Теория большого взрыва

Глава двенадцатая. Белка

Вадим открыл калитку, вошёл в оградку и привычно похлопал ладонью по кресту, словно прикоснулся к плечу друга.

- Ну, здравствуйте, я пришёл.

Александр Иванович и его мама улыбались ему с общей фотографии и Вадим в очередной раз ощутил, как предательски сжимается горло при взгляде на эти счастливые беззаботные лица. Он кашлянул, положил к основанию креста тяжёлый букет бордовых роз. На могиле преподавателя он был в конце Великого поста, мусора за прошедшие недели прибавилось немного. Вадим быстро собрал его, стёр прихваченной в машине тряпкой пыль с бортиков цветника, вырвал несколько сорняков. Можно было уходить, но он не торопился.

Вадим не верил в то, что души ушедших людей обитают где-то поблизости от кладбища, и считал, что заупокойная служба в храме или даже простая, но горячая молитва в любом месте им гораздо нужнее, но всё же никогда не отделывался коротким пребыванием, обязательно находил время посидеть у могилки, как сидел когда-то на уютной маленькой кухоньке в Балашихе. Только тогда он чувствовал себя счастливым. А сейчас…

Вадим горько улыбнулся родным людям на фотографии и оглянулся на лёгкий звук, раздавшийся сбоку. По сосне, ловко цепляясь коготками за шершавый ствол, скользнула юркая маленькая белочка. Она перепрыгнула на оградку соседней могилы, стремительно пролетела по ней и оказалась в метре от Вадима, с интересом глядя на него блестящими глазками.

- Ну, здравствуй, белка, - сказал он и оглянулся к фотографии на кресте, - Александр Иванович, Олимпиада Вивиановна, к вам белочка в гости. Принимайте.

Вадим сунул руку в карман и достал заранее припасённые орешки. Несколько штук положил на бортик цветника. Белка смело соскочила с оградки и взяла в маленькие лапки один орех. Александр Иванович и его мама смотрели на Вадима и белочку и улыбались...

- Её зовут… звали Белла, но Алик называет её Белкой, Белочкой, - Олимпиада Вивиановна рассказывала негромко, и Вадиму всё время казалось, что ей трудно говорить, словно что-то перехватывает горло. Но женщина брала себя в руки и, недолго помолчав, продолжала.

- Милая девочка, очень добрая, нежная, несовременная. Они с Аликом познакомились в Светловской библиотеке. Он туда приехал за какой-то книгой, а она подбирала литературу для диплома: Беллочка заканчивала институт, собиралась быть переводчиком.

Меня поначалу немного встревожила разница в возрасте. Всё же почти двенадцать лет… До этого девушки, с которыми общался Алик, были ровесницами ему, а одна даже немного постарше. Но потом я вспомнила, что именно такой была разница у Пушкина с Натальей Николаевной и успокоилась.

Ещё мне поначалу казалось, что Алик относится к Беллочке несколько несерьёзно, я волновалась за девочку, не хотела, чтобы она страдала. Но вскоре стало понятно, что это настоящая любовь. Алик буквально надышаться на неё не мог. А она на него.

Вскоре они решили пожениться, Алик съездил к её отцу, поговорил с ним. Тот не возражал. Мама у Белочки умерла несколько лет назад, папа вскоре снова женился и был рад, что и у дочери, наконец, всё хорошо.

Алик очень хотел устроить для Белочки настоящую свадьбу, чтобы у неё было красивое платье, праздничное застолье, много гостей и свадебное путешествие...

- Александр Иванович? - удивился Вадим. - Он же так далёк от всего этого.

- Вот поэтому я и понимала, что он полюбил, и очень сильно полюбил. Он думал только о Белочкином счастье и удовольствии. Ему очень нравилось баловать её, радовать, предугадывать и исполнять все её желания.

- Мама, у девушки обязательно должна быть красивая свадьба. У нас и так непростая жизнь, работа, домашние дела, вечные проблемы. А у Белки ещё и мама умерла, у папы своя жизнь. Так пусть у неё будет хотя бы это — свадьба, о которой она сможет вспоминать, когда ей будет особенно нелегко.

- У неё будет гораздо большее — заботливый муж, - улыбалась Олимпиада Вивиановна и видела в сыне его отца, своего любимого Ивана. Тот тоже считал, что женщину обязательно нужно баловать. И она была так счастлива с ним долгие сорок лет. Пусть и дети, Алик с Белочкой будут не менее счастливы. Очень хорошо, что у них есть ещё одна квартира, однокомнатная, доставшаяся внуку от свекрови. Перед свадьбой она переедет туда, а дети пусть живут в этой двушке и устраивают всё на свой вкус. Ей было приятно думать не привычное «сын», а новое и такое трогательное «дети». Олимпиада всегда хотела ещё и дочку, но не сложилось. А вот теперь у неё появилась Белочка.

Белле не хватало мамы, с новой женой отца у неё были хорошие ровные отношения, но та была ненамного старше, и они относились друг к другу скорее как сестры. А Олимпиада Вивиановна очень быстро привязалась к ласковой скромной девочке и всего через несколько недель думала о сыне и его невесте, как о чём-то нераздельном. Они для неё сделались одинаково дороги и драгоценны. Женщина стала позволять себе мечтать о внуках, чего раньше никогда не делала, не будучи уверена в том, что её увлечённый наукой сын вообще когда-нибудь женится и не желая растравлять себе душу и копить недовольство и раздражение от несбывшихся надежд.

Но появилась в их доме Белочка — и Алик сам вдруг заговорил о детях, смеясь, обещал сделать маму бабушкой-героиней и даже на улице начал засматриваться на малышей.

Для свадьбы, о которой мечтал Алик, нужно было много денег. Олимпиада Вавиановна хотела продать свои немногочисленные доставшиеся от свекрови украшения, но Алик и Белочка не разрешили:

- Мама, даже и не думай, - решительно сказал сын, - ты потом их внучкам передашь. А мы сами заработаем.

Ночью Олимпиада Вивиановна лежала в постели и счастливо вспоминала эти слова. Её сын, их с Иваном сын вырос настоящим мужчиной. А теперь у неё есть ещё и дочка. И обязательно будут внуки. И собственная жизнь, и жизнь Ивана в эти минуты казались ей очень ценными и нужными, прошедшими не зря. Она затихла, прислушиваясь к этим новым для себя ощущениям, и вспоминала, что примерно то же самое чувствовала, когда ждала появления на свет Алика. Новая маленькая жизнь внутри неё только-только набирала силу, начинала расти, а ей уже казалось, что это целая Вселенная сейчас вобрана в неё, сосредоточена в ней и раскрывается подобно прекраснейшему цветку. И на сердце тогда, как и сейчас была такая сладкая, такая невероятная смесь любви, счастья и непонятной тревоги и грусти, что хотелось плакать. И она плакала и тогда, почти тридцать пять лет назад, и сейчас.

В июне Белочка блестяще защитила диплом и стала искать работу. Кто-то предложил ей место переводчика в совместном российско-турецком предприятии.

- Ты же не знаешь турецкого языка, - удивился Алик.

- Зато я знаю английский и немецкий. А это сейчас очень высоко котируется. Работа прекрасная. Правда, надо часто ездить в командировки. Но зато платят хорошо. Так мы быстрее сможем накопить на свадьбу.

- Белка, деньги — это мои проблемы, а никак не твои, - Алик в этом вопросе был по-хорошему консервативен, что очень нравилось Олимпиаде Вивиановне, присутствовавшей при разговоре, поскольку напоминало покойного мужа, который тоже считал, что женщина, конечно, может работать, если хочет, но содержать семью она уж совершенно точно не должна.

- И правда, Белочка, ты женщина и не должна брать на себя основное бремя по обеспечению семьи и уж тем более мотаться по командировкам, - поддержала она сына. - Алик нашёл хорошую подработку, ты же знаешь.

- Конечно, Олимпиада Вивиановна, я полностью с вами согласна. Как только мы поженимся, я найду работу, где не будет разъездов. Но пока мне так хочется помочь Алику. Да и, - она озорно посмотрела на них, - ужасно хочется поскорее замуж, а без пышной свадьбы Алик отказывается на мне жениться.

Олимпиада Вивиановна засмеялась, Алик тоже и так и не начавшийся спор закончился договорённостью о том, что летом они с Беллочкой усиленно потрудятся, а в конце августа невеста уйдёт с напряжённой работы и займётся подготовкой к свадьбе.

- В начале октября у нас обычно очень красиво, настоящая золотая осень, - мечтала Олимпиада Вивиановна.

- Вот на начало октября и наметим. Надо узнать, когда заявление в загс подавать, чтобы расписаться именно в это время.

- Завтра же и узнаем.

Через неделю Белочка отправилась в первую командировку в Турцию. Алик на следующий день улетел в Швецию: его пригласили в качестве консультанта в одну из тамошних фирм. Научные разработки Александра Ивановича были настолько оригинальны и актуальны, что его давно уже зазывали поработать за границу. Но до появления в его жизни Белочки он не видел в этом никакого смысла: деньги и слава его не интересовали, а возможность работать у него пока ещё была и в России. Да и маму оставлять не хотелось. Но теперь, ради Белки, он был готов на всё.

Две недели дети регулярно звонили Олимпиаде Вивиановне. А потом Белочка пропала. Через неделю, измученный неизвестностью, примчался в Москву Алик. Пометавшись в поисках невесты по её знакомым и знакомым знакомых, он срочно выехал в Турцию. Но это ничего не дало. Белка бесследно исчезла. Через месяц Алику позвонили и сообщили, что в окрестностях Кемера нашли её вещи. Но и только. Что случилось, никто не знал. С тех пор Алик не жил, а медленно умирал.

- Разве такая любовь бывает? - не столько спросил, сколько удивился вслух потрясённый Вадим.

- Бывает, Вадик, - кивнула Олимпиада Вивиановна, - только далеко не у всех. Вот у Алика и Белочки была. И не их вина, что всё закончилось… - Она помолчала. - Хотя что я говорю. Ничего не закончилось. Всё продолжается. Он её по-прежнему любит и будет любить. Проходит влюблённость. А любовь — нет. Она остаётся навсегда. И даже смерть не может убить её. Пока жив один из любящих, и любовь тоже жива. Да и потом, там, за гранью, я думаю, она не исчезает. Такое чувство не должно исчезнуть, уйти в никуда. Я, конечно, пока могу только предполагать, но скоро узнаю точно.

Вадим с тревогой посмотрел на неё, ожидая увидеть тоску и страх перед возможной смертью. Но Олимпиада Вивиановна смотрела на него внезапно помолодевшими ясными глазами и улыбалась:

- Я обязательно узнаю и найду способ сообщить об этом вам с Аликом. Вы молодые. Вам ещё жить. И нужно, чтобы вы точно знали об этом…

Вадим смотрел на неё, и ему было страшно и горько. Теперь он понимал, что произошло с его другом, но совершенно не понимал, чем он может помочь.

Валдайцев ещё посидел немного на скамейке, наблюдая за белочкой, которая расправилась со всеми орехами, но почему-то не торопилась убегать, потом собрал скорлупки, сунул их в карман и оглянулся на крест.

Александр Иванович и его мудрая мама улыбались ласково и успокаивающе. И только сейчас Вадим понял, что они хотят сказать ему.

- Любовь есть и она не кончается? - вслух спросил он.

Белочка с могилы вдруг прыгнула на оградку и — тут же — на крест, поближе к фотографии его любимых людей.

- Я вас правильно понял?

- Правильно, Вадик, - улыбалась ему Олимпиада Вавиановна.

- Абсолютно, - кивнул его друг.

- Ну, разумеется, - внимательно посмотрели на него яркие живые глаза белочки. И Вадим вдруг вспомнил, что у Беллы были такие же яркие весёлые карие, почти чёрные глаза.

- Я вам верю, - кивнул он, погладил рукой крест — белка и не думала пугаться и убегать — и вышел.