Три колокольчика, два бантика и один лучший друг брата

Глава 2

Хит

— Есть шанс, что ты сможешь предоставить мне информацию по заявке Уинтропа к завтрашнему дню? — спросил папа.

— Ха. — Я усмехнулся. — Нет.

Он нахмурился.

— Почему нет?

— Потому что она третья в моем списке. — Я постучал ручкой по блокноту, лежащему передо мной. — Ты сказал мне, что заявки Гранта и Фримена приоритетные.

— Черт, — пробормотал он. — У нас слишком много приоритетов.

— Именно.

— Надеюсь, если Стелла быстро войдет в курс дела, мы сможем переложить некоторые из этих проектов с тебя на нее.

— Это было бы здорово. — На данный момент я не мог следить за всеми проектами, не говоря уже о том, чтобы отслеживать каждую стройку, потому что меня тянули в семи разных направлениях.

Даже в декабре, месяце, когда бизнес должен был идти медленнее, чем в среднем, наши бригады изо всех сил старались не отставать. Было слишком холодно, чтобы заливать фундаменты для новых зданий, но у нас было достаточно незавершенных работ, и каждая строительная бригада была назначена на рабочую площадку. Большинство из них работали сверхурочно над каркасом или настилом пола, или над одной из многих других задач, но мой мозг был настолько перегружен, что я забыл о них в тот момент.

— Я опаздываю на ужин, твоя мама разозлится. Я лучше пойду домой. — Папа встал со своего стула напротив моего стола. — Увидимся завтра.

— Ага. Пока, папа.

Он помахал рукой и вышел, заскочив в свой угловой офис, чтобы взять ноутбук и пальто, прежде чем погасить свет.

— Пока, папа, — сказал Тобиас из своего кабинета. Пять минут спустя, после шуршания бумаг и задвигания ящиков стола, он крикнул в коридор: — Я тоже ухожу.

— Увидимся, — крикнул я в ответ.

— Хочешь, я запру?

— Я сам это сделаю.

— Не засиживайся допоздна. — Его шаги эхом отдавались от полов из орехового дерева, когда он проходил через вестибюль и выходил через парадную дверь.

Если бы был хоть какой-то шанс, что я смогу взять отгул на неделю между Рождеством и Новым годом, я определенно задержусь допоздна.

В здании воцарилась тишина, и я глубже погрузился в кресло, глядя на гору работы на моем столе. Она была пугающей. Хорошо, что я не возражал против вызова.

Папа хотел, информацию по заявке Уинтропа, поэтому я потянулся за его файлом. Я выудил заметки, которые сделал во время нашей последней встречи, и нашел черновой набросок, который Тобиас составил после своей первоначальной консультации.

На данный момент он был нашим единственным архитектором. Его предшественник ушел на пенсию этой весной, и Тобиас занял его место. Мой брат будет так же занят, как и я, после Нового года. Мы говорили о поиске еще одного архитектора, который присоединился бы к команде.

В то время как Тобиасу нравились планирование, измерения и мельчайшие детали, мне просто нравилось доводить дело до конца. Нравилось наблюдать, как голый участок земли превращается в дом. Пока строительство было качественным, а наши клиенты были довольны, мне было все равно, будет ли крыша двускатной, шатровой или мансардной.

Что касается плана преемственности папы, то наши разнообразные интересы совпали идеально. Ему не нужно было выбирать сына для руководства, потому что Тобиас не был заинтересован в замене его на посту генерального директора. Эта должность достанется мне, в то время как мой брат с удовольствием будет проводить свои дни за чертежным столом.

Папа и близко не был готов уйти на пенсию, а я в двадцать девять лет и близко не был готов возглавить компанию. Мне слишком многому нужно было научиться у папы. Я слишком уважал его, чтобы наступать ему на пятки.

Итак, на данный момент я руководил бригадирами и их персоналом, составляя сметы для наших самых крупных и претенциозных работ. Папа руководил менеджерами проектов, которые выступали в качестве связующих звеньев с бригадирами, чтобы убедиться, что клиенты довольны, а графики и бюджеты соблюдаются. В прошлом году мы наняли трех новых менеджеров проектов, и все равно не справлялись

Число сотрудников в «Домах Холидэев» росло. А вместе с ним и количество моих рабочих часов.

Я встал из-за стола и направился в комнату отдыха за стаканом воды. Затем вернулся в свой офис и приступил к работе. Я дочитал примерно половину своих заметок о проекте Уинтропа, когда с потолка донесся шум. Мои пальцы замерли над клавиатурой.

— Что за черт?

Другой шум заставил меня встать и поспешить к лестнице. Всем уже следовало разойтись по домам. Свет в коридоре был выключен. Во всех кабинетах было темно.

Во всех, кроме одного.

Кабинета Стеллы.

Что она все еще здесь делала? Это был ее первый рабочий день. Если кому-то и следовало сейчас быть дома, так это ей.

Ноги Стеллы были босыми, она сбросила каблуки. А рукава свитера были закатаны до локтей, пока она пыталась поднять с пола кубики льда.

— Что ты делаешь?

— Ааа! — закричала она, повернувшись лицом к двери. — Боже мой, ты меня напугал.

— Прости. — Я поднял руки, входя в офис. — Я думал, что остался один, а потом услышал шум.

— Я уронила свой стакан. Он был пуст, если не считать льда. — Она взяла еще три кубика и бросила их в стакан, прежде чем встать на ноги.

Ее волосы выбились из узла, несколько длинных светлых прядей обрамляли ее лицо.

Стелла Мартен была одной из самых красивых женщин, которых я когда-либо видел.

И сестрой моего лучшего друга.

Я не считаю ее красивой. Я напоминал себе об этом годами.

Я не мог тонуть в этих карих глазах или думать о поцелуе ее мягких губ. Не мог фантазировать о ее стройных ногах, и о том, как бы они обхватывали мои бедра, или о том факте, что сегодня утром у меня в руках были ее трусики.

Под запретом. Стелла всегда была под запретом.

— Как прошел твой первый день? — спросил я, входя в комнату и занимая единственный пустой стул напротив нее за столом.

— Хорошо. — Она опустилась в кресло, раскачивая его взад-вперед. На столе было больше бумаг, чем я ожидал увидеть. — Твой папа верит в то, что нужно пить из пожарного шланга, не так ли?

— Из двух пожарных шлангов. — Я рассмеялся. — Какую работу он тебе поручил?

— Проект Дженсена.

Я съежился.

— Настолько плохо?

— Там уже превышен бюджет и бригада отстает от графика.

Я ожидал стона. Может быть, череду ругательств. Но Стелла села прямее и кивнула.

— Я исправлю это.

— Верю, что сможешь.

Стелла, как и я, не отступала перед многими трудностями. Несмотря на то, что она была на два года младше, в детстве она всегда не отставала от Гая, Тобиаса и меня. Когда мы катались на велосипедах, как бы сильно ей ни приходилось крутить педали, она не отставала. В бассейне, когда мы предложили ей попробовать прыжок с высоты, она зажала нос и прыгнула. И на лыжной горе, когда мы все встали на наши первые лыжи, она последовала за нами вниз с горы.

— Спасибо. — Ее щеки порозовели.

Этот ее румянец был таким же красивым, как и ее глаза. Я видел его бесчисленное количество раз в своей жизни, и он никогда мне не надоедал.

— Итак, что ты можешь рассказать мне о проекте Дженсена? — спросила она.

— Ну… с самого начала он был катастрофой, отчасти потому, что у нас не было времени взяться за него, и нам следовало отказаться. Но папа дружит с Джо Дженсеном и не хотел отказываться. Затем, поскольку мы не отказались от него, и ни у кого не было времени, мы все взяли на себя какую-то часть, но что нужно, так это водитель, который доведет дело до конца.

— Я могу это сделать. — Она кивнула на беспорядок бумаг на своем столе. — Как только разберусь в этом.

— Я сделал первоначальную оценку. Кажется, с тех пор у них было несколько правок, но я могу обсудить с тобой детали, если хочешь.

— В самом деле? Это было бы здорово.

— Как насчет сейчас?

— Если ты не возражаешь.

— Вовсе нет. — У меня была другая работа, но в этом году мне становилось все труднее и труднее держаться подальше от Стеллы.

Я винил в этом ту чертову вечеринку, которую Гай организовал в прошлом году в «Биг Скай». Стелла приехала покататься на лыжах, потом повеселиться в кондоминиуме. Каждый вечер она купалась в джакузи, и ее образ в том оранжевом бикини врезался мне в память.

Как будто включилась лампочка. Стелла не была Стеллой, младшей сестрой моего друга и нашим хвостиком. Стелла была Стеллой.

Красивой. Умной. Очаровательной. Сексуальной.

Мне нравилась Стелла.

Несмотря на причины, по которым не должна была.

Я поднес свой стул к ее стороне стола, когда она склонилась над папкой с файлами. Затем мы погрузились в работу, потратив следующий час на изучение чертежей, расписания и заметок о ходе выполнения.

— Завтра, давай найдем час, и я отвезу тебя на стройплощадку.

— Спасибо, Хит.

— Не за что.

Ее глаза встретились с моими, и на мгновение я почти наклонился к ней. Целый год у меня было искушение переступить черту. Попробовать губы, которые я хотел попробовать месяцами. Но голос Гая зазвенел у меня в голове.

Под запретом.

— Похоже, этот проект стоит рук и ног, не так ли? — спросила она.

— Хм? — Я моргнул. — Рук и… о. Ты имеешь в виду, что этот проект стоит немалых денег. Кажется, так говорят (прим. ред.: «It cost an arm and a leg» дословно переводится — «это стоит рук и ног», но это своего рода идиома, которая переводится — «стоит немалых денег»).

— Стоит рук и ног звучит менее экстремально, чем стоит немалых денег. — Отмахнулась она. — Ты же знаешь, как говорят в пословицах. Потэйто-томэйто. (прим. ред.: потэйто-томэйто — эта фраза означает «даже если мы говорим или делаем что-то по-разному, это все равно означает одно и то же», так говорят потому что американцы произносит слово «tomato» как «томэйто», а англичане как «томато». Они отличаются, но значат то же самое).

— Не согласен.

— По-тэй-то, то-мэй-то.

Я подавил улыбку.

— Все равно неправильно.

— Для меня это имеет смысл. — Она пожала плечами. — Согласна не согласиться (прим. ред.: идиома из английского языка (русск. версия «каждый при своём»). Это своего рода способ завершения дискуссии, когда все стороны осознали, что уговорить другого не получается и продолжение приведёт к усугублению конфликта).

— Это… — Я проиграл битву и рассмеялся. Боже, она была забавной. В том смысле, что она никогда не пыталась быть смешной.

Она была просто… Стеллой.

— Уже поздно. — Я расслабился в кресле. — Я планировал заказать что-нибудь на ужин. Хочешь остаться и поесть? Или ты готова уйти отсюда?

— Я хотела бы поесть.

— Чего бы ты хотела?

— Все, что захочешь. Удиви меня.

Я достал из кармана телефон и открыл приложение для доставки еды. Я достаточно часто обедал в «Мартен Хаус», чтобы знать, что Стелла любит пиццу пепперони. Заказав ее, я кивнул на бумаги на ее столе.

— Кроме проекта Дженсена, что еще поручил тебе мой отец?

— На данный момент — это единственный проект, но он упомянул некоторые общие организационные моменты. Во время моего собеседования я рассказала ему, что я изучила новое программное обеспечение для управления проектами для моей старой компании. Я собрала воедино представление о том, как это работает и как это может повысить эффективность и общение с клиентами, но мой босс не захотел показывать это владельцу. Он сказал, что наши процессы работают нормально, так зачем их менять?

— Ооо. Ты поэтому ушла?

— Отчасти. Мне также очень нравятся дома, которые вы, ребята, строите.

— Они самые лучшие, — в моем голосе звучала гордость.

Папа создавал компанию «Дома Холидэев» кровью, потом и работал не покладая рук. Его стандарты передавались нашим мастерам, и он никогда не соглашался на меньшее, чем исключительное. В наши дни он, возможно, и не владеет молотком, но он нанял людей, которые разделяли его мастерство. Они строили дома, в которых все они сами стали бы жить.

— Что это за программное обеспечение? — спросил я.

— Это просто клиентский интерфейс. Клиенты могут войти в систему, чтобы просмотреть расписания строительства и счета-фактуры. Именно туда они будут вносить правки на изменение. Команда каждый день фотографирует свой прогресс, чтобы мы могли загружать фотографии в панель мониторинга. Это делает весь процесс более прозрачным. Вероятно, именно поэтому мой прежний босс не хотел этого делать. Было бы сложнее скрыть косяки.

— Папа большой сторонник того, чтобы заранее составлять расписание. Держу пари, у него потекли слюнки, когда ты об этом рассказала.

Она улыбнулась.

— Он был очень взволнован.

— Сейчас папа помешан на организации. Он считает, что у нас сплоченная команда, но в деловой части у нас не хватает персонала. — Учитывая, что мы со Стеллой оба были здесь после наступления темноты, он не ошибся.

— Что ты думаешь? — спросила она.

Это был первый раз, когда кто-то задал мне этот вопрос за долгое время.

— Я думаю, иногда папа хочет довести бизнес до совершенства, чтобы, когда он уйдет на пенсию, у нас с Тобиасом все было гладко. За исключением того, что он забывает, что никто из нас не против бурных вод.

— Тебе бы стало скучно, если бы все было идеально.

— Да, стало бы. — Знакомое чувство поселилось у меня в груди. Чувство, которое я обычно испытывал рядом со Стеллой. Разговаривать с ней было все равно, что разговаривать со своим самым старым другом. Она знала меня и понимала, возможно, лучше, чем кто-либо другой, включая ее брата.

Стелла была более проницательной. Возможно, это было чисто женское качество, но она задавала вопросы, которые парни задают нечасто.

Мне было комфортно с ней и это было еще одной причиной, по которой она привлекала меня. Инцидент в бикини открыл мне глаза, но, если быть честным с самим собой, меня тянуло к Стелле гораздо дольше. Вот почему я оторвал взгляд от ее прекрасного лица и встал, отодвинув стул на другую сторону стола.

— Я отрываю тебя от работы, — сказала она. — Прости.

— Не извиняйся. Я собираюсь спуститься вниз. — Мне нужно было выстроить стену между нами, прежде чем я совершу какую-нибудь глупость. — Я крикну, когда принесут ужин.

— Ладно. Еще раз спасибо.

— Пожалуйста. — Я улыбнулся и исчез.

В моем кабинете было холодно по сравнению с кабинетом Стеллы, и пахло там и вполовину не так хорошо без ее сладких духов, но небольшое расстояние было необходимо. В противном случае у моего тела появились бы идеи о том, как поступить с ее телом. Грязные, грязные идеи.

Парень из службы доставки был быстр, и прежде чем я успел восстановить границы со Стеллой, он вошел в здание. Я обменял семидолларовые чаевые на пиццу с пепперони, затем поставил ее в комнате отдыха, прежде чем подняться по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Когда я вошел в кабинет, Стелла была сосредоточена на проекте Дженсена, держала ручку в руке и карандаш между губами.

Как бы я хотел быть этим карандашом.

Я с трудом сглотнул.

— Ужин.

Ее взгляд метнулся к двери, рот открылся, карандаш выпал.

— Сейчас приду.

Испуганная и с растрепанными волосами она была хорошенькой.

Я заставил себя отстраниться, проведя рукой по лицу. Что, черт возьми, со мной сегодня не так? С сегодняшнего дня мы коллеги. Еще одна причина сохранить наши отношения строго платоническими.

Когда папа нанял ее, я сказал ему, что это отличное решение. Стелла была бы ценным приобретением для нашей команды. За исключением того, что, возможно, подавить мое влечение может оказаться сложнее, чем я предполагал. Мы будем проводить время вместе. Я буду видеться с ней ежедневно.

Под запретом.

Что бы со мной ни происходило, мне нужно было взять себя в руки, и быстро, потому что Стелла никуда не денется. Теперь мы работаем вместе, и Гай отрежет мне яйца, если я посмею прикоснуться к его сестре.

Что бы он сказал, если бы узнал, что сегодня у меня в руках были ее трусики?

Бедная Стелла. Я усмехнулся про себя, доставая тарелки, вилки и салфетки в комнате отдыха. Я сомневался, что кто-то еще видел ее стринги. Гретхен сказала бы ей, если бы заметила. Единственная причина, по которой их заметил я, заключалась в том, что я разглядывал Стеллу, упиваясь ее длинными ногами и идеально сидящими черными брюками. Не слишком свободными. Не слишком обтягивающими. Просто чертовски сексуальными.

Стринги прилипли к подолу, почти доставая до пяток. Образ того, что она была одета только в эти туфли на шпильках и стринги, всплыл у меня в голове, и мой член дернулся под молнией джинсов.

Не думай о голой Стелле. Не думай о голой Стелле.

— К черту мою жизнь, — пробормотал я.

— Что?

Я обернулся и увидел Стеллу позади себя.

— О, ничего. Просто думаю о работе.

О минете.

Черт возьми, Холидэй. Я указал на стол, усаживаясь на стул в углу.

Стелла села напротив меня, открыла коробку с пиццей и закрыла глаза, вдыхая аромат чеснока и сыра.

— Я люблю пиццу пепперони.

— Я знаю.

Она открыла глаза и откусила кусочек, застонав при первом же укусе.

— Я умирала с голоду.

Я смотрел, как она жует, как двигаются ее губы и на удовлетворение на ее лице, когда она снова закрыла глаза, полностью сосредоточившись на дегустации своей еды. Именно так Стелла делала большинство вещей. С наслаждением. У нее всегда была такая манера наслаждаться вкусами, запахами и звуками, которые остальные из нас принимали как должное.

В моем мире бесконечных забот Стелла заставила меня остановиться и взять паузу.

Капля соуса скатилась с ломтика и попала ей на свитер, прямо на верхнюю часть ее левой груди.

Я уставился на нее, и захотел слизать ее.

— Серьезно? — Она положила пиццу на стол и потянулась за салфетками. — Клянусь, ты проклят.

— Ты не проклята… подожди. Ты сказала, что я проклят?

— Ну, да. — Она промокнула соус, но от этого оранжевое пятно только увеличилось. Наконец она сдалась, скомкала салфетки и отбросила их в сторону. — Черт возьми. Это был новый свитер.

— Я уверен, что оно отстирается. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему я проклят?

— Потому что мои самые неловкие моменты случаются, когда ты рядом. — Она указала на свой свитер. — Пример первый. Пример второй — стринги в моей сумочке.

Я усмехнулся.

— Это не делает меня проклятым.

— Безусловно. Список можно продолжать и продолжать. Помнишь, как Гай купил «Слип энд Слайд» (прим. ред.: Слип энд Слайд — детская игрушка. Она представляет собой пластиковый лист, который нужно намочить, и когда поверхность влажная, она становится очень скользкой, что позволяет пользователю скользить по ней) на втором курсе? Вы с Тобиасом пришли опробовать его и подтолкнули меня сделать то же самое. Что я и сделала.

— И твой топ слетел. — Даже спустя годы образ ее обнаженной груди, когда она влетела в дом, был свеж.

Прелестный розовый румянец залил ее щеки.

— Видишь? Ты проклят. Это было ужасно.

— Я не возражал, — поддразнил я. — Тот инцидент был одним из моих любимых воспоминаний со старшей школы.

— Проклят. — Она потянулась за пиццей и откусила кусочек.

Я взял свой кусок, сосредоточив внимание на еде, чтобы больше не думать о груди Стеллы. Но это оранжевое пятно было как маяк, и после десятого взгляда я понял, что пора заканчивать с этим днем. Пока я не допустил ошибку.

— Хочешь еще? — спросил я, и когда она покачала головой, я закрыл коробку крышкой и отнес ее в холодильник. — Ты закончила на сегодня?

— Да. Спасибо за ужин.

— Не за что. — Я кивнул на дверь. — Уже темно. Бери свои вещи, и я провожу тебя.

— Хорошо. — Она собрала мусор и выбросила его в мусорное ведро, затем выскользнула из комнаты.

— Черт. — Я провел рукой по лицу.

Это нужно было прекратить. Ради себя же.

Я дал обещание много лет назад и слишком долго сдерживал его, чтобы нарушить сейчас.

Гай всегда защищал Стеллу, по-своему. Он безжалостно дразнил ее. Но за ее спиной он был питбулем еще со средней школы и лаял на любого парня, который хотя бы взглянул в ее сторону.

В тот день, когда Стелла, застенчивая, красивая девушка, поступила в школу Бозмен на первый курс, она вскружила головы многим. Гай заставил меня пообещать, что, если кто-нибудь попытается приставать к его сестре, я помогу надрать им задницу. Он распространил эту информацию, и никто не был настолько глуп, чтобы перечить ему и разжигать его печально известный нрав.

Гай был прав, оберегая Стеллу. Милую, прелестную Стеллу.

Я пошел в свой офис, схватил пальто и ключи, затем прошел в вестибюль и подождал ее. Когда на лестнице послышался стук ее каблучков, я поднял голову, и у меня пересохло во рту.

Она распустила волосы. Светлые пряди обрамляли ее лицо и свисали почти до талии. Эти волосы были частью многих моих взрослых фантазий.

— Готов? — спросила она.

— Да. Давай выбираться отсюда. — Быстро. Я шагнул к двери, придерживая ее открытой для нее. Затем запер офис и зашагал рядом с ней, когда мы пересекали парковку к ее внедорожнику.

— Увидимся завтра, Хит.

— Пока, Стелл. — Я подошел к своему грузовику, забрался внутрь и подождал, пока она не сдала задним ходом со своего места и не выехала на улицу. Затем я разочарованно застонал.

Она под запретом.

Почему это заставило меня хотеть ее еще больше?

Почему из всех женщин в мире именно Стелла привлекала меня? Возможно, она была права.

Я проклят.