Три колокольчика, два бантика и один лучший друг брата

Глава 10

Хит

Мне двадцать девять лет, и я никогда не дарил женщине цветы. Ни маме — это всегда делал папа. Ни моим подружкам на выпускном — они не хотели букетик на запястье. Ни девушке — их было немного.

Наверное, я просто ждал подходящую женщину. Сжимая в руке букет из двенадцати красных роз, я затаил дыхание и нажал кнопку звонка Стеллы.

Она открыла несколько мгновений спустя, одетая в рваные джинсы и водолазку того же цвета, что и цветы. Ее волосы были завиты. Ее макияж подчеркивал красивые глаза и длинные ресницы цвета сажи. А в ушах у нее были серьги, которые я купил на этой неделе.

— Привет. — Она улыбнулась, подняв руку, чтобы заправить прядь волос за ухо, и слабое звяканье подтвердило, что на ней был и мой браслет тоже.

Я бы добавил больше подарков в ее коллекцию. Эти украшения я купил просто потому, что подумал о ней, но увидеть ее в них было неожиданностью. Это было почти так же волнующе, как проснуться с ней в своей постели этим утром.

— Привет. — Я наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку, затем вошел внутрь и вручил букет.

— Спасибо. — Она поднесла цветы к носу, улыбаясь и вдыхая их аромат. — Они прекрасны.

— Я надеюсь, они купят мне свидание.

— Свидание? — Она выгнула бровь. — Какое свидание?

— Настоящее. Ты. Я. Хороший ресторан. Хорошее вино.

— Это, эм… разрешено?

— Почему нет? — Я пожал плечами.

Прошлый вечер обернулся настоящей катастрофой. Когда появился Тобиас, я запаниковал. Не только потому, что он тоже был другом Гая, но и потому, что я хотел сначала поговорить с папой о Стелле. Нам не нужна была неловкая напряженность в офисе. После Нового года я собирался усадить его и все объяснить. До тех пор мы будем держать это в секрете.

Я не планировал, что Стелла спрячется в моей комнате и останется одна на несколько часов. Но Тобиас явно избегал своего собственного дома, в итоге он остался дольше, чем после моей прошлогодней вечеринки в честь Суперкубка.

Сегодня вечером я собирался загладить свою вину перед ней.

Ужинать в центре города было рискованно, но Гай написал мне ранее, приглашая сыграть в покер в гостях у другого друга. Тобиас был дома. Мэддокс был дома. Мои родители были дома, проводили время с Вайолет.

Я обзвонил их всех ранее, просто чтобы убедиться в планах каждого.

И если мы все-таки наткнемся на кого-нибудь из знакомых, мы просто притворимся, что это рабочий ужин.

— Звучит заманчиво. — Она улыбнулась и указала на свой наряд. — Мне переодеться?

— Нет. Ты великолепна.

Ее щеки вспыхнули, когда она снова понюхала розы.

— Дай я только поставлю их в воду.

Пока она ухаживала за цветами и надевала обувь и пальто, я позвонил в новейший стейк-хаус Бозмена и забронировал столик в последнюю минуту.

— Почему я нервничаю? — спросила Стелла, когда мы выходили из ее квартиры.

— Нервничаешь? Или волнуешься? — Потому что дрожь, которую я испытывал, была вызвана последним.

— И то, и другое, — выдохнула она, вкладывая свою руку в мою.

Мне понравилось, что она была честна со мной. Что не держала свои мысли при себе.

Стелла выглядела идеально на пассажирском сиденье моего грузовика, ее духи наполняли кабину. Когда мы шли от парковки к ресторану, ее рука удобно покоилась в моей, как будто мы всегда должны были гулять вместе. Хозяйка усадила нас за столик в углу зала, вручив меню, чтобы мы могли изучить его в тусклом свете.

— Хочешь, я закажу для тебя? — спросила Стелла.

— Разве не принято, чтобы мужчина делал заказ на свидании? — Не то чтобы я бы так поступил. Она могла делать все, что захочет.

— На этой неделе ты доказал, насколько хорошо меня знаешь. Теперь моя очередь.

— Хорошо. — Я закрыл меню и отложил его в сторону.

Она улыбнулась, приняв вызов, и просмотрела меню. Затем она отложила его в сторону и ухмыльнулась мне, когда подошла наша официантка. Сначала Стелла заказала вино, насыщенное каберне, которое я бы выбрал сам.

После того, как официантка принесла бутылку и наполнила наши бокалы, она достала свой блокнот.

— Что закажете?

— Я возьму ваше филе. Средней прожарки с печеным картофелем, пожалуйста, — сказала Стелла, взглянув в мою сторону. — А он будет рибай. Средней прожарки с картошкой фри.

Я ухмыльнулся, когда официантка записала все в свой блокнот и оставила нас наедине с вином.

— Так что? — спросила Стелла.

— Ты справилась.

— Да. — Она сжала кулак и подняла свой бокал, чтобы чокнуться с моим.

Я рассмеялся, готовый сделать глоток, когда мой взгляд упал на знакомое лицо, идущее в нашу сторону. Моя улыбка погасла.

— Черт.

Папа пересек ресторан, держа маму под руку.

— Что? — Стелла проследила за моим взглядом. — Ой.

Вот вам и свидание.

— Привет, ребята. — Папа протянул руку, когда я встал. — Как ваши дела?

— Хорошо. — Я кивнул, мои мысли метались.

Насколько я знал, в «Домах Холидэев» никогда не было служебных отношений. У нас не было официальной политики против этого, но сегодня был неподходящий вечер, чтобы обсуждать ее с моим отцом. Не раньше, чем мы со Стеллой проведем чуть больше времени вместе. Не раньше, чем мы расскажем Гаю.

И точно так же, как прошлой ночью с Тобиасом, я запаниковал.

— Мы со Стеллой были в офисе, — ложь сорвалась с моих губ в отчаянной попытке представить все не совсем так, как было на самом деле. Не свиданием. — Мы оба были голодны, и я вспомнил, как ты упоминал, что это хорошее место.

— А. — Папа кивнул. — Хорошо. Я не знал, что вы оба сегодня работаете.

— Просто проверяли электронную почту, — снова солгал я, ненавидя то, как напряглась спина Стеллы.

— Я, эм… проверяла кое-какие новые данные по проекту Дженсена. — Ее глаза метнулись к моим, и это был самый быстрый взгляд в истории.

— Джо загнал меня в угол на вечеринке, — сказал папа. — Рассказал мне о паркете. Похоже, ты справилась с этим как надо.

— Спасибо. — Стелла улыбнулась ему, затем повернулась к маме. — Здравствуйте, миссис Холидэй.

— Ханна, — поправила мама. — Пожалуйста. И мы позволим вам, дети, вернуться к ужину.

— Если только вы не хотите присоединиться к нам? — Пригласить их к нам пришло мне в голову так резко, что я произнес это прежде, чем подумал о словах.

Чтоб. Меня. Что со мной не так?

— Ты уверен? — спросила мама, переводя взгляд с меня на нее.

— Почему нет? — Я отодвинул для нее стул с другой стороны от себя, в то время как папа занял четвертое место.

Появилась хостес, неся с собой две другие тарелки, которые она убрала ранее. Затем официантка поспешила к нам, чтобы мы могли заказать еще бутылку вина, прежде чем мама с папой сделают свои заказы.

Стелла сидела неподвижно, сложив руки на коленях, и не сводила глаз с моих родителей.

Скажи им. Просто скажи им. Я открыл рот, но папа заговорил раньше, чем успел я.

— Как прошло твое Рождество, Стелла? — спросил он ее.

— Чудесно, — сказала она. — Я провела день в доме своих родителей и расслаблялась. А ваше?

— Мы делали то же самое. Позволили Вайолет развлекать нас, — усмехнулся папа. — Эта девчонка заставит Мэддокса попотеть, когда ей исполнится шестнадцать.

— Хорошо, что у него есть миллиарды, — поддразнил я.

Мама рассмеялась.

— Это правда. Стелла, как дела у Гая?

При упоминании о Гае Стелла, казалось, насторожилась еще больше. Внешне на ее лице была красивая, чарующая улыбка, но она не коснулась ее глаз.

— Он хорошо. Все еще работает программистом.

— Я никогда до конца не понимала, как он умудрился увлечься компьютерами. — Мама покачала головой. — Для человека, который преуспевает в общении с людьми, я всегда думала, что он станет учителем, тренером или продавцом подержанных автомобилей.

— Вы можете представить себе Гая, обучающего детей? — застонала Стелла. — Это было бы ужасно.

Мы все рассмеялись, потому что она была права.

Расскажи им.

Каждый раз, когда я открывал рот, либо мама, либо папа заговаривали первыми. И по мере того, как проходили минуты, по мере того, как продолжался разговор, становилось все труднее и труднее находить объяснение лжи.

Черт возьми. Когда они подошли к столу, я должен был просто сказать им. Папе было бы все равно, верно? Мне придется подождать и узнать на следующей неделе. Итак, я потягивал вино и ел, пока Стелла очаровывала моих родителей.

Она уделяла им все свое внимание, отвечая на их вопросы и слушая истории. Игнорируя именно меня. Во время разговора и нашей трапезы ее равнодушие стало таким же холодным, как и температура зимой.

Только после того, как наши тарелки были убраны, счет оплачен — папой, настаивающим на том, что он оплатит все расходы, поскольку это был ужин для персонала, — и мы все закутались в свои пальто, Стелла, наконец, посмотрела в мою сторону.

Выражение ее лица было бесстрастным. Она оградилась от меня.

Боже, я был мудаком.

— Где ты припарковалась, Стелла? — спросил папа, когда мы собрались на тротуаре возле ресторана. — Уже темно, так что мы тебя проводим.

— Я сделаю это. Мы припарковались на одной стоянке, — солгал я. Снова.

Это была десятая или, может быть, двадцатая ложь за сегодняшний вечер. Я сбился со счета. Папа поверил во все. Мама — нет. Наверное, потому, что я был никудышным лжецом, а мама всегда чуяла, когда ее сыновья лукавили.

Она переводила взгляд со Стеллы на меня, и, если бы у маминого выражения лица было название, это было бы Ты меня не обманешь, сынок.

Я видел его бесчисленное количество раз в своей жизни. Обычно перед тем, как она наказывала меня за какую-нибудь глупость. Как в тот раз, когда я затащил свои санки на крышу, чтобы скатиться с нее, и вместо того, чтобы врезаться в сугроб под карнизом, я проломил забор соседа.

— Так приятно было повидаться с тобой, Стелла. — Мама притянула ее в объятия.

Папа пожал Стелле руку.

— Не волнуйся о проекте Дженсена. Наслаждайся оставшейся частью отпуска. И ты тоже, Хит.

— Будет сделано.

Папа протянул руку, чтобы мама взялась за нее, и, помахав на прощание, они направились вниз по улице.

Я вздохнул, когда они скрылись за углом.

— Прости меня.

— Все хорошо. — Стелла кивнула и развернулась в другую сторону, направляясь по тротуару к тому месту, где мы припарковались.

Все определенно было нехорошо. Ее туфли сердито цокали, пока мы шли. Она держала руки засунутыми в карманы куртки, плечи прижатыми к ушам.

Каждый раз, когда я приближался, она отодвигалась на дюйм или шла быстрее. И у грузовика, когда я двинулся, чтобы открыть ей дверцу, она махнула мне, чтобы я садился за руль.

Поездка до ее квартиры прошла в молчании, напряжение нарастало с каждым поворотом. Когда я припарковался перед ее домом, она выскочила за дверь еще до того, как я успел припарковать грузовик.

— Черт возьми, — пробормотал я. И бросившись за ней, побежал трусцой, чтобы догнать, прежде чем она успеет от меня отгородиться. — Стелла, прости.

— Все в порядке. — Она вставила свой ключ в замок. — Мы — секрет.

Последнее слово было произнесено так отчетливо, что я ощутил каждую букву, как удар молотка по головке гвоздя. С-Е-К-Р-Е-Т.

— Мне нужно сказать папе. Убедиться, что он не против. Я должен был сделать это сегодня вечером, но… Прости.

Стелла оглянулась через плечо.

— А если он будет против?

— Не будет. — Или будет. Он не должен был быть против. Другого выбора не было. — Есть шанс, что он попросит нас быть осторожными.

Она опустила взгляд, ее плечи опустились.

— Еще секреты?

— Это не навсегда. — Я положил руки ей на плечи и наклонился ближе. — Я запаниковал сегодня вечером. Не думал, что мы кого-нибудь встретим.

В одну минуту она начинала поддаваться моим прикосновениям, а в следующую уже распахивала дверь и врывалась внутрь. Дерьмо. Может, мне стоит молчать сегодня вечером. Я все говорю неправильно.

Я остался на крыльце, наблюдая, как она снимает пальто и вешает его на крючок.

— Стелл. Я хочу рассказать людям. Но сначала хочу рассказать Гаю.

— Тогда скажи ему. — Она вскинула руки, стоя близко к порогу, словно запрещала мне подходить. — Мне не нравится быть секретом. Я не люблю лгать людям, особенно моему брату, моему боссу и жене моего босса.

— Ты права. — Я поднял руки. — Прости.

Она опустила подбородок и долго смотрела в пол. Затем подняла глаза, и стыд в ее глазах заставил меня почувствовать себя ростом дюйма в три.

— Я знаю, прошла всего неделя. Меньше недели. Но ты… это ты. Я хочу рассказать о тебе людям. Потому что ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься.

— Ты мне тоже нравишься. Более чем сильно. Я расскажу им. Папе. Маме. Гаю. Тобиасу. Я расскажу им всем.

Она глубоко вздохнула.

— Когда?

— На следующей неделе. Первым делом в понедельник утром я расскажу папе.

— А Гаю?

— В воскресенье вечером. — Что означало, что на встрече с папой в понедельник утром у меня, вероятно, будет синяк под глазом. — Как только Гай вернется из «Биг Скай».

— Хорошо. — Ее тело расслабилось. — Спасибо. Я знаю, что он станет безумен, как ненавистник, но… он справится с этим.

— Надеюсь. — Улыбка тронула уголок моего рта. Эта женщина и ее странные пословицы. — И правильно «станет безумным, как Шляпник» (прим. ред.: hater — ненавистник, hatter — Шляпник).

— Я знаю. Но…

— Тебе больше нравится твоя версия.

— Да. Ненавистникам это не понравится.

— В этом ты права.

Она слегка улыбнулась мне.

— Я тоже так думаю.

— Мне тоже они не нравится, Стелл. Секреты. Клянусь. — Но у нас были годы, верно? Что значили несколько дней скрытности, когда у нас были годы, чтобы поделиться этим с миром? — Завтра. Хочешь снова пойти на свидание? Только ты и я?

И, надеюсь, попытка свидания номер три не обернется катастрофой.

— Вообще-то… моя лучшая подруга Венди хотела встретиться со мной. Она работает в спортзале в городе, и они устраивают вечеринку в «Кристалле».

— О, ладно. — Черт. Я надеялся быть с ней в канун Нового года.

— Хочешь пойти со мной? В качестве моей пары?

Приглашение было очень похоже на тест.

Я был не из тех, кто их проваливает.

— Да.

Должно быть, она подумала, что я скажу «нет», потому что улыбка, которую она мне послала, была полна облегчения.

— Зайдешь?

— Если позволишь.

Она отступила в сторону и поманила меня пальцем.