Тень могущества

17

Любой человек многомерен. В одном измерении он хороший и исполнительный работник (допустим, квалифицированный палач), в другом — верный и преданный семьянин (оставляющий семье не менее 70 % базового дохода), в третьем — завсегдатай стриптиз-клубов.

Несколько измерений имела и жертва преступления, их сиятельство военлорд и генерал Томас Кларк.

Измерения эти лежали передо мной в распечатках, и я в очередной раз не пожалел, что уговорил принтер в Информационном бюро распечатать мне этот рулон — потому что даже мой армейский сетеком даже с включенным «ледоколом» и капитанским допуском продолжал утверждать, что Томаса Кларка на свете не существовало, — и неважно, что это он появлялся в новостях с заявлением по тому или иному вопросу чуть ли не каждый день.

Наш мир вообще располагает к паранойе. Тем не менее, засекретить всё невозможно, а генерал Кларк был многомерным человеком. Было понятно, что ни в каком досье — даже на уровне допуска шефа Управления не содержится информации о его месте жительства, семье и том, в каких кабаках он оставляет свою зарплату.

Зато я узнал, где Кларк работал.

В свободное от исполнения политических функций время.

Как и всякий дослужившийся до звания генерала военлорд, хотя бы даже и демобилизовавшийся, Кларк, разумеется, никак не мог покинуть тёплых объятий военно-промышленного комплекса.

Так проще и самим военлордам, да и ребята из жандармерии меньше нервничают — не нужно беспокоиться о том, что бывший военнослужащий, частично (в объёме произведённых генетических изменений) продолжающий оставаться собственностью правительства САСШ отправится в отпуск, скажем, в Мексику.

Кларк же возглавлял Институт прикладной геофизики при Военно-Метеорологической службе Правительства САСШ.

А я то думал, что всё его влияние распространяется лишь на «Новое Человечество».

Всё оказалось много хуже.

Генерал Томас Кларк, убитый неизвестным эльфом, влиял на климат всего земного шара.

А значит, зуб на него точил — каждый.

Даже я.

Институт прикладной геофизики располагался не так уж далеко от Мегапорта — потому что построен был в те незапамятные времена, когда Кэп-сити был всего лишь Нью-Йорком.

Несколько наклонных блоков-домоградов образовывали ребристое основание полукилометровой башни центрального блока, утыканного тарелками антенн спутниковой связи, координирующих работу всей системы ПБЗ.

Ещё выше чем башня — за низкой облачностью и не разобрать — парило несколько дирижаблей с ионными разрядниками, готовыми мгновенно отразить сигнал от антенных полей, расположенных на острове Процветания и закрыть Кэп-сити плазменным полем — очень эффектным для внешнего наблюдателя, никак не заметным для внутреннего, но разрушающим любую электронную начинку вражеских боеголовок.

Впрочем, истинное назначение противобаллистической защиты с самого начала было секретом Полишинеля.

«Только Господу дано повелевать погодой!», «Бунт экосферы — ваших рук дело!», «Институт стихийного бедствия!» — пикеты на лестнице перед входом в Институт стояли давно, многие палатки походили на капитальные постройки, а их обитатели выглядели столь сурово и деловито, что становилось понятно — эти люди приходят сюда как на работу, а никак не по зову сердца.

Впрочем, подобная вымуштрованность получила своё объяснение на верхних ступеньках.

Охрана ПБЗ была поручена компании «Железные сердца», преизрядно намозолившей мне глаза во время просмотра ежедневных отчётов.

Эти ребята занимались охраной при помощи электронных систем оценки и распознавания угрозы. А поскольку ни один человек из плоти и крови никогда не сможет понять логику, по которой оценивает его действия машина, единственное верное правило в такой ситуации — не делать лишних движений.

Вход в ИПГ защищали две спаренные турельные установки для отстрела резиновых пуль.

И хотя я нисколько не сомневался, что дульная энергия каждого резинового шарика даже меньше предельно разрешённого уровня, я точно также не сомневался и в другом: скорострельность в двести выстрелов в секунду на крутой — градусов 40! — лестнице, протянувшейся на футов на двести из любого человека сделает отбивную.

А компания, как обычно, спишет всё на ошибки программирования или заклинившие исполнительные механизмы.

Я, едва разглядев их логотип, и сам-то почувствовал себя неуютно — что уж говорить о людях, живущих под этим прицелом постоянно.

В приёмную меня впустили быстро и без проблем — стандартная тактика охранных агентств околокриминального толка.

Фирмы посолиднее наоборот, гордятся тем, что не пускают посторонних — хоть бы в их числе был и сам Премьер-министр; но «Железные сердца» придерживались более здравого полицейского подхода: всех впускать, никого не выпускать — по крайней мере, до тех пор, пока не будет надёжно установлена личность клиента и цель — истинная — его визита.

Порядок сей был мне известен, и поэтому оказавшись внутри я занервничал.

И было от чего.

Комнаты безопасности разные охранные агентства устраивают по разному, но общее название у них одно, точно передающее суть — «мышеловка». То есть абсолютно герметичная стальная камера, размеры которой зависят исключительно от того, сколько денег готовы выделить на безопасность.

Мне доводилось видеть целые офисные здания, сконструированные по тому же мышеловочному принципу.

Но каких бы размеров не была «мышеловка» — с душевую кабину или со спортивный зал, суть остаётся одна: в прочную нержавеющую сталь стен и потолка комнаты вмонтированы форсунки, позволяющие ввести в комнату любой газ — от безобидно-унижающих рвотно-слезоточивых компонентов, до аэрозолей серной кислоты, несущих гарантированную смерть — и вовсе не обязательно быструю и безболезненную.

Чаще всего такие мышеловки маскируют под обычную приёмную — с кожаными креслами, журнальными столиками и терминалами для выхода в Сеть. Но «комната безопасности» Института прикладной геофизики блистала свеженьким хромом натуральной газовой камеры Освенцима, что наводило на неприятные мысли.

Пост охраны от «мышеловки» отделяло стекло с металлическим напылением, делающим его неотличимым от прочих стен.

Во всяком случае, так уверяет реклама. Она не лжёт — если речь заходит о военных или правительственных вариантах исполнения. Но частным организациям стекло продаётся с другим коэффициентом преломления света, хорошо заметным, если одеть обычные солнцезащитные очки.

Очки — конфискованные сегодня утром у Айви — на мне были, и поэтому я уверенно подошёл к полуметровой ширины стеклянной ленте, тянущейся вдоль левой стены и прерывающейся только в одном-единственном месте — там, где должна была быть дверь.

И прижал к стеклу полицейский значок.

— Детектив Джек Стоун, Управление Полиции Восточного побережья! — рявкнул я стеклу. — Открывай!

— У вас есть постановление суда о допуске в наш Институт?… — осведомился кто-то из-за угла.

— Нет, — автоматически ощерился я. — Но если бы я пришёл разгонять вашу компанию, я бы приехал сюда на танке.

— Полегче, офицер, — человек за стеклом явно был намерен поиздеваться. — Мы только вчера поставили новые форсунки и ещё не до конца уверены в их надёжности.

Наверное, существуют где-то гении переговоров, способные подружиться с собственным палачом, продавать снег эскимосам и в любой компании легко становящиеся своими парнями.

Я к таким гениям не отношусь, и поэтому сделал единственное, что был в состоянии.

Бронестекло, продаваемое правительством для частных компаний, хитрое.

В конце-концов, ни одно правительство не любит оказываться в глупой ситуации, а ожидание перед собственноручно возведённым барьером определённо к таковым ситуациям относится.

Поэтому в углу каждой такой пластины, уходящей в частные руки находится малозаметная метка фабричного клейма.

К которой достаточно приложить определённое усилие под определённым углом. И для этого вовсе не обязателен алмаз — вопреки уверениям завода-изготовителя.

Мне хватило и полицейского значка.

Я приставил выпуклый контур государственного герба к фабричной метке — оно не случайно, это сходство; усилие должно быть сконцентрировано именно по такому абрису — и что было сил ударил по кожаному затыльнику портмоне.

Лист бронированного стекла мгновенно пошёл мелкой сеткой «травмобезопасных» кубиков, ещё удар — и я уже заглядывал в проделанную мной дыру.

Прямо на меня пялился пузатый охранник в тёмно-синей униформе, доедающий свой гамбургер.

— Дверь открой! — скучным голосом попросил я. — А то больно сделаю!

— Ну, сука, — буркнул второй охранник, — судя по голосу именно он и был настроен предупредить меня о форсунках.

Я пожал плечами — небольшой рост иногда даёт кучу преимуществ — и спокойно вбросил себя в помещение через только что проделанное окно.

Национальные традиции следовало чтить. Хотя караулка мало походила на Европу.

Металлическая дверь с шипением поползла в сторону.

Я шутовски отдал честь дожёвывающему свой ужин охраннику, заломил руку его приятелю, который даже не сопротивлялся, улыбнулся.

— Ну, и кто тут главный босс?…

Миндальничать мне уже надоело.

— Чем могу помочь, детектив… Стоун? — заместитель директора Института Дерек Троллоп, как чувствовалось из его тона, совершенно не собирался поднимать меня до собственного уровня, но, всё же, был вынужден со мной поговорить.

А большего мне и не требовалось.

Кабинет Троллопа располагался на верхушке центрального здания Института прикладной геофизики, всего лишь этажом ниже того кабинета, который занимал генерал Кларк. Нет, туда мы вас пустить не можем — у нас секретный объект. Не превышайте своих полномочий, капитан…

Вид открывался завораживающий: с одной стороны — вздымающиеся ввысь горы света, с другой — вечно штормящий океан.

Всё это располагало к философскому взгляду на мир, коего заместитель директора, по всей видимости, и придерживался.

Я продемонстрировал миру свои подошвы, небрежно уложенные на стол, и сообщил то, что, как я подозревал, заму уже было известно.

— Я расследую убийство вашего шефа, Троллоп.

— Я слышал тут замешаны наркотики… — начал было он, но, увидев мою скривившуюся физиономию, осёкся.

— Дерек, — доверительно спросил я, — А что, генерал Кларк производил впечатление человека, который мог быть замешан во что-нибудь подобное?…

— Конечно нет! Но, вместе с тем, — тут Троллоп пожевал губами, — Вместе с тем Томас был слишком погружён в политическую жизнь…

— Это как-то сказывалось на его руководстве Институтом?

— Ну, пожалуй, нет… Вы же, наверное, понимаете, что наш институт не ведёт научных разработок в полном смысле этого слова?

— Вполне, — я вспомнил шеренгу демонстрантов у входа. — Вы всего-навсего регулируете мировой климат. Мелочь какая!

Троллоп чуть улыбнулся.

— Детектив, ваша ирония, в известной мере, разумеется оправданна. Но давайте сразу договоримся о понятиях.

Я приглашающее кивнул.

— Институт прикладной геофизики не регулирует погоду. Мы частная организация, занимаемся в основном техническим обслуживанием переданных нам правительством геофизических генераторов. Если очень грубо — чистим антенные поля, усовершенствуем электронику…

— Ну да… и периодически устраиваете контрольные включения своих систем. Сколько минут хватит для того, чтобы вскипятить воздух над континентом?

— Получаса будет достаточно, — Троллоп внимательно посмотрел на меня. — Но, как вы сами понимаете, детектив, такое решение будет уже политической акцией.

— Но вы же не будете утверждать, что подобные решения не принимаются вообще?

— Разумеется, принимаются. Для регулирования климата на планете установки приходится включать по определённому графику, иначе бунты экосферы приведут к катастрофе не хуже Всемирного потопа. Но, боюсь, тут мы с вами вступаем на очень скользкую почву: вы же понимаете, что сведения о работе системы ПБЗ совершенно секретны?

Я пристально посмотрел на выкрашенные тигровыми полосами брови Троллопа и покрутил между пальцами нагло присвоенный мною карандаш. Было вполне очевидно, что ещё несколько минут такой содержательной беседы — и я буду упираться в словосочетание «комментариев не будет, информация секретна» через каждые два слова.

Поэтому я решил перейти на личности.

— Простите, Дерек, но сами вы служили в армии?

Заместитель директора скривился — я, похоже, попал в больное место.

— Генетически я — военнообязанный. Но с самого начала я обучался на технического специалиста, и, тем более, не являюсь военлордом.

— Но ведь Институт — частная фирма, не так ли?…

— Не в полной мере, детектив. Первоначально Институт, разумеется, был государственным проектом. Но потом правительство сочло, что будет лучше перевести нашу организацию на самоокупаемость.

— И это было очень удобно, потому что для общественности правительство не несёт ответственность за ваши действия.

В голосе Троллопа прорезалось раздражение.

— Не забывайте, мистер Стоун, — речь идёт о событиях тридцатилетней давности.

— Я понимаю, — кротко сообщил я, — Я лишь пытаюсь получить ответ на один вопрос: может ли смерть генерала Кларка быть вызвана выполнением его рабочих обязанностей?

Какое-то время заместитель Кларка сосредоточенно обдумывал эту мысль.

— Не уверен, что это так, — наконец сообщил он. — Собственно говоря, Томас никак не влиял на работу Института. Специалистом по техническим вопросам работы системы ПБЗ являюсь я и только я, Кларк лишь проводил в жизнь политические решения Парламента. Ну, если грубо — он говорил, что делать, а как делать — определял я.

Я скривился.

— Троллоп, только не пытайтесь меня убедить в том, что Кларк был у вас в институте свадебным генералом. Это же военная система… он просто обязан был каким-то образом контролировать систему ПБЗ!

Заместитель директора только покачал головой.

— Детектив, вы же понимаете — вопросы национальной безопасности в такого рода делах в принципе не могут быть завязаны на одного человека. Противобаллистическая защита — это автономные геофизические генераторы на Аляске, в Техасе и Дакоте, на острове Процветания, это сеть геостационарных спутников, это дирижабли с ретрансляторами волн… Атака на один из этих элементов хотя и ослабит защиту, но не ликвидирует её.

Я покачал головой — то ли мы говорили на разных языках, то ли Троллоп пытался уйти от темы.

— Дерек, не юлите, — попросил я. — Если бы вас сейчас, сию секунду попросили включить ПБЗ — вы сумели бы это сделать, или нет?

— В такой формулировке — нет, не сумел бы.

— А почему?

Троллоп вновь поджал губы. Наверняка эти сведения относились к категории жутко и страшно секретных военных тайн… с другой стороны, на полупрозрачной поверхности стола между нами наверняка сейчас были высвечены сведения о моей тщательно вылизываемой последние несколько часов биографии.

Уж не знаю, что там ещё придумал Маллинсон для облегчения своих грехов перед моей персоной, но решение Троллопа, судя по разгладившимся на его лбу морщинах было положительным.

— Вообще-то эта информация находится в компетенции военной разведки, — наконец сказал он. — Вы, мистер Стоун, должны понять мою подозрительность — вы просите мало того, что информацию под грифом «совершенно секретно», так ещё и за сегодняшний день ко мне уже обращались к этим и Департамент по делам бывших военнослужащих, и военные, и даже журналисты.

— Подозреваю, что каждый из них получил ответ, — ответствовал я, — почему же МНЕ приходится чуть ли не к пыточным тискам прибегать?

Троллоп проигнорировал мою шпильку и сложив руки домиком уставился в стол.

— Видите ли… система ПБЗ — действительно система. Работа единичной станции никогда не позволит ни регулировать погоду, ни, тем более, сжечь боеголовку в атмосфере. Нужна координация всех этих станций, взаимодействие в масштабах континента, понимаете?

— Вполне, — отозвался я.

— Вот регулированием этого взаимодействия и занимается наш Институт.

— То есть, я нахожусь в мозговом центре Купола?

— Именно, — подтвердил заместитель директора. — И генерал Кларк действительно был важной фигурой, хотя и ритуальной, по большей части.

— А именно?

— А вот тут я разглашу сведения, которые вы должны намертво похоронить в себе. И даже взять с вас соответствующую подписку. Только на таких условиях.

Я хмыкнул.

— Я, мистер Троллоп, в своё время дал кучу подписок. Одной больше, одной меньше…

Сбоку от стола выехал небольшой сканер — сетчатка, ладонь… детский сад. Известно, что гарантию даёт только пункция кости.

— Прошу вас.

После того как сканер растерянно заморгал зелёным светом, Троллоп глянул на меня так ошарашено, что я подумал, не перестарался ли там Маллинсон. Но, как бы там не обстояло дело — и даже если я согласно легенде вдруг оказался одноногой гаитянской лесбиянкой с тремя приёмными детьми — заместитель Кларка был готов говорить.

— Скажем так: процедура включения всей системы генераторов возможна только при наличии самого генерала в пусковой камере.

— Что-нибудь связанное с настройкой на ДНК? — уточнил я.

— Совершенно верно, — Троллоп перехватил мой взгляд и улыбнулся. — Ничего неисправимого, скорее, просто дань традиции.

— Не слишком-то эта традиция обеспечивает мгновенное действие системы ПБЗ, как защиту от вражеских ракет, верно?

— Ну, мистер Стоун, поскольку вам не хуже моего известен ответ, для чего в действительности нужна система ПБЗ…

— О да. Но вы не закончили объяснение. Кларк сейчас убит — как включить Купол?

— Детектив, — выделенное Троллопом слово прозвучало как «недоумок», — Как я уже объяснил вам, ионный щит невозможно «выключить» или «включить». Можно обеспечить синхронную работу всех геофизических генераторов при помощи нашего Института. Это, кстати, отчасти и отвечает на ваш вопрос. Каждый генератор вполне в состоянии защитить страну от ядерной атаки, но вот контролировать климат всего нашего шарика они способны только совместно.

Я почувствовал, что разговор меня утомляет.

— Дерек. Кто — сейчас — может — включить — Купол? Вы? Премьер-министр? Или Парламент в полном составе?

— Сейчас — никто. — Троллоп развёл руками. — Поскольку решение о том, кто возглавит Институт правительством пока не принято.

— Ну, в Парламенте сейчас своя неразбериха из-за голосования по апрельской поправке, — сухо сказал я.

Заместитель директора только кивнул.

— Понимаете, система может быть запущена и без Кларка. Это не сложно, прими Парламент такое решение, мы включили бы систему за пятнадцать минут. Но раз такого решения нет, действует стандартная процедура.

— Которая заключается?…

— Функции общего контроля переброшены на резервный пост номер два.

Я убрал изрядно затёкшие ноги со стола и принялся раскручиваться на табурете-вертушке.

Туда-сюда, вправо-влево… Чувствовал я себя сейчас как тот меднолобый таран, которым разбивали ворота средневековых крепостей.

С тем лишь различием, что долбил я не ворота, и даже не стену, а какую-то пуховую подушку, в которой намертво вязла любая мысль.

— А кто работает на этом посту?

— Он полностью автоматизирован. Будь это иначе, не было бы необходимости в существовании нашего Института. Задача резервного поста — не совершение каких-то активных действий, а просто поддержание системы в рабочем состоянии — как раз на случай аварийных ситуаций. Скажем так: техническое обслуживание, а не боевые функции. Исполнительных схем там нет.

— И что же, вы никак не влияете на его работу?…

— Мониторинг ведётся, через нашу внутреннюю сеть, но это только считывание данных. Иначе он не был бы резервным.

Я хмыкнул. В принципе — разумно. Передать всё частной лавочке, а себе оставить рубильник. Просто рубильник. Не управление громоздкой системой, а — включил-выключил. Право на работу. Автомобиль, который не может ехать без водителя — но и водитель не может вести автомобиль без ключа.

— А где находится этот резервный пост?

— А вот это — тайна, про которую даже вам, мистер Стоун, спрашивать не положено. Мне тоже. — Троллоп пожал плечами с искренним сожалением.

— Хорошо, я спрошу иначе. Кто ещё может знать про существование этого поста?

— Генерал Кларк. Премьер-министр. Те, кто создал систему «Ионный щит».

Голова кружилась, но я всё-таки приоткрыл один глаз и посмотрел на Троллопа.

— Даже вы не знаете?

— Даже я.

— А что группа «Ионный щит»? Всё ещё работает в Институте?

— Никогда не интересовался биографиями отцов-основателей, честно говоря. Наверное, все уже вышли на отдых.

Я встал с коварного стула, обеспечившего мне головную боль на остаток вечера и прошёлся по кабинету.

— А хотя бы взглянуть на портреты этих людей можно? Или тоже — совершенно секретно?…

— Сами понимаете, они находятся под действием программ федеральной защиты. Экоактивисты не дремлют, и вполне могут совершить против кого-нибудь из них акт насилия. Впрочем, полагаю, после того, что вам уже известно, вреда в этом нет… — Троллоп нажал на несколько сенсорных клавиш, парящих над его столом и на окне, в мгновение ока ставшем экраном развернулся огромный групповой снимок, человек на пятьдесят.

Я подошёл к фотографии и принялся бесцеремонно разглядывать лица.

— А что, генемоды тогда уже существовали? — уточнил я. Троллоп выглядел гораздо младше даже меня, но я не без основания предположил, что научной прессы он прочитал гораздо больше.

— Разумеется. Тогда они все выращивались в рамках правительственных программ. К примеру, лидер проекта принадлежал к тому виду генемодов, который сейчас называют «гоблинами»…

Перина, в которую гулко падала моя голова разорвалась, и теперь вокруг меня снежинками опускались пух и перья.

Лидера проекта «Ионный щит» я видел совсем недавно, в одном маленьком баре, расположенном в Тени, где я обсуждал с ним боевые достоинства моей подружки и последние политические веяния.

Этого гоблина звали Игорь Ильвинский — и он ухмылялся мне с фотографии.

Я спускался по травмоопасной лестнице, чувствуя, что приближаюсь к разгадке. Я всё ещё не понимал, что происходит, но понимал — из-за чего. Я вышел из Тени.

В этот момент меня и отвлекло мурлыканье сетекома в кармане.

Я взял трубку в руку, и увидел вместо номера только звёздочки неопределяемого номера.

Это было обидно, потому что моя военная игрушка ломала защиту любого гражданского сетевика как щелкунчик — скорлупу ореха.

Но я знал, кто звонит.

— Детектив Стоун? — голос в трубке прозвучал по-китайски вкрадчиво.

— Он самый, — бодро ответил я.

— Я слышал, вы столкнулись с проблемой истолкования некоторых иероглифов?

— Именно так.

— Мне будет любопытно взглянуть на то, что привело в тупик столь прославленного разрывателя загадок.

— Отлично, — от игры в учтивость я уже начал чувствовать утомление. — Где нам лучще встретиться?

— Полагаю, лучше всего это сделать на Мясорубке… — в голосе Мистера Ву послышалось хихиканье. — Сегодня состоится бой, который мне никак не хотелось бы пропустить!

— Мясорубка? Где это, чёрт побери?

— Полагаю, ваша напарница сумеет вас просветить — где это… — голос китайца оборвался смешком оборванного соединения.

Я растерянно огляделся.

Нечего сказать — хороший совет!..

Особенно если учесть, что Айви не было рядом… а я чувствовал, что на Мясорубку мне до зарезу потребуется проводник.

Вряд ли туда пускают случайных людей… а уж тем более — копов с моей репутацией.