Тень предателя

Глава 23

Когда хорошо знаешь свою судьбу, то как-то странно успокаиваешься, размышляя о чужих судьбах. Самолет может и упасть, думал Мазер. Интересно, что будут делать с его блокнотом следователи, когда извлекут его из обломков. Они везде ищут саботаж, бомбу, акт самоубийства, влекущий за собой гибель самолета и всех, кто в нем есть. В газете, которую он все еще держал в руках, он прочел краткое сообщение о захоронении в Монктон-Гров праха Питера Бредли и о том, что полиция все еще ведет расследование обстоятельств его убийства.

Поскольку он летел первым утренним рейсом, то пассажирами в самолете были в большинстве своем бизнесмены, начинающие свой день после того, как их нью-йоркские партнеры уже заняли свои кресла в офисах. Их семьи в Чикаго будут ждать их к ужину, и детишкам будет дозволено позднее лечь спать… Мазер подумал, что всегда любил детей, с ними он был самим собой, их притворство, выдумки и фантазии были для него родной стихией. Он подумал о ребенке Джанет, какой он был и почему у них больше не было детей?

Проходя по залу аэропорта к лимузину, который он заказал, Мазер купил «Таймс» и на второй странице увидел фоторобот Джерри, сделанный художником по его описанию. Он нашел его очень удачным. Вспомнив о Джерри, он вдруг пожалел, что помог художнику. До сегодняшнего дня Джерри был в относительной безопасности и надеялся, что Мазер будет хранить тайну после убийства Бредли. Теперь же, не зная, как много Мазер рассказал полиции и насколько он оказался способным это сделать, Джерри может пуститься в бега.

Лимузин, застревая в утренних пробках, продвигался медленно, как баржа, груженная лесом. Люди, сидящие в машинах, были беспомощны, как дровяные черви. Человек на самом деле ничтожен, подумал Мазер.

Он заставил себя прочесть текст под фотороботом. Инспектор Джозеф Фицджеральд, словоохотливый ирландец, был мастер много говорить и не сказать ничего дельного. Такова его задача — создавать впечатление, что полиция не говорит всего, что ей известно. Хорошо, если бы так оно и было, подумал Мазер. Он перевернул страницу, чтобы прочесть продолжение, и в конце колонки прочел: «Вот уже сутки как исчез профессор Мазер…» На этом так раздражающе беспардонно заканчивалась эта история, прерванная наборщиком, потому что кончалась колонка, и продолжения не следовало.

Вариантов конца было совсем немного. Один из них он уже держал в уме: «…нужен для допроса как свидетель». Интересно, так ли думает об этом Джерри?

Если полиция его действительно ищет, подумал Мазер, то лучше не возвращаться домой. Его могут взять под стражу и тогда придется рассказать все, что он знает. Он и сам бы рад этому. Все до последней капли он описал в блокноте, который лежит в его саквояже вместе с туалетными принадлежностями. Но этого мало, чтобы оценить меру совершенной им подлости.

Он направился прямо в университет. Здесь, возможно, его примут настороженно, но он обещал ректору вернуться вовремя и провести занятия. Если он поторопится, они будут хотя бы вежливы с ним.

Он вошел в здание факультета через боковую дверь, которая выходила в парк. Две девушки, разговаривавшие со швейцаром, его не знали. Лучшего укромного места, чем университет, не придумаешь. Теперь надо рискнуть пройти незамеченным мимо хорошенькой и легкомысленной девицы, которая знала его. Он попытался вспомнить ее имя. Он обошел ее вниманием в своем «признании», хотя хорошо запомнил, как она вела себя, потряхивая рыжими волосами, когда он читал Байрона в таверне «Красная лампа». Но открывая дверь в архив, он вдруг вспомнил ее имя: Салли, «Салли в нашей аллее»…

Он не был уверен, что это та самая девушка. Она же, сидя за столом, подняла голову и сразу узнала его. Открыла было рот, но тут же благоразумно закрыла его, так и не произнеся его имени, а он тем временем уже поднес руку к губам. Пожилая дама, обложенная папками, тоже повернулась к нему. Мазер улыбнулся и чуть поклонился ей. Ответив ему кивком головы, дама вернулась к своей работе, а Салли, выйдя за отделявший ее барьер, громко спросила:

— Чем могу помочь вам?

Подойдя поближе, она прошептала: — Мистер Мазер, полиция…

Он тут же принял равнодушный вид. Девушка была слишком несдержанной.

— Я оказываю им кое-какую помощь в одном деле, — спокойно пояснил он.

— О-о, — разочарованно протянула Салли.

— Салли, помните юношу, который нас познакомил, Остермана? — Девушка кивнула, радуясь, что он заговорил о чем-то, что их объединяет. — Вы по-прежнему видитесь с ним?

— Я не встречаюсь с ним, если вы это имеете в виду. В сущности все пошло кувырком после того вечера, вы знаете? Я вам сказала, что работаю в архиве? — Мазер смутно припоминал что-то, но потом выбросил это из своей памяти, но Остермана запомнил. — Он слишком прост. Неопрятен, — Салли изобразила гримаску, пытаясь этим сказать, что сейчас в его настоящем расположении духа, не испытывая давления, Мазер должен оценить ту, которая, несмотря на свое притворство, могла сказать о себе: «Я думала, у нас было будущее, и мне так нравится имя Джефри…»

— Салли…

— Ш-ш-ш, — округлив глаза, она взглядом указала на свою коллегу. — Это мисс Кац. Ладно. Чем могу вам помочь, мистер Мазер?

— Вы могли бы найти для меня Остермана? Я должен знать, где он, где бы он ни учился. Я должен поговорить с ним.

— Ладно… — снова сказала Салли, бросив взгляд через плечо на мисс Кац, гремевшую выдвигаемыми и задвигаемыми ящиками картотеки.

— Он специализируется по английской литературе, — уточнил Мазер.

Салли сделала глубокий вдох и громко сказала: — Я пойду выпью кофе, мисс Кац. О’кэй? — Она повернулась, и Мазер быстро открыл перед ней дверь решетчатой перегородки, прежде чем мисс Кац смогла что-то возразить.

В холле Мазер сказал девушке:

— Я буду ждать вас здесь.

— Вы не хотите, чтобы я ему сказала…

— Ничего не надо говорить. Не разговаривайте с ним совсем. Узнайте только, где он, вернитесь сюда и скажите мне.

Мазер провел десять минут в кабинке мужского туалета дальше по коридору. Любителем читать настенные надписи в таких местах он себя не считал, поэтому время тянулось невыносимо долго, а заключение в стенах, исписанных не лучшими образцами студенческого фольклора, не могло не вызывать тошноту. Он вытащил из сумки книгу Карлайля «Поклонение герою» и прочел несколько параграфов. Чьи-то ноги входили и выходили, он слышал, как люди, моя руки, коротко обменивались приветствиями, и наконец прозвенел звонок на перемену. Он посмотрел на часы — без пяти одиннадцать.

Его первое возвращение в архив не увенчалось успехом: Салли еще не было. Направляясь в архив во второй раз, он нагнал ее в коридоре до того, как она успела войти в свой кабинет.

— Он сейчас в холле. Я задержалась, потому что хотела выследить, где он бывает во время перемен, — сообщила ему Салли.

— Благослови вас Господь, добрая душа. Вы умная девушка, Салли, и настоящая принцесса.

— Я никому не скажу, что мы виделись, мистер Мазер. В утренних газетах сегодня сообщается, что полиция ищет вас.

Мазер понимал, что ему надо уйти отсюда как можно скорее. Холл не был пуст. Но девушка вдруг коснулась его руки, словно хотела удержать.

— Я всегда гадала, нужно вам это сказать или нет. Вы видели фотографию в утреннем выпуске «Таймс»? — Мазер кивнул. — Мне кажется, я видела этого человека. Только тогда я думала, что он из ФБР. Он приходил в нам в архив, нашел меня и попросил дать ему ваше личное дело.

— Я это знаю, — ответил Мазер.

— Но я хочу сказать вам совсем о другом, — почему я запомнила его. Это было два или три месяца назад, понимаете, и с ним был еще один мужчина, его партнер.

— Высокий красивый молодой человек…

Салли кивнула.

— Потом я видела его с Джефри Остерманом. Я в некотором роде следила за Джефри в парке. Он сел на скамью, я хотела подойти к нему, как будто это случайная встреча. Но к нему вдруг подошел этот молодой человек и обнял его за талию. Я, конечно, ушла.