Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922–1927

1

Б. М. Энгельгардт. Идеологический роман Достоевского. См. «Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина, изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г., стр. 71.

2

Это не значит, конечно, что Достоевский в истории романа изолирован и что у созданного им полифонического романа не было предшественников. Но от исторических вопросов мы должны здесь отвлечься. Для того чтобы правильно локализовать Достоевского в истории и обнаружить существенные связи его с предшественниками и современниками, прежде всего необходимо раскрыть его своеобразие, необходимо показать в Достоевском Достоевского [5*] — пусть такое определение своеобразия до широких исторических изысканий будет носить только предварительный и ориентировочный характер. Без такой предварительной ориентировки исторические исследования вырождаются в бессвязный ряд случайных сопоставлений.

5*. Выражение, очевидно отсылающее к формуле самого Достоевского: «При полном реализме найти в человеке человека» (Достоевский, т. 27, 65).

3

См. его работу «Достоевский и роман-трагедия» в книге «Борозды и межи». Изд. «Мусагет». М. 1916 г.

4

См. указанную книгу, стр. 33, 34.

5

В дальнейшем мы дадим критический анализ этого определения Вячеслава Иванова [11*].

11*. Обещание осталось не выполненным, если не считать краткого примечания на с. 24 в связи с рассуждением о монологизме драмы; на дальнейших страницах возникают и осложняющие замечания об обоснованности аналогии романов Достоевского с трагедией (с. 34) и о тяге Достоевского к драматической форме и «драматическому принципу единства времени» (с. 37). Возможно, это повисшее в тексте книги намерение вернуться к определению Вяч. Иванова говорит о том, что в проекте автора был более развернутый «критический анализ» ивановской концепции, в печатном же тексте осталась его сокращенная запись. Можно обратить внимание на то, что слово «глубоко» («глубоко неверным») во фразе, к которой сделано примечание, исключено в ППД, где сказано просто: «неверным» (ППД, 13).

6

Иванов совершает здесь типичную методологическую ошибку: от мировоззрения автора он непосредственно переходит к содержанию его произведений, минуя форму. В других случаях Иванов более правильно понимает взаимоотношения между мировоззрением и формой.

7

Таково, например, утверждение Иванова, что герои Достоевского — размножившиеся двойники самого автора, переродившегося и как бы при жизни покинувшего свою земную оболочку. См. стр. 39, 40.

8

См. его статью «Религиозно-этическое значение Достоевского» в сборнике «Достоевский. Статьи и материалы», под ред. Долинина. Сб. I. Изд. «Мысль», 1922 г.

9

См. там же, стр. 2.

10

См. там же, стр. 5.

11

См. там же, стр. 11.

12

Там же, стр. 9.

13

Во II сборнике «Достоевский. Статьи и материалы». 1924 г.

14

См. Леонид Гроссман. Поэтика Достоевского. Государств, акад. художеств, наук. Москва. 1925 г. Стр. 165.

15

См. Леонид Гроссман. Поэтика Достоевского. Стр. 174–175.

16

Слова Гроссмана, Поэтика Достоевского. Госуд. акад. худож. наук. М. 1925 г., стр. 178.

17

См. Леонид Гроссман. Путь Достоевского. Изд. Брокгауз-Ефрон. Л. 1924 г.

18

См. там же, стр. 9-10.

19

См. там же, стр. 17.

20

Та гетерогенность материала, о которой говорит Гроссман, в драме просто немыслима.

21

Поэтому-то и неверна формула Иванова — «роман-трагедия».

22

См. Леонид Гроссман. Путь Достоевского. Изд. Брокгауз-Ефрон. Л. 1924 г., стр. 10.

23

К мистерии, равно как и к философскому диалогу платоновского типа, мы еще вернемся в связи с проблемой диалога у Достоевского.

24

Дело идет, конечно, не об антиномии, не о противостоянии идей, а о событийном противостоянии цельных личностей.

25

См. указанную книгу, стр. 36 [14*].

14*. Dostojewski und sein Schicksal, von Otto Кaus. 1923, E. Laub'sehe, Berlin, S. 36. Выписки из книги рукой Б. А. Бахтиной (см. выше, с. 432) почти ограничиваются двумя процитированными в оригинале фрагментами со стр. 36 и 63 книги Кауса; кроме них сделаны краткие выписки со стр. 35 и 39. В ППД текст цитируется в собственном русском переводе М.М.Б.: «Достоевский — это такой хозяин дома, который отлично уживается с самыми пестрыми гостями, способен овладеть вниманием самого разношерстного общества и умеет держать всех в одинаковом напряжении. Старомодный реалист с полным правом может восхищаться изображением каторги, улиц и площадей Петербурга и произвола самодержавного строя, а мистик с неменьшим правом может увлекаться общением с Алешей, с князем Мышкиным и с Иваном Карамазовым, которого посещает чорт. Утописты всех оттенков могут находить свою радость в снах "смешного человека", Версилова или Ставрогина, а религиозные люди — укреплять свой дух той борьбой за Бога, которую ведут в этих романах и святые и грешники. Здоровье и сила, радикальный пессимизм и пламенная вера в искупление, жажда жизни и жажда смерти — все это борется здесь никогда не разрешающейся борьбой. Насилие и доброта, гордое высокомерие и жертвенное смирение — вся необозримая полнота жизни в выпуклой форме воплощена в каждой частице его творений. При самой строгой критической добросовестности каждый может по-своему истолковывать последнее слово автора. Достоевский многогранен и непредвидим во всех движениях своей художествен-ной мысли; его произведения насыщены силами и намерениями, которые, казалось бы, разделены непреодолимыми безднами» (ППД, 24–25).

26

См. Otto Kaus. Dostojewski und sein Schicksal. Стр. 63 [15*].

15*. Перевод в ППД: «Могучее влияние Достоевского в наше время и все неясное и неопределенное в этом влиянии находят свое объяснение и свое единственное оправдание в основной особенности его природы: Достоевский — самый решительный, последовательный и неумолимый певец человека капиталистической эры. Его творчество — это не похоронная, а колыбельная песня нашего современного, порожденного огненным дыханием капитализма, мира» (ППД, 26).

27

«Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина. Изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г.

28

«Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина. Изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г., стр. 48.

29

См. там же, стр. 67–68.

30

См. «Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Сб. II, под ред. Долинина. Изд. «Мысль». Л.-М. 1924 г.

31

См. его статью «Идеологический роман Достоевского» в сборнике «Достоевский. Статьи и материалы», под ред. Долинина. Сб. II. Изд. «Мысль». 1924 г., стр. 90.

32

Там же, стр. 93 [18*].

18*. Последние две фразы из статьи Энгельгардта, с выражением полной солидарности («Б. М. Энгельгардт совершенно справедливо указывает…»), цитируются в написанном в том же 1928 г. МФЯ; цитата приведена к характеристике процесса субъективизации «авторского контекста», выражающегося в замещении «автора в обычном смысле слова» рассказчиком: «Он не может противоставить их <героев — Комм.> субъективным позициям более авторитетного и объективного мира. Таков рассказ у Достоевского, Андрея Белого, Ремизова, Сологуба и у современных русских романистов». Здесь та же тенденция сближения Достоевского и Андрея Белого, проявляющаяся в работах М.М.Б. на протяжении всех 20-х гг. (АГ, лекции в записи Миркиной); в ПТД, однако, тенденция эта замаскирована, имя Белого не упомянуто. Но в параллельно складывавшейся «философии языка» М.М.Б. эта тенденция приближения Достоевского к литературной современности автора налицо, и, согласно развернутой в МФЯ периодизации, Достоевский скорее всего отнесен к последнему из описываемых периодов: «и, наконец, релятивистический индивидуализм с его разложением авторского контекста (современность)» (МФЯ, 119–121).

33

Там же, стр. 93.

34

Темы первого плана: 1) тема русского сверхчеловека («Преступление и наказание»), 2) тема русского Фауста (Иван Карамазов) и т. д. Темы второго плана: 1) тема «Идиота», 2) тема страсти в плену у чувственного «я» (Ставрогин) и т. д. Тема третьего плана: тема русского праведника (Зосима, Алеша). См. там же, стр. 98 и дальше.

35

См. сборник «Достоевский. Статьи и матер.» под ред. Долинина. Сб. II. Изд. «Мысль». 1924 г., стр. 96.

36

Для Ивана Карамазова, как для автора «Философской поэмы», идея является и принципом изображения мира, но в потенции каждый из героев Достоевского — автор.

37

Единственный замысел биографического романа у Достоевского, — «Житие великого грешника», — долженствовавшего изображать историю становления сознания, остался невыполненным, точнее, в процессе своего выполнения распался на ряд полифонических романов. См. Комарович. «Ненаписанная поэма Достоевского» в I сб. «Достоевский. Статьи и материалы», 1922 г.

38

Но, как мы говорили, без драматической предпосылки единого монологического мира.

39

Об этой особенности Гёте см. в книге Зиммеля «Гёте» (русский перевод в изд. «Академия» 1928 г.) и у Gundolf`a «Goethe» (1916 г.) [22*].

22*. О роли Георга Зиммеля в философcком становлении М.М.Б. и отражении статей Зиммеля «Понятие и трагедия культуры» и «Индивидуальный закон. Истолкование принципа этики» в ФП см. в упомянутой выше статье Ю. Н. Давыдова (см. примеч. 8*).

40

Картины прошлого имеются только в ранних произведениях Достоевского (например, детство Вареньки Доброселовой).

41

О пристрастии Достоевского к газете говорит Л. Гроссман: «Достоевский никогда не испытывал характерного для людей его умственного склада отвращения к газетному листу, той презрительной брезгливости к ежедневной печати, какую открыто выражали Гофман, Шопенгауэр или Флобер. В отличие от них Достоевский любил погружаться в газетные сообщения, осуждал современных писателей за их равнодушие к этим «самым действительным и самым мудреным фактам» и с чувством заправского журналиста умел восстановлять цельный облик текущей исторической минуты из отрывочных мелочей минувшего дня. <…> "Получаете ли вы какие-нибудь газеты?" — спрашивает он в 1867 году одну из своих корреспонденток: "Читайте, ради бога, нынче нельзя иначе, не для моды, а для того, что видимая связь всех дел общих и частных становится все сильнее и явственнее…"» См. Л. Гроссман. «Поэтика Достоевского». Госуд. Акад. худож. наук. М. 1925 г., стр. 176.

42

См. «Идеол. роман Д.» — Сб. II, «Достоевский. Статьи и материалы». Изд. «Мысль», 1924 г., стр. 105.

43

Девушкин, идя к генералу, видит себя в зеркале: «Оторопел так, что и губы трясутся и ноги трясутся. Да и было отчего, маточка. Во-первых, совестно; я взглянул направо в зеркало, так просто было отчего с ума сойти оттого, что я там увидел. <…> Его превосходительство тотчас обратили внимание на фигуру мою и на мой костюм. Я вспомнил, что я видел в зеркале: я бросился ловить пуговку». (Полное собрание сочинений Достоевского. Изд. седьмое, 1906 г., т. I, стр. 96, 97. Все последующие цитаты будут даны по тому же изданию с указанием тома и страницы). [26*]

Девушкин видит в зеркале то, что изображал Гоголь, описывая наружность и вицмундир Акакия Акакиевича, но что сам Акакий Акакиевич не видел и не осознавал; функцию зеркала выполняет и постоянная мучительная рефлексия героев над своей наружностью, а для Голядкина — его двойник.

26*. Достоевский, т. 1, 92.

44

Достоевский неоднократно дает внешние портреты своих героев и от автора, от рассказчика или через других действующих лиц. Но эти внешние портреты не несут у него завершающей героя функции, не создают твердого и предопределяющего образа. Функции той или иной черты героя не зависят, конечно, только от элементарных художественных методов раскрытия этой черты (путем самохарактеристики героя, от автора, косвенным путем и т. п.).

45

В пределах того же гоголевского материала остается и «Прохарчин». В этих пределах оставались, по-видимому, и уничтоженные Достоевским «Сбритые бакенбарды». Но здесь Достоевский почувствовал, что его новый принцип на том же гоголевском материале явится уже повторением и что необходимо овладеть содержательно новым материалом. В 1846 г. он пишет брату: «Я не пишу и "Сбритых Бакенбард". Я все бросил: ибо все это есть ни что иное, как повторение старого, давно уже мною сказанного. Теперь более оригинальные, живые и светлые мысли просятся из меня на бумагу. Когда я дописал "Сбр. Бак." до конца, все это представилось мне само собою. В моем положении однообразие — гибель». («Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского.» СПб. 1883 г., раздел «Письма Ф. М. Достоевского к разным лицам», стр. 55; в дальнейших ссылках указываются также страницы этого раздела издания) [30*]. Он принимается за «Неточку Незванову» и «Хозяйку», т. е. пытается внести свой новый принцип в другую область пока еще гоголевского же мира («Портрет», отчасти «Страшная месть»).

30*. Достоевский, т. 28, кн. 1, 131.

46

См. т. III, стр. 327 [31*].

31*.Там же, т. 5, 109.

47

См. Собр. соч., т. III, стр. 342. Разрядка (в данном файле bold) наша. [34*]

34*. Достоевский, т. 5, 121–122.

48

См. Соб. соч. т. X, стр. 340 и 341. Разрядка Достоевского. [36*]

36*. Достоевский, т. 24, 5–6.

49

В настоящее время и на почве самого идеализма начинается принципиальная критика монологизма, как специфически кантианской формы идеализма. В особенности следует указать работы Мах Scheler'а: «Wesen und Formen der Sympathie» (1926) и «Der Formalismus in der Ethik und die materiale Wertethik» (1921) [40*].

40*. За этой скупой библиографической ссылкой скрывается первостепенное значение названных сочинений Макса Шелера для философской работы М.М.Б. в 1920-е гг. Имя Шелера встречается в книге «фрейдизм», где он назван «самым влиятельным немецким философом наших дней» (В. Н. Волошинов. Фрейдизм. Критический очерк. М.-Л., 1927, с. 21) и даются ссылки на первое издание его книги о сущности и формах симпатии, носившее иное название — «Phenomenologie und Theorie der Sympathiegeföhle, Halle, 1913, — и на другую его книгу — Vom Ewigen im Menschen», 1921, реферат которой («об исповеди») М.М.Б. читал в ленинградском домашнем кружке (см. с. 469 и примеч. 126, 128). О значении Шелера говорит как заявленное здесь, во «Фрейдизме», намерение автора посвятить ему особую главу в книге «Философская мысль современного Запада», названная здесь как подготовляемая к печати (с. 21–22), так и обширный конспект в виде выписок из книги «Wesen und Formen der Sympathie», выполненный Б. А. Бахтиной, несомненно, по отметкам, сделанным М.М.Б. в тексте книги, в ходе подготовки ПТД. К этому времени существовало уже три издания книги Шелера: после первого издания 1913 г. — второе 1923 г. уже под новым названием и третье 1926 г. В комментируемом примечании к ПТД указано издание 1926 г., с него, очевидно, и был сделан конспект, о чем в том числе говорят библиографические выписки, непосредственно предшествующие конспекту, поскольку они содержатся именно в предисловии к третьему изданию книги Шелера. Полный текст бахтинских выписок в оригинале и с переводом (и с примечаниями переводчиков) см. ниже: «Описание конспектов…» Тот факт, что во «Фрейдизме», написанном в 1926 г., упомянуто первое издание книги Шелера 1913 г. (хотя уже существовало издание 1926 г.), а в ПТД через несколько лет — третье издание 1926 г., показывает, что М.М.Б. обращался к ней заново при работе над книгой о Достоевском (наблюдение Н. И. Николаева). Основополагающее скрытое присутствие Шелера в ПТД было явственно осведомленным современникам; см. замечание Р. Плетнева (в рецензии, опубликованной в Праге в 1931 г. — см. выше), что книга читается «в свете новой философии (М. Шелер)». Книга М.М.Б. вышла вскоре после внезапной смерти Шелера в 1928 г.; в откликах на нее говорилось о воздействии этого мыслителя на все философское поколение 1910-20-х гг. «Нет никого из философствующих всерьез сегодня, — писал М. Хайдеггер в некрологе Шелеру (1928) — кто мог бы заместить ушедшую от нас вместе с ним живую возможность философии (die lebendige Möglichkeit an Philosophie)». Тогда же под свежим впечатлением Николай Гартманн писал в «Kantstudien» (т. XXXIII): «Высокое искусство возрастающего переучивания (fortschreitenden Umlernens) дано не каждому. Даже из великих в истории им обладали только немногие. Оно, это искусство, ставит Шелера в один ряд с такими мыслителями, как Фихте, Шеллинг, Ницше, да, пожалуй, и Платон <…> По самому своему существу он был проблемный мыслитель (Problemdenker)».

50

Идеализм Платона не чисто монологистичен. Чистым монологистом он становится лишь в неокантианской интерпретации. Платоновский диалог также не педагогического типа, хотя монологизм и силен в нем. О диалогах Платона мы подробнее будем говорить в дальнейшем в связи с философским диалогом у Достоевского, который обычно определяется (например, Гроссманом) как диалог платоновского типа.

51

См. собр. соч. Ф. М. Достоевского, т. IX, стр. 164–168 [45*].

45*. Достоевский, т. 21, 13–16.

52

Здесь мы имеем в виду, конечно, не завершенный и закрытый образ действительности (тип, характер, темперамент), но открытый образ-слово. Такой идеальный авторитетный образ, который не созерцают, а за которым следуют, только предносился Достоевскому, как последний предел его художественных замыслов, но в его творчестве этот образ так и не нашел своего осуществления.

53

«Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского». СПб. 1883 г., стр. 371-2, 374 [47*].

47*. Достоевский, т. 27, 56–58, 85.

54

6 См. «Документы по истории литературы и общественности». Выпуск I. Ф. М. Достоевский. Изд. Центрархива РСФСР. М. 1922, стр. 71–72 [48*].

48*. Там же, т. 9, 132–133.

55

7 См. «Биография, письма и заметки из записной книжки». СПб. 1883, стр. 267, 8 [49*].

49*. Там же, т. 29, кн. 1, 19. Письмо от 26 февраля (10 марта) 1869.

56

8 См. там же, стр. 252 [50*].

50*. Там же, 185. Письмо от 2 (14) марта 1871.

57

9 В письме к Майкову Достоевский говорит: «Хочу выставить во второй повести главной фигурой Тихона Задонского, конечно, под другим именем, но тоже архиерей будет проживать в монастыре на спокое. Авось, выведу величавую, положительную, святую фигуру. Это уж не Костанжогло-с, не немец (забыл фамилию) в Обломове, и не Лопуховы, не Рахметовы. Правда, я ничего не создам, а только выставлю действительного Тихона, которого я принял в свое сердце давно с восторгом» [52*]. (Разрядка в последнем предложении наша.)

52*. Достоевский, т. 29, кн. 1, 118. Письмо от 25 марта (6 апреля) 1870.

58

«Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского». СПб. 1883 г.; раздел «Приложения», стр. 118 [53*].

53*. Там же, т. 30, кн. 1, 11. Письмо Н. Л. Озмидову от февраля 1878.

59

Л. Гроссман. Поэтика Достоевского. Гос. акад. худож. наук. М. 1925 г., стр. 53, 56, 57.

60

См. там же, стр. 61, 62.

61

См. Собр. соч. Ф. М. Достоевского, т. VII, стр. 220 [56*].

56*. Достоевский, т. 10, 195.

62

«Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского», СПб., 1883 г., с. 373 [58*].

58*. Достоевский, т. 27, 65. У Достоевского: «найти в человеке человека».

63

Приводимая ниже классификация типов и разновидностей слова совершенно не иллюстрируется нами примерами, так как в следующей главе дается обширный материал из Достоевского для каждого из разбираемых здесь случаев.

64

Совершенно справедливо, но с иной точки зрения, отмечает эту особенность тургеневского рассказа Б. М. Эйхенбаум: «Чрезвычайно распространена форма мотивированного автором ввода специального рассказчика, которому и поручается повествование. Однако очень часто эта форма имеет совершенно условный характер (как у Мопассана или у Тургенева), свидетельствуя только о живучести самой традиции рассказчика как особого персонажа новеллы. В таких случаях рассказчик остается тем же автором, а вступительная мотивировка играет роль простой интродукции». (Эйхенбаум. «Литература». Прибой. Л. 1927. Стр. 217.)

65

Впервые в статье «Как сделана «Шинель» в сб. «Опояз» «Поэтика» (1919 г.). Затем в особенности в статье «Лесков и современная проза». См. в книге «Литература», стр. 210 и дальше.

66

Leo Spitzer. Italienische Umgangssprache. Leipzig, 1922. Стр.175, 176. Разрядка наша [71*].

71*. Перевод М.М.Б.: «Когда мы воспроизводим в своей речи кусочек высказывания нашего собеседника, то уже в силу самой смены говорящих индивидов неизбежно происходит изменение тона: слова «другого» всегда звучат в наших устах как чуждые нам, очень часто с насмешливой, утрирующей, издевательской интонацией… Я хотел бы здесь отметить шутливое или резко ироническое повторение глагола вопросительного предложения собеседника в последующем ответе. При этом можно наблюдать, что часто прибегают не только к грамматически правильной, но и очень смелой, иногда прямо невозможной, конструкции, чтобы только как-нибудь повторить кусочек речи нашего собеседника и придать ему ироническую окраску» (ППД, 260). Воспроизведение конспекта книги Л. Шпитцера в оригинале, сделанного рукой Б. А. Бахтиной, см. в «Описании конспектов, сопровождавших работу М. М. Бахтина над книгой о Достоевском».

67

В связи с интересом к «народности» (не как этнографической категории) громадное значение в романтизме приобретают различные формы сказа, как преломляющего чужого слова со слабой степенью объектности. Для классицизма же «народное слово» (в смысле социально-типического и индивидуально-характерного чужого слова) было чисто объектным словом (в низких жанрах). Из слов третьего типа особенно важное значение в романтизме имела внутренне-полемическая Icherzählung (особенно исповедального типа).

68

Большинство прозаических жанров, в особенности роман, — конструктивны: элементами их являются целые высказывания, хотя эти высказывания и неполноправны и подчинены монологическому единству.

69

«Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского». СПб. 1883 г. Стр. 44 [80*].

80*. Достоевский, т. 28, кн. 1, 117–118. Письмо от 1 февраля 1846.

70

См. т. I, стр. 5, 6 [81*]

81*. Там же, т. 1, 16. — Этот ставший классическим бахтинский анализ словечка «кухня» выразительно сопоставлен Л. А. Гоготишвили с анализом того же слова В. В. Виноградовым («О языке художественной литературы», М., 1959, с. 481): сопоставление, выявляющее методологические различия между стилистиками того и другого филолога. «По Виноградову, слово "кухня" здесь — это случайная бессознательная, т. е. как бы по-фрейдистски выстроенная Достоевским "обмолвка", которую Девушкин далее "неудачно старается эвфемистически затушевать описаниями…" По М.М.Б. данный и аналогичные моменты речи Девушкина — это осознанная "оглядка" на чужое слово, которая определяет не только стиль и тон речи Макара Девушкина, но и самую манеру мыслить и переживать…» (т. 5, 639). В ППД, однако, и этот виноградовский анализ заслуживает еще одного специального пышного примечания: «Великолепный анализ речи Макара Девушкина, как определенного социального характера, дает В. В. Виноградов в своей книге "О языке художественной литературы"» (ППД, 282).

71

Там же, стр. 55 [82*]

82*. Достоевский, т. 1, 58.

72

Там же, стр. 67 [83*]

83*. Там же, 68.

73

См. т. I, стр. 42, 43 [84*].

84*. Там же, 47–48.

74

См. т. I, стр. 5, 6 [85*].

85*. Там же, 16.

75

См. «Биография, письма и заметки из записной книжки Достоевского», стр.39 [86*].

86*. Там же, т. 28, кн. 1, 113. Письмо от 8 октября 1845.

76

См. т. I, стр. 124 [87*].

87*. Там же, т. 1, 113–114.

77

Там же, стр. 169 [88*].

88*. Там же, 152.

78

Cм. т. I, стр. 129 [89*].

89*. Там же, 117.

79

Там же, стр. 169 [90*].

90*. Там же, 152.

80

Правда, зачатки внутреннего диалога были уже и у Девушкина.

81

Работая над «Неточкой Незвановой», Достоевский пишет брату: «Но скоро ты прочтешь "Неточку Незванову". Это будет исповедь, как Голядкин, хотя в другом тоне и роде». («Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского», стр. 63.) [91*].

91*. Там же, т. 28, кн. 1, 139. Письмо от января 4 февраля 1847.

82

См. т. I, стр. 171 [92*].

92*. Там же, т. 1, 153.

83

См. там же, стр. 176 [93*]. Себе самому Голядкин незадолго до этого говорил: «Натура-то твоя такова… сейчас заиграешь, обрадовался! Душа ты правдивая!»

93*. Там же, 157.

84

Там же, стр. 187 [94*].

94*. Там же, 167.

85

Там же, стр. 227 [95*].

95*. Там же, 201.

86

В «Преступлении и наказании» имеется, например, такое буквальное повторение Свидригайловым (частичным двойником Раскольникова) заветнейших слов Раскольникова, сказанных им Соне, повторение с подмигиванием. Приводим это место полностью: «— Э-эх! Человек недоверчивый, — засмеялся Свидригайлов. — Ведь я сказал, что эти деньги у меня лишние. Ну, а просто по человечеству, не допускаете, что ль? Ведь не "вошь" же была она (он ткнул пальцем в тот угол, где была усопшая), как какая-нибудь старушонка процентщица. Ну, согласитесь, ну, "Лужину ли, в самом деле, жить и делать мерзости, или ей умирать?" И не помоги я, так ведь "Полечка, например, туда же, по той же дороге пойдет…"»

Он проговорил это с видом какого-то подмигивающего, веселого плутовства, не спуская глаз с Раскольникова. Раскольников побледнел и похолодел, слыша свои собственные выражения, сказанные Соне». (См. т. V, стр. 391. Разрядка Достоевского») [97*]

97*. Достоевский, т. 6, 334–335.

87

Второе равноправное сознание появляется лишь в романах [98*].

98*. В ППД поправка, отвечающая полифонической идее множественности неслиянных сознаний: «Другие равноправные сознания…» (291).

88

См. т I. стр. 144, 145 [99*].

99*. Достоевский, т. 1, 131.

89

Там же, стр. 146 [100*].

100*. Там же, 132.

90

Там же. стр. 147 [101*].

101*. Там же, 133.

91

См. т. I, стр.155 [103*].

103*. Там же, 140.

92

См. т. XII, стр. 687, 688 [104*].

104*. Там же, т. 15, 87–88.

93

См. т. VIII, стр. 410–411. Разрядка наша [105*].

105*. Там же, т. 13, 352–353.

94

См. «Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Изд. «Мысль». СПб. 1922. Впервые на эту отмеченную нами особенность рассказа «Двойника» указал Белинский, но объяснения ей не дал [106*].

106*. «Автор рассказывает приключения своего героя от себя, но совершенно его языком и его понятиями: это, с одной стороны, показывает избыток юмора в его таланте, бесконечно могущественную способность объективного созерцания явлений жизни, способность, так сказать, переселяться в кожу другого, совершенно чуждого ему существа; но, с другой стороны, это же самое сделало неясными многие обстоятельства в романе…» (В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений, т. IX, изд. АН СССР, М., 1955, с. 565).

95

См. в указанной книге стр. 241.

96

См. «Ф. М. Достоевский. Статьи и материалы». Изд. «Мысль», СПб. 1922 г., стр. 242.

97

См. там же, стр. 248.

98

Этой перспективы нет даже для обобщающего «авторского» построения косвенной речи героя.

99

О литературных пародиях и о литературной полемике в «Бедных людях» очень ценные историко-литературные указания даны в статье В. Виноградова в сборнике «Творческий путь Достоевского», под ред. Бродского, «Сеятель». Л., 1924.

100

С таким заглавием «Записки из подполья» были первоначально анонсированы Достоевским во «Времени».

101

См. т. III, стр. 317 [108*].

108*. Достоевский, т. 5, 100–101.

102

См. т. III, стр. 372 [109*].

109*. Там же, 147.

103

Там же, стр. 357 [110*].

110*. Там же, 134.

104

105

См. т. III, стр. 324 [113*]

113*. Достоевский, т. 5, 107.

106

Такое признание, по Достоевскому, также успокоило бы его слово и очистило бы его.

107

См. т. III, стр. 356–357. Разрядка наша [114*].

114*. Там же, 133.

108

Исключения будут указаны ниже.

109

См. т. III, стр.411 [115*]

115*. Там же, 179.

110

См. т. III, стр. 346 [116*].

116*. Там же, 124–125.

111

Там же, стр. 378 [117*].

117*. Там же, 151.

112

Вспомним характеристику речи героя «Кроткой», данную в предисловии самим Достоевским: «…то он говорит сам себе, то обращается как бы к невидимому слушателю, к какому-то судье. Да так всегда и бывает в действительности». См. т. Х, стр. 341 [119*].

119*. Достоевский, т. 24, 6. — Тема «свидетеля и судии» возникает заново в записях М.М.Б. 1970–1971 гг.: «Свидетель и судия. С появлением сознания в мире (в бытии), а может быть, и с появлением биологической жизни (может быть, не только звери, но и деревья и травы свидетельствуют и судят) мир (бытие) радикально меняется. Камень остается каменным, солнце — солнечным, но событие бытия в его целом (незавершенное) становится совершенно другим, потому что на сцену земного бытия впервые выходит новое и главное действующее лицо события — свидетель и судия <…> Это аналогично проблеме самосознания человека» (ЭСТ, 341).

113

См. т. V, стр. 43. Разрядка Достоевского [120*].

120*. Достоевский, т. 6, 38–39.

114

См. т. V, стр. 42, 43, 44 [121*].

121*. Там же. В ППД анализ этого внутреннего монолога Раскольникова перенесен в главу о герое (ППД, 99-102).

115

См. т. V, стр. 375-7. Разрядка наша [122*].

122*. Достоевский, т. 6, 321–322.

116

См. т. VI, стр.413 [123*].

123*. Там же, т. 8, 354.

117

Это также верно угадывает Мышкин «…к тому же может быть он и не думал совсем, а только этого хотел… ему хотелось в последний раз с людьми встретиться, их уважение и любовь заслужить». [124*]

124*. Там же.

118

См. т. VI, стр. 117 [128*].

128*. Там же, 99-100.

119

В книге «Поэтика Достоевского», 1925 г. Первоначально статья была напечатана во втором сборнике «Достоевский. Статьи и материалы», под ред. Долинина.

120

См. книгу «Поэтика Достоевского)», 1925 г., стр. 162 [129*].

129*. С. 162.

121

«Документы по истории литературы и общественности». Вып. I. «Ф. М. Достоевский». Изд. Центрархива. М. 1922, стр. 32 [130*].

130*. Достоевский, т. 11, 23.

122

«Документы по истории литературы и общестъеннекгга Вып. I. «Ф.М.Достоевский». Изд. Центрархива. М. 1922, стр. 33. Разрядка наша [131*].

131*. Там же, 24. Также: т. 12, 115. Поскольку глава «У Тихона» существует в двух источниках, ни один из которых не дает окончательного текста, есть разночтения между текстом, цитируемым в ПТД по перво-публикации, и текстом, печатаемым в: Достоевский, т. 11, в качестве основного.

123

«Документы по истории литературы и общественности». Вып. I. «Ф. М. Достоевский». Изд. Центрархива. М. 1922, стр. 15 [132*].

132*. Там же, 12–13.

124

См. т. VIII, стр. 196 [133*].

133*. Там же, т. 13, 168–169.

125

См. т. XII, стр.296–297 [135*].

135 *. Достоевский, т. 14, 254.

126

См. т. Х, стр. 375 [137*].

137*. Достоевский, т. 24, 35.

127

См. т. III. стр. 405 [143*].

143*. Достоевский,т. 5, 174.

128

Там же, стр. 406 [144*].

144*. Там же, 175.

129

См. т. XII, стр.631 [145*].

145*. Там же, т. 15, 39–40.

130

См. т. XII, стр.632 [146*].

146*. Там же, 40.

131

«Биография, письма и заметки из записной книжки Ф. М. Достоевского». СПб. 1883 г., стр. 321 [148*].

148*. Достоевский, т. 29, кн. 2, 139–140. Письмо А. Г. Ковнеру от 14 февраля 1877.

132

Т. VI, стр.169 [149*].

149*. Там же, т. 8, 144.

133

Совершенно правильно роль «другого» (по отношению к «я») в расстановке действующих лиц у Достоевского понял А. П. Скафтымов в своей статье «Тематическая композиция романа "Идиот"». «Достоевский, — говорит он, — и в Настасье Филипповне и в Ипполите (и во всех своих гордецах) раскрывает муки тоски и одиночества, выражающиеся в непреклонной тяге к любви и сочувствию, и этим ведет тенденцию о том, что человек перед лицом внутреннего интимного самочувствия сам себя принять не может и, не освящая себя сам, болит собою и ищет освящения и санкции себе в сердце другого. В функции очищения прощением дан образ Мари в рассказе князя Мышкина».

Вот как он определяет постановку Настасьи Филипповны в отношении к Мышкину: «Так самим автором раскрыт внутренний смысл неустойчивых отношений Настасьи Филипповны к князю Мышкину: притягиваясь к нему (жажда идеала, любви и прощения), она отталкивается от него то из мотивов собственной недостойности (сознание вины, чистота души), то из мотивов гордости (неспособность забыть себя и принять любовь и прощение.)» (См. сб. «Творческий путь Достоевского» под ред. Бродского. Л. 1924 г., стр. 148 и 159).

Скафтымов остается, однако, в плане чисто психологического анализа. Подлинно художественного значения этого момента в построении группы героев и диалога он не раскрывает.

134

Этот голос Ивана с самого начала отчетливо слышит и Алеша. Приводим небольшой диалог его с Иваном уже после убийства. Этот диалог в общем аналогичен по своей структуре уже разобранному диалогу их, хотя кое в чем и отличается от него.

«— Помнишь ты (спрашивает Иван, М. Б.), когда после обеда Дмитрии ворвался в дом и избил отца, и я потом сказал тебе на дворе, что «право желаний» оставляю за собой, — скажи, подумал ты тогда, что я желаю смерти отца или нет?

— Подумал, — тихо ответил Алеша.

— Оно, впрочем, так и было, тут и угадывать было нечего. Но не подумалось ли тебе тогда и то, что я именно желаю, чтоб "один гад съел другую гадину", то есть чтоб именно Дмитрии отца убил, да еще поскорее… и что и сам я поспособствовать даже не прочь?

Алеша слегка побледнел и молча смотрел в глаза брату.

— Говори же! — воскликнул Иван. — Я изо всей силы хочу знать, что ты тогда подумал. Мне надо правду, правду! — Ои тяжело перевел дух, уже заранее с какою-то злобой смотря на Алешу.

— Прости меня, я и это тогда подумал, — прошептал Алеша и замолчал, не прибавив ни одного "облегчающего обстоятельства"». (Т. XII, стр. 642) [150*].

150*. Там же, т. 15, 49.

135

См. особенно т. XII, стр. 290 и 291 [151*].

151*.Там же, т. 14, 248–250.

136

См. т. VII. стр. 221 [152*].

152*. Там же, т. 10, 196.

137

См. т. V, стр. 409 [153*].

153*. Там же, т. 6, 348–349.

138

«Документы по истории литературы и общественности». Вып. I. «Ф. М. Достоевский». Изд. Центрархива РСФСР. М. 1922 г., стр. 5–6 [154*].

154*.Там же, т. 11, 7.

139

См. там же, стр. 8, 9 [155*].

155*. Там же, 9.

140

14 «Документы по истории литературы и общественности». Вып. I. «Ф. М. Достоевский». Изд. Центрархива РСФСР. М. 1922 г., стр. 35 [156*]. Любопытно сравнить это место с приведенным нами отрывком из письма Достоевского к Ковнеру.

156*. Там же, 11.

141

15 См. т. XII, стр. 330 [158*].

158*. Достоевский, т. 14, 283.

142

Очень много в этом отношении дает книга Б. М. Эйхенбаума: «Лев Толстой». Книга I. Пятидесятые годы. «Прибой», 1928 г.

143

См. Бирюков. «Биография Льва Ник. Толстого)», т. I. Госиздат. М. — Л-д. 1923 г., стр. 198.

144

Таковы и убеждения Константина Левина, который воплощает хозяйственные и идеологические искания самого Толстого.

145

См. «Из воспоминаний С. А. Толстой». «Толстовский Ежегодник» 1912 г., стр. 19.

146

См. Дневник С. А. Толстой 1860–1891. Изд. Сабашниковых 1928 г., стр. 30.

147

Поэтому Толстой, во многом близкий славянофилам, был в то же время и понятен и близок (более близок, чем Тургенев) разночинной интеллигенции 50–60 годов, Чернышевскому, Некрасову и др., умевшим прослышать в его творчестве родственные социальные тона.

148

«Лев Толстой, как зеркало русской революцию» (1908). «О Толстом». Литературно- критический сб- к. Госиздат. М. — Л-д. 1928 г. Стр. 5.

149

См. Дневник Софии Андреевны Толстой 1860–1891. Изд. Сабашниковых. 1928 г. Стр. 40.

150

См. там же, стр. 30.

151

См. там же, стр. 37.

152

См. «Анна Каренина», часть 7-ая гл. III. Изд. Гиз. 1928 г. II т. Стр. 209.

153

Опубликовано четыре отрывка. См. III т. настоящего издания [9*].

9*. Л. Толстой. Полное собрание художественных произведений, т. III, 1929, с. 502–510. Отрывки, в которых «один из участвовавших в истории 14 декабря попадает к этим переселенцам и — простая жизнь в столкновении с высшей», как излагал Толстой свой замысел Софье Андреевне, — относятся к 1877–1878 гг. (см. комментарий В. Срезневского там же, с. 525).

154

См. об этом: Плеханов: «Карл Маркс и Лев Толстой» (1911 г.) в указанном сборнике стр. 64 и дальше.

155

См. настоящий том, стр. 158 [11*].

11*. «Воскресение», ч. 1, гл. LV.

156

См. «Дневник», стр. 34 [12*].

12*. Запись в дневнике Толстого от 17 мая 1896 г. См.: Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Юбилейное изд., т. 53, М., 1953, с. 95. М.М.Б. цитирует по изданию дневника Толстого 1895–1899 гг. под ред. В. Г. Черткова, М., 1916.

157

См. настоящий том, стр. 12 [13*].

13*. «Воскресение», ч. 1, гл. III.

158

См. настоящий том, стр. 377 [14*].

14*.Ч. 3, гл. XXVIII.

159

См. «Дневник», стр. 7 [15*].

15*. Запись от 8, 9 ноября 1895 г. См.: Юбилейное изд., т. 53, с. 70.

160

См. статью Плеханова: «Карл Маркс и Лев Толстой» (1911 г.). Цитирую по сб-ку «О Толстом», под ред. Фриче. Гиз. 1928 г., стр. 76.

161

Будь это не так, добрую половину французского и английского романа пришлось бы выбросить за борт художественной литературы.

162

1. РГАЛИ (С.-Петербург), ф. 35, оп. 1, дело 575, л. 204. В том же деле, л. 183 и 185, в списке книг, уже сданных в производство, значатся ФМ и МФЯ.

163

2. ДКХ,1992, № 1, с. 72.

164

3. Там же, с. 71.

165

4. Там же, с. 66.

166

5. Жизнь искусства, № 33, 22–28 августа 1922, с. 4 (указано А. М. Кузнецовым).

167

6. Новый мир, 1993, № 2, с. 176. Публикация А. М. Кузнецова.

168

7. С. С. Конкин, Л. С. Конкина. Михаил Бахтин. Саранск, 1993, с.183.

169

8. Н. И. Николаев. М. М. Бахтин в Невеле летом 1919 г. // Невельский сборник, вып. 1, Акрополь, СПб., 1996, с. 101.

170

9. «Какова была книга М. Бахтина о Достоевском, подготовленная им к печати в августе 1922 года?» — Этот вопрос поставлен в статье Игэта Садаеси «Иванов — Пумпянский — Бахтин» — см.: Tenth International Congress of Slavists (Sofia, 16–21 Sept. 1988), Japanese Association of Slavists, College of Arts and Sciences. — University of Tokyo, p. 84.

171

10. Лекции и выступления M. M. Бахтина 1924–1925 гг. в записях Л. В. Пумпянского. Публикация, вступительная статья и примечания Н. И. Николаева. // М. М. Бахтин как философ. М., Наука, 1992, с. 227; Л. В. Пумпянский. Невельские доклады 1919 года. // Литературное обозрение, 1997, № 2, с. 5 (публикация Н. И. Николаева).

172

11. В цитатах курсивы принадлежат комментатору, разрядки — цитируемым авторам.

173

12. М. М. Бахтин как философ, с. 227–228.

174

13. Л. В. Пумпянский. Достоевский и античность. Петербург, 1922, с. 8.

175

14. В. Комарович. Достоевский. Современные проблемы историко-литературного изучения. Образование, Ленинград, 1925, с. 4, 7.

176

15. Вячеслав Иванов. Борозды и Межи. Опыты эстетические и критические. М., Мусагет, 1916, с. 34.

177

16. См.: Николай Котрелев. К проблеме диалогического персонажа (М. М. Бахтин и Вяч. Иванов) // Cultura е memoria. Atti del terzo Simposio Internazionale dedicato a Vjaceslav Ivanov. II: Testi in russo. Firenze, La nuova Italia Editrice, 1988, p. 94; С. Игэта, вышеупомянутая ст., с. 82.

178

17. Вячеслав Иванов. По звездам. Опыты философские, эстетические и критические. СПб., Оры, 1909, с. 261–262.

179

18. См.: М. М. Бахтин как философ, с. 228.

180

19. Вячеслав Иванов. Борозды и Межи, с. 20.

181

20. Там же, с. 27.

182

21. Там же, с. 239.

183

22. Вячеслав Иванов. По звездам, с. 13.

184

23. Вячеслав Иванов. Борозды и Межи, с. 7.

185

24. Там же, с. 36.

186

25. Николай Котрелев. К проблеме диалогического персонажа, с. 100.

187

26. Лена Силард. Проблемы герменевтики в славянском литературоведении XX в. // Studia Slavica Hung., Budapest, 38/1-2, с. 182–183.

188

27. Вячеслав Иванов. Борозды и Межи, с. 10.

189

28. Там же, с. 13–14.

190

29. Там же, с. 18–19.

191

30. Там же, с. 17.

192

31. Если использовать выражение М. Н. Виролайнен, относящееся в контексте ее работы к Пушкину — см.: Легенды и мифы о Пушкине. СПб., 1994, с. 321.

193

32. Фридрих Шлегель. Эстетика. Философия. Критика. М., Искусство, 1983, т. 1, с. 281.

194

33. Фридрих Ницше. Сочинения в двух томах. М., Мысль, 1990, т. I, с. 110–115.

195

34. Там же, с. 135–136.

196

35. Вячеслав Иванов. По звездам, с. 5.

197

36. Вячеслав Иванов. Борозды и Межи, с. 35.

198

37. Там же, с. 85.

199

38. Вячеслав Иванов. По звездам, с. 193.

200

39. Там же, с. 196.

201

40. См. комм. Н. И. Николаева к публикации невельских докладов Пумпянского: Литературное обозрение, 1997, Mb 2, с. 15.

202

41. См.: Беседы, с. 69–70.

203

42. Л. Пумпянский. Достоевский и античность, с. 8.

204

43. Там же.

205

44. В. Комарович. Достоевский. Современные проблемы историко-литературного изучения, с. 6.

206

45. Л. Пумпянский. Достоевский и античность, с. 25.

207

46. См.: Новое литературное обозрение, № 2,1993, с. 71.

208

47. Л. Пумпянский. Достоевский и античность, с. 17.

209

48. Там же, с. 42.

210

49. Там же, с. 34.

211

50. Там же, с. 43.

212

51. Там же, с. 45.

213

52. Там же, с. 33.

214

53. По предположению В. В. Бабича, также мог повлиять на него взгляд И. Ф. Анненского на Достоевского как на поэта (ДКХ, 1994, № 1, с. 84). О «поэзии Достоевского» у Анненского: Иннокентий Анненский. Книга отражений. М., 1979, с. 239–240.

215

54. Вячеслав Иванов. Дионис и прадионисийство. Баку, 1923, с. V.

216

55. Со ссылкой: Hermann Cohen. Ästhetik des reinen Gefühls. Bd. II. Соответствующий фрагмент из Когена по берлинскому изданию 1912 г., S. 63–64, переведен В. Л. Махлиным: действие в драме «имеет в качестве своего прототипического образца судебный процесс (Rechtshandlung), как он закрепляется в договоре, и как раз в этой дуальности (Dualität) заключается единство судебного процесса, единство правового субъекта» (В. Л. Махлин. Комментарий. // Бахтин под маской, 5/1, М., 1996, с. 152).

217

56. Звезда, 1926, № 6, с. 264.

218

57. Л. Пумпянский. Достоевский и античность, с. 31–32.

219

58. Новое литературное обозрение, № 9, 1994, с. 78.

220

59. ИРЛИ, ф. 79, оп. 4, ед. хр. 164. Комментатор благодарит Е. В. Иванову за разрешение использовать изученные ею архивные материалы.

221

60. Частичная публикация первого доклада: Вопросы философии, 1994, № 9, с. 186–196. Публикация В. Г. Белоуса создает превратное представление об исчерпывающем характере публикации сохранившегося архивного материала; на самом деле в том же фонде Р. В. Иванова-Разумника как тексты докладов Штейнберга наличествуют в более обширной редакции, так и, главное, сохранились материалы обсуждения докладов, в том числе особенно существенное цитируемое ниже выступление А. А. Мейера.

222

61. А. З. Штейнберг. Система свободы Достоевского, с. 81.

223

62. ИРЛИ, ф. 79, оп. 4, ед. хр. 168, л. 16 об.

224

63. А. З. Штейнберг. Система свободы Достоевского, с. 33.

225

64. Там же.

226

65. ИРЛИ, ф. 79, оп. 4, ед. хр. 167, л. 18–22.

227

66. С. Игэта, с. 85; Н. И. Николаев. «"Достоевский и античность" как тема Пумпянского и Бахтина (1922–1963)» // Вопросы литературы, 1996, № 3, с. 117–120.

228

67. В. Л. Махлин. Михаил Бахтин: философия поступка. М., Знание, 1990, с. 22.

229

68. Esthetique de la creation verbale, par Mikhail Bakhtine, preface de Tzvetan Todorov, Paris, Gallimard, 1984, р. 11.

230

69. И. H. Фридман. Незавершенная судьба «эстетики завершения». // М. М. Бахтин как философ. М., Наука, 1992, с. 58.

231

70. Н. К. Бонецкая. Проблема авторства в трудах М. М. Бахтина. // Studia Slavica Hung., 31, Budapest, 1985, с. 72.

232

71. Romano Guardini. Religiöse Gestalten in Dostojewskijs Werk. München, 1964, S. 27 (первое издание — 1932); рус. перевод: Романо Гуардини. Человек и вера. Брюссель, 1994, с. 19.

233

72. Это тонкое различие в определениях представляется здесь весьма существенным, и поэтому вряд ли точен С. Игэта, заключающий, что М.М.Б. в период АГ «не различал поэтику Достоевского от поэтики романтизма» (с. 87).

234

73. Н. А. Бердяев. Философия свободы. Смысл творчества. М., 1993, с. 325–341.

235

74. Н. А. Бердяев: pro et contra. СПб., 1994, с. 268.

236

75. Там же, с. 310.

237

76. «Очень рано — раньше кого бы то ни было в России, я познакомился с Сереном Киркегором» // Беседы, с. 36.

238

77. Логос, 1914, СПб.-М., т. 1, вып. 1, с. 112, 149.

239

78. Молот, газета советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, Невель, 27 мая 1919 // Невельский сборник. Вып. 1. СПб. 1996, с. 150.

240

79. Н. М. Бахтин. Статьи. Эссе. Диалоги. М. 1995, с. 115–116, 137–140.

241

80. И. Н. Фридман. Незавершенная судьба «эстетики завершения», с. 57.

242

81. Это понятие М.М.Б. употребил в докладе, сделанном в ленинградском кружке на тему уже написанного, видимо, до этого в Витебске АГ; в записи Л. В. Пумпянского, сделанной летом 1924 г., доклад озаглавлен — «Герой и автор в художественном творчестве»: «Содержание есть возможный (бесконечный) прозаический контекст, однако всегда парализуемый формой <…> И проблема эстетики и заключается в том, чтобы объяснить, как можно так парализовать мир» (публикация Н. И. Николаева; М. М. Бахтин как философ, с. 234).

243

82. Л. В. Пумпянский. Достоевский и античность, с. 17.

244

83. С. Игэта, с. 86.

245

84. Н. К. Бонецкая. Проблема авторства в трудах М. М. Бахтина, с. 69.

246

85. И. Н. Фридман. Незавершенная судьба «эстетики завершения», с. 53.

247

86. В. Л. Махлин. Михаил Бахтин: философия поступка, с. 19.

248

87. Katerina Clark, Michael Ноlquist. Mikhail Balduin. — The Belknap Press of Harvard University Press: Cambridge, Massachusets and London, England, 1984, p. 94.

249

88. H. K. Бонецкая. Проблема авторства в трудах М. М. Бахтина. 90.

250

89. Ср. параллельные мысли Владимира Вейдле (в книге, написанной в 1935 г., но подготовленной размышлениями 20-х гг.), для которого романтизм означал «изменение самой основы художественного творчества»; романтизм, по Вейдле, теряет укорененность в стиле, который для романтизма не «дан», а «только задан»; по отношению к «предопределяющему единству стиля» «романтизм есть одиночество все равно бунтующее или примиренное» (В. В. Вейдле. Умирание искусства. СПб., Axioraa, 1996, с. 86–88, 116). Ср. в АГ введение темы кризиса авторства в контексте проблем «традиции и стиля» (ЭСТ, 175–179).

251

90. Философия и социология науки и техники. М., Наука, 1986, с. 158.

252

91. Замечания об этом — в ст. Д. М. Магомедовой «Полифония» // Балтийский тезаурус. М., 1997, с. 169–170.

253

92. Вячеслав Иванов. По звездам, с. 285.

254

93. В неопубликованном пока комментарии к книге Л. В. Пумпянского «Достоевский и античность».

255

94. Г. П. Федотов. Судьба и грехи Россия. СПб., 1991, т. 1, с. 70.

256

95. Хронотоп. Межвузовский научно-тематический сборник. Махачкала, 1990, с. 112. — Версия получила распространение — например, в сочинении популярного публициста: «Книга Бахтина вышла первым изданием в 1929 г., написана же была лет на пять раньше» (Борис Парамонов. Конец стиля. СПб.-М., 1997, с. 181).

257

96. В. Комарович. Достоевский. Современные проблемы историко-литературного изучения, с. 5–7, 10.

258

97. Там же, с. 35.

259

98. Достоевский. Статьи и материалы. Под ред. А. С. Долинина. Пб., Мысль, 1922, с. 1, 111.

260

99. Леонид Гроссман. Поэтика Достоевского. М. 1925, с. 163, 165.

261

100. Достоевский. Статьи и материалы. Под ред. А. С. Долинина. Сборник второй. М. Л., Мысль, 1924 (1925), с. I.

262

101. Ф. Ф. Бережков. Достоевский на Западе. // Достоевский. Труды ГАХН, вып. 3. М., 1928, с. 300–301.

263

102. Paul Natorp. Fjedor Dostojewskis Bedeutung für die gegenwärtige Kulturkrisis. Jena, 1923, S. 3.

264

103. Краткие рефераты книг Наторпа, Прагера и Кауса даны в упомянутом обзоре Ф. Ф. Бережкова, с. 291–293, 297–302, 326.

265

104. Как явствует из машинописи с авторской правкой, являющейся единственным источником текста, статья была задумана как первая часть более обширного исследования, общее заглавие которого предшествует в машинописи заглавию статьи: «К вопросам методологии эстетики словесного творчества». Общая методологическая задача, таким образом, четко определяется в этом заглавии.

266

105. В. Л. Махлин. Комментарий. // Бахтин под маской, 5/1, М. 1996, с. 128.

267

106. Б. Xристиансен. Философия искусства. Пер. Г. П. Федотова. СПб., Шиповник, 1911, с. 42–43, 49-114.

268

107. В. Волошинов. О границах поэтики и лингвистики. // В борьбе за марксизм в литературной науке. Л., Прибой, 1930, с. 225.

269

108. Там же, с. 224.

270

109. Там же, с. 205–206.

271

110. V. Komarovic. Neue Probleme der Dostojewskij-Forschung. 1925–1930. Teil 2. // Zeitschrift für slavische Philologie. Herausgegeben von Max Pasmer. Bd. 11, Leipzig, 1934, S. 227–234; см. также: M. M. Бахтин в зеркале критики. М. 1995, с. 77–83 (пер. В. Л. Махлина).

272

111. Б. Xристиансен. Философия искусства, с. 42.

273

112. В. Волошинов. О границах поэтики и лингвистики, с. 221.

274

113. Русская речь. Сборник статей под ред. Л. В. Щербы, сб. 1, Петроград, 1923, с. 96, 100, 131.

275

114. В. В. Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы. М., Наука, 1989, с. 298.

276

115. Там же, с. 303.

277

116. Звезда, 1930, № 2.

278

117. В. Волошинов. О границах поэтики и лингвистики, с. 240.

279

118. Звезда, 1926, № 6, с. 257.

280

119. В. В. Виноградов. О художественной прозе. М.-Л. ГИЗ, 1930, с. 24–25; В. В. Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы, с. 65.

281

120. В. Волошинов. Слово в жизни и слово в поэзии. // Звезда, 1926, № 6, с. 217.

282

121. B. B. Bиноградов. О художественной прозе, с. 33; В. В. Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы, с. 70.

283

122. В. В. Виноградов. Избранные труды. О языке художественной прозы, с. 331.

284

123. Там же, с. 331–333.

285

124. Н. К. Бонецкая. М. Бахтин в 1920-е годы. // ДКХ, 1994, № 1; В. Л. Махлин. Я и Другой: К истории диалогического принципа в философии XX в. М., 1997.

286

125. ДКХ, 1992, № 1, с. 73. Знаменитая книга Бубера «Ich und Du» вышла в этом году; но в письме Пумпянского речь идет о другой книге: М. Вubеr. Vom Geist im Judentum, 1921 (согласно «Списку книг, изученных, прочитанных, просмотренных. 1 января — 1 июня 1923 г.» в архиве Л. В. Пумпянского; сообщено Н. И. Николаевым).

287

126. Краткая анонимная рецензия на книгу помещена в том же номере журнала петербургского философского общества «Мысль» (1922, № 1, с. 176), где напечатана и статья В. Сеземана «Эстетическая оценка в истории искусства», на которую есть ссылка в ФМ, 38 (статья могла иметь значение для выработки понятия «социальная оценка» у М.М.Б.); здесь же — рецензия на книгу Макса Шелера «О вечном в человеке» с кратким изложением мыслей его статьи о «раскаянии и втором рождении», вероятно, послужившем источником устного реферата М.М.Б. об идее исповеди у Шелера, о котором он рассказывал следователю на тюремном допросе (см. ниже).

288

127. См.: С. С. Конкин, Л. С. Конкина. Михаил Бахтин. Саранск, 1993, с. 183.

289

128. Что можно видеть в сопоставлении с вероятным источником (за указание которого благодарность Б. Пулу) — статьей Шелера «Покаяние и новое рождение» («Reue und Wiedergeburt», 1920): Мах Scheler. Vom Ewigen im Menschen. Bern, 1954, S. 29–59, особ. 51.

290

129. Л. С. Выготский. Психология искусства. М., Искусство, 1968, с 316. — Ср.: «Даже внутреннее высказывание (внутренняя речь) социально…»: ФМ, 171.

291

130. V. Komarovic. Neue Probleme der Dostojewskij-Forschung, S. 230–231 (пер. комментатора).

292

131. Книжная летопись Государственной центральной книжной палаты, 1929, № 26, 2 июля; № 11554.

293

132. См.: Вопросы литературы, 1991, № 3, с. 128–141 (публикация документов В. Лаптуна).

294

133. Перепечатано в кн.: Н. Берковский. Мир, создаваемый литературой. М., 1989, с. 119–121.

295

134. Из ответа И. Б. Роднянской на анкету в связи с тридцатилетием выхода второй редакции книги (ППД): ДКХ, 1994, № 3, с. 21–22.

296

135. Об отношении «будущего» Н. Я. Берковского к М.М.Б. и его книге свидетельствует письмо ему Берковского от 18 января 1956 г., хранящееся в АБ; старая рецензия 1929 г. на ПТД в письме не упоминается, но оно решительно корректирует эту рецензию. Письмо говорит о том, сколь исключительной сохранялась неофициальная репутация М.М.Б. и его книги по «гамбургскому счету» (сравнение с Пришвиным) в кругах филологов (видимо, прежде всего ленинградских: см. выше из письма 1943 г. Г. А. Гуковского Д. Е. Максимову — с. 487) в пору самой большой как будто забытости и безвестности автора, за семь лет еще до второго издания книги. Исторически выразительна дата письма Берковского: за месяц до XX съезда. Знаменательна и тема юбилея Достоевского: не дает ли он «повода и возможности выступить в печати»? Можно видеть в письме Берковского, написанном в этот момент, предвестие открытия в скором времени новой эпохи в творческой жизни автора ПТД. Письмо написано в ответ на не известное нам письмо М.М.Б., откликавшегося (очевидно, с большим запозданием) на посланную ему из Ленинграда книгу: Ученые записки Ленинградского гос. педагогического института, т. IX, факультет языка и литературы, вып. 3, 1954 (дарственные надписи от участников сборника Н. Я. Берковского, Д. Б. Максимова, А. С. Ромма, все датированные 4 апреля 1955; статья А. С. Долинина без надписи: АБ); характерен мотив неизвестности адреса М.М.Б. и невозможности найти «дорогу» к нему ни в Москве, ни в Ленинграде ни в 40-е, ни в 50-е гг.: «дорогу» дала присланная М.М.Б. из Саранска в Ленинград для сдачи кандидатского минимума аспирантка — типичный для М.М.Б. сюжет его связей со столицами даже и в более поздние годы. Ниже публикуется полный текст письма Н. Я. Берковского:

«18/11956.

Глубокоуважаемый Михаил Михайлович!

Спасибо, что откликнулись на посланную Вам книгу. Были еще и другие, желавшие сделать Вам надпись, но книга не ждала, нужно было ее услать. Особенно огорчился, что не надписал Вам — А. С. Долинин.

Вас, конечно, хорошо помнят и знают — все искатели хороших, настоящих книг. Когда еше был жив Михаил Пришвин, прозаики посылали ему свою прозу и поджидали, что он скажет, ибо тайное мнение было такое: один Пришвин — "настоящий". Так и о Вас считают пишущие о литературе, и это случалось слышать от людей самых разных, когда они вдруг дозволяли себе искренность.

Кроме "Достоевского" я знаю еще две книги, которые молва приписывает Вам. Думаю, что писаны они не прямо Вашей рукой, ибо в них ие тот язык, что в "Достоевском", — очень памятный язык, философски-экспрессионистический. О Вашем "Рабле" только наслышан, сам его в руках не держал, — были ему хвалы и здесь и в Москве.

Ваши добрые слова о моих работах принимаю как снисходительность Вашу. Сам я хорошо знаю, сколько в моих работах всякой ветоши, в которой повинно мое желание дописать недодуманное, закруглить углы и пр. и пр. Цель моя — избавиться ото всего этого, дать полную свободу простому и живому, безо всяких накладок, без ложных орнаментации. Мне думается, самое трудное для нас — реализм мысли. Ощупью, житейским способом мы еще чуем нечто достоверное, а как только полностью включается сознание, то здесь уже начинается сочинительство. Об этом и мечтается: о сохранении живого предмета в мысли, в теоретическом описании. Мы пишем об искусстве, о культуре так, что каждой нашей строчкой убиваем их, тогда как наша обязанность — воскрешать. Вероятно, здесь сказывается болезнь нашего времени — все до-объяснять и эгоизм науки, ее претензия заменить собою свой предмет. Нужно согласиться на скромную роль науки о культуре: на назначение — отрывать источники, заботиться, чтобы источник действовал, и тогда самим отходить в сторону.

Очень хорошо, что существуют люди, как Вы. Что бы Вы ни сказали, можно знать, что твоя работа попадется на глаза тому, который действительно видит, и это велит быть построже к самому себе и ни в чем себе спуску не давать. Немало есть ложных инстанций и они-то отвращают пишущего: ложный суд ведет к ложной работе.

Очень обрадовался, что Вы собираетесь в Ленинград. Прошу Вас непременно побывать у меня — хочется живого знакомства с Вами.

Не дает ли Вам юбилей Достоевского повода и возможности выступить в печати? И вообще — есть ли у Вас пути в печать? Доходят ли к Вам в Саранск новые иностранные книги? Здесь в Ленинграде книги из Г.Д.Р. мы можем покупать довольно широко, сейчас можно их и выписывать, а Москва еще богаче ведет свой книжный торг. Среди случайных книг бывает на прилавке и полный Thomas Mann, например.

Устраивая сборник московского Военного Института, вышедший в 1946 г., я хотел непременно Вас привлечь к участию, но в Москве никто не мог мне дать направления к Вам. Если бы не эта женщина, приехавшая сдавать свой минимум, я бы, вероятно, и не нашел дороги к Вам и сейчас

Приветствую Вас! Прошу Вас писать и прошу помнить, что жду Вас в гости.

Привет от Ваших здешних почитателей. Ленинград, А 405 02 — телеф. Н. Берковский Коломенская 35 кв. 62» (АБ).

297

136. И. Гроссман-Рощин. Дни нашей жизни. О познаваемости художественного прошлого. О «социологизме» М. Н. Бахтина, автора «Проблемы творчества Достоевского». // На литературном посту, 1929, № 18, сентябрь. Статья открывает номер. Для стиля ее показательна небрежность в переписывании как инициалов автора книги, так и ее названия.

298

137. Фотоснимок этой страницы книги с надписью Луначарского — см.: Литературное наследство, т. 82, 1970, с. 163.

299

138. О. Е. Осовский. Человек. Слово. Роман. Саранск, 1993, с. 61.

300

139. Литературное наследство, т. 82, с. 165–166.

301

140. И. С. Тургенев. Сочинения. Т. VIII, Госиздат, М. Л., 1929, с. XIV.

302

141. Там же, с. ХIV-ХV.

303

142. Там же, т. IX, 1930, с. 161–162.

304

143. Там же, т. VI, с. 10–11.

305

144. Беседы, с. 237, 323.

306

145. И. С. Тургенев. Сочинения, т. IX, с. 162.

307

146. Н. П. Анциферов. Из дум о былом. М. Феникс, 1992, с. 385: «После собрания я подошел к его жене и сказал ей: "Убедите Алексея Федоровича воздержаться от таких выступлений". Она ответила, грустно взглянув на меня: "Всего не перемолчишь"».

308

147. Zeitschrift fürslavische Philologie, Bd. 11, Leipzig, 1934, S. 227–234; далее цитируется в большинстве случаев в переводе В. Л. Махлина — см.: М. М. Бахтин в зеркале критики. М., 1995, с. 74–83.

309

148. Там же, 5. 212.

310

149. В. В. Виноградов. Эволюция русского натурализма. Гоголь и Достоевский. Л., Academia, 1929,с. 137–138.

311

150. Вячеслав Иванов. Борозды и Межи, с. 21.

312

151. Новое литературное обозрение, № 2,1993, с. 71–72.

313

152. См. также: П. М. Бицилли. Избранные труды по филологии. М., Наследие, 1996, с. 636–638.

314

153. Числа, Париж, № 2–3, 1930, с. 241.

315

154. О Достоевском. Сб. 2, Прага, с. 25–30.

316

155. Годишник на Софийский Университет. Историко-филологически факултет, 1945/46, т. 42, ч. 15, София, 1946, с. 1–72. См. также: П. М. Бицилли. Избранные труды по филологии; цитируемые места — на с. 489–490 и 522.

317

156. Slavische Rundschau, Berlin, 1930, № 1, S. 29–31; русский перевод Т. Г. Юрченко: М. М. Бахтин в зеркале критики, с. 67–69.

318

156а. См.: Галин Тиханов. Бахтины в Англии. Дополнения к биографии Н. М. Бахтина и к истории рецепции М. М. Бахтина. // Тыняновский сборник. Вып. 10. М., 1998, с. 595–598.

319

157. О Достоевском. Сб. 2, Прага, 1933, с. 4–5.

320

158. О Достоевском. Сб. 3, Прага, 1936, с. 6.

321

159. Беседы, с. 57.

322

160. О Достоевском, сб. 2, Прага, 1933, с. 40–41.

323

161. Slavia, Praha, 1931, т. IX, вып. 4, с. 837–840.

324

162. Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. 2 изд. YMCA-PRESS, Paris, 1981, с. 553.

325

163. Новое литературное обозрение, № 2, 1993, с. 72.

326

164. Перепечатаны: Н. С. Трубецкой. История. Культура. Язык. М., 1995, с. 617–725.

327

165. N. S. Тrubetzkoy. Dostoevskij als Künstler. London — The Hague — Paris, 1964.

328

166. H. С. Трубецкой. История. Культура. Язык. С. 623.

329

167. Там же, с. 664.

330

168. Там же, с. 709.

331

169. Там же, с. 695.

332

170. Там же, с. 638.

333

171. Там же, с. 623.

334

172. Там же, с. 628.

335

173. Там же, с. 660.

336

174. Там же, с. 716; N. S. Тrubetzkoy. Dostoevskij als Künstler, S. 145–146.

337

175. Там же, с. 717.

338

176. Новый журнал, Нью-Йорк, т. 51, 1957, с. 286.

339

177. Из книги: V. Seduro. Dostoyevski in Russian Literary Criticism. 1846–1956. New York, Columbia University Press, 1957.

340

178. В. Шкловский. Против // Вопросы литературы, 1960, № 4, с. 98–99.

341

179. Я. С. Билинкис. Ф. М. Достоевский. Л., 1960, с. 34.

342

180. Вопросы литературы, 1960, № 5, с. 73.

343

181. См. также: Новое литературное обозрение, № 2,1993, с. 84.

344

182. Литература и жизнь, 1962,16 марта.

345

183. Вопросы философии, 1992, № 1, с. 134.

346

184. Александр Садецкий. Открытое слово. Высказывания ^ до. Бахтина в свете его металингвистической теории. РГГУ, М., 1997, с 25–27.

347

1. РГАЛИ (С.-Петербург), ф. 35, оп. 1, дело 559, с. 47.

348

2. Там же, ф. 35, оп. 1, дело 575,с. 186.

349

3. Новое литературное обозрение, № 2,1993, с. 78.

350

4. Rethinking Bakhtin. Extentions and Challenges. Northwestern University Press, Evanston Illinois, 1989, p. 166.

351

5. Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Юбилейное издание, т. 53, М., 1953, с. 232. В той же записи несколько ранее: «Кончил "Воскресение". Нехорошо. Не поправлено. Поспешно. Но отвалилось и не интересует более». Эту запись об окончании романа М.М.Б. цитирует в черновике к статье о «Воскресении» со ссылкой на соответствующую страницу чертковского издания дневника Толстого, М., 1916.

352

6. Rethinking Bakhtin, р. 159–160.

353

7. Tzvetan Тоdогоv. Mikhail Balduine. Le principe dialogique, suivi de Ecrits du Cercle de Balduine. Editions du Seuil, Paris, 1981, p. 217–241 (предисловие к «Воскресению», trad. par George Philippenko avec la collaboration de Monique Canto); Michail Васhtin. Tolstoj, а сига di Vittorio Strada, Bologna, II Mulino, 1986, p. 91–127 (оба предисловия, trad. di Nicoletta Marcialis e Olga Strada); Cudernos hispanoamer., Madrid, 1988, № 456, p. 23–32 («Воскресение»); Rethinking Bakhtin, 1989, p. 227–257 (оба предисловия, transl. by Caryl Emerson).

354

8. Tzvetan Todorov. Mikhail Balduine. Le principe dialogique, p. 180.

355

9. Rethinking Bakhtin, p. 147.

356

10. Там же, p. 140.

357

11. Борис Эйхенбаум. Молодой Толстой. Изд. 3. И. Гржебина. Петербург — Берлин, 1922, с. 53.

358

12. Б. Эйхенбаум. Лев Толстой. Книга первая. Пятидесятые годы. «Прибой», Ленинград, 1928, с. 55.

359

Проблема, что печатать и чего не печатать в Собрании сочинений Бахтина, не сводится, как известно, к едва ли не чудесным образом сохранившимся записям прочитанных Бахтиным в 20-е годы домашних лекций. Решимся высказать мнение, что книги и статьи, вышедшие в те же 20-е годы под фамилиями друзей Бахтина, тоже говорят сами за себя — и это тоже представляется главным. По нашему глубокому убеждению, спорить можно только о том, под чьей фамилией эти книги и статьи должны печататься.

360

В одной из тетрадей Ивана Ивановича Соллертинского (1902–1944), выдающегося музыковеда и личности легендарной, сохранился перечень 38 лекций, прослушанных им в Витебске в сентябре-апреле 1920-21 гг. (Л. Михеева. И. И. Соллертинскии. Жизнь и наследие. Л., 1988, с. 28–29). Двенадцать лекций (сентябрь-февраль) прочитаны М. М. Бахтиным. Опуская точные указания времени и места, перечислим их темы: «Нравственный момент в культуре», «О слове», «Новая русская поэзия», «Поэзия Вячеслава Иванова», «Философия Ницше», «Символизм в новой русской литературе», две лекции по эстетике, две лекции по истории новой философии, лекция по средневековой литературе, лекция по французской литературе XVIII века.

361

Несколько (в том числе и достаточно объемных) фрагментов записей, предшествующих теме «Тургенев», использовано в комментариях к ЗМ и напечатано в разделе Дополнения.

362

См., например, в газете «Мордовский университет» (01.01.60) статью «Человек большой души» и в газете «Советская Мордовия» (7.08.90) статью «Таким он светлым был». См. также книгу, вышедшую из печати тогда, когда том этот был уже сверстан: Бахтин М. М. Лекции по истории зарубежной литературы: Античность. Средние века: (В записи В. А. Мирской) / Публ., подгот. текста, предисл. и комм. И. В. Клюевой, Л. М. Лисуновой. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1999. См. в книге очерк Виктории Александровны Мирской «Листая старую тетрадь…» (с. 8-10).

363

Andere wesenhaft soziale Akte sind z.B. Versprechen, Gehorchen, Befehlen, Verpflichten usw. Vgl. die eingehende Analyse der 'soziopsychischen' Akte bei H. L. Stoltenberg: 'Soziopsychologie', Berlin 1914.

364

«Ist Gott als Person gedacht, so ist Wissen um diese Person ebensowenig als gegenständliches denkbar, sondern nur als cogitare, velle, amare 4in Deo\ d.h. als Mitvollzug des göttlichen Lebens und 'Vernehmen' seines Wortes, durch das er sein Dasein als Person allererst selbst bezeugt. (Vgl. 'Das Ewige im Menschen' I)».

365

«Selbstverstehen — im Ursprung die Voraussetzung dafür, daß eine Person einer andern zu verstehen geben kann (durch Sichwahrnehmbarmachen und Sichvernehmen lassen), was sie ist, denkt, will, liebt usw. — ist sogar in hohem Maße an die Technik des Schweigens geknüpft. Darum das 'sanctum silentium' in so vielen religiösen und metaphysischen Gemeinschaften (Buddhisten, christlichem Mönchtum, Qußkern usw.). Vgl. hierzu die schöne Studie von Odo Casel. O.S.B, über das 'sanctum silentium' innerhalb der antiken Mysterien (Bonner Dissertation)»-.

366

Ghinn M.W. The Mental Development of a Child, Univ. of Calif. Stud. Vol. 1–4.

367

B. Erdmann: 'Reproduktionspsychologie'.

368

«Der Schritt vom eigenen zum fremden Ich ist ein ganz anderer Schritt, als etwa der Schritt von einem gegebenen fremden Ich zu einem zweiten, dritten usf» (277).

369

В русском переводе, заметим, «der monologischer Denker» вообще заменено на «мыслитель наедине с собой» (см. «Логос», № 10 (1997), М., с. 42, прим. 26).

370

1. См.: Адам Смит. Теория нравственных чувств. М., «Республика», 1997. Уточнения и правка перевода, осуществленные в этом издании, коснулись также и понятия «беспристрастный наблюдатель (свидетель)» (impartial spectator): см. ниже (с. 332).

371

2. В словаре М.М.Б. «беспристрастный зритель» Шелера как бы похож на нейтрального «третьего» (т. е. не я, не ты, а кто-то мне неизвестный); следует поэтому обращать внимание на разницу в применении этих категорий. В ПТД говорится о «точке зрения безучастного "третьего"» (с. 25), но понимается при этом нечто противоположное ходячей идее об объективной повествовательной позиции от третьего лица. Главное, однако, в концепции Шелера — это социальная динамика при самонаблюдении, которая обсуждается во многих его работах. «Все самонаблюдение, как прекрасно знал уже Т. Гоббс, есть только "поведение" относительно себя, "как если бы" я был "другим"» (Scheler, Die Wissensformen und die Gesellschaft [1926], Bern/München: Francke, 1980, S.57). Из этого положения вытекает, что самооценка, самосознание, самонаблюдение, самоосвещение и т. д. всегда исходят из возможной перспективы других. Интересное применение этой идеи в связи с интерпретацией роли зрителя в романе «Идиот» Достоевского см.: Victor Emil von Gebsattel. «Der Einzelne und sein Zuschauer», in: Zeitschrift für Pathopsychologie, Bd. 11,1. Heft (1913/1914).

372

3. Диссертация Эдит Штайн была защищена в 1916 г. во Фрайбурге-на-Бреслау и первоначально называлась «Проблема вчувствования в ее историческом развитии и феноменологическом рассмотрении». Опубликована в Галле в 1917 г.; репринт этого издания вышел в 1980 г. В своей книге Шелер ссылается на эту работу трижды. В своих воспоминаниях Э. Штайн пишет о том, какое сильное впечатление произвел на нее Шелер — не только как мыслитель, но и как новообращенный католик. Любопытно, что в 20-е гг. Э. Штайн не только перешла в католичество (1922), но и потом (1934) вступила в орден кармелитов, а Шелер, наоборот, отошел от католицизма и от церкви вообще.

Эдит Штайн (1891–1942) в пору знакомства с Шелером была ассистенткой Э. Гуссерля (вместе с М. Хайдеггером, с которым она готовила к изданию «Лекции по феноменологии внутреннего сознания времени» Гуссерля). В 1938, спасаясь от геноцида, бежала в Голландию в монастырь кармелитов, после оккупации была депортирована в Освенцим и там в 1942 г. умерщвлена в газовой камере. Причислена католической церковью к лику блаженных (а недавно, насколько нам известно, — к лику святых). См.: Аверинцев С. С. Послесловие // Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 3, М. 1995. С. 470–471. См. также: Matzker R. Einfühlung: Edith Stein und Phänomenologie. Bern etc., 1991.

373

4. Ср. у Э. Штайн: «To, что сбило Липпса с пути, — это смешение самозабвения, с которым я отдаюсь любому объекту, с растворением «я» в объекте. Таким образом, вчувствование, строго говоря, не есть чувство слияния». — Stein Е. Zum Problem der Einfühlung. München, 1980, S. 17.

374

5. Несколькими строками ниже Шелер переводит свои феноменологические наблюдения в общекультурный план, давая следующее определение «традиции»: «"Традиция" — это передача или перевод переживания — будь то трансляция идей или импульсов поступления, — которые, в противоположность простому "обобщению", "учению" и т. п., образуются путем сознательного подражания другому» (там же).

375

6. Leopold Ziegler, Gestalüvandel der Gütter, 3. Auflage Bd. 1–2, Darmstadt: Otto Reichl, 1922. — О Леопольде Циглере см. статью С. С. Аверинцева в «Философской энциклопедии», т. 5, с. 466. К сожалению, Аверинцев не дает своего перевода названия упомянутой книги Циглера, хотя единственная цитата в этой статье — как раз из этой книги. Уместно отметить, что Дитрих ф. Гильдебранд — друг Шелера из геттингентского кружка феноменологов — последователей Э. Гуссерля (в кружок, помимо Э. Штайн, входили, между прочим, А. Койре и Р. Ингарден). После Мюнхенского скандала (нелепо и обвально «нало-жившегося» на личную и общественную карьерную жизнь и «лицо» Шелера: он потерял право преподавать в университете) Шелер некоторое время жил на квартире Д. ф. Гильдебранда в Геттингене. Характерна и публикация статьи о Шелере М. С. Фрингса во «Францисканских исследованиях». См.: FringsM.S. Мах Scheler. Оп the Ground of Christian Thought. — In: Franciscan Studies Vol. 27, Annual V, 1967. Нелишне упомянуть специальную работу Д. ф. Гильдебранда, трактующую отношение Шелера к католицизму. См.: Hildebrand D. v., Мах Schelers Stellung zur Katholischen Gedankenwelt. — In: Der Katholische Gedanke I (1928), S. 445–459. Отношение к Франциску в этом кругу в принципе сопоставимо с соответствующими явлениями в русской культуре перед первой мировой войной.

376

7. Johannes Jörgensen, Der heilige Franz von Assisi. Eine Lebensbeschreibung, aus dem Dänischen übersetzt von Henriette Gräfin Holschtein-Ledreborg (1911), 7. Auflage, München: Kösel, 1922.

377

8. Emil Lucka, Die drei Stufen der Erotik, Berlin: Schuster und Loeffler, 1913.

378

Другие сущностно социальные акты — это, например, обещание, послушание, приказ, следование долгу. См. подробный анализ «социопсихических» актов в книге: Г. Л. Штольтенберг, «Социопсихология». Берлин, 1914.

379

9. Ср. в AT об альтруизме, «который совершенно иначе оценивает счастье другого и свое собственное счастье» (ЭСТ, 36).

380

10. Подобные феноменологические наблюдения относительно этой «зависимости» (т. е. взаимосвязи между самовосприятием и восприятием другого и влияния этой связи на стиль выражения и на поведение) притягивают внимание М.М.Б. не только как антропологические закономерности, но и как принципы художественного изображения. Этот интерес проявляется уже в АГ (см. там о роли «зрителя» и о «категории другого»). В беседах с В. Д. Дувакиным в 1973 г. М.М.Б. указывает на то обстоятельство, что литература задолго до развития теории феноменологии работала эстетически с теми же принципами: «Еще Гоголь прекрасно отмечал, как меняется человек в зависимости от того, с кем он говорит: с низшими или высшими. Но очень хорошо это в первый раз дал в книге о снобах Теккерей, где был изображен сноб. <…> Одним словом, совершенно преображается человек вот тут же, глядит ли он направо или глядит налево, — преображается его лицо всякий раз». В дальнейшем, однако, мы увидим, что речь идет не только об одной литературе, но и об определенных человеческих взаимосвязях, при которых индивидуум или выставляет свою «самость» или теряет ее, как эгоист в тексте Шелера или как сноб в устном анализе Бахтина: «Вот сноб, например, в театре смотрит какую-нибудь новую пьесу. Он не выскажет ничего, он молчит и ждет, когда кто-нибудь выскажется из публики из влиятельных людей. А вот тогда он будет говорить, он схватит мнение одно-другое, примкнет к какому-нибудь из них. Тогда он смело начинает хвалить пьесу или, напротив, смело начинает ее ругать. Что он сам почувствовал, глядя эту пьесу, — это ему неважно, он себе не доверяет. Ну, вообще, он не существует сам, независимо от общественного мнения, независимо от мнения высокопоставленных в какой-либо области людей: культурной, чисто художественной, музыкальной и так далее. Вот что такое сноб» («Беседы В. Д. ДувакинасМ. М. Бахтиным», с. 104–105).

381

11. См. Karl Jaspers, Psychologie der Weltanschauungen (1919), 6. Auflage, München: Piper, 1971, S. 123–136.

382

12. Alexander Pfänder, Zur Psychologie der Gesinnungen, Halle: Niemeyer, erster Teil 1913, zweiter Teil 1916.

383

13. Max Scheler, Vom Ewigen im Menschen (1920), 4. Auflage Bern: Prancke, 1954 (существует только один том).

384

14. Этот и следующий абзац являются частью шести главных вопросов, поставленных Шелером для того, чтобы решить более точно проблему «о чужом я» (см. Scheler, с. 244–269).

385

15. В настоящей книге и в своей этике Шелер отличает органическое, внутренне переживаемое единство тела (Leib) от внешне данного тела (Körper). Нельзя, по-видимому, точно перевести это различие иначе чем как "внутреннее" и "внешнее" тело.

386

16. Термин Э. Гуссерля (Retention). Одна из основных характеристик «сознания времени» или «сознания-времени» (Zeitbewußtsein) — момент пережитого в прошлом, удерживаемый в актуально осознаваемом настоящем в качестве памяти, отзвука, как бы протяженной связки между «первоначальным впечатлением» (Urimpression) и переживаемым «теперь».

387

Внутреннее наблюдение — это искусственное нарушение течения жизни, т. е. такой способ отношения к переживаемому настоящему, «как если бы» оно уже завершилось и прошло (255).

388

Ср. в этой связи выше цитировавшуюся работу Коффки.

389

17. Ср. подобное употребление слова «трансгредиентный» в ранних работах Бахтина. О разнице между словами «трансгредиентный», «транссубъективный», «интрасубъективный» и «трансцендентный» см. Johannes Volkelt, Gewissheit und Wahrheit. Untersuchung der Geltungsfragen als GrunoUegung der Erkennmistheorie, München: Beck, 1918, S. 165.

390

Если Бог мыслится как личность, то знание об этой личности мыслимо уже не в качестве предметного знания, но только как cogitare, velle, ашаге «in Deo», т. е. как содействие божественной жизни и «вслушивание» в его слово, посредством которого он сам свидетельствует о своем бытии как личности. (Ср. «О вечном в человеке», 1).

391

Самопонимание — будучи в источнике своем предпосылкой для того, чтобы одна личность могла дать другой личности понять себя (посредством превращения себя в предмет восприятия и усмотрения) в том, что она, эта личность, есть, мыслит, желает, любит и т. д., — самопонимание еще в большей мере опирается на технику умолчания. Отсюда «sanctum silentium» во многих религиозных и метафизических общностях (буддисты, христианское монашество, квакеры и т. д.). См. об этом прекрасное исследование Одо Касселя о «sanctum silentium» в античных мистериях (диссертация, Бонн).

18. Otto Casel. De philosophorum Graecorum silentio mystico. Diss., Bonn, Giessen: Toepelmann, 1919.

392

19. Max Scheler, Der Formalismus in der Ethik und die materielle Wertethik, Halle: Niemeyer, 1913/1916.

393

20. Цитата из книги Й. Фолькельта «Достоверность и истина», 1918.

394

21. William Stern. Die Psychologie der frühen Kindheit bis zum 6. Lebensjahr, Leipzig: Quelle & Meyer, 1914.

395

22. Kurt Kofika, Die Grundlagen der psychischen Entwicklung. Eine Einführung in die Kinderpsychologie, Zickfeldt: Osterwieck, 1921, S. 96.

396

В. Erdmann. Reproduktionspsychologie.

397

«Шаг от своего собственного к чужому я — это совсем другой шаг, чем от одной данности чужого я к другой, третьей и т. д.» (277).

398

23. Max Scheler, «Die Idole der inneren Wahrnehmung» (1911) in: Vom Umsturz der Werte, 2. Auflage, Leipzig: Neuer Geist, 1923.

399

1 То обстоятельство, что выписки относятся именно к книге Л. Шпитцера о «разговорном языке» (Uniganssprache), представляется знаменательным. Прежде всего это — примета «школы Фосслера» и в особенности научных интересов Л. Шпитцера, который не склонен был проводить абсолютную границу между языковым творчеством «в жизни» и «в поэзии». Сказать, чтó та же тенденция характерна для М.М.Б., значит почти ничего не сказать или, что то же самое, ограничиться констатацией в духе «индивидуалистического субъективизма», в котором М.М.Б. видел методологический недостаток фосслерианцев и персонально Л. Шпитцера. Гораздо существеннее, что интерес к разговорному языку и у западного лингвиста, и у русского философа (осуществляющего, со своей стороны, «поворот к языку» и перевод своей научно-философской и христологической программы в герменевтический план «философии слова», «проблемы восприятия и передачи чужого слова», «речи в речи», «речевого взаимодействия», «диалога» и т. п.) связан, во-первых, с общим для начала XX в. отрезвляющим историческим опытом «самих вещей» 10-20-х гг., во-вторых, с радикальным пересмотром в западной философии взаимоотношения между «теорией» и «самими вещами» и, соответственно, между понятийным языком, по-хайдеггеровски выражаясь, «метафизики» и повседневным языком «здешнего бытия». Вторжение разговорного языка в «высокие» речевые жанры (центральная проблема «прозаизации» и «романизации» мира и образа «говорящего человека» в исторической поэтике и исторической «прозаике» М.М.Б.) с особенной яркостью иллюстрирует один пример. Это — диалогизующий герменевтический «перевод» понятия «диалог» из греческого понятийно-языкового мира опыта (удержанного в диалогах Платона и освященного европейской филологической традицией) в ближайший, или «фамильярный», план своей исторической современности, прежде всего в понятийно-языковой мир опыта переводчика-интерпретатора платоновских диалогов. В результате такого перевода-диалога с античностью — в исходной исторической точке этого перевода-переворота в гуманитарном мышлении Запада стоит, что характерно, переводчик диалогов Платона на немецкий язык и основоположник общегуманитарной герменевтики Ф. Шлейёрмахер — реальным коррелятом чужого (греческого) слова «диалог», заимствованного европейскими языками, стало как раз в немецком языке (наиболее по традиции напряженно связанном диалогом с античной философской мыслью и словом) слово «разговор» (das Gespräch). Глубокие недоразумения с наследием М.М.Б. в советские годы и в первое постсоветское десятилетие связаны, как кажется (помимо «внешних» причин), с недооценкой осуществленного русским мыслителем «перевода» философского и историко-филологического наследия западного понятийно-языкового мира исторического опыта на несакрализованный, не «жреческий» (и в этом смысле не «филологический», не «философский» и не «поэтический») язык русской научно-прозаической рючи — направление, завещанное нашей культуре Пушкиным и русской литературой XIX — начала XX в., но исторически не получившее полного развития и вытесненное в советское время «филалогизмом» и «спецификаторством», этими неизбежными спутниками официального монологизма, тоталитаризма и риторики. (См. ценные соображения на эту тему в давнишней рецензии Клода Фриу на французское издание книги М.М.Б. о Достоевском: FriouxCl. Bakhtine devant ou derriere nous. — In: Litterature (Fevrier 1971), № 1, p. 108–115.)

400

2 Предисловие в книге Л. Шпитцера является посвящением (датировано сентябрем 1914 г.), дополненным одним абзацем в декабре 1921 г. Вильгельм Мейер-Любке (1861–1936) — выдающийся лингвист, представитель романо-германской филологии, вышедший из младограмматической школы; Л. Шпитцер учился у него в Венском университете. В свои поздние годы в США Шпитцер вспоминал, как его неприятно поразили в первый год обучения лекции Мейер-Любке по французской грамматике: грамматические и фонетические законы, как оказалось, можно изучать совершенно отвлекаясь от реальной исторической жизни народа и его языка. (Позднее аналогичное впечатление от науки, из которой, говоря словами Шпитцера, «исчез сам предмет: Человек», начинающий филолог испытал в Лейципгском университете на лекциях Ф. Бекера по французской литературе: теоретические утверждения никак не вытекали из анализа текстов и не нуждались в таком анализе). Вероятно, не способствовал влечению молодого Шпитцера к французской грамматике и способ общения В. Мейер-Любке со своими студентами, о чем Шпитцер оставил краткое и выразительное свидетельство: «За годы учения я видел Мейер-Любке только в лекционных аудиториях и на семинарах, за исключением двух индивидуальных собеседований; первое из них продолжалось пять минут, в течение которых я выбирал тему своей дипломной работы, второе — две минуты, в течение которых я узнал, что тема принята» (см.: Spitzer L. The Formation of the American Humanist. — In: PMLA, v. 66, № 1 (February 1951), p. 43). Все это, однако, не отвратило ученика от учителя; Шпитцер объяснял это, оказавшись много позже (после прихода к власти Гитлера у него на родине) американским гражданином и даже американским патриотом, «моим врожденным тевтонским рвением перед лицом ученых, которые знали больше, чем я» (см.: Spitzer L. Linguistics and Literary History: Essays in Stylistics, p. 10). Когда в, 1913 г. Л. Шпитцер вернулся в Вену, Мейер-Любке пригласил его в университет в качестве доцента. Сочетание уважения и дистанции, ясное сознание собственного пути в романо-германской филологии, пути, которой питается уже совсем иными импульсами, чем младограмматизм учителя, и все-таки является преемственным ученичеством, — все это находим в предисловии-посвящении Мейер-Любке, написанном в шутливо-школярском, серьзно-смеховом стиле и тоне. В посвящении, в чакггности, говорится: «Кто видит задачу учителя не в том, чтобы мерить; ученика взглядом мэтра, а в том, чтобы научить ученика пользоваться своими собственными глазами; не в том, чтобы образовать хор поющих н унисон приверженцев, а в том, чтобы воспитать полифоническое созвучие (poliphones Zusammenklingen), — тот признает в своем праве и. маленький голосок, который ведет свою собственную мелодию…» (S. V).

401

3 Моделью «разговорного языка» (Umgangssprache) является «разговор» (das Gespräch), т. е. собственно «диалог» (ниже мы встретим это слово у Л. Шпитцера со ссылкой на М. Дессуара в девятой бахтинской выписке). Как отмечалось в примечании 1, «разговор» стал в современном немецком языке философии и гуманитарных наук, как можно заметить, прозаически-разговорным синонимом-заместителем заимствованного иноязычного и филологизированного слова «Dialog» (см. в этой связи, например, характерное издание в рамках серии «Поэтика и герменевтика» так наз. Констанцской школы Г.-Р.Яусса и других: Das Gespräch (Poetik und Hermeneutik. В. XI)/Hrsg. von Karlheinz Stierle und Rainer Warning. München 1984). Наоборот, в современном русском языке слово «разговор», именно в качестве разговорного, вообще не имеет научно-теоретического, философского статуса; преимущества неофициального, нериторического слова (его, по выражению М.М.Б., «прозаический уклон» — уклон к «трезвению», между прочим, конститутивный для карнавальной пиршественности) становятся недостатками с точки зрения «вещающих жанров», в которых тон неизбежно задают риторика, фил алогизм, теоретизм — отодвинутые от реального, «фамильярного» общения «чужие инертные, мертвые слова, "слова мумии"» (ЭСТ, 336, 371). Не секрет, что в советское время (начиная с 30-х гг. — в единообразном государственном масштабе) даже живые языки преподавались скорее как мертвые; последствия этого факта для современной русской культуры (как общественно-политической, так и научно-теоретической) невозможно переоценить; частным следствием того же факта является современное употребление слова «диалог» в публицистике, филологии, философии, психологии и т. п. Коротко говоря, со словом «диалог» в 60-90-е гг. произошел, так сказать, дискурсивный казус, косвенно зафиксированный по конкретному, практическому поводу А. В. Михайловым в примечании к его переводу статьи Г.-Г. Гадамера «Неспособность к разговору». «Название статьи в оригинале, — писал А. В. Михайлов в примечании, — «Unfähigkeit zum Gespräch». Gespräch здесь переведено как «разговор», а не как «диалог» по причине чрезвычайной затасканности последнего в нашей публицистике» (см.: Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., «Искусство», 1991, с. 347). «Затасканность в публицистике», как кажется, не столько причина, сколько следствие; сугубо чужое (иноязычно-иномирное), иерархически-отчужденное и теоретизированное слово «диалог» попало как бы вдруг в официальную «вещающую» риторику (но с антиофициальной политической направленностью), так и не став «разговором», — из «нового средневековья» сразу в «канун третьего тысячелетия», не пройдя исторически полноценным, цивилизованным образом Новое время. «Человек нового времени, — писал М.М.Б. в 70-е гг., ссылаясь на «язык Пушкина», — не вещает, а говорит, то есть говорит оговорочно» (ЭСТ, 336). Под этим углом зрения, по-видимому, следует оценивать принципиальный (философский) интерес М.М.Б. к книге Л. Шпитцера об итальянском разговорном языке, а равно и сегодняшние трудности в подходе к бахтинскому «диалогизму» — прежде всего в постсоветском «времяпространстве».

402

4 «Дискриптивно-психологический метод», как называет свой подход к языку Л. Шпитцер, в такой же мере индивидуализирует его лингвистическую позицию, в какой надындивидуализирует ее. В самом деле: дискриптивный, или описательный, метод стал, можно сказать, господствующим в «науках о духе» в Германии в 10-20-е гг. В качестве одного из решающих влияний здесь следует назвать «описательную психологию» В. Дильтея (1894) (русский перевод этой книги под редакцией Г. Г. Шпета был издан у нас через тридцать лет, а переиздан еще через семьдесят лет); радикализованным дискриптивно-психологическим методом является феноменология Э. Гуссерля. Но, конечно, не персональные или направленческие влияния, сами по себе, дают ключ к индивидуальному методологическому самосознанию Л. Шпитцера, а скорее более общие духовно-исторические процессы начала XX в. Ведь поворот или возвращение «к самим вещам» — это не только и не просто теоретический и риторический лозунг одного философского направления (феноменологии); дело шло в начале XX в. о более глубоком и общем повороте от «теоретизма» к конкретному «усмотрению» вещей в гуманитарных науках, от «конструирующего» (как выражался В. Дильтей) абстрактно-объективистского типа познания, ориентированного на естественнонаучную методологию Нового времени, к такого рода «описанию», которое как бы дает слово и голос, как выражался ранний М. Хайдеггер, «феномену жизни», «бытию жизни» (см. Кассельские доклады М. Хайдеггера о Дильтее (1925) в кн.: Два текста о Вильгельме Дильтее: Г. Г. Шпет, II. М. Хайдеггер. М., «Гнозис», 1995, с. 151). См. об этом подробнее: Махлин В. Л. Философская программа М. М. Бахтина и смена парадигмы в гуманитарном познании (Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора философских наук). М., 1997. На общей почве «дискриптивно-психологического» подхода к жизни языка только и можно правильно понять критику М.М.Б. метода Л. Шпитцера и «индивидуалистического субъективизма» в целом. Ср.: «…метод Шпитцера описательно-психологический (курсив в тексте. — В.М.). Соответствующих принципиально-социологических выводов Лео Шпитцер из своего анализа не делает. Основною реальностью для фосслерианцев остается, таким образом, монологическое высказывание» (МФЯ, 112). Поэтому «и самая постановка вопроса передачи чужой речи не получила должной широты и принципиальности» (ВЛЭ, 150). Специальная задача бахтинистики будущего — вскрыть и показать «широту и принципиальность», с которой М.М.Б. применяет и развивает — непосредственно в «Слове в романе» — шпитцеровское понятие «псевдообъективная мотивировка» (pseudoobjektive Motivierung), рассматривая его как случай более общего явления — «гибридной конструкции» (ВЛЭ, 118).

403

5 «Оглавление» (точнее, основные разделы) книги Л. Шпитцера воспроизведены в МФЯ, 112 (примечание); там же содержится указание на книгу Г. Вундерлиха «Наш разговорный язык» (1894).

404

6 Имеется в виду Макс Дессуар (1867–1947) — немецкий эстетик, психолог и философ-искусствовед. См. о нем в кн.: Хюбшер А. Мыслители нашего времени. Справочник по философии Запада XX века / Под ред. А. Ф. Лосева (2-е изд.), М., 1994, с. 148–150.

405

7 В примечании к американскому изданию ППД в переводе К. Эмерсон (см.: Mikhail Bakhtin. Problems of Dostoevsky's Poetics / Ed. and trans. by Caryl Emerson. Introduction by Wayne C. Booth. Minneapolis (Minnesota UP), 1984, p. 266) к этому первому из двух фрагментов, использованных М.М.Б. в книге о Достоевском — в ПТД в оригинале, в ППД в своем переводе, который здесь воспроизводится, — высказана попутная оценка этого бахтинского перевода. По мнению К. Эмерсон, «Бахтин переводит довольно свободно» (Bakhtin is rather free in his rendering), что побуждает ее, помимо перевода бахтинского перевода Л. Шпитцера в основном тексте (р. 194), предложить в примечании свой перевод этого предложения на английский непосредственно с немецкого, передающий мысль Шпитцера «более дословна» (more literally). М.М.Б. действительно переводит не с дословной, а с «довольно свободной» точностью; только такая точность в восприятии и передачи чужого (в особенности иноязычного) слова дает возможность этому слову (смыслу) обрести подлинную новую жизнь в стихии другого (воспринимающего) языка понятий, т. е. быть по-настоящему «понятым». Сама К. Эмерсон на основании своего большого переводческого и исследовательского опыта работы с наследием М.М.Б. в свое время поставила интересный вопрос: «Содержит ли его (Бахтина — В.М.) теория дискурса теорию перевода?» (см.: Emerson С. Translating Bakhtin: Does his Theory of Discourse Contain a Theory of Translation? — In: Revue de PUniversite d'Ottawa / University of Ottawa Quarterly, vol. 53, № 1 (Janvier-mars 1983). Special Issue Sommaire / The Work of Mikhail Bakhtin (1895–1975), pp. 23–33.

406

8 Л. Шпитцер цитирует статью Генриха фон Клейста «О современном вызревании мысли в речи» (1799; опубл. 1878). См.: Kleist H.v. Gesammelte Werke in vier Bänden. Bd. 3. Berlin 1955, S. 373. Л. Шпитцер цитирует неточно (у Клейста: «Denn nicht wir wissen, es ist allererst ein gewisser Zustand unsrer, welcher weiß»), но совершенно точно передает суть дела: объективная ситуация, в которой находится говорящий (Sprecher) и слушающий и отвечающий ему партнер (Hörer, Partner), есть исторически конечный, мотивационно оплотненный и решающий посредник во всяком реальном диалоге-разговоре. М.М.Б. выделяет это место в книге Л. Шпитцера, потому что оно отвечает общему, герменевтическому направлению его диалогизма и специально его теории «высказывания». С точки зрения последней, акт высказывания («поступок» на языке «первой философии» М.М.Б.) не может быть понят ни только «изнутри» индивидуального субъекта (как это понимал романтизм; ср. теоретическую и мировоззренческую полемику с романтизмом в монографиях о Достоевском и о Рабле), ни только «извне» (как если бы индивидуально-субъективное высказывание или поступок были бы частным случаем объектной — сиречь «научной» — закономерности, «системы» или «правила», как в абстрактно-объективистском фил алогизме или в марксизме — вплоть до «дискурсивной формации» М. Фуко). Выше (см. преамбулу) говорилось, что единственным адекватным аналогом и современным коррелятом осуществленного М.М.Б. на русской научной и общеязыковой почве преобразования гуманитарно-филологического мышления XIX–XX вв. является «постидеалистический» путь самокритики западной философии и «критики исторического разума», осуществленный на немецкой почве, — путь, ведущий от В. Дильтея через Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и многих других к Г.-Г. Гадамеру и современной философской герменевтике, как относительному синтезу этого пути (см. также преамбулу к выпискам М.М.Б. из книги М. Шелера «Сущность и формы симпатии»). Данная выписка и специально мысль Клейста — ценное косвенное подтверждение этого. В этом нетрудно убедиться, если обратиться к статье Г.-Г. Гадамера «Философские основания XX века» (1962), в которой ссылка на «великолепную статью» Клейста «О постепенном созревании мысли в речи» (см.: Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., «Искусство», 1991, с. 18) выступает в соответствующем названию гадамеровской работы большом контексте. Гадамер собственно резюмирует в своей статье, говоря языком М.М.Б., «смерть» и «воскресение», или «карнавальные похороны», немецкой классической философии (ас нею вместе и всей, идущей от «греков», философской традиции) — радикальный диалог, осуществленный в философии XX в. преимущественно на немецкой духовно-исторической почве. Этот диалог, по мысли Гадамера, потребовал «разоблачения наивных допущений немецкого идеализма» (собственно трех аспектов монологиз-ма), которые Гадамер называет (употребляя характерное слово Гуссерля, но также и М.М.Б.): «наивность полагания», «наивность рефлексии», «наивность понятия» (Цит. соч., с. 16). Мысль Клейста о «положении» (Zustand) — ситуации разговора, как действенном конкретном посреднике всякого реального общения и всякого реального высказывания, — выступает у Гадамера (опирающегося здесь, как обычно, на Хайдеггера) в направлении критики «наивности полагания», «абстракции высказывания» и, шире, «апорий современного субъективизма» (читай: эпигонской радикализации идеалистической метафизики Нового времени с ее принципом себетождественного субъекта — «causa sui», «Я=Я» и т. п. — в «постсовременной» ситуации). Критикуя «абстракцию высказывания», т. е. наивное идеалистическое представление о самодовлеющем и самоцельном, самопроизвольном высказывании, якобы не зависимом в своем существе от ситуации «разговора», Гадамер, что характерно, оперирует совершенно реальными, «прозаическими» примерами (вопросно-ответная ситуация в суде, на допросе, на экзамене, «когда преподаватель обращается к студенту с вопросом, на который, будем откровенны, ни один разумный человек ответить не может»). Именно в этой связи Гадамер упоминает статью Клейста, не забывая указать на ее, так сказать, биографический источник: о «постепенном вызревании мысли в речи» писал молодой человек, «сам сдававший прусский экзамен на получение чина» (Гадамер Г.-Г. Цит. соч., с. 18). Примечательно, что основную мысль в своей статье (написанной в форме письма к Р. фон Лилиенштерн) Клейст формулирует, пародийно преобразовывая вошедшую в поговорку мысль Ф. Рабле: «L'appetit vient en mangeant» («Аппетит приходит во время еды»); «это эмпирическое утверждение (Erfahrungssatz), — пишет Клейст, — останется верным, если, пародируя его, сказать: l'idea vient en parlant (мысль приходит во время речи. — В.М.)» (См.: Kleist Н. v. Op.cit. S. 368).

407

9 Л. Шпитцер ссылается здесь на две свои книги, из которых в особенности вторая (см.: Spitzer L. Die Umschreibungen des Begriffes «Hunger» im italienischen. Stilistisch-Onomasiologische Studie auf Grund von unverönentlichen Zensurmaterial. Halle: Max Niemeyer Verlag. 1920.) представляет особый интерес. Обе книги возникли при таких обстоятельствах и на таком материале, о которых, надо полагать, ученик Мейер-Любке прежде не мог и помыслить. Когда началась мировая война, Шпитцеру, как говорил позднее он сам, «повезло»: ему нашлось место в итальянском отделе бюро военной цензуры; читая письма итальянских военнопленных, он был поражен разнообразием, богатством и тонкостью языка этих писем. Особое внимание его — и как лингвиста, и как цензора — привлекли стилистические приемы и уловки, с помощью которых военнопленные старались сообщить своим близким на родине о мучившем их недоедании таким образом, чтобы цензура этого не поняла. Как можно понять из шутливых воспоминаний Шпитцера об этом эпизоде его биографии, авторам писем здорово не повезло; цензор-лингвист работал с тою же «тевтонской» добросовестностью, с какой он прежде учился; зато и авторы писем многому научили их невольного читателя из бюро цензуры. М.М.Б. упоминает обе книги Шпитцера в МФЯ (с. 106, прим.) как «интересный материал по вопросу о выражении голода», очень точно выражая лингвистические и металингвистические возможности этого материала: «Основная проблема здесь: гибкое приспособление слова и образа к условиям исключительной ситуации» (там же). Ссылке на эти книги Л. Шпитцера предшествует в МФЯ «социологическая» феноменология переживания голода в разных типах высказывания и «классового» сознания (МФЯ, 103–106). В этой плоскости продолжается — пусть даже с учетом официального языка и цензуры — научный спор со Шпитцером: человек является «собственником» своих физиологических ощущений (например, чувства голода), но он не является собственником своего же собственного высказывания (например, о собственном чувстве голода). Там, где имеет место «осуществление слова как знака» — высказывание, — «вопрос о собственности чрезвычайно усложняется» (МФЯ, 102). Соответственно, осложняется вопрос о взаимоотношении «внутреннего» и «внешнего», «субъективного» и «объективного» в высказывании. «Гибкое приспособление слова и образа» к той или иной ситуации, включение высказывания в тот или иной контекст или подтекст «события бытия» — обязательное условие состоявшегося слова (от официального документа до самоотчета-исповеди или романа «в стол»), условие, отделяющее высказывание от чистого молчания. Наследие М.М.Б., тематизирующее эту проблематику, само дает интересный материал по ней.