Третья жена шейха

Глава 17. Фуршет

Утром просыпаюсь от звонка телефона. Сонно протягиваю руку за трубкой.

— Вы просили вас разбудить, — слышится ломанный русский.

— Спасибо! — бурчу в трубку и сразу ставлю ноги на пол. Принимаю вертикальное положение и потягиваюсь. Смотрю на море в окно. Настроение резко улучшается.

Слышу в голове бодрый голос диктора радио: «Начинаем производственную гимнастику…». Встаю и по памяти проделываю обычный утренний комплекс.

Кровать Тамары все также заправлена. Интересно, с кем она провела ночь.

Иду в душ. Надеваю свой торжественный исламский наряд. Решаю, что без платка обойдусь. Если президент алавит, это не должно оскорбить его религиозные чувства.

Спускаюсь на завтрак. Ребята уже за нашим столом. Следовательно, Тамара проводила время не с ними.

Чтобы не возвращаться к личным темам, завожу разговор о «Возвращении резидента». Мой расчет оказывается верным, у всех комитетчиков похожие интересы. Умудряюсь обсуждать фильм, который мне не нравится, на протяжении всего завтрака.

Когда загружаемся в автобус, заметно волнуюсь. И дело не в том, что я никогда не была на мероприятиях такого уровня. В груди трепещет какое-то предчувствие. Наверное, такое случалось только в детстве. Когда я маленькой девочкой в садике ждала появления Деда Мороза и Снегурочки.

В резиденции нас проводят в торжественный зал. В центре место для президента, по бокам от него два ряда кресел. За ними стоят стулья. Старшие члены делегации занимают первый ряд. Мы с Тамарой незаметной тенью усаживаемся сзади. С другой стороны располагаются сирийские официальные лица. Достаем блокноты, готовимся стенографировать речи.

Появляется президент Хафез Асад. Открываю рот от изумления, когда он приветствует нас по-русски. Быстро прихожу в себя и начинаю фиксировать происходящее. После официальных речей нас приглашают в другой зал, где расположены фуршетные столы.

— Вот поэтому я и не стала завтракать, — смеясь сообщает Тамара, накладывая на тарелку какие-то деликатесы.

— Да, это было мудро, — улыбаюсь я. Нерешительно подцепляю какую-то восточную пироженку и вгрызаюсь в нее зубами. Вкус меда разливается по рецепторам, и я не могу сдержать удовлетворенного мычания.

Совершенно неожиданно мое блаженное состояние перекрывается непонятным дискомфортом. Не могу понять, что происходит, пока не приходит косвенная подсказка. Щеку жжет, как от физического воздействия. Рефлекторно тру ее и поворачиваю голову.

Генерал Макеев разговаривает с юношей среднего роста в деловом костюме. С ними Эдик, который переводит диалог. Рядом с юношей стоит высокий красивый мужчина в арабской одежде и не отрывает от меня горящего взгляда.

Мне не по себе. Плечи передергивает. Поворачиваюсь к фуршетному столу и беру еще одну божественную пироженку. Пусть лопну от переедания, но больше не посмотрю в ту сторону.

Теперь явственно жжет затылок. Господи, почему меня слегка потряхивает? И такие странные противоречивые желания. Хочется и подойти к нему ближе, и бежать подальше на край земли.

Невольно вспоминаю своего мага. Мне кажется, что тогда на стадионе мой затылок сверлил тот же взгляд. Да, бурная у меня фантазия. Если бы я не увидела арабские одеяния, наверняка общего ничего бы не заметила. Дыхание сбивается и трудно дышать.

Может быть, меня привлекают арабы? Есть же девушки, которые любят грузин. У нас в институте была такая. Следовательно, любовные пристрастия могут сосредотачиваться на одной национальности. Возможно, это мой случай.

— Посмотри, какой красавец, — шипит мне на ухо Тамара, тянет за локоть, чтобы я повернулась.

Кидаю быстрый взгляд на араба. Натыкаюсь на тот же огонь в глазах. Густая вязкая теплая масса медленно стекает из груди вниз. Нервно отворачиваюсь, пытаюсь отгородиться спиной.

— Это просто смешно, когда кинематограф пытается подсунуть нам нелепый идеал мужчины, типа Новосельцева в «Служебном романе», — презрительно выплевывает Тамара. — Ну согласись, что никто не клюнет на такого, когда в мире существуют вот такие жеребцы.

Кивает подбородком в сторону араба.

— Не пялься на него так, — шиплю я знакомой, — это просто неприлично.

И вообще, мне не нравится, как она на него смотрит. Пытаюсь развернуть девушку к фуршетному столу.

— Ну, дай хотя бы полюбоваться, — возмущается товарка, — если мне с ним ничего не светит, буду смотреть, пока не надоест.

— Вадим, ты знаешь, кто это? — Тамара дергает за рукав какого-то мужчину из своего министерства, подошедшего к столу.

— Знаю только невысокого молодого человека с усиками, — отвечает Вадим, — это сын президента Басиль Асад. Второго не знаю.

Тамара шумно вздыхает.

— И на кой мне твой сын, — бубнит себе под нос, тут же повышает голос, — спасибо за информацию, Вадим.

— Лен, ты же знаешь этого генерала и переводчика, давай к ним подойдем и познакомимся, — тянет меня за рукав Тамара.

От поступившего предложения ноги просто врастают в пол. Как вообще в голову могла прийти такая мысль? У меня от одного взгляда по телу ползают мурашки, а храбрая Тамара предлагает войти в клетку к тигру. Отважная девушка. Воистину царица.

От напора товарки меня спасает распорядитель мероприятия, который заходит в зал и предлагает всем пройти в переговорную.

Утыкаю глаза в пол и прохожу в непосредственной близости от араба. Чем меньше расстояние, тем громче бьется сердце. В какой-то момент кажется, что сейчас грохнусь в обморок. Перед глазами мелькают мушки, и я ускоряю шаг. Пулей выскакиваю из банкетного зала и спешу догнать Эдика.

С другой стороны к переводчику пристраивается Тамара, и пока мы идем, успевает выпытать информацию.

— Это приятель Басиля Асада, какой-то шейх из Саудовской Аравии. Простите, не запомнил имя, — негромко рассказывает нам Эдик.

От услышанной информации сникаю. Нет, ну и так было понятно, что иностранец. Но почему меня привлекают только мужчины из совершенно недружественных стран. То Англия, то Саудовская Аравия. Я явно какая-то дефективная. Мой маг тоже наверняка был из каких-нибудь запретных далей.