Тэсса на краю земли

Глава 26

Профессор великой инквизиции Йен Гастингс сидел в деревенской пекарне «Кудрявая овечка» и пил несладкий чай без десерта. Мэри Лу во всеуслышание объявила, что ни крошки своих прекрасных тортов не подаст этому извергу.

Вокруг профессора образовалось пустое поле, а немногочисленные жители Нью-Ньюлина, зашедшие сюда за десертом и сплетнями, теснились в другой стороне зала, не желая пересекать невидимую черту.

Весть о том, что пришлый профессор пытал Эрла Дауни, облетела деревню со скоростью лесного пожара.

— Это нарушение прав человека, — громко объявил доктор Картер, которого произошедшее привело в самое скверное расположение духа. — Есть же законы, в конце концов, я уж не говорю о банальном милосердии.

— А я всегда утверждала, что инквизиторам закон не писан, — тут же подхватила Камила Фрост, пившая жгуче-крепкий кофе. — Возрождение ордена — это возрождение зла и беспредела.

— Как ваше имя, милочка? — наклонившись вперед, вежливо спросил Гастингс.

— Камила Фрост, — холодно процедила она, — главный редактор «Расследований Нью-Ньюлина». И имейте в виду, что о вашем вопиющем поведении будут уведомлены все СМИ Западного Корнуолла.

— И ни одно из них не напечатает о произошедшем ни слова, — безмятежно парировал Гастингс, — согласно закону о неразглашении подробностей деятельности инквизиции.

— Возмутительно, — вспыхнула Мэри Лу и с оглушительным звоном кинула поднос на стойку. — Ну ничего, на каждого наглого инквизитора найдется Тэсса Тарлтон.

— У нее нет полномочий препятствовать моему расследованию, — отмахнулся Гастингс.

— Тэсса поставит вас на место без всяких полномочий, — крикнула Фанни.

Теперь профессор обратил свой взор на нее:

— Не могу понять, юноша, зачем вы надели это нелепое платье?

— Как вы смеете! — вскочил на ноги Кенни, на его лице мгновенно проступили красные пятна, а спустя минуту он начал просвечивать.

— Так-так-так — восхитился Гастингс, — просто поразительно. Полагаю, сюда надо направить целую бригаду специалистов, изучающих паранормальные отклонения.

— Вы еще нас на опыты сдайте, — буркнул доктор Картер.

— А я вас не только на опыты сдам, — добродушно ответил Гастингс, — потому как, милые мои, сдается мне, что вы всем скопом справились с инквизитором, а теперь морочите мне голову своими липовыми алиби. Виданое ли дело, чтобы совершенно случайно почти вся деревня собралась в доме Тэссы Тарлтон именно в тот вечер, когда произошло убийство.

Пока собравшиеся ошеломленно переглядывались, придавленные весом такого огромного обвинения, Камила Фрост поднялась с места:

— Фанни, душечка, скажи мне, что ты не собираешься сегодня изображать из себя собаку Баскервилей, сейчас нам всем немного не до этого.

— Конечно, не собираюсь, — с достоинством ответила Фанни, — ты думаешь, я впервые слышу чушь и оскорбления? Профессор Гастингс не единственный мудак в этом мире, знаешь ли.

— В таком случае, я иду спать, — уведомила всех Камила и двинулась к выходу.

Гастингс выслушал этот обмен любезностями с рассеянной улыбкой на губах.

— Доктор Фрост, — нежно позвал он, — как продвигается ваша диссертация по нейробиологии? Я видел некоторые ваши пояснительные записи, очень интересно. Особенно мне понравилось исследование психосоматических причин невидимости Кевина Бенгли, которое вкупе с подробным анализом его ДНК дает удивительные перспективы для спецслужб.

Понадобилась целая минута, чтобы жители Нью-Ньюлина осознали услышанное. А потом Фанни с диким криком вцепилась Камиле в волосы.

Холли увязался за Тэссой на кладбище, поскольку, по его словам, нуждался в свежих впечатлениях.

— Ну не знаю, — усомнилась Тэсса, — как по мне, это так себе впечатления. Ночь, зомби, Эрл Дауни со вторым приступом за день.

— Вот когда попадешь в топ-двадцать самых известных художников Европы, тогда и будешь рассуждать о столь тонких материях, — высокомерно обронил Холли.

Встреча была запланирована на одиннадцать вечера, но они пришли на четверть часа раньше. Даже Вероника Смит еще не терзала своими упреками несчастного Малкольма, и среди могил царила спокойная тишина.

В неясном свете фонарей стройными рядами выстроились каменные плиты, и Тэсса с раскаянием обнаружила несколько сорняков. Совсем она запустила свои обязанности смотрителя.

А потом увидела сгорбленную фигуру у второй могилы в третьем ряду.

Потянув Холли за руку, Тэсса поспешно отступила назад.

— Что? — испуганно прошептал он.

— Фрэнк, — так же шепотом ответила она, — решил все-таки навестить своего покойного брата.

— Да ладно, — Холли вытянул шею, пытаясь что-то разобрать вдалеке, но Тэсса не дала ему времени на любопытство, выволокла с кладбища и усадила на скамейку.

— Ничего не понимаю, — сказала она, нервно засовывая руки в карманы, — он же всегда считал, что зомби — это иллюзия. Что они не могут никого утешить! Так чего его понесло извлекать Алана из-под земли?

— Возможно, ему просто надо с кем-то поговорить, — отстраненно заметил Холли, запрокинув голову к звездам.

Ночь была ясная, и небо сияло множеством золотистых искорок.

— Ты издеваешься? — мрачно спросила Тэсса. — Фрэнку есть с кем поговорить.

— Не-а, ему есть с кем трахаться.

Она с трудом подавила раздражение, прошлась по лужайке:

— Извини, Холли, но ты не большой эксперт в интимных отношениях.

— В отличие от тебя, Тэсса, я однажды был страстно влюблен.

— И кто здесь влюблен?

Он ответил ей преисполненным терпеливой снисходительности взглядом.

— Фрэнк? — растерялась Тэсса и села рядом. — Ты уверен? И что теперь делать?

— Тебе что, тринадцать?

Тэсса устало потерла лицо руками.

— Послушай, я не сплю уже вторые сутки. Мне сейчас совершенно не до любовных драм, — пожаловалась она и тут же выругалась: — Нет, ну кто бы мог подумать! Я была уверена, что Фрэнк такой же, как я.

— Израненный и одинокий, да, — согласился Холли.

— Все-таки с монстрами проще, чем с людьми.

— Тэсса, — Холли взял ее за руку, — ты помнишь, зачем ты меня здесь оставила? На тебя особенным образом влияет мое творчество. Я разрисовал тебе потолок, создал картину с солнцами. Ты понимаешь, что это значит?

Сердце Тэссы пропустило удар.

— Что тебе пора, — пробормотала она и сама удивилась, как сильно из-за этого расстроилась.

У нее впервые в жизни были пони, шампанское на ужин и полный холодильник клубники.

И безалаберный, невыносимый, заносчивый Холли Лонгли, который находился именно там, где и был нужен Тэссе: в ее доме.

— Пора? — не понял Холли. — Куда пора? Почему пора?

— Ну… ты же ненавидишь подолгу оставаться в одном месте. У тебя даже собственного жилья нет!

— А что, три месяца уже прошло? Я, кажется, все еще под домашним арестом. И не вздумай меня амнистировать! Мне нигде на свете так хорошо не писалось, как в Нью-Ньюлине.

— Оу, — Тэсса моргнула. — Тогда о чем именно мы сейчас говорим?

— Может, хватить мариновать Фрэнка в гостинице?

— Но мои кошмары!

— И когда они тебе в последний раз снились?

— Действительно, — осознала она, — так и есть. Совершенно определенно, я видела последний кошмар в гостиничном номере Фрэнка.

— Вуаля, — и Холли изящно поклонился.

Они тихонько посидели, прислушиваясь к уютному шелесту моря.

Со стороны деревни к ним подошел доктор Картер.

— Ждете Эрла? — спросил он, явно чем-то взбудораженный. — Напрасно. Как врач я ему запретил приходить сюда, сегодня ему нужно отдохнуть.

— Отлично, — просияла Тэсса, — так и скажем профессору Гастингсу.

— Ах этот, — доктор Картер уставился на свои ботинки, — его тоже не будет.

— И что вы с ним сделали? — насторожилась Тэсса.

— Ну, сначала мы растащили Фанни и Камилу. Между нами говоря, удар у Фанни хороший, мне пришлось кое-кому синяк сводить. А потом угостили этого типа свежим кофе.

— Кофе?

— С тройной дозой снотворного. На инквизиторов же лекарства плохо действуют.

— А, — слабым голосом произнесла Тэсса. — Понятно. И большой синяк был у Камилы?

— Весьма внушительный.

— Должна ли я как шериф Нью-Ньюлина ждать жалобы на Фанни?

— О нет. У Камилы нет никаких претензий.

— А где проведет эту ночь профессор Гастингс?

— Мы с Кенни и Эллиотом уложили его спать со всеми удобствами в его гостиничном номере. Даже сняли ботинки.

— Ну, если вы даже сняли ботинки, то тогда, конечно, все в порядке, — иронически заметила Тэсса, — тогда никаких проблем.

— Ну какие тут могут быть проблемы.

— И действительно. Нападение на инквизитора при исполнении. Все просто чудесно.

— Доброй ночи, — белоснежная улыбка сверкнула на лице доктора Картера, и он распрощался.

— Твою мать, — с чувством произнесла Тэсса ему вдогонку.

— Так, хватит страдать ерундой, — нетерпеливо проговорил Холли, который всю эту беседу выслушал с самым скучающим видом, — пора заняться по-настоящему важными вещами.

— Это какими?

— Спасем Фрэнка от задушевных разговоров с зомби, — и Холли целеустремленно рванул обратно на кладбище.

— Какая прыть! — изумилась Тэсса и пошла следом.

— А на ограде мы повесим черепа, — донеслось до нее задумчивое бормотание Холли.

— Что?

— Моя зомби-вечеринка среди могил!

— Так ты все еще не оставил эту безумную идею.

— Нет-нет, это будет феерично. Приветик, старина Фрэнки! Дышишь свежим воздухом?

Фрэнк, должно быть, услышал их и поспешил покинуть могилу Алана, двинувшись по тропинке навстречу.

— Типа того, — неохотно ответил он.

Холли покивал с умным видом:

— Кладбищенский воздух очень полезен для цвета лица.

— Я иду спать, — Фрэнк явно был не настроен на светские беседы.

— Я с тобой, — с видом короля, раздающего милостыню, сообщил Холли.

Фрэнк остановился.

— Куда со мной? — напряженно спросил он. — Спать?

— Ну вещи там помочь собрать… У тебя же поди сто чемоданов с совершенно одинаковыми серыми футболками. Фрэнки, я тебе говорил, что со вкусом у тебя совсем беда?

— Какие вещи?

— Ну до чего же ты тугодум, — огорчился Холли, — Тэсса приглашает тебя жить с ней вместе. Не поверишь, плачет по ночам в подушку от того, что Фрэнк ночует во вшивом пансионате.

— Вшивом? — обиделась Тэсса. — В прошлом году мы потратили на ремонт полугодовой бюджет Нью-Ньюлина.

— Все десять фунтов, — поддакнул Холли.

— Обновили обои и закупили новые матрасы!

— Тэсса Тарлтон, — перебил их Фрэнк, — что за дикие фантазии у нашего психа на этот раз?

— Ну, форма подачи хромает, а содержание верно, — сдержанно ответила она. — Давай не будем особо заострять внимание на этом неловком моменте? Просто забирай свои вещи из пансионата и положи их в шкаф в моей спальне. Ну а мастерскую можно построить на заднем дворе, где выход из гаража.

Фрэнк молчал, глядя на нее с совершенно непроницаемым лицом.

— Мне что, встать на одно колено? — рявкнула Тэсса.

— Да, пожалуйста, — воскликнул Холли с воодушевлением.

— Не надо, — произнес Фрэнк, — мне не понадобится много времени, чтобы собраться.

Тэсса стояла под душем очень долго, смывая с себя вчерашнюю ночь, проведенную возле трупа, и сегодняшний суматошный день.

От недосыпа ее эмоции притупились больше обычного, и она только сонно грелась под струями горячей воды, ни о чем особо не думая.

Внезапный переезд Фрэнка скорее обескуражил ее, чем взволновал. Спать с ним в одной постели каждую ночь? Она не представляла себе подобного и понятия не имела, понравится ей или нет.

Впрочем, было о чем подумать и без этого.

Неведомое существо, нашептывающее Вуттонам свои желания из морских глубин, и инквизиторский орден на хвосте оставляли мало пространства для маневров.

Самым простым решением было бы натравить их друг на друга и, сидя на берегу, посмотреть, чем дело закончится.

Однако прежде всего Тэссе требовалось разобраться, что за зверюшка тут обитала.

Для этого следовало начать с Дженифер Уэзерхил и причин, приведших ее в Нью-Ньюлин.

И, раз уж так удачно получилось, что этой ночью профессор Гастингс спал крепким сном, этим стоило воспользоваться.

Стряхнув с себя оцепенение, Тэсса выбралась из душа и по привычке вернулась в спальню голышом. Вода оставляла на полу следы ее шагов.

Холли и Фрэнк смотрели на картину с солнцами.

— При искусственном освещении она выглядит иначе, — объяснял Холли, — и утром в ней будут преобладать жизнеутверждающие оранжевые оттенки, а вот вечером…

— Тэсса, ты не хочешь одеться? — резко спросил Фрэнк.

— Да-да, именно этим я и занята, — ответила она, доставая трусики из комода. — Мне надо уйти ненадолго.

— Сбегаешь?

— Знаешь, — сказал Холли Фрэнку, — если бы я ставил пьесу, то тебе бы досталась роль мрачного жреца. Ты бы ходил весь такой зловещий по сцене и зыркал на всех суровым взором.

— Фрэнк, я смотритель кладбища, — напомнила Тэсса, — и время от времени я проверяю, все ли там в порядке. Да, по ночам. Нет, со мной не нужно никуда идти. Нет, я не сбегаю от тебя. Устраивайся пока со всеми удобствами. Возможно, Холли накормит тебя ужином.

— Понятно, — сказал Фрэнк.

У Тэссы были ключи от всех номеров пансионата, но ими редко кто пользовался.

По традиции двери Нью-Ньюлина оставались открытыми.

Йен Гастингс мирно спал в своей кровати, и трое сообщников — бездельник Эллиот, доктор Картер и добряк Кенни — заботливо укрыли его одеялом.

Какие нежности.

Перчатки Тэсса позаимствовала в кладовке со швабрами. Фанни убирала номера трижды в неделю за отдельную плату.

Планшет она нашла в сумке возле кровати — разумеется, запароленный, но к счастью, отпечатком пальца. Все пальцы Гастингса были в распоряжении Тэссы.

Оставив профессора одного, она спустилась вниз, включила кофеварку и устроилась за барной стойкой, изучая документы.

У Гастингса были подробные досье на всех жителей деревни, и, посмотрев на часы, Тэсса решила вернуться к ним позже, если успеет.

Дженифер Уэзерхил родилась на севере страны, в подростковом возрасте тесты выявили у нее инквизиторские способности, довольно слабые. В ордене она занималась в основном бумажной работой, изредка присоединяясь к оперативникам в штатных ситуациях. Не замужем, что для членов ордена нормально, они все там одиночки. Тэсса методично просматривала список дел, которые вела Дженифер, в поисках любой связи с Нью-Ньюлином, и имя Ричарда Вуттона выскочило на нее из длинной вереницы других.

Его отец, основатель деревни Сэм Вуттон, утверждал, что сын работает в Бристоле экономистом. Ричард действительно работал в Бристоле, однако на орден. Возглавлял отдел усовершенствования человека, для которого Дженифер систематизировала данные.

— Это еще что за дичь? — нахмурилась Тэсса и обнаружила только список сотрудников отдела, куда входило пять членов ордена и внештатный научный исследователь Камила Фрост, нейробиолог и генетик. Больше никаких данных об отделе не было: ни целей, ни задач, ни отчетов о деятельности. Значило ли это, что отдел слишком важен, или наоборот?

Неудивительно, что пронырливой Камиле до всех было дело.

Тэсса перешла в досье Камилы и с любопытством просмотрела некоторые из ее научных работ (в том числе об уровне допустимого стресса для освобождения воя баньши), да так увлеклась, что не услышала вкрадчивых шагов босых ног.

— Интересно? — вежливо спросил профессор Гастингс.

— Хотите кофе? — вздрогнув от неожиданности, предложила Тэсса.

— Будь так любезна.

Тэсса щелкнула кнопкой кофемашины, не отрываясь от чтения.

— Что это Ричарда Вуттона и Камилу Фрост понесло работать на орден? — спросила она. — Они же не прошли тесты на пригодность к инквизиционной деятельности?

— Насчет Ричарда Вуттона я ничего не знаю, а Камила трижды писала заявления о приеме в орден — в тринадцать, пятнадцать и шестнадцать лет. Все три раза получила стандартную отписку, что это так не работает. Способности к инквизиционной деятельности врожденные, и у Камилы их не было.

— Ну, судя по всему, она добилась своего иным способом… Добавить молока?

— Да, спасибо.

Тэсса отложила планшет, достала упаковку из мини-холодильника.

— Это ты попросила своих сообщников усыпить меня? — спросил Гастингс, который вроде как был не особо удивлен или расстроен произошедшим.

— Ну, вы и сами немало потрудились, чтобы настроить всю деревню против себя, — хмыкнула Тэсса. — Ваши методы не меняются десятилетиями.

— Гнев куда полезнее симпатии. Злость и честность — лучшие подруги.

— Я помню ваши лекции, профессор, — кивнула Тэсса. — Вы же не доложите в орден о произошедшем? Милое деревенское недоразумение.

— Ах, люди так предсказуемы, — улыбнулся Гастингс, — стоит ли их за это винить?

— Профессор, — Тэсса наклонилась к нему, — этот странный отдел Ричарда Вуттона имеет отношение к нашим делам?

— А ты веришь в такие совпадения? Дженифер и Камила — две девочки с комплексом неполноценности. Одна мечтала быть инквизитором, другая стала весьма посредственным. Обеих интересовала возможность изменить врожденные данные к лучшему, и обе вышли на некий отдел усовершенствования человека, который — сюрприз — возглавляет сын вашего старика Вуттона.

— Разве такие организации не запрещены?

— Запрещены… в основном. Если только они не находятся под эгидой ордена, которому, как известно, можно все. Впрочем, я еще не успел выяснить, что входит в компетенцию этого отдела.

— Нью-Ньюлин — просто клондайк личностей с самыми разнообразными талантами. Как будто нас тут собрали специально.

— Ты великий инквизитор, Тэсса, который смог прослужить на оперативной деятельности втрое дольше всех остальных. Но тебя подкосило произошедшее в Лондоне.

— И что это значит?

— Что ты несколько лет была туповата, не так ли?

— Так, — неохотно подтвердила Тэсса, — я была настолько очарована этим местом и настолько разбита сожалениями, что жила себе, ни во что не вникая.

— Сожаления — самая бесполезная из эмоций. Будь ты обычным человеком, может, даже наложила бы на себя руки. Но твои эмоции не столь острые, к счастью.

— Знаете что? Мои неострые эмоции очень мешают личной жизни, — не удержалась от жалобы Тэсса.

Гастингс рассмеялся от неожиданности:

— Личная жизнь, стало быть? И кто же это — тот орк со зверским взглядом или чокнутый эльф не от мира сего?

— Профессор, — с мягким упреком проговорила Тэсса, — разве приличным девушкам задают такие вопросы?

Они улыбнулись друг другу.

— Так что такое Нью-Ньюлин? — спросила Тэсса. — Что-то вроде испытательного полигона?

— Возможно, — согласился Гастингс. — Не знаю. Я запрошу данные по отделу.

— И что — или кто — собрало нас здесь и охраняет от внешних вторжений? Ктулху?

— Тэсса, — расхохотался Гастингс, — нельзя ли быть серьезнее?

— Я смертельно серьезна, — возразила Тэсса. — Это какое-то морское существо с сильными телепатическими способностями.

— Правда? Почему морское? Откуда телепатия?

— Вас отправили сюда с завязанными глазами?

— Тэсса, Тэсса, дорогая моя, — грустно покачал головой Гастингс. — У меня такое ощущение, что меня отправили сюда, потому что никому на самом деле не нужно, чтобы это дело было раскрыто.

— Мне надо поспать, — решила она. — Сейчас я вообще мало что понимаю.

— А я, не поверишь, прекрасно выспался.

Фрэнк уже лежал в кровати и смотрел на картину.

— Эти оранжевые солнца совершенно безумны, — заметил он.

— Они же синие, — возразила Тэсса, сбросила штаны и нырнула к нему под одеяло. — Что ж, Фрэнк Райт, ты здесь.

— Это было довольно неожиданно, Тэсса.

— Да, для меня тоже, — она устало вскарабкалась на него, наслаждаясь ровным дыханием и теплом кожи. — Но это хорошо, знаешь? И еще…

И Тэсса провалилась в глубокий сон.

Она встала на рассвете, тихонько оделась и на цыпочках покинула спальню.

Утро было ясным, прозрачным, тихим.

Спустившись по узкой тропинке к морю, Тэсса скинула шлепки и некоторое время постояла, касаясь пальцами ног спокойной воды. Ни волн, ни барашков. Полный штиль.

— Что же ты такое? — спросила она, сделала несколько шагов вперед, и море обняло ее, ласково и нежно.

Она купалась в нем каждый день и никогда не чувствовала угрозы, не было ее и сейчас.

Но Дженифер была мертва, а значит, то, что жило в воде, могло убивать.

Могло подняться высокой волной, настигнуть человека на холме и не просто обрызгать его, а утопить, а для этого нужны время и определенная мощь.

И все же оно оставалось другом.

— Нам просто надо поговорить, — определилась Тэсса.