Тлен и пепел

***

Отец, после того, как я все узнала, стал всячески избегать разговоров о финансах. Он находил тысячу причин, чтобы перевести тему или закончить разговор, напоминая мне в те минуты раздосадованного ребенка.

До этого он всегда был для меня непоколебимым авторитетом. Сколько же всего он знал! Рассуждал о великом множестве интереснейших вещей, мог помочь с любой математической задачей, с легкостью цитировал древних и современных поэтов, превосходно разбирался в исторических и экономических трудах. Но постепенно, вытаскивая из него скупые фразы и факты, я поняла, что если теоретик из него и превосходный, то практик — просто никакой.

Увы, в нем абсолютно не было предпринимательской жилки. Он безгранично доверял симпатичным ему людям, и перепроверять полученную информацию от управляющего семейным предприятием считал ниже своего достоинства. Кроме того, он не видел в азартных играх ничего зазорного, оправдывая это тем, что все люди нашего круга предпочитают пан чо в качестве любимого досуга. Я сжимала зубы и едва сдерживалась, чтобы не сказать, что наверняка его знатно облапошивают собственные приятели. Отец пообещал мне завязать со своим пагубным увлечением, но я так и не смогла ему поверить.

А ведь раньше я искренне считала его надежным и благоразумным человеком…

Но что я могла поделать, используя доступные мне пути? Мне было семнадцать, возраст, в котором молодых людей считали уже достаточно взрослыми, но это не распространялось на девушек. Поднять мой авторитет в глазах общества могли только замужество и рождение детей, и это несмотря на превосходное образование, о котором позаботились родители. К тому же дело, в которое я собиралась влезть, было совершенно неженским и уж тем более не касалось молоденьких девиц.

Но я проявила упрямство. Прежде чем вновь открыть найденную тетрадь, теперь надежно спрятанную в секретной секции моего письменного стола, я решилась на разговор с управляющим компании, близким другом семьи, которого лично хорошо знала с малых лет.

И мне заранее не верилось, что господин Линер Эвалус действительно настолько бездарен в управлении, что смог загубить дело, перешедшее в его руки в отличном состоянии.

Я выбрала строгий темный наряд, узкое коричное платье, которое визуально прибавляло мне минимум пару лет, небольшую шляпку и уместные украшения. И отправилась на разведку, что-то наврав маменьке про покупки и прихватив одну из своих надежных служанок в сопровождение, как и положено незамужней девушке моего круга.

Нам принадлежала компания «Светоч», которая производила алхимические эликсиры в крупных масштабах. Предприятие существовало уже третье поколение нашей семьи. Прадед в свое время смог выгодно вложиться, воспользовавшись благоприятными условиями на рынке и своими связями в Объединенной Республике, откуда наладил поставку ингредиентов для зелий и эликсиров в Рулевию по крайне выгодной цене. Официально, поначалу он был лишь инвестором, хотя в действительности сам принимал активное участие в становлении компании, — тогда было как-то непринято людям нашего происхождения марать руки в торгашестве. Но благосостояние семьи, и так, мягко говоря, немаленькое, при нем настолько преумножилось, что предпринимательство прадеда в открытую порицалось лишь теми, кто не мог справиться с завистью.

Кроме компании, отец имел, пусть и не такой большой, но весомый ежегодный доход за службу государю. Также нам принадлежали угодья, давным-давно дарованные еще самим Фенитием Первым за особые отличия моих предков. Прибыль с них, сколько себя помню, всегда была высока. Даже если сейчас идущий с них денежный поток по каким-то причинам и упал, неужели когда-то доходная компания стала настолько бездонной прорехой, что туда затягивало все деньги, полученные с родовых угодий?

Может, отец успевает проигрывать воистину колоссальные суммы? Или он распродал добрую часть земли нашей семьи?..

«Светоч» располагался на противоположной от нашего поместья окраине столицы, Эрги, в огромном красивом четырехэтажном здании из красного кирпича. Территория щерилась высоким неприступным забором и тщательно охранялась.

Раньше папенька частенько брал меня с собой, когда приезжал узнать, как здесь идут дела. Пользуясь своим положением, я регулярно доставала местных алхимиков сотней вопросов, на которые они терпеливо отвечали, благоразумно рассуждая, что портить отношение с хозяином предприятия — последнее дело, а меня надо лишь изредка перетерпеть.

Не единожды мне проводили индивидуальную экскурсию по всем цехам, и я вдоволь налюбовалась гигантскими отполированными медными чанами, где мешались бурлящие вещества, дарующие то исцеление телу и душе, то эйфорию, тонус или освобождение от коварных любовных чар.

Надо ли говорить, что я была в свое время искренне восхищена алхимией. Впрочем, это был лишь один интерес из многих других, что, возможно, уберегло меня от всяких уж совсем необдуманных экспериментов дома, а моих родителей — от расстройств по поводу порчи имущества, и, возможно, порчи самой меня.

Симпатичный молодой охранник, широко улыбнувшись, поздоровался. Он не стал задавать вопросов, а величественная металлическая дверь, ведущая на территорию алхимического завода, медленно и с натугой распахнулась.

Каблучки громко застучали по вымощенной камнем дороге, вдоль которой уже пышно, несмотря на то что весна только вступила в свои права, цвели огромные клумбы с крупными пахучими лиловыми цветами, — не иначе, в воду для них что-то подливают. В административную часть здания вела широкая мраморная лестница, напротив тихо журчал округлый фонтан с бирюзовой мозаикой на дне и красными суетливыми рыбками с длинными хвостами-вуалями.

Я остановилась у фонтана и выразительно посмотрела на служанку, намекая на то, чтобы она пока прогулялась здесь. Вайна никогда не жаловалась на сметливость и молча в знак понимания опустила голову.

Я поднялась по лестнице, проскочила мимо занятого и подуставшего к обеду администратора, окруженного парочкой галдящих на весь зал курьеров, и нырнула в хитросплетение светлых коридоров, изредка здороваясь с проходившими мимо знакомыми.

Какая-то новая помощница Линера Эвалуса, видимо, заменившая тучную Мэри, которую я помнила по предыдущим визитам, с помощью магии деловито заваривала начальству кофе прямо на рабочем месте. Она едва не опрокинула чашку тонким пальчиком, когда увидела меня, нависшую над ней. На кипу свеженьких договоров улетела пара кофейных капель, но секретарша не обратила на это никакого внимания.

Она вперилась в меня удивленным взглядом и захлопала длиннющими пушистыми ресницами, обрамляющими большие выразительные глаза. Открытое декольте подчеркивало аппетитные округлые прелести, и у меня возникло стойкое предубеждение, что Линер держит ее далеко не за сообразительность и вовремя составленные отчеты.

— Миледи, вы записаны? — как-то испуганно пробормотала прелестница, отставляя чашку вбок и едва вновь не сбивая ее уже локтем.

— Добрый день. Я дочь Мортиса Извич, Кларисса Извич, — ответила я. — И мне очень нужно к господину Эвалусу. Прямо сейчас.

На милом личике отобразились тяжелые мыслительные потуги. Видимо, она пыталась то ли вспомнить протокол приема, то ли соображала, является ли упомянутый мной Извич тем самым Извичем, а не случайным однофамильцем. Всемилостивые боги, а она вообще знает фамилию хозяина всего этого заведения?..

В любом случае, ждать момента озарения у этого чуда я не была намерена.

— Так лорд Линер Эвалус здесь?

Помощница медленно кивнула.

— Он сейчас один?

Еще кивок. Вот и славно.

Игнорируя все дальнейшие невнятные протесты девушки, я шагнула к двери и прошла в кабинет.

Линер Эвалус даже не поднял головы. Секретарша, судя по всему, теперь окончательно стушевалась и не решилась вламываться вслед за мной, ожидая исхода незапланированного приема снаружи.

— Беррека, женщина, ну сколько я еще должен ждать свой кофе, Вернис тебя раздери?! Что за непуте…

Я громко прочистила горло, желая как можно скорее прервать эту тираду, дабы не услышать лишнего, и управляющий, наконец, посмотрел на меня.

Он был ровесником моего отца, уже давно вошедшим в период зрелости, и если папа слегка поддал вширь, то Линер Эвалус, наоборот, с каждый годом становился все суше, впрочем, до сих пор оставаясь достаточно привлекательным для женщин. Он никогда не был красавцем в обычном понимании этого слова, слишком сильно у него был заострен подбородок, слишком глубоко были посажены почти бесцветные глаза, но стоило господину Эвалусу открыть рот, как многие дамы быстро забывали о его внешних недостатках, неизбежно попадая под влияние природного обаяния Линера. Не удивлюсь, если даже и эта смазливая Беррека из приемной смотрит ему в рот далеко не за какие-то материальные блага.

За мгновение выражение лица Эвалуса сменились с удивления на радушие. Он прям-таки засветился дружелюбием и поспешил встать из-за широкого темного стола, заваленного бумагами:

— Кларисса… Вот так приятный сюрприз!

Со всей обходительностью он галантно запечатлел на мoей подставленной ручке символический поцелуй, украдкой рассматривая, как сильно я изменилось с того момента, когда он видел меня в последний раз.

— Ваш отец не сообщал мне, что собирается к нам с визитом… — медленно проговорил он.

— А отец сегодня и не должен приехать, — со вздохом ответила я, чуть оттягивая вдруг резко врезавшийся в шею кружевной воротник. — Я приехала сюда одна по очень важному делу.

Надо отдать должное Эвалуcу, недоумение и легкую усмешку он успел подавить практически вовремя. Не думаю, что при важных переговорах он выдал бы хотя бы грамм подобных эмоций, но я же не потенциальный клиент или поставщик камений для очередного эликсира, а всего лишь взбалмошная дочка его старинного приятеля, который пусть и был истинным хозяином компании, но нисколько не связывал руки самому Эвалусу.

Я улыбнулась, тут же приправив улыбку львиной доли грусти и обеспокоенности.

— Понимаете, недавно я узнала нечто, что очень расстроило меня… — я чуть слышно шмыгнула носом.

— Что такое? — по-отечески мягко проговорил Эвалус, услужливо пододвигая ко мне стул.

Я послушно присела, усилием воли заставляя себя не доставать носовой платок дабы не переиграть. Да простят мне боги этот глупый спектакль…

— Вы сами знаете, что я являюсь единственной наследницей своего отца и не могу не беспокоиться по поводу того, что сейчас происходит со «Светочем», — ровно проговорила я, спохватилась и добавила в голос легкий надрыв. — Поэтому мой интерес к этому делу вполне оправдан, ведь, возможно, забота о нем рано или поздно ляжет на мои хрупкие плечи…

— Если только вы не выйдете замуж, что весьма малове… — не преминул вставить Эвалус и резко осекся, заметив мой взгляд. — Простите меня, миледи, это действительно неважно, я могу понять все ваши тревоги…

Я сделала глубокий вдох и продолжила:

— Даже если дела отца, да хранят его боги и даруют долгих лет жизни, перейдут в руки моему будущему мужу, не представляю себе, как после этого смогу смотреть ему в глаза… если все действительно обстоит так, как мне известно.

Эвалус, растягивая время, не спеша присел на кресло, все так же продолжая тепло улыбаться:

— Вы же говорили об этом с отцом?

— Ему сложно делится этими проблемами с кем-либо. Поэтому я здесь. Чтобы услышать правду хотя бы от вас.

— А что же вам сейчас именно известно, моя дорогая, если не секрет?

— Достаточно, чтобы волноваться.

Эвалус чуть откинулся на спинку кресла, не меняя, впрочем, своей учтивой позы:

— Я не стану отрицать, моя дорогая Кларисса, что сейчас не лучшие времена для «Светоча», и повод для тревог есть. Рынок стремительно развивается, увы, конкуренция выросла в разы. Чтобы только оставаться на том же месте, где мы находимся сейчас, приходится бежать, не отставая от последних разработок в алхимии, и при этом нам буквально дышат в затылок. Крайне сложно удержаться на наших былых позициях, к тому же, прошлым летом в части Объединенных республик была такая сильная засуха, что многие поставки сырья были практически сорваны… Шайга-трава, веневский хлыст, моровая ягода, удельница и многие другие ингредиенты, которые требуются нам в огромных количествах. Но не переживайте так, Кларисса, я сделаю все, чтобы мы держались на плаву и пережили этот… небольшой кризис.

Я растерянно моргнула. Да, перечисленные растения действительно используются в эликсирах и зельях, да вот только моровая ягода обожает сухой климат и отсутствие воды ей не помеха, а удельницу поставляют откуда угодно, но не из Объединенных республик. Оговорка? Но это как-то слишком для человека, который полжизни посвятил себя руководству крупной алхимической компанией.

Или он на кого-то давным-давно переложил все свои функции и стал сам забывать, что к чему, или же вешает мне лапшу на уши, предполагая, что я довольно далека от темы предмета. Все же алхимия и травничество не являются обязательными предметами для женского надомного обучения, а при мне из своего кабинета он и носу не казал, никогда не становясь свидетелем моего неподдельного интереса ко всему, что здесь происходит.

Я открыла было рот, чтобы произнести вслух все свои опасения, но скользнула взглядом по невероятно участливому, такому понимающему лицу управляющего и… промолчала. Он все равно уболтает меня, хочу я этого или нет, найдет сто причин и объяснений. Сделает это так же легко, как и уламывает партнеров «Светоча».

Сложно сказать, сколько в его словах будет правды. Пожалуй, достаточно и того, что я уже успела услышать.

Мой взгляд скользнул по столу и напоролся на дорогую серебристую ручку, лежащую рядом с моей рукой.

— Понятно, — почти рассеянно кивнула я. — И еще один момент… я хотела бы взглянуть на бухгалтерию…

— Миледи, ну вот к чему вам обременять себя всеми этими цифрами? — так ласково проговорил Эвалус, словно имел дело с ребенком. — К тому же, при всем моем желании помочь, я не могу выполнить эту просьбу без одобрения вашего отца. А он точно будет против того, чтобы вы утруждали себя подобным занятием. Нет, если Мортис сам даст добро, то я с превеликим удовольствием…

На другое я, если честно, и не рассчитывала.

Со вздохом поднялась, незаметно скользнув пальцами по столу и за мгновение пропихнув подхваченную ручку в свой широкий рукав. Заметит, — сошлюсь на акт клептомании, болезни, нынче распространенной среди благородных дам, которые используют ее как еще один способ разнообразить свое скучное существование.

Линер Эвалус подскочил следом и любезно предложил составить мне компанию до самого выхода, но я вежливо отказалась. У меня были иные планы.

В коридоре дышалось легче. Я и сама не заметила, насколько сильно волновалась все это время.

Нельзя сказать, что этот разговор оказался бессмысленным, ведь я смогла до конца убедиться в том, что с расходами компании что-то нечисто. К тому же, я раздобыла личную вещь управляющего, которая, возможно, мне еще пригодится.

Я поправила шляпку, настолько маленькую, что этикетом не порицалось носить ее в помещении, попрощалась с заскучавшей Беррекой, и прогулочным шагом направилась к кабинетам бухгалтерии.

Но тут меня ожидал пренеприятнейший сюрприз. На входе в бухгалтерию установили оббитую сталью дверь, накрепко зачарованную пропускать внутрь лишь тех, кто был внесен в ее особый список. Воздух от фонящей магии слегка подрагивал. Подобные меры безопасности использовались разве что в банках, и стоили они один Вернис знает сколько.

Нововведения оказались для меня полной неожиданностью. В конце концов, это же просто бухгалтерия, а не казна или банковское хранилище. Или Линеру Эвалусу резко появилось, что скрывать?

Тяжеленая дверь, движимая магией, распахнулась, и какой-то незнакомец, не обратив на меня никакого внимания, проскочил мимо. Придержать зачарованную дверь не представлялось возможным, но я успела скользнуть глазами по лицам в комнате. И поняла, что не узнаю ни одного.

А ведь все, кого я видела здесь из знакомых, не были связаны с финансами предприятия. Неужели Эвалус так сильно поменял кадровый состав? Вспомнилась тучная Мэри. Даже свою старую помощницу, верную моему отцу, он заменил….

Мне оставалось только пойти в цеха и переговорить с работниками «Светоча», которые участвуют в самом производстве. Уж они-то точно знают, изменились ли объемы поставляемых нами зелий и есть ли нехватка ингредиентов.

Я поспешила к выходу из здания, так как до производственной части предприятия можно было добраться лишь с улицы.

У искомых мной кованых ворот стояло двое охранников, ведущих неспешную беседу. Когда я приблизилась, один из них совершенно неожиданно перегородил мне дорогу, мешая пройти внутрь.

— Прошу прощение, госпожа, — извиняющимся тоном проговорил он. — Но только что лорд Линер Эвалус отдал распоряжение вас сюда не пускать.

Первые секунды от гнева я была способна только молча дышать, широко распахнув глаза.

— И какова причина? — наконец, процедила я, едва сдерживая подступившую ярость.

— Простите, но мы знаем лишь то, что пускать вас к цехам, лаборатории и складу не велено. Подробности лучше уточнить у самого Линера Эвалуса.

Я онемела. Вернис раздери этого Эвалуса! И ведь обязательно оправдается! Скажет, сукин сын, что заботится о моей репутации, ведь теперь я не праздно шатающийся, избалованный вседозволенностью ребенок, а потенциальная невеста, которой негоже пребывать в обществе простых трудяг-рабочих и алхимиков.

Да и я сама-то, вот ведь дура дурой! Надо было сразу разведать обстановку в цехах, а не ломиться в кабинет к управляющему, открыто рассказывая ему о своем интересе.

Я развернулась на каблуках и направилась к выходу, где меня заждалась Вайна.

Слушать речи управляющего еще раз у меня просто не было сил.