Тень могущества

14

Я сел на койку Линды Трой и бросил рядом с собой пачку сделанных в информационном отделе распечаток.

Понятно, что домашний адрес полковника спецназа не входит в число тех, которые публикуют в телефонном справочнике. Было похоже на то, что Айви я отпустил преждевременно — сначала следовало связаться с родным управлением, использовав её «доставалу». Но — что сделано, то сделано; могут же и у Стоуна быть кое-какие секреты?

Я извлёк из недр плаща собственный мобильник — изодранный военный сетеком модели ещё более древней, чем у Айви. Откинул крышку и загнал в приёмное гнездо квадратик батареи. Перевернул корпус и подождал, пока экранчик не разгорится привычной зеленью. Затем выбил на клавиатуре код Борова.

Соединение произошло не сразу — по всей видимости, проверяющие контуры долго были озадачены поиском того места, откуда звонили.

Ну-ну, старайтесь.

Определение места, откуда набран номер проводится автоматически — и раньше, чем произойдёт соединение.

Разумеется, исключительно в целях безопасности граждан. А в остальном граждане полностью свободны делать всё, что им заблагорассудиться.

Если купили больше литра алкоголя в месяц — вас поставят на учёт в комитете по контролю за нравственностью и пришлют вызов на бесплатную лекцию о вреде алкоголя.

Не придёте — заплатите штраф. Будете выпивать сверх нормы больше трёх месяцев — запишут на беседы в обществе анонимных алкоголиков — и попробуйте только не явиться!

Посетите магазинчик с порнопродукцией — ждите психолога из отдела нравов, который проведёт освидетельствование.

Получаете зарплату в наличных — налоговые органы проявят к вам самое пристальное внимание. Вы — при помощи вашей кредитки — как на ладони: где, как, за что платите, на чём и куда ездите, с кем общаетесь и как живёте.

Это не всегда плохо… на первый взгляд.

Общество игнорирует ваши мелкие грешки и слабости… пока они не начинают вредить обществу.

И с этим можно бы согласиться — но признайтесь, вам очень хочется, чтобы каждая собака в нашей глобальной деревне знала о вас всё? Грешки, слабости, да пусть и хорошие стороны? Ведь есть слова, которые говорятся только одному человеку, но их может услышать другой — тот, кому они не предназначались?

И который может ими воспользоваться.

К примеру, вам очень захочется узнать, что полсвета знает, как вы зовёте свою жену в постели? А если не полсвета — а коллега по работе, с которым у вас давние нелады?…

Или что у вас энурез?… Или что — оставаясь примерным семьянином — вы нет-нет да заходите в стриптиз-клуб на углу посмотреть на девушек?…

Мы боролись с Большим Братом за океаном… и не замечали, что свой собственный давно окреп, вырос, и неотступно следит за нами тысячей неочевидных глаз…

В трубке наконец пискнуло — мой «ледокол» проломился через коды защиты коммерческих серверов и дал мне добро на соединение.

— Кто это? — в голосе Борова звучала некоторая обеспокоенность.

Ну, это правильно — неопределяемые компьютерами Управления звонки у нас делают в основном террористы и начальство.

При этом, если террористы, как правило, выкручиваются за счёт списанной военной техники, то номера начальства неопределяемы потому, что так заложено в программе.

— Стоун, — представился я.

— Повысили? — я почувствовал как кисло улыбается шеф.

— Скорее понизили, босс — я звоню из тьмы.

— Джек, это у тебя точно не случай религиозного бреда?

— Не думаю. Во всяком случае, не больше обычного. Мне нужен адрес Ван Даглера.

— Спроси у Стерлинг. Она должна быть в курсе.

Я понял, что шеф не в курсе всех новостей. Это было немного неожиданно — я полагал, что Айви доложится МакМагону сразу.

— Я звоню из личных апартаментов капитана Трой. Тут её нет. И, похоже, не будет уже никогда.

— Ясно. — в голосе МакМагона появилась обеспокоенность. — Ты полагаешь?…

— Уверен в том, что она мертва. Вряд ли люди, замахнувшиеся на Кларка, остановятся перед случайным убийством.

Я переждал поток совершенно неприемлимой в обществе брани и пояснил в паузе.

— Я уже отправил стажёра-детектива Стерлинг на поиски капитана Трой.

— Я понял ситуацию. — Босс чуть помолчал. — Джек, как ты полагаешь… Это не может быть зачисткой свидетелей?…

Ну кто бы сомневался. Собственная шкура для босса всегда была превыше всего.

— Не думаю, сэр. Скорее всего, капитан Трой не вернулась из преследования.

— Занятно, — произнёс МакМагон. — Ты же не думаешь?…

— Когда поговорю — буду знать точно, — ответил я, хотя на самом деле в этом уверен не был.

— Я догадался. Заночую на работе, — иронии в голосе шефа я почему-то не услышал. — Надеюсь, полицейский департамент жандармерия штурмовать не будет. Адрес ВанДаглера- домоград «Зиккурат», пентхауз «Чёрный замок».

— Отлично. Буду благодарен, если вы позвоните и предупредите нашего жандарма о моём визите. У меня нет жетона.

Я чуть подумал, и добавил.

— Да и оружия.

— Когда это тебя останавливало отсутствие того или другого? — похоже искренне удивился Боров — Или, думаешь, я не в курсе того, что ты сдал точную копию собственного значка, а настоящий оставил себе?…

— С чего это вы взяли?… — насторожился я.

— Берг рассказал мне эту историю как анекдот, но выходка в твоём стиле.

— Буйная иудейская фантазия, не более того. К тому же — как бы там не обстояло дело с жетоном — сейчас у меня при себе ничего нет.

— Я позвоню, — устало сказал шеф. — Ещё что-нибудь?…

— Вы в курсе того, что наша эльфиечка служила в армии?. - как можно более невинно спросил я, намереваясь спустить всех собак на Маллинсона — в основном именно он должен проверять биографию сотрудников… чего ему — с его то буйной фантазией! — делать совершенно не следовало бы.

Боров как-то странно крякнул, видимо намереваясь подложить мне ещё одну свинью.

— Джек. Я про эту девицу вообще ничего не знаю.

— И с ней в паре я расследую это дело?… — опешил я. — Я думал, Айви — ваш человек…

— А я готовлю тебе смену? — босс усмехнулся. — Стоун, в этом деле ТЫ — мой человек.

— Кто навязал эльфку, босс? Кто?

— Джек… Я больше ни слова не скажу. Просто размотай это дело, хорошо? А офицер Стерлинг… достаточно того, что она представляете силы, заинтересованные в честном расследовании.

Боров отключился — видимо для того, чтобы избежать дальнейших расспросов.

Я задумчиво повертел сетеком в руках.

Поднял голову — и увидел наблюдавшего за мной из дверного проёма Драго.

— Ваша знакомая ушла, — сказал военный пенсионер. То ли хотел нарваться на драку, то ли просто вывести за шиворот.

Я вытащил из кома батарею и вновь посмотрел на Драго. Прищурился.

— А вызови-ка патрульную машину! — сказал я.

Закрывшая гнездо крышка щёлкнула как затвор.

*********

Блюдце патрульного дисколёта-«вентилятора» медленно накренилось, пока мой экипаж облетал по кругу домоград в ожидании разрешения на посадку. Один из патрульных, Санчес — судя по трёхдюймовым буквам на спинном щитке брони — оглянулся, глядя на мою персону, разместившуюся в «клетке» для задержанных.

Санчеса, похоже, несколько нервировало положение такой высокой персоны (ещё бы, целый капитан!) в отсеке для задержанных. Сам-то он, судя по всему, ступил на землю САСШ не более года назад.

— Мрачное местечко, сэр, — поделился он впечатлениями.

Я только пожал плечами.

— Мы, кажется, на второй круг пошли?…

— Охрана пентхауза тоже проверяет доступ. Армия… — в голосе патрульного прозвучало уважение.

Ещё один поклонник армейской службы.

Я вновь уставился в палубу.

«Клетка», она же «трюм», на полицейских дисколётах размещается под брюхом патрульного отделения, от которого отделена сверхпрочной углепластиковой сеткой.

А вот стены и пол «трюма» сделаны из поляризованного бронестекла — поскольку считается, что подобное размещение задержанных «на ветерке» оказывает нужное психологическое действие.

С одной стороны, что-то вроде позорного столба (мне сразу вспомнилось средневековье, когда вот в таких же клетках возили осуждённых на казнь), с другой — бездна под ногами действительно многих особо буйных задержанных заставляет прикусить язык.

Особенно если учесть то, что дверцы «трюма» открываются вниз, наподобии бомболюка.

Что тоже наводит на размышления.

Вдруг у патрульных Санчеса и Стокса запирающий механизм барахлит?

Впрочем, обзор из трюма хороший, чем я и пользовался.

Ван Даглер жил на «Зиккурате». В принципе, любой современный высотный таунхаус выстроен ступенями — на них удобно располагать стоянки турбокоптеров, выводить развязки эстакад и моноров, ну и, разумеется, строить пентхаузы.

«Зик» с самого начала был отстроен как стопка уменьшающихся в диаметре дисков, возносящихся к небу. И, понятно, что чем выше была ступень, тем дороже было жильё.

Сколько стоила самая верхняя ступень — мне было сложно даже предположить.

Посадочная площадка, на которую нам, наконец, разрешено было приземлиться, выглядела пустынно. «Бомболюк» клацнул, открываясь, и не без скрипа в затёкших суставах я оказался на упругом покрытии.

Прямо передо мной сверкающим айсбергом, вознёсшимся из мира темноты полыхал соседний домоград; а сбоку, метрах в тридцати от меня виделась кованая решётка, за которой и находился «Чёрный замок».

Неоготика — угольно-чёрный пластик, хромированная сталь и горгульи с подсвеченными красным неоном глазами.

— Тоскливо, сэр, — от голоса, раздавшегося из внешнего динамика я чуть не подпрыгнул.

— Гангстеры живут одиноко, — согласился я. — Вечные интриги, предательство, подлость, нет семейного тепла и даже собственные дети презирают тебя, используя только как источник денег…

— Приходилось разговаривать с гангстерами?… — полюбопытствовал пребывавший до сего времени в молчании Стокс.

— Случалось. Они почему-то пребывают в полной уверенности в том, что они тоже люди.

— Э-э… да. Возможно, вас следует подождать?

— Не стоит. Я найду, как выбраться.

— Удачи, сэр, — сказал Санчес, и дисколёт плавно взмыл вверх, уходя на патрулирование.

Я сунул руки в карманы плаща и двинулся к «Замку» — встречающих мне выслать не торопились… если только вообще собирались.

А дуло тут, наверху, порядочно.

Дворецкий, распахнувший передо мной двери на полсекунды раньше, чем я постучался… ногой, был похож на заслуженного адмирала в отставке. Тёмно-синий, расшитый золотом сюртук, огромные распушенные бакенбарды — не только старомодные, но и способные вызвать у любого ребёнка недоумённый вопрос — «Дяденька, а вы чей генемод?»… По правде говоря, парочка полуголых красавиц смотрелась бы в этом антураже гораздо лучше, но моего мнения, как обычно, никто не спросил.

— Мистер детектив Стоун? — звание капитана дворецкий явно приберегал для офицерско-армейской косточки, не относя к таковой всяких гражданских.

— Капитан Стоун, Управление Полиции Восточного Побережья, — подтвердил я. — Мне необходимо переговорить с Ван Даглером… об убийстве, в которое он замешан.

— Полковник занят…

— Тогда я организую тут пикет, — отреагировал я, приготовившись к драке.

— … но вы можете подождать в холле.

Так бы сразу и сказал.

Холл «Чёрного замка» напоминал скорее приёмную палача. Кубический зал был драпирован чёрно-красными полотнищами с вышитыми серебром черепами жандармерии, в центре стояла статуя с чем-то из скандинавской мифологии — что-то вроде Сигурда, делающего Фафнира на целый хвост короче.

Возможно, весь этот антураж должен был произвести на меня некое впечатление, но мне было фиолетово. Поймав взгляд дворецкого — бесстрастный-то он бесстрастный, да не совсем, я расслабленно покрутил в воздухе пальцами.

— Скажите… милейший, а киногруппа давно уехала?

— Киногруппа?… Сэр?…

— Только не стоит уверять меня, что это — не реквизит из фильма ужасов. Или здесь проводят посвящение в масонскую ложу?

— Здесь служат «Новому человечеству», — раздался из-за моей спины звучный голос, и я развернулся, чтобы увидеть его источник.

Возможно, резковато, но как знать — не идут ли головы гостей здесь на украшение стен?…

Полковник Ван Даглер выглядел также, как в анатомичке, но узнавания в его глазах я не заметил, что, впрочем, и не удивительно. Пока я общался с дворецким, элитар имел время узнать про меня всё — даже то, что я сам за давностию забыл, и вернуться к своей излюбленной манере «что за букашка предо мной?».

Взгляд был сверлящий и неприятный, поэтому я усердно смотрел полковнику в район третьего глаза, представляя, как прекрасно смотрелось бы на голове военлорда дополнительное отверстие для вентиляции.

— «Новому человечеству»? — переспросил я. — А что, это название какой-то новой секты каннибалов-убийц?

— Это ирония. О чём вы хотели поговорить со мной, капитан?

Я несколько раз моргнул, сбрасывая напряжение, и посмотрел на военлорда ещё раз — будто словесное описание составлял. Только сейчас заметил — глаза у полковника кошачьи, с вертикальной прорезью зрачка.

Ван Даглер находился при всех регалиях — и даже церемониальном полковничьем мече. При взгляде на тесак я усмехнулся — меч был чуть ли не вдвое короче клинка моей напарницы, так что становился понятен источник неприязни — не иначе как сам дедушка Фрейд со своими сомнительными теориями.

Ван Даглер перехватил мой взгляд и раздражённо дёрнул щекой.

— Офицер, этой железякой человека можно разделать также надёжно, как и плазменной пушкой.

— При наличии соответствующей подготовки — разумеется, — согласился я. — Антураж у вас всё-таки мрачноватый, не находите? Не каждый захочет жить в этаком новом человечестве, сказать по правде.

— Это только если вы не ЗНАЕТЕ, что вам предложено взамен, — довольно коряво усмехнулся полковник. — Кроме того, как вам, наверное, известно, именно скандинавская мифология была положена в основу современной военной геральдики.

— Я заметил, гражданин Ван Даглер. Полагаю, психологи из нашего спецотдела были бы в восторге, попадись в руки им придумавший весь этот бред субъект.

— Полагаю, вам следует перейти к делу.

— Извольте. Меня интересуют обстоятельства смерти рядового Джо Тэлбота… ох, простите — генерала Томас Кларка. Свидетелем коих вы были.

— Это дело моего Управления, детектив. — полковник поднял руки предвосхищая очередную колкость с моей стороны. — Нет, никто не сомневается в полномочиях полиции. Но затронуты обстоятельства, понять которые может только человек, находящийся внутри системы, а не снаружи.

Я пожал плечами и, за неимением других вариантов, присел на хвост Фафнира.

— Видите ли, полковник, я для того к вам и пришёл, чтобы вы меня в эти тонкости посвятили. А для начала — расскажите по порядку. Что привело вас на место преступления?

— Не «что», а «кто». Полицейские, — Ван Даглер усмехнулся. — Томас позвонил мне на сетеком. Сказал что «две тупые полицейские задницы» — это прямая речь, вы, надеюсь, понимаете? — нашли партию наркоты в грузе, адресованном на его имя. Попросил приехать и помочь разобраться.

— А почему именно вам? Полагаю, что у Кларка должны были быть менее отягощённые служебными обязанностями помощники?…

— Потому что Томас Кларк — генерал в отставке, — Ван Даглер посмотрел на меня как на идиота. — И подведомственен моему управлению. Кроме того, в последнее время я общался с ним довольно тесно… по некоторым юридическим вопросам.

— В связи с отменой Апрельской поправки?

— В том числе. Поэтому он и позвонил мне сразу — это было слишком похоже на политическую провокацию. Не слишком умную, конечно.

— Кстати, а вы уверены, что речь шла именно д в у х полицейских задницах?

— Вполне. Капитан Линда Трой, хотя и работает в полиции, тоже подведомственна моему управлению.

— Есть подозрение, что она мертва?

— Киберсолдат? В этом никогда нельзя быть до конца уверенным, детектив. Но, с другой стороны, как бы цинично это не прозвучало — киберы стоят дешевле и на войне расцениваются как расходный материал.

Я оценивающе посмотрел на полковника, но воздержался от комментариев.

— Затем?

— Мы встретились у склада. Оцепления практически не было.

— Вас это не насторожило?

— Отчасти. Этот вопрос, насколько я помню, задала капитан Трой. Хаймгаррет, шеф таможенной службы сказал, что это связано с нежеланием вовлекать в это дело лишних свидетелей.

Я поставил в голове галочку, полковник между тем продолжал.

— В самом пакгаузе было темно. МакМагон и Хайми ориентировались по светящимся маркерам.

— Странно, что не свет не был включён.

— Простите?… А… м-да. Вероятно. Я, признаться, как-то не подумал об этом сразу.

— Не обратили внимания? — я иронически приподнял бровь, но Ван Даглер моей иронии не понял.

— Я вижу в темноте. Кроме того, это обычная практика на складах; а уж я то по ним полазал!

— Судя по всему, вас купили на ваши же способности. Причем вы даже не поняли, что вас купили.

— Тогда купили и вашего шефа, и беднягу Хайми… Они ведь не были модифицированы.

Я внимательно посмотрел на полковника. Не были модифицированы… или были замешаны — читалось в его взгляде. Потом зрачки вновь сомкнулись, и я решил прожевать ещё немного заброшенной Ван Даглером приманки.

— А почему «бедняга»?

— Вам не мешало бы пролистывать сводки собственного департамента, детектив. Сегодня утром Эванс Хаймгаррет погиб — на высоте пять тысяч футов отказал двигатель коптера. Система спасения не сработала.

Я усмехнулся.

— В сводках всё равно написали, что это грипп. Избирательный. Вы бы сами побереглись, полковник — а то я ведь буду вынужден установить над вами полицейскую охрану.

Мы вновь соприкоснулись взглядами.

— Вы говорили, что это обычная практика на складах… Не просветите, откуда такие познания?

— Жандармерия постоянно имеет дело с призовыми грузами. И я прекрасно понимаю желание бойца прихватить себе в качестве сувенира какую-нибудь огнестрельную игрушку; но иногда там попадаются весьма опасные сувениры.

— Вроде плазменной пушки?

Ван Даглер посмотрел на меня с интересом — таким откровенным, что я задумался. Неужели он полагал, что можно стащить с места преступления орудие такового, и об этом никто не догадается?

Она ведь стреляла… а значит, по любому, была.

— Ах вот как… — полковник выглядел всё также невозмутимо. Невозмутимо-ошарашенно. Услышал новость, и включил её в процесс своих расчётов. Судя по всему, им было сочтено, что пока со Стоуном стоит дружить — вдруг ещё какая-нибудь полезная информация перепадёт.

— Видите ли, детектив… В момент убийства пушка не сделала ни единого выстрела. А потом она его сделать и не могла. Я вывел её из строя сразу.

— Электромагнитной дурой с жуткой поражающей способностью, — согласился я. — Вероятно, там даже провода расплавились. Значит она стреляла «до», а вы выстрелов не заметили?

— Нет. Это странно…

— Ну ещё бы…

И тут я вспомнил болгарских гастарбайтеров, которые работали на складе, передвигая контейнеры. Я тогда ещё подумал, что они хотят скрыть следы преступления.

И ошибся.

Они хотели не скрыть следы преступления. А наоборот — показать, как оно совершалось.

Или, исходя из ситуации, ещё больше запутать картину происходящего.

— Вспомнили что-то интересное, капитан?… — вот теперь я мог гордиться — букашку резко повысили в звании до человека. В голосе Ван Даглера слышался неподдельный интерес.

— Да вот задумался — а как вы этого убийцу учуяли? Раз он даже не стрелял? Я уже не говорю о том, что начинаю сомневаться, что он там была.

— Это вряд ли, детектив, — пришёл черёд для усмешки полковника. — Уж если вы видели следы её выстрела, то не перепутали. Материя тает как сахар.

— Угу, — буркнул я.

— Однако не бывая на секретных испытаниях — или в действующей армии — навряд ли вы узнаете последствия такого выстрела.

— Есть и самородки — ну вот прям как я. Итак, как вы её учуяли?

— Изменения в пространстве перед выстрелом. — чётко ответил Ван Даглер. — Сверхчувствительность. В общем, секретно. Но я её увидел. И открыл огонь.

Полковник чуть поморщился.

— Как выяснилось, не туда. Впрочем, если бы пушке удалось выстрелить, вам, детектив, пришлось бы расследовать намного более масштабное убийство.

Угу. И вероятно не мне. Похоже, зря Ван Даглер застрелил пушку — мне хлопот точно поубавилось бы.

— Из чего вы стреляли? Тоже секретно?

— В принципе — да, но не очень. «Луддит». Электромагнитный обнулитель, сила напряжения поля — около пяти тысяч Гаусс, плавит электропроводку и пуговицы. Человека условно оставляет в живых.

— Условно?

— Инвалид.

Я хмыкнул. Спартанцы, блин. В этой классификации я, скорее всего, получился бы условно мёртвым.

— Не назвал бы эту игрушку типичным содержимым любой кобуры. Это ведь специальный прибор, скорее — для уничтожения электронной и электрической техники.

— Тут вы правы, капитан, — Ван Даглер явно расслабился. — Но вы не забывайте, что я не типичный человек с кобурой. Скажем так: по служебной, — полковник многозначительно коснулся крылатого черепа, — необходимости в тот момент у меня при себе был только «луддит».

— Хорошо. Вы выстрелили в пушку.

— Дважды. Одновременно с тем когда я начал стрелять, появился он. Убийца.

— Какая неожиданность — для трёх профессиональных солдат, не так ли?…

— Не в том случае, когда убийца — профессионал.

— И кто это был? Большой лысый мужик в тёмном костюме и красном галстуке?

— Нет. Эльф. — презрительно выплюнул Ван Даглер. — Волосы белые или серые, в темноте видит как кошка.

— Простите, полковник, но я, видимо, чего-то не понимаю… Вы увидели пушку, но не заметили человека?

Ван Даглер закаменел лицом — явно решал, сколько секретной информации можно сдать полицейскому следователю.

— Здесь и здесь, — ладонь полковника провела по вискам, — у меня расположены терморецепторы, как у змеи. Я чувствую тепло. А электрические структуры — проводка, и вообще любое энергопотребляющее оборудование я вижу как синие каналы в пространстве.

— Любопытно, а как вы видите меня?…

— Как человека, — Ван Даглер усмехнулся. — Обычный спектр зрения у меня никуда не исчез. Но в темноте я перестраиваюсь на более информативные спектры. Эльф в них не попадал — температура его тела соответствовала температуре помещения.

— То есть была искусственно понижена?…

— Да, так. Либо химически. Либо термокомбинезоном. Либо иначе.

— Любопытно, — усмехнулся я. — Полагаю, что подобные препараты не продают на каждом углу.

— Это верно. Термокомбинезон изготовить проще. Кроме того, детектив, это был эльф.

— Да помилуйте! А что не так с этими эльфами?…

— Мистер Стоун… полный профиль этой модификации никому не известен.

— Ну, думаю, вы тоже не разбежались демонстрировать мне свою генную карту.

— И тем не менее. «Эльф» — модификация генов чисто гражданская… а вот возможности в неё заложены явно боевые.

— И что?…

— Капитан, Управление по делам бывших военнослужащих создано не зря — именно для того, чтобы технологии генетической модификации не попали в руки плохих парней. А эльфы… чьи возможности, скажу откровенно, не уступают возможностям военлордов, так жёстко не контролируются. Это открывает возможности для злоупотреблений. БОЛЬШИХ злоупотреблений.

— Или отменяет необходимость в существовании жандармерии? — усмехнулся я.

— Эльфы живут в Анклаве, откуда выходят нечасто. Там может происходить что угодно. Мясорубка — мелочи, это компетенция ваша, Стоун. А вот то, что в Анклаве может скрываться тоталитарная секта?… Или враждебная интересам САСШ организация?… Мы теряем контроль над страной, детектив.

— Я не голосую, — оскалился я, — поэтому не пытайтесь воззвать к моей гражданской совести.

— Возможно, я пытаюсь воззвать к вашему сыскному любопытству?…

— Хорошо, мы к этому вернёмся. А вот в части моего любопытства… — я чуть помедлил. — Весьма необычный способ убийства. Весьма.

— Только для вас, Стоун, — в силу незнакомства с предметом.

— Не просветите?…

— Охотно. В эльфийской субкультуре смерть от меча — благородная смерть. Достойная.

— Влияние самурайской Японии, должно быть, — я улыбнулся и взглянул на Ван Даглера. Тот тоже улыбался, но как-то криво.

— В среде военлордов меч — орудие исполнения приговоров за измену.

Я помолчал. Ощущение было такое, что меня пытаются запутать… вернее, запутался человек передо мной. А я вижу, что он запутался в рамках собственных понятий и культурных установок, но не вижу этой сети.

В силу того, что я — из другой песочницы.

— То есть, неплохо бы выяснить, служил этот эльф в армии или нет, верно?

— Да, — сухо сказал полковник. — Как вы думаете, почему полиция в этом деле нежелательна? Вы только сейчас натыкаетесь на те факты, которые очевидны любому служившему.

— Смотрите на вещи проще, — усмехнулся я. — Я отрабатываю те версии, которые в голову не придут ВАМ… И кстати…

— Предвосхищая следующий вопрос, детектив — генерал Кларк не был изменником. Уж тут вы мне можете поверить… как сотруднику военной контрразведки.

— Допустим, — я пожал плечами. — Вернёмся на место преступления. Что было дальше?…

Вместо ответа Ван Даглер расстегнул кобуру, вытащил длинноствольное оружие. Видимо, тот самый «луддит».

— Взгляните.

Я прекрасно видел и с того места, на котором сидел, но всё же подошёл и взяв в руки пушку повертел в руках. Ствол-антенна был перерублен почти наполовину — а он был из благородной стали, никак не пластика.

— Кларк погиб практически сразу. Я парировал удар, предназначенный мне — на большее времени не оставалось. А убийца отскочил за контейнер.

— Вы пытались его преследовать?

— Разумеется. Вместе с капитаном Трой.

— Оставшись без оружия?

— Ну почему? Луддиту наличие ствола непринципиально — это всего лишь антенна. Ну будет он стрелять на двадцать метров ближе — и что?… Тем более, что это оружие против техники, не людей. Что до остального — я был готов взять ублюдка голыми руками.

Я внимательно посмотрел на Ван Даглера. Нет, не могу сказать, что я почувствовал фальшь — обладай я такими способностями, давно бы уже работал детектором лжи и горя бы не знал.

Но о чём-то полковник явно умалчивал.

— Вы и капитан Трой вернулись на место убийства?…

— Я и Трой изначально разделились, поэтому я ничего не могу сказать о ней. А я возвращаться не стал.

— Интересно, почему?…

— Я военлорд, Стоун. Мертвецов я за свою жизнь повидал — генерал Кларк был убит практически мгновенно. Разрублено сердце, полная кровопотеря… Поэтому я вызвал тревожную группу жандармерии.

— И отправились домой.

— Не стоит рисовать меня бездушным чудовищем. Мне нужно было заниматься политическими переговорами — как-никак наше движение только что лишилось своего лидера.

— Тогда я предоставлю вам самому ответить на мой следующий вопрос.

— Мотивы.

— Приятно поговорить с понимающим человеком.

— Детектив, вам известна расстановка сил в Парламенте?… Я понимаю вашу аполитичность, но…

— Вы говорите о голосовании за отмену Апрельской поправки, — кивнул я.

— Вот именно! — Ван Даглер резко рубанул рукой. — Я не для того пятнадцать лет защищал законность и порядок, чтобы кучка занюханных политиканов диктовала мне свои условия. Кто воюет — тот и голосует!

— Как вы могли заметить, воевать обычному человеку сейчас практически невозможно.

— Это жестокий мир.

— Не будем спорить о политике — но я по прежнему не усматриваю мотивов…

— Они очевидны. Против Апрельской поправки выступают прежде всего эльфы.

— А в связи с чем?… Полагаю, их боевые возможности вполне — я вспомнил тело Кларка на столе судмедэксперта и поморщился, — ясны.

— Детектив… Не обижайтесь, но вы — только лишь человек. Если хотите столь нелюбимой вами мифологии, младший. У вас нет способностей, свойственных военлордам… или эльфам. Это научный факт.

— Я не сторонник оголтелого равноправия, — усмехнулся я. — Продолжайте.

— Эльфы — гражданские, и вы пытаетесь увидеть заговор военщины там, где существует несколько неочевидная вам очевидность.

Я усмехнулся. Ван Даглер сам не заметил каламбура. А он продолжал.

— Вы знаете, какова продолжительность жизни у военлорда? Тридцать лет. Это не связано со смертностью на поле боя, как пишут в официальных статьях. В нас встроен таймер. Тридцать лет — и всё, организм начинает разваливаться. Год-два в хосписе и — гроб под флагом.

— Видимо, компании, занимающиеся генной архитектурой предусмотрели возможность перевооружения, — я несколько наискось усмехнулся. В вопросе оставшегося срока мне с Ван Даглером было по пути — и, держу пари, он это знал.

— Это не исключено, — полковник хмыкнул. — Но те же самые компании выпустили модификацию «эльф». Вы не в курсе, почему она получила такое наименование?

— Это та мысль, которая приходит в голову первой?

— Да. Удлинённая продолжительность жизни. При этом неизвестно, до какого предела удлинённая. Никто ещё не видел не только эльфа умершего от старости. Но и старого эльфа.

— Я видел.

— Альтариндиэль?… Детектив, она самая первая в генном созвездии эльфов. И ей около ста лет — но она и не думает уходить со сцены. Более того… — Ван Даглер хмыкнул. — Она использует грим.

— В её возрасте это естественно, — автоматически сказал я.

— Не для того, чтобы выглядеть моложе — а для того, чтобы выглядеть старше.

— Не сказал бы, что это широко известная информация, — согласился я. — Но и не слишком секретная, полагаю?…

— Дело в том, детектив, что модификация эльф появилась на двадцать лет раньше, чем модификация «военлорд». Понимаете? Мы слуги… всего лишь. Игрушки. Инструменты. И «Новое человечество» борется именно с этим порядком. Мы не ждём поддержки от остального человечества, но понимания?… Да.

— Изящно, изящно придумано. Но почему вы думаете, что это — эльфы?… В конце концов, они тоже кем-то модифицированы?…

— Детектив. Анклав «эльфов» изначально вырос как государство в государстве. И… Как вы думает, в чьих руках находятся контрольные пакеты «Дайамонд генетикс»? Или «Биврёст гентех»?… Или любой другой корпорации, занимающейся генетическими ислледованиями?

— Анклав?…

— Вот именно.

Я поморщился. Да, вот переход контрольных пакетов — это информация неприятная. Впрочем, сейчас меня внутренние противоречия этих генетически изменённых деток интересовали мало.

— Полковник, это жестокий мир.

Ван Даглер стал похож на выброшенную на берег рыбу.

— Вы пытаетесь утопить меня в политике, но, как вы могли заметить, я человек аполитичный. Меня интересует только один мотив. О котором вы забыли упомянуть. Кто возглавит «Новое человечество» после смерти Кларка?

— Этот вопрос будет решён на ближайшем съезде партии.

— Но пока «НЧ» возглавляете вы. И что-то мне подсказывает, что в среде военлордов порядок избрания на ту или иную должность диктует наука субординация. И — самое главное, полковник Ван Даглер.

Я потянулся.

— Капитан Трой, сотрудник Полицейского управления Восточного побережья пропала без вести. И вы — последний, кто её видел. Любопытно, правда?…

Ван Даглер посмотрел на меня очень спокойно — будто знал нечто, мне неведомое.

— Думаю, нашу беседу следует пока прекратить.

— Разумеется, — согласился я. — Кстати, кто занимается этим делом по линии жандармерии?

Ван Даглер промолчал, и я не стал переспрашивать. И так было ясно.

Слова полковника догнали меня у дверей.

— В одном, детектив, можете не сомневаться — я сотру убийц в порошок. И не путайтесь у меня под ногами.

Я пожал плечами и посмотрел в бесстрастное лицо дворецкого, широко распахнувшего мне дверь.

— Где тут у вас можно выбраться к остановке монора?..

Пока мы шли по коридорам, я думал. Голова была готова взорваться как чёрная дыра, сглотнувшая ведро антиматерии; от невозможности — я просто НЕ УСПЕВАЛ — потрогать хоть какие-то факты. Хотелось бегать по стенам — я отчётливо проваливался в маниакальную фазу своего психоза.

За это меня шеф и любит. А я плачу ему чёрной неблагодарностью и не люблю. Не трогали бы Стоуна, всем было бы легче.

Меня раздражало то, что в подчинении у меня был только я — не считать же, в самом деле, подчинённой эльфку, имеющую ярко выраженный свой интерес. Мне не хватало группы — на которую я мог бы спихнуть те задачи, которые я никак не мог решить в одиночку. А время… я чувствовал, что земля горит под ногами — слишком уж всё завязывалось на голосование по поправке.

Мне нужно было отрядить кого-то на поиски пушки — она же возникла не из вакуума, кто-то её как то привёз в пакгауз и даже опробовал. Изящно, кстати, придумано — что-то меньшее внимание военлорда и не отвлекло бы. Мне нужно было послать кого-то отыскать того болгарина из склада и прижать с пристрастием — но у меня был только я, а я понимал, что всё это частности, важные для суда, а не решения головоломки.

Больше того, я понимал, что даже убийство лидера «Нового человечества» было лишь звеном в какой-то неясной мне цепи, я чувствовал эту цепь, но никак не мог увидеть её… похоже, у меня была никудышная точка обзора.

Руки автоматически собрали в рабочее положение сетеком, и едва я воткнул аккумулятор в приёмное гнездо он завибрировал от вызова — что твой сторожевой пёс, норовящий выслужиться перед хозяином.

Вызов был от Айви.

— Стоун?

— Слушаю.

— Я нашла Линду Трой.

— Отлично. Жива?

— Какое там. Фазированный отказ систем жизнеобеспечения.

— Ты вызвала патрульных?

— Собственно, они её и нашли. Так что пока я охраняю место преступления, и у тебя есть редкий шанс успеть первым.

— Выезжаю. Ты где?

— Мегапорт. Меня уже утомляют местные пейзажи. Я сброшу карту на твой сетеком.

Я отключил вызов, махнул рукой чутко ловившему разговор дворецкому и быстрым шагом отправился к остановке монора.

У меня был хороший шанс успеть туда вовремя.

Часа через полтора.