Третий шеар Итериана

Глава 8

В выходные покупателей к Софи заходило обычно больше, чем в будни, но летом часть клиентов отбирали цветочницы, торгующие вразнос выращенными в палисадниках розами и георгинами, которые хоть и уступали по красоте оранжерейным цветам, отличались выгодною ценой. Девушка на конкуренток не сетовала, помня, что сама когда-то зарабатывала тем же, а у «Оазиса Рамзи» были постоянные покупатели, из тех, которые на улице букетики брать не станут. Но в этот день торговля совсем не шла, и к обеду настроение у Софи окончательно испортилось.

Оно и с утра не было радужным, но все же получше, чем вчера.

Вчера она вздрагивала всякий раз, как открывалась со звоном колокольчика дверь. Сердце срывалось на бешеный перестук, если рядом притормаживал автомобиль или слышался с улицы мужской голос…

Но он не пришел.

И к лучшему. Скоро все станет как прежде, и она снова забудет о нем. Ведь она же забыла, в последние годы почти не думала. Бывало, по два-три дня не вспоминала… Хотя нет, три — не бывало. И два тоже редко. Но теперь получится. Теперь она знает, что того парня, которого она ждала все это время, больше нет. Есть чужой для нее мужчина, похожий на того мальчишку лишь внешне, и с каждым проходящим часом Софи все больше убеждалась в этом. Потому что тот мальчишка не принял бы так легко отказа.

— Здравствуйте.

Девушка подпрыгнула от неожиданности и уронила ножницы, которые без нужды уже полчаса вертела в руках. Сердце екнуло, но вошедший в магазин человек лишь с первого взгляда чем-то напоминал того, о ком она думала, а при ближайшем рассмотрении никакого сходства не обнаружилось. Разве что походка — как-то неуловимо, и то, как он поворачивал голову, осматриваясь.

— Добрый день.

Мужчина лет сорока, в элегантном, даже с виду недешевом костюме приблизился к прилавку. Пригладил вьющиеся русые волосы, покосился на свое отражение в зеркальной витрине и удовлетворенно хмыкнул.

«Сейчас примется расточать комплименты», — решила ко многому уже привыкшая цветочница.

Но ошиблась.

— Я хотел бы купить цветы. Не в подарок, а, как бы это… В знак благодарности. Посоветуете что-нибудь?

— Для женщины или для мужчины? — осведомилась Софи.

— Для мужчины. Для моего доктора. — Серые глаза покупателя вспыхнули восторгом. — Для волшебника, я бы сказал!

— Возьмите розы, — посоветовала девушка. — Красные. В меру строго и со вкусом.

— Дайте дюжину, — тут же отозвался клиент. — Нет, три!

— Три розы?

— Три дюжины! Взял бы больше, но, наверное, это будет слишком.

По мнению Софи, и три дюжины — слишком, но она промолчала: глупо действовать себе в убыток.

— Не знаю, чем его отблагодарить, — словно прочел ее мысли мужчина. — Денег не берет, от подарков отказывается. Святой человек! Волшебник!

— Да-да, есть такие люди, — закивала девушка.

Ее ничуть не занимал святой волшебник, но покупатели любят, когда с ними поддерживают разговор.

— Он вернул мне жизнь! — продолжал воодушевленно мужчина, пока она собирала букет. — Нормальную жизнь, на которую я уже не надеялся. Остальные медики в один голос утверждали, что я до конца дней останусь слепым. И что же? Я вижу даже самую малюсенькую веснушку на вашем носике!

— У меня нет веснушек, — смутилась Софи. Но рассказ покупателя стал интересен.

— Есть-есть, почти незаметные, но есть! — рассмеялся мужчина. — Веснушки — это прелестно. Особенно в сравнении с оспенными отметинами.

Софи закусила губу.

— Не представляете, на кого я походил после болезни, — радостно вещал человек, на лице у которого не рассмотреть было ни шрамика, лишь едва заметные пятнышки. — Я бы тоже не представлял, я ведь себя не видел. Но добрые родственники сделали для меня фото на память. Вот, взгляните.

Он достал бумажник и вынул карточку.

Девушка присмотрелась: определенно он же. Тот же широкий лоб, нос с горбинкой и квадратный подбородок. Но кожа — еще хуже, чем у Люка, и мутные мертвые глаза.

— Так вы говорите, есть доктор, способный вылечить последствия оспы? — спросила она охрипшим от волнения голосом. — Даже когда другие врачи сказали, что это невозможно?

— А кому, по-вашему, я покупаю цветы? — удивился мужчина. — Вас интересует подобный специалист?

— Да. То есть… Да.

Покупатель задумался.

— Я не стал бы рассказывать, если бы знал. Доктор, о котором я говорю, практикует экспериментальный метод и пока не заинтересован в притоке пациентов.

— Пожалуйста, — взмолилась Софи. — Я не хочу ему докучать, но вы не спросите, не примет ли он мальчика?

Клиент порылся в бумажнике и вынул визитную карточку.

— Я бы спросил, но ответ вам передать не смогу. Уезжаю сегодня. Попробуйте зайти к нему сами. Но не говорите, что это я вас направил, неудобно выйдет.

От волнения Софи позабыла о деньгах за цветы, но покупатель сам положил на прилавок нужную сумму и, пожелав удачи, вышел из магазина.

Кабинет волшебника находился на другом конце города, но если закрыть магазин пораньше, можно успеть до пяти, как значится в часах приема. А работал доктор, если верить карточке, без выходных.

Несколько часов мысли девушки занимал предстоящий визит — ничего лишнего в голову уже не лезло. Только бы этот врач согласился лечить Люка. Только бы лечение помогло, вернуло брату зрение, пусть и не до такой степени, чтобы он мог разглядеть веснушки у нее на носу, которые — вот незадача! — все же имелись.

Делиться новостью с Люком она пока не собиралась. Не хотела обнадеживать заранее. Забежала на пять минут домой, выпила заваренный Клер чай, схватила булку и, не переодевая рабочего платья, опять убежала, соврав про срочный заказ.

Нико уже собирался домой, но она успела его перехватить.

— Заказ? — обрадовался шофер. — Сейчас буду готов.

Пока он выводил авто из гаража, Софи заперла магазин, бросив все неоконченные дела. Полить горшечные цветы и обернуть влажной марлей не проданные за день срезанные можно будет и вечером. А вообще, госпожа Рамзи давно собиралась найти девушку ей на смену, нужно напомнить: с таким товаром магазин должен работать круглосуточно. Случается же, и ночью кому-то понадобится букет.

…Вот Тьен однажды вернулся под утро с розами — купил же их где-то…

— А цветы? — растерялся Нико, увидев, что она налегке.

— Представляешь, забыла. В другой раз возьму.

Если доктор и впрямь такой чудодей, она ему не то, что три дюжины, она ему сотню роз подарит!

— Софи, — укоризненно нахмурился водитель.

— Ты мне друг?

— Конечно.

— Значит, вот по этому адресу, — она подала молодому человеку визитку. — Если у госпожи Рамзи появятся вопросы, я сама все объясню.

Хозяйка оранжереи, добродушная старушка, одинаково ласковая и с цветами, и с работниками, никогда не отказывала в помощи. Тот же Нико нередко брал автомобиль, чтобы съездить по личным делам, и вспомнив об этом, шофер прекратил препираться.

По дороге он спрашивал о чем-то, но Софи не слышала. Поглядывала ежеминутно то в окно, то на циферблат маленьких наручных часиков. Казалось, что машина едет слишком медленно, а стрелки бегут слишком быстро.

Наконец автомобиль остановился у крыльца, над которым поблескивала на солнце металлическая табличка с надписью: «Г-н Л. Раймонд, доктор».

— Жди здесь, — велела Софи шоферу.

Поднялась по ступенькам и позвонила.

Никто не открыл.

Времени было уже без пятнадцати пять, и доктор в отсутствие пациентов мог уйти домой.

Девушка позвонила еще раз.

— Иду-иду, — послышалось из дома. — Иду!

Дверь отворилась, и на крыльцо выглянул полноватый пожилой господин с блестящей в редких темных волосах проплешиной и густой окладистой бородой.

— Простите, отпустил ассистента пораньше, — извинился он.

— Так вы и есть доктор! — радостно воскликнула Софи.

— Да, — приосанился мужчина. — Доктор Лайонел Раймонд к вашим услугам. Если, конечно, вы в них нуждаетесь.

— Нуждаюсь, — прошептала девушка.

— Тогда прошу.

Узкий, неосвещенный коридор привел в большой и светлый, но до ужаса скудно обставленный кабинет. Тут имелся лишь письменный стол темного дерева, два кресла и книжный шкаф. Чтобы отвлечься и как-то унять охватившее ее волнение, Софи пробежалась взглядом по корешкам: часть книг стояла вверх ногами.

— Так что вам угодно? — поинтересовался доктор.

Девушка замешкалась: должного впечатления волшебник и его рабочее место на нее не произвели.

— Смелее, милая барышня, — поторопил господин Раймонд. — Вы оторвали меня от написания важной статьи. Излечение оспы и ее последствий. Девятнадцать случаев полного восстановления после болезни и около сорока — с частичными улучшениями. Как думаете, моя работа стоит того, чтобы о ней узнал мир?

Произнесено это было в высшей степени хвастливо, но оглашенные результаты впечатляли, и Софи решилась.

— Я как раз хотела спросить, не взяли бы вы еще одного пациента. Мальчика…

— Какого мальчика? — доктор огляделся. — Не вижу здесь мальчика.

— Он остался дома.

— Милая моя барышня, — всплеснул руками господин Раймонд. — Как я могу дать ответ, не взглянув на вашего мальчика? Разве я в состоянии без осмотра обещать что-нибудь?

— Но…

— Что с ним, с вашим мальчиком? Он переболел оспой?

Софи кивнула.

— Давно?

— Четыре года назад.

— Последствия?

— Он не видит, и шрамы…

— От шрамов я его избавлю, — беспечно, словно речь шла о ссадине на коленке, заявил доктор. — А зрение — вопрос серьезный. Нужен осмотр. Приводите-ка его сюда. — Он поглядел на часы. — В течение часа, я пока подожду.

— Может быть, уже завтра?

— Завтра?! Завтра я буду за сотни миль отсюда.

— Но как же…

— Меня ждут в столице. Но если ваш мальчик, вернее его случай, меня заинтересует, я останусь, — милостиво пояснил господин Раймонд. — Материалов для исследования много не бывает. Двадцать успешных опытов — это же лучше, чем девятнадцать?

— А если не заинтересует? — сникла девушка.

— Выпишу вашему мальчику состав для ванн и дам баночку мази, чтобы убрать оспенные отметины. Хоть что-то, согласитесь.

Не согласиться было сложно.

— У вас час, — напомнил доктор.

Не прощаясь, Софи вылетела в темный коридор, а затем и на улицу.

— Поехали! — крикнула она Нико, запрыгнув в машину. — Быстрее!

— Что случилось?

— По дороге объясню. Только скорее!

— Да-да, уже…

Он провернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал… закашлялся и затих.

— Что такое? — заволновалась Софи. — Машина? Сломалась?

— Нет, не сломалась. — Нико виновато опустил курчавую голову. — Ты так торопила… Я забыл залить бензин.

— О, нет. — Девушка в ужасе закусила кулачок. — Что же делать?!

После визита в цветочный магазин у Тьена оставалось достаточно времени, чтобы еще раз все проверить. Но вместо этого он съездил на кладбище. Дюжина роз для Ланса, дюжина — для Михала. Оставшиеся положил к надгробию с именем Клер Хамнет. Задумался ненадолго, чем руководствовался человек, называя дочь от второго брака именем бывшей и на тот момент уже покойной жены, но не нашел ответа. Люди вообще странные…

— Я о них позабочусь, обещаю.

…например, говорят с теми, кого уже нет.

Софи в этот час собиралась к чудесному доктору.

Поначалу Этьен собирался сам предложить ей специалиста. Сказать, что прочел в газете, или кто-то из знакомых порекомендовал. Но тогда угодил бы в благодетели, а он меньше всего желал, чтобы Софи чувствовала себя обязанной ему. По его разумению, девушка, назначив себя виновной в том, что случилось с братом, должна искупить эту вину в своих глазах. Пусть и не без помощи счастливого случая найти решение, пойти на какие-то жертвы, как то пренебрежение работой и незначительный обман. Упросить чванливого лекаря осмотреть больного ребенка. Понервничать, помотаться по городу, устать, чтобы потом испытать облегчение и удовлетворение и от того, что все уже хорошо, и от того, что не сдалась и сделала все возможное, чтобы помочь брату.

План был прост. Этьен снял в деловом районе помещение, где прежде работал дантист, силой огня переплавил надпись на табличке и провел легкое внушение, чтобы наниматели соседних контор, если бы их спросили, без сомнений ответили, что кабинет доктора Раймонда располагается тут не первый год. Самого доктора он нашел в любительском театре: Пьер Луз несколько лет играл врача в одном из спектаклей, имел соответствующий облик и легко сыпал учеными словечками. За деньги, которые ему предложили за привычную роль в непривычной обстановке, лицедей согласился умерить любопытство, а после финального акта по замыслу режиссера должен был забыть обо всем — почтенный медик отбудет в столицу, как и собирался.

Все было обдумано наспех, но до мелочей. Две недели на лечение. Четырнадцать дней, в течение которых Софи, видя происходящие с братом перемены к лучшему, постепенно оттает и снова начнет верить в чудеса.

Тьен рассчитывал повстречать цветочницу «случайно» день на третий…

Но кто мог предположить, что этот олух не зальет бензин!

— Значит, когда мальчик придет, я должен сразу после осмотра назначить первый сеанс? — переспрашивал актер. — Ванна и обертывание?

Тьен собирался сделать все сам. Рассчитал воздействие…

— Машина? — слышал он вместе с тем другой разговор. — Сломалась?

— Нет, не сломалась. Ты так торопила. Я забыл залить бензин.

— Идиот, — зло процедил шеар.

— Я? — опешил лже-лекарь.

— Да при чем тут вы! — махнул он на него рукой, мыслями переносясь на улицу.

Сейчас лопух Нико попытается остановить проезжающую мимо машину. Потом вторую. Кто-нибудь расщедрится, отольет из бака ровно столько, чтобы хватило доехать до оранжереи, а там он побежит в гараж. Софи изведется, думая, что опоздает. Даже если Луз прождет ее дотемна, она не узнает об этом. Какова вероятность, что дома, взглянув на часы, расплачется и никуда уже не поедет?

Нет, она упорная, не сдастся сразу… Но вдруг? Устраивать после еще одну счастливую случайность?

— Выйдите на крыльцо и скажите, что подождете ее до восьми, — велел Тьен актеру. — Хотя, нет. Это будет странно.

Это было бы менее странно, чем то, что он решил в последний момент, но, видно, помутилось в голове от волнения. Или просто хотелось так, вопреки всем расчетам и здравому смыслу…

Софи стояла на дороге. Увалень Нико — в сторонке, а она спрыгивала с тротуара и махала проезжающим машинам. Его автомобиль узнала, едва он показался из-за угла. Или рассмотрела водителя сквозь лобовое стекло. Но в любом случае руку опустила.

Он остановился сам.

— Софи? Здравствуй. Я тут…

— Следишь за мной? — сердито нахмурилась девушка.

— Да.

Она не ожидала такой откровенности и растерялась. Щеки порозовели.

— У вас что-то случилось? — не смущая ее лишним вниманием, обратился Тьен к Нико.

— Да вот, бензин закончился.

— У меня полный бак. Сейчас достану шланг.

Ну и пусть он будет причастен к ее удаче. Совсем немного.

— Нет времени, — выпалила Софи. Решительно распахнула дверцу его авто и уселась на пассажирское сидение.

— Куда? — чтобы не выдать себя, поинтересовался Тьен.

— Ко мне домой, а потом сюда же. — Помолчала и добавила, когда машина уже летела по улице. — Я заплачу.

— Извозом не подрабатываю, — обиженно буркнул мужчина.

Он понимал, что если бы дело не касалось Люка, она ни за что не села бы к нему.

Зато представился случай поговорить.

— Софи, я хотел объяснить, почему ушел тогда, ничего не сказав.

— Мне это не интересно, — она отвернулась к боковому окну.

— Просто выслушай.

— Не хочу.

— А придется, — разозлился он.

Куда ей деваться? Не выпрыгнет же на ходу? Разве что уши ладонями заткнет.

Однако руки девушки по-прежнему лежали на коленях — тонкие, изящные, словно у бездельницы-аристократки, но в крохотных царапинках от розовых шипов, а сквозь тонкую кожу проступали голубоватые прожилки вен.

— Тогда, девять лет назад, у меня возникли серьезные проблемы. Из-за моего прошлого. Я испугался, что это коснется вас с Люком, что меня будут искать, а вы окажетесь рядом… Понимаешь?

Она не ответила. Как та фотография, с которой он разговаривал все эти годы.

— Можешь не верить, но я волновался в первую очередь за вас. И не рассказал ничего, чтобы не впутывать. И прощаться побоялся. Не знал, как объяснить, что могу уже не вернуться. А потом я… Я нашел родных. Точнее, они меня.

Это известие заставило девушку обернуться на миг, но увидеть ее глаза и угадать, о чем она подумала, Тьен не успел.

— У меня хорошая семья, — сказал он искренне. — Но они обосновались очень далеко. И там у них не все гладко. Приходилось много работать, чтобы как-то помочь. Но я ни на минуту не забывал о вас.

Автомобиль остановился на перекрестке, пропуская медлительную телегу, груженую бочками.

— А почты там не было? — не поворачиваясь, спросила девушка.

— Только голубиная.

Она глянула сердито через плечо, решив, что он насмехается над нею, но, наткнувшись на спокойный открытый взгляд, плотно сжала губы и вновь уставилась в окно.

После до самого ее дома молчали.

— Подождешь? — выскочив из авто, она подбежала к его дверце.

Столько надежды во взгляде, столько недоверия. Надежда — это о докторе. С недоверием — к Тьену. Будто, едва она войдет в подъезд, он заведет мотор и уедет… еще на девять лет.

— Подожду.

Вышел из машины. Походил вокруг. Осмотрел колеса. Зачем-то достал из кармана платок и протер лобовое стекло… Затем, этим же платком, лоб…

— Ой, здравствуйте, — пискнула за спиной Клер, первой выпорхнувшая из дома. — Мы с вами поедем?

Люк вышел сам. В руке — тоненькая тросточка. Глаза спрятаны под темными стеклами круглых очков. У автомобиля старшая сестра подала ему руку и помогла нащупать открытую дверцу.

Мальчик устроился на заднем сидении. Клер запрыгнула с другой стороны.

— Едем, — поторопила Софи.

Заурчавший мотор почти заглушил запоздалое приветствие подростка.

— Здравствуй, Люк. Не получилось в прошлый раз пообщаться. Может, сегодня найдется время?

— Может быть.

В зеркале заднего вида отразилась равнодушно-вежливая улыбка, и сердце болезненно сжалось. Захотелось остановить машину, вытащить пацана, встряхнуть за плечи. Как же так, напарник? Неужели совсем не помнишь? Паровозик? Конфеты жменями? Сказки? Но, лошадка! — и салазки по скрипучему снегу…

— Значит, новый кавалер, — заключила Клер, сама себе ответив на давешний вопрос.

— Нет, — успел шеар прежде Софи. — Старый друг.

«Какой странный день», — думала Софи, рассеянно глядя на проносящиеся мимо дома, деревья и фонарные столбы. Людей она не видела: те исчезли, и в целом мире остались лишь они вчетвером… Вернее — втроем. Так было в последние годы: они втроем одни во всем мире…

И вдруг появился он. Старый друг.

Появился, исчез и снова появился именно тогда, когда ей понадобилась помощь.

Чудеса…

Но она больше не хотела чудес. Только одно — пусть Люк выздоровеет.

— Я вас подожду.

— Не нужно. Назад мы на трамвае. Или извозчика возьмем. Или пешком прогуляемся…

Девушка прикусила язык и мысленно выбранила себя. И надо было такое сказать: пешком! Через полгорода, с больным ребенком.

— Я подожду, — не принял отговорок Тьен.

Нико в их отсутствие одолжился у кого-то бензином и уехал. Вот кто во всем виноват! Ничего, попросится он завтра домой пораньше.

— Можно я пока в машине посижу? — попросилась Клер.

— Нет, — Софи за руку вытащила сестренку на тротуар. — Не нужно тебе с… Не нужно докучать человеку. Идем.

Доктор оставил в кабинете Люка, а их с Клер попросил обождать в коридоре. Темно, душно и ни слова не разобрать из того, что он говорит мальчику.

Впрочем, из того, что он говорил после ей, Софи тоже ничего не поняла, кроме того, что у Люка есть надежда на выздоровление.

— Начнем сегодня же. Лечебная ванна… Вы взяли полотенце? Как, не взяли? Завтра — обязательно с полотенцем… После — аппаратная стимуляция глазного нерва. Это не больно, юноша, совершенно не больно. Капли будете капать дома сами, дважды в день… И мазь на ночь, на лицо и открытые участки кожи: руки, шея… Вы запоминаете?

Софи запоминала, но когда он спросил, стало страшно: показалось, что как только она выйдет из кабинета, все забудет или напутает что-то, и Люк из-за этого никогда не выздоровеет.

— Барышня! — Доктор щелкнул у ее лица пальцами. — Очнитесь, милая моя. Я запишу вам все, не волнуйтесь. Для начала попробуем стандартный курс — две недели. Будете привозить брата к девяти утра на процедуры, а дома выполнять остальные рекомендации. Сейчас погуляйте минут сорок. Ванна и аппаратная стимуляция…

— Простите, господин Раймонд, я хотела узнать об оплате.

— Об оплате?! — возмутился медик. — Нет-нет, милочка. Никакой оплаты. И не рассчитывайте! Это первым пациентам я платил за то, что они позволяли мне подвергать их экспериментальному лечению и записывать ход опытов. Вам и листра не дам! Удовольствуйтесь тем, что ваш брат будет здоров!

— Я думала, платить должны мы, — пролепетала девушка, пристыженная, если не сказать униженная, предположением доктора.

— Вы? Мне? Я похож на нищего?

Стало понятно, отчего тот мужчина не придумал ничего, кроме как купить розы.

— Теперь можно посидеть в машине? — опять запросила Клер.

Софи, пребывая в растерянных чувствах, не нашла в себе сил спорить.

Только вот машины у крыльца не оказалось.