Тлен и пепел

***

Густой аромат цветущих роз. Неожиданное для этого времени года тепло позднего лета, когда жара уже спала, а земля приятно растомилась. Приглушенный свет небольших фонарей после перемещения в пространстве резанул по глазам.

Мы стояли на широкой, едва различимой дорожке запущенного сада, которому требовалась твердая рука опытного и ничего не боявшегося садовника.

Шикарные розовые кусты с огромными кроваво-красными цветами так густо разрослись, что из-под них не было видно и клочка земли. Когда-то помпезные статуи потеряли лоск, и ныне их обвивали дикие сорные вьюнки. Где-то в листве широко раскинувшихся ветвей деревьев мелькали затухающие зеленоватые огоньки, признаки присутствия постепенно исчезающей магии жизни.

Во всем сквозило запустение, пренебрежение к некогда царившей здесь роскоши.

— Прошлый хозяин увлекался разведением роз. Он заплатил астрономическую сумму друидами, чтобы те удерживали в его прекрасном саду лето. Прошло несколько десятков лет, когда-то жившая здесь семья разорилась и съехала, сад полностью зарос, а магия, круглый год питающая эти растения, до сих пор держится, — пояснил Энтон, поймав мой вопросительный взгляд.

— Что тебе нужно? Ты же притащил нас сюда не для того, чтобы устраивать дурацкие экскурсии, — устало и зло процедил Идвин.

Размытые темные пятна, клоками зависшие в воздухе, до сих пор сдерживали нас, оплетая со всех сторон.

Судя по ощущениям, эта сила человека в капюшоне имела отношение к темному дару некромантов. Те же нотки мертвенной энергии, тот же холодок. Но при этом, каким-то удивительным образом, она мешалась в одно с магией теней, настолько редким даром, что о нем почти ничего не известно.

Драугр и некромант, имеющий власть над тенями… Отличную собрали команду, господин Энтон Корре.

— ...Именно из-за этого вашего настроя, молодой человек, и приходится применять силу, — добавив в тон звенящую укоризну, пожал плечами Энтон. — Но я, кажется, знаю, как могу хоть немного, но развеять ваше недоверие. Вам стоит кое-что увидеть.

Мы с Идвином переглянулись.

Я постаралась незаметно для остальных как можно более ободряюще ему кивнуть, на мгновение скосив глаза на Энтона. В конце концов, вина на наше пребывание здесь полностью лежала на мне. Я нужна Корре. Если понадобится, я воспользуюсь этим…

Ответную гримасу Идвина я не смогла расшифровать, но ясно было одно — он протестовал.

Нас повели сквозь сад.

От некоторых розовых кустов шел сладковатый запах начавшегося разложения. Я задела платьем два цветка, и их головки опали, разлетаясь на бордовые лепестки, осыпавшие сапоги. На месте утраченного венчика прямо на глазах завязался свежий бутон.

Жизнь и смерть в этом месте вели вялый затянувшийся конфликт. Идеальное укрытие, чтобы спокойно совершать некромантские обряды, — все равно никто не заметит всплесков некромагии из-за ворожбы друидов, которая достаточно ослабла, чтобы не мешать нашему дару, но которая способна служить щитом от любопытных.

Дом вырос перед нами неожиданно, ранее теряясь в зарослях деревьев. Его когда-то красивый фасад облез, парадный вход оказался заколочен досками. Энтон прошел мимо него, сворачивая к ступенькам, ведущим к подвалу.

Массивная оббитая железом дверь открылась удивительно тихо. Представший перед нами коридор освещался тусклыми магическими светильниками, дающими зеленоватый свет. Энтон шагнул внутрь первым, за ним устремилась рыжеволосая мертвячка, кидающая на меня косые неприязненные взгляды, а маг в капюшоне остался у нас за спиной.

Я категорически не хотела идти вперед, но тени, словно на аркане, заставили переступать ноги. Судя по ухмылке хозяина теней сзади, которую я успела поймать, на мгновение обернувшись, ему подобное кукловодство доставляло особое удовольствие.

В подвале пахло сыростью и плесенью.

Коридор тянулся куда дальше, чем можно было предположить, что давало повод задуматься, не является ли он частью обширных катакомб. Мы шли, казалось, целую вечность, когда наших ушей коснулись отдаленные истошные крики.

— Какая же эта дрянь шумная, — раздраженно выдохнула Галлея.

— У вас есть еще пленники? — встрепенулся Идвин, уставившись на Энтона.

Тот обернулся:

— Вы — наши гости, а не пленники, в отличие от этой прелестной дамы, — мужчина кивнул в сторону криков. — Но сейчас вы сами все увидите. Думаю, вы удивитесь ее нынешнему облику. В конце концов, раньше вы имели удовольствие лицезреть миледи совсем в ином виде.

Голос пленницы сорвался в пронзительном вопле, переходящим на рык дикого, загнанного животного. Следом за ним раздались грохот, звон цепей и отвратительный скрежет, словно чьи-то когти отчаянно царапали камни. Что за человек способен на такое, и человек ли?..

— Бедняжка, делает себе только хуже, — с легкой улыбкой покачал головой Энтон. — Ненадолго хватит ее силенок.

Коридор завернул в ответвление, и перед нами предстал узкий зал. Скрежет и угрюмое рычание раздались так близко, что, казалось, нас и несчастную отделяет всего шаг, как вдруг эти звуки смолкли, окунув в звенящую, напряженную тишину. В нос ударила знакомая вонь. Запах разложившегося трупа.

Я вздрогнула, — мы оказались не в простом подвальном помещении, а в самой настоящей темнице, и, судя по кладке, она старше, чем дом, который стоял над входом в катакомбы. Справа и слева шли провалы, закрываемые решетками камер. В ближайшей к нам на каменном полу тоскливо лежал разломанный человеческий череп, лишенные челюсти и куска затылка.

Мы с Идвином, словно в трансе, дали провести себя мимо несколько пустующих камер и остановились напротив одной из самых последних. Вонь усилилась, и я с отвращением поднесла к носу рукав, гадая, почему от смердящего где-то здесь трупа не спешили избавляться.

Решетка перед нами слабо отсвечивала голубым, выдавая наличие защитного заклинания, а в дальнем углу, повиснув на цепях, стояла прикованная к стене женщина. Ее роскошное темно-бордовое платье превратилось в лохмотья из дорогой ткани.

Шикарная копна черных вьющихся волос полностью закрывала лицо, но эта фигура, эти характерные локоны…

— Как вы могли так с ней поступить?.. — потрясенной прошептала я. — Заковать в цепи в этом месте девушку из благородного рода, живущую при дворе?.. Какова бы не была Ферре Лоурель, но только суд…

Мои слова прервал хриплый смех. Сквозь спутанные смоляные пряди уставился блестящий глаз, где слившейся с радужкой темный зрачок окружала краснота лопнувших капилляров.

Через миг цепи натянулись до упора. Госпожа Ферре, изогнувшись, протягивала ко мне дрожащую от напряжения руку. Я оцепенело уставилась на частично оголившиеся кости и трупные пятна на мраморной коже. Ногти почернели и походили на длинные изогнутые когти.

— Мразь!!! — крик, полный ненависти, едва не взорвал барабанные перепонки.

Отзвук магии смерти дыхнул мне в лицо, и я испуганно отступила, но зеленоватая волна разбилась o решетку и развеялась в ничто.

— Что вы с ней сделали?! — вырвалось у меня.

Этот живой мертвец, прожигающий меня ненавидящим взглядом, не походил более на хрупкую красавицу, которую я видела на балу.

— Ферре выбрали для роли возлюбленной Отиса, исходя из его вкуса и ее красоты, но, увы, Лоурель всего лишь молодой драугр, еще полностью не вошедший в силу. — Спокойно пояснил Энтон, — Когда мы пленили ее, она обрушила на нас весь свой резерв мощи, оттягивая и те силы, которые помогали сохранять ей внешность смертного человека.

— Так Отис все это время спал с трупом?! — выдавила я.

Галлея заливисто рассмеялась, словно я удачно пошутила.

— Эти смертные… — проговорила она, смахивая проступившую слезу, — как они любят забывать, что их самих от состояния трупа отделяет лишь один неловкий шаг.

— Что все это значит? — тихо спросил Идвин.

— Что кое-кто очень заинтересован быть ближе к племяннику главы Инквизиции и к государю. Настолько заинтересован, что сразу же решил избавиться от Клариссы, едва возникла вероятность того, что она подвинет собой Ферре. Так что, моя дорогая, Инквизиция — не самое большое зло, которое может возжелать твоей смерти, — ласково улыбнулся мне Энтон и убрал с моего плеча невидимую пылинку.

— Ты сдохнешь, мелкая тварь! — вновь подала голос Ферре. Ее безумные глаза все это время неотрывно следили за мной. — Я так и знала, что твое появление около Отиса неспроста, ты заодно с этими проклятыми отступниками! Тебя ждет мучительная смерть… я лично вырву и сожру твои глазные яблоки!..

— Не стоит давать обещаний, которые ты не в состоянии выполнить, — повернул к ней голову Энтон. — Тебя ждет очень долгое заточение в этом малосимпатичном месте, пока, разрешив куда более важные дела, мое руководство не вынесет тебе приговор.

Некогда идеально прекрасная Ферре ответила утробным урчанием, вырвавшимся из гниющего горла. Она раздраженно отбросила волосы в сторону, демонстрируя разлагающееся лицо и тело, и я с трудом сдержала подступающий комок тошноты. Увидев мою реакцию, драугр зло ощерилась желтоватыми острыми зубами.

Энтон взял меня под руку, и я не стала отстраняться. Он потянул прочь, и вся наша компания направились к выходу. Галлея скучающе изучала свои ноготки, потеряв всякий интерес к происходящему, маг в плаще все так же угрюмо шел позади. Вокруг меня и Идвина продолжали виться тени, готовые сковать нас в любой момент.

Сзади раздался странный треск и звон металла, и мы обернулись.

Ферре, склонившись, теперь стояла очень близко к решетке, ближе, чем ей бы позволили это цепи. На месте правой руки были лишь остаток рукава и рваный кусок плоти, сама же рука, вырванная из сустава, безжизненно повисла в оковах. Нежить, морщась, пыталась избавиться и от левой руки, мешающей ей приблизиться к решетке, изо всех сил выворачивая ее и наваливаясь на цепь всем весом.

— Галлея, иди усмири ее, — раздраженно сказал Корре.

Подручная Энтона со вздохом кивнула, и хотела что-то сказать, как ее заглушил яростный крик Ферре:

— Кларисса Извич, будь ты проклята. Запомни, если с головы Отиса упадет хоть волос, я клянусь богом отмщения Вернисом и богом смерти Крелорсом, что если умру, то даже из Иного мира прикончу тебя, слышишь?!

Я вновь взглянула на нежить. К моему изумлению, на ставшим одутловатым лице Ферре скользили слезы.

Небольшую комнату освещал потрескивающий камин. Несмотря на забитые окна, кое-где отошедшие обои, и легкий запах сырости, здесь было почти что уютно. Кто-то вымел мусор, вытер пыль, в общем, попытался навести некое подобие порядка, не тронув, впрочем, нагромождение старой мебели, сложенной друг на друга в самом дальнем углу.

Энтон восседал на кресле и цедил только что раскупоренное вино. Галлея, игнорируя этикет и все существующие правила приличия, варварски села прямо на письменный стол и закинула ногу за ногу. Маг теней расположился на диване, где нам с Идвином и предложили разместиться, но я не смогла остаться на одном месте. Сделала несколько кругов, а потом прильнула спиной к стене, разглядывая, как пламя в камине пожирает дрова, превращая их в трескучие угли.

— Это какое-то сумасшествие… — наконец, сказала я, тяготясь повисшей тишиной.

— Да, ты права. Глупо со стороны Ферре привязываться к кому-то вроде того напыщенного мальчишки, — дернула плечиком рыжеволосая мертвяка. — Это было бы смешно, если бы не представляло собой настолько печальное зрелище... Возможно, она даже надеялась в дальнейшем уберечь жизнь Отиса. Что сказать, она еще большая идиотка, чем можно подумать.

Я подняла глаза на Галлею. Под сумасшествием я имела в виду не это, а сам факт того, что Ферре оказалась высшей нежитью, но поправлять нежить не стала.

— Так значит, в Эрге существует некое объединение драугров? — спросил Идвин.

— Они называют себя Голосами смерти. Кроме драугов, в это сообщество входят и некроманты.

— И чего эти Голоса смерти хотят?

— Отмщения, очевидно. Но их методы и настрой… губительны. Если они продолжат в том же духе, эффект, который вызовут их действия, будет крайне нежелателен для некромантов на всем нашем континенте. Нам удалось отстоять свою честь и права, и нельзя допустить, чтобы хоть что-то смогло их пошатнуть. Только чистая репутация нам подобных является гарантом мира между носителями темного дара и теми, кого этот дар обошел стороной.

— Зачем кому-то из них убивает невинных людей на улицах Эрги? — подала голос я. — В чем смысл?..

— Заявить о себе, показать свою силу. Напугать. Голоса смерти очень долго жили в страхе и хотят, чтобы простые люди узнали, какого это — не знать, сможешь ли ты в очередной вечер вернуться домой целым и невредимым. — Энтон сделал небольшой глоток вина, смачивая губы. — Конечно, это только начало. Их планы куда грандиозней.

— Вы знаете их планы? — поднял бровь Идвин.

— Мы знаем, что их замыслы как-то связаны с государем. Они внедрились во дворец, в круг его общения, даже в постель лучшего друга. Впрочем, здесь не стоит забывать, что Батрис — племянник главы Инквизиции. Так что они убили махом сразу двух зайцев.

— Так это они приставили хороггов к моему отцу и управляющему «Светоча»?..

Брови Энтона на мгновения взметнулись вверх, а затем его лицо вновь приобрело почти равнодушное выражение:

— Ты знаешь и об этом?.. Надо же, среди некромантов Извичей большинство с трудом различают духов... Кларисса, я не могу ничего утверждать, но да, скорее всего, это были они.

— А что на счет самой Инквизиции? — подал голос Идвин, — что ей то надо? В том смысле, зачем ее главе так настойчиво добиваться брака для Клариссы и Отиса?

Энтон нахмурился, его взгляд потяжелел.

— Я могу только гадать… у меня есть несколько предположений, но пока я хочу оставить их при себе.

Глядя на его красивое лицо с танцующими отсветами камина, я задавала себе и другие вопросы. А что нужно ему? Кто он вообще такой? Почему его почерк так схож с почерком автора найденной мной записной тетради, полной некромантских знаний и хранившейся в самом старинном отделе фамильной библиотеки? Почему он так много знает об особенностях носителей темного дара, которые когда-то вышли из моей семьи?

Но в компании присутствующих подручных Корре я не решалась задать эти вопросы вслух.

— Так или иначе, Кларисса, бесспорен факт того, что грядущая помолвка с Отисом Батрисом сулит тебе проблемы. Поэтому есть два пути, — Энтон встал и, заложив руки за спину, взглянул на пламя. — Или ты этой же ночью исчезаешь из поля зрения Инквизиции и Голосов смерти, или же остаешься и вступаешь в нашу игру.

— Это еще что значит? — судя по лицу Идвина, он был не в восторге от второго варианта, предложенного Энтоном, что бы тот не имел в виду.

— Кларисса может вернуться домой и обручиться с Отисом, тем самым занимая то место, куда так метила госпожа Ферре. Затем она даст знать о своем даре нужным людям, и Голоса смерти захотят связаться с ней, чтобы завербовать. При правильном подходе, мы сможем узнать, что именно они замышляют.

— Это немыслимо! Клэр, ты же не станешь соглашаться на подобные предложения?! — Идвин тоже встал, с возмущением уставившись на Энтона. — Милорд Корре, то, о чем вы говорите, поставит ее жизнь под угрозу еще больше, чем помолвка с племянником Инквизиции сама по себе!

— Видят боги, я сделал все, чтобы до этого не дошло, — поморщился Корре. — Но после долгих размышлений я пришел к выводу что, увы, такой шаг принесет неоценимую помощь для нашей миссии в Рулевии. Но мы пойдем на это лишь при полном согласии Клариссы… Если она откажется стать нашим... агентом, то я бы хотел, чтобы Кларисса тайно выехала из Рулевии в Объединенные республики. Хотя бы до того момента, пока все не уляжется. В республиках у меня имеется превосходный дом со слугами и всем необходимым. Галлея сможет ее доставить в несколько пространственных прыжков до самой границы, а там Клариссу встретят...

— Я не собираюсь в республики! — отрезала я. — Пока на отце паразитирует дух, я отсюда никуда не уеду.

— Значит, твой выбор очевиден? — обернулся ко мне Энтон.

Отблески камина в его глазах плясали опасными огоньками. Я сглотнула и медленно кивнула, чувствуя, что сердце летит вниз, в темную беспросветную бездну.