Трасса длиною в жизнь (СИ)

- Не сравнивайте, молодой человек. Есть особые клиенты. Что происходит между ними и нашими сотрудниками – касается только участников процесса. Пока обе стороны согласны, всё в порядке.

У меня по спине пробежали мурашки от таких знакомых, но вывернутых наизнанку слов.

- Просто поймите, - сказал он умиротворяюще и опустил палец, - есть не менее симпатичные ребята, которые с удовольствием выполнят все ваши капризы. До сих пор все наши мальчики возвращались от вас довольными, потому я и продолжаю этот диалог. Когда поступили жалобы от Максима, я опросил остальных ребят, ездивших на выезды к Ред Буллс – и ни у кого никаких претензий не было. Я вижу, что вы не маньяк, но мы с вами должны найти компромисс.

- Наш компромисс состоит в том, чтобы вы не лезли в наши отношения с Максимом.

- Отношения, - Альберт поднял брови и откинулся в кресле, - простите, отношения за стенами этого офиса. У нас тут товар и покупатель. И я не могу позволить вам портить этот самый товар.

- Товар… - повторил я. – Если мы говорим так, то я, по крайней мере, начинаю вас понимать. Это значит, у товара должна быть цена, за которую вы готовы им рискнуть. Я ведь видел ваши особые прейскуранты.

Альберт постучал пальцами по столу.

- И не говорите, что Максим по ним не работает, - добавил я, вспомнив его исцарапанную шею и дрожащие бёдра.

- Максим… работает. Но в отношении вас пожелания были чёткие. Он больше не поедет к вам на выезд. И я его понимаю. В последний раз условия сделки не были соблюдены.

- Послушайте… Я вообще не говорю о выезде на дом. Меня интересует сопровождение в командировку. В Италию. Если он поставит такое условие – по категории Б.

Альберт снова постучал по столу и приподнял бровь.

- Вы понимаете, что за границей мне будет трудно контролировать соблюдение условий контракта?

- По-моему, он и сам неплохо их контролирует.

Альберт молчал и мрачно смотрел на меня.

- Сколько стоит такая услуга в обычном порядке?

- Максим обычно берёт около пятнадцати тысяч за десять дней, - сказал он нехотя.

- Двадцать тысяч ему… И ещё двадцать вам, за анонимность.

Альберт снова постучал пальцами по столу.

- Тридцать вам.

- Вы понимаете, что он всё равно может отказаться?

Я кивнул.

- Хорошо, - сдался он наконец, - я не скажу ему, кто клиент. Как долго будет длиться поездка?

Я пожал плечами.

- Мы уезжаем двадцатого декабря. Большего я пока не знаю.

- Я позвоню вам и дам ответ.

Альберт позвонил девятнадцатого.

========== Глава 50 ==========

Макс ждал меня в аэропорту. Если даже ждал он и не меня, то наверняка понял весь смысл происходящего по длинному и худому как змея частному самолёту с выведенной красной краской на борту надписью «Red Bulls».

Он выглядел уставшим. Кутался в чёрное зимнее пальто, старательно прятал пальцы в раструбах рукавов и смотрел куда-то вдаль, на взлётное поле.

Я подошёл к нему бесшумно как мог и тронул за плечо.

Макс обернулся резко, почти подпрыгнул на месте и, даже когда узнал меня, не слишком-то успокоился. Только кивнул в знак приветствия и снова отвернулся.

- Ты не злишься? – спросил я.

- Злюсь? – он покосился на меня через плечо, - Конечно, злюсь, но моя злость на Альберта не имеет к тебе никакого отношения. Это только наше с ним дело и чужих оно не касается.

По позвоночнику пробежала волна раздражения, но она была совсем слабой – атмосфера аэропорта действовала на меня на удивление умиротворяюще. А, может быть, меня успокаивала мысль, что он никуда уже не денется от меня.

Мы оба замолчали. Я чувствовал, что должен убрать руку, но не мог заставить себя прервать этот маленький контакт и вместо этого погладил его по плечу.

Из дверей самолёта высунулся Ярик и, окликнув меня по имени, замахал рукой. Макс повернулся на звук и вздрогнул, так что на миг мне показалось, что он всё-таки попытается сбежать. Я крепче сжал его плечо, и он обернулся ко мне, но, так ничего и не сказав, пошёл к самолёту.

Ярик при нашем приближении отодвинулся в сторону и окинул его оценивающим взглядом – так, как будто видел впервые.

Макс ответил ему взглядом спокойным и холодным, будто тоже видел в первый раз.

- Макс, это Яр, наш второй гонщик… Ну или первый. С какой стороны считать, - поправил я, получив болезненный тычок под ребро.

- Я догадался, - сказал Максим спокойно, не протянул руки и не попытался представиться в ответ.

- Яр, это Максим.

- Я тоже как-то… догадался, - сказал Яр и абсолютно отвратительно улыбнулся.

Я тоже ткнул его под ребро, и когда он повернулся ко мне, наградил красноречивым взглядом.

Не дожидаясь приглашения, Макс прошёл вперёд, а я, улучив момент, подтянул Яра поближе и прошептал ему в ухо:

- Даже не думай, Яр. И про то, что было, забудь. Он только мой.

Яр фыркнул, и я так и не понял, услышал он меня или нет.

В салон он прошел первым, а следом я – и, нажав кнопку на стене, подал пилоту сигнал о готовности. Затем прошёл в помещение для пассажиров и задержался на секунду взглядом на Максиме – тот сидел, запрокинув голову далеко назад и выставив на всеобщее обозрение своё беззащитное белоснежное горло. Думаю, он сделал это не специально. Просто, что бы он ни делал, как бы ни сидел или ни стоял, мне казалось, что его нужно фотографировать прямо здесь и сейчас, и это фото будет стоить миллион долларов. А впрочем, может, это была просто профессиональная привычка.

Я опустился в кресло рядом с ним и поймал его руку. Едва я получил эту небольшую порцию пищи, мой голод усилился, и я захотел прижать его к себе – но делать это в присутствии Яра не стал. Просто потянул на себя запястье Максима и погладил его, такое хрупкое и послушное.

Макс сидел неподвижно всё время, пока самолёт поднимался в воздух. Яр листал какой-то журнал, который подхватил со стола. Я постепенно успокаивался и впадал в состояние, похожее на дрёму.

Когда я уже опустил веки, устав наблюдать однообразную пелену облаков под крылом самолёта, совсем рядом прозвучал задумчивый голос Яра:

- Это самолёт моего отца. Вам тут нравится? Может, хотите чего-нибудь выпить?

Отвечать мне было лень, и я ничего не хотел, так что я просто чуть приподнял веки, вглядываясь в него сквозь ресницы, и тут же сонливость исчезла как ни бывало, когда я понял, что вопрос адресован вовсе не мне. Совсем не мне.

Я чуть повернул голову и перевёл взгляд на Макса, стараясь не шевелить рукой и не дать ему понять, что ещё не сплю.

- Довольно уютно, - сказал он спокойно, вежливо оглядываясь по сторонам. Он не хамил, а я так уже успел соскучиться по этому спокойному тону. – Спасибо, если только кофе.

- Вы не пьёте?

Макс покачал головой.

- Странно… для вашей профессии.

Рука Макса в моей ладони дрогнула, и я с трудом удержался от желания сжать её крепче, но всё же решил не выдавать себя.

- Именно для моей профессии, - сказал он, - это более чем естественно. В нашем деле тот, кто говорит, что не знает способов не захмелеть – или лопух, или лжец.

Всякое дружелюбие из его голоса исчезло, и я снова слышал совсем чужого мне человека.

В кои-то веки меня обрадовал этот ледяной тон.

- Я не хотел вас обидеть, - Яр довольно мило улыбнулся, - просто привык называть вещи своими именами.

- Это дурная привычка. Люди как правило не любят слышать правду о себе – и поверьте, я говорю это не из обиды.

- Врать - тоже профессиональный навык?

- В каком-то смысле. У нас это, правда, называли дипломатией.

- Помогает?

Макс пожал плечами и отвернулся к окну. Он долго молчал, а затем спросил:

- Это двойной заказ?

- Что ты имеешь в виду?

- Когда нас приглашают на вечеринку, Альберту принято сообщать, сколько человек будет, какие услуги требуются и сколько продлится мероприятие. От этого зависят расценки.

- Не думал, что всё так сложно. Обычно я просто звоню…. И говорю сколько человек и когда.

- Вы пользуетесь услугами категории C. Там всё проще.

Яр фыркнул.

- Подумать только, дорогая шлюха будет читать мне лекции по деловому этикету.

- Вы не ответили на мой вопрос. Мне хотелось бы знать свои обязанности заранее.

- А если вызов двойной?

- Это…

- Макс! – я всё таки не выдержал и, до боли сжав его кисть, заставил повернуться ко мне. – Прекрати. Я никому тебя не отдам.

- До сих пор за тобой не водилось такой щепетильности, - сказал он. Несмотря на злые слова, в голосе его отчётливо проступило облегчение, но и это облегчение не смогло успокоить всколыхнувшуюся в груди волну злости.

Я ещё крепче сжал его руку.

- В этой поездке ты только со мной. Даже не думай вестись на весь тот бред, что несёт этот полоумный.

Яр обиженно фыркнул.

- Тоже мне… голубки за деньги. Но… Раз никто ничего не хочет, пойду налью себе скотча.

Он свалил наконец в маленький закуток, служивший кухней, а я позволил себе немного расслабиться и провёл пальцами по щеке Максима.

В голове крутился десяток вариантов, как я мог бы начать разговор – и на каждый из них у Максима в моей голове находилась злая фраза в ответ. Реальный Максим был ничуть не глупее моего воображаемого, а я точно знал, что ещё одного упрёка не выдержу – сорвусь.

- Поцелуй меня, - попросил я просто, и Макс послушно потянулся к моим губам. Никогда до этой поездки я не думал, что смогу так возненавидеть слово «послушно», потому что именно оно стало девизом всего, что делал Максим.

Он коснулся моих губ и выжидающе остановился, будто ожидая приказа продолжать. Я не сразу заметил это и сам провёл языком по его губам – сначала снаружи, потом внутри. Проник глубже, вспоминая и пытаясь утонуть, как это было раньше. Но я мог только вспоминать, потому что ответ Максима был слишком слабым, в десять раз слабее того, что я ожидал. Он делал всё так, как я просил, но не так, как я хотел. Во мне снова начинала подниматься ярость, и если бы Яр не появился в проходе с подносом в руках, она наверное всё же нашла бы выход.

- Я решил не быть эгоистом, - сказал он и опустил поднос на стол, - потрахаться вы ещё успеете, а вот попробовать фирменных орешков – уже никогда.

Появление Яра вызвало у Макса вздох облегчения. Он отстранился и снова упал на спинку кресла, а я потянулся за одной из чашек кофе, стоящих на подносе.

В атмосфере относительного дружелюбия мы попили кофе. Яр говорил больше всех, позволяя мне молчать. Больше не выходил на скользкие темы и в целом вёл себя так, будто мы подцепили какого-то фаната, который пока ещё не понял, от кого конкретно он фанатеет. Он рассказывал про последний сезон, про особенности прохождения поворотов на разных трассах – и, к моему неудовольствию, Макс впитывал каждое его слово как губка. Правда, при этом с силой сжимал мои пальцы каждый раз, когда Яр пытался выйти на личные темы. Макс волновался. Я видел это, хотя вряд ли это увидел бы кто-то другой. И от того, что у нас ещё остались хотя бы эти немногие невесомые и неуловимые общие тайны, мне становилось чуточку теплей.

Самолёт приземлился около двенадцати дня, и Яр сразу же потащил нас на трек.

Оставив нас у входа он исчез, а, вернувшись, щёлкнул в воздухе двумя магнитными карточками.

- Пропуска два. Но, я думаю, мы пройдём.

И мы действительно прошли – потому что на входе сидела какая-то довольно симпатичная девушка, а Яр стрелял глазами так же профессионально, как и водил.

- Устрой нам третий пропуск, - попросил я, - думаю, Макс будет приходить со мной.

Макс пожал плечами с деланным равнодушием, но сквозь маску ледяного спокойствия так и хлестало любопытство.

- Ты ещё бываешь на гонках? – спросил я, как только удалось избавиться от Яра.

Макс покачал головой и отвернулся.

- Почему?

Макс пожал плечами.

- Не подходит по статусу, - выдал он наконец.

Я немного обиделся, но фыркнул. А Макс абсолютно неожиданно попытался развеять повисшее в воздухе напряжение.

- Но я стараюсь смотреть интернет-трансляции. И… - он бросил на меня быстрый взгляд и опять уставился за стекло на трек, - я болею за Red Bulls.

Я поймал его руки и развернул лицом к себе.

- Но ты не мог не знать фамилии гонщиков.

Макс улыбнулся краешком губ.

- Да, я знал.

- Тогда почему… - я поперхнулся вопросом. «Почему ты не пришёл ко мне?» - хотел спросить я, но тут же понял, что на самом деле не хочу знать ответ. Только не сейчас. – Тогда выходит, ты никогда не был на треке? – спросил я вместо этого.

Макс покачал головой и совсем по-детски прикусил губу.

- Никогда. Я был на гонках только один раз, с тобой.

На меня мгновенно навалился ворох воспоминаний, которые к тому времени напрочь выветрились у меня из головы. Слишком много было этих гонок в моей жизни, чтобы помнить о самой первой и не слишком удачной поездке на ралли в качестве зрителя.

- Пошли, - я потянул его вниз, пользуясь тем, что лёд между нами хотя бы чуточку растаял. Макс пошёл за мной следом, и когда мы спустились в гараж, замер, оглядываясь с любопытством куда большим, чем в чёртовом частном самолёте.

Я нашарил выключатель и включил свет.

- Погоди, я сам тут первый раз.

Макс усмехнулся и принялся рассматривать автомобили.

- Думаю, тебе сюда, - он указал на пристроившийся сбоку Nissan, - а почему их четыре?

Я не ответил. Нас никто не поставил в известность относительно того, сколько будет участников от Red Bulls и кем будут остальные.

- Давай, залезай, - я кивнул ему на машину, а сам подошёл к двери на трек и, нащупав ещё одну кнопку, заставил экран отползти вверх.

Обернувшись, я увидел, что Макс стоит неподвижно.

- Что? – я подошёл вплотную к нему.

- Вить, ты так всех болельщиков клеишь?

Я даже смысла фразы в первую секунду толком не понял, потому что впервые с начала этой поездки он назвал меня по имени.

А поняв, встал в тупик, потому что сказать мне было особо нечего. Нет, на машине я катал не всех. Но то, что я переспал с неисчислимым количеством таких же фанатов, как и он, отрицать было бессмысленно. Что, кстати, не мешало мне тыкать ему в нос количеством любовников, и тот факт, что он это делал за деньги, а я из любви к искусству, в этот момент не особо утешал.

Я подошёл к нему и поцеловал. Сначала легко. Потом чуть грубее и сильнее, уже проникая языком между губ. Макс поддался с третьего раза, и на сей раз поцелуй был настоящим, хотя он и не упорствовал как раньше.

- Макс, просто сядь, - попросил я. – Побудь со мной. Я так хочу.

И он сдался. Снял пальто, бросил его на капот соседней машины и забрался на штурманское место.

Я вывел машину на трек. Дорога была незнакомая, а от того, что рядом сидел Макс, руки немного дрожали. Я не хотел поднимать скорость выше трёхсот, но стрелка рвалась по циферблату сама собой.

Я бросил косой взгляд на Макса, сидевшего рядом – глаза у него были огромные, как будто он видел НЛО, хотя это была всего лишь трасса у нас под колёсами. От этого его изумления на сердце у меня основательно полегчало, а потом что-то щёлкнуло у него в голове, и я так толком и не понял - что.

Он положил руку мне на джинсы – машина вильнула и серьёзно забрала вправо. Впереди показался изгиб заграждения, я резко сбросил скорость и сосредоточился, стараясь не пропустить поворот.

Рука Макса поползла ниже и сжала мой пах.

Я сдавил руль со всей дури, но всё же вписался и попытался сбросить скорость, но через секунду рука Макса легко расстегнула пуговицу и, нащупав мою плоть, он сказал:

- Не сбавляй.

Я покосился на него и тут же снова уставился на дорогу.

Пальцы у Макса были холодные – я это почувствовал, как только они пробрались мне под бельё, но он тут же исправил положение, нагнувшись и схватив головку моего члена горячими губами.

Шины взвизгнули на очередном повороте, и одновременно язык Макса прочертил круг на уровне уздечки.

- Чёрт…. – Выдохнул я и, стараясь не потерять управление, ещё крепче сдавил руль.

Губы Макса скользнули по стволу вниз.

К и без того грохотавшему в висках адреналину прибавилось ощущение, что я сам превратился в одно огромное собственное сердце и сейчас разорвусь на части.

Было страшно до одури. Если бы он вытворил это на старой московской трассе, где я знал каждую выщербленку… Но это была чёртова итальянская трасса, которую я видел в первый раз, а видеть что-то я уже толком не мог.

И в то же время было безумно хорошо. Всё, чего я хотел в этой жизни, слилось воедино. Скорость, Макс и чувство победы. Чувство, что он наконец-то только мой. Если бы в заезде я всё-таки выпустил руль и грохнул машину о заграждение, я бы умер счастливым. Но я нёсся вперёд, несмотря на то, что оргазм подступал всё ближе, а когда удовольствие взорвалось наконец внутри меня, резко затормозил, чувствуя, что сердце сейчас не выдержит.

Макс отстранился и облизнул губы. Я видел, как на его губах поблёскивает моё семя. Рванул его на себя и поцеловал, не желая расставаться с этими губами, пробиваясь внутрь, пока он был здесь, со мной, и был живым.

Я даже не сказал ему, что он чуть было нас не угробил. За одно то, что он был живым и творил свои несуразности, вместо того, чтобы изображать марионетку и огрызаться, я готов был простить ему что угодно.

Я чуть отстранился, вглядываясь в его глаза.

Макс тоже тяжело дышал, и стоило мне посмотреть на него в упор – отвёл взгляд.

А много позже он сказал мне, что действительно хотел, чтобы мы врезались тогда в какую-то хрень – по той же причине, что и я. Потому что тогда мы умерли бы вместе и умерли счастливыми.

========== Глава 51 ==========

В середине вечера что-то в нашем перемирии пошло не так. Макс попросился за руль, и когда мы поменялись местами, сделал по треку несколько кругов.

- Нравится? – спросил я, когда он затормозил.

Макс серьёзно кивнул и больше уже ничего не говорил. Он выбрался из машины и побрёл в сторону офиса.

Я окликнул его, и он послушно остановился.

- Тебя не пустят, погоди, я припаркуюсь, и можем вместе пройтись по городу.

Макс снова кивнул и остался стоять там же, где и стоял.

Я отвёл машину в гараж, наскоро принял душ и вернулся к нему. Он стоял всё так же, глядел на небо и щурился на заходящее солнце.

- Пошли, - я взял его за руку, и Макс пошёл за мной, подозрительно напоминая бездушную куклу. Мы миновали офис, и на сей раз никакого любопытства в его взгляде не было, а в такси, которое везло нас в гостиницу, он всё время смотрел в окно.

Я не выдержал, когда мы стояли на светофоре.

- Макс, что происходит? Я тебя обидел?

Макс покачал головой и, не поворачиваясь ко мне, сказал:

- Я мог бы здесь жить.

Я ничего не ответил. Только потёр веки и отвернулся к собственному окну.

За ужином разговор снова не клеился. Я всё смотрел на него – такого близкого и такого чужого. Я его не узнавал. Совсем. Может быть от того, что никогда не видел Максима, вскрывающего панцири крабам специальным прибором.

Ему подходил ресторан, где мы сидели, и этот прибор, и этот краб. Он был в своей стихии – на все сто. И при этом он отсутствовал, будто здесь было только его тело.

Кукла. Такая же, как и все в его агентстве.

Я не выдержал и, бросив салфетку на стол, встал.

Макс посмотрел на меня с лёгким недоумением и поднялся.

- Мы уходим?

- Да, - я бросил следом за салфеткой деньги и, взяв его под локоть, потащил к выходу. И тут тоже никакого сопротивления я не дождался.

Мы поднялись на лифте на свой этаж.

- Раздевайся, - бросил я, едва дверь за нашими спинами захлопнулась.

И Макс, не сходя с места, принялся расстёгивать смокинг – он с собой взял полный набор одежды на все случаи жизни и, не дожидаясь особой необходимости, сразу же пустил её в ход, в то время как я ещё даже не начинал разбирать чемоданы.

Когда он аккуратно снял и повесил на стул пиджак, а следом принялся резкими рваными движениями развязывать галстук, я не выдержал. Подошёл к нему и, взявшись за плечи, рванул лицом к себе.

- Что ты делаешь, а?

- Что? – Макс смотрел с искренним недоумением, в которое я не верил ни на грамм.

- Вот это, - я дёрнул его за галстук, и тот слетел на пол, наконец, развязавшись.

- Нужно быстрее или медленнее? Ты просто не уточнял.

- Бля, Макс, если ты решил меня взбесить, то тебе это удалось!

- Не матерись, - сказал он тихо, закрыл глаза и отвернулся.

А я просто не знал, что с ним делать. Бить, насиловать, упрашивать, умолять?

Развернулся и направился к ванной со словами:

- Я первый в душ.

Когда я вышел, он ждал меня в одних брюках. Вернее, не ждал – просто стоял и смотрел в темноту ночи за окном, повернувшись ко мне своей узкой красивой спиной, сейчас чуть ссутуленной от того, что он держал руки в карманах.

- Иди, - сказал я тихо, успев порядком успокоиться.

Макс кивнул и, не глядя на меня, пошёл в ванную.

Меня охватило странное чувство, что если я не услежу за ним – он исчезнет. Так же, как исчезал уже много раз. Я чувствовал, что он становится моей манией, но поделать ничего не мог.

И я, как дурак, стоял у двери, пока он принимал душ, а потом с трудом удержал себя от того, чтобы поймать его за плечи и отвести в постель.

Он и так спокойно подошёл к кровати без моей помощи и остановился только чтобы спросить:

- С какой стороны?

- Ты знаешь, - сказал я, не пытаясь приблизиться.

Макс поколебался секунду и, скинув полотенце на пол, нырнул под одеяло с правой стороны.

Я устроился на другой половине и какое-то время лежал молча глядя в потолок.

- Макс, ты спишь? – не выдержал я в конце концов.

- Нет.

Я повернулся к нему. Нас разделяла пара сантиметров, но мне казалось, что мы находимся в разных вселенных.

И снова хотелось спросить так много, а я всё не знал с чего начать. Да и не хотел я говорить, если честно. Ничего не хотел знать. Хотел просто преодолеть эти сантиметры, превратившиеся в километры, и коснуться его плеча.

И я сделал это. Сам не заметил, как. Прошёлся пальцами по его спине, и он не вздрогнул. Я придвинулся ближе, и тут же услышал его голос:

- Агентство обещает, что сопровождающий подарит клиенту море страсти в дороге, но…

- Макс, заткнись.

Он замолчал.

- Ты так со всеми клиентами говоришь?

Максим ответил не сразу.

- Нет.

- Я не буду спрашивать, за что ты меня так ненавидишь, потому что иначе мы до утра будем копаться в прошлом. Просто скажи – зачем тебе это? Я всё пытаюсь понять… Пытаюсь осознать… Поверить… И не могу.

Макс перевернулся на спину, посмотрел в потолок и пожал плечами.

- А может, я так хочу?

Сказал безо всякой злости, а на меня это подействовало, как удар тока.

Я отдёрнул руку и, перевернувшись на другой бок, спиной к нему, попытался уснуть.

Это получалось из рук вон плохо, и Макс, ворочавшийся у меня за спиной всю ночь, ничуть не помогал. В конце концов наступило утро – а я всё ещё не знал, спал я вообще или нет.

Прозвенел будильник, возвещавший о том, что уже семь. Я встал и стал одеваться. Уже отыскав в раскрытом чемодане свежую футболку, я увидел, что Макс внимательно наблюдает за мной, но едва наши взгляды встретились, он опустил веки и чуть отвернул лицо, делая вид, что спит.

Я натянул футболку и опустился на кровать рядом с ним. Провёл пальцами по щеке и, поймав за затылок, чуть приподнял его голову, а затем поцеловал.

Макс ответил – видимо, от неожиданности. Притворяться было уже бесполезно, и он открыл глаза, а я усмехнулся ему в губы.

- Поедешь на трек?

- Как скажешь.

- Значит, поедешь. Я буду ждать тебя в холле.

Я встал и, взяв сумку, спустился вниз.

Макс появился минут через пять – ещё заспанный, но явно уже успевший принять душ и причесаться.

Машина уже стояла у входа, и минут через пятнадцать мы были на треке.

Макс всю дорогу норовил завалиться набок и уснуть, и у меня уже не было никаких сил ни злиться на него, ни чего-то требовать.

- Зря я тебя поднял, - сказал я, помогая ему выбраться из машины.

- Я не спал, - пробормотал он, а потом, видимо, не выдержал и спросил, - ты всегда так рано встаешь?

- Да. Привык тренироваться с утра.

- А как же эти… вечеринки.

- И после вечеринок. Всегда в восемь начинаю заезд.

Макс поёжился, всем своим видом показывая, что к подобному не привык.

Я усмехнулся и не стал ничего спрашивать, не желая опять поссориться.

Утро выходило настолько мирным и тихим, что я почти мог поверить, что мы с ним снова вместе.

Я провёл его в ту часть офиса, откуда можно было смотреть на трек и, оставив там, попросил никуда не уходить.

- Понаблюдаешь за мной?

Макс кивнул так же сонно.

Я быстро спустился в гараж, переоделся и вывел машину.

Сделал свои обычные десять кругов – особо геройствовать не хотелось, но, поразмыслив, я сделал ещё парочку, «прислушиваясь» к трассе. Нужно было бы ещё пройти её пешком, но это было лучше делать с самого утра, когда все остальные участники точно ещё спали.

На каждом кругу, проезжая мимо офиса, я не мог сдержать улыбку. Макс стоял там – совсем, как я мечтал. Прислонившись немного лениво плечом к стеклу, но не отводя глаз от меня.

Я поманил его рукой. Он огляделся и исчез, а через минуту появился у трибун.

- Прокатишься? – спросил я.

Макс колебался.

- Давай, садись.

Макс не удержался и, шмыгнув к машине мимо меня, уселся за руль.

Я забрался с другой стороны и, наблюдая, как он примеривается к рулю, погладил его по предплечью, чтобы немного успокоить.

- Очень давно толком не водил, - признался он.

- Вчера всё было отлично.

- Да ну… Уверен, эта тачка может больше.

Я усмехнулся. Макс явно вживался в роль.

- Новая трасса. Не лихачь. Я сам пока не рискую поднимать больше трёхсот.

Макс сосредоточенно кивнул и завёл мотор.

Вначале он действительно ехал осторожно, но с каждым кругом всё больше входил в раж и в конце концов погнал почти на полную. Я впервые видел так близко, как он водит – короткий вечерний заезд не в счёт, мы оба были не очень-то настроены уже на скорость.

А сейчас он будто сливался с автомобилем, полностью погружался в ощущение дороги, и мне вдруг стало стыдно за то, что эта машина моя, а не его. Это была его мечта, но я ничего не мог сделать, чтобы её воплотить.

После шестого круга, приближаясь к старту, я заметил машину Яра у белой линии.

Макс затормозил. Усмехнулся, глядя на Яра, сигналившего нам рукой. Вопросительно посмотрел на меня.

Я кивнул, и Макс, прищурившись, стал отслеживать, когда Яр даст команду на старт.

На счёт ноль мы рванули с места.

Макс шёл неплохо. Он, правда, осторожничал, но я и сам сказал ему не лихачить.

Яра же явно не волновало, чужой это трек или свой. Он гнал по полной, как будто мы уже дрались за титул чемпиона.

Макс пару раз вырывался вперёд, но в целом отставал и явно начинал злиться.

Я хотел его успокоить, но не знал как, и в итоге десятый круг мы закончили секунды на четыре позже Яра, который тут же выскочил из машины довольный донельзя и, подскочив к нашему авто, распахнул дверцу и проорал:

- Готовь задницу, малыш, сегодня ты мой.

Далее последовала немая сцена.

Яр пялился на Макса, пытаясь понять, какого хрена тот делает за рулём моей машины.

Макс пялился на Яра, явно решив, что тот всерьёз покушается на его задницу.

Я просто держался за лоб и пытался вспомнить хоть одно подходящее случаю слово.

Потом Макс выскочил из машины пулей и помчался к дверям офиса.

Я всё-таки вспомнил два слова:

- Бля, Яр, я тебя ёбну, - и, вылетев из машины, помчался за ним. Нагнал я его уже в холле, успокоившегося и снова замкнувшегося в себе.

- Ты его не понял, - выдохнул я с разбегу.

- Я вообще ничего не понял, - сказал Макс спокойно, хотя чувствовалось, что и он всё ещё тяжело дышит.

- Макс, забей на него. Просто не обращай внимания. Он мой друг. Он…

- Долбоёб, - подсказал Макс.

Я промолчал, а он прошёлся пятернёй по волосам.

- Всё нормально, Витя, я просто психанул.

Ничего было не в порядке, но оправдываться я не хотел. К горлу снова подступала злость, и пока она не накрыла меня с головой, я потащил его к выходу.

Остаток дня прошёл бездарно. Мы могли бы посмотреть город, но вместо этого часа два сидели в номере, не глядя друг на друга. Потом я не выдержал и пошёл гулять один, а когда вернулся, Макс сидел в уголке с планшетом в руках.

Я опустился напротив него на корточки и спросил:

- Что там?

Макс прикусил губу, а затем признался:

- Экзюпери, «Планета людей».

Я читал только «Маленького принца», поэтому решил не позориться.

Макс снова покусал губу и добавил.

- Я разобрал твой чемодан. Ты не против?

- Нет. Спасибо.

Мы снова замолчали, теперь уже глядя друг на друга.

- Макс, пошли куда-нибудь.

Максим кивнул и отложил книгу – как мне показалось, вполне искренне.

- Что надеть?

Я посмотрел на него с недоумением.

- Ну, куда мы идём, на приём, на вечеринку?

- Бля, Макс, не беси, - я помолчал и добавил, - куда хочешь, туда и пойдём.

Макс встал и постоял, размышляя о чём-то, а потом слабо улыбнулся, подошёл и обнял меня.

У меня сердце замерло в груди, и я осторожно стиснул его в руках.

- У тебя совсем не получается быть плохим, - прошептал он.

- Дурак, - я прижался щекой к его виску. Мы постояли так, а потом он отстранился, взял меня за руку и потянул к двери.

Мы немного прошлись по городу – как оказалось, он тут не был никогда, и я смог показать ему те немногие места, где успел побывать сам.

А потом мы зашли поужинать в какой-то ресторан. Играла медленная музыка, и на открытой площадке лениво танцевало несколько пар.

Мы заказали по салату, и в ожидании заказа я снова стал смотреть на него – теперь он уже не выглядел таким чужим.

Я взял его за руку, и он тут же накрыл мою кисть другой рукой.

- Как думаешь, - спросил я тихо, - нас здесь не забьют камнями, если заметят, что мы целуемся?

- Я думаю, здесь давно уже всем всё равно.

Едва он договорил, я поймал его губы и мягко поцеловал.

Потом отстранился и, встав, потянул его за руку.

- Пошли, - я шагнул к танцполу.

- Витя… - в голосе Макса звенел металл, но я его не заметил и вытащил Макса в самый центр. Положил руки на талию и чуть погладил по спине.

На нас в самом деле никто не смотрел – напротив, демонстративно отводили взгляды, только две девушки за одним из столиков негромко захихикали.

Макс был бледный, как мел и дрожал, но я и этого не заметил, списав на обычный мандраж.

Я успел сделать всего два шага. Он честно попытался положить руки мне на плечи, а потом не выдержал и рванул в сторону, в темноту.

- Макс! – крикнул я ему в след, начиная понимать, что что-то всё-таки не так. Рванулся следом, но если он успел выскочить на улицу, то мне дорогу тут же перегородил охранник.

- Простите, сэр, вы не расплатились.

Он произнёс эту фразу сначала по-итальянски, так что я ничего не понял, потом по-английски, и я стал судорожно шарить в карманах в поисках денег.

А Макс тем временем исчез за поворотом, и когда я наконец вырвался наружу, его уже не было.

========== Глава 52 ==========

Я обшарил все закоулки на километр в округе. Время перевалило за полночь, я был зол как чёрт, а Макса всё не было. В конце концов я плюнул и поехал в номер, здраво рассудив, что пропускать из-за него утреннюю тренировку нельзя, потому как цель моей поездки всё же гонки, а не сюсюканье с бывшим.

Когда я открыл дверь, Макс сидел в том же самом кресле у окна со своим планшетом, будто никуда и не выходил, а весь вечер мне попросту привиделся.

Я сорвал насквозь промокшую рубашку и, швырнув её на пол, подошёл к Максиму.

Тот посмотрел на меня исподлобья, будто ещё не решил, стоит меня замечать или нет.

- Может, хватит делать из меня идиота?

Макс не ответил. Решил всё же не замечать и опять уткнулся носом в планшет.

- У меня такое чувство, что я только и делаю, что бегаю за тобой. А ты вроде не королева английская, чтобы носом вертеть.

Макс не шевельнулся, и меня таки прорвало.

Я дёрнул планшет на себя и отбросил в сторону – он плюхнулся на мягкий ковёр, а Макс проследил взглядом траекторию его полёта и посмотрел наконец на меня.

- Я за тебя заплатил, если ты вдруг забыл. И пока что не понимаю, за что отдал деньги.

Макс склонил голову набок и коротко улыбнулся.

- Нет, не забыл.

Он встал и, положив руки мне на плечи, провёл от ключиц до кончиков плеч.

Я даже не возбудился – настолько фальшивым казалось это прикосновение после всего, что было между нами. После того, как я знал, какими искренними бывают его руки и губы. И если кто-то другой платил только за это – мне было его жаль. Ему доставался пробник, не более. Жалкая демо-версия.

Я отодрал от себя его руки и швырнул на кровать – Макс тут же изогнулся как кошка, упал на спину и подтянул к себе одно колено, будто его могли снимать на камеру.

- Шлюха, - не выдержал я и, хлопнув дверью, вырвался в коридор.

Я бродил по улицам около часа, а потом поймал такси и кое-как объяснил, что мне нужно на трек. Гонял там до утра, а потом, когда стало светать, осоловевший от шума мотора и бесконечной однообразности мелькавших за окнами пейзажей, всё-таки решил пройти её пешком.

Весь этот показательный заезд не стоил и грамма тех усилий, которые я на него потратил – по крайней мере так мне казалось тогда. Но мне было попросту некуда идти. В номере ждала моя дорогая шлюха, от которой проку было как от резиновой куклы. Яр пропадал где-то в городе – видимо, трахал собственных шлюх и не особо запаривался над тем, что это командировка, а не отпуск. А я наматывал круг за кругом, пока перед глазами всё не поплыло, и только потом загнал машину в гараж и отправился в душ.

Вернувшись в раздевалку, я увидел сидящего на скамейке Макса. Вся эта спортивно-закулисная атмосфера – узкие скамьи, металлические шкафчики и прочее – настолько контрастировали с его аккуратно уложенными волосами и дорогой рубашкой, что мне стало неуютно.

- Тебе тут не душно? – спросил я.

Макс кивнул.

- Душно. Боялся тебя пропустить.

- Подожди снаружи, я не сбегу.

Макс кивнул ещё раз и, подхватив сумку, вышел в коридор.

Я торопливо оделся - волосы сушить не стал, чтобы не заставлять его ждать – и тоже выбрался в коридор.

Макс стоял прямо напротив двери, прислонившись спиной к стене.

- Что хотел? – спросил я.

Он залез рукой в сумку и, достав оттуда бумажный пакет, протянул мне.

- Сэндвичи принёс, - пояснил он, - ты же, наверное, не завтракал, а уже обедать пора.

Я посмотрел на пакет. Потом на Макса.

- А это по прейскуранту отдельная статья?

Пальцы Макса сжались на бумажном пакете. Губы скривились, и на миг я подумал, что услышу что-то матерное, но в следующую секунду он улыбнулся и наклонил голову набок.

- Это бонусная программа. Альберт считает, что надо поощрять многообещающих клиентов, а ты тратишь у нас всё больше денег.

- Сука ты, - выдохнул я.

- От суки слышу, - Макс взял меня за руку и всунул в неё пакет, а сам молча пошёл прочь, но остановился у поворота. – И, кстати, - он повернул голову через плечо и помахал в воздухе телефоном, - номер московский. Понадоблюсь – просто позвони.

Он свалил, не дожидаясь ответа, а я вернулся в раздевалку и со злости швырнул пакет с едой о стенку. Пнул скамейку, а когда та не сдвинулась с места, просто уселся на неё и, сложив руки замком, сжал пальцы.

Московский телефон… а мне это ночью даже в голову не пришло. Я, наверное, слишком привык, что он не отвечает на звонки, чтобы вообще пытаться звонить.

А если он долбаных семь лет не отвечает на мои звонки, то нахрена я делаю мозг себе и ему? Может, отец прав, и надо оставить его в покое?

Я встал и с размаху ударил кулаком по металлической дверце шкафа – так, чтобы заныли костяшки пальцев. Выплеснуть бы всю эту дурь на треке, только я уже откровенно чувствовал, что пальцы вот-вот не удержат руль.

Я наклонился и поднял с пола пакет. Развернул его и достал сэндвич. Домашний. Хотя я слабо представлял Макса на кухне.

Впился в него зубами и принялся яростно разжёвывать. Было вкусно. А внутри лежала индейка, которую я всегда очень любил. Знал ли об этом Макс? Не знаю. Учитывая, что в школе я ужинал у него каждый вечер, наверное, должен был знать.

***

К вечеру я набродился по городу по уши. В одиночестве от всех его достопримечательностей не было никакого проку.

А в шесть часов позвонил Ярик и сообщил, что вечером планируется встреча со спонсорами в неофициальной обстановке. Я уточнил во сколько, повесил трубку и, остановившись, стал думать.

Потом плюнул на свои сомнения и набрал номер Макса.

- Да, - он взял трубку сразу же. А я уже и не помнил, когда мне удавалось поговорить с ним по телефону.

- Ты далеко от отеля?

- Гуляю. Могу подъехать минут за пять.

- Хорошо. Езжай и начинай выбирать смокинг – и себе, и мне. В девять нас приглашают на приём во французское посольство.

- Хорошо, - и отбой. Вот так, никаких возражений и никаких вопросов. Хотя в данном случае, вопросы мне были не очень-то и нужны.

Сам я побродил по набережной ещё минут десять, а затем поймал такси и тоже отправился в отель.

Макс ждал меня одетый с иголочки. Сам он сидел в кресле и смотрел перед собой. Подобранный для меня костюм висел на дверце шкафа, а планшет лежал на столе – и я почти сразу увидел, что экран покрыт трещинами.

- Вроде не так сильно треснул, - сказал я смущённо, показывая на него.

Макс равнодушно посмотрел на планшет, пожал плечами и сказал:

- Не волнуйся. Его включат в счёт.

Захотелось его убить.

Я молча прошёл в душ, освежился немного, побрился и всё-таки привёл в порядок волосы.

Вышел, оделся и стал мучиться с галстуком – в настолько официальную «неофициальную обстановку» я попадал нечасто, и с этим аксессуаром ладил не слишком.

После трёх минут мучений поверх моих пальцев легли мягкие ладони и без нажима, но абсолютно твёрдо отодвинули мои руки в сторону.

Макс развернул меня к себе и оказался так близко, что я чувствовал его дыхание на своих губах.

- Если ты продолжишь, мы не дойдём ни до какого посольства, - сказал я честно.

Макс только на секунду поднял на меня взгляд и снова опустил глаза на мой галстук. Ему хватило нескольких лёгких движений, чтобы соорудить какой-то мажорный узел – и он снова исчез, оставив мне лишь лёгкий древесный аромат.

Вот эти маленькие секунды, превращавшие наши высохшие, уже не приносившие ничего, кроме боли, отношения, по-настоящему сводили с ума: лёгкий запах его парфюма… его ладони на моих пальцах… его дыхание рядом с моим… сэндвичи с индейкой и редкие искренние поцелуи. Если бы не этого, я бы всё-таки сдался.

Мы подъехали к посольству ровно в девять. Кристиан и Яр уже ждали нас внутри.

Увидев Макса, Яр нахмурился, а Кристиан в недоумении поднял брови.

- Кто это? – спросил он.

- Мой переводчик, - сказал я спокойно и почти не соврал. Я кое-как подучил английский, но ни по-итальянски, ни по-французски не понимал ни слова. Макс же как минимум неплохо знал итальянский – это я выяснил ещё в прошлую нашу поездку.

- Витя, тут не то место, - прошипел Яр.

Кристиан посмотрел на меня, на него и снова на Макса. Хмыкнул.

- Bonjour, сomment allez-vous?

- Ça va, merci.

Я покосился на Максима и приподнял бровь.

Кристиан снова хмыкнул.

- С каких ещё языков вы переводите?

- Английский, французский, итальянский – свободно. Испанский и немецкий понимаю, но говорю не очень хорошо.

Кристиан тоже поднял бровь и покосился на меня.

- У меня диплом по международным отношениям, так что не беспокойтесь – сделку я не сорву.

Бровь Кристиана приподнялась ещё чуть-чуть.

- А почему я ничего не знаю о том, что у нас такие посредники? – спросил он, поворачиваясь ко мне.

Я пожал плечами и покосился на Макса. Тот не собирался мне помогать.

- Потому что это личное, - отрезал я.

- Да, - подтвердил Яр и, перейдя от Кристиана к нам, подпёр Макса с другого бока, - Витьке было стыдно признаться, что он в английском не бум-бум.

Кристиан ещё раз обвёл нас оценивающим взглядом – теперь уже всех троих. Пожал плечами и повернулся лицом к залу.

- Ладно, ребята, развлекайтесь. Постарайтесь ничего не выкинуть, это приличное место. Когда наши «клиенты» появятся, я вас позову.

Он исчез, а Яр перегнулся через плечо Максима и прошептал мне в ухо:

- Идиот!

- Сам такой!

Макс кинул холодный взгляд на него, а потом на меня.

- Я надеюсь, вы пошутили насчёт английского.

- А я надеюсь, ты не пошутил насчёт французского.

Макс закатил глаза и покачал головой.

- Ладно, ребята, - Яр уже не смотрел на нас. Он приметил где-то в толпе добычу и теперь рвался вперёд как стрела, приложенная к натянутой тетиве, - разбирайтесь сами, моё дело предупредить.

Он тоже исчез, а мы с Максом остались вдвоём. Компания была не из самых приятных – от Макса всё ещё исходили волны его профессиональной гордости, от которых мне хотелось скрипеть зубами. Так что почти час мы пили шампанское, не глядя друг на друга, а во мне всё разгоралась привычная уже злость, подогреваемая пузырьками алкоголя.

Макс всё это время стоял неподвижно, будто работал манекеном для демонстрации смокингов – засунув одну руку в карман и отведя назад плечо, как на картинке.

Через час я не выдержал и, дёрнув его за плечо, заставил посмотреть на меня.

- Ты, кажется, должен меня развлекать.

Макс поморщился, когда его лица коснулось моё пропахшее алкоголем дыхание.

- Песенку спеть? Или стриптиз станцевать?

- Не знаю! Ты же у нас – профессионал.

Макс фыркнул и опять отвернулся.

- Я эскорт, а не клоун.

Я хотел добавить ещё что-то, но взгляд Макса подозрительно замер.

Я проследил его направление и увидел идущего к нам Кристиана. Под руку он вёл красивую женщину на вид лет сорока. По другую сторону от него шёл мужчина в сером костюме.

Все трое подошли к нам. Женщина скользнула глазами по мне и остановила взгляд на Максиме.

Кристиан что-то защебетал по-французски – говорил он с заметным акцентом, это чувствовал даже я, но оба его спутника кивали: мужчина с улыбкой, женщина – серьёзно, не сводя внимательного взгляда с Макса.

- О чём они? – спросил я.

Максим не ответил. Он тоже внимательно смотрел на женщину.

- Макс, бля, ты хоть что-то из того, за что я плачу сделаешь? – сорвался я. – Если уж в номере от тебя толку нет, может хоть правда переводчиком поработаешь?

Женщина подняла брови и перевела взгляд на меня.

Макс побледнел как мел и тоже посмотрел на меня.

Кристиан замолк. Кажется, он тоже посмотрел на меня с недоумением и злостью.

Макс оттаял первым.

Скользнув по всем присутствующим равнодушной улыбкой, он произнес:

- Простите, мне нужно отойти, - и, не вынимая руки из кармана, стал продвигаться к выходу.

Я стоял ещё секунду, а потом посмотрел на Кристиана и затем на спонсоров.

- Прошу прощения, - сказал я мягко, как мог, - не говорю по-французски. Кристиан, пожалуйста, объясните им, что все гонщики грубияны и психопаты.

- Я говорю по-русски, - внезапно сообщила женщина без малейшего акцента, - и я всегда знала, что все гонщики – психопаты.

Кристиан схватился за голову и забормотал что-то, перемежая русский, французский и английский.

А я ретировался и отправился бродить по коридорам в поисках Макса. Злость продолжала расти, и я чувствовал, что мне нужно всё меньше, чтобы взорваться. По сути, мне, похоже, вообще уже ничего не было нужно.

Я нашёл его в небольшом закутке с зимним садом.

Макс стоял, обхватив себя руками, ссутулившись и глядя в окно.

- Макс, - позвал я всё ещё зло.

Он резко обернулся, не разжимая рук и не распрямляя спины. Всё это было так непохоже на него, что я почти протрезвел от одного его вида.

- Витя, это моя мать.

Меня будто молнией ударило и расщепило от макушки до пяток. Я остановился на месте, не решаясь шагнуть вперёд.

- Мать, Витя. Спасибо, что объяснил ей, кто я и где.

Макс издал невнятный звук, эхом пронёсшийся по коридорам, и рванулся к выходу мимо меня, но я перехватил его на полпути и прижал к стене.

- Пусти, - выдохнул он и зажмурился, будто не желая смотреть мне в глаза.

- Макс…

- Что, Макс, что? Что ты пытаешься показать мне, а, Витя? Что я дерьмо и шлюха? Так я знаю. Ничего нового ты мне не сказал.

- Макс…

Он забился, пытаясь вырваться, но никак не мог. Бормотал ещё что-то непонятное, но я не слышал, полностью сосредоточившись на том, чтобы не дать ему уйти.

Вся злость выветрилась, как воздух из проколотого воздушного шарика. Осталась только тоска и невероятное одиночество, которое становилось тем сильнее, чем ближе был он.

Макс, наконец, устал и стал затихать, а мне будто пальцы свело. Я попросту не мог его отпустить.

- Макс, прости.

- Что мне твоё… прости… Витя…

Он сдался, наконец, и обвис на моих руках.

- Всё, - сказал он тихо, и лицо его снова начало покрываться ледяной маской, - извини, что подвёл. Это всё не имеет к тебе никакого отношения.

- Бля, Максим, но это имеет ко мне отношение! – я встряхнул его, чувствуя, как злость возвращается, – но теперь она была другой, чистой и свежей, рвущейся наружу напрямик из самого сердца, а не копившейся внутри подобно гною, пока он не прорвёт кожу. – Всё, что составляет тебя – имеет ко мне отношение! Мать, отец, твои чувства, твоя боль, твоё одиночество… Твоя работа, твои чёртовы клиенты, твои спонсоры… Сколько языков ты знаешь и на кого учился. Это всё касается меня. Я знаю тебя двенадцать лет, и до сих пор не знаю ничего - разве что то, что тебе срывает крышу от скорости. Я с ума схожу, Макс. Меня скоро надо будет конкретно отправлять в психушку, потому что я хочу всего тебя – а получаю фальшивые поцелуи раз в пять лет, часы в промежутках между другими мужчинами и бесконечные издёвки. Каждый раз, когда я отпускаю тебя в другую комнату, я не уверен, что увижу тебя ещё в ближайшие месяцы. Потому что ты никогда не говоришь мне, что у тебя в голове. Всё, - я отпустил его руки, - я не знаю как тебе объяснить. Я сам не знаю, почему мне так плохо – даже когда ты рядом. Я думал, это пройдёт со временем, но теперь-то уж точно вижу, что это не излечимо. Даже если ты уйдёшь сейчас, сделав вид, что между нами никогда ничего и не было, когда я увижу тебя через пять лет, меня снова накроет, и тогда я уже не буду уверен, что не убью тебя. Если честно, я и сейчас в этом уже не уверен.

Макс стоял, стискивая в пальцах собственные локти, всё так же опустив голову и криво, зло улыбался.

- Поэтому ты мучаешь меня изо дня в день? Извини, никак не складывается в голове, чего ты хочешь этим добиться. Ты насилуешь меня, оскорбляешь, выгоняешь…. Покупаешь, как кусок мяса, и снова бросаешь. Делишься мной с друзьями – боже, Витя, неужели у тебя ещё остались друзья, которые бы меня не трахали? - чтобы потом потащить в чёртову Италию, где я каждую секунду думаю о том, кем мог стать и кем стал. Таскаешь меня на свой чёртов трек, чтобы я любовался твоей брутальной задницей и понимал, что сам я никогда – никогда! – не стану тем, кем мечтал стать. Потом ты снова оскорбляешь меня, пытаешься заставить вернуться в ту ночь, которую я всеми силами пытаюсь забыть… Я никогда не танцевал после той ночи, Витя, никогда! И не делай вид, что тебе не пришло это в голову. И в довершение всего тебе надо сказать моей матери, что я шлюха – ведь без этого ты никогда не разберёшься в себе, я прав?

- Ты псих, - выдохнул я, почти машинально уронил руки по обе стороны от его головы и потянулся к его губам, чтобы поцелуем заставить замолчать, но он отвернулся и уткнулся лбом мне в щёку.

- Не смей, - прошептал он, - мне слишком больно. Я больше не выдержу.

Я чуть отстранился и попытался поймать его взгляд.

Мы долго молчали, а потом он спросил, всё так же не поворачиваясь ко мне:

- Почему ты бросил меня?

- Когда?

- Когда я хотел порвать с Русланом. Почему ты не приехал за мной?

Я молчал. Тоже отвернулся, но в другую сторону.

- Я не хотел просить тебя о защите, никогда. Но мне больше некого было ждать, и я ждал тебя. Всё время ждал, а ты так и не пришёл. Чтобы потом, когда было уже слишком поздно, встретить тебя и узнать, что даже для тебя я просто шлюха.

- Макс! – я поймал его лицо в ладони и заставил посмотреть на меня, хотя сам боялся этого взгляда. – Я тебя искал. Сколько мог искал. Я несколько месяцев провалялся в больнице, а когда вышел – твоя квартира была пуста, телефон не отвечал.

- В больнице?

Я покачал головой.

- Это не важно.

Макс закусил губу.

- Он увёз меня в Англию. На полгода. А потом ему надоело. Вернее… Он тоже будто свихнулся. Он всё орал, что я недостаточно благодарен ему, а я уже не мог быть благодарным. Что-то… треснуло. Я никогда до тех пор не врал ему. До тех пор, пока не появился ты.

Макс замотал головой.

- Это тоже неважно.

Я опустил голову так, что наши лбы соприкоснулись.

Макс замолчал – видимо, тоже выдохся.

- Пойдём, - попросил я.

- Куда? – устало.

- Я поговорю с твоей матерью. Скажу, что ты самый ценный переводчик на свете. Что ты знаешь пять языков, и мне пришлось заплатить твоему шефу пятьдесят косарей, чтобы он отпустил тебя со мной.

Макс покачал головой.

- Слишком поздно.

- Тогда, что мне сделать для тебя?

Макс чуть приподнял лицо, заглядывая мне в глаза.

- Отпусти.

========== Глава 53 ==========

Мы ехали в отель в молчании. Кристиан едва не пинками вышвырнул меня с приёма – а вместе со мной и Макса, который снова впал в какое-то коматозное состояние и теперь окончательно стал похож на фарфоровую куклу.

Когда я звал его, он поворачивал голову, но в глазах его не было и тени жизни. Видимо, мы так и не услышали друг друга. Или услышали? Не знаю.

Моя злость кончилась, и теперь мне было стыдно – как наутро после долгого загула, когда начинаешь потихоньку соображать, что натворил.

Теперь уже все небольшие тревожные сигналы, которые Макс подавал мне изо дня в день, были видны как на ладони. Только теперь было поздно… Или всё-таки нет?

Я не мог представить, что не повёл бы его на трек. Там была моя жизнь, и я хотел, чтобы он был в этой жизни. Я был счастлив, когда он был со мной там и не уверен, что смог бы отказаться от этих минут.

И я был счастлив в кафе, когда звал его танцевать. Может быть, это было не вовремя. Может быть, сначала нам надо было поговорить. Но я хотел, чтобы мы с ним сделали это снова. Чтобы он помнил меня, а не тех подонков, которые испортили лучшую нашу ночь.

И я не жалел, что вызывал его к себе, и что забрал в Италию… Потому что иначе он никогда не пришёл бы ко мне. Он не пришёл бы ко мне сам, и мне приходилось пользоваться всеми средствами, которые у меня были. Если бы меня заставили выбирать – потерять его навсегда или купить за пятьдесят тысяч, я не задумываясь выбрал бы второе.

Да, были поступки, которые я не повторил бы, если бы знал, к чему они приведут.

Я бы не стал брать его так грубо, не спрашивая разрешения, сразу после нашей встречи… Не стал бы, если бы смог удержаться. А я, если честно, вовсе не уверен, что смог бы.

Я бы не позволил Яру встать между нами. Это уж точно. Я бы скорее спустил его с лестницы, чем позволил бы ещё раз прикоснуться к моему Максу.

При воспоминании о том, как Макс стоял на коленях между нами, сердце сдавило, и я невольно потянулся к руке Максима, сидевшего в машине справа от меня.

Я сжал её так, что он тихонько вскрикнул и недовольно посмотрел на меня – это был первый осмысленный его взгляд за весь вечер.

- Макс… - я хотел сказать, что люблю его, но только сглотнул болезненный ком в горле. Чего сейчас стоила вся эта любовь… Даже мне эти слова тогда казались дешёвыми и поверхностными. И я так ничего и не сказал, просто попросил: - иди ко мне.

Макс послушно опустил голову мне на плечо, но его не хватило даже на ту жалкую фальшь, которую он демонстрировал мне всю нашу поездку. Он был напряжён и почти дрожал, будто с трудом удерживался от того, чтобы отстраниться.

- Макс… сколько их было?

Он поднял голову и посмотрел мне в глаза с каким-то отчаянием.

- Макс… Если ты сейчас снова скажешь мне что-то колкое, я не отстану. Больше не отстану, пока не узнаю всё, что хочу знать.

- А почему это так важно? – спросил он тихо.

Я пожал плечами, пытаясь собрать в слова те ощущения, которые не оставляли меня все последние месяцы.

- Потому что никто не должен касаться тебя, - сказал я наконец, - никто из тех, кто не понимает твоей настоящей ценности.

- Моей ценности… - он поднял бровь, - с ценностью у нас всё было в порядке.

- Чёрт, Макс, я не про это… Хотя это утешает меня. Немного. Но мне всё равно противно думать, что все эти Русланы…

- Не впутывай сюда Руслана, - обрезал он.

Я поднял брови.

Макс прикрыл глаза и вздохнул.

- Руслан… Ну как тебе объяснить… Разве ты всегда спал с теми, кого любил?

Я усмехнулся резко, почти болезненно.

- Я почти всю жизнь сплю с теми, кого не люблю. Потому что единственный, кого я люблю, всегда где-то далеко… и спит с другими.

Макс поморщился.

- Но ведь ты не видишь в этом чего-то зазорного?

Я вздохнул и откинул голову на спинку кресла, но руки его не отпустил.

- Не знаю, - сказал я, - честно, Макс, многим не горжусь. Просто… Это было что-то вроде алкоголя. Или ещё хуже – ёршик для прочистки мозга. Хорошо комбинируется со скоростью, и бамс – голова пустая, как мусорный бак.

Макс негромко усмехнулся.

- Ну… не знаю. Мне трудно сравнивать. Мне никогда не было легко… после секса.

Он опустил глаза.

- Только если с тобой.

Я повернулся к нему.

- Отлично. Я твой ёршик для мозгов. Это уже лучше, чем пустое место.

- Да нет… - он снова поморщился.

- Ты очень аккуратно съехал с темы.

- Дай договорить… я не любил Руслана, но он один из тех людей, кто занял место в моей жизни. Как и… мать.

Макс рвано вздохнул.

- Боже, Витя… Как это всё… трудно объяснять. И так много нужно говорить о том, о чём я вообще никогда не хотел говорить. Как её вообще… Занесло в такую компанию? Она же ненавидит гонки. Это видимо… Какой-то рок. В жизни всегда наталкиваешься на одно и то же. На одинаковых людей. И никуда не уйти.

- Видимо, её… хм… супруг? К гонкам относится лучше.

- Этого я и не понимаю. Отец же… - Макс поджал губы, - отец был гонщиком олимпийского класса до конца восьмидесятых. Я это время не запомнил – только его рассказы о машинах и фотки на стенах… а потом попал в аварию, причём так не вовремя… короче спорт он бросил, как… - Макс сглотнул, - как и ты. – Впал в депрессию, потом выкарабкался и занялся бизнесом – покрышки продавал. Ну, а потом… долги. И это. Ты знаешь. Мать рисковать не стала. Свалила за границу, как только подвернулся случай, она же… красивая такая всегда была. И осталась. Да ты и сам видел…

Макс замолк, и я просто ждал.

- Отчиму лишний груз был не нужен, это я ещё тогда знал… только понимать не хотел. Не хотел верить, что она так вот просто бросит меня, а оказалось, это очень даже легко – вычеркнуть неудобного человека из жизни. И я всё думал… Вырасту – покажу ей… Чёрт. Это всё так не важно теперь, - он помотал головой.

- Макс, не надо…

- Всё в порядке.

- Если бы я мог исправить то, что случилось….

- Ты не можешь.

- Я никогда не думал так, как сказал. Я не знаю, меня просто… выворачивает рядом с тобой последнее время.

Макс закрыл глаза и глубоко вздохнул.

- Я не хочу сейчас об этом говорить, - сказал он ровно.

Я почувствовал, что он вот-вот снова замкнётся, и не стал настаивать. Макс помолчал немного, а потом продолжил.

- Ты спрашивал, сколько их было.

- Это не так уж важно.

- Нет, я скажу. Не так много, как ты думаешь. Обычно мы работаем раз в неделю, не чаще. Но если работать с «денежными» клиентами, то можно и реже, - он помолчал, - вообще, если честно, не думаю, что у меня было больше мужчин, чем у тебя. Сколько у тебя было таких, как я?

Я снова стиснул его руку.

- Такой, как ты, у меня был только один.

- Ты меня понял.

Я пожал плечами.

- Мне всё-таки не хотелось бы, чтобы ты сравнивал. Но если ты о мальчиках из эскорта, то… не знаю. Но тоже не так много, как ты думаешь. Яр приглашал их на праздники… Ну или наоборот, когда было тоскливо. Может быть тоже раз в пару недель.

Мы замолчали. Машина подъехала к отелю и остановилась.

- Макс, не сбегай, - попросил я.

- Мы в другой стране, Вить. А у меня виза на две недели.

Я с трудом сдержал нервный смешок.

- Только это и утешает. Я закажу ужин в номер?

Макс устало пожал плечами.

- Иди вперёд, я что-нибудь принесу.

Мы расстались ненадолго, и я вздохнул с облегчением. Вместо ужина я первым делом пустился на поиски сигарет, но, так и не найдя их за пятнадцать минут, решил, что Макс может попросту уснуть, не дождавшись меня, и, повернув обратно, зашёл в ресторан. Заказал нам немного закусок и стал подниматься наверх.

Макс почти спал. Он сидел в своём любимом кресле, свернувшись калачиком, и смотрел в окно.

- Можно, я подарю тебе планшет? – спросил я, усаживаясь на корточки рядом с ним.

Макс покачал головой.

- Почему?

- Мне надоели подарки.

Я промолчал.

- Отменить ужин? – спросил я.

- Ты же босс.

- Я спрашиваю тебя.

- Я хочу спать.

- Хорошо. Иди.

Макс тоскливо посмотрел на кровать.

- Ты мне не доверяешь?

- Дело не в этом.

Он вздохнул и, соскользнув с кресла, направился к душу.

Я нашёл телефон и, позвонив в ресторан, дал им отбой. Затем подошёл к ванной и осторожно приоткрыл дверь – она оказалась не заперта. Скользнул внутрь. Сбросив на ходу одежду, забрался к Максу и обнял его со спины.

Макс тут же замер. Я почувствовал, как тугой струной напряглась его спина.

- Макс?

- Не надо, - сказал он тихо. – Чёрт, Вить, я знаю, что ты заплатил…

- Макс! – я резко развернул его лицом к себе и, прижав, принялся целовать мокрые волосы. – Я уйду, правда. Дай мне просто побыть рядом с тобой пару минут. Ведь мы же… Мы же были вместе ещё недавно. Неужели за это время я стал тебе так противен? Противнее всех, с кем… Всё, стоп. Я не хочу с тобой ругаться. Просто это… нечестно.

- Дело не в тебе, - сказал он всё так же тихо, не пытаясь вывернуться.

- Тогда объясни, в чём.

- Не могу.

Я крепко поцеловал его напоследок в лоб и, выбравшись из душа, прижался к стене спиной.

Макс ополоснулся последний раз и выскользнул из душа. Заворачиваться в полотенце он не стал, справедливо рассудив, что ничего нового я не увижу.

Я занял его место и, стараясь не затягивать, быстро смыл с себя дневной пот и двинулся за ним.

Макс лежал на самом краешке кровати.

Я лёг с другой стороны и, потянувшись к нему, коснулся его плеча. Он не отреагировал, и я притянул его ближе.

Макс всё ещё не двигался, хоть я и чувствовал, что он не спит. По крайней мере сам я в ту ночь всё-таки уснул.

Когда проснулся, стал вставать, Макс тоже зашевелился и немного высунулся из-под одеяла.

Я замер в наполовину застёгнутой рубашке.

- Сколько времени? – спросил он сонно.

- Семь. Спи. Я на трек.

- Я сейчас оденусь.

Я сел рядом.

- Макс, скажи честно, ты хочешь?

Он посмотрел на меня мутными сонными глазами.

- Это какой-то ребус? Если да, то я не могу решить его в семь утра.

- Тогда спи, - я осторожно поцеловал его в висок, но, уже вставая, вдруг вспомнил, что хотел спросить. – Макс, а ты знал, что мне нравится индейка?

- Конечно, - он уже переворачивался на другой бок, - ты же всю жизнь ешь только курицу и.. и.. индей…ку…

Макс окончательно вырубился, а я закончил застёгивать манжеты, набросил куртку и, прикрыв за собой дверь, стал спускаться к стоянке такси.

На сей раз я застал на треке наших европейских коллег – правда, разговора с ними не получилось. И ещё – Кристиана, который поймал меня после заезда и долго мылил шею, объясняя, что если спонсоры от нас всё-таки откажутся, я больше никогда не попаду на трек. При чём не только в составе Ред Булс, но даже зрителем с галёрки.

Вымотанный и уставший, я, наконец, освободился от него около двенадцати часов и уже на подходе к раздевалке заметил Макса с бумажным пакетом в руках.

Подавив желание подкрасться к нему со спины, окликнул и махнул рукой, подзывая к себе.

Мы устроились в вестибюле и стали делить завтрак.

- Я думал, что ты проскочил мимо меня, - сказал он.

- Директор вызывал.

- Проблемы?

Я фыркнул и впился зубами в сэндвич. Прожевал и посмотрел на него.

- А ты всё-таки пришёл.

Макс отвёл взгляд.

- Довольно скучно в номере одному.

- Ой-ой-ой. Пять лет тебе было достаточно весело без меня.

Макс тоже фыркнул, но пропустил удар.

- Макс, мы поговорим? – спросил я уже серьёзно, откладывая бутерброд.

Макс поморщился.

- Опять?

- Да, опять.

Макс вздохнул, кивнул и откусил от своего сэндвича.

- Просто объясни мне… нафига.

Макс смотрел на меня.

- Только не начинай это «нравится - не нравится». Я чуть с ума не сошёл, пока искал тебя. Ходил почти каждый вечер к твоей квартире и ждал… Ну, я дурак. Я не Рэмбо и не Клинт Иствуд. У меня нет друзей в ФСБ, и я не умею определять местоположение через интернет. Но я пытался. И я не успокоюсь, пока не пойму… что произошло.

Макс вздохнул и всё-таки отложил сэндвич.

- М-да.

Он долго молчал.

- Ты тут задал очень много вопросов. На некоторые я уже отвечал.

- Значит, плохо ответил.

- Ну, хорошо… Про Руслана я говорить не буду. Главное – итог. Его наши отношения задолбали. Задолбали его, а виноват оказался я. И – тут мне так и хочется закричать: «Я же говорил!» - мне разом отказали все журналы и рекламные агентства. Нет, не все. Меня не отказывалось снимать кабельное телевидение. Ну и… Альберт, - Макс вздохнул. – Я Альберта знал, ещё когда встречался с Русланом. Он мне делал предложения, но меня это не интересовало. А тут как-то… Ну представь. ВУЗ я полгода как закончил. Опыта работы нет. Всё, что есть – портфолио, и то вдруг стало нафиг никому не нужно. А специальность у меня прелесть, ты знаешь… прям на каждом углу объявления: «ищу дипломата». Короче, нахрен никому не нужно это МГИМО, если у тебя папочка не посол. А у меня не посол, как ты уже понял. Ну и… Я подумал, что Альберт – это всё-таки вариант. Можно было попробовать. И тогда мне действительно казалось, что это как с Русланом. Потом, конечно, стало ясно, что даже самый постоянный клиент – это не то. Но я тогда уже плохо представлял, что ещё могу делать. Ну и… вот. Я в долбаной Италии в качестве штатной шлюхи.

Макс снова взял сэндвич и повертел в руках.

- Тебе стало легче? Мне – нет.

Я смотрел на него.

- Я правда искал, - сказал я всё-таки то, что вертелось на языке.

- А я не хочу об этом говорить и вспоминать. Это было давно. Почему ты так хочешь всё время вытащить из меня то, что уже умерло?

Я вздохнул.

- Хорошо. Чего ты хочешь?

Макс устало посмотрел на меня.

- Мне всё равно, Витя. Абсолютно всё равно.

========== Глава 54 ==========

Макс всё равно продолжал ходить ко мне на трек – правда, вставал на полчаса позже меня и в офисе старался держаться в тени – кажется, надеялся, что я его не вижу.

Я привыкал к его бдительному присмотру. Мне всё хотелось завлечь его в свою игру, но я понимал, что это бесполезно.

Бутерброды он больше не приносил, и сам оставался молчаливым, но по крайней мере начал со мной разговаривать по-человечески и перестал включать свой автоответчик сотрудника агентства.

Чувство, что он бесконечно далёк, немножко отступило, и всё равно он оставался мне чужим. Он морщился, когда я прикасался к нему, и всё время норовил усесться в своём кресле у окна и уйти в какое-то состояние прострации.

Через пару дней я снова предложил ему выйти куда-нибудь, но он скользнул по мне взглядом настолько апатичным, что я сразу пожалел о своей идее.

- Ты прости, - сказал он, - у меня совсем не получается с тобой так, как нужно. Если нужно – я пойду и вечер портить не буду.

- Забудь.

Макс отвернулся и долго молчал.

- Может, мне лучше уехать?

Я сел на подлокотник и обнял его, не обращая внимание на то, как напряглась его спина.

- Ты не был таким, когда мы только встретились. Я имею в виду… Когда мы только что встретились в последний раз. Осенью.

Макс посмотрел на меня и слабо улыбнулся.

- Вить, я был рад тебе. Какое-то время… всё-таки был рад.

- Я причинил так много боли?

Макс пожал плечами и отвернулся.

- Я не говорю, что её причинил ты. Наверное, мать всё равно узнала бы, кто я. Но… - Макс опустил глаза, - я такой идиот, что мне стыдно признаваться в своей глупости. Но я, наверное, всегда верил, что ты правда какой-то… Чак Норрис. Можно было верить в это в семнадцать, но потом, согласись… Это было глупо. А я всё равно верил. Ты знаешь… может быть, это потому, что у меня было всего два человека, кто относился бы ко мне так…

- Кто второй? – я напрягся.

Макс чуть повернул голову и насмешливо посмотрел на меня.

- Вторым был отец.

Я шумно выдохнул. Макс опустил глаза.

- Я не знаю, почему это пришло мне в голову. Наверное, не очень приятно, когда тебя сравнивают с уголовником. Но… Как есть.

Я помолчал и уткнулся носом ему в шею.

- И… - продолжил он, - это было глупо. Но я верил, что ты меня спасёшь. Даже тогда, когда единственным, кто мог причинить мне боль, остался я сам. Знаешь, тебе будет неприятно это слышать… Но мне было не так уж и плохо на этой работе. Пожалуй, только одиноко.

- Тебе было всё равно, что к тебе прикасаются те, кого ты даже не знаешь?

- С какого-то момента… да. Ну а что, Вить, что в этом такого? Это очень простой процесс. Примитивный. Как у животных. И в большинстве случаев не слишком приятный.

- Ты сам себе противоречишь. Я не верю, что тебе было настолько всё равно.

Макс снова посмотрел на меня с грустной насмешкой.

- Веришь, Витя. Вот ты-то как раз сразу в это поверил.

- Что же ты тогда… - я начинал злиться, - отказался переспать со мной и с Яром? Уж поверь, мы умеем делать приятно.

Макс фыркнул и отвернулся, снова удаляясь куда-то на недоступные мне глубины собственного сознания.

- Потому что, - сказал он жёстко и замолчал, но после долгой паузы всё же продолжил, - я не знаю. Наверное, потому, что у меня тоже не может быть несерьёзно – с тобой.

Макс встал и отошёл к окну. Прислонился к раме плечом и сложил руки на груди, будто бы стараясь отгородиться.

- Ты опять пытаешься выжать из меня то, чего во мне нет, - сказал он, и я почти физически ощущал, как от его тона в комнате становится холоднее. – Ты ворошишь прошлое, а оно значения не имеет. Мы те, кто мы есть. Если для твоего языка это проще – называй меня шлюхой. Но не пытайся придумать мне какие-то оправдания. Я делаю то, что мне нравится. Получаю за это неплохие деньги, кстати.

- Я в курсе, - ответил я ему в тон, - видел прейскурант.

Я встал и подошёл вплотную к нему. Макс смотрел мне в глаза, не отводя глаз.

- А я всё равно рад, - сказал я, - что ты стал со мной говорить. Вот видишь, я не падаю в обморок и жечь тебя на костре не собираюсь.

Макс отвернулся.

- Ты будешь считать меня слабым.

- А мне всё равно слабый ты или сильный. Ты для меня, как… Знаешь, когда в длиннющем детективе все постоянно ищут убийцу. Все уже знают его походку, какие ботинки он носит… Иногда показывают его ноги или затылок, но всё равно никто не знает, кто он. Вот и ты так висишь над моей жизнью. И всю жизнь, с тех пор как я тебя узнал, я пытаюсь понять, что у тебя в голове. А теперь я начинаю хоть немного тебя узнавать.

Он резко повернулся ко мне и снова посмотрел в упор.

- А не боишься разочароваться?

- Нет, не боюсь. У тебя в голове не опилки, и это главное. Но это я знал и так. Просто чувствовал.

Я помолчал и повернулся к окну, где в темноте уже загорались первые огни. Как странно наше сознание иногда придаёт значение таким недолгим картинам, которые в другое время и в другом месте не имели бы для нас никакого значения…

Я снова повернулся к Максиму.

- Мне жаль, что я тебя разочаровал. Я всю жизнь старался соответствовать тебе. И всю жизнь у меня это не получалось. Но всё равно я рад, что ты верил в меня, как бы эгоистично это не звучало. И я рад, что ты помнил меня, потому что временами мне казалось, что я в твоей жизни занимаю не больше места, чем последняя муха, залетевшая в квартиру на рубеже осени – и прихлопнуть жалко, и смотреть противно.

- Это не так, – Макс опустил взгляд.

- Тогда почему не смотришь в глаза?

- Можно я скажу после гонки?

Я поднял брови.

- Как это может быть связано с гонкой?

Макс слабо улыбнулся.

- Никак. Я просто хочу, чтобы ты победил.

- Поэтому ходишь на трек?

- Ну… да.

Ну надо же, я заставил покраснеть человека, который, кажется, даже в аду чувствовал бы себя как на светском рауте.

- Тогда не стоит скрываться. Я лучше езжу, когда знаю, что это для тебя.

Макс фыркнул.

Я потянул его на себя и обнял, и это был тот редкий случай, когда он не отстранялся и не казался зажатым.

На следующий день я снова застал его сидящим в кресле и глядящим в окно. Я не выдержал – пошёл и купил ему планшет.

Макс некоторое время вертел в руках довольно дорогую игрушку, но никакой радости у него на лице не было.

- Если это на Рождество – то ещё рано, - сказал он.

- Мне пофигу. Просто страшно на тебя смотреть.

Макс вежливо поблагодарил и отложил подарок в сторону. Собственно, я и не рассчитывал как-то его удивить, просто хотелось занять его чем-нибудь.

- Тебе совсем не интересно в городе? – спросил я.

Макс покачал головой.

- Я много где был. Везде одинаково.

В тот день разговор у нас не клеился, и мы рано легли спать – а на следующий вечер был назначен наш показательный заезд.

Ехали шестнадцать машин из основных европейских команд – правда, настоящих лидеров, таких как Ferrari и McLaren тут не было, и в большинстве случаев, как и у нас, участвовали не основные составы. И тем не менее посоревноваться было с кем – это я знал ещё накануне. Одним из совместных развлечений для нас с Максом в эти дни стал просмотр старых записей гонок наших соперников. Макс, правда, и на них реагировал довольно апатично – но зато высказывал время от времени ценные замечания относительно техники вождения того или другого гонщика.

К тому моменту, когда наши машины оказались на старте, мне казалось, что я знал каждого из них в лицо.

Квалификационный заезд выиграли испанцы, а нам с Яром как всегда достались места в середине, но к этому я уже привык.

Пошла команда на старт, машины одна за другой трогались с места.

Я нашёл глазами Макса, сидевшего на вип-трибуне рядом с другими членами команды, и почему-то вспомнил ту ночь, когда он давал нам с Русланом отмашку. Усмехнулся и, представив, что сейчас точно так же мой старт в его руках, дал газ.

Первый круг прошёл ровно. Я держался в центре, постепенно вырываясь вперёд. Яр потерялся где-то сзади.

Удивляться времени не было, я полностью сосредоточился на идущем впереди меня Audi, старательно перекрывавшим мне обзор и то и дело вилявшим из стороны в сторону.

Улучив момент, я вырвался вперёд, и теперь уже сам перекрыл ему дорогу. Выровнял скорость и приметил следующую цель.

Трек казался мне родным. Наверное, не было тут другого гонщика, который провёл бы на этой трассе столько времени – да почему наверное, я точно знал, что тусуюсь тут по ночам в одиночестве.

Соперники один за другим оставались позади, пока я не вырвался на одну линию с идущим впереди всех Мерседесом.

От их команды в гонках участвовал молодой испанец, чьи гонки я смотрел последним. Он, как и мы, пока не участвовал в международных соревнованиях, но на родине зарекомендовал себя полнейшим самоубийцей – на этом я и собирался сыграть.

На очередном крутом повороте выпустил его на широкую дугу, а сам срезал, дрифтанул и ушёл вперёд.

Оставалось только удержать позицию.

До конца гонки оставался последний круг.

Мерс поджимал, мы приближались к финишной линии, и тут я увидел Макса – с горящими как в детстве глазами.

Меня снова унесло тем чувством единства с ним, в которое я окунулся до сих пор только раз, когда мы были на трассе вместе. Вжал педаль в пол до одури и пролетел мимо сверкнувших мне навстречу фотоаппаратов.

Да. Это была победа. Но настоящая победа была в том, что Макс подскочил ко мне и повис на шее.

Мне кажется, я даже плакал.

Потом нам вручали какие-то кубки. Осоловевший Кристиан жал мне руку и спрашивал, хочу ли я жить в Европе. Я не хотел – потому что Макс жил в Москве. Я смутно запомнил, как Макс ловил машину и, поддерживая меня за плечо, заталкивал в такси. Как заказывал шампанское в номер – и мне казалось… Проклятье, да я уверен был, что он так же счастлив, как и я.

Наше шампанское перешло во что-то большее, и я не заметил, как мы оказались обнажённым. Я укладывал его на постель – Макс старательно ластился ко мне. Улучив момент, перевернул меня на спину и, усевшись сверху, стал целовать мои плечи, внимательно при этом выглядывая что-то в моих глазах.

Я расслабился, уступая ему инициативу, а он всё целовал меня – то тело, то губы, то опущенные веки, и мне казалось, что я в раю. Что он простил меня - и ничего больше между нами не стоит.

В какой-то момент он приподнял бёдра и насадился на меня, но мне было настолько хорошо просто от того, что он был так близко, что это уже было не главным, и деталей я не запомнил.

Наутро надо было улетать. Эта Италия уже сидела у меня в печёнках, и я сам купил билеты, не дожидаясь, пока Яр устанет от своих бесконечных потрахушек. Билеты себе и Максиму, потому что всё, что мы могли сделать здесь, мы уже сделали. Я ждал с нетерпением, как введу его в свою жизнь в Москве.

По крайней мере именно об этом я думал под утро, когда гладил его, лежащего на моём локте, по растрепавшимся волосам. Максим спал.

========== Глава 55 ==========

Всю дорогу в Москву меня преследовало странное чувство дежавю. Те же кресла в самолёте, те же облака за окном… И Максим совсем рядом.

А ещё тогда у меня в первый раз появилось неприятное чувство надвигающейся грозы. Появилось – и исчезло.

Я сжал запястье Максима, повернулся к нему и попытался завести разговор, но Макс говорить явно настроен не был.

- Вить, давай внизу, - попросил он и отвернулся.

Я долго смотрел на него, но он так и не обернулся.

А внизу шёл дождь, – как и в прошлое наше возвращение. Снег стаял, и погода стояла такая, что время года удавалось определить с трудом.

В этот раз меня не давили серые камни – напротив, с плеч будто бы свалился груз при мысли о том, что я, наконец, дома.

- Я тебя отвезу? – спросил я.

Макс поколебался секунду и кивнул.

Мы прошли к машине, оставленной на стоянке, и кое-как запихнули чемоданы в мой чисто символический багажник.

- Хочешь сесть за руль?

Макс грустно посмотрел на меня.

- Вить, разговариваешь со мной как с маленьким.

- Просто я уже не знаю, что сказать, чтобы тебя не обидеть. Так хочешь или нет?

Макс посмотрел на авто и покачал головой.

- Не люблю кабриолеты.

- Да ладно! – я усмехнулся, - вот бы никогда не подумал.

Макс пожал плечами и забрался на пассажирское сиденье, повернулся ко мне и добавил:

- И тебе всё равно придётся опустить верх.

Я не стал спорить, просто сел рядом и сделал, как он сказал.

Макс ощутимо расслабился.

Время было хорошее, и мы довольно быстро добрались до его дома.

Макс выбрался, я помог ему достать чемоданы и замер, не отпуская ручку.

- Не пригласишь? – спросил я без особой надежды.

Макс снова ответил с задержкой, будто сомневался.

- Приглашу, - сказал он, - всё равно ты все квартиры тут обзвонишь, если захочешь узнать, где я живу.

- Обязательно, - я усмехнулся, хотя, честно говоря, мне такое в голову и не пришло.

Поставив машину на сигнализацию, мы направились к дому.

Подъезд у Макса был довольно скромный, хоть и чистый, зато когда он открыл дверь своей квартиры на девятом этаже, я присвистнул.

Он снёс стены, сотворив тут что-то вроде студии с небольшим закутком для кухни. Сама квартира размером была примерно с мою, но это если смотреть объективно. С первого же взгляда она казалась огромной благодаря светлым обоям, мебели из белёного дуба и нескольким картинам на стенах.

На одной, которую я заметил первой, было море. Она висела над аккуратной кроватью, отгороженной от остального пространства ажурной ширмой.

Другую я увидел, когда уже разулся. Она изображала водопад и немного отвлекала внимание от огромного телевизора.

Третья располагалась над кухонным столом. Там тоже было море, но в отличии от первой – спокойное, лижущее золотистый пляж.

- Это всё твоё? – спросил я.

Макс проследил за моим взглядом.

- Если ты о картинах – то нет. Их рисовала моя подруга. А если о квартире – то да. Мне никогда не нравились съемные.

- Подруга?

Следуя его жесту, я прошёл в центральную часть квартиры, где стояли диван и два кресла. Всё белое и с первого взгляда вызывающее желание присесть.

- Ты с ней ехал с работы?

Максим вскинулся при упоминании об агентстве и нахмурился.

- Вить, в этих стенах о работе я не говорю.

- Хорошо. И тем не менее.

- Да. Это Иришка. Иногда подвожу её. У неё ни машины, ни денег на такси. Она живёт тут в соседней квартире. Хочет рисовать… но семья не очень-то это понимает. Говорят, не стабильная и не денежная профессия. А рисует хорошо, - Макс посмотрел на картину над телевизором и мечтательно улыбнулся.

Я кивнул. Я был уверен, что рисовал профессионал.

- А ты?

Макс посмотрел на меня с недоумением.

- А что я?

- Ты ещё рисуешь?

Губы Макса скривились в усмешке, и он отвернулся к окну.

- Мне не хочется, - сказал он сухо.

- Когда мы встречались в прошлый раз, ты ещё рисовал.

Макс вскинулся и пристально посмотрел на меня.

- Да. Рисовал. Иногда. Откуда ты знаешь?

Я пожал плечами.

Макс смотрел на меня с полминуты, потом отвернулся и сел.

- Ну вот что, Вить. Нам надо поговорить.

- Я всегда с удовольствием.

- Да. Это и страшно, - Макс вздохнул. – В общем, так. Ты добился своего. Вывернул меня наизнанку. Оттрахал не только тело, но и башку и… я надеюсь, теперь ты успокоился.

- Что? – я приподнял бровь и сел в кресло напротив, внимательно разглядывая его.

- Думаю, ты меня понял. Я тебе это говорил ещё в Италии. Я тебе так много раз это говорил, что не знаю на каком языке повторять.

Макс замолчал и сглотнул. И как бы он ни хотел показать свою решительность, я видел, что слова даются ему с трудом.

- Мне… Очень трудно с тобой. Всегда было трудно. И после всего, что было между нами в последнее время… стало ещё трудней. Ты хотел поговорить, так я тебе говорю. Я не уйду из агентства. Однажды я уже пошёл у тебя на поводу - и потерял всё. Второй раз я не поведусь. Естественно, - он поднял руку, будто просил меня замолчать, - естественно, тебя это не устроит. Я отдаю себе в этом отчёт. Я не хочу мучить ни тебя, ни себя.

- Ты пытаешься меня бросить!

- Бросить?

Макс поднял брови и даже чуть вытянул вперёд шею.

- Витя, ты утащил меня в другую страну против моей воли. Это почти похищение. Я не пытаюсь тебя бросить. Я пытаюсь объяснить тебе, что между нами ничего не было, нет и не будет.

Я откинулся на спинку кресла, чувствуя, что снова начинаю сходить с ума.

- Я тебе не верю, - произнёс я твёрдо.

- И это плохо. Потому что это правда. Я не знаю как тебе объяснить. Я просто… просто ни с кем не могу сейчас быть. И вообще, наверное, уже не смогу. Я тебе объяснил, что думаю о работе, о… сексе. Неужели ты не понял, с кем имеешь дело?

- С тобой.

- Витя, я шлюха. И буду шлюхой. Всё. Смирись.

Я покачал головой и встал.

- Охренеть, - других слов у меня не было. – Честно, Макс, я думаю это просто твоё долбаное упрямство. Но, знаешь что? Оно меня уже задолбало. Хочешь торговать задом – торгуй. У нас свободная страна. Как говорят мой папа и твой шеф – всё в норме, пока обе стороны довольны.

Я двинулся к двери и, остановившись на секунду, продемонстрировал телефон.

- Номер у тебя есть. А я звонить больше не буду. Сыт.

Я вышел, хлопнув дверью, спустился вниз и… Чёрт. Я почувствовал облегчение. Меня отпустило без секса со шлюхами, без алкоголя и без адреналина.

Я сел в машину и посмотрел на телефон. Не для того, чтобы понять, звонит ли мне Макс. Я пролистал номера всех тех, про кого забыл в последнее время.

Яр остался в Италии, но его то как раз я совсем не хотел видеть.

Я позвонил отцу, Пашке, Славику и Яну и всем предложил собраться на новый год у меня.

Все согласились, и в первый раз за всё то время, что я провёл в новой квартире, мы встретились таким составом. Почти не пили. Просто рассказывали о том, кто как живёт. И мне было спокойно. Тихо. Уютно. Только, когда я раскладывал всех по диванам в пятом часу утра, горло сдавило болью. Я понял, что никто не звонил меня поздравить – а сам я никому не звонил, потому что все «свои» были дома.

Теперь же я вспомнил о Максе, но решил, что раз он не позвонил, то так тому и быть. Телефон искать я не стал и просто пошел спать.

Утром, собираясь на работу, понял, что он валялся разряженный, но от этого мне почему-то стало совсем легко. Я был уверен, что наша история закончилась. Так же по-идиотски, как и началась.

И ничего у меня в груди не свербело и не зудело. Я твёрдо знал, что произошло. Макс послал меня, и в ответ я послал его. Мы не были нужны друг другу. Мы были двумя взрослыми людьми, каждый из которых прожил свою собственную, независимую от другого жизнь. Каждый дорожил своей жизнью и не хотел её терять. Меня звали гонки. А его… Что ж, его ждало то, что он выбрал, и мне не следовало задумываться, как именно кончится его путь.

***

Виктор откинулся на спинку дивана и расслабился. Он больше не нервничал, но сказать, что ему стало легче, я тоже не мог.

- Вы смогли освободиться.

- Думаю, да.

- И больше не вспоминали о нём?

- Нет. Конечно, я вспоминал. Как можно не вспоминать о том, кто был твоим наваждением больше десяти лет. Только… Это была книга, которую я прочитал. Листать её страницы было слишком больно, да и не имело смысла, потому что я уже знал, что в конце. Иногда всё равно всплывали в памяти моменты, когда у нас что-то шло не так. Когда я что-то делал не так. Когда я просто не мог понять, что происходило между нами. Иногда наоборот, вспоминал те дни, когда мы были вместе. Мне всё ещё было больно смотреть на диск с записью нашего последнего звонка или слушать эту песню A-Ha… Он так и не стал моим. Но это была завершённость. Это была ясность. Это была проигранная война, и я как-то разом смирился с тем, что она проиграна. Макс не звонил, но я и не ждал, что он позвонит. Мне с самого начала было ясно, что этого звонка не будет никогда, и я чувствовал облегчение от этой ясности. Порвать нить, связывающую нас, оказалось неожиданно легко… Так она истончилась.

Я потёр подбородок. Мне тоже захотелось курить, хоть я и не курил уже много лет.

- Но тогда почему вы боитесь трассы?

Витя пожал плечами.

- Я не знаю.

- Когда произошёл ваш разрыв?

- Полгода назад или около того. В общем… в этот новый год.

- Но тогда зачем вы рассказали мне эту историю?

Виктор снова пожал плечами.

- Понимаете… - сказал он задумчиво, - я никому не могу её рассказать. А она жжёт меня изнутри раскаленным железом. Наш штатный психолог – Ян, и, конечно, я не могу говорить с ним о Максиме. А он… Он всё-таки был моей жизнью. Первым и единственным, кого я, как я думал, любил. Вы сказали, что это наваждение…. И знаете, что? Я согласен. Я тоже это понял. Я чуть не свихнулся, пролетел на бреющем полёте и всё-таки не разбился.

Мы оба замолчали, глядя друг на друга. Что-то в его словах не клеилось.

- Но моя работа не выполнена.

- Нет, не выполнена. Я приду завтра.

========== Глава 56 ==========

Прошёл месяц. Месяц какого-то странного спокойствия и свободы. Месяц безразличия. Месяц, в который я потихоньку забывал Максима и свою бешеную страсть.

Странно, но на том месте, где был его непонятный и такой притягательный образ, бесконечно сводивший меня с ума, постепенно вырастал какой-то другой Максим. Максим, который носил мне сэндвичи. Максим, который не любил разговоры о работе и машины с открытым верхом. Максим, у которого вся мебель была белого цвета и в квартире всегда было светло.

Максим, который едва едва открылся мне, и снова ускользнул.

И я всё-таки тосковал. Тосковал уже не по загадке, а по этому настоящему Максиму, с которым, может быть, мы могли бы остаться хотя бы друзьями.

Но я не звонил, и он тоже. С этим настоящим Максимом мы были чужими, и теперь, когда пелена слетела с моих глаз, я понимал, как глупо выглядели все мои претензии на него. Призрак из прошлого, который вечно появляется не вовремя – вот кем я был. Так же, как и он для меня.

И если уж я сам понимал, что ничего не знаю о нём, то как мог требовать от него чего-то, тем более откровенности?

Мне было жаль упущенных возможностей, но я давно научился мириться с ними. Я ведь тоже много кем не стал – ни футболистом, ни борцом, ни дипломатом. Не получил ни Яна, ни Ярика. К тридцати без малого годам не завёл детей и не женился. Любил по-настоящему всего раз, да и любил ли?

Нет, наверное, всё-таки любил. Не потому, что у меня руки дрожали от его близости, а потому что образ его в моей голове оставался светлым и чистым, каким бы путём он ни пошёл. Потому что при мысли о нём я всё-таки чувствовал тепло.

Но я не мог ему помочь, и с этим нужно было смириться.

Закончились новогодние праздники, и продолжилась пора презентаций – Кристиан всё-таки заполучил спонсоров и теперь во всю раскручивал брэнд. У нас брали интервью, фотографировали для журналов – женских и мужских. Предлагали даже эротические съёмки, причём втроём – вместе со Славиком, которого от такого предложения едва кондрашка не хватила.

А вот Яру идея понравилась, и он долго ещё подначивал меня, ссылаясь на то, что Славик женат и для общества потерян, а у нас вот всё впереди.

Один раз чёртовы фотографы попытались перекрасить нам волосы. Им, причём, было всё равно кого перекрашивать – меня или Яра. Просто по их мнению парочка блондин-брюнет смотрелась бы эффектнее.

Тут уже мы с Яром послали их в один голос, но – о чудо – наутро я увидел его у машины платиновым блондином. Тоже едва не скопытился.

- Что, не нравлюсь? – спросил он капризно, коверкая слова.

Я оглядел его с головы до ног. Яр мне не то, что не нравился, просто… прошло. Не хотел я ни его, ни его мальчиков-девочек за деньги. Хотел, чтобы дом мой оставался чистым, и в нём не валялись по утрам бутылки от пива и использованные презервативы – вот и всё.

- Что там, в монастырь скоро? – спросил Яр, угадав мои мысли.

- Когда чемпионом стану.

- Вот чёрт, а я надеялся, что ты не будешь стоять между мной и Славой.

Мы попрепирались ещё. Потом навернули несколько кругов и разбрелись.

От нечего делать я сначала взялся учить английский, но эти занятия напоминали мне о Максе, и я бросил. Вместо этого подыскал себе в интернете колымагу с пробитым капотом и опять сел её ковырять. Кристиан смотрел на мои забавы сквозь пальцы по принципу: «Чем бы дитя не тешилось, лишь бы бензин не жгло».

В середине февраля череда презентационного бреда достигла апогея – нас отправили сниматься в рекламе одежды. Как я понял со слов Кристиана, мы могли бы отделаться и лёгким испугом, но какой-то крупной фирме очень уж понравился наш дуэт. Именно в такой комбинации: блондин и брюнет.

Едва выйдя за двери, я обматерил Ярика с его дурацкой идеей перекрасить волосы, на что он ответил:

- Расслабься. Они нашли бы другой способ состричь с нас бабки. И потом, что такого страшного в том, чтобы сняться в рекламе? Тебя увидят даже дети!

Я ничего не сказал. Страшного-то ничего не было, и всё же я вроде в клоуны не нанимался. Но спорить с Кристианом было бесполезно – и в назначенный день я стоял у входа в съемочный павильон.

Яр, сука, откосил.

Как он это сделал, не знаю. Самым обидным было то, что он, как выяснилось через полчаса на площадке, знал, что откосит уже заранее, но меня из этого дерьма вытащить даже не подумал.

Я молча таскался по гардеробной за костюмершей, которая щебетала что-то с такой скоростью, что я не успевал расслышать и половины, и всё время тыкала пальцами в разные комплекты одежды.

- Наша линия называется «Drive». Собственно, слоган можешь угадать сам – «Почувствуй драйв!». Концепция линии состоит в том, что каждый наш клиент сможет почувствовать себя владельцем Феррари или Бентли.

- Мы не ездим на Бентли, - вставил я мрачно.

- Это не важно. Короче. Идея рекламы та же. Будут дорогие тачки, дорогие шмотки, красивые парни и… драйв. Всё просто.

- Проще некуда. А ничего, что парень у вас только один?

- Ярослав, - произнеся это имя, костюмерша почему-то порозовела, - предупредил, что он в эти дни в Европе. Конечно, это плохо, потому что вы классно смотритесь вместе, но жизнь есть жизнь. Всё всегда идёт не так, как мы планируем. И, в конце концов, нам вполне хватит одного гонщика. Вторым можно подставить просто симпатичную модель. Правда, из-за того, что Ярик ничего не знает заранее, мы никого не успели выбрать, но так даже лучше – не придётся лишний раз занимать студию. Мы прогоним нескольких прямо с тобой и посмотрим, кто больше подойдёт.

- Ты в курсе, что у меня два часа, а потом…

- Кристиан прислал мне твой график. Он считает, что вечернюю презентацию ты можешь пропустить, так что у нас… весь день.

Охренеть. Чувствовал себя куском мяса.

- А личные планы?

- Личные планы в личное время, мы же деловые люди, малыш. Надень пока вот это, - она протянула мне вешалку с джинсами, футболкой и свитером.

- Футболку будет не видно, - сказал я зачем-то.

Девушка только фыркнула и, повторив: «Надевай!» - исчезла за дверью.

Я как дурак напялил эти шмотки – как по мне, слишком узкие для моего торса, но ведь у них наверняка был мой размер…

Вышел на площадку и по команде фотографа занял место у стоящего на круглом постаменте красном спорткаре – это действительно был Феррари. А обещанный Бентли стоял в двух метрах от меня на другом постаменте.

- Сядь на капот, - скомандовал фотограф – лохматый дядька лет сорока. – Нет, не так, футболку не видно. Возьмись за свитер, будто собираешься его снимать.

Я взялся за края свитера и замер.

- На обнаженку не подписывался! – предупредил я заранее.

- Это как пойдёт, - фотограф хмыкнул и, переместившись по дуге, сделал несколько кадров. Затем полистал их на фотоаппарате и посмотрел на меня.

- Глянь-ка, Лиль, - позвал он.

Костюмерша тут же появилась рядом с ним и из-за плеча заглянула в мониторчик.

- А ничё так, Саш.

- Ваще класс. Так, - он опять посмотрел на меня, - морду так и держи кирпичом. И не двигайся. Сейчас попробуем тебе пару подобрать.

Я замер, решив, что чем кирпичнее будет моя морда, тем быстрее я отделаюсь от них обоих.

- Первый пошёл! – крикнул фотограф, не сводя с меня взгляда видоискателя.

Скосив глаза, я увидел парнишку со светлыми волосами. Такого худого, что, подобранный, видимо, под Яра свитер болтался на нём как на вешалке.

Саша окинул его профессиональным взглядом и спросил – видимо, у Лили:

- Это что?

- Это первый.

- И где тут гонщик?

- Ну, ок, не злись, Сашуль. Зову второго.

Позвали второго.

- Он в машину-то влезет? – спросил Саша, разглядывая его широкие плечи.

- Я на ней приехал, - сообщил зашедший качок басом.

- Лиля, ты издеваешься?

- Следующий!

Я понял, что день будет не простым…

- Руки опустить можно? – спросил я.

- Нет! – хором ответили Саша и Лиля, а Лиля добавила:

- Третий, пошёл!

Нет, сказать, что мне стало плохо, когда вошёл третий, это, конечно, перегнуть. Так, просто как будто мне на голову кирпич упал, не больше.

- А ничё так, - предположила Лилечка с надеждой.

Яриков свитер сидел на Максиме как влитой. Ключица оставалась открытой – наверняка специально оттянул ворот.

- Попробуем, - с сомнением сказал Саша. Максим направился было в сторону площадки. На меня он не смотрел. Он не смотрел вообще ни на кого – шёл, низко опустив голову и глядя в пол, будто боялся, что его вот-вот выгонят.

И Саша это, конечно, заметил.

- Стоп! – скомандовал он, когда Максим проходил мимо него. Перехватив фотоаппарат одной рукой и взяв Максима за подбородок, развернул его лицом к себе, - Не, Лиля, это исключено. Даже время тратить не буду.

- Что?

- Да ты посмотри, ну какой он гонщик? Шлюха, и притом потасканная.

Прежде, чем Макс успел хотя бы вздрогнуть, я выпалил:

- Я хочу его!

Макс всё-таки вздрогнул, и все трое посмотрели на меня. Я отошёл от капота и пошёл к ним.

- Начинается, - фыркнул Саша и опустил фотоаппарат.

Макс уже оклемался немного, хоть и оставался бледным. Теперь я понял, что так не понравилось Саше. Вблизи было видно, что щёки его запали, а под глазами залегли основательные круги.

- Я буду сниматься только с ним, - повторил я твёрдо.

Саша и Лиля переглянулись.

- Слушай, не звезди.

Я посмотрел на Сашу, и он замолк. Потом переглянулся с Лилечкой.

- А вообще, какая разница, - сказал он вдруг, - всё равно голову другую приставим, а, Лиль?

- Что значит другую? – я посмотрел на него в упор.

Лилечка устало вздохнула и пояснила мне, будто маленькому:

- Нам же нужны два гонщика. Кристиан дал добро взять другое тело и смонтировать с головой Яра.

Я посмотрел на одного, потом на другую и опять на Сашу.

- Я буду сниматься только с ним, и голова будет та, что есть. А второго гонщика отснимите отдельно. Думаю, Кристиан будет только рад второй сессии.

- Слушай, да кто ты такой? – не выдержал Саша.

Я хотел ответить, но меня перебили.

- Витя, не надо!

Макс тоже окинул взглядом нас всех и остановил взгляд на Саше:

- Мне сниматься или нет? На монтаж я согласен. Всё нормально.

- Я не согласен.

- Блядь, ну что за день, - выругался Саша. Поднял объектив и быстро сделал три фото, а затем снова уставился в монитор. – Ну, Лиль? – сказал он с неожиданным сомнением.

Лиля подошла к нему и встала за плечом.

- А ничё, - сказала она неожиданно совсем искренне, - надо только беленького подкрасить. Или потом уже на фотках подправим?

- Надо подкрасить, - сказал Саша твёрдо, - а мне надо покурить. Вы двое, - он повернулся к нам, - в гримёрку и ждите. За вами придут.

- Я займусь, - торопливо добавила Лиля и подтолкнула нас обоих к гримёрке.

Сама она с нами не пошла, отправившись искать того, кто Макса подкрасит, так что мы оказались наедине в замкнутом пространстве – и всё, что я вроде бы забыл, навалилось с новой силой. Хотелось стиснуть его и целовать до умопомрачения. Нужно было глубоко вдохнуть, чтобы успокоить сердце, но я уже заранее чувствовал запах его парфюма, и боялся сделать даже самый маленький вдох.

- Привет, - сказал я тихо.

Макс на меня не смотрел. И молчал.

- Макс, - я потянулся и попытался поймать его руку, но он её тут же отдёрнул.

- Витя, зачем всё это? – он вдруг прямо посмотрел мне в глаза, - это ты придумал, да? Покрасоваться хотел?

- Что? – я опешил на секунду, но быстро взял себя в руки. – Макс, проспись. Если бы я хотел с тобой встретиться, просто приехал бы к тебе домой.

В глазах Макса промелькнуло сомнение. Потом он глубоко вдохнул, потёр глаза и сказал:

- Прости. И правда надо проспаться.

- Что, клиенты замучили? – не выдержал я.

Макс посмотрел на меня устало.

- Урод ты.

- Прости.

Я всё-таки поймал его руку, но ничего больше сказать не успел – появился гримёр, и я отступил на шаг назад. Взгляд Максима стал насмешливым, почти как раньше.

Гримёр окинул его беглым взглядом, указал на кресло и начал работу. Я походил немного кругами, а потом решил тоже пойти покурить.

Саша всё ещё смолил сигаретку, сидя на окне курилки. Я устроился рядом, покопался в карманах и только тут вспомнил, что бросил.

Саша протянул мне пачку и зажигалку, я благодарно кивнул и взял.

Какое-то время мы молчали.

- Слушай, не знаю, что тебе там в башку вступило, - сказал он вдруг, - но я тебе серьёзно говорю. С такими глазами его снимать нельзя. Видно же, что он наркоман.

Я дёрнулся и посмотрел на него в упор.

- Оба лажанёмся. И тебе от начальства достанется, и мне. Если тебе так уж приспичило – разберись с этим сам.

Не говоря больше ни слова, Саша вышел. Я выбросил недокуренную сигарету и тоже пошёл в гримёрку.

Макс теперь выглядел как кукла. О чём я и сказал гримёру сразу же.

- На фото будет в самый раз, - сказал тот с сомнением.

Я ещё раз вгляделся в его отражение и, дёрнув за руку, заставил встать.

- Мы поговорим, а? Дайте нам полчаса.

- Это к Саше.

- Тогда я считаю, что он дал.

Я потащил даже не пытавшегося сопротивляться Максима к выходу. В коридоре остановился, сомневаясь, куда бы пойти.

- Кофейня направо, - сказал он устало.

Я посмотрел на него с сомнением.

- Я не хочу в кофейню. Я хочу поговорить. По-настоящему поговорить.

Макс вздохнул.

- Ты ещё не наговорился?

- Нет. Ты хреново выглядишь, - сказал я напрямик.

Губы Макса искривила усмешка.

- Я знаю.

- Наркотики?

Макс вскинулся и посмотрел на меня обижено.

- Прости. Но ты правда плохо выглядишь. И фотограф предположил.

- Я слышал, что он предположил, - он вроде пытался язвить, но в голосе его не было прежней силы.

- Максимка, что происходит?

Макс вздрогнул и абсолютно неожиданно сжал мою руку. Мы смотрели друг на друга, и вдруг я его узнал. Я почувствовал его, как тогда на трассе.

- Макс, я могу помочь?

- Не думаю.

- Это работа?

- И да, и нет.

Я вздохнул. И опять эта проклятая гордость.

- Слушай, я правда не буду сниматься без тебя. А он не будет снимать нас, пока ты смотришь… вот так.

- Откажись от этого условия, Вить. Я поищу ещё.

- Поищешь?

Макс запнулся.

- Это не первый отказ, а, Макс?

- Да, не первый, - сказал он спокойно, и во взгляде его наконец что-то загорелось. – Тебе-то что?

- Всё. Вот так и смотри. И, Макс…

Макс посмотрел на меня ещё более зло, а я приложил ладонь к его щеке и быстро наклонившись, пока он не успел ничего сообразить, украл у него поцелуй.

- Не смей! – выдохнул он, а я усмехнулся и потащил его на площадку.

Фотки получились классные. Макс там был злой, как бывший фаворит, проигравший гонку. Даже мой неискушенный взгляд видел на каждой фотке искрившее в воздухе напряжение. И после съёмок даже Саша признал, что голову менять нельзя ни в коем случае.

- Органично смотрится за рулём, - заметил он, кивая Лиличке на Макса, когда мы уже заканчивали.

- А он стритрейсер, - сказал я, - да и гоняет получше меня.

Саша хмыкнул, но ничего не сказал.

***

Я вызвался проводить Макса до дома, и, вопреки моим ожиданиям, спорить он не стал.

- Машина в ремонте, - пояснил он, - и… не поворачивай на Ленинку. Я сейчас не там.

- Не там? – я удивлённо покосился на него.

- Посдаю пока. А сам снимаю за МКАДом. Всё равно ездить некуда.

Я остановил машину, ещё даже не успев вывести её на дорогу.

- Слушай, Макс… может, ты и прав. Может, это не моё дело. Но у тебя на лбу написано, что у тебя проблемы. С деньгами или ещё с чем… я не хочу тебя видеть таким.

- Не смотри.

- Не еби мне мозг, Макс. Я бы никого из своих друзей не отпустил домой в таком состоянии, в каком сейчас ты.

- Но я не твой друг, - Макс посмотрел на меня в упор.

- Ты так думаешь. Но не я.

- И что же ты предлагаешь?

- Не знаю. Тебе нужны деньги? Я могу занять.

Макс фыркнул.

- Я могу тебе заплатить, - сказал я уже злее, и он посмотрел на меня так же зло.

- Думаешь, мне не предлагали до тебя?

- Мне уже плевать. Я не пытаюсь тебя купить. Можешь даже взять деньги и исчезнуть ещё на пять лет. Только…

Я не успел договорить. Что-то произошло. Он согнулся почти вдвое и уткнулся лицом в ладони. Его трясло, и я не сразу понял, что это истерика. Сообразив, обнял его за плечи и притянул к себе. Макс уткнулся носом мне в плечо, и ещё какое-то время его трясло, а потом он резко отстранился, постарался незаметно вытереть рукавом глаза, но я всё равно разглядел слёзы.

- Всё хорошо.

- Нихрена не хорошо, Макс! – заорал я. – Почему я говорю это за тебя?

- Потому что без толку говорить, как всё плохо! – он посмотрел на меня, и я почувствовал, что он вот-вот снова сорвётся, - что ты услышать хочешь, а, Витя? Знаменитый Виктор Щевлёв! Что нихрена – нихрена! – не выходит? Что я не нужен никому, кроме клиентов, что… - он задохнулся и замолчал, отвернувшись. – Всё. Не могу. Зачем ты это делаешь со мной?

- Макс… - я тронул его за плечо, и он дёрнулся. – Макс, не возвращайся туда.

- А куда? – он снова зло посмотрел на меня, - видишь, больше-то некуда!

- Ко мне. Поехали ко мне. Я тебе всё дам. Просто чтобы ты был со мной.

Макс долго смотрел на меня.

- А если я скажу да?

- Скажи.

- Ты серьёзно? После всего… Ты хочешь стать новым Русланом?

Я покачал головой.

- Нет, Макс. Мне будет этого мало. Я уже видел, какой ты с клиентами… Если мы сейчас поедем ко мне, тебе придётся со мной говорить. Придётся мне доверять. Тебе придётся быть живым. И ты не спрячешься за своей гордостью и своим профессионализмом. Я слишком хорошо помню, какой ты на самом деле.

Макс долго молчал.

- Да, - сказал он тихо.

Я последний раз сжал его руку и завёл мотор.

========== Глава 57 ==========

Мы не поехали ни на Ленинку, ни на МКАД. Поехали ко мне, потому что мне скорее хотелось увидеть Макса у меня дома, а ему, видимо, не хотелось вообще ничего.

- Завтра сделаем тебе ключи, хорошо? – спросил я, когда мы стояли в прихожей.

Макс кивнул. Выглядел он непривычно смущённым. Я не удержался, притянул его за плечи и поцеловал.

Макс ответил – вяло и безжизненно.

- Ужинать будешь?

- Если ты будешь.

Я наградил его взглядом, в который попытался вложить всё, что думаю о его молчаливой забастовке, но ничего не сказал и прошёл на кухню.

Весь вечер прошёл под знаком этого смущения – и под знаком скованности. Макс будто не знал, как себя вести.

Я заметил, что точно таким же он был и сегодня на съемках до нашего разговора. Раньше, когда я видел его за работой – за любой работой – он оставался свободным и уверенным. Потому и дали ему контракт в Италии. Потому и стоил он таких денег.

А сейчас его будто бы пришибли, и я в общем-то не удивлялся, что ему не дают работу. Подмывало спросить, что помешало ему работать в агентстве, но я решил не поднимать таких сложных тем до поры.

Мы посмотрели новый «Форсаж» - причём при выборе фильма Макс также зажимался и явно чувствовал себя неуютно, а потом я осторожно поцеловал его, сидевшего в моих объятьях, за ухом.

- Будем ложиться?

Макс кивнул.

- Я в душ?

- Да, если хочешь.

Ужасно хотелось с ним, но я сдержался.

Макс шмыгнул в ванную и зашуршал водой.

Я зашел в спальню, порывшись в комоде, достал постельное бельё и пошёл стелить.

Три комнаты мне одному всегда было много. Риэлторы советовали сделать в одной спальню, в другой - гостиную, в третьей – кабинет.

При моей работе это было смешно. В эпоху всеобщей компьютеризации я доставал ноут раз в неделю, чтобы скачать какой-нибудь фильм, да и то чаще ходил в кино. Читать тоже почти не читал. А кроме прочего, мне самому в качестве гостиной вполне хватало кухни.

Короче говоря, сам я никакой необходимости в такой огромной квартире не испытывал с самого начала. Все три комнаты использовались только, когда у меня были гости, сам же я бывал, как правило, только в спальне и на кухне.

Хотел сделать в одной комнате тренажёрный зал, но Яр посмотрел на меня как на психа и сказал, что это убивает саму идею фитнеса. Я поддался и сделал просто две тематических гостиных – одну для гостей посолиднее, с дорогими диванами и книжным уголком. Другую – с барной стойкой и всем вытекающим.

Яр обычно спал в последней, и это уже был весомый аргумент в пользу того, чтобы положить Макса в «библиотеке». Так что я взялся раскладывать диван именно там.

Макс засел в ванной подозрительно надолго, шум воды давно стих, и я в конце концов решил к нему постучаться.

- Сейчас, - Макс поскрёбся полминуты и открыл. На нём не было ничего, кроме полотенца. Волосы, ещё чуть влажные после душа, были зачёсаны назад, и весь он дышал какой-то едва уловимой свежестью.

- Так и хочется зацеловать, - я улыбнулся, невольно скользнув губами по его телу. Именно поэтому я не заметил неуловимой перемены в его лице, когда он сказал:

- Так поцелуй.

И предательскую дрожь в голосе я списал на волнение.

Поймал его, притянул к себе и впился в губы, пытаясь насытить свою неутолимую жажду.

Макс старался. Я это чувствовал. И от этих стараний было совсем тоскливо, потому что они убивали всю магию. Что и говорить о том, что, когда я прижал его вплотную, под полотенцем никакой ответной жажды не чувствовалось.

Я отстранился и попробовал поймать его взгляд.

- Извини, - сказал он тихо и отвёл глаза.

- Макс, а почему не сказать просто: я не хочу?

Макс прикусил губу.

- Ты заплатил.

- Я тебя сейчас стукну.

Я убрал руки, стараясь успокоиться.

Макс посмотрел на меня, неожиданно обнял за шею и сам притянул меня к себе.

- Витька… не злись. Пожалуйста. Я тебя хочу. Просто… Просто устал.

- Макс, ну почему не сказать?!

Он вздохнул и доверчиво положил голову мне на плечо.

- Я боюсь.

- Всё… не могу больше.

Но вместо того, чтобы уйти, я только обнял его в ответ и, придерживая одной рукой под лопатки, другой погладил по влажным волосам.

- Я тебе в библиотеке постелил.

Макс чуть отстранился и посмотрел на меня с недоумением.

- Макс, если в этот раз у нас наконец-то что-то получится… Пусть это будут нормальные человеческие отношения. Я тебя очень прошу. Я просто уже… тоже устал. И дежурить под окнами твоей брошенной квартиры уже не буду. Хватит.

Макс снова прятал голову в изгибе моей шее, и я кожей почувствовал его кивок.

- Пошли? – спросил я.

Он покачал головой.

- Постоим так чуть-чуть?

Я снова обнял его, и мы замерли так – не на чуть-чуть, а надолго, потому что именно этого мне не хватало уже давным-давно.

Потом я всё-таки проводил его в библиотеку и, сев на краешек кровати, какое-то время смотрел, как он вертится, пытаясь заснуть.

- Если захочешь ко мне – дверь всегда открыта, - сказал я в конце концов и, поцеловав его в лоб, сам пошёл принимать душ.

***

Я очень хорошо выспался в ту ночь. Я будто чувствовал Макса через стену – чувствовал куда лучше, чем когда мы спали в одной кровати в Италии. И от его присутствия было спокойно - как в детстве.

А в семь по звонку будильника встал и поплёлся на кухню готовить кофе.

Я едва успел поставить турку на огонь, как сзади послышался шорох, и, обернувшись, я увидел привалившегося к стене сонного Макса. Лохматого и абсолютно голого.

Я молча отвернулся, пока организм не потребовал своё, долил в турку воды и подсыпал кофе на вторую порцию.

- На тренировку? – спросил он, судя по голосу, не открывая глаз.

- Как всегда.

Я убавил огонь и повернулся к нему.

- Мне нужно поехать с тобой?

- Только если сам хочешь.

Макс закусил губу.

- Вообще-то, не очень.

- Тогда иди спать.

Макс кивнул и уже было развернулся, но я окликнул его, и он остановился.

- Макс, что там за проблема с деньгами? Сколько тебе нужно?

Макс помолчал немного. Он стоял ко мне в пол-оборота и искоса поглядывал, будто изучая.

- Сорок штук. Я в Майбах въехал.

Я прямо-таки вздохнул с облегчением.

- И это всё?

- Ну… да.

- Я-то уж думал, тебя мафия разыскивает.

Макс наконец тоже усмехнулся.

- Да не… Пока нет.

- Если не секрет, где те двадцать с Италии?

Макс поёжился и отвёл взгляд.

- Картины купил. У Иринки. Ей деньги нужны были… Ну и вообще. Картины хорошие. На Киевской, правда, остались.

Я улыбнулся.

- Привози сюда.

Макс тоже улыбнулся и кивнул.

- И за вещами надо заехать, - добавил я.

- Надо, - согласился Макс. – Только машины нет.

Я поколебался.

- Бери мою. До трека на такси доеду, а там ты меня заберёшь, хорошо?

Макс кивнул и снова улыбнулся – просто так и устало, но от этой улыбки желание его обнять стало невыносимым.

Я шагнул вперёд и протянул было руки, но Макс тут же съежился.

- Вить…