котором висела моя одежда, эффектно отсекая меня от нее.

— Удивительно, что два месяца свободы от чьего-либо черного списка делают с человеком, — я помедлила, поняв, что его волосы были уложены в более модном стиле, чем обычно, — ты и сам неплохо выглядишь, для наркобарона-убийцы.

При этих словах улыбка Трента стала настоящей. Я думаю, он наслаждался нашей словесной перепалкой — все остальные слишком боялись его банковского счета, чтобы противостоять ему.

— Я прошу прощения, что удивил тебя своим визитом, но у меня есть кое-что, что я хотел бы с тобой обсудить, — он посмотрел на Дженкса, — наедине, если возможно?

«Значит, он действительно избегает Айви», — подумала я, находя это забавным. Дженкс фыркнул, его руки легли на бедра. Его пальцы легонько скользнули по рукоятке садового меча, что придало пикси непокорный и опасный вид, как Паку с его отношением к жизни и склонностью убивать. Удивленная, я широко улыбнулась Тренту, подтянув колено, чтобы не чувствовать себя такой уязвимой.

— Вообще-то, я сейчас немного занята, — протянула я, откинувшись в шезлонге и закрыв глаза, — нужно ловить мелатонин, пока светит солнце.

Я открыла глаза, улыбаясь ему с равнодушной неискренностью, но слабый укол беспокойства заставил мои брови нахмуриться. «Он здесь один».

Тихое хихиканье в деревьях привлекло внимание Трента наверх, и он сделал быстрый шаг вправо, уходя с траектории падения прошлогоднего желудя. Тот со стуком ударился о потрескавшийся камень патио, подпрыгнув и закатившись под мой шезлонг, падение желудя сопровождал разочарованный ропот нескольких пикси.

— Извините, — кисло пробормотал Дженкс, взлетев на дерево. Раздались шумные жалобы, быстро затихшие, и пикси стали бросать один за другим желуди, палку и даже кусок мрамора — он попал на стол рядом с моим стаканом охлажденного чая. И только после этого пикси извинились и скорбно улетели на кладбище, все до одного под бдительным наблюдением Дженкса.

— У меня осталось четыре часа, чтобы избавить эту бледную кожу от смертельной бледности перед свадьбой моего брата, — сказала я, чувствуя неловкость и пытаясь игнорировать эту маленькую драму, — и я не собираюсь торчать все это время на кухне и плести твое заклятье. Возвращайся в пять. Или можешь присесть и подождать, пока не сядет солнце. Мне все равно. Квен в машине? Он может зайти. У меня в холодильнике есть еще холодный чай. Или пиво. Вы же, ребята, пьете пиво, правда?

— Я сегодня без няньки, — сказал Трент так, будто это была победа, и я кашлянула. Я знала, что он чувствовал. Моими няньками были либо четырехдюймовый мужчина, либо назойливый бывший призрак, в зависимости от размера неприятностей, в которых я находилась в текущий момент, и в какой реальности это происходило.

Самая младшая дочь Дженкса, Джиксибел, наклонилась вперед и назад, сжимая подол своего коричневого шелкового платья. По-видимому, это был ее желудь. Под суровым взглядом Дженкса очаровательная маленькая девочка пробормотала стыдливо «Извините» и унеслась к ожидающим ее трем сестрам, и вместе они бросились в ближайший куст, чтобы планировать будущие проказы.

Трент улыбнулся, наполовину обернувшись и шокировав меня тем, что протер рядом стоящий стул от мнимой пыли и сел, двигаясь с осторожностью, будто ему никогда не доводилось сидеть на пластиковых перекладинах. Уставившись на него, я сняла свои очки.

«Он остается?»

Конечно, это было мое предложение, но я даже не ожидала, что он поймает меня на этом! Неожиданно я почувствовала себя вдвойне уязвимой, и я ничего не могла сделать, когда Трент положил ногу на ногу и подался вперед, беря верхний журнал из стопки.

— Занимаешься небольшим косметическим ремонтом? — спросил он лениво.

— Эм, это Дженкса, — сказала я с колотящимся сердцем. Дерьмо на тосте, я не могу просто лежать здесь и прикидываться, что его тут нет. Я думала, что он обидится, извергнет какую-нибудь глупость о том, что его время важнее моего, и уйдет.

— Ты, ммм, собираешься ждать? Разве у тебя нет других более важных дел?

— Да вообще-то есть, — ответил он, перевернув страницу, его зеленые глаза скользили по изображениям плитки и статуй, — но я хочу поговорить с тобой. Наедине.

Его глаза поднялись от журнала, застыв на Дженксе.

— Сейчас, только одну фэйрийскую пердежную минуту… — Дженкс взлетел в колонне возмущенного серебра.

Я нахмурила брови. Трент пришел заранее, воняя корицей и вином, чтобы поговорить со мной наедине. Это та-а-ак нехорошо.

— Все в порядке, Дженкс, — сказала я тихо, но он не услышал меня.

— День, когда я оставлю Рэйчел с тобой наедине будет днем, когда я надену платье и станцую польку! — проговорил Дженкс, и я села, спустив ноги по обе стороны шезлонга.

— Дженкс, все понятно.

— Мы команда! — закричал Дженкс, положив руку на эфес меча для защиты сада, — либо ты говоришь со всеми нами, либо ни с кем!

Около десятка пар глаз следило за нами с границы сада и кладбища, и я услышала шелест листьев над головой. Я взглянула на Трента. На мгновение его губы сжались вместе, а потом его выражение смягчилось, скрывая раздражение.

— Дженкс, — сказала я мягко, — все в порядке. Я повторю тебе то, что он скажет.

Глаза Трента сузились, и я подняла подбородок.

— Обещаю.

Дженкс сразу же успокоился, его крылья застрекотали, когда он приземлился рядом с моим холодным чаем, тяжело дыша. Трент беспокойно поморщился, но это была правда. Я расскажу Дженксу обо всем, и Трент должен знать об этом.

— Почему бы тебе не собрать детей и не проверить ежевику в дальнем конце кладбища, — предложила я, и снова на дереве над головой раздался шорох, — всех детей.

— Да, хорошо, — сказал Джекнс угрюмо.

Он поднялся вверх, указав двумя пальцами на себя, потом на Трента — явно показывая жестами «Я слежу за тобой» — прежде чем улететь, крича на своих детей, чтобы убирались и дали нам немного пространства. Трент смотрел, как они покинули свои скрытые уголки и укрытия, его напряжение стало более очевидным, когда он сплел и расплел свои пальцы.

Ветер прошел через кладбище, принеся запах срезанной травы и теплого камня, и я вздрогнула.

— Ну, и что же это? — спросила я, с закрытыми глазами откинувшись на спинку шезлонга и прикидываясь безразличной, — ты хочешь сказать мне то, чего не смог сказать в присутствии моих партнеров и своих офисных клерков, или ты собираешься просто сидеть там и глазеть на мое бикини.

Это не вызвало предполагаемого смешка. Я услышала, как он сделал вдох и потом выдох. Тихий, скользящий звук отложенного журнала заставил меня снова вздрогнуть.

— Твоя предстоящая встреча с Ковеном, — произнес он тихо. — Мне кажется, ты не до конца понимаешь, что произойдет.

Мои глаза распахнулись, и я повернулась к нему. Он наклонился вперед, чтобы поставить локти на колени, сцепив руки между ними. Склонившись, с тревожно нахмуренными бровями, он посмотрел вверх, словно почувствовал на себе мой пристальный взгляд.

«Он беспокоится о Ковене?»

— Ежегодный съезд ведьм? — переспросила я. — Не проблема. Я справлюсь с этим.

Лямки врезались мне в кожу, и я неловко пошевелилась.

— Ты будешь молить о прощении за использование черной магии, — сказал он, и мои внутренности скрутило от напоминания, — это немного больше, чем скрывающиеся пьяные ведьмы на пляже.

Я передвинула лямку бюстгальтера, чтобы скрыть свое беспокойство. Трент выглядел великолепно, сидя на этом дешевом стуле, не смотря на волнение.

— Скажи мне то, чего я не знаю, — проворчала я.

— Рэйчел…

Меня охватила нервозность, и я поморщилась.

— Ковен отозвал своих убийц, — напомнила я, не в силах посмотреть на него. Конечно, они прекратили попытки убить меня, но они могут начать снова в любую демонскую минуту. Позволив мне пожить в моем вымышленном мире на день больше, не так ли, Трент?

— Ты завтра уезжаешь на Западное побережье? — спросил он, и я потерла рукой под носом, кивая. Он знал об этом. Я говорила ему на прошлой неделе.

— А как насчет Дженкса и Айви?

Мой взгляд метнулся к Дженксу, стоящему на невысокой изгороди между садом и кладбищем. Верный своему слову, он собирал своих детей вместе. Он был зол, тем не менее, его ноги были широко расставлены и руки лежали на бедрах. Крылья работали очень быстро, став почти прозрачными, но ноги оставались прикованными к нагретому солнцем камню. Я подняла плечо, потом позволила ему упасть, пытаясь выглядеть равнодушной.

— Айви останется приглядывать за фирмой. Дженкс полетит со мной. Если он будет размером с человека, он сможет справиться с изменением давления.

Я надеюсь. Вдруг став подозрительной, я повернулась к Тернту.

— А что?

Он вздохнул.

— Ты никогда не справишься с этим. Даже с Дженксом.

Мое сердце дало лишний удар, и я заставила себя не двигаться. Легкий ветерок стал холодным, и вниз по рукам побежали мурашки.

— О, правда?

— Правда, — сказал он, и я покраснела, увидев, что он заметил мои мурашки, — как ты думаешь, что более вероятно: Ковен позволит тебе опередить их с этой историей о том, как они изгнали тебя в качестве части тщательно продуманного плана проверить мои системы безопасности, или они просто избавятся от всего этого, убив тебя по дороге.

Трудно было держать голову в песке, пока он продолжал выдергивать перья из моего хвоста.

— Я не дура, — сказала я, хватая масло для загара, — ты считаешь, я об этом не думала? Где здесь мой выбор? Они сказали, что простят меня, если я буду держать рот закрытым.

— Они никогда не говорили, получишь ли ты прощение, пока жива.

«Правда».

— Это так несправедливо.

Раздраженная, я открыла крышку флакона и вылила немного масла себе на ладонь.

— Ты больше не можешь позволить себе глупость, — сказал Трент, и я нахмурилась, со стуком поставив флакон на стол, — те же качества, которые делают тебя хорошим работником — преданность, честность, энтузиазм, трудолюбие… доверие — сделают тебя мертвой, пока ты не поймешь, как мало людей играют по твоим правилам.

Последнее слово «доверие» ему было тяжело сказать, и я нахмурилась, стирая мурашки под видом нанесения масла для загара.

— Я не наивна, — проворчала я, найдя красные следы от лямок. Да, я работала с демонами, училась у них и была одной из двух ведьм, способных пробуждать демонскую магию, но я была хорошей. Я никогда не причиню вреда тому, кто первым не причинил вреда мне, и я всегда буду проявлять большую сдержанность, чем те, кто пытается меня убить. Даже к фэйри.

— Ковен никогда не позволит тебе воспользоваться коммерческим рейсом, и единственный шанс для тебя добраться до побережья — это если мы полетим вместе, — произнес Трент быстро, — Ковен не посмеет ничего выкинуть, если я буду с тобой.

«Вместе?»

Я моргнула и уставилась на него. Именно поэтому он приехал в мой сад, распространяя запах корицы и вина. Он хотел отправиться на побережье вместе и боялся, что я скажу «нет».

— Ты предлагаешь лететь на твоем частном самолете? — уточнила я недоверчиво.

Я была уже почти свободна от него и от Ковена вместе взятых, почти снова стала самой собой. Если я полечу на его самолете, он может приземлиться где угодно.

— Тебе придется доверять мне, — сказал он, словно прочитав мои мысли, но язык его тела говорил обратное.

Я откинулась назад, чувствуя неудобство и холод.

— Да, так я и поверила в то, что ты станешь помогать мне просто по доброте своего маленького эльфийского сердца. Мне так не кажется.

— Ты бы поверила, что я пытаюсь использовать пряник вместо кнута?

В его голосе сквозило веселье, и я покосилась на него.

— Да, — выпалила я. — Я бы поверила в это, но я не сяду в твой самолет. Ты торгуешь наркотиками, укрываешься от налогов, раздражаешь меня…убиваешь людей, не было и месяца за последние два года, когда бы я не беспокоилась о том, что ты пытаешься избавиться от меня.

— Раздражаю? — Трент откинулся на мой халат, как будто это ему понравилось, его пальцы переплелись, и он закинул лодыжку на второе колено. Эта поза заставила бы меня выглядеть неуверенно, но ему она придавала уверенный вид. Запах кокосового масла смешался с корицей, и он опустил глаза. Я молча ждала.

— Правда заключается в том, что я предпочел бы видеть тебя живой и свободной от Ковена, чем мертвой, — сказал Трент тихо, подняв взгляд, когда сорвавшийся лист плавно упал вниз, — если ты уедешь на побережье без меня, ты не справишься. Я все еще лелею надежду на то, что когда-нибудь ты будешь работать со мной, мисс Морган.

И вот мы снова вернулись на знакомую почву. «Работать со мной» звучало лучше, чем «работать на меня», но сколько еще раз я должна говорить нет?

— Нет…ты лжешь, — сказала я, махнув на него своими очками, когда он начал протестовать, зеленые глаза невинно смотрели на меня из-под тонких светлых волос. — Ты пришел сюда, натянутый как струна, чтобы попросить меня полететь с тобой на побережье, а не наоборот. Ты хочешь моего доверия? Попытайся купить его правдой. А до тех пор нам не о чем разговаривать. Пока-пока, Трент. Увидимся в пять. Не дай кладбищенской двери ударить тебя на обратном пути.

Я нахлобучила очки обратно и раздраженно откинулась, игнорируя его, пока он топтался на месте. На мгновение я решила, что он собирается придерживаться своей неубедительной линии владеющего городом доброжелателя, но потом он прошептал.

— Мне нужно попасть на Западное побережье. Мне нужно сопровождение, а Квен не оставит Кери. У нее три недели до срока.

«Кери?»

Мои челюсти сжались, глаза открылись, и я посмотрела на окрашенный в желтое мир. Я села, глядя на Трента, чтобы проверить, не врет ли он. В нем сквозил намек на сострадание, но в основном его лицо выражало раздражение, возможно потому, что Кери полюбила его охранника, а не его.

— Квен не позволит мне покинуть Цинциннати, если ты не полетишь со мной, — продолжал Трент, явно обеспокоенный, — он сказал, что ты необучена, но полна энтузиазма.

Я засмеялась. Не смогла ничего поделать.

— Ладно, — сказала я, снова опуская ноги на разбитое патио, — думаю, теперь я поняла. Ты сказал, что хочешь объединить силы, чтобы помочь мне — бедной маленькой мне — но это только потому, что Квен не позволит лететь тебе одному. Как же так? Ты планируешь выступить против меня, если я не подпишу твою идиотскую бумагу? Я знала, что есть причина, по которой мне нравится Квен.

— Ты не могла бы забыть о том контракте? — спросил Трент, начиная выглядеть раздраженным. — Было ошибкой пытаться запугать тебя, и мне жаль. Зачем мне надо попасть на побережье — это мое личное дело. Ты просто средство, чтобы я туда попал. Сопровождение.

«Ему жаль?», — подумала я, шокированная этим высказыванием. Со стены во вспышке оранжевого взлетел Дженкс. Очевидно, он тоже это услышал.

— Пожалуйста, — сказал Трент, резко передвинувшись на край стула, — Рэйчел, мне нужна твоя помощь.

От ворот донесся слабый, знакомый звук металлического щелчка и дуновения воздуха. За спиной Трента, на уровне его груди, пролетел маленький голубой шар — как раз там, где эльф был бы, если бы не наклонился. Шар врезался в дерево, взорвавшись со знакомым резким звуком, и пронзительный свист разнесся по саду.

Трент уставился на меня, потом на мокрое пятно, и его глаза расширились.

Дерьмо, нас атаковали.