Теперь они мясом наружу

Глава 4. Жертвы научной фантастики

По мере того, как тень передвигалась по стене внутри арки, за шумом деревьев стало различимо приглушённое бормотание. Лёгкое эхо внутри каменного прохода не добавляло разборчивости словам. Но кое-что я расслышал:

— Таргетинг… Бигдата… Бигдата… Баинг… Консерн… У меня есть консерн… — Приглушённый голос выдавал странные слова словно гавкал — резко и отрывисто. То низко хрипя, то взвизгивая очень высоко, тонким фальцетом. — Нужны ваши реко… Реко… Скипнул митинг! Нужны реко!

— Это скорее всего из пузыря над Сити. — В этот раз шепчущая Алиса справилась со штыком куда ловчее. — Далеко зашёл… Такие крепче… И опаснее

— Консерн! Ко-о-онсерн!!! — Тень ещё раз дёрнулась и из арки во двор вывалился тот, кого девушка назвала мемоидом.

Тощее тело когда-то было вполне человеческим. Две руки, две ноги, торчащие рёбра и впалый живот. Без одежды. Но кое-где вместо пучков мышц из кожи торчали какие-то бледно серые трубки, начинающиеся у одного сустава и входящие внутрь конечности около другого. Половых органов у него не было — как у пластиковой куклы.

Голова существа была обёрнута какой-то полупрозрачной плёнкой, а лицо закрывала серая маска, вроде бы тоже из пластика. Выдаваясь немного вперёд, маска напоминала морду бульдога, только без глаз и носа. Ушей тоже не было. Лишь плоская матовая поверхность.

— Реко!!! — Повалившись на четвереньки, уродец вцепился серыми костлявыми пальцами в маску, захрипел и сорвал её вместе с клочками растянувшейся плёнки. — Ре-е-е-е-е…

Следом за маской изо рта существа потянулось несколько серых трубок. И, как только они вышли полностью, разбрызгивая из своих концов водянистую кашицу, мемоида несколько раз вырвало точно такой же серой дрянью:

— Р-р-р-е-е-е-е… К-х-о-о-о…

Оказалось, что это не маска имеет такую форму. Челюсти существа выдавались вперёд на пару сантиметров.

— А нет… Это просто бракованный. — Несмотря на спокойный тон, пальцы девушки, сжимавшие оружие побелели от напряжения. — Но всё равно лучше не трогать. Скорее всего, пройдёт мимо. Ты главное не думай ни о чём сложном…

Что? Да зачем ты это сказала!?

В памяти немедленно всплыли загадочные термины, которые проговаривал покойный дядя Миша. Резольвенты, гомологические группы какие-то… Чёрт… Не думать о сложном… Не думать о сложном… Легко сказать. После такого мгновенно вспоминаешь все самые сложные моменты из учёбы или работы! Например, предпоследняя курсовая… Сколько у меня тогда завкаф крови выпил…

— Реко? — Тварь резко подняла голову и начала водить ей из стороны в сторону. Рваная плёнка по сторонам от бледного лица начала быстро наплывать на слепые глаза и дырки вместо носа. И уже через несколько секунд голос существа снова звучал глухо из-под заново образовавшейся маски. — Консерн… Митинг скипнул… Консерн?

— Прекрати! Заметит же! — Пришикнув на меня, Алиса забегала глазами по сторонам, словно в поисках идеи, способной отвлечь меня от высоких материй. — Поп-музыка! Поющие трусы! Любовь-морковь! Девчонки — короткие юбчонки!

Этот набор слов действительно увёл мои мысли в сторону от старых проблем с учёбой. Перед глазами всплыли телевизионные новогодние огоньки с опухшими престарелыми певцами и певицами, чья знаменитость держалась только на таблетках целевой аудитории. Да, в этих воспоминаниях определённо нет ничего сложного…

— Фолоу ап… — Глухой голос мемоида прозвучал разочаровано. Поднявшись на ноги, он пару раз дёрнулся и начал дальше неуверенно переступать на подгибающихся ногах — прямо по луже собственной рвоты. — Форвард менедж… Менеджмент… Форвард…

Наблюдая за существом, я продолжать вспоминать те моменты из телевизионных шоу, от которых испытывал особенно сильные приступы испанского стыда. И, в конце концов, зациклился на припеве какой-то приставучей песенки. Одной из тех, которые не отстанут от вас весь день, если вам вдруг не повезёт её вспомнить.

— Консерн? — Тощая тварь снова взвизгнула и резко дёрнулась в нашу сторону. По полупрозрачным трубкам на ногах и руках проскочил какой-то серый сгусток. — Ко-о-онсерн?

— Ч-чёрт… — Судя по тому, что Алиса на этот раз даже не смотрела на меня, теперь именно в её голову полезли какие-то проблемы, требующие напряжённого обдумывания. А я не мог даже напеть ей какой-нибудь узнаваемый попсовый мотив…

— У вас есть реко? — Пластиковый нарост на лице уродца уставился точно на неё. — У вас есть реко!!!

Всю неуклюжесть и нескладность у твари как рукой сняло. Сорвавшись с места как заправский спринтер, мемоид за считанные секунды оказался рядом.

Взвизгнув, Алиса выставила ему навстречу автомат со штыком, на который существо налетело со всего размаха. Но, ничуть не замедлившись, тварь сбила с ног девушку и по инерции закувыркалась вместе с ней по опавшей листве. А из рюкзака в другую сторону выкатился пушистый комок.

Вцепившись длинными пальцами за плечи Алисы, уродец в итоге оказался сверху. И немедленно принялся тянуться к её лицу своей бульдожьей маской, быстро преодолевая отчаянное сопротивление. Штык вошёл в грудь твари полностью, по сторонам от раны брызнула светло-серая дрянь.

Заорав что-то нечленораздельное, я с разбега бросился на урода и, сграбастав его в охапку, сбил с тела девушки.

— Реко-о-о-о!!! — Приглушённый визг раздался над самым ухом. И не обращая на меня никакого внимания, тварь из всех сил рванулась обратно к Алисе. Я едва успел ухватиться за какую-то скользкую трубку, протянутую от колена к бедру. Но она тут же осталась у меня в руке, забрызгав мутной густой жижей.

Через два прыжка урод снова набросился на девчонку. И та лишь успела развернуть автомат поперёк его шеи, когда он снова потянулся к её раскрасневшемуся лицу.

— Ре-е-е-ко…

— Маску!!! — Сдавленно прохрипела Алиса. — Сорви маску!!!

Последовав совету, я вцепился за нижние края пластика, как только оказался рядом с ними. Пальцы легко пролезли под необычный головной убор существа. И материал начал медленно растягиваться, постепенно отходя от лица мемоида.

— Р-е-е-еко-о-о!!! — Истеричный визг твари теперь звучал весьма оглушительно. — Р-р-р-е-е-е…

Рванув пластик в сторону, я выдернул вместе с ним всё те же трубки. И Алиса еле успела отвернуться от потока серой дряни, которую тварь извергла из себя вместе со своим визгливым «ре-е-еко-о-о-о».

— Целиком!!! Целиком сорви!!! — Отворачиваясь от мерзкой лужи, которая пахла почему-то манной кашей, девушка продолжала упираться автоматом в тонкую шею существа. — Со всей головы!

Тонкий пластик, оставшийся на затылке мемоида немедленно начал нарастать вперёд прямо поверх моих пальцев. Но разорвать такой тонкий слой было уже гораздо легче. И он отошёл от бледной головы как кожура от мандарина.

— Ре-е-е… Ре-е-е… — Тварь больше не пыталась прижаться к лицу Алисы, а лишь выпускала из раззявленной пасти белую пену. Преодолевая отвращение, я сграбастал урода подмышки и стащил почти не сопротивляющегося противника в сторону и отбросил от себя подальше.

Кашляя и отплёвываясь, мемоид скорчился на земле в позе эмбриона. Резко выблевав пару фраз про то, как он «скипнул митинг» и «зафолоуапил меседж», уродец затрясся крупной дрожью. Почти как я несколько минут назад.

— Отойди от него!!!

В ответ на предупреждение я успел лишь оглянуться и заметил, как Алиса откатывается в сторону, подхватив взъерошенного кота…

Брызги серой дряни окатили меня сзади с ног до головы. С уха и плеч свесились тонкие гладкие трубки, тёплая дрянь немедленно потекла за шиворот.

К счастью, внутренности мемоида по-прежнему пахли словно детсадовская манка.

Стараясь не делать резких движений, я оглянулся. На месте агонизирующей твари осталась только бледно-серая лужа и россыпь бесцветных ошмётков.

— Ты… Ты в порядке? — Поднявшись на ноги, Алиса пока не делала попыток приблизиться. Прижимая к себе взъерошенного кота, она лишь медленно снова поднимала автомат штыком на меня.

Разведя руки в стороны, я постарался молчать как можно красноречивее. Часть трубок и ошмётков свалилась на землю с негромким плюханьем.

— Я просто всякое видела… Эта гадость по разному на людей действует. Кто-то начинает паниковать, как будто его режут. Кто-то на других бросается. — Дуло её автомата пока не спешило опускаться. — Некоторые её даже жрут, аж давятся…

Махнув на неё рукой, я попытался отряхнуться. Но липкая дрянь въелась в ткань как масляная краска. Бросив эту затею, я оглянулся на лужу и потом указал на пузырь в облаках, вопросительно двинув подбородком.

— Думаешь, что это один из гостей? Нет. — Убедившись, что я не собираюсь ни нападать на неё, ни обжираться этой «манкой», девушка шагнула поближе, убрав оружие. — Это один из тех, кто думал, что гости пришли с миром. В день визита в одной из башен таких тысячи набилось. Многие и сейчас там. Только теперь они мясом наружу…

Пока я ошарашено пытался понять значение её последних слов, Алиса усадила урчащего кота обратно в рюкзак и достала из кармашка пачку влажных салфеток. Протянув их мне, она продолжила рассказ, наблюдая за моими неловкими попытками очиститься:

— Много повсюду было таких дурачков. «Заберите нас с собой!!!», орали… Думали, что сейчас с ними поделятся мудростью вселенной. Поделились… Да так, что от этой мудрости все сбрендили. — Было похоже, что сейчас она воспроизводит чьи-то чужие слова. — Это… Как его… Медиавирус, вот. Знаешь что это такое?

Продолжая оттираться, я пожал плечами и показал, что хочу услышать её версию.

— Так раньше называли какую-то идею, которая широко распространялась среди людей как бы сама собой. — Судя по мимике девчонки, она действительно напряжённо вспоминала и воспроизводила чужую лекцию. — Как бы размножала сама себя от человека к человеку. Как вирус гриппа, например. Всякие вот мемы из интернета. Ну типа… Запостит кто-нибудь вечером картинку с котиком и смешной надписью где-нибудь в Америке, в соцсетях. А уже на утро её по всей Земле в чатах все друг дружке рассылают. И этот котик уже у половины человечества в мозгу сидит.

Убедившись, что лучшего результата мне уже не достигнуть, я отдал салфетки. И, пряча их обратно, Алиса закончила:

— Но смешной котик — это простой и безопасный медиавирус. Что он может плохого сделать? Только от работы кого-нибудь отвлечёт. Или лишнее место в памяти телефона займёт. Но бывают и очень вредные мемы. Которые полностью занимают все твои мысли и как бы невзначай заставляют тебя делать что-то, что нормальный человек никогда бы не сделал. Например, обвязаться взрывчаткой и броситься в толпу мирных людей ради той идеи, которая тебя заразила. Или некоторые начинают от каких-то новостей так сильно грустить, что худеют, давление скачет, сердце болит, бессонница там всякая… То есть прямо эта… Как её… Физиология меняется из-за такого медиавируса. А не только сознание. Вот от похожих и получаются мемоиды…. Всякие разные… Лезут прямо через полосы к вот таким пузырям, как будто им там мёдом намазано. А потом из них обратно — уже вот в таком виде… Или в другом…

Мы вместе снова оглянулись на останки странного существа. И девушка подтвердила мои невысказанные догадки:

— Это мне тоже дядя Миша рассказывал. Он про это тоже исследовал. И ещё как этого защититься… — Глянув на небо, Алиса указала на ту арку, из которой выбрался мемоид. — Ладно, пошли дальше, молчун. До темноты надо успеть.

Чем больше я узнавал об этом гиблом месте, тем больше мне становилось стыдно за то, что отчасти виноват в смерти её старшего товарища. Похоже, что он действительно изо всех сил пытался как-то исправить весь этот мрак. И мне стало ещё более стыдно за то, что я сейчас искренне хотел бы отсюда просто свалить. Обратно в свою безоблачную жизнь, где даже самые большие проблемы не шли ни в какое сравнение с местными мелкими неприятностями. Типа вот этих вот трансгуманоидных тварей.

— Ты чего покраснел весь? Температура? — Оглянувшись у арки, девушка встревожилась. — Голова болит? Голоса слышишь?

Я успокоил её расслабленным взмахом руки и мы продолжили путь.

И вот эта рыжая пигалица тоже как-то выживает здесь уже полгода. И вместо того, чтобы прирезать меня ещё там, в больничке, когда я толком не мог пошевелиться от окоченения, теперь ведёт куда-то в своё укрытие. По сути — спасает. Поверив в утверждение этого легендарного дяди Миши о том, что я могу знать, как избавиться от нависшей над миром…

— Стой! — Алиса резко остановилась на углу выхода из больничного комплекса и вытянула назад руку, не оборачиваясь. — Баз, что скажешь?

Услышав своё имя, кот муркнул внутри рюкзака и высунул наружу усы. Подёргав ими немного, он снова муркнул и скрылся в глубине своего убежища.

— Не знаю… Не нравится мне вон те конусы полосатые на дороге… Слишком новые и чистые… — Девушка оглянулась и указала на здание через дорогу. — Давай обойдём. Вон туда, где магазин. Там полоса уже кончается точно. Может, найдём тебе там бумажку… Ручка твоя пишет?

Прежде чем протестировать перо, я тайком оттёр с него остатки крови. Но чернил внутри уже не было.

— Ладно, придумаем что-нибудь…

На другой стороне широкой проезжей части, за полупрозрачными кронами осенних деревьев, виднелись старые хрущёвки. Погодите-ка…

Должно быть, я оглядывался со слишком озадаченным видом. И, усмехнувшись, Алиса добавила:

— Ждал, что выйдем со стороны парка? Я думала, что после двухмерной ёлки ты ко всему готов… — Снова достав коробок с опилками, она пустила по воздуху ещё щепотку. — Пространство внутри полос кривое. И поэтому прямой путь — далеко не всегда самый короткий. Некоторые вокруг трёх сосен вот так сутками ходили, пока не вляпывались в какой-нибудь гостинец… Всё правильно, нам туда.

Перебежав через дорогу, мы приблизились к небольшому сетевому алкомаркету. И звуки вокруг вдруг стали более ясными. А сквозь тучи даже кое-где пробилось предзакатное солнце.

— Тоже чувствуешь? — Должно быть, моё лицо девушка читала как открытую книга. — Это конец полосы. Дальше будет проще. Вроде никого…

Осторожно заглянув через окно, она скользнула внутрь магазинчика. Я поспешил следом.

Пыльные полки разорены. Разбитые бутылки, помятые банки, обрывки упаковки из-под чипсов и нарезки. Похоже, что власть и порядок тоже исчезли из города в первые же часы.

Кроме этого в глаза бросался иссохший труп, одетый в обветшавшую форму сотрудников этой сети. Сидящее на коленях тело было вдавлено головой внутрь разбитого холодильника. Наверное, пытался остановить мародёров.

— Тетрадок нет… — Не обращая внимания на несчастного продавца, Алиса сразу перескочила через прилавок к кассовым аппаратам. — Но зато вот!

В её руке оказался затянутый в плёнку запасной рулончик чековой ленты.

— На этом можно даже просто ногтем писать! Попробуй.

Ноготь я использовать не спал, а нашёл в кармане ту самую перьевую ручку. Даже без чернил острое перо оставляло на гладкой тонкой термобумаге достаточно чёткие тёмные полосы.

— «Привет, мир»… — Вытянув шею, Алиса прочитала мою первую запись. И очень мило улыбнулась в ответ. — Привет, Молчун! Как говориться — заходи, не бойся, уходи — не плачь! — Оглянувшись, она попыталась найти что-нибудь ещё, но только пожала плечами. — Ладно, побежали. Совсем мало времени… Что?

Я торопливо нацарапал на ленте свой первый вопрос и показал ей.

— А… Да не-е-е… Ночью ничего особенного не происходит… Ну… Насколько можно вообще называть не очень особенным то, что ты видишь вокруг… Просто фонарик будет видно издалека. А чужое внимание сейчас всегда лишнее. Поэтому давай-ка руки в ноги и не отставай. С дедом наболтаешься.

Я спрятал рулон с ручкой в карман и поспешил за девушкой наружу.

Вне полосы география оставалась вполне привычной. Я не очень хорошо знал этот район, но помнил, что на востоке и юге от пироговского стационара расположен довольно большой лесопарк. И в данный момент мы направлялись к нему на юг.

Дошагав до высоких деревьев, Алиса свернула на еле заметную велодорожку, заросшую чахлыми сорняками. И заторопилась по ней уже куда-то на восток к МКАДу. Да так, что я еле поспевал за её темпом. Ботинки были на размер больше моего и без носок немедленно начали натирать.

Вечерний осенний лес пах знакомой прелостью — я частенько катался по таким же маршрутам у себя на районе. И тот факт, что хотя бы лес выглядит так же, как и раньше, немного поднял настроение. Может, не всё тут так мрачно, раз здесь вполне может выживать такая пигалица.

Хотя эта пигалица проявляла завидную выносливость и ловко перескакивала через кусты как настоящая лиса. Почти не отвлекаясь на болтовню:

— Раньше можно было пройти быстрее — сразу на восток от больнички. Ещё весной. Но там теплицы со всякими садовыми цветами… Были с цветами… Я один раз хотела нарвать, деда порадовать. Еле сбежала. Всыпали мне тогда мои! Больше там не ходим.

Когда мы добежали до трассы, тучи сгустились и начал накрапывать мелкий дождик. Я с тревогой подставил под него руку. Мало ли что теперь с неба падает при текущих раскладах…

Но девушка лишь натянула капюшон поглубже и, заметив мои встревоженные движения, покачала головой:

— Осадки, под которые не стоит попадать, видно издалека. Даже ночью… Этот, как его… Эффект Вавилова-Черенкова. Слышал про такой?

Алиса явно очень любила поумничать. И я не без удовольствия позволил ей объяснить мне суть явления, о котором помнил ещё со школы. Её торопливый, но в тоже время запинающийся голос всё ещё было намного приятнее слышать, чем непривычное молчание мегаполиса.

— Ну это… Короче это когда какой-нибудь электрон очень быстро летит. То он начинает излучать… М-м-м… — Она задумчиво почесала макушку сквозь капюшон и сделалась донельзя серьёзной. — Когда летит быстрее фазовой скорости света в среде, вот как! Выглядит красиво, голубенькое такое… Но лучше смотреть из-под крыши. А то облысеешь. Это в лучшем случае…

Полотно кольцевой автодороги было запружено пыльными машинами со спущенными колёсами. А чаще — вообще без них. Стёкла разбиты, багажники раскурочены. В некоторых, кажется, ещё сидели бывшие владельцы, уставившись в вечность пустыми глазницами.

Перелезая через отбойник, Алиса указала на небольшой китайский паркетник, который, в отличие от остальных, выглядел так, словно только что выехал из салона:

— Вот к таким не подходи. В лучшем случае — рука отнимется. Если отпрыгнуть успеешь. Вокруг такой целой техники что-то происходит с временем. Оно почти стоит на месте. Вот можешь представить, что будет с тобой, если часть туловища живёт как обычно, а часть — в сотни раз медленнее.

Приглядевшись к машине, я заметил, что капельки дождя и вправду почти останавливают свой полёт где-то в полуметре от блестящей крыши. И пока мы пробирались мимо остальных развалюх, из таких вот остановившихся дождинок образовалось что-то вроде жидкого потолка. С которого дождь беспрепятственно стекал по сторонам от тачки.

После трассы шла широкая просека, преодолев которую, Алиса нырнула в лес на какую-то козью тропу. Поспешив за ней я впервые для себя отметил, что вокруг не слышно ни одной птахи — даже обыкновенного воробья. Надо будет спросить на досуге, что вообще с животными теперь происходит. Помимо домашних котов.

Ещё через полкилометра редеющий лес выпустил нас на однополосную дорогу, засыпанную жёлтыми листьями. На другой стороне которой располагались несколько дачных домиков. Девушка направилась было к одному из них — окружённому заросшей зелёной лужайкой и хлипким заборчиком. Но вдруг остановилась так резко, что я налетел на неё со спины.

— Ай! Тихо, ты… — Легонько оттолкнув меня, она указала в сторону лужайки. — Там кто-то лежит…

Пригнувшись, она подкралась к забору и осторожно выглянула из-за него:

— И ещё один… Ох…

Прежде чем я тоже успел разглядеть в высокой траве одно тело с неестественно вывернутой шеей, а второе — с широким порезом на горле, девчонка выхватила автомат, перемахнула через ограду, и поскакала к зданию:

— Дед! Я сейчас!!! Я уже здесь!!!