Трасса длиною в жизнь (СИ)

Иными словами всю параллель – а занятия физ-рой у нас проходили у всех вместе – везли в бассейн.

Мне было в принципе всё равно. Всерьёз я никогда не плавал, в том плане, что как спорт это занятие не рассматривал, но в речке купался безо всяких проблем, сказывалась общая физическая форма. О том, что кроме самого плавания в бассейне может пугать что-то ещё, я вообще сообразил не сразу.

Всю дорогу я смотрел на Макса и пытался поймать его взгляд, жалея, что не могу сейчас взять его за руку. Вынужденное недельное голодание после такой хорошей конфетки, как его поцелуй, произвело на меня странный эффект. Оказалось, что неделя – это очень долго. Можно много представить и многое передумать, особенно если тебе не дают того, что нужно тебе позарез. А тут ещё этот взгляд, как у обиженного Басика. Хотелось прижать его к себе и погладить, что ли, по плечам. Вспомнилось сразу, как стучало его сердце, когда я обнимал его в подворотне, и какими тёплыми на ощупь были эти самые плечи.

Максим сидел на заднем сиденье один. Вроде никто его пока не трогал, но я отчётливо видел, как неуютно ему среди такого количества народа в тесном салоне автобуса.

Пустующее место рядом с ним вообще выводило меня из себя – с одной стороны, я радовался, что его не занял кто-то другой. С другой – было обидно за Макса, которого по-прежнему продолжали избегать. Ну, а с третьей - хотелось, конечно же, переместиться туда – правда, я отлично понимал, что в нашей галдящей на передних сиденьях ораве идиотов этого никто не поймёт.

Выгрузив у бассейна, физрук стал сортировать нас по группам, в основном по половому признаку. Две группы парней, две группы девчонок. То, что я оказался в группе у Макса, меня не удивило – я бы там оказался, даже если бы нас специально старались разделить. Куда меньше мне понравилось то, что в нашей же группе оказались Пашка и Серёга – хотя, в общем-то, и тут удивляться было нечему. Когда нас считали по головам, Пашка по привычке пристроился ко мне, а Серёга просто оказался поблизости.

Нас повели в раздевалку, и вот тут начались трудности – сначала, кстати, у меня.

Дело в том, что как только Макс снял водолазку – сегодня она была бледно-зелёной, под цвет его глаз – и я увидел худое, но какое-то гармонично-сухопарое тело, в животе у меня начал разливаться кипяток, а в паху заныло. Сначала терпеть было можно, да и я ещё не успел освободиться от штанов, но когда он нагнулся, чтобы стянуть джинсы, и выпятил узкие такие, совсем не женские, но всё равно какие-то упоительно красивые бёдра, меня накрыло по-настоящему.

Он выпрямился и потянулся, и выглядел, кстати, в отличие от меня вполне нормальным человеком без сексуальных проблем.

Мне к этому моменту уже полагалось снимать джинсы, о чём и сообщил мне Пашка, с силой хлопнув по плечу, а я уже понимал, чем это раздевание для меня закончится.

Среагировав на Пашку, я всё-таки стянул с себя футболку. Подозреваю, что стоявшему в паре метров от меня Максу всё было отлично видно даже через джинсы в отличие от Пашки, который покамест стоял позади меня, но тут наши с Максом взгляды столкнулись, как-то одновременно поползли вниз, и я понял, что он тоже начинает возбуждаться.

Я бы закричал «Ес!», если бы только Пашка громко не заржал у меня за спиной.

- Смотри, Вить, правда пидорас. А ты ещё сомневался.

Я вздрогнул, не сразу даже поняв, кого из нас он имеет в виду. Потом увидел, как Максим медленно пятится, стремительно теряя всякие признаки возбуждения, и испуганно смотрит на Пашку.

Пашка же вынырнул из-за моего плеча и направился к своей жертве.

- Слышь, девочка, ты зря к нам в раздевалку пришла, тут тебя ебать никто не будет, - заявил он, ухмыляясь, и вопреки сказанному потянулся к Максимову паху.

Я как-то даже не успев особо сообразить, резко ударил его по руке. Пашка удивлённо увернулся, а через секунду я понял, что у меня ещё есть шанс выкрутиться, сказав что-то в духе «не трожь, заразишься». Правда, не представляю, как бы я после этого смотрел в зелёные глаза Максима, да и довелось бы мне ещё в них смотреть или нет.

В любом случае, сказать я ничего не успел, потому что в раздевалку вломилась троица парней из нашей группы, слишком долго стоявших в очереди в гардероб. К нашей компании они особого отношения не имели, и приплетать их Пашка в тот момент не стал. Так что пока мы пялились друг на друга и слушали весёлый гогот, Максим просто исчез за дверью.

- Чё смотришь? – спросил я у Пашки, - опоздаем щас.

Я быстро закончил стягивать джинсы, побросал вещи в шкафчик и стал продвигаться к бассейну.

Сначала мы по очереди ныряли с бортика. Макс шёл шестым, а я последним. Всё время, пока мы толпились в очереди, я пялился на его задницу, обтянутую тёмно-синими плавками, почему-то фантазировал - как хорошо было бы стиснуть её двумя руками, и в промежутках между пошлыми видениями щипал самого себя за живот, сбивая возбуждение.

Прыгал он красиво. Я залюбовался, и мне тут же захотелось, чтобы его заставили повторить прыжок, но заставляли как раз-таки самых неудачников, а его отпустили с миром.

А вот потом нам дали ЦУ проплыть по четыре круга вдоль дорожки. Мы точно так же ныряли один за другим, но сразу же должны были отплывать и начинать движение по трассе.

Я, естественно, ещё раз полюбовался на Максима, ласточкой взлетающего над водой и так же красиво входившего в неё, дождался своей очереди и поплыл.

Два круга я просто плыл, не глядя ни на что вокруг, а затем, проплывая обратную дорожку, увидел в воде перед собой фонтан брызг. В общем-то, ничего особо удивительного, решил я, просто какой-то тормоз решил показать, как круто он машет руками.

Я уже собирался обогнуть этот фонтанчик по широкой дуге, когда увидел мелькнувшую над водой и тут же погрузившуюся на глубину руку Максима. Не знаю, как я её опознал, но я и тогда, и потом его руку узнал бы из тысячи, как в той сказке.

Мало похоже было на Макса устраивать какие-то приколы с фонтанчиками или изображать утопленников, так что я естественно бросился к нему. Он уже снова погрузился, причём так глубоко, что из воды торчала одна только кисть. Я потянул за запястье, намереваясь рывком выдернуть его из воды, но что-то держало его внизу. Вода была мутная, и разглядеть в ней ничего не было возможно, но я продолжал тащить, пока неизвестная сила не ослабла, и в воде рядом не показалась голова Серёги, а через секунду мне удалось вытянуть на поверхность и наглотавшегося воды Макса.

Я развернул его, прижал к груди, как утопленника и потащил к бортику. Вытянул и тут же понял, что с двух сторон меня окружили Пашка и Серёга.

- Ты чёт совсем охренел, Норрис, - прошипел мой лучший друг так, чтобы не услышал никто кроме нас троих. – Сам что ли пидором стал?

Я бы может, промолчал, но он сказал это ещё и при Серёге, а значит давал ему понять, что и меня можно гнобить.

- Пошёл нахер, - бросил я не оборачиваясь и, выскользнув из воды, навис над Максимом. Прислушался и, не обнаружив дыхания, стал делать всё по учебнику.

Когда к нам подбежал физрук и пара взволнованных девчонок из второй группы, Макс уже слабо откашливался, а Пашка с Серёгой продолжали буравить меня ненавидящими взглядами.

- Что произошло? – спросил физрук.

Мы переглянулись.

- Ему ногу свело, Пал Саныч, - сообщил Пашка.

Я промолчал.

- Тельнёв, всё в порядке? – спросил физрук, обращаясь уже к Максиму.

Тот слабо закивал.

- Пал Саныч… Я его в раздевалку отведу? – спросил я.

- Давай. Остальные в воду. Вам ещё плавать и плавать, - скомандовал он, а я взвалил Макса на плечо и потащил к двери.

Максим постепенно приходил в себя, но руки и ноги его оставались вялыми. Я затащил его под горячий душ и, придерживая за пояс, стал растирать свободной рукой.

Макс не двигался. Только через некоторое время привалился к стенке, и я продолжил своё занятие уже двумя руками. Он походил на мокрого цыпленка, а у меня всё равно опять стоял. Максим это явно видел, хоть и не говорил ничего, так что я плюнул на попытки что-то из себя изобразить, просто обнял его и замер так вместе с ним под горячей водой.

Максим ещё какое-то время не двигался, а потом обхватил меня руками и уткнулся мокрым носом в плечо.

- Ты как? – спросил я тихонько.

- Всё хорошо, - Макс плотнее уткнулся мне в плечо.

Я перестал придерживать его за лопатки и опустил руки вниз, медленно исследуя границы дозволенного. Когда мои ладони сползли на его ягодицы, а он так и не остановил меня, я всё-таки сжал их, одновременно притискивая его к себе. Пах его тоже был чуть-чуть напряжён, хотя в целом он видимо ещё не отошёл от случившегося. Я не стал экспериментировать дальше. Вернул руки ему на спину и просто погладил.

Макс чуть приподнял голову. Теперь его нос упёрся мне в шею у самого уха, и хотя сам он всё ещё был ледяным, дыхание обожгло мою кожу огнём.

- Ты не придумал ответ на вопрос? – спросил он тихо.

Я стиснул зубы и уткнулся лбом ему в плечо. Знал, что долго ждать он не будет, и всё-таки ничего не хотел обещать.

- Макс, я знаю правильный ответ, - сказал я честно, - знаю, но врать не хочу. Вдруг я дам слово и не смогу сдержать?

Он вздохнул и отстранился, и мне снова стало как-то паршиво. Я поймал ладонью его лицо, облепленное мокрыми волосами, и заставил посмотреть на меня.

- Макс, ты поцелуешь меня ещё раз? – спросил я.

Он опустил веки и долго молчал. Может мне показалось, но его лицо чуть двинулось мне навстречу, а потом хлопнула дверь, и я отскочил назад на полметра.

Руки Максима соскользнули с моих плеч и он обхватил ими себя, будто прижимая невидимую потерю. Глаз он ещё не открыл, и я не стал ждать, когда откроет – торопливо ретировался в соседнюю кабинку и сделал вид, что просто принимаю душ.

***

- Это гадко всё, - Виктор похлопал себя по карману, но, не найдя видимо пачки сигарет, снова скрестил руки на груди. – Хочется чувствовать себя героем, хочется помнить, как ты побеждал и защищал тех, кто тебе дорог… Только это же всё враньё.

- Мы все делали то, за что потом было стыдно.

Он кивнул.

- Вопрос только в том, кто успевал одуматься, а кто нет.

Он помолчал.

- Я часто думаю, а если бы я не успел? Как далеко они могли зайти? Как далеко протянулась бы Серёгина дурость? Он ведь, скорее всего, вообще не соображал, что делает. Это всё Пашка придумал. Нафига? Я не знаю. Кому из них Макс мешал? Тоже ответа у меня нет.

Виктор опять замолк.

- Я думаю, что было бы, если бы я не успел… А потом сразу же… а что было бы, если бы меня вообще не было бы в той раздевалке? Я же видел - Максим он, ну… скажем, он вовсе не кидался тогда на мужиков. Он вообще ни с кем не спал. И если бы я не стал снимать футболку…

Виктор ещё раз пощупал карманы и, всё-таки отыскав свою пачку, закурил.

- Ещё я часто думаю, кто из нас кого подставил больше? До того, как мы встретились, ему было как-то даже пофигу. Он не любил говорить, но, думаю, он бы как-то перетерпел. Он всегда был сильным. А потом уже Пашку заело не просто то, что Максим вообще есть. Что-то у него в голове щёлкнуло от мысли о том, что именно я теперь с ним. Он тогда ещё не понимал, насколько я с ним, не понимал, что мне не просто жалко его… - Виктор покачал головой, - вообще не понимал, что Макса трудно жалеть. Он слишком… слишком не такой.

Он опять затянулся.

- До того, как мы встретились, мне вообще было на всё пофик. И если честно, если бы я не узнал его, не знаю, что стало бы с моей головой. Перебесился бы я, как хотел отец? Или так и верил бы, что меня на халяву возьмут в физкультурный, как Пашка? А Макс… Он даже и не бесился как будто никогда. Сразу всё знал. Он как будто был старше меня на год или два, хотя в чём-то, наоборот, был таким беззащитным… Это странное чувство, - Виктор покачал головой, - оно, наверное, не имеет отношения к делу. Просто мне сложно не думать о нём. Сложно не пытаться понять.

- Вы и должны пытаться понять.

- Да, но мне… мне кажется, это без толку. Я уже десять лет пытаюсь понять, только не складывается ничего ни с чем. Думаете, если я просто проверну это в голове ещё раз, станет легче?

Я промолчал.

========== Глава 9 ==========

Я всё ещё оставался под «домашним арестом». Разлуку с Пашкой я пережил более чем легко – последнее время мне как-то совсем не было с ним весело, скорее его мат и постоянное хамство меня раздражали. А вот то, что после бассейна так и не удалось переговорить с Максом, было крайне неприятно.

Я промучился мыслями о нём всю субботу, а в воскресенье в дверь раздался звонок. Открыл батька, но тут же позвал меня и сам ретировался на кухню.

Максимка стоял на пороге закутанный в клетчатый шарф по самые уши. Вместо знакомого стильного пальто на нём был только шерстяной свитер, и, казалось, что под этим свитером скрываются ещё два таких же.

- Ты куда пропал? – спросил он, и я улыбнулся до ушей. Сам пришёл. Сам!

- Я под арестом.

Лицо Макса вытянулось.

- Да ты проходи. Разувайся.

Я проследил, чтобы он снял кроссовки. Тапочек у нас не было, так что просто проводил его в комнату и устроил в кресле.

- Слушай, ты чай будешь? А то вид у тебя какой-то…

- Я простудился, - Максим для полного эффекта засунул руки в рукава свитера и хлюпнул носом,- вчера не очень было. Думал, ты придёшь…

Мне стало стыдно. Хотя чего я стыдился – непонятно. Батька ясно сказал - ни-ни.

- Давай всё-таки чаю, - я поспешно смылся на кухню и под пристальным взглядом отца принялся кипятить чайник.

- Да помню я про презервативы! – прошипел я.

- Дурак, упсарина завари.

Я почесал нос. Подумав, взгромоздил на поднос две чашки, коробку чая в пакетиках, сахарницу и цилиндрик с упсарином. Добавил туда только что вскипевший чайник и потащил всё это в комнату.

Опустил на стол перед Максом, налил в одну чашку кипятка, закинул таблетку и протянул ему.

- На.

Макс хмыкнул и улыбнулся.

- Спасибо.

Я уселся на диван, стоявший вплотную к его креслу. Обычно на разложенном кресле спал я, а на стоявшем к нему под углом диване – отец.

- Мне отец после драки запретил из дома выходить, - сказал я.

Макс глотнул лекарство, поморщился и удивлённо посмотрел на меня.

- Так ты же меня провожал каждый день… И на тренировку.

- Ну так да. Вот на тренировки только и пускал.

- А я думал… - Макс стушевался и уставился в окно. – Думал, ты обиделся, раз не приходишь. А в пятницу вроде бы даже всё хорошо было, но ты всё равно не пришёл.

- Дурак, - фыркнул я и, поддаваясь нестерпимому желанию прикоснуться к нему хотя бы краешком кожи, поймал его руку, переплёл наши пальцы и крепко сжал, накрыв сверху ладонью правой руки. – Тебя чуть не утопили, что тут хорошего?

- Давай не будем, а?

Я вздохнул.

- Давай. Ты только скажи, всё хорошо?

- Да. Просто потом ухо продуло, а так всё хорошо. А что это ещё за драка?

- Ну… помнишь… когда мне голову пробили.

- Жуть вообще, - Макс поёжился.

- Да, не, нормально… У нас так одному пацанчику заехали, так он даже к врачу не ходил.

- Дебил ты, Витька.

Я невольно ухмыльнулся.

- Ты как отец говоришь.

- Вот видишь, вокруг тебя стало одним умным человеком больше.

Моя улыбка стала ещё шире.

- Это точно.

Он был так близко, и, несмотря на то, что у него основательно опухли щёки и покраснели глаза, мне вдруг нестерпимо захотелось его поцеловать. Вот именно такого. Простуженного и убитого.

Я даже потянулся было к нему…

А потом он хлюпнул носом, я хихикнул и просто притянул его голову к своему плечу.

Макс не сопротивлялся.

- Как ты там один два дня больной? – спросил я. – Чего раньше не пришёл?

- Ну, я ж говорю…

- Максимка… - я замолк, пытаясь облечь в слова тот большой тёплый ком, который крутился в голове. Вздохнул и заговорил наконец, - Макс, ты не делай больше так. Если что случится – сразу говори мне, хорошо?

Он хихикнул.

- И ты придёшь? Как бэтмен?

- Я постараюсь. Очень.

Мы замолчали. Макс явно был не в том состоянии, чтобы толкать умные речи, а я вообще не был любителем поговорить.

- Можно, я так просто посижу? – спросил он вдруг, - я тебя не напрягаю?

- Сиди, конечно, иди только сюда, - я перетянул его на диван и целиком прислонил к себе.

Странно. Занимался, в принципе, тем же самым, чем и всю прошедшую субботу – тупо сидел на диване, пялился в окно и думал о Максиме. Но почему-то теперь делать это было куда приятнее.

Не знаю сколько мы так сидели. Макс, кажется, задремал. Но спустя какое-то время папка всё же не выдержал и постучал в дверь.

- Да, - прошептал я тихонько, не зная, услышит он или нет.

Отец приоткрыл дверь и, засунув голову в образовавшуюся щель, оглядел открывшееся его взгляду пространство. Заметив Макса, спящего у меня на плече, прошептал в унисон:

- Мне одеться надо.

Я покосился на Макса. Тот, похоже, окончательно уснул. Я тихонько, надеясь, что папка не заметит, чмокнул его в висок и осторожно переложил на диван, а сам вышел.

- Пап, слушай…

Папа поднял брови. Кажется, я его так не называл лет с десяти.

- Пап, можно я у Макса переночую? Я никуда не попрусь, честно. Просто он живёт совсем один, ну нельзя же его так оставлять.

Папка вздохнул.

- Вали. Лекарства только возьми.

- Да у него есть всё…

- Всё равно возьми.

Отец взялся уже за ручку двери, а потом обернулся ко мне.

- А как это – совсем один?

Я только пожал плечами.

- Говорит, мать за границей, а про отца вообще молчит.

Отец не ответил ничего. Просто кивнул и скрылся в комнате.

Подождав, пока он возьмёт вещи, я вернулся к Максу. Как оказалось, тот проснулся, едва я ушёл, и теперь сидел смущённый.

- Я не вовремя наверно, да?

- Не, нормально. Макс, пошли к тебе?

- Тебе же нельзя.

- Мне сказали, что к тебе можно, - я ухмыльнулся и, поймав его руку, потянул на себя. – И я остаюсь у тебя ночевать.

Мне показалось, на лице Макса отразился мгновенный испуг, а потом тут же исчез, но я сделал вид, что ничего не заметил.

- Пошли, - я потянул его к выходу.

В ту ночь я в первый раз ночевал у Максима. Ничего между нами не было, просто потому, что смотреть на него было жалко. Но не смотреть я всё равно не мог. И всё время думал о том, как обнимал его в душе, и как он обнимал меня в ответ. А ещё о том, что он почти поцеловал меня, но потом опять заявились какие-то уроды, и он остался стоять один, потерянный и беззащитный.

Наутро ему стало лучше, но я всё равно забил на школу и остался сидеть с ним. Отец пофыркал, но дал добро и на день, и на ещё одну ночь у Макса. А к вечеру оказалось, что он уже совсем здоров и, в общем-то, сторожить его уже не нужно. Когда я вернулся из магазина с какими-то лечебными конфетами, хлебом и ветчиной, он вообще уже сидел на кухне одетый и причёсанный и прихлёбывал чай из большой кружки. Только закрученный в три ряда шарф выдавал то, что Макс недавно болел.

- Что, я зря ходил? – спросил я, демонстрируя ему гору леденцов с эвкалиптом.

- Нет, почему… горло ещё болит, - тут же ответил он. - Чай будешь?

Мы попили чаю с бутербродами и переместились в комнату – в первый раз мы сидели в той, второй, в которой обычно царила темнота.

- Это мамина, - ответил он на мой удивлённый взгляд, - я обычно сюда не захожу, так кажется, будто она тут. Но надо же тебя где-то спать положить…

Я, честно, погрустнел, и Макс, видимо, это заметил.

- Ну, что? - спросил он, усаживаясь на подоконник. Я в этот момент стоял в полуметре от окна и смотрел на грязный снег, покрывавший двор.

Я перевёл взгляд на него и в который раз поразился тому, какой же он всё-таки красивый.

- Макс, а можно тебя обнять? – выпалил я.

Макс на секунду закаменел, потом взгляд его стал каким-то грустным, и я уже представил, как он спросит своё великое «А зачем?».

- Вить…

- Ну, я же видел, тебе нравилось. И в душе, и в раздевалке… - я тут же оборвал сам себя, - ты прости, что ты так влип из-за меня. Но я же вижу, ты этого хочешь. Я не смеюсь, честно. Я сам тебя хочу как ненормальный.

Макс закрыл глаза и глубоко вдохнул.

- Вить, вот ты бы предложил переспать девушке просто потому, что её хочешь?

- Не знаю, - буркнул я мрачно, чувствуя, что разговор опять выйдет какой-то идиотский, - я никогда девушек не хотел.

Макс открыл глаза и чуть приподнял брови. В зрачках его мелькнули насмешливые искорки.

- Да ладно.

- Да. Я вообще пока никого не хотел, кроме тебя.

- А в кино?

Я пожал плечами. Ничего такого я не запомнил из кино.

- Давай не будем устраивать урок сексуального воспитания, а? – попросил я. – Я тебя не прошу со мной спать. Я пока просто спросил, можно ли тебя обнять.

Макс улыбнулся одним уголком губ, но как-то не насмешливо и не горько, а наоборот, светло и грустно.

- Ну, мне бы понравилось, ты ведь сам сказал.

Я тоже не сдержал улыбки. Пару секунд мы так и пялились друг на друга, улыбаясь, а потом я взял его за плечи и притянул к себе.

Какой же он был тёплый… Я просто с ума сходил от этого тепла. К дурманящему запаху лекарств примешивался обычный его хитрый запах чего-то терпкого. Он был со мной почти одного роста, и когда мы прижались друг к другу, конечно же, я упёрся пахом в его пах, и мне стало совсем хорошо, когда я ощутил там такую же твёрдость, как и у меня.

Я невольно потёрся о него, но Макс тут же бросил на меня неодобрительный взгляд.

- Я тебе не нравлюсь? – спросил я.

- Какой идиотский вопрос, - он обвил руками мою шею и опустил щёку мне на плечо.

- Ну, тогда почему ты всё время морозишься, а, Макс? Как только мы начинаем говорить о…

Макс вздохнул и не ответил. Я продолжал ждать, и в конце концов он всё-таки сдался.

- Вот я скажу, и мы опять поругаемся, - пробормотал он.

- Я с тобой никогда не ругался. И не собираюсь.

Макс опять вздохнул.

- Вить… Ну как тебе сказать. Ты мне нравишься, да. Но я хочу по-нормальному. Я хочу, чтобы мой парень меня не стеснялся. Хочу знать, что я важнее, чем кучка этих…

Теперь уже я вздохнул.

- Макс, ты же понимаешь, что будет, когда я всем покажу, что мы вместе.

Он оторвал голову от моего плеча и, посмотрев мне в глаза, усмехнулся.

- Догадываюсь. Ты станешь как я.

Я не ответил. Когда он ставил вопрос так, было очень трудно объяснять.

- Ты боишься, что они тебя порвут. И вот тут заканчиваются все твои рассуждения о том, чтобы драться до последнего.

- Они мои друзья.

- Да какие друзья, Вить… Ну ты же сам уже всё видишь, скажи?

Я отвернулся.

- И я тебя понимаю, - сказал он после долгого молчания, - я не могу у тебя ничего такого просить. Просто всё равно… Ну как тебе сказать… Противно.

- Мне самому противно, - я опять повернулся к нему. – Ты бы знал как.

- Тогда, может, надо всё-таки сделать так, чтобы не было противно от самого себя?

И я отвёл взгляд.

- Макс, давай так. После школы я ничего не буду скрывать. Я тебе клянусь. Хоть на площадь выйду и заору, что я гей. Но давай доучимся спокойно.

Макс устало и как-то насмешливо покачал головой. А потом опустил подбородок мне на плечо.

- Делай, что хочешь, - сказал он. – Я только надеюсь, что ты меня не предашь. Вот этого я не прощу. Извини.

Я прижал его крепче и прошёлся руками по его тонкой спине.

- Обещаю.

Я помолчал.

- Так мы теперь встречаемся?

Он хмыкнул и пожал плечами.

- И можно тебя обнимать и целовать?

Макс поднял голову с моего плеча, вгляделся мне в глаза и почему-то хихикнул.

- Ну да или нет?

Вместо ответа он поймал мои губы и, чуть потянув нижнюю губу на себя, проник внутрь. Поцелуй был таким же долгим и сладким, как и в прошлый раз, только теперь не было в нём никакой запретности, и я мог тонуть в нём с головой, беззастенчиво ласкать его спину и прижимать его к себе так плотно, как только хватало сил. Он не пускал меня на свою территорию, постоянно поддразнивал и играл, но от этого становился только слаще.

А потом мы как-то оказались на диване, но ничего особо не делали – только продолжали целоваться, поглаживая друг друга, и от понимания того, что он тоже касался меня, хотел меня, – меня уносило окончательно.

Уснули мы всё-таки в разных постелях, зато наутро он напоил меня кофе, а потом мы вместе пошли кормить Басика. К моему удивлению, рыжик сам прыгнул Максу на руки, так что мы только переглянулись. Макс пожал плечами.

- Пойду домой отнесу. Ты подождёшь?

- Не, я с тобой.

В школу мы опоздали. Впрочем, как всегда.

***

Виктор затушил сигарету.

- Это было хорошее время, - сказал он. – Правда, оно было слишком недолгим. Это так странно… Я понимаю, что даже если бы мог вернуться туда, то не стал бы. Потому что мы… все мы… выросли. Но тогда это было именно то, о чём я только мог мечтать.

Я почувствовал, что под его влиянием и сам начинаю подумывать о сигаретах, но сдержался и просить закурить не стал.

- Всё проходит, - сказал я спокойно, - вы и сами понимаете это.

Виктор достал пачку сигарет и задумчиво осмотрел с разных сторон.

В этот раз мы сидели в кафе, но не у него на работе, а просто в парке.

- Знаете, мне иногда кажется, что там я был настоящим. А всё, чем я стал потом – это просто… то ли маска, то ли доспех. Это то, чем мне приходилось быть.

- Дело было в вас… или в том, что с вами был Максим?

Виктор поджал губы и задумался.

- Не знаю, - сказал он честно. – Я-то тот сам себе не очень нравлюсь. Мозгов было мало, ничего не понимал… Но, может, это и хорошо? Может, тогда я и видел вещи такими, какие они есть?

- А Павел? Его вы видели таким, каким он был?

Виктор не ответил.

- А, может, и правда, - продолжил он, игнорируя мой вопрос, - Макс… Он всегда хотел меня изменить. Всегда. Но мне это нравилось. Я тянулся к нему, как росток к свету. И он был прав во всём, от начала до конца. Я уже тогда понимал это… Я просто не могу вот так это забыть, понимаете? Ведь я никогда не боялся ничего… Только тогда, когда это было по-настоящему нужно, я стал бояться говорить правду.

- Не мучайте себя. Все испытывают страх.

- Да, но… - Виктор покачал головой. – Вот как бы вы чувствовали себя, если бы ваша девушка знала, что вы трус?

Я поперхнулся кофе. Прокашлялся.

- Я не увлекаюсь девушками, - сказал я как мог отвлечённо.

Виктор поднял брови.

- О. Но ведь вы говорите об этом спокойно?

Я пожал плечами.

- Я просто знаю, что вы не используете это против меня. Нет ничего страшного в том, чтобы не кидаться на амбразуру всякий раз. Есть случаи, когда стоит молчать, и случаи, когда стоит говорить.

- И всё равно… - он покачал головой, - вы не ответили на мой вопрос.

- Если бы человек, который мне дорог, увидел, что я трус… я думаю, он смог бы мне это простить. Если бы и он любил меня.

Взгляд Виктора стал напряжённым.

- А вы уверены, что это любовь, а, доктор? Когда прощают всё?

Я промолчал.

- Может, всё-таки любовь - это когда заставляют нас быть лучше.

- Никто не знает, что такое любовь, - сказал я всё-таки.

Виктор отсалютовал мне пачкой сигарет и зубами вытянул одну из упаковки.

- Вот и я о том же.

========== Глава 10 ==========

Макс делал вид, что в бассейне ничего не случилось, но как ни крути, это было не так. Одно дело играть на нервах, запугивать, унижать, другое – когда дело доходит до риска для жизни.

Я даже не стал рассказывать об этом отцу, потому что и так знал, что он скажет. Если кого сейчас и надо было бить, то не пацанов из тридцатой, а зарвавшегося Пашку.

Для меня единственным вопросом оставалось, стоит ли сделать это тихо, к примеру, в секции или после неё, или перед всеми – теперь я уже никак не мог назвать их своими дружками.

Ещё больше, кстати, хотелось заехать Серёге, и именно с этого я решил начать.

Улучил момент, когда он пойдёт курить, но ещё не подтянутся его дружки, и хорошенько тряхнул.

- Кто прикол с бассейном придумал? – спросил я.

Серёга только ухмыльнулся.

- А чё, за подстилку решил вступиться?

Я молча впечатал кулак ему в челюсть и посмотрел, как он сначала медленно сползает по стене, а затем, наоборот, пытается встать.

- Я вопрос задал, - напомнил я.

- Совсем ох…

- Серёга, давай ты башкой думать будешь, ок? Пашке может и можно до меня доебываться, но это не значит, что я и тебе спущу.

- Пашке, стало быть, всё можно? Чё ж он такой блатной-то?

- Сам знаешь. Он мой друг, а ты гавно из проруби. Когда надо было драться, он рядом со мной стоял, а ты драпал как миленький.

- Ну, так твой друган это и придумал. Скажи, что сам не знал.

Я кивнул.

- Догадывался. Ну так вот. Я не знаю, чё там у него в его пустой голове бродит, но если ты лично ещё до Максима доебёшься, то тебе уже и гипс не поможет, усёк?

- Понтов больно…

Договорить он не успел, потому что я врезал ему ещё раз и закрепил результат левой.

- Я тебе сказал. Не дойдёт – продолжим разговор.

Мне стало легче. Рука немилосердно ныла ещё пару часов, но мне всё равно было охрененно хорошо. Жаль только было, что нельзя на радостях обнять Максима и расцеловать.

Этим я, впрочем, занялся после уроков, когда довёл его до дома. Прижал к стене прямо в подъезде и долго с упоением целовал.

- Псих, - заявил он, усмехаясь, когда смог вырваться из моих рук. – Что на тебя нашло?

- На меня ничего не нашло. Я всё время этого хотел. А тебе что, не нравится?

Не переставая улыбаться, Макс обнял меня и прижался всем телом, так что я отчётливо ощутил, что ему всё это нравится вполне. Я потёрся о него и провёл руками по его острым лопаткам.

- Какой же ты всё-таки… офигенный… Макс.

Лицо его приняло какое-то странно выражение, так что непонятно было, рассмеется он сейчас или заплачет.

- Шутишь?

- Конечно, нет.

Я снова поймал его губы и стал играть с ними. Всё никак не мог насытиться их вкусом, их мягкостью, их теплом.

Целовались мы так довольно долго, пока сзади не хлопнула дверь, и меня как ошпаренного не отнесло к противоположной стене.

Улыбка слетела с лица Макса, и я заподозрил, что снова что-то сделал не так, но когда сосед, открывший дверь, миновал нас, и я снова увидел лицо Максима, оно уже было абсолютно спокойно.

- Тебе на занятия пора, - сообщил он, поворачиваясь лицом к лестнице, - я сам поднимусь. Спасибо.

- Макс, - я поймал его руку, не давая уйти, - скажи, что ты хочешь на новый год?

Он приподнял брови и закусил губу.

- Не знаю. Мне не надо ничего, и у тебя денег нет.

- Ладно, сам придумаю.

Я притянул его к себе и напоследок легко поцеловал, а затем сразу открыл дверь и вышел на улицу, не проверяя, чем всё это закончится.

В секцию я шёл медленно, хотя обычно нёсся туда сломя голову. По дороге выкурил несколько сигарет, размышляя, и уже в раздевалке наткнулся на Пашку.

- Ну чё, друг, - я усмехнулся и замер, наблюдая, как он переодевается.

- Чё? – спросил он, переставая натягивать штаны.

Я подождал ещё немного и стал переодеваться сам.

Смущала меня мысль о том, что можно бы попытаться поговорить с ним по-хорошему. С другой стороны… Чёрт знает. Наговорился. Так что я абсолютно честно отзанимался в паре с ним полтора часа, а затем предложил отработать ещё пару приёмов.

Пашка был не против, и мы остались в зале вдвоём. Я ждал, когда народ разойдётся и раздевалка опустеет.

Я пару раз бросил его на маты. Потом, для приличия, упал сам.

- Паш, - начал я, вставая и отряхиваясь, - давай начистоту.

- Давай.

- Что у тебя к Максиму?

- Ты опять об этом, - Пашка поморщился, - слушай, Вить, пойми ты наконец. Ты только себе хуже делаешь тем, что возишься с ним.

- Давай я сам решу, что мне лучше.

- Ну что за жалостливость вдруг, а?

Я не ответил. Молча подошёл к нему вплотную.

- А нахера вот это в бассейне было? Ты сам чё не думал, чем это закончится.

- Да Серый перестарался, чё ты паришься. Если б ты не сунулся, он бы его и отпустил раньше.

Я покачал головой. Контакта не произошло.

- Скучный ты стал, - добавил Пашка, уже направляясь к раздевалке. – Тебе вот самому не противно с гомиком водиться? Он же только и мечтает, чтоб ты ему в зад вставил.

Я ничего не мог с собой поделать. Сказанное Пашкой очень живо встало в моей голове, а в штанах встало кое-что ещё. Вот только Макс об этом вовсе пока не мечтал.

- Паш… - я снял защиту с руки и размял пальцы.

Пашка оглянулся на меня.

- А я предупреждал тебя, помнишь, не?

Лицо Пашки отразило искреннее недоумение.

- Я тебе сказал не доставать его.

- Я и не…

Договорить он не успел, а вот увернуться смог, и тут же заехал ногой мне по бедру. Скамья загремела и поехала в сторону под моим весом, но я успел дёрнуть Пашку за ногу, и мы оба упали в узкий проём между скамьёй и шкафчиками. Я умудрился оказаться сверху и тут же использовал это преимущество, чтобы заехать ему по морде. Второй раз ударить я уже не успел, потому что Пашка отбросил меня в сторону и приложил затылком о шкафчик.

Тхэквондо у нас никак не получалось, скорее просто какая-то свалка с мордобоем. Мы успели приложить друг друга ещё несколько раз, когда на шум прибежал тренер и довольно легко растащил нас в стороны.

- Это что? – спросил мастер, хорошенько встряхивая сначала меня, потом Пашку. Мы только смотрели друг на друга злыми глазами. – А ну оба на выход. С промежутком в десять минут.

Первым выпроводили меня, и Пашку я ждать уже не стал, а просто направился домой.

Отец критически оглядел мои разбитые губы, но ничего не сказал. Максу я в тот вечер решил не показываться.

Оставалось уже меньше недели до каникул, и второй раз подловить Пашку я не успел. Курить я больше не ходил, а пацаны не подходили к Максу. Только Серёга иногда зыркал злым глазом то на него, то на меня.

Я вообще стал мало общаться с одноклассниками, мне со всеми было скучно, кроме Максима.

А потом вплотную приблизился новый год, и я уже всерьёз забегал в поисках подарков.

Я нашёл отличный набор для рисования грифелем и несколько гоночных машин, которые, как я знал, ему особенно нравились, но денег, как верно подметил Максим, у меня не было. Так что после долгих поисков и раздумий я просто записал ему диск с моими любимыми песнями – и ещё с парочкой тех, которые просто напоминали мне про нас с ним. Нарисовал на листке бумаги какое-то подобие его профиля и подписав внизу: «Тебе» - подсунул вместо обложки.

Отец, как я и думал, взял в новый год смену – платили вдвойне, а особого уважения к этому празднику он не испытывал никогда. Оставалось решить, у кого мы будем праздновать, но и тут, в принципе, всё было просто – у Макса было куда больше места, да и обстановка получалась поромантичнее. Последнее обстоятельство отметил я сам, и только придя тридцать первого вечером, понял почему – Макс накрыл стол, нарядил ёлку и зажёг свечи.

- Бля, Макс, - начал я с порога и мне тут же стало стыдно. Я поймал его руки и улыбнулся, стараясь извиниться хотя бы глазами. – Слушай, если бы ты сказал, я бы хоть оделся нормально.

Макс усмехнулся и окинул взглядом мои растянутые джинсы и посеревшую от стирок футболку.

- А у тебя есть что-то кроме этого?

Я открыл рот и снова закрыл.

- Вообще-то, да, - сказал я, но убеждать его не стал. Вместо этого окинул взглядом его самого. Макс был просто офигенен - как всегда. Если что-то на нём могло сидеть лучше его обычных водолазок, то этим «что-то» была сегодняшняя чёрная шёлковая рубашка и узкая футболка в обтяг, надетая под неё. Я притянул его к себе и, уткнувшись носом в его шею, вдохнул так любимый мною терпкий аромат.

- Что это? – спросил я тихо.

- Что что?

- То, что сводит меня с ума.

Макс криво улыбнулся и тряхнул головой, рассыпая волосы по плечам.

- Если ты про одеколон, то это Kenzo. А если про остальное, то это я.

Я прошёлся руками по его спине снизу вверх, добравшись до основания шеи, чуть надавил, разминая мышцы, а затем пробрался пальцами в волосы, заставил запрокинуть голову назад и поймал его губы поцелуем.

Мы снова погрузились в какую-то упоительно тягучую негу, в которой не было ни времени, ни пространства, только его запах и его вкус. И в голове всплывали уже не абстрактные «чудные мгновенья», а вполне конкретное «я люблю тебя», но я понимал, что для этого пока рано, и если даже я скажу ему, вряд ли он поверит в мою любовь.

За полгода он заменил собой весь мой мир, пробрался мне под кожу и во всю теперь менял меня самого. Мне уже было стыдно не только за то, что я когда-то помогал своим дружкам унижать его, но даже просто за то, что, приходя к нему, не мог ни говорить с ним, ни вести себя так, как он того заслуживает.

И ещё - я бы, наверное, никогда не оторвался от него сам, если бы снизу не раздалось пронзительное мявканье, и, качнувшись от неожиданности назад, я не столкнулся взглядом с возмущённой мордашкой Басика.

Макс хихикнул.

- Давай хоть не с порога, - попросил он, и тут только я понял, что руки мои успели сползти немного ниже его затылка и теперь вовсю лапали задницу.

- Прости, - я всё-таки чмокнул его напоследок и пошёл в большую комнату, где и стояла вся приготовленная красота.

Макс дождался, когда я усядусь в кресло – садиться за стол без разрешения хозяина я не решился – и примостился на подлокотник рядом со мной. Я тут же расценил это как провокацию и, обняв его за пояс, прислонился к его боку виском.

- Макс, спасибо, - сказал я тихо, не глядя на него.

- За что? – спросил он, тоже приобнимая меня за плечо.

- Меня никто так не ждал.

Он усмехнулся и зарылся носом в мои волосы.

- Тебе спасибо.

- А мне за что?

Он пожал плечами и отвернулся.

- Ты шампанское будешь или у тебя режим? – спросил он.

Я удивился. Во-первых, тому, что хоть кто-то запомнил, что у меня режим. Во-вторых, тому, что сам Максим собирается пить.

- Ну, сегодня же праздник, - ответил он на мой удивлённый взгляд, - не вижу ничего плохого в том, чтобы выпить на праздник.

- Тогда и я буду, - согласился я.

Мы сели за стол, и Макс разлил шампанское по бокалам. Весь вечер мы болтали о какой-то фигне и просто смотрели телек, но мне всё равно было небывало хорошо. Под конец оба мы немного захмелели – но не скажу, что сильно. Соображал я вполне ясно, хоть в голове и появилась непривычная лёгкость.

Мы снова начали целоваться, а потом опять оказались на диване, только на сей раз уже разложенном. Мы катались по нему не хуже, чем совсем недавно с Пашкой в раздевалке – Максим всё время норовил оказаться сверху и прижать меня затылком к подушкам. Я не то, чтобы был против, просто из такого положения удавалось целовать его только в губы, а я хотел всего и больше. Хотел изучить его шею, забраться пальцами под футболку и наконец-то по-настоящему ощутить его тело. А ещё с затаённым любопытством хотел добраться до самого главного. Узнать, какой он там, в тех местах, которые я не видел даже в бассейне.

Максим тоже поплыл, и когда я забрался под рубашку, легко скинул её назад – но этим лишь подначил меня проникнуть под следующий слой ткани.

Футболку стащить удалось не так легко – всё время мешались его руки – зато уж добравшись до его тела, я окончательно повалил его на спину и принялся целовать плечи, ключицы, забавно набухавшие под моими касаниями соски и впалый живот.

Макс весь был вкусный как конфета, хотя в нём не было ничего сладкого. Просто очень сложно было оторваться от его тела, когда оно оказывалось так близко.

Из чувства солидарности я поддался его порыву содрать футболку и с меня, хотя всё, чего он этим добился - это возможность гладить мою спину, потому что перевернуть себя я уже не дал.

Насытившись немного вкусом его тела, я сполз вниз и, оказавшись между его разведённых ног, принялся расстёгивать джинсы. Он смотрел на меня внимательно и будто бы испуганно, но не сопротивлялся. Напротив, приподнял бёдра, позволяя мне стащить джинсы и бельё.

Мне будто бы дыхание перехватило, когда я увидел совсем близко его напряжённый член и набухшие яички. Вот что там, если подумать… Как будто у самого всего этого не было. Как будто не видел в душе голых парней сотню раз.

А он всё равно был другой. Мне тут же захотелось снова попробовать его на вкус, и я поймал губами одно яичко, втягивая его и чуть поглаживая языком.

Максим рвано выдохнул и простонал неразборчивое: «Вить…». Я видел, как его руки рванулись ко мне и опали, так и не решившись ни на что.

А я продолжал поигрывать с доставшимся мне подарком, наслаждаясь его растерянными стонами. Закончив развлекаться с яичками, поймал головку его члена и попробовал на вкус солёную капельку. Мне нравилось всё в нём. И каждая клеточка его тела нравилась мне больше, чем предыдущая.

- Вить, я сейчас… - он попытался оттолкнуть мою голову, но я лишь заглотил его глубже. Мне нужно было попробовать его до конца.

Я облизнулся и приподнялся, разглядывая его лицо. Макс лежал на диване совершенно осоловевший.

- Что ж ты делаешь… - пробормотал он.

Хотелось его поцеловать, но я не решился. Вместо этого коснулся губами внутренней стороны его бедра и снова заглянул в глаза.

- Макс, можно я?

Он непонимающе посмотрел на меня, а я провёл пальцем по узкой щёлочке под его яичками.

Он прикусил губу.

- Можно честно?

- А то.

- Мне страшно.

Я его понимал. Если бы на спине сейчас лежал я, мне бы точно было страшно.

Я забрался на диван к нему. Он тут же свернулся калачиком, и я, пользуясь возможностью, обнял его со спины.

Убеждать его тоже было как-то неудобно. Настрой постепенно сходил на нет.

Мы полежали так минут десять, а потом Макс резко развернулся.

- Ну что ты ничего не делаешь?

Я ошалел.

- Я?

Макс развернул меня на спину и, усевшись верхом, принялся покрывать отрывистыми поцелуями мою собственную грудь. Потом добрался до штанов и двумя рывками сорвал их вниз.

- Чёрт… - выдохнул я, почувствовав его губы на своей плоти. Абсолютно точно я бы не вынес этого и минуты. Он смотрел мне в глаза снизу вверх, и я шалел от этого взгляда, развратного и такого родного. - Макс, стоп!

Макс меня слушать явно не собирался. Он стал двигаться только резче и быстрее, не оставляя мне никакого шанса, и когда я, не выдержав, излился ему в рот, облизнулся так же зло, будто мстил.

- Макс… - других слов я не вспомнил. Просто притянул его к себе, повалил на грудь и поцеловал. Его язык был солёным, как, наверное, и мой, но я никак не мог на этом сосредоточиться, потому что от одной мысли, что мне только что отсосал Макс, меня конкретно уносило.

Не к месту вспомнились слова Пашки: «Он только и мечтает подставить тебе зад».

Я стиснул Максима ещё крепче.

Как же мало они все понимали в том, что происходило между нами… Как же мало они знали о моём золотке по имени Максим… Иногда мне кажется, что у них никогда не было ничего подобного - ни до, ни после. Оттого они и чувствовали себя ущербными. От того только и могли, что беситься и завидовать, потому что понять им было не дано.

Нацеловавшись, мы вернулись за стол, но одеваться уже не стали. Нас всё время тянуло вернуться на диван, что мы и сделали, в конце концов прихватив с собой самое вкусное – баночку икры и остатки шампанского.

А потом мы опять целовались и просто нежились в руках друг друга, так что сами не заметили, как наступил рассвет.

Комментарий к Глава 10

Пока не могу ответить на отзывы, т к не дома. Но спасибо за поддержку) я все читаю)

========== Глава 11 ==========

Каникулы уже закончились, и снова потянулись морозные зимние дни, когда я провожал Макса до школы, расставался с ним и вновь находил каждую следующую перемену.

Целоваться всё это время было нельзя, потому как нас могли застукать, так что приходилось терпеть.

Мне всё труднее становилось заставлять себя ходить на тренировки – хотелось сразу же после школы идти к Максу и уже никуда от него не уходить.

Говорить мы стали меньше, хотя мне всё ещё нравилось просто смотреть с ним телек или обсуждать гонки.

Когда январь уже подходил к концу, Максимка как-то раз сам подкараулил меня после уроков. Мне всегда нравилось, когда он первый приходил ко мне, хотя случалось это не часто.

В тот раз он вёл себя как-то скованно и всю дорогу от школы до ворот кусал губу.

Когда мы покинули вражескую территорию и оказались под аркой, где я обнимал его после одной из стычек с пацанами, Макс потянул меня в темноту и там все-таки коротко поцеловал.

- Что такое? – спросил я, невольно улыбаясь.

- Ты поедешь со мной на гонки?

- Куда?

Макс порылся в сумке и извлёк оттуда два билета.

- Трёхдневные ралли под Пермью. А мы можем посмотреть начало и конец, ну и просто… - он потупил взгляд.

- Поеду, конечно, - я притянул его к себе и поцеловал, - с меня сколько?

Макс фыркнул.

- С тебя ты.

Я чуть отодвинулся и залюбовался на него.

- Какой же ты красивый, - я сам не заметил, как произнёс это вслух.

Макс смутился немного и потянулся ко мне с поцелуем, но замер, услышав пронзительный свист вдалеке.

- Вот жеж голубки, блядь, - услышал я скрежещущий голос Пашки, - от слова голубизна.

Всё. Отступать было некуда.

Макс неловко замер, не зная, видимо, куда деваться и что ждать от меня. От него исходило почти физически ощутимое недоверие, и именно тогда я понял, что отступить не могу никак.

Макс обернулся, бросил взгляд на Пашку и, попятившись, натолкнулся на меня. Сжался весь.

Я поймал его руку и стиснул.

- Назад отойди, - произнёс я в самое его ухо.

Макс бросил короткий, всё ещё неверящий взгляд на меня, но послушался.

- Паш, чё надо? – спросил я, когда Макс всё-таки оказался за моей спиной.

- А я тебя тут ищу… Всё жду, когда ты за слова ответишь. А ты смотрю и правда в пидорки подался. Удивлён. Уж как будто тебе девчонки не дают.

Я склонил голову и прищурился.

- Паш, не знаю, чё ты хочешь, но лучше свали.

- А чё так? Ты ж мне морду набить хотел.

Я пожал плечами и оглянулся на Макса. Тот явно не находил себе места.

- Если очень надо – набью, - сказал я спокойно и добавил уже вполголоса, - Макс, только не лезь.

- Ок, - легко согласился он, но я видел, как напряжены его плечи и как нервно сжимаются кулаки.

- К стенке подальше отойди.

Он кивнул и отступил ещё дальше в тень.

Я размял запястья.

Ударить первым не успел – да и не очень пытался.

Пашка попытался врезать мне по рёбрам, но я выставил блок и, потянув его за руку, отшвырнул к другой стене. Затем обернулся и попытался ударить по бедру, но теперь уже он принял удар. Мы обменялись ещё парой выпадов, а потом я заехал наконец ему по морде, как хотел уже пару месяцев.

Пашку отшатнуло к стене, и он ударился затылком о камень.

Я тут же подлетел к нему и ударил ещё два раза. Из обороны он уже не вышел. Так и стоял, пытаясь защищаться, но пропуская каждый второй удар.

- Я тебе сказал, Паш, - я устал наконец и попросту приподнял его за ворот, - не подходи к нам. Мне от вас ничего не надо, вот и вы отвалите. Усёк?

Пашка усмехнулся разбитыми губами.

- Вот так ты друзей уважаешь?

- Ты прости, Паш, мне нахер не нужны такие друзья, как твой Серёга. Прогнило у вас всё как-то.

- Скажи прямо, тебе не друзья нужны, а дырка, чтоб засадить.

- Мудак ты, - я не выдержал и прописал ему ещё раз по лицу. – Ты меня с собой не путай. И в голову мне не лезь. Реально, устал.

Я выпустил его наконец и отступил назад.

- Не ходи за мной. Если, конечно, ещё раз получить не хочешь.

Я отвернулся и, поймав стоявшего в метре от меня Максима за руку, рванул вместе с ним в направлении дома.

Макс шёл за мной молча пару кварталов, а потом высвободил запястье и замедлил шаг. Я тоже пошёл медленнее, но какое-то время молчал. Остывал.

А потом мы зашли в подъезд и стали подниматься.

- Ты на тренировку сейчас? – спросил Макс, когда мы уже были у двери.

- Ну да, надо бы.

Я и так бы не пошёл, если бы только он попросил, а тут ещё что-то такое было в его лице, что даже когда он молчал, оставить его было страшно.

- Макс, говори, - потребовал я.

Он улыбнулся одним уголком рта.

- А он прав?

- Ещё один дебил, - выдохнул я с облегчением и притянул его к себе, просто прижимая лицом к плечу. – Максимка, я, кажется, люблю тебя.

Он заледенел, напрягся всем телом, а потом приподнял подбородок и заглянул мне в глаза.

- А ничего, что я парень?

- Давно уже ничего, - сказал я честно. – Я с ума по тебе схожу, честное слово. А ты всё выдумываешь что-то… Видишь, я выбрал.

Макс стиснул мою ладонь и улыбнулся.

- А может… нафиг тренировку, а? Пошли ко мне.

- Может, и нафиг. Пошли.

Он отвернулся и стал открывать дверь, а я приник к нему сзади, вдыхая его запах и наслаждаясь соприкосновением с его телом. Так и хотелось скользнуть руками по животу, приласкать…

Дверь он всё-таки открыл раньше, чем я успел что-то сделать, а вот внутрь мы почти что ввалились и снова принялись целоваться, утопая друг в друге.

- Максимка, - всё шептал я, когда удавалось от него оторваться.

Всё так же, не расцепляясь, мы побрели в его комнату и свалились на кровать – он первым, а я сверху. Я отвлёкся наконец от его губ и принялся покрывать поцелуями шею, всё пытаясь проникнуть под мягкий ворот водолазки.

- Что это за ткань такая? – пробормотал я, потираясь носом о мягкую шерсть.

- Кашемир.

- Мешается…

Макс хихикнул.

- Сними.

Я стянул с него водолазку и поцеловал сначала в живот, потом чуть выше. Исподлобья посмотрел ему в глаза, наблюдая за реакцией. Макс следил за мной с любопытством, но без стеснения.

Я пощекотал языком его пупок и прошёлся губами над линией джинсов.

- Макс, можно? – спросил я, приподнимая его бёдра и поглаживая ягодицы.

Он коротко усмехнулся.

- Ну, если я опять скажу, что страшно, то ты уж точно найдёшь девочку посговорчивее.

- Не-е, Макс, - я приподнялся и навис над ним, вглядываясь в лицо. – Я подожду. Просто очень хочется попробовать тебя там.

Макс закусил губу.

- А ты вообще пробовал?

- Я читал как. В интернете.

Макс снова подозрительно захихикал.

- Дон Жуан, блин.

- Не порть настрой.

Макс молча перевернулся и, выпятив бёдра, повилял ими.

- Ну, попробуй, - протянул он.

Я не упустил случая и хлопнул его по этой самой виляющей заднице, а затем на меня снова накатила нежность, и я принялся целовать его спину вдоль позвоночника, с удовольствием наблюдая, как она расслабляется под моими губами.

Потом подобрался к застёжке его джинсов, расстегнул и потянул вниз, открывая своему взгляду белоснежные бёдра. Не удержался и поцеловал сначала одно полушарие, потом другое, отчего Макс снова задёргался и захихикал.

- Крем есть? – спросил я.

Макс покосился на меня через плечо.

- В тумбочке посмотри.

И как ни странно, крем там действительно нашёлся.

Я скользнул смазанными пальцами между его ягодиц и потёрся о вход.

- Макс, говори, если что не так.

Он кивнул. Я видел, как он сосредоточился и напрягся, и мышцы его тоже сжались, так что я смог проникнуть лишь чуть-чуть.

Торопиться я не стал. Мне и не хотелось. Хотелось просто касаться его, так что я опять стал целовать его спину, а потом и плечи, иногда прикусывая нежную шею, но не забывая потихоньку растягивать внизу.

Времени понадобилось много. Я всё боялся ему навредить, хотя действительно много прочитал о том, что и как делать. А потом решился наконец и приставил головку к немножко уже растянутому входу.

- Нет! – отрезал Макс.

- Что «нет»? – спросил я немного обиженно. Это что же, всё зря?

Макс вывернулся из моих рук и перевернулся на спину.

- Только так.

- Так больнее будет.

- Пофиг. Я тебе сказал.

Я усмехнулся, развёл его бёдра, погладил напряжённый член. Затем закинул ноги себе на плечи одну за другой и, прижавшись бёдрами к его бёдрам, стал медленно входить. Макс кусал губу и опять напрягался. Я наклонился и принялся целовать его, стараясь отвлечь хоть немножко. И он опять стал расслабляться, позволяя мне потихонечку входить.

Его тело сжимало меня будто тисками, и я с трудом сдерживался, чтобы не качнуться ещё дальше вперёд и не войти в него одним махом. В конце концов всё-таки не выдержал и на последние сантиметры попросту вонзился со всего размаху.

Макс тут же принялся хватать ртом воздух, а я всё целовал его и шептал какие-то глупости о том, что нужно расслабиться.

- Двигайся уже, - выдохнул он наконец, и я двинулся. Всё ещё потихоньку, отыскивая тот угол, который ему понравится, и в конце концов мне удалось – Макс рвано выдохнул и широко распахнул глаза.

Вот теперь уже я абсолютно довольный впился в него поцелуем и принялся двигаться со всего маху, как мне хотелось, чувствуя, как содрогается его тело при каждом движении, и как он коротко выдыхает мне в рот.

Первое напряжение прошло, и Макс впился мне в плечи, видимо, пытаясь прижать плотнее, а потом опустил руки ниже и стал уже вполне конкретно направлять, притягивая к себе мои ягодицы и тут же отпуская, чтобы снова притянуть.

- Максимка… - прошептал я, выцеловывая узоры на его шее.

Он убрал руку с моей задницы, чтобы коснуться своего члена, и тут же отбросил её в сторону как ошпаренный.

- Не выдержу, - выдохнул он в ответ на мой недоумённый взгляд.

- И не надо, - прошептал я ему в губы, снова принимаясь его целовать.

Он действительно лишь пару раз провёл по члену рукой и тут же взорвался, а следом и меня охватил экстаз, когда его тело стало сжиматься вокруг меня. Я почти что рухнул на него, в последний момент попытался свалиться всё же чуть в сторону, но он притянул меня обратно и заставил улечься ему на грудь. Я уткнулся носом ему в плечо. Ни вставать, ни говорить, ни двигаться не было никаких сил.

Только через несколько минут, собрав мысли в кучу, я всё-таки перекатился на бок и тут же прижал недовольного такой переменой Макса к себе.

- Максимка, - прошептал я снова, целуя его висок, - не придумывай больше всякой фигни, ладно? Ну, про то, зачем ты мне нужен и кого я там выберу… Я уже никого не смогу выбрать, кроме тебя. И никогда больше тебя не брошу. А за то, что было – прости.

Макс закусил губу и уткнулся мне в плечо.

- Не веришь? – спросил я.

- Я попробую поверить.

Я прижал его к себе. Какое-то время лежали молча, а потом я спросил:

- А ты?

- А что я?

- А ты меня любишь?

- Может быть.

Я не расстроился. Всё равно же он был со мной и был моим.

В тот день Виктор не курил. Он выглядел задумчивым и серьёзным.

- Мне кажется, он мне так и не поверил… ни тогда, ни потом. И я знаю, у него были причины… Всегда были. И всегда находились.

========== Глава 12 ==========

До ралли оставался ещё месяц.

Макс постоянно говорил об этой нашей поездке, заражая энтузиазмом и меня.

Скрываться было уже бесполезно – Пашка разнёс новость по всей школе на следующий же день. Мне стало как-то даже легче. Теперь мы, по крайней мере, могли спокойно общаться на переменах. Не целоваться, конечно, но всё же.

Естественно, были и попытки нас подъебнуть. Начали дело Серёга и Ванёк. Я вообще не понял, на что они рассчитывали, но походу хотели и меня затащить за школу. Выбрали момент, когда я выходил из класса и попытались выкрутить мне руки. Как ни странно, спас меня Максимка, который, как оказалось, в этот момент ждал меня в коридоре. Заехал сумкой по башке Серёге, и тот с перепугу выпустил мою руку. А там уже говорить было особо не о чем. Плохо только, что меня же в итоге и вызвали к директору.

Я сидел в приёмной как на иголках – больше не от того, что боялся выговора, а потому что не знал, что там сейчас делает Максим. Потратил полчаса только на ожидание, которое абсолютно не стоило разговора – директорше явно было пофигу на то, кто там кому хотел морду набить. Однако родителей всё же пообещали вызвать.

Когда я вышел, уже начался следующий урок. В коридорах было пусто. Максим сидел на корточках справа от двери и крутил в руках модельку Bugatti. Увидев меня, он резко вскочил и подался навстречу.

- Ну как?

- Да нормально, как ещё? – я усмехнулся. – Ты как?

- Тоже ничего. Слушай, Витя, может правда, не надо было…

Я поморщился, потянул его за руку и потащил на первый этаж.

- Что не надо-то? – спросил я уже на лестнице. – Макс, вариантов-то не было. Так что проехали.

- Ок. А куда мы идём?

Я пожал плечами.

- А ты хочешь уроки досидеть?

Макс пожал плечами, но возражать не стал.

Мы оделись и пошли бродить по городу. Мороз стоял неслабый, но от этого было только приятнее греть друг другу замёрзшие руки.

Вечером я рассказал отцу о вызове. Особо я не беспокоился и оказался прав – батька отреагировал на это, как обычно, философски. Два дня всё было спокойно, а потом, вернувшись из школы, отец внезапно заявил, что мне надо готовиться к поступлению.

Готовиться не хотелось. Отец предлагал на выбор два варианта курсов – учиться мне предстояло либо на менеджера, либо на экономиста. От последнего предложения мне самому было смешно.

- А тренировки? - спросил я.

- Будешь после тренировок ходить.

Я погрустнел.

- А Макс? – спросил я без особой надежды и получил ответ:

- А Макс потерпит.

Жаловаться Максимке я пошёл в тот же день. Он не удивился и даже, к моему удивлению, поддержал отца.

- Ну, а чё ты хочешь? – спросил он. – Поступать и правда надо. Или тоже в физкультурный собрался?

Я пожал плечами. У меня не было особых идей относительно того, куда бы я хотел поступить. Мне всё так же нравился спорт - и ничего больше. Но раз уж сразу два человека, которых я любил, заявили, что поступать надо, пришлось согласиться.

- Я сам всё думал, как тебе сказать, - добил меня Максимка, - с марта тоже на курсы пойду.

- Куда? – спросил я уже совсем тоскливо.

- Ну, я бы, конечно, живопись хотел. Но мамка предлагает международные отношения или социологию.

Я присвистнул.

- МГИМО?

- Ну, да.

- А оплата?

- Там бюджетка есть. Но в общем ей пофиг, – Макс помрачнел, - думаю, она от меня так откупается. Так сказать, обеспечивает достойное будущее. Но бюджетка правда есть, – он искоса посмотрел на меня.

Намёк я понял, но толку…

- Там одни курсы, наверное, стоят больше, чем мы в месяц тратим.

- А ещё спортсменам-победителям олимпиад там поблажки, - сказал он, задумчиво глядя за окно.

- Да толку-то! – повторил я вслух.

- Да брось, Вить, - Макс резко повернулся ко мне, - с курсами мамка помочь может. А куда она денется? Зато будем вместе ходить.

- Ты вообще представляешь меня дипломатом?

Макс хихикнул.

- Я тебя менеджером представляю. Этакий быкующий шкаф в костюмчике. «Бригада» отдыхает.

Я насупился, а потом тоже представил эту картину и рассмеялся.

- А тебя правда не напряжёт? – спросил я. Очень уж соблазнительная была перспектива.

- Нормально всё.

- Тогда я папке скажу, - пообещал я и вечером действительно сказал.

Отцу новость не очень понравилась, но после недолгих уговоров он всё-таки согласился.

Через пару дней Пашка попытался наехать на нас ещё раз, но дело обошлось даже без потасовки. Собственно, я предложил ему решение, которое должно было устроить нас обоих:

- Паш, вот давай щас один на один. А пацаны пусть посмотрят, что там гомики могут, а что нормальные ребята.

Пашка явно не был готов. Прошлый раз ему, видимо, не понравился. И всё же, почесав затылок, он ответил:

- Давай. Только не щас. И не в школе. В воскресенье. На перекрёстке.

- Ок, - я кивнул и усмехнулся. – Вот только тогда уж не в воскресенье. В воскресенье у меня дела. Давай через две недели. А до тех пор вы уйметесь, и мне не придётся пасти Макса круглые сутки.

- А чё не в это, уже сдрейфил что ли? – вылез Серёга из-за его плеча.

Я посмотрел на него в упор.

- Тебе и щас прямо могу объяснить, что и почему, - я демонстративно размял пальцы. Серёга исчез туда же, откуда появился. – Ну, чё, Паш?

Пашка кивнул. Мне показалось, что он и сам как-то поостыл.

- Через две недели, в воскресенье, в шесть на перекрёстке.

Парни начали расходиться – неторопливо, по одному, понимая, что драки, кажется, не будет. Под конец остались стоять мы с Максом, Тёма и ещё один пацан из «Б» класса, с которым я никогда особо не общался.

- Одного не могу понять, - сказал Тёма, - как ты, Витёк, в такое дерьмо вляпался? Вроде же не дурак и нормальный пацан…

Тёму я, как и Пашку, знал с младших классов. Начинали мы дружить как раз-таки втроём, а потом уже подтянулись все эти Белобрысые и Серёги. Тёма как-то быстро сдулся и в компании появлялся не часто – у него, как и у меня, довольно рано обнаружились другие интересы, кроме посиделок с пивом на скамеечке. Тёмыч увлекался фотографией, давно и серьёзно. Когда я последний раз был у него дома, количество объективов у него на столе раза в два превышало количество учебников. И вот уж от кого я не ожидал выделывания на тему ориентации, так это от него.

- А что не так-то, Тём? – спросил я и притянул к себе Макса, всё это время слушавшего этот базар откуда-то сзади. – Вот тебе не пофиг, кто и с кем спит? Тебе завидно может, или что? Мы вас-то вроде не трогаем. Я даже помогать вам не отказывался. И всё-равно такая хрень.

Тёма пожал плечами, не вынимая рук из карманов.

- Понимаешь, Вить, надо быть как все.

- Нет, - я качнул головой, - не понимаю. Я вам ничего не должен.

- Короче, выпендриться решил напоследок.

- Да не собираюсь я выпендриваться, - я поморщился, - Тём, ты вот просто подумай, мне чё, стоять и смотреть, как вы с Максом разговариваете?

Тёма пожал плечами.

- Ты бы стал стоять и смотреть, если бы кто-то со мной или с Пашкой так?

- Вы с Пашкой – мои друзья, - отрезал Тёма, - а он… ну…

- Тём, сразу говорю, язык прикуси, - я сказал это даже раньше, чем заметил, как напрягся прижавшийся к моему плечу Макс.

- Да пофиг, - Тёма пожал плечами, развернулся и тоже пошёл прочь.

Я обернулся к Максу и поймал его мрачный взгляд, устремлённый вслед Артёму.

- Всё нормально? – спросил я тихонько.

Макс кивнул.

- Он ничего не сделает, - сказал я.

- Я знаю.

- Остальные тоже. Но я всё-равно с тобой.

Макс посмотрел на меня и взгляд его потеплел, а губы тронула улыбка.

- Ты со мной так возишься…

- Ну, а как ещё?

- Я как-никак не маленький. Должен был сам разобраться.

- Да брось, - я пожал плечами и, поймав его руку, крепко сжал. – Зато ты меня на гонки везёшь.

- Да, - теперь уже Макс улыбнулся по-настоящему, - в субботу. Чуть-чуть осталось.

Я ответил ему такой же широкой улыбкой.

Мы обсудили ещё программу гонок, а потом разбрелись по классам и снова пошли домой вместе. Было одиннадцатое февраля, а четырнадцатого мне пришла открытка – дорогая и красивая, но подписанная от руки. «Люблю тебя», - было написано внутри, но имени отправителя не было. Впрочем, оно мне и не было нужно. Я узнал почерк и подтвердил свои догадки, когда увидел его хитрый взгляд после занятий.

Я притянул его к себе и прошептал в самое ухо так, чтобы никто не заметил:

- Я тоже тебя люблю.

Сам праздник мне особо не запомнился – по сути, это был просто ещё один день, который мы провели вместе. А пятнадцатого, когда я поднимался к нему на этаж после тренировки, услышал голоса и остановился, не доходя два пролёта.

Один голос принадлежал Максиму. Это точно. Другой… Я не был уверен, потому что поверить в это было трудно, но очень походил на голос Артёма.

- Ты сам-то не боишься? – спрашивал ещё один мой закадычный друг.

- А что, должен? – я прямо-таки представлял, как Максим стоит, прислонившись спиной к дверному косяку и убрав руки в карманы.

- Знаешь же, чем всё кончилось в прошлый раз.

- А что было в прошлый раз? – Макс фыркнул. – Что, ручку друг другу пожали? Пошёл ты, вот честно…

- Ах ты…

Я рванул по лестнице к говорившим, предчувствуя, что сейчас услышу звук удара, но когда добежал до поворота лестницы, Максим уже стоял один и почему-то сжимал запястье правой руки пальцами левой.

- Кто приходил? – спросил я, ещё не успев толком отдышаться.

Макс ошалело посмотрел на меня.

- Никто. А с чего-то ты решил?

Я оглядел лестницу, заглянул за верхний пролёт – но не увидел там никого.

Тогда я просто обнял Макса за плечи и, заглянув ему в глаза, спросил:

- Максимка, ты же помнишь, о чём мы договорились.

Макс поднял брови.

- Да? О чём?

- Ты всё говоришь мне. Если кто-то попытается тебе навредить, да?

Макс улыбнулся, но как-то слабо.

- Да.

- Тогда я подожду. Но я тебе верю, ок?

- Да, - улыбка Макса стала-таки настоящей, - всё хорошо, правда, Вить.

Он поймал мои губы и увлёк за собой в квартиру, очень ловко избавившись от нежеланного разговора, – потому что когда мы закончили целоваться, я думал уже о чём угодно, только не о странном разговоре на лестнице.

***

- Вы выяснили, кто это был? – спросил я. Меня уже самого одолевало любопытство. Не столько, конечно, к тому, чем закончатся отношения Виктора с Максом – хотя, если честно, это тоже меня весьма интересовало - сколько всё же к тому, что же произошло тогда такого, что он не мог забыть до сих пор.

Конечно, многие не могут забыть первую любовь. И всё же вспоминают её скорее как просмотренный в детстве фильм, полузабытый сон. Сказку о себе, как наивном мальчике.

Виктор вроде бы и понимал, что всё это далёкое прошлое, и всё равно основательно подвисал. Вся эта история жила в нём, и он явно помнил её наизусть. Прокручивал в голове в одиночестве точно так же, как сейчас вслух для меня.

- Выяснил, конечно. Потом, через пару недель. Уже после гонок, буквально за пару дней до нашей драки с Пашкой. И конечно, не от самого Максима. Нам нужен был фотограф на ежегодный турнир по тхэквондо, а платить профессионалу в секции никто не хотел. Так что я вспомнил про Артема и пошёл к нему домой.

Самого его не было – дверь открыла мама. Проводила меня к Артёму в комнату и поставила перед носом чашку чая. Я сидел и разглядывал фотографии на стенах – там у него было всё, от травинки, на кончике которой висела капелька росы, до разъяренного лица Пашки. Рассматривал одну за другой, но без особого интереса – фотографировал Артём хорошо, но вот я всеми этими тонкостями не очень увлекался.

Смотрел, смотрел… пока не увидел на одной из фотографий лицо Максима. Он там был младше, чем сейчас, но не сильно. Улыбался счастливо, без тени этой горечи, которая досталась мне. Я отогнул краешек фотографии, висевшей рядом, и увидел голое плечико. Меня такое странное чувство охватило… вроде и приятно смотреть, и фотка красивая… Но так противно от мысли, что это видел кто-то, кроме меня.

Я оглянулся на дверь и торопливо отколол фото от стены – пока не появился никто из домашних. Спрятал в карман, а потом, не особо стесняясь, принялся копаться в альбомах, лежавших на столе – у Артёма все фотки были в нескольких экземплярах с небольшими отличиями, как после настоящей фотосессии.

Нашёл я то, что искал, не в альбомах, а в плотном бумажном конверте в нижнем ящике стола. Там же лежала и плёнка. Очень повезло. Хотя я, конечно, не знал, не было ли там и других.

Артёма я дождаться так и не смог – стало вдруг душно, и дико захотелось курить.

Я второпях попрощался с тётей Валей, сказав, что вечером позвоню, и сбежал по лестнице. До дома не дотерпел – устроился на скамейке и, открыв конверт, стал разглядывать фотографии одну за другой. Не знаю, что меня зацепило больше. Может то, что ни на одной фотке на Максимке не было видно никакой одежды. То есть на самом деле максимум, что там вообще было видно, это верхние косточки его бёдер, и у меня оставалась надежда, что дальше шли приспущенные джинсы. Но вот на самих фотках одежды не было. А ещё позировал Максимка отлично. Прямо как профессионал. Не в том смысле, что для MAX, конечно. Просто очень красиво выходило. Он совсем не смущался, но и развязным не выглядел. Это всё было неприятно, да. Потому что кто-то должен был видеть это – хотя бы фотограф. Хотя такие работы можно было бы и опубликовать.

Наверное, даже больше резало по нервам то, что на фотках он выглядел счастливым.

========== Глава 13 ==========

В пятницу после тренировки мы встретились у подъезда. Оба с рюкзаками – с одинаковыми, как два болванчика. Мой рюкзак подарил мне Максимка на новый год. Ему, я думаю, это казалось маленькой хитростью. Всё же он очень хотел хоть как-то показать окружающим, кто мы друг для друга.

Солнце ещё не зашло, погода стояла солнечная, и хотя газоны ещё были покрыты снегом, настроение у меня было какое-то весеннее. Особенно приятно было думать о том, что через полчаса мы укатим туда, где никто не знает никакого Пашку и никакого Тёму.

Разговор о встрече, кусочек которой я застал, я поднимать не стал, чтобы не портить утро.

- Готов? - спросил Максим с улыбкой.

Я кивнул, поймал его руку и потянул его к железнодорожной станции.

Максимка шёл неторопливо, ему будто доставляло удовольствие наблюдать, как, повинуясь его руке, я замедляю шаг и никак не могу взять привычный темп.

- Два часа ещё, - сообщил он, когда я не выдержал и спросил его в чём дело.

- Пораньше места займём.

Макс фыркнул.

- Какое займём, Вить, у нас места на билетах.

- Всё равно… - шаг я всё-таки замедлил так, чтобы оказаться вровень с ним.

- Так не терпится отсюда убраться? – спросил он, и, поймав его взгляд, я уловил какую-то странную, немного грустную улыбку.

- Если честно – да, - признался я. – Макс, ну просто не хочу думать ни о ком, кроме нас.

- Да брось, я всё понимаю, - улыбка потухла.

Я остановился.

- Максим, - сказал я, оборачиваясь и глядя на него в упор, - если б у нас в школе не было дохрена уродов, которые ничего не понимают в людях, я был бы только счастлив показывать тебя всем, кого знаю. Я думаю, ни одному парню в школе не повезло так, как мне.

Максим всё-таки улыбнулся. Совсем чуть-чуть.

- А ты не вали всё на них.

Я вздохнул, крепче сжал его руку и потянул его вперёд, уже не оглядываясь и задавая собственный темп.

Остановился я только на станции. Поезд уже стоял, но заходить внутрь ни мне, ни Максу не хотелось. Всё-таки солнышко светило просто чудесно, так что я не выдержал, поймал его в объятия и аккуратно поцеловал.

- Ты такой красивый, - сказал я, любуясь его особенно зелёными в этом свете глазами и склонённой набок головой.

- Ты тоже.

Я покраснел и ухватил воздух ртом, решив было, что сейчас задохнусь.

- Да ладно.

- Да будто ты не знаешь. У нас в классе все девчонки по тебе сохнут.

Тут уж я фыркнул вполне искренне.

- Зачем мне девчонки, когда есть ты.

Макс промолчал, но я видел, как расплываются его губы в улыбке, и как искорки этой улыбки проникают в его глаза, чтобы взорваться там и вернуться ко мне маленькими солнечными лучиками.

- Люблю тебя, - сказал я.

Максим обнял меня за шею и прижался всем телом. Так мы простояли минут десять, пока не раздался гудок.

- Всё. Сейчас опоздаем.

Он потянул меня в поезд и протащил до нашего купе. У нас оказались одна верхняя полка и одна нижняя, а на соседних двух ехали ещё двое парней, вряд ли намного старше нас.

- Тоже на гонки? – спросил один из них, когда поезд тронулся. Как мы вскоре узнали, его звали Дима, а второго – Женёк.

- Ну да, - ответил я и бросил взгляд на Макса. Тот выглядел слегка расстроенным – видимо, тем, что нам опять не светило провести время вместе.

Мы перезнакомились. Парни предложили нам пива – мы почти синхронно отказались.

- Что, гонщики, что ли? – усмехнулся Женёк, который уже неторопливо потягивал Балтику из бутылки.

- Каратисты, - ответил я, и парни удивлённо переглянулись, а потом с недоверием уставились на меня. – Ну, почти, - уточнил я. - Я занимаюсь тхэквондо, а Макс просто не приемлет.

- Ясно, - хмыкнул Дима.

Мы поболтали ещё и в общем без приключений провели следующие несколько часов. Потом улеглись спать и довольно неплохо выспались - хотя снизу постоянно звенели стаканами, а я просыпался и смотрел на лежащего напротив Макса. Местами мы поменялись и легли на верхних, так было проще и нам, и соседям. Утром, наоборот, спали попутчики.

Зато когда добрались до города, парни вызвались показать нам дорогу до места старта. Ещё полчаса мы проехали в автобусе. Мне к таким нагрузкам было не привыкать, но, бросив пару раз взгляд на Максима, я понял, что тот уже порядком устал. Впрочем, едва заметив, что я за ним слежу, Макс тут же успевал нацепить на лицо улыбку.

- Не жалеешь? – спросил я.

- Не знаю. Послезавтра скажу.

Я кивнул и крепче сжал его руку – благо народу в автобусе было столько, что разглядеть никто ничего не мог.

- А в апреле у нас соревнования, - вспомнил я вдруг. – Пойдёшь смотреть?

- Пойду.

- Только они в Питере.

Макс улыбнулся.

- Ну, значит, приеду. И тебя с собой возьму. Как сейчас.

- Не, мне надо будет с командой быть. Но я буду тебя высматривать в зале.

- Хорошо, - Макс кивнул, и дальше мы ехали уже молча.

На торжественную часть успели тык в тык. Внимательно выслушали выступления организаторов. Вот тут как раз чуть не уснул я, привалившись при этом лбом к Максимкиному плечу. Проснулся я от того, что Максим тряс меня за руку и орал в ухо:

- Смотри.

Вокруг было шумно. Я успел увидеть только, как стартует первый внедорожник. Надо сказать, машины меня не поразили. Не люблю я тяжесть. А вот это ощущение – прижавшийся к плечу Максимка, ревущие моторы и пахнущий бензином ветер – всё это накрепко запало мне в душу.

Мы достояли до конца открытия, и теперь уже я выглядел как зомби, а Макса всего переполнял какой-то непонятный энтузиазм.

- Что теперь? – спросил я, когда последние моторы отшумели, стараясь держать марку и не выдать усталости.

- У нас номер снят в гостинице. Будем смотреть прямую трансляцию.

Он потащил меня к выходу с трибун, затем куда-то к автобусной остановке, и я уже испугался было, что нам снова предстоит трястись в толкучке. Но недалеко от остановки он свернул к небольшому придорожному мотелю и, поговорив с портье, получил для нас ключ от домика.

Удобства там были средние, но определённо не хуже, чем у меня дома. Вся меблировка состояла из широкой кровати и огромного телевизора в полстены, на котором Макс тут же включил трансляцию гонок и принялся смотреть, обгрызая ногти от волнения.

Мне оставалось только пристроиться у него за спиной, обхватить его за талию и попытаться вникнуть в происходившее на экране.

Мы сидели так часов восемь. Макс время от времени отпускал какие-то комментарии про «галимо пройденный доп» и «охреневшие КАМАЗы».

Общее впечатление от поездки у меня было и осталось одно: «смотреть соревнования - это совсем не то же самое, что участвовать в них самому». Впрочем, Максу явно нравилось. Но когда он наконец оторвал покрасневшие глаза от экрана, я не удержался и спросил:

- А сам никогда не хотел участвовать?

Макс помрачнел.

- Мало реально, - сказал он.

- Почему? – искренне удивился я. Вот уж с чем у меня никогда не было проблем, так это с тем, чтобы заниматься тем, чем я хочу.

- Ну, во-первых, это туевая хуча времени. Это профессия. И нужно бросить всё, чтобы этим заниматься.

Я пожал плечами.

- Это понятно. Но мечтать же не вредно.

- Мечтать, конечно, не вредно, но у меня зрения минус один. В обычной жизни это фигня, но участвовать мне не дадут.

- Думаю, что на таких дистанциях это не самое страшное. К тому же, есть ведь ещё штурманы.

Макс обернулся и, чуть наклонив голову, с вызовом посмотрел на меня.

- И кто бы мог стать моим пилотом?

Я захлопнул рот. Я тогда ещё вовсе не болел автоспортом, а давать пустых обещаний не хотел – для меня спорт никогда не был шуткой. Пожалуй, тем мы с Пашкой и отличались друг от друга.

Макс тоже развивать тему не стал. Вместо этого повалил меня на спину и устроился у меня на груди.

- А знаешь, чего я хочу? – спросил он.

- Кроме как таращиться в телек восемь часов подряд.

- Ну, да.

- Не представляю.

Макс поймал зубами ворот моей футболки, оттянул чуть вниз и куснул меня за шею.

- Начинаю догадываться… - я провёл руками по его бокам и забрался под свитер. Он оказался холодным как ледышка, несмотря на то, что весь день просидел в помещении.

Макс устроился на мне, так что мы прижимались друг к другу грудью, и потёрся о меня пахом. Реакция была почти мгновенной. Усталость слетела стремительно и растворилась без следа.

Это был наш второй раз. Все эти дни мне безумно хотелось повторения, но место и время каждый раз оказывались неудачными, а теперь вот Максимка был со мной, мы были только вдвоём на этой огромной кровати, а из динамиков телевизора всё ещё раздавался шум моторов – закончив прямую трансляцию, местные каналы начали крутить повтор.

Макс стянул с меня футболку и прошёлся руками по моей груди.

- Такой интересный… - сказал он.

Я хмыкнул.

- Почему?

- У меня вот совсем нет мышц…

- Так ты и не занимаешься ни…

Договорить я не успел, потому что он поймал мой сосок и довольно болезненно прикусил, но от этой боли напряжение в паху только усилилось.

Макс, явно ощутивший это собственным пахом, внимательно посмотрел мне в глаза и поцеловал кожу рядом, а затем прошёлся губами вокруг соска.

- Я нашёл у тебя кнопочку включения, - сообщил он.

Я не ответил. В голове уже порядочно шумело, а когда Макс расстегнул мои джинсы и пробрался рукой внутрь, я понял, что вот-вот взорвусь.

Макс тем временем приподнялся, усаживаясь на мне верхом, и, стянув собственный свитер, отбросил его на пол. Я невольно залюбовался им. Мышцы не мышцы, а было в нём что-то очаровательно хрупкое. Пожалуй, меня даже больше заводило не само тело, а то, как он двигался, выгибался, запрокидывал руки назад, чтобы сбросить одежду.

Макс потёрся о меня жёсткой тканью джинсов, заставляя скрипнуть зубами, а потом коленом раздвинул мои ноги и, скользнув между ними, стал покрывать член короткими поцелуями. Каждое прикосновение подводило меня к грани – и каждый раз эта грань мгновенно отдалялась, когда его губы исчезали.

- Вить, а Вить… - сказал он, поддразнивая язычком мою уздечку, так что ничего внятного я ответить снова не мог.

Макс снова переместился и потёрся пахом о моё колено.

- А я тоже хочу.

Я приоткрыл глаза. Не то, чтобы меня окатило ледяной водой, но в голове точно прояснилось.

Он смотрел на меня с улыбкой и почти что заискивающе, и я невольно задал себе вопрос – это я три дня назад выглядел вот так же?

- Ну, попробуй, - усмехнулся я.

Макс стащил с меня джинсы и, перевернув на живот, накрыл собой.

- Не боишься? – прошептал он мне в ухо, оглаживая рукой мою спину и бока.

Я чуть повернулся и поймал его губы.

- Ну, тебе же понравилось?

Максимка не ответил. Только уткнулся носом куда-то мне в загривок.

Судя по всему, план был продуман заранее, потому что крем обнаружился очень легко и безо всяких вопросов.

Пальчики у него были мягкие и холодные, и хотя ощущения нельзя было назвать приятными, от мысли о том, что это его руки так глубоко во мне, становилось трудно дышать. Потом моего входа коснулось что-то влажное, большое и гладкое. Я повернул голову и тут же оказался пойман в плен его губами, а сам он начал входить внутрь меня. Медленно и болезненно, но жаловаться было стыдно, да и мысль о том, что это именно он, всё равно приятно согревала и заставляла ныть что-то под сердцем.

- Сладкий мой, - прошептал я, пытаясь одной рукой поймать его за шею и притянуть к себе, и одновременно выгибаясь навстречу, чтобы дать ему войти как можно глубже.

Первое время удовольствие было чисто психологическим, но потом, видимо, почувствовав что-то, Макс отлепился от моей спины и потянул мои бёдра вверх. И вот тут, когда он снова приник ко мне целиком, что-то внутри меня всё-таки взорвалось.

Я выдохнул и потянулся рукой к собственному паху, чувствуя, что больше терпеть не смогу. Макс тут же оттолкнул мою руку и сжал мой член у самого основания.

- Чуть-чуть, Вить. Хочу с тобой.

- Хорошо, - я только усмехнулся в подушку, а он стал раскачивать бёдрами – сначала неторопливо, но с каждой секундой всё быстрее.

Последние несколько рывков он подкрепил уверенными движениями руки, а потом рухнул мне на спину – а сам я рухнул на кровать. Хотел перевернуться, но в эту секунду его худое тело оказалось для меня слишком тяжёлым, так что я просто поймал его руку и переплёл наши пальцы.

Другую Макс поймал сам и носом уткнулся мне в затылок. Полежал так и стал беспорядочно целовать основание шеи.

- Вить… - он опять потёрся об меня носом.

- М… - простонал я устало.

- Спасиб. Это кайф.

Я все-таки нашёл в себе силы и, перевернувшись, прижал его к груди.

На самом деле потом он редко проявлял инициативу в таком смысле. Наверное, ему просто хотелось попробовать, и он это сделал.

***

Виктор долго молчал.

- Это, наверное, была самая интересная часть тех ралли. Хотя нет… ещё финиш. Когда снова так же, как на старте, ревели моторы и пахло бензином, и я не выдержал и, мешая ему досмотреть, прижал к себе и стал целовать.

А потом мы вернулись домой и всё началось по-новой.

========== Глава 14 ==========

Во вторник после тренировки я, как обычно, принял душ и стал спускаться к Максу. Он кстати как-то очень грамотно и ненавязчиво приучил меня следить за собой. Просто неуютно было рядом с ним с сальными волосами или в старой футболке, так что приходилось соответствовать, хотя вслух он никогда ничего и не говорил.

Я шёл пешком, потому как предчувствие встречи хлестало через край, и просто стоять в лифте я бы не смог.

Уже с пятого этажа я услышал знакомые голоса и остановился.

- Он же не будет тебя вечно пасти.

- Да уж и ты, наверное, тоже. Времени пожалеешь.

Памятуя о том, как не хватило мне в прошлый раз всего пары секунд, я тихо двинулся вниз.

- Слушай, я не понимаю, чего ты вообще хочешь.

- Да всё ты понимаешь, девочка…

Дальше был звук удара.

На этих словах я побежал, почти не вслушиваясь в прозвучавшее Тёминым голосом: «Ах, ты…»

Когда я подскочил к ним, Артём уже выкрутил Максиму руку и прижимал того щекой к стене.

Кровь стучала в висках так, что я и вдумываться не хотел в происходящее. Сдавил Артёмово запястье, как учили на тренировках, а едва его пальцы разжались, выкрутил за спину точно так же, как он сам только что руку Макса. Встряхнул, заставляя потерять ориентацию, швырнул к стене и вдогонку врезал по почкам.

Артём согнулся и взвыл.

- Что б я тебя тут больше не видел, - выдохнул я ему в висок, а затем закрепил эффект ещё одним ударом. – А это на дорожку.

Артём так и не успел ответить, потому как я взял его за плечо и швырнул вниз по лестнице, рискуя сломать ему что-то ценное, но в тот момент абсолютно не думая о последствиях.

Тёмыч поднялся уже только на нижней площадке. Замотал головой и тут же пошатнулся, а потом всё таки сфокусировал на мне взгляд.

- Сдурел совсем… - выдохнул он.

- Съебись.

- Проспишься – поговорим.

И больше не пытаясь спорить, но всё ещё пошатываясь, Артём побрёл вниз по лестнице.

А я повернулся к Максу.

Лицо Максима выражало смесь испуга и недоумения.

- Что это было?

Это спросил я. Но Макс явно хотел спросить то же самое.

- Чё он хотел?

Макс не ответил. Только подошёл вплотную и попытался меня обнять, но я всё ещё был конкретно на взводе.

- Макс, я спросил, - поймав его руку, я удержал её на весу.

Макс отвёл взгляд.

- Бля, Макс, мы будем с тобой говорить откровенно или нет?

Макс молчал.

Я ударил кулаком по стене, от чего Макс вздрогнул и на секунду стал похож на испуганного зайчонка, так что мне едва не стало его жалко. И всё равно обидно было до смерти.

- Дело твоё, - бросил я и стал подниматься наверх.

Меня крыло два дня. На тренировках я выкладывался как бешеный и странно, что так и не сломал ничего долбоёбу Пашке, который всё так же оставался моим партнёром по спаррингам. Так что когда тренер попросил меня остаться после занятий, я больше думал о том, что сейчас получу втык за неосторожность, а не о том, что на носу соревнования. Всё, однако, обошлось. Мне лишь сказали пару слов про неконтролируемую агрессию и её роль в большом спорте и отправили искать фотографа.

Агрессия, что б её, реально была неконтролируемая. Если бы мне тогда подвернулся хоть Пашка, хоть кто из его бригады, я бы воскресенья ждать не стал. Боюсь, что если бы мне подвернулся сам Макс, было бы не лучше, так что когда в четверг он пришёл ко мне, может быть даже мириться, открывать я не стал – боялся не сдержаться.

Ну, вот правда, что ж я ему такого сделал, что он мне не верит? – крутилось в голове. Я уже к нему и так, и сяк, и друзей бросил, и зад подставил, только бы он успокоился и не выдумывал всякую хрень.

И опять непонятно что. Опять он что-то там крутит у меня за спиной.

Полгода я с ним общаюсь, а так и не знаю ничего. Ни про мать, ни про отца, ни про Артёма этого долбаного.

И чего меня это так цепляло, я сам понять не мог. Ну мне же плевать было всегда на то, с кем, к примеру, Пашка каникулы проводит. И кто у него там мама, папа. Ну кое-что я знал, конечно, но особо в чужую жизнь не лез. А тут вот вынь да положь, я хотел про него знать. Я хотел понять, что там варится в его ржавом котелке. И чем больше хотел, тем меньше получал.

Ведь мы же говорили с ним и договаривались, что он скрывать ничего не будет. Ну я могу понять, что ему неохота рассказывать, как его там и кто унижал. Но неужели так трудно объяснить, чего припёрся этот мудак к нему домой? И, кстати, - осенило меня, - он же мне сам говорил, что никто в школе не знает, где он живёт. Это что выходит - никто, кроме Артёма?

А потом я пошёл к Артёму договариваться насчёт фотографа. Специально к нему пошёл, потому что хотел в глаза ему посмотреть и выслушать, что он мне скажет, хоть и не знал толком, какие вопросы и как задавать. И тут эти фотки, после которых всё моё желание поговорить отрезало как ножом.

Я вообще в какой-то ступор впал. Если до того я бесился, то теперь внутри поселилась тягучая тоска.

Была ещё надежда, что Тёма просто один из этих придурков, тусовавшихся с Пашкой, и до него плохо дошло, что до боя Макса трогать не надо. Была, да сплыла. Финита ля комедия, как сказал кто-то там.

Не только Артём знал, где живёт Макс, но и Максимка явно был у Тёмы дома и…

Я пролистал фотки ещё раз, поражённый внезапной догадкой – а может, всё это как раз и было дома у Макса? Может, Тёма как-то шантажировал его и заставил всё это делать? Не даром ведь Макс так боялся, когда я принёс ему его несчастный блокнот.

Да нет, фигня это всё. Макс на фотках был вполне себе довольный. Никто его ни к чему не принуждал. И стены на фотках были из квартиры Артёма – хотя это, в сущности, уже и не имело особого значения.

Часа два я бродил по улицам. Видеть не хотелось никого, ни Максима, с которым, как я понимал, поговорить всё же надо было бы, ни Артёма с его долбаным всемогущим фотоаппаратом, ни отца, который наверняка уже битый час ждал меня дома.

Я даже уснул где-то на скамейке и чуть не околел к утру, а потом, уже незадолго до рассвета, постукивая ботинком о ботинок, чтобы немного согреться, поплёлся домой.

И какого чёрта я не пришёл минут на десять раньше или, наоборот, позже…

- Витька… - выдохнул стоявший у подъезда Макс.

Я испытал непреодолимое желание развернуться и пойти прочь, сделав вид, что это вовсе не я.

- Витька, у меня Басик сбежал…

Я издал невнятный полустон, полурык.

- Витька, ты в порядке? Ты что вообще тут бродишь в семь утра?

- За молоком, бля, послали. Как сбежал?

Макс мне не поверил. Поколебался, но всё же ответил:

- Вчера… Артём ещё раз приходил. Орал. Басик испугался и в дверь шмыгнул. Я думал вернётся, а он не…

- Нафига он…

- Витька, пожалуйста…

Я вздохнул.

- Давай ты во дворе поищешь, а я по подъездам. Я тут все коды знаю.

- Хорошо. Витька, а вдруг он…

- Найдём мы его, не рассуждай, а ищи.

И без того долгая и морозная ночь закончилась двухчасовыми поисками пропавшего котёнка. Я закончил обыскивать подъезды раньше, чем Макс обошёл все щели во дворе, так что последние мы обыскивали вместе и звали бестолковое животное на два голоса.

В конце концов Басик вылез на наши голоса из разбитого подвального окошка, которое Макс уже обыскал в одиночку безо всякого результата. Был он мокрым и грязным. Шерсть слиплась, а ушко кровоточило.

Макс, донельзя счастливый, прижал перепуганного и грязного котёнка к своему светлому пальто и потащил в подъезд, не обращая на меня никакого внимания и, видимо, не сомневаясь, что я пойду следом.

Я бы, может, и не пошёл, но я жил в том же доме и замёрз как собака, так что при всём желании не мог уйти в другую сторону.

Мы вместе сели в лифт. Макс нажал кнопку третьего этажа и, уже выйдя на лестничную клетку, оглянулся на меня.

- А ты не зайдёшь?

Я колебался. Уходить от него не хотелось, хотя обида всё ещё никуда не делась.

- Вить, зайди, я тебя хоть чаем напою. А то чё ты батьку разбудишь только.

- Не разбужу, - мрачно сказал я, - он же меня за молоком послал.

- Вить, не дури. Он в четыре утра звонил, спрашивал, где ты.

Я почесал нос. Прокол. Полицейское государство. Все видят меня насквозь.

- Давай уже, пошли, - он вставил ногу между закрывающихся створок лифта, и я тут же поддержал его жест локтем – как-то очень не хотелось, чтобы его прищемило.

- Пошли, - сдался я.

Басик довольно мяукнул.

Макс явно разрывался между обмороженным мной и перепуганным котёнком. Потом, сориентировавшись, запер Басика в ванной, отобрал и спрятал мою куртку – то есть, обездвижил, в общем-то, нас обоих. Мне выдал чашку чая и внимательно проследил, чтобы я начал пить – тут, впрочем, меня уговаривать не пришлось, потому как я сам дико хотел согреться.

Затем скрылся в ванной и, судя по недовольному мявканью, стал в чём-то убеждать Басика.

Вернулся он минут через десять с мокрым и дрожащим, но уже чистым котёнком, и я даже удивился, как он управился так быстро.

Басик был выпущен на свободу, а вот мне предстояло занять его место в надёжных и заботливых руках.

- Вить, ты мокрый весь, не простудишься?

- Нормально.

- Чай допил?

Я кивнул.

- Пошли греться, - он потянул меня за руку и, заставив встать, утащил в сторону ванной.

- Чё? Макс, слушай, я не котёнок.

- У тебя кожа вся цыпками покрыта. Раздевайся давай.

- Макс от… отстань… - заканчивал я, уже стоя в одних джинсах и наблюдая, как стиральная машина проглатывает мой свитер, - вот уж нет!

- Мой оденешь!

Я сдался. Джинсы тоже стремительно исчезли в чёрной бездне барабана, а с ними и носки с бельём.

Макс тоже разделся и прижался ко мне всем телом – всего на секунду. И хотя в груди по-прежнему теснилась обида, сопротивляться не было никаких сил. Я обнял его в ответ, прижался щекой к его виску и зажмурился. Как же мне его не хватало эти несколько дней… И что я буду делать, если потеряю его насовсем…

Он отодвинулся, но только чтобы затолкать меня в ванну и, забравшись следом, принялся поливать из душа горячей водой. Тут уже я растаял окончательно и попросту забыл, где я и кто. Не знаю, чем он согревал меня больше – водой или своим телом, но я точно хотел, чтобы меня погрели ещё.

А потом он взялся за мои мокрые волосы, и я наконец понял, почему от него так пахло лесом – когда он втирал этот свой хвойный шампунь мне в голову, а я едва не мурлыкал от прикосновений его ловких пальцев.

- Всё.

Вода оказалась выключена, а я почувствовал себя брошенным.

- Сейчас полотенце дам, и пошли в комнату.

Он в самом деле закутал меня в огромное пушистое полотенце, но холодно было всё равно, и он это явно понял, потому что, когда мы добрались до комнаты, снова обнял и замер так, опустив голову мне на плечо.

Я потихоньку приходил в себя и вспоминал, что если уж и общаться сейчас с Максом, то для того, чтобы поговорить, но портить момент никак не хотелось.

Мы сидели так с полчаса, вяло переговариваясь о каких-то мелочах, а потом меня спас телефонный звонок.

Макс пошёл отвечать, а я сделал над собой усилие и почти встал, – но, уже поднимаясь, увидел на столе его блокнот, открытый на одной из первых страниц. Теперь я отчётливо узнал, чьи глаза тогда видел на незаконченном наброске. Артём, сука, был тут красивее, чем в жизни. И надо сказать, что Максимовы рисунки умели приукрасить куда лучше, чем Артёмин фотоаппарат.

Я встал и, повернувшись к двери, замер, раздумывая, где мне теперь взять одежду, а через секунду в дверях показался Максим.

- Вить…

Он явно с порога увидел неладное в моём лице.

Я отошёл в сторону и кивнул на альбом.

Макс бросил на него недоумённый взгляд, открыл рот и снова закрыл.

- Ты ничего не понял, - выдал он.

Я прошёл к двери и, оттолкнув его в сторону – так что он едва удержался за какую-то тумбу, чтобы не упасть – вышел в коридор. В конце концов, что там, четыре этажа пройти в мокрых штанах.

Зашёл в ванную и переключил машину на слив.

Макс опять возник в дверях.

- Витька, ну давай хоть поговорим.

Я мрачно посмотрел на машину, которая явно не собиралась мне подыгрывать.

- Витька, между нами ничего нет и не было никогда. Я как раз хотел выкинуть этот рисунок…

Я снова оттолкнул Макса в сторону, подошёл к шкафу, где висела моя куртка, и, достав из кармана конверт с фотографиями, протянул их Максиму.

Макс взял конверт в руки и ещё до того, как он заглянул внутрь, я понял, что он знает, что внутри.

Макс достал фотографии и торопливо пролистал. Губы его шевелились, как будто он их считал.

- Это я тоже не понял? – спросил я.

Макс будто бы и не слышал.

- Здесь двух не хватает… - прошептал он. – Блядь, Витька… двух нет…

Я ничего не понимал и только поморщился. Впрочем, взгляд у него был такой испуганный, что я не решился продолжать допрос.

Мы оба помолчали, уставившись друг на друга.

- Чё-то много ты мне врал, - сказал я тихо и, не глядя на него, направился к ванной, где уже затихла стиральная машина.

Кое-как напялил на себя мокрые тряпки и взял в руки куртку.

- Витька, не надо так…

Я пожал плечами и стал открывать дверь.

- Вить… Я фотки оставлю? – спросил он.

Мне от этого вопроса стало совсем паршиво.

- Да бери, мне-то они зачем?

Макс поймал меня за руку и потянул, заставляя обернуться.

- Витька, ты не представляешь, как ты мне сейчас помог.

Я не ответил. Вырвал руку и стал подниматься к себе.

========== Глава 15 ==========

Наутро настрой у меня был какой-то паршивый. К тому же проснулся я поздно и, судя по всему, заболел.

До боя с Пашкой оставалось семь часов, а я ощущал себя омлетом из двух яиц.

Отца не было, так что я сам отпоился упсарином как мог – не уверен, правда, что не стало ещё хуже. Посидел, пощёлкал пультом от телека и выключил.

Было как-то обидно. С Максом непонятно что, а драться всё равно придётся. Во-первых, это уже дело принципа. А во-вторых, ну… если подумать… всё равно же нельзя его бросать. В том смысле, что нельзя опять позволять парням его доводить.

Я вздохнул. Вообще хотелось пойти и помириться. Но я держался. Хватит уже. Сколько я к нему ходил?

Я укрылся одеялом, уставился на часы и стал ждать, когда он сам ко мне придёт.

Часам к двум я, видимо, задремал и проснулся уже около пяти - хоть немножко, но посвежевшим.

Встал, оделся, вышел во двор, и у самого подъезда встретился нос к носу с Максом.

Он сидел на скамейке, ссутулившись и потирая замёрзшие руки друг о друга.

Едва завидев меня, Максим выпрямил спину и, встав мне навстречу, перегородил проход.

- Витька…

Я вздохнул. Зря я это сделал, потому что, смешанный с морозным воздухом, до меня донёсся аромат его шампуня. Хотелось плюнуть на всё и сделать вид, что ничего не было, но…

Решить, что “но” я не успел. Максим сам шагнул вплотную ко мне и обнял меня поверх куртки.

- Витька, я люблю тебя.

Я выдохнул. Не сдержался и обнял его в ответ.

- Максимка…

Зарылся носом ему в плечо, а он в моё.

- Я должен был тебе сказать сейчас, чтобы ты не думал потом, что я это в благодарность или ещё как-то. Даже если ты сейчас никуда не пойдёшь, я тебя всё равно люблю. Никто для меня не делал столько, сколько ты.

- Да брось ты… - я потёрся носом о его шарф, потому что до шеи добраться не смог. – Не на войну собираюсь.

Я вздохнул.

- Макс, просто… Ну, мне обидно, что ты мне не доверяешь. Я же тебе всё рассказал. А из тебя всё клещами тянуть надо.

Максимка вынырнул из моего плеча и посмотрел мне в глаза.

- Тебе сейчас рассказать? Прямо тут?

Я взял его руку и посмотрел на часы – своих я тогда не носил. До встречи с Пашкой оставалось ещё больше получаса.

- Расскажи. Без меня не начнут.

Макс оглянулся на заледеневшую скамейку. Место мы, конечно, выбрали дурацкое, но к нему идти было слишком долго, да и уходить оттуда потом – слишком трудно.

- Вить, ты злиться не будешь?

- Я разве на тебя когда-нибудь злился?

Макс опустился на скамейку и утянул меня за собой.

- Ну, в общем….

Он замолчал. Молчал минуты две, пока я не окликнул его:

- Макс!

Максим вздохнул.

- В общем, Тёма - тот парень, которому я писал открытку. Только мы к тому времени с ним уже… Ну, в каком-то смысле встречались. У нас не было ничего, - торопливо добавил он, хотя я, в общем-то, ничего и не говорил. Только теперь не удержался и спросил:

- А фотки? И что это вообще за парень, с которым ничего не было, но вроде как встречались?

- Ну… в том то и дело, - он ссутулился и уткнулся глазами куда-то в сугроб, - он мне нравился. Я ему… Не знаю. Просто я тогда только перевёлся, всей этой фигни ещё не было… я вообще толком не знал, что мне нравятся парни. Просто сдружился с ним. Потом стал ловить себя на том, что рисую его. Всё время смотрю на него… Он, видимо, тоже это заметил. Пригласил меня домой, мы выпили немножко, разболтались… Он спросил, не гей ли я. Я сначала вообще на него смотрел как на психа, а потом он меня поцеловал…

Максим приподнял руку, чуть отвёл в сторону шарф и коснулся своей шеи чуть ниже уха.

- Вот тут. И тут уже мы оба поняли, что я, кажется, всё-таки гей.

Он перевёл дыхание.

- А Артём… не знаю. Он мне никогда не говорил, что любит, как ты. Даже не говорил, что я ему нравлюсь… Мы просто заходили к нему домой после школы. Сначала общались, а потом как-то уже меньше. Как и у нас. Он стал уговаривать меня переспать, но мне как-то… Ну знаешь, это же вроде как признать, что я всё-таки гей. Да и пишут, что больно, и всё такое. В общем, я не хотел. Я как-то заикнулся, что, может, наоборот бы попробовал, но Артём только посмеялся – мол, у меня ж на лице написано, что я зад подставить хочу.

Максим неуверенно повернулся ко мне и замолк, будто ожидая ответа на невысказанный вопрос.

- Ты просто красивый, - сказал я тихо, - это всё, что я у тебя на лице прочитал. Просто, что хочу быть с тобой. А как - не важно.

Макс поймал мою руку и сжал. Другую я опустил ему на плечо, притянул к себе и ещё раз вдохнул запах его волос.

- Я, наверное, неправильный… - сказал он тихо, - но я не хочу так. Я хочу, чтобы можно было гулять вместе, сходить в кино, поехать куда-то…, а не так, просто секс в грязной квартире - и разбегаться по домам. Мне не так уж и нужен был этот секс. Просто… просто…

Он замолк и уткнулся носом в воротник моей куртки. Сидел так не двигаясь какое-то время, а когда попытался отодвинуться, мне показалось, что в глазах его что-то блеснуло. Я тут же притянул его обратно, ещё ближе к себе, и уже не отпускал.

- Макс, я знаю. И я тоже этого хочу.

Он рвано выдохнул и всё же чуть-чуть отстранился.

- В общем… мы с ним несколько раз об этом говорили, но толку никакого. И потом я написал эту открытку. Я, наверное, хотел, чтобы её увидели. Мы тогда уже месяца три как встречались. Я уже просто не мог выдержать этого. Все дни превратились только в эти споры и уговоры. Дружбы уже никакой не осталось, только вот это всё… И я хотел, чтобы ему пришлось определиться. Хотел, чтобы ему пришлось решить, нужен я ему целиком или нет.

Он замолчал на какое-то время, потом помотал головой, разгоняя воспоминания, и продолжил.

- Ну, а потом были фотографии… То есть фотографии-то были ещё раньше. Мы тогда просто прикалывались, у нас всё только начиналось. Я потом уже думал, может, это тоже была попытка развести меня на секс?

Он покачал головой.

- Не знаю. Тогда мне было весело, и я не думал, что потом он может что-то с ними сделать. А после записки дня через три он пришёл ко мне. Уже после того, как меня избили первый раз. Он тогда стоял и смотрел, и когда он пришёл, я думал, что он хочет извиниться. Но он только показал мне фотографии и сказал, что если я начну распространяться о том, что между нами было, вывесит их на стенд с расписанием.

Макс опять закрыл глаза и вздохнул.

- А там ещё две… Там… В общем, они самые личные.

- Это было год назад, - сказал я, крепче сжимая его руку.

- Это было год назад, - повторил он, - только теперь, как видишь, он опять ходит ко мне. Пока только угрожает, но…

- Чего он хочет?

Макс пожал плечами.

- Всё того же. Вот что ему так сдался этот секс, а? Он сказал, что фотки тебе покажет. Теперь уже не покажет, - Макс усмехнулся, - поэтому я так обрадовался вчера.

Он замолчал.

- Вот. Это, в общем, всё.

Я вздохнул.

- И почему было не рассказать мне сразу?

Макс отвернулся.

- Вначале я не хотел… А потом уже подумал, что ты не поймёшь. Ты же и не понял, когда увидел фотки. Ты бы решил, что ты у меня не первый, и мало ли…

- Дурак ты, Максимка.

Он вздохнул.

- Наверное. Но я боялся. У нас же всё было почти хорошо…

- Чего ты ещё боялся?

Он покосился на меня.

- Много чего.

- Например.

- Например, что у тебя так же, как у него. Ну не могу же я дважды наступить на одни и те же грабли.

Я молча притянул его к себе.

- Сейчас боишься? – спросил я.

- Не знаю. Мне кажется, ты всё-таки не такой. Я вчера это понял. Когда ты меня не бросил.

- Дурак, - повторил я и поцеловал его в макушку. – А с родителями что?

Макс напрягся и бросил на меня косой взгляд.

- Отец в тюрьме, - сказал он. – За долги. А мать замужем. Она во Франции и, наверное, счастлива. Только я там ни к чему. У них уже своей дочке годик. Только не надо об этом никому, Вить. У меня и так проблем хватает.

- Не скажу, - я осторожно поцеловал его ещё раз, - Максимка, вот просто больше не делай так. Я тебя правда люблю. Я всё выслушаю.

Он прижался ко мне и мы сидели бы так, наверное, ещё долго, если бы я не вспомнил о том, зачем вообще вышел из дома.

- Макс, времени сколько?

Времени было без пяти шесть.

***

Виктор затушил очередную сигарету.

- Ну, а потом была драка. Это, в общем, не интересно, да и деталей я не помню. Помню только, что когда пришли на перекрёсток, народу собралась целая толпа – как будто все три наших класса да ещё свора мелюзги. Помню, что Пашка на сей раз был трезвый, и дрались мы красиво, по всем правилам.

А потом уж помню, как что-то хрустнуло в колене, и боль адская, так что ноги подкосились. А потом сразу же следующий удар – и я еле-еле успел увернуться. Стоять было тяжело, но именно поэтому я понял, что всё это представление пора заканчивать. Собрался и врезал ему под дых, а потом сразу в челюсть. Всё. Чистая победа. Полный нокаут. Выждали секунд десять. Я подал ему руку, и тут же сам понял, что если буду тянуть его наверх, то просто не выстою.

Пашка это видел как будто, руку взял для порядка, но особо на меня опираться не стал.

И вот тут он меня удивил по-настоящему.

***

- Всё. Тема закрыта, - сказал Пашка.

Я смотрел на него недоумённо.

- Тема закрыта, - повторил он, обращаясь уже к зрителям, но больше всего к своей компании, собравшейся у фонарного столба, - Витька наш был и будет наш. Что мы тут с ним решали - никого не касается. Кто к нему или к пацану его доебнётся – сам урою.

Мне, честно, даже не верилось. Ну, Пашка, ну, гад… решил себя суперменом показать напоследок.

Потом уже, много лет спустя, я подумал, что придумал он, в общем, верно. Если бы он своим подсосам показал, что он меня слабее и за слова не отвечает, то долго бы их банда не протянула. А он, видимо, своим положением всё же дорожил. Вот и решил подмазаться под занавес: типа ничего между нами не было, и он сам так хотел.

Он даже потом мне пожрать приносил. И как я понял, жалел страшно.

Пашка пожал мне руку и, стараясь сохранять хорошую мину, двинулся прочь. Народ стал постепенно растягиваться, и только я всё стоял на месте.

Макс ко мне подошёл, когда все почти уже разошлись. Он улыбался, но в глазах всё же было беспокойство.

- Вить, домой пошли? – спросил он.

- Ага… - сказал я.

- Вить, ты чего?

Я на него посмотрел. Признаваться ужасно не хотелось, но один бы я оттуда вряд ли уполз.

- Макс, я идти не могу.

- Что?

Макс оглядел меня с недоумением и испугом. У меня даже разбито ничего особо не было, бил-то в основном я.

- Макс, руку дай.

Макс торопливо подставил мне плечо, правильно угадав сторону.

В колене опять что-то хрустнуло, и я выругался матом – громко и сочно.

- Витька… Скорую, может?

- И чё, мне тут до её приезда торчать?

Он кивнул.

- Давай домой. Только потихоньку.

Кое-как он дотащил меня до дома, хотя я на правую ногу уже вообще опереться не мог. Затащил к себе и уложил на диван.

- Сейчас врача вызову, - пообещал он, - и анальгина дам.

Макс всё сделал, и мы стали ждать. Он снова сидел и гладил меня по голове, как тогда, в больнице. А потом пришёл врач. Поцокал языком, прописал какие-то обезболивающие и сказал, что нужен рентген.

На следующее утро ходить я всё ещё не мог, но Максимка всё-таки заставил меня добраться до поликлиники. Сделали рентген. Врач смотрел на меня как на дебила. Потом вызвали всё-таки скорую. Макс остался сидеть где-то в коридоре, а меня заставили надышаться какой-то хренью…

Короче, провалялся я в больнице три дня. Ходить мне запретили строго-настрого.

Когда я заикнулся было о том, что мне надо на тренировки – школа мне, кстати, в голову тогда не пришла – врач посмотрел на меня мрачно и зло.

- В чём тренировался? – спросил он.

- Тхэквондо.

- Забудь.

Все попытки выяснить, что значит это его «забудь», успеха так и не дали. В конце концов объяснил мне всё-таки отец.

- Полгода минимум никакого тхэквондо, - сказал он мрачно, когда мы уже были дома. – И ты дебил, Витька, вот сейчас ты реально дебил.

Мне как-то не понравилось, что он даже не орёт, но говорить отец отказался.

Меня оставили на постельном режиме. Теперь уже Макс ходил ко мне каждый день, правда, в промежутках между школой и курсами, куда я, в итоге, так и не попал.

Ну и, как я и сказал, приходил Пашка. Был растерян и извинялся дико. Вот только от него я услышал полную версию диагноза:

- Батька твой сказал, что со спортом всё, - сказал он мрачно. – Вить, я не хотел. Ну ты сам же нарывался… Ну, Вить.

- Забей, - сказал я мрачно, и только когда он ушёл, попытался вдуматься в случившееся.

Что это значит – со спортом всё? Вот так просто? Из-за одного удара? Из-за одной долбанной драки?

Сначала не верилось. Потом хотелось что-нибудь разбить. Потом накатила тоска.

Тут вот и пришёл Макс. Сам причём, в дверь даже не звонил. Батька, оказывается, дал ему ключи.

- Вить…

Мне говорить не хотелось. Я просто отвернулся к стене.

Он что-то там намутил на кухне, притащил мне бутерброды и чай. А когда я так и не повернулся, забрался ко мне на кресло и прижался всем телом.

- Вить, всё будет хорошо.

- Ты откуда знаешь? – спросил я.

Он ничего не ответил. Просто погладил меня по плечу, отвёл в сторону волосы и поцеловал тихонько.

- Витенька, прости меня.

Я усмехнулся и чуть повернул к нему голову.

- Тебя-то за что?

- Я тебя во всё это втянул. Я не знал, Витюш.

Я вздохнул и опять отвернулся.

Так мы и лежали уже молча. Он меня время от времени целовал куда придётся и не переставал обнимать.

И приходил так потом каждый день, пока меня не сняли с больничного, но было это уже в апреле. И со спортом – в том виде, в котором я привык о нём думать, действительно было всё кончено.

========== Глава 16 ==========

Комментарий к Глава 16

Главка маленькая :/ Я была уставшая :/

Все эти два месяца Максимка таскал мне журналы об автомобилях. Думаю, он понимал, что делать мне дома абсолютно нечего – я к такому образу жизни не привык. К компьютерам тяги я никогда не испытывал, телек и крутившиеся по нему сутками мыльные оперы – к ним тем более.

Моё детство прошло во дворе. Пока не появился Макс, я целыми днями тренировался или гонял у дома. Потому и перепробовал кучу секций, что дома сидеть не мог. Теперь же всё это закончилось и надо было думать, что делать дальше.

У меня идей не было. После травмы я впал в какой-то ступор, из которого даже Максу меня вытащить удалось не сразу. На Пашку злился, но это быстро прошло. А вот мысли об Артёме мне покоя не давали, но о нём надо будет рассказать отдельно.