Тот самый сантехник 7

Глава 24 Оба на!

Настоящее время.

Боря присел в гостиной Князевых с чашкой ароматного чая в одной руке и планом дома в другой.

Казалось бы, Артём Иванович учёл всё: свет, на который можно подключить целый заводик без перепадов в напряжении, тепло, которое даже если резко бросить жилище, будет держаться в утеплённых стенах, собственная артезианская вода с персональными фильтрами, «чтобы не зависеть от Шаца» и водоотведение в септик системы «слил и забыл».

Это, не считая достойной шумоизоляция и отделки. Как внутри, так и снаружи, не беря в расчёт лучших эко-материалов и не вырывающего глаза дизайна, но при этом с наличием кричащей о роскоши мебели и предметах антикварного значения.

Князев скупал на аукционах всё от ваз до картин. Ровно до того момента, когда ему было до этого дело. И вглядываясь в планировку дома на схеме Боря понял, что никто в доме печку не топил. Дрова лежат стопочкой лишь у камина, но это что называется «для души». А вот батареи и в начале февраля горячие. Причём платёжки за свет не заоблачные. Но откуда такое чудо, если учитывать, что к посёлку не подведён газ?

Разгадка была в подвале. Батарейное отопление держал в строю сменный газовый баллон. Он разогревал газовый котёл, что как бойлер гонял горячую воду по батареям. Система устроена так, что достаточно включить вентиль, чтобы по батареям пошло тепло. При этом в доме ни одного электрического конвектора на батареях, как в доме у того же Битина.

«А Князь молодец. Голова!» — прикинул внутренний голос: «Всё лучше, чем ящик для угла на улице заводить и поленницу дров под навес пихать. И то и другое вскоре будет намного дороже газа».

Высчитывая квадратные метры, Глобальный никак не мог поверить, что в особняке может быть так много тишины. Зина суетилась в подвале и прикидывала, что можно сделать с автомобилями в гараже, попросив подождать в прихожей.

А Кира искала так нужные ей семейные вещи для упаковки в большой чемодан на колёсиках. Какой-то семейный артефакт затерялся. То ли где-то на чердаке, то ли вовсе на крыше. Но что более поразило, она вообще не шла на диалог!

Вот и получилось, что придя в гости, ему тут же намекнули, что он не гость, а риелтор. В связи с чем и вручили распечатки документов в руки и указали на кухню, где самому можно было сделать чая. А сами удалились по делам.

«Служанок больше нет, как и друзей», — констатировал внутренний голос, пока хозяин немного сожалел о Габриэлле и Ниннэль: «Люди всё-таки не один десяток лет тут проработали, а от них избавились, как от мусора, депортировав на родину».

Сделав чая, сантехник остался один в просторной гостиной. Это как минимум означало, что той ниточки, что связывала их с недотрогой, больше нет. Сгорела, истлела или порвалась — уже не гадать. Кира другая, Зина другая. Дом другой. Они уезжают и будут жить в «бостонском браке», как обе выразились.

Но в этом нет ничего извращённого. Боря даже проверил в интернете, чтобы убедиться, что обе не стали уж слишком близки. А попутно узнал, что это историческое название долгосрочного совместного проживания двух женщин. С девятнадцатого по двадцатый век в таком союзе жили женщины, стремящиеся к финансовой независимости и карьерному росту.

«Бостонский брак» не был напрямую связан с каким-либо видом романтических отношений. Хотя лесбиянки в то время и прикрывали им свои связи, порицаемые в приличном обществе.

Двадцать первый же век привёл к тому, что мир разделился на три части. Одни уже не видели ничего плохого, чтобы развивать отношения с партнёром своего пола с привлечение биологического материала другого пола, другие были не прочь забить таких камнями на площади прилюдно или сжечь на костре тайком в лесу. А абсолютному большинству было уже всё равно кто и как живёт, лишь бы их не трогали в попытке выжить в этом безумном, стремительном потоке того, что и называлось жизнью. Только раньше это было рекой, а сейчас — сливом. Однако, Боря подспудно надеялся, что Зина с Кирой всё ещё любят мужчин.

Тишина давила на сознание. И переворачивая листики, риелтор-самоучка прикидывал так и этак. Дом в отличном состоянии, дорогой, с богатой обстановкой. Самый дорогой в посёлке Жёлтое золото. В меблированном состоянии, если оставят «как есть», его легко можно было выставить за пятьдесят миллионов с символическим торгом. Его процент посредника с продажи тем больше, чем за большую стоимость продаст. В любом случае речь о миллионах.

Но кто купит?

Да, Князь построил просторный, прочный, блочный дом на триста пять квадратов. В нём спокойно могла жить семья на двадцать человек. Но наполнить его топотом детских ног своего клана старый бандит так и не смог. Ведь та же Кира в детстве ходила сугубо по коврам, коврикам в доме или по ковру из травы на улице, а ещё чаще её служанки на руках носили и пылинку сдували, пока не вовсе не развилась фобия к прикосновениям.

«А теперь и Кира из дома уезжает», — огорчился внутренний голос: «Значит, дело не только в уюте и баснословных счетах за свет, но и людях».

Будь у подобной домины городская канализация, водоснабжение и отопление светом, платёжка выходила бы такой же негостеприимной, как годовой налог на имущество. Так что купить (а потом владеть таким домом длительное время без ущерба для себя) мог лишь человек, либо качающий нефть, либо ответственный за транзит газа по области, либо погрязший в золоте или управлении в Сибири. А что делать топ-менеджерам, программистам и блогерам-миллионникам в этом районе, Боря смутно себе представлял.

«Лидеры общественного мнения предпочитают столицу, юг или Питер», — подсказал внутренний голос: «А кто это купит, кроме такого же бандита, я вообще себе не представляю».

На рынке недвижимости можно было ориентироваться лишь на соседние дома по этому же посёлку. Не больно то много элитных уголков по региону. Разве что ближе к Новосибирску.

Глобальный и пытался ориентироваться по фотографиям. Но в самом посёлке продавалось всего два дома. Один выставлял он сам и это был дом Битиных, где ещё вообще не было сделано ни одной фотографии, а другой стоял рядом с домом Шаца и буквально блистал. Судя по объявлению, выставляли его за более скромные тридцать пять миллионов, причём обстановка внутри была буквально «золотая».

«Что не комната, то палата шейха», — отметил внутренний голос.

Пока Глобальный раздумывал над окончательной ценой для дома Князевых, с которой стоит выйти на рынок спроса и предложения, зазвонил телефон.

Подтянулся к телефону. Звонила партнёр по бизнесу. Благо — «партнёрша» не звучит для деловых связей.

— Да, Яна?

— Боря, тут такое дело. Мне Антон позвонил с зоны… Представляешь?

Сантехник поморщился, припоминая, что бывшему директору управляйки там не сладко, учитывая его характер.

«Леся говорила, что ему вообще хана», — напомнил внутренний голос: «Но раз звонит, значит живой».

— Чего говорил? — сделал безразличным голос Борис.

Всё-таки автомобиль бывшего директора как пришёл, так и ушёл. Правда, гараж пошёл в дело. Как и некоторые вещи. Да и красный контейнер с цифрой «307» без дела не остался. В хозяйстве всё пригодится. Тогда как синий «703» давно ушёл на фронт, а белый прицеп с контейнером на подложке катается по дорогам общественного пользования и приносит прибыль.

«Из всего Антонова наследия только Оксана не у дел осталась», — снова напомнил внутренний голос: «Но человек нашёл себя стюардессой и путешествует за месяц больше, чем иные за жизнь».

— Говорит, что квартиру выиграл, — огорошила Яна. — И хочет, чтобы я на себя её переписала, чтобы не забрали.

— А ты? — слегка опешил Глобальный, у которого совсем недавно просили миллион за то, чтобы облегчить участь Антона на зоне.

— А я что? Я обрадовалась! — захихикала Яна в хорошем расположении духа. — Нас тут ограбили, как-никак. А это балансировка.

— А если это уловка?

— От кого? От Антона? Не смеши меня! — захихикала Иванова. — Борь, конечно я хочу квартиру. Можно продать следом и столько товара взять, что и не снилось. А ещё новую систему безопасности организовать и сотрудников нормальных набрать. Не сидевших. Наная с Моней-то теперь днём с огнём не сыскать!

— Дело говоришь, — добавил Боря и записал адрес квартиры, уточнил детали. — Давай, я проверю на днях и перезвоню.

— Буду ждать! — добавила она и первой отключила связь.

* * *

По ту сторону динамика Яна откинулась на подушку на кровати. Егор приподнялся, лёжа на второй половинке кровати рядом. Он преданно смотрел в глаза начальнице, готовый на всё.

Но она не просила. А он не решался.

Возможно, Валетову не хватало решимости. А может, играла роль совесть. Как бы то ни было, оборвать священную хрупкую связь с семьёй лысоватый ходок не решался. Потому ни страстного секса в квартире вместо чаепития, ни томных поцелуев в автомобиле. Начальница лишь однажды попросила сделать ей массаж ножки. И то на работе, когда вдвоём дежурили.

От каблуков, мол, устала.

Седеющий ловелас в теории готов был называть её госпожой и достать звезду с неба, а она ограничивалась лишь «зови меня просто Яна» и даже участка на Луне не просила.

Вот и выходило, что только и делал, что на работу и с работы возил. И тяжести за неё таскал. Но то по работе. Правда, однажды комод попросила переставить по личной просьбе, но потом всё равно дала премию, как бы оплатив и эту работу.

Егор к своим сорока жизнь повидал и многое понял. Почти всё, кроме женщин. Эта, например, не звала его по отчеству, как было бы принято при рабочих процессах, а фамилией поинтересовалась ровно один раз, при найме. Но при этом активно флиртовала, шутила на пошлые темы. Ещё и сама рассказывала анекдоты про адюльтеры и не стеснялась разгружать с ним члены и обсуждать вагины в упаковках.

«Если не это намёк, то что вообще — намёк?» — порой задумывался Валетов.

Хуже того, глядя ей в глаза, Егор Палыч ощущал себя малоопытным юнцом перед знойной нимфой. Ему словно снова было семнадцать, и он добивался любви подруги будущей жены, а она его динамила и держала на дистанции. И так продолжалось два года, пока Соня, устав от подруги, сама не взяла его за руку и не засунула себе в трусы. Тогда-то он и понял, что перед ним будущая жена и тут же отвёл её в ЗАГС, расписаться.

А дальше как в сказке: забросил невод (всунул) и вытащил первую дочку Лизу. Вроде только первый юбилей справили, как Майя появилась. А однажды так простыл на рыбалке, что думал, импотенция не за горами. А Соня выходила, вылечила и снова попробовали. Как итог, через девять месяцев появилась и Вера.

За двадцать лет совместной супружеской жизни он знавал лишь одну женщину. Но вокруг был ещё мир. И ещё женщины. Одни из них восхитительно пахли, другие интересно говорили, третьи одевались так, что хотелось бы раздеть. Или хотя бы посмотреть, как раздеваются.

Но вместо этого — френдзона.

Пока Егор работал охранником где придётся, он считал, что дело в статусе. Не все женщины всё-таки обращают внимание на мужчин в форме, а он и одет чёрте как и выглядит как забулдыга. Но теперь он ездил на автомобиле и одевался на работу как душе угодно. Правда, ни Яна, ни Боря не требовал дресс-кода. И только съёмный бейджик говорил о том, что он охранник.

Но поди ж ты! Женский мир всё ещё смотрел на него лишь как на элемент обстановки. На этот раз — магазина для взрослых. А Яна смотрела как на водителя, сотрудника, иногда как на стремительно седеющее радио на двух ножках. И искры у неё в глазах он не наблюдал, даже когда кофе на двоих на работу приносил или чай заваривал с купленной на свои «кровные» выпечкой.

Ладно бы только женский мир. Даже Моня с Нанаем называли его всего лишь Егором, полностью игнорируя отчество! А ведь это он стажировал их, учил открывать и закрывать магазин, работать на кассе и по-прежнему больше всех разгружал товара, хотя по статусу мог бы считаться старшим охранником. Или старшим продавцом.

Но нет, просто Егор.

Создавалась странная ситуация, при которой Егор Валетов ждал одного волнующего вопроса от женщин. Так начальница должна была ему сказать «где же ты был, родной?» хотя бы на обеде.

А дальше должен был последовать страстный роман. Но вместо этого на обед он успевал заехать домой, а там жена за столом его не замечала. А когда сильно доставал, спрашивала «зачем припёрся с пустяками?». И тогда он вовсе перестал заезжать домой на обед и делиться успехами по работе со всеми Валетовыми.

Если в конце декабря на эйфории от открытия магазина Егор не замечал этой гнетущей тенденции, а даже январские праздники первой половины месяца проходили бурно для нового магазина, (что фактически стал местом паломничества в небольшом городе), то к концу этого месяца его стало всё раздражать: женщины, подчинённые, работа, семья.

Что-то было не так. Он трудолюбиво работал, но при этом семье никак не мог купить новую квартиру попросторнее, с разменом. А жену не мог свозить на море посреди зимы. А потенциальным любовницам наверняка не смог бы дарить даже красивые платья, как и себе взять персональный автомобиль престижного уровня. Не рабочий, а такой, чтобы на рыбалку можно было на выходные ездить по бездорожью.

Решив, что дело всё ещё в статусе, Егор решился круто поменять жизнь. Как-то раз глядя на хохочущего Наная за ноутбуком и поглядывая на Моню, прорешавшего весь его сканворд на месяц, а после чего с тоской посматривая за флиртующей уже с клиентами Яной, Егор вдруг понял, что вот же оно — решение.

Вокруг!

Магазин ломился от товара с новой поставки. Боря магазином не занимался вообще, Яна круглые сутки работать не могла, а двое меняющихся охранников и продавцов с явным криминальным прошлым что называется «удачно зашли». Для следствия даже причину придумывать не нужно. Вот же — зеки, вяжите их. И раскалывайте, как хотите. А он даже сделает вид, что выгораживает их.

Решив, что так оно и будет, Егор первым отпросился с работы, показательно передав ключ Моне перед Яной. Только оправился он не домой, как уверял, а арендовал склад на месяц, а вернувшись через час после закрытия в зимних перчатках, спокойно и планомерно начал складывать товары с полок в коробки и загружать рабочий же микроавтобус.

«Боря давно на элитных внедорожниках ездит», — мельтешило в голове Валетова: «Ему не до жалких писюнов в коробках. А я продавать буду, как отлежится. В розницу или сразу всей партией. И лучше в другой город. Так и накоплю на все хотелки».

Егор даже не рассчитывал, что так хорошо всё выйдет. Придя утром на работу, он уже готовился обвинять во всём новых работников, но те вдруг не явились. А Яна сама ему на плечо упала и ревела, жаловалась и снова ревела. А он, как и положено хорошему человеку, утешал её и гладил по плечу.

Так, собственно, они и оказались на одной кровати в её квартире.

Но затем что-то пошло не так. Вдруг объявился бывший муж. Не буквально, а по телефону. И Антон Сергеевич предложил Ивановой такой подарок, на который он бы и за квартал не наворовал, не сорвав спину.

У Яны только глаза снова заблестели. Обрадовалась вся и тут же давай воображать вслух, как снова бизнес запустит.

А ему что? Снова всё выносить?

«Что мне теперь, второй склад арендовывать?» — с некой тревогой подумал Егор, слушая их разговор следом и с Борей.

На душе проворовавшегося охранника отныне было беспокойно. То ли совесть проснулась и заворочалась, то ли алчность никак не могла подсказать, что делать дальше. Одно дело воровать в управляйке, где и так начальниками своровано. И совсем другое — у друзей.

«Эх, Боря-Боря, не обещал бы ты мне помочь миллионом, глядишь и не стал бы планировать расширение», — ещё подумал Егор и решительно поднялся с кровати: «А теперь, извольте, процесс запущен».

Всё-таки ради исполнения мечты можно было и ещё одну ночь грузчиком поработать. А пока пусть себе магазин товаром наполняют. Охраннику на объекте всегда найдётся, чем поживиться. Не всё же кроссворды разгадывать. Иногда и думать приходится, где украсть выгоднее. Чтобы последствия были меньше, чем результат. Мечтать-то на работе никто не запрещает, да не всякий решится действовать.

«А если на зоне теперь и квартирами можно разжиться, то это определённо лишь потому, что по ту сторону давно сидят самые умные люди и обратно не торопятся», — подумал Валетов и криво улыбнулся.

А он чем хуже?