Тот самый сантехник 7

Глава 2 Отношения без сношений

В руках оказалось немало пакетов. И только все зашли в большой, просторный дом, как Лариса Борисовна отключила сигнализацию и подхватила пуль управления. Потыкав с десяток кнопок, домовладелица нахмурилась. А затем помрачнела как туча над храмом и принялась возмущаться:

— Что за хрень? Плачу как за дворец, а отопление встало! И горячей воды нет! — перечислила хозяйка и подытожила. — Дома дубак, разброд и шатания.

Боря немного улыбался, глядя на неё. Забавная и чернявая. Вроде бровей нет, а те, что есть — нарисованы. И губы подведены у этой женщины-босса как красная линия разграничений. Двигаются, негодуют чего-то.

А чего возмущаться? Решать вопросы надо!

«Кто говорил, что легко жить в большом доме, когда ничего не умеешь делать своими руками?» — добавил внутренний голос.

Богатырёв только на Ларису посмотрел, как тоже недовольное лицо сделал. Хотел просто помыться, напиться и забыться. А даже согреться толком не выходит.

— Всё решило сломаться сразу? Почему так? — не понял десантник, не спеша даже переодеваться. — Ты вроде стиралки в СВО не отправляла. Или тут без на енот жил? Он же всё и сломал?

— А мне почём знать? — ответила потенциальная жена в категории «постарше». — Я тут уже полгода не была. А Вика тем более в доме не появлялась. Мы… на квартире кантовались. А чаще вообще в кабинетах спали. Уснёшь тут, когда ни сна, ни покоя. За тебя, дурак, переживали.

Некоторые могли назвать Ларису «кугар», так как из категории «милфа» она потихоньку продвигалась вверх по возрастным градациям. И если Владимиру Богатырёву на чужбине исполнилось двадцать шесть, то ей без него пришлось отметить пятидесятилетний юбилей. Это был самый грустный праздник в ресторане «Мокрая ива» из всех возможных. Не спасли его ни стриптизёры, ни крепкие алкогольные, ни родня, что по такому случаю нагрянула с Таиланда.

Но весь этот возраст на лице отразился словно только что, когда у женщины, что около года держалась, вдруг закончились силы.

— А почему это вы дом бросили? — не понял Володя, не распознав этот момент.

— Да потому что без тебя это не дом, а так… воспоминания одни, — добавила Вика и пошла на кухню проверять холодильник.

Электричество всё-таки ещё работало исправно. Да и датчики на холодную воды пищали, жаловались, но поток был. Бежал тоненькой струйкой. Что, всё же достаточно, чтобы помыть овощи.

— Мы на квартире общей все живём сейчас. Там после ремонта уютно. И ты не мерещишься по каждому углу, — добавила Лариса, стараясь полностью не расклеиваться. Потому как можно быстрее понесла пакеты следом за блондинкой.

Богатырёв на пакеты даже не смотрел, на сантехника только взглянул:

— Выручай, брат. Пока долг Родине отдавал, всё на хозяйстве накрылось медным тазом. А я только треснуть могу. Вдруг что-то заработает?

Боря покачал головой:

— Не, тут немного другая схема. Гляну.

Несколько дней без работы в дороге привели к затёкшему заду и пояснице. Руки сами нагрузки просили. Так что Глобальный с энтузиазмом принялся за диагностику.

— А есть инструменты и во что переодеться? — только и спросил он, остро сожалея, что нет спецовки. Ещё и разводной ключ выложил из багажника, подготовив автомобиль к предпродажному виду изнутри. — Надо проверить котлы и бойлеры. У вас же скважина?

Володя удивил следующим переадресованным вопросом:

— Ларис, у нас же скважина?

— Ещё какая! — донеслось в кухни.

И Глобальный понял, кто в доме за хозяина. Порой бывает, что по жизни все бытовые вопросы на себя берёт женщина.

«А порой бывает, что ВООБЩЕ все», — добавил внутренний голос.

— Насосы тоже могли тиной порасти, — предположил Боря. — Эти умные дома не такие уж и умные. Вручную надо все проверить, посмотреть.

— Я пока кондёры на тепло включу, — вернулась с «пультом всевластия» Лариса Борисовна и повела его в гардероб.

А затем они спустились на цокольный этаж, где располагались основные коммуникации, была пробита скважина и даже находились сауна с душем, чтобы далеко не ходить.

Даже не думая надевать перчатки, Боря принялся за работу. Первый же бойлер показал суть проблемы. Стоило начать его разбирать выданным инструментом в подарочном боксе, (где каждый ключ блестел хромом, отвёртки походили на винтажные, и вряд ли когда-то когда-либо ими пользовался вообще), как на плиточный пол посыпался такой слой накипи, словно агрегат вообще никогда не обслуживали. А на нагревательном элементе был слой ржавчины толщиной в палец.

Запустили. И не озаботились установкой фильтров.

— Как только работал? — удивился даже Глобальный.

Словно установили бойлер при строительстве дома и условно решили не трогать, пока не сломается. Или представитель фирмы до того обнаглел, что выдал пожизненную гарантию. Впрочем, если бы воду взяли на пробу и озаботились достойной системой фильтрации, возможно, так бы оно и было. Но кто об этом думает, когда всё работает в первое время?

— Хорошо, что собаку с котом так и не завели, а то пришлось бы ещё и похоронами заняться, — пробурчал Володя, глядя на это дело с подтекающими лужами ржавчины.

И десантник пошёл за ведром и тряпкой, принявшись помогать по хозяйству. Хотя бы уборочный инвентарь должен был находиться в кладовке на своём привычном месте.

Попутно Володя переоделся, снял военную форму, напялил белую майку, шорты, тапочки, что около года ждали в гардеробе стопочкой. И только тут Боря понял, что в сантехнике Богатырёв не разбирается вообще, раз облачился в белое, а на форме не хватало погонов. И были сорваны петли.

— Володь, а ты кто по званию?

— Капитан.

— А уходил…

— Старшиной.

— То есть за год ты…

— … начали мы неплохо, — оборвал его Богатырёв, чтобы лишнего себе не думал. — Под Гостомелем звание сразу получил. А затем что-то пошло не так, отступили. Как там? «Жест доброй воли», ага. Затем устаканилось вроде, но снова пошло не так. Поток оружия такой хлынул, что голову над окопом не поднять. Закрепилось. Терпели. — Перечислял он какие-то важные для себя моменты, которые сам Глобальный пропустил в начале спецоперации, потому слушал в пол-уха. Но затем десантник признался. — А ещё я тоже оказался очень доверчивый, Боря. Вот и попал в плен по тупости и из-за веры в людей. И ещё полгода учился понимать голодающих блокадного Ленинграда.

— Ленинграда? — переспросил сантехник.

— Хлеб и вода, Борь, — вздохнул десантник. — А иногда и того не было.

Богатырёв лавировал ведром и дополнял тряпкой, пока Глобальный подкручивал гайки и проверял резинки. Так и разговорились. За работой проще было вернуться в бытовую колею. Но про плен Боря не уточнял.

«Захочет — сам расскажет», — твердил внутренний голос.

— Есть соляная кислота? — спросил лишь в какой-то момент сантехник.

— Я знаю много других способов уйти из жизни, поинтереснее, — ответил Богатырёв почти без улыбки.

— Да не, — отмахнулся Боря. — Просто нагревательный элемент будет блестеть как новенький. Понимаешь, здесь нет ничего сломанного. Просто… запущено многое.

— Есть коньяк. С лимоном, — тут же нашёлся Володя. — Бахнем по маленькой?

— Ну разве что по маленькой. И с лимоном, — уточнил сантехник, глядя как быстро белая майка приятеля превращается в половую тряпку от всех стараний и большого желания помочь.

Сказано-сделано. Выпили. Закусили.

Боря попытался сбавить обороты, расслабиться. Но работа почему-то только быстрее пошла. Даже кислота нашлась в гараже. Хотя каким ветром её туда занесло, никто сказать толком не мог. Шариться в прошлом Ларисы никто не решался. Скелетов на заднем дворе закопано едва ли не больше, чем у Шаца.

Следом за диагностикой бойлеров Боря проверил насосы. В наружных насосах подачи воды по системам забило фильтры грязью, а от длительного простоя разрослась «инопланетная жизнь». В ней преобладали три цвета: бурый, зеленоватый и серый. Все оттенки грязи из возможных, если приглядеться.

— И вот на всю эту хрень ты смотришь каждый день? — уточнил десантник.

— Не только смотрю, но и трогаю, — ответил Глобальный, действительно зачищая соединения. — А ты кто по профессии? Ну… был.

— Массажист, — сказал Богатырёв и посмотрел на свои грязные пальцы. — Не знаю только, смогу ли снова радовать женщин, как раньше.

— А как было раньше?

— Хорошо было! — отрезал Володя и погрустнел. — Давай ещё по одной.

Выпили. Закусили. Продолжили работу.

Тут-то Глобальный и понял, что коньяк в сочетании с лимоном после длительной дороги начал гонять кровь по телу. Тепло стало, булки размял, конечности заработали как следует. Но сознание при нём.

«Слушай, а неплохой коньяк у москвичей», — прикинул внутренний голос: «Наверное, настоящий. Ну да, не всем же бормотуху разведённую по пятиллитрухам разводить. Должен быть где-то и нормальный алкоголь. Для людей».

Больше всего досталось глубинному насосу. Тот словно искупался в нефти и был чёрен как крыло ворона. Почистив насосы и заменив фильтры на новые из коробочек, что привезла доставка со склада за какую-то треть часа вместе с новыми резинками, Боря следом слил старую воду в трубах вперемешку со ржавчиной. Затем залил в систему новую воду прямо с садового шланга в гараже и немного поколдовав с газовой трубкой, почистив сопла. А когда систему промыл уже как следует, следом запустил и отопление в целом.

Оставалось лишь проверить все краны, почистив ситечки. Но это тоже не заняло много времени. И когда сантехник выгреб горку рыжего порошка с кухонного крана последним, Лариса всплеснула руками, неподдельно образовавшись:

— Боже, как нам этого не хватало! — на радостях она не только обняла его, но и расцеловала в обе щёки. — Я и не думала, что здесь возможен такой напор воды!

— Так и должно быть, — улыбнулся сантехник, размазывая рыжее пятно по пальцам.

Приятно делать людям добро. И не в Вике уже дело, и не в Володе. А так, в принципе. И коньяк в нём говорит или душа шепчет, не важно уже. Добро в мелочах. Покой в дом. Что ещё нужно?

Следом сантехник проверил раковину и почистил слив. Тот хоть и был с измельчителем мусора, но давно покрылся чернотой и таким слоем жира, от которых трубы даже кислота бы не спасала.

Лариса Борисовна, что теперь на кухне от него ни на шаг не отходила. И подозрительно долго на зад пялилась, пока под раковиной в коленах стоял, даже голосом потеплела. Уже не Володя с тряпкой, а она рядом суету и порядок наводила, пока он с хаосом в системе слива боролся.

Работы оказалось не мало, но и не так уж и много. И в какой-то момент прозвучало следующее от хозяйки:

— Боря, спасибо за воду и тепло. Я и не думала, что раковина может так быстро воду сливать. Короче, проси, что хочешь. И вообще чувствуй себя как дома. Сейчас досерверуем стол, блюда почти готовы. Скоро усядемся. Может, пока помоешься с дороги?

— Было бы неплохо, — потёр рукавом нос сантехник, так как сколько руки не мой, а всё равно пахли болотными чудовищами.

И только горячий душ спасёт положение, когда вехоткой и губкой как следует за кожу возьмётся. И всё-все под ногтями вычистит и под кутикулами.

Если массажист избавлялся от кутикул для работы с кожей клиенток, то сантехник вычищал их порой вместе с пензой и прочими скрабами, если такие попадались под руку.

«Всё-таки в гостях», — наставлял внутренний голос: «И выглядеть надо соответствующе. А на парня с большими не стриженными ногтями будут смотреть как на сельского увальня, что коровам хвосты крутит».

— Ви-и-ик, дай ему полотенца, — стараясь не смотреть на сильные руки мужчины, который вдруг пришёл и всё исправил и теперь так тщательно пальцы перед ней в раковине моет, что сексуальные образы сами в голове лезут. Никакой эротики смотреть не надо.

— И постели в гостевой комнате, — немного осипшим голосом добавила Лариса Борисовна, ощущая, как невольно поднялась температура.

Тело желало мужчины. Длительная выдержка дала трещину. А теперь наглый самец ворвался в её личное пространство и пахнет потом. Таким мужским, рабочим, с примесью тестостерона и чего-то особенного, чем бы сейчас дышала и дышала.

— Сделаю, босс, — пришла на кухню блондинка, перестав уделять внимание лишь Володе. Извозился весь в грязи, в ржавчине весь какой-то, тощий, уставший, качается. Такого хотелось отмыть, укутать в плед и усадив у камина, кормить с ложечки. Там не до тестостерона совсем. Лучше убаюкать и помолчать на пару.

За работой Глобальный понял одно. Несмотря на то, что роскошный дом стоял в элитном посёлке, хозяйка у него знала толк в экономии. Из излишеств только общая канализация, так как запускать на территорию шамбовозку — не комильфо. Не та публика. А вот скважина своя, отопление своё и газовое. Но не батареи и конвекторы по дому стоят, а тёплые полы. На свете тут разоряться не желали, как и на подключении к общим коммуникациям. А один газовый котёл с небольшим факелом менее чем за полчаса так разогрел все полы в доме, что вскоре стало жарко. Пришлось выставлять температурный режим на 40 градусов. Тогда как в обратку к баку тридцать пять приходило.

«Ну да, с такой квадратурой в копеечку обслуживание обойдётся», — заявил внутренний голос и Боря начал смотреть на Ларису с уважением.

— Лариса Борисовна, но его у вас газовое отопление, то зачем вам бойлеры? — удивился сантехник. — Горячую воду можно пустить не только на полы. Ещё экономнее получится.

Её тут же заинтересовал этот разговор.

— Мне говорили, что газ должен гореть постоянно. Но я настояла на режиме с октября по апрель.

— Если сделать отводку на горячую воду, то может гореть постоянно, а отопление на лето тогда можно просто перекрывать. И не придётся тушить факел. Или выставлять его на минималку, — объяснил Боря и добавил самые важные слова. — Я себе так сделаю, когда дом построю. У вас же с газом совсем всё просто. И ни света не нужно, и не угля с дровами. Да и возить газовые баллоны не нужно. Так что, сам бог велел!

— Да уж, Борис. Такого мужчины мне тут давно не хватало. Но видите ли, пришли другие. И посоветовали не так, как надо… сразу. А я, дура, и не проверила. Но теперь сделаю работу над ошибками.

Она улыбнулась загадочно, додумав что-то своё. Боря кивнул. Мало того, что в свои годы выглядит как ухоженная милфа, что постоянно занимается спортом и может отличить пилинг от лифтинга, так ещё и в голове полный порядок. Готовит, юморит, украшает стол. Юная Виктория только на подхвате у начальницы и немного теряется на фоне её команд.

«Но видимо тут так принято», — ещё подумал опытный сантехник, воспринимая улыбки и лёгкий флирт как должное, так как не обладал достаточным опытом социальной жизни в среде, где ничто просто так не делается.

Первым из душа пришёл Богатырёв.

— Чёрт побери! Как не привычно, когда вода прямо… горячая! И лить можно сколько угодно. Никаких тебе тазиков, ковшиков по баням. Воду копытить не надо. А ты попробуй на роту воды набрать, когда вокруг…

Он замолчал, глядя на заставленный стол. Для Богатырёва в целом стало большим открытием, что обе дамы сердца начали готовить. Это означало, что в спортивно-оздоровительном центре «Женский рай» с массажами и клиентурой всё наладилось, дело поставлено на поток. Значит больше времени проводили в ресторане или готовили на всю семью.

«Конечно, если кто-то из клана всё же решил вернуться из Тая», — добавил мозг Богатырёва, пока Боря отправился принимать горячий душ и переодеваться обратно в своё или то, что выдадут, следом.

— Как там Полина поживает? — спросил Володя, расставляя предложенную посуду по большому столу в столовой. — женилась? Учится?

Квадратура кухни позволяла не только впихнуть широкие шкафы, барную стойку и мраморные длинные столешницы, но и разместить в обеденной зоне стол на восемь персон, где при желании могли поместить и двенадцать, как бывало ранее, когда собирался весь клан Богатырёвых.

— Полинка в Хабаровск переехала вместе со своим хоккеистом, — ответила Вика, пробуя с деревянной ложки соус и давай на пробу массажисту.

— Робертом Грином? — припомнил этого канадского весельчака и балагура Богатырёв за время отдыха в Таиланде. — Он же в Москву собирался перебраться. Нет? Соли добавь.

— Он и перебрался, — добавила та следом щепотку соли, размешала и снова попробовала. Улыбнулась и дала попробовать ещё раз.

— Признаться, соус оказался чертовски вкусным, — откровенно порадовал вкусовые сосочки десантник.

— Отыграл за «Спартак» конец сезона, а затем поменяли в «Амур», — продолжила Вика. — А сеструха твоя следом поехала. Говорит, на каждую игру ходит. Болеть за андердогов. Если хорошо себя покажет, переведут в «Сибирь». К тебе поближе переберётся. А если всё будет плохо, уйдет в «Адмирал». Это ещё дальше. Во Владивостоке. Но у нас тут один парниша оттуда в ресторане практиковался. Там отлично готовят! Хоть самой переезжай ради морепродуктов!

— А как же институт? — тут же захотел добавки с соусом Володя.

Вкусы в нём только пробуждались. Вроде как рецепторы отупели, отморозились и почти умерли. А нет. Не всё пропало. Как только запахло вкусно, дали попробовать и на тебе — есть захотелось!

— Сначала хотела перевестись, а потом забеременела, плюнула, — продолжила рассказ блондинка. — Говорит, курсы какие-то прошла и теперь ноготочки пилит.

— Полинка беременна⁈ Что ж вы раньше молчали? — тут же повеселел Володя и снова за коньяком полез в подпол под кухонным полом, где был свой тайный бар с сотней разных бутылок. — Так, пьём все до дна! Боря-я-я! Ты там где?

Глобальный вернулся с влажными волосами, в таких же шортках, майке и белых носках. Только тапочки на нём были чёрные.

«Словно на складе где-то комплектов набрали с универсальными размерами, что всем подойдут», — отметил внутренний голос Глобальному и мозг Богатырёву.

Только на Глобальном это все сидело, а на Богатырёве непривычно висело.

— За клан! — поднял фужер Володя и присел на стул от слабости.

Качнуло.

Все невольно посмотрели на него. Масса тела десантника была близка к катастрофически-низкой по сравнению с ростом. И пары рюмок крепкого алкоголя хватило, чтобы ослабли ноги.

— Уф, тяжело что-то, — признался он. — Давайте покушаем.

Словно только сейчас осознав, насколько он ослабел в плену, Богатырёв откинулся на спинку стула и попытался не только закусить, но и поесть. Но даже самый тонкий слой мяса на вилке и пару тычков в рис быстро подсказали, что больше не лезет.

Вика смотрела и не понимала. Раньше Богатырёв ел много, часто и был тяжелее чуть ли не вдвое. В феврале 2021 года он отправлялся на линию фронта спортивным, здоровым и крепким мужчиной с весом около восьмидесяти семи и отменным аппетитом. Он говорил, что надолго спецоперация не затянется. Вернётся через неделю, как поделят Польшу сразу после взятия Киева. Ну или через месяц, тогда точно открытку из Берлина пришлёт, когда всем по шапкам надают. Но что-то пошло не совсем так.

И сейчас перед ней был тощий мужчина в шрамах весом не больше пятидесяти. Немного дёрганный, суетной. От прошлого красавчика осталась лишь тень. Не изменились лишь глаза. Всё те же, цвета неба. Но если раньше они блестели и соблазняли. То сейчас грустили и скучали.

Что же они там видели? На что насмотрелись?

Володя шмыгнул носом, прекрасно понимая, что не сможет съесть даже свою старую порцию на тарелке. В лучшем случае получится попробовать всего по ложке-вилке. А стол уже заставлен салатами и горячим, основными блюдами и винами с их винного погребка, в который тоже никто давно не заглядывал, кроме него сейчас.

— Борь, открой вино, — попросила Лариса.

Сантехник охотно помог, быстро справившись с задачей. А Богатырёв даже не решился помощь предлагать. Взяв кусочек сыра, он с тоской посмотрел на свои дрожащие пальцы. Простейшая работа, которую доверил ему молодой сантехник, отняла все силы. Это значило, что тело изношено, на пределе.

Может, не зря начальство настаивало на реабилитации и пыталось уложить в санаторий на месяц-другой? Может, зря он рванул сразу домой, не дожидаясь вердиктов контрразведки и рекомендаций психологов и командиров? В любом случае, боец из него в ближайшее время никакой. Встать в строй с ходу не получится. Начальство это понимало и пошло навстречу — отпустили почти сразу. В Москве не затеряется. А как немного в себя придёт — на учёт встанет.

Но не сегодня.

Сегодня так приятно слушать тишину за столом. Нет, люди-то по-прежнему говорят. Но нет взрывов и криков, стрельбы и проклятий. Поэтому здесь именно — тишина. А всё остальное — фон. Но он — лечит.

Осознав, что вернуть былую форму мгновенно не получится, Володя сходил за гитарой и вернулся к столу. По шестиструнной соскучился ничуть не меньше, чем по женскому телу и домашнему теплу.

Но вот в чём загвоздка: тела пока не хочется. В себя бы прийти после того рывка, когда в ночи бежал по минному полю и бог отвёл, а чёрт не выдал.

И если подумать, тепло дому вернул случайный парень, который тоже мог сидеть рядом в окопе или делить пайку хлеба в плену, повторяя проклятое «паляница» ровно так, как им надо. И всё равно неправильно. Потому что — русский, потому что — кацап. И они бы наверняка там сдружились на фоне общего несчастья.

Но не сидел. И не делил! Ведь кто-то должен был делать работу и дома, чтобы тепло было. И женщины не сатанели от тоски в душе. И телом не маялись.

«Это всё понятно, но почему внутри-то так хреново?» — твердил мозг Владимиру Богатырёву.

— Боря, а ты женат? — спросил Володя, пытаясь спрятать это поглубже, пока настраивал струны.

Ответ он знал. Кольца нет. И следов от кольца тоже, что порой бывает, если мужчина уезжает в длительную командировку.

— Пока нет, — ответил Глобальный, с большим аппетитом расправляясь с говядиной в сладком соусе.

Нежное, обжаренное мясо, доведённое до ума в духовом шкафу, таяло на языке. А когда вкусов становилось слишком много, за дело брался рис и вбирал в себя всё лишнее, расчищая дорогу для нового вкуса.

Богатырёв поморщился. Его убеждали поесть, но он мог теперь только пить. Потому коньяк отодвинули подальше и налили сока. Что ещё из тех, из старых соков.

«Из настоящих, а не выжимка из шмыха и пыли, разбавленная водой и кислотой по вкусу», — добавил мозг массажисту.

Но судя по виду сантехника, Борю устраивало, что теперь чаще пили сок, чем коньяк. Он лишь подливал вина девушкам, не пролив и капли на белоснежную скатерть. А те расцвели за столом и попеременно смеялись и плакали. В зависимости от контекста, который менялся так же часто, как темы разговоров.

«Так вот она какая — другая жизнь?» — стучало в голове Богатырёва. Уж сколько раз они на пару с мозгом задумывались о сторонах той жизни. Побывав и на дне, и на поверхности. А какая конкретно она — не сказать.

— А чего не женился ещё? Такой красавчик! — заметила Вика открыто, подставляя бокал под бутылку, так как жизнь в элитном доме ещё не означала элитные манеры.

— Жду ребёнка… ребёнков, — поправился Боря и вздохнул. — Пока и не знаю, на ком женится. Все такие хорошие. И меня вроде хватает. Но… не принято же, чтобы… две жены было. Или… больше.

Лариса кивнула с пониманием, Вика улыбнулась.

А Володя поднялся и заявил:

— Опять двадцать пять! Так мы не единственная семья, которая пытается решить демографическую проблему? По-своему, конечно, но… решаем же! А?

— Я тоже хочу ребёнка! — резко призналась Вика и с тоской посмотрела на Володю, потом на Ларису, словно за разрешением.

Глобальный пригляделся к этой юной особе. Ей лет двадцать с чем-то, как и говорили.

«Самое время, раз желание есть и возможности», — прикинул внутренний голос.

— Уверен, у вас всё получится, — тактично добавил сантехник и поднял за это тост из сока, прикусив сырком.

На вкус неплох, хотя бы потому, что каким должен быть вкус — хрен его знает. И как выглядит заграничный сыр Глобальный тоже не знал. А значит, импортозамещение сыграло на руку.

«Макдональдсы же поменяли. И тут смогут», — добавил внутренний голос.

Володя, вдоволь наслушавшись тишины, дёрнул по струнам и просто запел:

Повстречались как-то раз

депутат и пидорас.

Один за щеку берёт,

Другой законы издаёт.

Оба родине нужны.

Действия их так важны.

Без обоих нам не жить.

Как работать и дружить?

Градус чтоб понизить в раз,

заявляю без прикрас.

Срок не шейте тёте Зине

Дело было в Украине.

Уточню для всех рабочих

Или «на» неё… короче!

Дайте людям просто быть.

Жить, работать, говорить.

Охуели что ли в раз

Депутаты, пидорасы?

Бизнес, нефть, дровишки, газ,

Уголь, трубы, унитазы.

Всё в Европу путь закрыло,

И вообще пиздой накрыло.

Чумкой пидоры болеют,

Депутаты же добреют.

Сунься — в миг получишь пулю.

Там — своё, и в ус не дуют.

Только главный пидорас,

Охуев от всех прикрас,

Пустит дозу по ноздре.

У него «спокійно все».

На берёзе не повесить,

Хоть давно народ он бесит.

Лариса резко поднялась и взяла Богатырёва за руку. Глядя прямо в глаза, обратилась:

— Володь, у меня есть отличный психолог. Тебе помогут.

— Помогут, Ларис? — словно сразу не понял он. Но отложив гитару, всё же поднялся. — А кто остальным поможет? Мы в эпицентре урагана, ёбаный в рот! Эту бурю невозможно обойти, невозможно объехать или перепрыгнуть. Её можно только пройти насквозь, двигаясь вперёд шаг за шагом. Мы тут жрём сидим и кайфы ловим. А там не выпускают из рук телефоны. Там столько задач и поисков их решений, что порой кажется, будто телефон можно заряжать пальцами. Это при том, что никому нельзя телефоны! Понимаешь, меня? Нельзя! Опасно. Но хули нам те опасности? Мы с ними одно целом. Мы выполняем задачу вопреки.

— Всё выполняют! — ответила Де Лакрузо. — Все на своих местах!

— Лариса, блядь! — стоял на своём Богатырёв. — Нет времени откладывать. У войны нет выходных, обстрелы ждать не будут. Там всё быстрее. И происходит это прямо сейчас! Это ты понимаешь?

Лариса кисло улыбнулась, как пожилой ангел, что давно устал от людей. В глазах только намокло. И едва заметив это, Богатырёва как молнией прошибло. Он подскочил и пошёл в другую комнату. Споткнулся. Застыл. С трудом поймав равновесие, пошёл снова. Медленно, словно ничего не произошло и тело по-прежнему слушается, как и раньше.

Аппетит у всех тут же пропал. Снова тишина. Но уже не лечит.

Боря вздохнул и поднял гитару товарища. А затем сам запел. Ведь есть песни позитивные, а есть те, что нужны тем, кто прошёл через многое.

Мальчики больше не встанут в ряд.

Ушёл стотысячный отряд.

За честь, свободу и новоросскую погоду.

Чтоб тучи стороной прошли

Солдаты смело в бой пошли.

И тем, кто не вернулся в строй,

от их семей протяжный вой.

А тем, кто снова в полк идёт

сегодня небо шлёт почёт.

Сияют воинов ордена.

Идёт война, ползёт война.

Боря сам отложил гитару. Без подсказок. Володя, что застыл в холле на первой же строчке, только сейчас вновь продолжил идти. Заскрипели половицы ламината. Не скрыть тяжёлой поступи.

— Борь… ты общайся с ним, — тихо сказала Лариса за столом. — Ему сейчас это очень нужно.

— Да мы… общаемся, — тихо ответил сантехник.

— Задержись. Не спеши. Просто побудь тут пару дней, если дело терпит. Хорошо? — уточнила она. — Если нужно продать автомобиль прямо сегодня, я сама у тебя его куплю.

— Я понимаю, — кивнул Глобальный, не испытывая какого-то дискомфорта в общении с Богатырёвым и вообще уже не собираясь куда-то спешить.

Просто пока не понимал о чём можно спрашивать, а о чём не стоит. А то ещё ответит в сердцах, выдаст! А ты потом ходи с государственной тайной в долгосрочной памяти как дурак. Сама не выветрится.

«Потом придётся одному спать в ночи. А то не дай бог во сне разговариваешь!» — тут же добавил внутренний голос.

И над столом снова тишина повисла.