Тот самый сантехник 7

Глава 6 Приключения желтого автомобильчика

Капитан Сергеев обещал жене не геройствовать. И даже уверял, что спокойнее, чем на этом посту ДПС, смены не существует во всём Подмосковье.

Они же не жмутся тут по кустам, не прячутся по переулкам и среди потоков автомобильных не встревают занозами. Но походило на то, что слукавил. Ведь теперь ухо фонило от выстрелов с автомата, а мозг припомнил, что последний раз его обладатель стрелял ещё в срочку.

Адреналин сыграл роль, подстегнул капитану здоровье. И пока сердце тревожно тянуло, зрение стало чётче и вычленяло любопытные детали. И перед глазами стоял простреленный Ламборджини. А от его нового вида было не по себе. И немного кололо в боку.

Когда снова включился мозг, аналитика писала в голове лишь одно слово. И то курсивом, с подчёркиванием и жирным шрифтом — жопа!

Лейтенант Колокольцев стоял рядом и рассматривал автомобиль со всех сторон с видом эстета.

— Вот это решето! — заявил он то ли в восторге, то ли как факт.

Нет, с левого края транспорт для элитных задов выглядит вполне себе целым. Нет там претензий ни к переду, ни к заду. Даже фару протёрли своими силами. Им не сложно. А вот правый край был уже с протёртой полосой вдоль борта, которую ни одна тряпка не брала. Даже если на неё поплевать. А из колёс можно было смело делать посыпку на дорожки. Порвало в лоскуты.

«На лоскуты и мы пойдём, когда хозяин автомобиля приедет и заставит второе колеса дожевать», — прикидывал капитан, остро сожалея о том, что ещё не дослужится до генерал-майора.

«На таких автомобилях простые люди не ездят» — точно знал капитан Сергеев.

Колокольцев только плеснул бензина на его костёр страхов, едва нашарил в телефоне цену на комплект зимней резины.

— Слушай, ну комплект из четырёх колёс на Урус всего миллион стоит. Но это на литье. А литьё мы вроде не задели. Старое оставить можно. Так что смело скидываем сотку-другую.

Сергеев подошёл к колесу, присел на корточки и пошкрябал ногтем литье. Вроде, действительно, не задето. Настроение немного улучшилось. Не четыре же колеса менять. А лишь два. А это полмиллиона, минус литьё. Тысяч по сто на резину всего выходит. Зарплата за квартал.

«Если не есть и ничего не покупать, то хватит», — обрадовала дальнейшая аналитика.

Но тут взгляд поднялся выше, до полосы, что прямо-таки резала по сердцу. И Сергеев с кислой рожей добавил:

— А корпус сколько встанет?

— Так, кузовные работы… — тут же зашарил в телефоне Колокольцев. — Ну, ещё миллион.

Сергеев схватился за сердце.

И сотрудник тут же поправился:

— Не, в смысле всего миллион! Если с колесами округлить, и стекло от Лады вырезать, то в лям и встанет.

Дышать стало немного легче.

— Ты полмиллиона, я полмиллиона, — прикинул тут же Сергеев и остро пожалел, что в смене всего два человека, а не пять-шесть.

Так бы приняли удар на себя. И вообще не заметили, если по старой схеме работать. С взятками, вымогательствами и видом, что не заметили товара, который случайно поехал в столицу.

В конце концов, сколько там москвичей дуба дадут от старого лука или молочной просрочки? Никто и не заметит, учитывая влияние воды из Москва-реки. Сгладит статистику. А если с Клязьмой, Неглинной и Яузой брать, то вообще не придраться.

— А я-то причём? — изрядно удивился Колокольцев, тут же разбив все эти мечты и ностальгию о былом. — Ты оружие раздал и начал стрелять! Я лишь подхватил.

— А при том, лейтенант, — подобрал особый голос человек выше по званию Сергеев, который нельзя не слушать. — Что лучше полмиллиона заплатить и дышать обоим, чем скидываться на похороны другу, помогая тесному семейному кругу всю жизнь.

— Сергеев, а мы друзья? — только и спросил лейтенант, не помня, чтобы после смены с шефом пил пиво или ходил играть в боулинг.

Не говоря уже о рыбалке, на которую за сотню километров ехать. Даже в баню на Новый год Сергеев не позвал. Только хвастался, что в прорубь нырял. Пока отрицательные температуры были. А банкет вообще не в счёт даже. Там начальство платило. И то — все скидывались.

Капитан поднялся с корточек и снова застыл, крепко задумавшись. Ночную темноту уже разгонял рассвет, на смену холодному дождю пришёл бодрящий ветер. Влажность существенного повысилась. Но жить можно, если о долге не думать.

Это пару часов назад, когда следом за принудительно остановленным автомобилем прикатил микроавтобус и из него посыпал спецназ, влажность едва не повысилась в штанах. Но ребята в камуфляже лишь задержанных взяли под белы рученьки, забросили в салон и увели. Сдержался.

А вот жёлтый автомобиль спецназовцы брать отказались. Только посмотрели выразительно. Типа, сам разбирайся. Наверное, потому, что без колёс тот далеко не уедет.

«А с пробоиной в корпусе этот дорожный корабль пусть лучше дожидается своего капитана», — понял капитан столичного полка ДПС, что вскоре может стать ротой.

Воображение Сергеева уже рисовало возможного владельца подобного автотранспортного средства. Если начальник ездил на внедорожнике, то тот был гораздо проще. Этак раз в семь-восемь дешевле и быка на значке на капоте не виднелось.

«Но если есть бык, значит, бизнесмен, а то и политик», — подумал Сергеев: «Сука, да лучше бы я Феррари расстрелял! На них хоть деталей побольше на рынке!»

Однако, хрен редьки был не слаще. Так как оба не знали ни бизнесменов, ни политиков. Зато знали, что «спасибо» те за такой возвращение автомобиля не скажут. Зато обязательно потребуют за порчу имущества. И если даже проценты не выкатят сразу, то самому придётся в ножки кланяться и «спасибо» говорить господам.

«На то она и — элита», — подытожил Сергеев и остро захотел напиться.

Но не было даже сигарет. У обоих пачки закончились в первые минуты, как спецназ укатил. Выкурили по три-четыре сразу и не заметили. Остальные в течение часа ушли. Под угнетающий вид расстрелянных колёс.

За этими заботами Сергеев и Колокольцев даже не обратили внимание, когда к посту вдруг подъехало такси без шашечки, но с полоской и обильной рекламой на заднем стекле. На дорогу из салона первый вышла разгневанная блондинка, крича на чём свет стоит на водителя. Следом показался мужчина необычного вида. На нём была зимняя куртка, летние домашние шорты и тапочки. Под курткой торчала майка. А сам мужчина молчал как замёрзший осётр. Ни слова от него. Ни движения. Загадочный.

Таксист же активно жестикулируя в приоткрытое стекло и кричал грозным голосом на всю округу:

— Да ставь что хочешь, шарап твою мать! Люзгарм! Дэра! Ясаум дэра! Абзац твою налево!

Затем он дал резкий старт и снова вклинился во всё увеличивающийся поток, и думать не зная ни о каком подворотнике.

* * *

«Ну, по крайней мере мы живы», — прикинул внутренний голос Бориса.

Закончив фразу, идеальный для пассажиров маршрутки водитель вскоре дал по газам. А двое остались у обочины на ветру.

— Да уж, о таком в книгах на напишут! — заявила Вика. — Читал «горе, о, туман»? Или «мёртвые в душе»? Чему только классика людей учит? «И диодов» на всех не хватает!

«Не, только 'Тарас и бульба». И «трое в лодке, нищета и собаки», — подумал Боря с таким видом, чтобы сама додумала.

И пока одна снова втыкала в телефон, другой только на пост посмотрел, затем перевёл взгляд на автомобиль и зрачки расширились.

Это же тот самый автомобиль!

Подняв руки к небу, Боря сделал жест «спасибо», замычал для привлечения внимания спутницы и устремился к Урусу через дорогу. Ведь с левого края автомобиль по-прежнему выглядел прилично и не сразу можно было заметить, что стоит впритирку к стальному ограничителю дороги.

Следом Глобальный устремился за руль прямо с дроги, но дверь оказалась закрыта. Пришлось обходить с другой стороны. А там двое в форме стоят и зелёных жилетах красуются.

«Охраняют», — подумал Боря и хотел уже руки пожать доблестным служителям порядка на дороге.

Но едва сантехник голову повернул и увидел автомобиль с другого края, как челюсть отпала. Точнее, собиралась отпасть, но больно кольнуло. Так что челюсть перегонщик придержал.

Зато какими стали выразительными глаза!

Боря замычал уже как следует. Упал на колени и воздел руки к выбитому стеклу, потом потянулся к переднему правому колесу. И замычал ещё сильнее!

— Эй, убогий. Хрена ты тут забыл? — глядя на мужика с оплывшей рожей с синяком на половину лица, в шортах, куртке и шлепанцах, спросил Колокольцев. — Капитан, тут церковь рядом построили что ли? Или переход заработал? Что за экземпляры попёрли с утра?

Боря замычал ещё сильнее. Из протеста. И почти перешёл на ультразвук, едва взгляд за корпус зацепился. Машина уже не была на вид как новая.

«Ни разу», — подтвердил и внутренний голос.

От осознания этого перегонщик схватился за голову и принялся наклоняться, покачиваясь.

— Эй! Горемыка! — повторил лейтенант.

Но Сергеев лишь положил ему руку на плечо:

— Оставь его. У них сейчас утренняя молитва. Не церковь это, походу, а… другое здание.

— Синагога? — с сомнением переспросил Колокольцев, так как переаттестации не проходил, а пришёл в штат из нового набора.

А тех и так недобор. С них особого не требовали. Некоторые даже через курсы умудрились на службу поступить, отсидев пару месяцев за партой вместо нескольких лет.

Продолжая мычать, Глобальный вдруг подскочил и стартанул побыстрее сесть за руль. Во-первых, так согреется и от ветра хотя бы с трёх сторон защита. Во-вторых, документы проверить в бардачке надо и брелок вернуть с меткой.

Но едва коснулся двери, как Сергеев схватил его за руку, шиворот и исполнив разворот, швырнул подальше от автомобиля.

— Ты с ума спятил? — добавил он и показал куда-то в сторону пешеходной дорожки. — Иди там молись!

Глобальный мог простить москвичам разное: налёт, сломанную челюсть, госпитализацию и одежду не по погоде. Всё-таки что первое подхватили с собой, в том и отвезли. В больнице даже незаметно было. Как и в такси, пока дорогу переходил, холода не замечал. Но теперь — он резко замёрз. На нервной почве.

— Оставьте его! — бежала через дорогу Вика, но на высоких каблуках это было делать не так просто. — Это его автомобиль!

— Что она кричит? — не понял Колокольцев на ветру.

Глобальный же крик как раз расслышал, так как давно настроился на низкий звук звучания блондинки. И решив было, что всё улажено, снова рванул к рулю.

Но на этот раз Сергеев не церемонился. С возгласом:

— Как же вы все меня заебали! — он рванул автомат на себя и припечатал Глобального в многострадальную нижнюю челюсть.

Когда Вика подбежала и повторила «это его автомобиль», гость столицы уже валялся на асфальте, а челюсть на этот раз была вывернута в другую сторону.

— Ё-моё! — только и сказал Сергеев.

Колокольцев же, предчувствуя скорое понижение коллеги, лишь потёр лоб, усмехнулся и спросил:

— Андрей, а ты кто по гороскопу? А то овнам и скорпионам сегодня рекомендовали сидеть дома по радио. Ну вот и нахуй ты на работу пошёл?

— Походу, по гороскопу я теперь пассатижи, — признался Сергеев и приложив дуло автомата к виску, решительно вдавил спусковой крючок.

Но рожок уже опустел. А второго не выдали.

— Тьфу! — ругнулся капитан, убрал автомат и попытался хотя бы потерять сознание.

Но и этой опцией природа его не наградила.

* * *

Лариса слушала дыхание Богатырёва. В аппарате-ИВЛ вроде не нуждается, дышал сам и реанимации удалось избежать. Но всё равно выкупила на неделю вперёд отдельную палату и внимание медперсонала, чтобы до верного лечили. На всякий случай — от всего, включая чуму и бешенство.

Для профилактики.

Теперь Володя валялся на мягкой кровати в окружении аппаратуры, которая улавливала каждый нюанс. А в палату каждые десять минут заглядывала медсестра и каждые полчаса наведывался врач.

Пока лечение заключалось лишь в капельницах, уколах и покое, но после утреннего обхода обещали «заняться им как следует».

А пока Лариса сидела у кровати и читала книгу «интересные факты о Техасе». Предпринимательская чуйка подсказывала ей, что через пару-тройку лет у них там начнётся.

Приборы пикали, она порой косила на них взгляд, не особо разбираясь в показании кривой. Конечно понятно, что пока не станет прямой, всё в порядке. Но может не чёрточкой ей стоило отмечаться, а галочкой? Этого она не знала, зато из книги с жёлтой обложкой подчерпнула для себя много интересного.

Например, то, что в Техасе находится часть ядерного арсенала США и Южно-Техасская АЭС а так же гигантский завод по производству ядерного оружия «Пэнтекс». И для государства, что было независимым целых девять лет (с 1836 по 1845 годы), это немало значит в условиях не стабильного, быстро меняющегося мира.

А ещё Техас называли «штатом одинокой звезды» и он был больше любой европейской страны, если не считать Европой и Россию. При этом обладал возможностями двенадцатой экономики мира, лавируя где-то между Австралией и Испанией.

— Слышал, Володя? — даже зачитала она вслух. — Техас занимает первое место в США по количеству аэропортов, производству шерсти, хлопка и добыче нефти. А граждане Техаса могут легально приобретать практически любое оружие, кроме артиллерийских установок. Зато в штате зарегистрировано более 30 000 частных пулемётов. А вам сколько выдавали на дивизию?

Богатырёв не ответил, разглядывая цветные сны про русалок и попытку их раздеть. Но глаза дёргались, пока пытался определить где чешуя, а где костюмы. И Лариса спокойно продолжила:

— Большинство жителей Техаса консерваторы, сторонники конфедерации и республиканцев, ненавидящие представителей «повесточки». То есть они не против подвесить за пятки на ближайшем суку представителей ЛГБТ, не понимают «культуру отмены» различных стран и не поддерживают леволибералов. За это демократы называют техасцев «реднеками» — «красными шеями». Короче, «рабочее быдло».

Богатырёв дёрнулся, получив леща хвостом. Но следом показали грудь, так что немного расслабился, успокоился.

— У Техаса есть собственная клятва верности, — продолжила Лариса просвещение: «Почитаю флаг Техаса. Я клянусь хранить верность тебе, Техас, единый в своей неделимости перед Богом». Она обязательна к принесению после клятвы гражданина США. И знаешь, что интересно? В разные годы от 42% до 71% граждан Техаса заявляли в соцопросах о поддержке отделения от США и объявления независимости. При наличии ядерного оружия, армейских баз, сильнейшей Нацгвардии, АЭС и запасов нефти им не сложно. И вот как не помочь товарищам? Что думаешь?

Богатырёв не думал, но с сомнением разглядывая русалочью икру. Всю оплодотворять или часть пустить на засолку?

Лариса Борисовна давно ждала звонка Вики. И едва увидела подсвеченный экран телефона, как тут же закрыла книгу и без сомнения взяла трубку:

— Ну что, вы уже дома? Срач там убери. У нас всё-таки гости.

Какового же было её удивление, когда ответ оказался отрицательным.

— Как снова в больнице⁈ — округлила глаза бизнес-вумен.

Если первую фразу Лариса Борисовна сказала шёпотом, то на второй перешла в полный голос.

Тут же побив себя по губам, бизнес-леди вышла в коридор.

— В смысле челюсть выбили? Кто?.. Как ДПС? Их ещё умными пылесосами не заменили, что ли? Ой, погоди, генерал на второй линии. — Лариса переключила. — Слушаю, Борис Валентинович. Как там с выяснением? Наказываете?.. В смысле трансвеститу даже нравится? Что ещё за трансвестит? Вы его там шлёпаете, что ли?.. В смысле Диадема⁈.. Да, знаю. На хату мою позарился и доброту за слабость принял… Ну, конечно, надо воспитывать… Да знаю я насчёт мотивации. Скажи парням, если вернут то, что эти забрали, я им новый микроавтобус куплю. Инвестирую в правосудие, так сказать. Чтобы пошустрее было и сразу догоняли, без подмоги. Но скажи мне на милость, какого хрена вы автомобиль ментам оставили?.. В смысле сломан⁈. Так, Борис, давай я тебе перезвоню.

И Лариса снова переключилась на первую линию.

— Вика, а где машинку ту жёлтенькую, говоришь, оставили?.. А, знаю. Да. Слушай, ну какие ещё матерящиеся «полурослики»?.. В смысле не знаешь, как правильно карликов называть? Их со времён Карла первого карликами зовут. Средние века, ёпта!.. Нет, его как раз Чарльзом не звали… Блин, не до династий и переводов сейчас! Не забивай голову… Короче, у меня там свой человечек в ведомстве есть. Всем раздаст по заслугам… А о Боре позаботься, конечно. Что мы за хозяева-то такие?.. И машину мы ему починим, пусть не переживает… А, пока без сознания? Ясно. Короче, разберись там, а я тут… До связи!

При мыслях о Борисе Глобальном Лариса ощутила, как невольно потеплело внизу живота. И что-то вытекло на ткань. Если подумать, то ещё от прошлого подарка немало в ней осталось. А уже нового хочется.

Лариса присела в коридоре на диван у сестринского поста и невольно улыбнулась, заглянув в трусы. Парень помог ей встретить Богатырёва, починил всё в доме, в ночи порадовал, а как они ответили гостеприимством?

«Лицо пару раз сломали. Либо для симметрии, либо чтобы точно знал, что с москвичами шутки плохи», — вздохнула Лариса и сначала автослесарю позвонила, чтобы машину в ремонт забрал.

Лишь затем по списку контактов прошлась, начиная шухер наводить от начальника безопасности посёлка, до главного по области в силовых ведомствах.

«Всё компенсирую. Ещё и должны останутся», — точно знала Де Лакрузо.

В процессе обзвона и раздачи пиздюлин, снова на вторую линию позвонили. Скосила глаза. А там подсвечивается «Галина Ивановна».

Тут же переключилась.

— Да, «мама»? — ответила она маме Богатырёва. — Как погода в королевстве слонов?.. В смысле дед устал облазить и домой хочет?.. Почему уже вылетел?.. Да, и когда пребудет Степан Степанович?.. Так это же через восемь часов… конечно, встретим… И бабка с ним? А, ну Анфису Анатольевну ждём с распростёртыми, конечно. А сами чего не летите? Бизнес не на кого оставить?.. Нет, не подкалываю. Но не каждый же день сын из плена возвращается… А, билетов не было. Понятно. Следом прилетите, значит. Тогда жду через два дня… Да. Всех любим и ждём… Конечно, вовремя. Просто неожиданно… Давайте… Ждём!

* * *

Вскоре уже Вика отключила связь и посмотрела на травматолога. Тот оторвался от записей над столом и едва взглянув на пациента на кушетке, поморщился:

— Да я же ему только что вправлял!

— День насыщенный, — сухо добавила Вика, немного смущённо прикрывая полосу на лице.

Блондинка старалась вести себя так, словно уже и не дралась с ментами, отбирая автомат на психе на посту ДПС.

Теперь снова, как и раньше Лопырёва была примерной девочкой, которую родители бросили в детском доме. Раз дочь героя, значит гены оставили хорошие! И прочитает она все те книги не только по комиксам, ничего страшного. Ведь теперь у неё объявился папа, будет кому рассказать. А весть о том донёс парень, которого из благодарностей только по больницам и катает.

Вика покачала головой. Нельзя так. Но и кому расскажешь — не поверят.

Хорошо второй полицейский её оттащил. Мирно разошлись. И доставили быстро с первой включённой мигалкой. Капитану чего не включить, убегая и прячась от неё в служебной машине? Ему не сложно. Только дальше их пути разошлись. Она с потерпевшим — в карету скорой помощи пожаловала, которую поймали по встречке. А люди в форме — к начальству на ковёр изволят. На выволочку отправят после первого же звонка Ларисы.

— Вы тогда в чувство его приводите. Я без сознания вправлять не буду, а то язык ещё проглотит, — заявил травматолог насчёт Глобального и вышел в коридор, так как телефон его снова зазвонил, а до конца смены было ещё пятнадцать минут.

Чего хватило бы как минимум, на один перекур.

И он вышел, а Вика осталась. Она посмотрела на Борю, потрепала его по опухшей щеке.

— Эй, проснись!

Но Боря лишь поморщился, так как уже не часть, а всё лицо болело. И ощущалось это даже в тревожном сне. Правда снились ему не русалки, а жар-птица. С губищами горящими. Целуется — огонь.

Решив больше не трогать лица, Вика пыталась дёргать сантехника за плечо. Но от этого челюсть набекрень тоже дёргалась. И Боря снова морщился. Целовался он во сне как в последний раз. И пока все пытались поймать Жар-птицу, Глобальный пытался её приспособить. Всё такие больше девушка, чем птица. И вместо крупа — зад загорелый.

Почесав полоску на лице от пальца лейтенанта Колокольцева (что осталась на ней до того, как она его за тот палец укусила), блондинка осознала свою ошибку. И начала трясти пациента за ногу.

Нога оказалась холодная ниже шорт.

— Да ты же замёрз весь! — заявила Вика и начала растирать ноги.

От интенсивного движения резинка шорт чуть сползла и семейные трусы обозначили мужские достоинства. Вика приоткрыла рот, резко осознав, почему и благодаря чему ночью Лариса так кричала.

Руки тут же попытались вернуть всё, как было. Но весил Боря в отличие от Володи сейчас гораздо больше. И подтянуть шорты обратно не удавалось, не сдвинув тела. Зато от трения (и, возможно, утреннего стояка) всё, что раньше покоилось, вдруг всколыхнулось и начало выдаваться вперёд. Топорщится.

— Так-так-так! Мы так не договаривались! — возмутилась блондинка, очень переживая, что сейчас кто-нибудь войдёт в кабинет, а тут такой конфуз. — Боря, не увеличивайся в размерах!

Но Глобальный не слышал. Он был уже так близко к заду огненной полудевы с большой грудью. Весь вопрос теперь лишь в том, когда яйца отложит — ему высиживать или ей?

Вика о детях не думала. И лишь интенсивнее заработала руками, но тёплые руки на холодных ногах воспринимались телом как ласка, а бедро даже дёрнулось от щекотки и трусы натянуло как парус, поднятый на ветру.

— Вот так мачта! — невольно присвистнула Вика, осмотрелась и задёрнула шторку, чтобы вернувшимся ненароком доктор чёрте что не подумал.

Она тут человека спасает, если что!

Так они оказались в кабинете вдвоём, за ширмой из белой ткани неизвестного материала. Но больше неизвестности было теперь в том, что дальше делать с мачтой? Разные таблицы и графики висели в кабинете, но такой пункт в оказании первой помощи точно отсутствовал.

— Боря, прекрати, — уже прошептала Вика поплывшим голосом, так как доктор наверняка бы отказался вправлять челюсть пациенту с возбуждением. А некоторые бы даже приближаться не стали.

Но Боря был в спасительной отключке и не прекращал. Напротив, окреп. Ведь Жар-Птица оказалась той ещё чертовкой.

— Да что ж это такое! — возмутилась Вика и освободила ствол окончательно, чтобы поговорить с ним тет-а-тет.

Как артисты в микрофон.

В процессе даже дёрнула пару раз. А затем поняла, что дыхание сбилось. А сама смотрит безотрывно, как вздулись вены и краснеет кончик.

— Боря… — уже совсем томно добавила блондинка, ощущая, как становится влажной, а рот наполнился слюной.

Прислушалась. В отделении шум, но рабочий. И заходить никто не спешит. Пересменка.

Тогда она посмотрела строго перед собой, покраснела и тихо добавила:

— Да, похуй!

И мгновенно исполнила озвученное.

Белая ухоженная ручка вдруг начала гладить, тереть. А присев поближе и взявшись второй рукой, начала дёргать кожу туда-сюда.

— Только давай быстрее! — подстегнула она.

Пот прошиб тело и выступил крупными каплями на лбу. Уже пару минут спустя Вика всецело поняла искажённую поговорку «ох не лёгкая это работа — дрочить бегемоту».

Но следом приключилось два момента. Кабинет вдруг открылся. И за ширмой прозвучало:

— Вы проснулись? Сейчас руки помою, перчатки надену и начнём.

А ещё Боря вдруг начал стрелять, наполняя руки коварной Жар-Птице.

Первый залп был неожиданным. Блондинка вздрогнула и действительно собрала всё в руку. Второй залп обтёрла локтем своей куртки, благо — белая. А на третьем (и последнем) дело приняло плохой оборот, так как поток взбитой пены в этом чудесном плавании оказался самым обширным и грозил залить всю кушетку.

Вика не нашло ничего лучше, как наклониться и собрать всё ртом. После чего сглотнула, облизнула и начала быстро заправлять всё остальное внутрь одежды.

Когда доктор отдёрнул шторку, она сидела с красным как свекла лицом, но смотрела строго перед собой.

Оба сделали вид, что не замечают капельку на её подбородке. Доктор если и хотел прокомментировать этот момент, то тут заворочался Боря, вообще не понимая больно ему или приятно.

— Хто сусилось?

— История на бис приключилась, — ответил травматолог, устав от долгой смену и в несколько движений вправил ему челюсть.

После чего молча покинул кабинет. Где выход — знают. А рецепт можно и старый оставить. А если вздумают тут же заняться решением демографического вопроса, то это уже не его забота.

Пусть сменщик отдувается.