Теория большого взрыва

Глава тридцать седьмая. Новости

Работа научила Вадима железной выдержке. Даже если его будили глубокой ночью, или дёргали во время стрельб, или отвлекали, когда его группа во главе с начальником проходила полосу препятствий, он отвечал бодро и ясно, словно и не спал, не стрелял и не бежал или не полз вовсе. Но сейчас с голосом, сбившимся дыханием и колотящимся в ушах, горле и других неожиданных местах сердцем совладать не смог, вместо чёткого «алло» только и выдавил из себя невразумительное хриплое «да».

- Димыч, пардон муа! - смущённо пробормотал в трубку догадливый Колян. - Прошу извинить за неуместный, как я понимаю, звонок. Но наш Антон нашёлся и готов рассказать всё. Когда желаете послушать: ночью или уж лучше утром?

- Утром, - уже более внятно смог ответить Вадим.

- Сейчас! - чуть ли не крикнула слышавшая весь разговор Ангелина.

Колян в трубке неловко крякнул и громко членораздельно сказал:

- Пожалуй, я всё же проявлю гуманность и не буду мальчика мучить ночным допросом. А вот завтра поутру обещаю доставить к вам в целости, сохранности и страстном желании выложить всё как на духу.

- Спасибо, - искренне поблагодарил Вадим.

- Интриганы, - возмутилась Ангелина. Вид у неё был странный: лицо и фигура выражали дичайшую смесь испуга, возмущения и смущения.

Вадим отложил в сторону телефон, шагнул к Ангелине, обнял её и попросил:

- Объясни мне, пожалуйста, что происходит? Почему ты хочешь разбавить моё общество ещё добрым десятком людей?

- Мы уже на «ты»? - сердито прошипела Ангелина ему в грудь. Вадим немного ослабил объятья — она тут же высоко вздёрнула подбородок и возмущённо уставилась на него. Вадим тогда ещё не осознал, как сильно и годы спустя он будет любить этот её задиристый жест и испепеляющий взгляд, но улыбнулся, коснулся губами растрепавшихся волос и тихо, с весёлым недоумением сказал:

- А как же иначе? Мы же уже целовались.

И всё. Ангелина, которая, пока Вадим разговаривал с Коляном, немного пришла в себя и постаралась успокоиться, ощутила, что летит в бездну. Но взгляд её упал на висевшую на стене в красивой рамке фотографию Карины, и она, в ужасе цепляясь за последний шанс, смогла исторгнуть из сжавшегося горла отчаянный стон:

- Я же себе этого не прощу.

Наверное, другой на месте Вадима не захотел бы услышать эту мольбу и не отстранился бы. Но другого она и не полюбила бы. А Вадим, услышав любимый голос, смог остановиться, вынырнул из затягивающего их водоворота и прошептал с болью:

- Почему?

- У меня есть принципы.

- Какие? - Вадим был готов услышать, про что угодно, но от того, что сказала в следующий миг Ангелина, он опешил и уточнил:

- То есть между нами ничего не может быть, потому что твоя Карина, которая с юности обожает Артура и собирается при этом замуж за немца, решила, что я подойду ей в качестве любовника?! Не поинтересовавшись, кстати, моим мнением по этому поводу.

- Да, - кивнула Ангелина и покраснела. Её же собственные слова, произнесённые Вадимом, прозвучали на редкость дико.

- Ага. Интересный взгляд на жизнь. - Кивнул Вадим, покрепче прижимая её к себе, гладя гибкую спину и тонкую шею под копной разлетающихся от малейшего движения волос. - А ты отдаёшь себе отчёт, что подавляющее большинство людей на белом свете кому-то нравятся, кто-то в них влюбён или просто положил глаз? Ты понимаешь, что при таком трепетном подходе к чужим не чувствам даже, а просто желаниям, обрекаешь себя на одиночество?

Ангелина, внимательно слушавшая его и всё ещё напряжённая и несчастная, задумалась и негромко, просительно, словно желая, чтобы он её переубедил, сказала:

- Но это же Рина. Я не могу предать её.

- Карина мне ни капельки не нравится. Или я должен наступить на горло собственной песне и пойти навстречу её минутной прихоти? Мы знакомы с ней без году неделя. Да какая там неделя? Полчаса не наскребётся.

- Вот именно, - лицо Ангелины стало ещё грустнее, - если вы будете встречаться почаще, ты её полюбишь. Она неотразима…

- Я её уже видел. И по телефону с ней разговаривал. Мне она не понравилась. Категорически. А ты меня толкаешь в её объятья. За что ты меня так ненавидишь? Что я тебе сделал? - голос и вид у Вадима при этих словах стали такими потешными, что Ангелина не выдержала, улыбнулась.

- Я тебя не ненавижу, - покачала она головой, взгляд её при этом показался Вадиму ещё не многообещающим, но уже обнадёживающим. И он мягко, но убедительно попросил:

- Тогда перестань, пожалуйста, думать о Карине. У неё и без меня вполне насыщенная личная жизнь. Даже чересчур. Подумай лучше о себе, - последние слова Вадим шепнул, уже целуя её лицо, и, когда Ангелина перестала отстраняться, добавил:

- И обо мне. Я не хочу жить без тебя.

Утром Николай Николаевич позвонил в приличные девять часов. В это время все обитатели Карининой квартиры уже проснулись и сидели за столом на кухне. Вадим как раз под кофе веселил собравшихся рассказом о Коляне, его верном Воване и их общей юности.

- Димыч, мы уже едем, будем у вас через пять минут, - отрапортовал Николай Николаевич.

- Отлично, я вас встречу во дворе, - поднялся из-за стола Вадим и, перед тем, как отправиться вниз, не выдержал, подошёл к Ангелине и поцеловал её. Это было странно и непривычно, но даже короткое расставание казалось ему невыносимым, хотелось поскорее вернуться. Она смутилась проявления его чувств, метнула быстрый взгляд на гостей, но всё же не отстранилась, а на поцелуй ответила.

«Молодец, - похвалил себя Вадим, - продолжай в том же духе, потихоньку, понемногу, не спеша. И всё получится».

Ночью он остановился в последний момент. Сделать это было сложно, но необходимо. Ангелина умная, гордая и независимая. Таких женщин не захватывают с наскока, их долго и планомерно осаждают. Вадим не понимал, откуда он знает это. Но вот знал и чувствовал, что поступает правильно. Поэтому после разговора на кухне он отправил Ангелину спать, нежно и целомудренно поцеловав у дверей спальни, сам домыл посуду и устроился на диване в гостиной, а утром вскочил ни свет ни заря, сбегал за цветами и приготовил незамысловатый завтрак.

Благодарностью ему послужили счастливые сияющие глаза Ангелины. Ради этого он готов был потерпеть. Быстрые ничего не значащие отношения у него уже были. И не единожды. И женщины, предлагающие себя сами, тоже. По сути, Вадим впервые понял, что такое пресловутый инстинкт охотника и как силён он даже в цивилизованном, казалось бы, человеке. Ведь впервые рядом с ним была женщина, которую нужно было завоёвывать, добиваться, убеждать в том, что он создан для неё, а она — для него. И это оказалось удивительно приятно.

Вадим чувствовал важность и правильность происходящего и не собирался форсировать события. Он подождёт. И всё будет так, чтобы Ангелина и потом, многие годы спустя, помнила: будущий муж боролся за неё, не отступался ни на миг и добился своего. Женщине важно знать это. В жизни бывает всякое, но красивая история любви, с которой всё начиналось, помогает пережить трудности и беды, поддерживает и даёт крылья. А Вадим хотел, чтобы у них эти крылья были. Потому что впереди ещё долгие годы вместе. В этом он был почему-то абсолютно уверен. И за это собирался бороться.

Обо всём этом думал Вадим и ночью, лёжа на диване в гостиной без сна и глядя, как свет от уличных фонарей и проезжающих машин причудливо движется по потолку, и сейчас, спускаясь по лестнице.

Колян приехал в сопровождении незнакомого им высокого худого молодого человека и всё того же Вована, с которым они не расставались никогда и нигде. В те места, куда Вована не пускали, Колян принципиально не ходил.

Их неуклонно разрастающаяся компания устроилась на террасе: люди на низких диванчиках, а интеллигентный воспитанный Вован разлёгся в тенёчке под сенью какого-то разлапистого растения. Как только все разместились, Антон, а с начальником охраны приехал, разумеется, именно он, принялся рассказывать:

- В тот день, когда Карина встречалась с двумя девушками, за ней следил я. После того, как одна из девушек уехала, я, естественно, остался, потому что нашим объектом была именно потенциальная фрау Вагнер, а не её знакомые. Они со второй девушкой вскоре вышли из кафе и сели в машину. И я вынужден был тащиться за ними. В тот день я просто всё проклял. Ехать пришлось по пробкам, да ещё и далеко, за город. В итоге они приехали в какой-то дом отдыха. Вскоре Карина вернулась одна, села в машину и отправилась в обратный путь. Я за ней. Она подъехала к дому и до самого вечера больше уже не выходила. Меня сменил Игорь. И он в этом был абсолютно уверен.

Все удивлённо переглянулись, а Вадим спросил:

- Это был единственный случай, когда Карина встречалась с какими-то девушками и отвозила их в этот дом отдыха или ещё куда?

- Нет, она встречалась много с кем, но всё это было в городе, в Подмосковье она больше не ездила и никого туда не возила.

- А в тот день в каком настроении она вышла с территории дома отдыха?

- Да в нормальном, - пожал плечами Антон, - если вы о том, что она нервничала, опасалась чего-то или выскочила вся в крови, так нет, такого не было. Потом это действующий, вполне ухоженный дом отдыха, а не какой-то забытый Богом и людьми.

- Ничего не понимаю, - пробормотал Алексей. - Я просто ничегошеньки не понимаю.

- Не волнуйся, попробуем разобраться, - успокоил его Вадим и задал следующий вопрос Антону:

- Вы сможете показать нам это место?

- Да, конечно, - уверенно кивнул Антон, - я дорогу запомнил.

- Тогда не будем ждать. Поехали.

- Подмогу вызывать? - спросил Николай Николаевич.

- Да нет, если ты с нами, то нас уже трое: ты, я и Алексей. Думаю, хватит, - отказался от подкрепления Вадим.

- Я тоже готов помочь, - вызвался Антон.

- Не забывайте про Вована, - шутливо обиделся начальник охраны. - И вообще, введите нас хотя бы коротенько в курс дела.

Вадим быстро рассказал неожиданным помощникам про Настю, Вышинских, Белку и не до конца понятной роли Карины и Артура во всём происходящем. Николай Николаевич и Антон хмурились, качали головами, и даже Вован, как показалось Ангелине, что-то понимал. Он перестал расслабленно валяться у в тени у ног начальника охраны «Валькирии», сел и внимательно смотрел на Вадима. Наверное, почувствовал изменение настроения обожаемого хозяина. Ангелина, у которой животных никогда не было, подивилась такой собачьей чуткости и порадовалась, что Николай Николаевич и его верный бультерьер на их стороне. Играть против огромного приятеля Валдайцева и его мощной собаки она очень бы не хотела. Хотя рядом с Вадимом ей не был страшен никто.

Через несколько минут знакомый охранник изумлённо приветствовал спускающуюся по лестнице разномастную группу сосредоточенных людей с решительными лицами и устрашающего вида собаку, идущую между ними не то что без намордника, но даже и без поводка, но при этом не делающую даже шага в сторону. Ему показалось, что огромный детина с опасной собакой, заявившиеся в их подъезд полчаса назад, чуть ли не конвоируют милую жилицу и её знакомых. Поэтому охранник вопросительно посмотрел на девушку, готовясь, если она даст ему хоть какой-то знак, немедленно нажать тревожную кнопку. Но та лишь приветливо улыбнулась ему и спокойно вышла во двор. Охранник так ничего и не понял, но от сердца у него отлегло. Тем временем странная компания расселась по трём машинам, одна из которых была новой и непомерно дорогой, вторая — копеечной развалюхой, а третья — чем-то средним между ними, выехала в переулок и скрылась из глаз.

- По-моему, он решил, что тебя похищают, - улыбнулся Вадим, которого очень развеселило вытянувшееся лицо охранника.

- Мне тоже так показалось, - фыркнула Ангелина, настроение которой с утра было странно хорошим, особенно если учесть то, что они ехали неизвестно куда делать неизвестно что для того, чтобы узнать судьбу Насти Селивёрстовой. Почему-то ей казалось, что всё у них обязательно получится.