Триллионер слушает

В поисках потока: психология включенности в повседневную жизнь (Михай Чиксентмихайи)

“Если мы действительно хотим жить, не стоит откладывать. Если нет — ничего не поделаешь, но лучше сразу начать умирать” (У. Х. Оден{550}).

“С сегодняшнего дня и до неизбежного финала мы можем либо жить, либо умирать. Биологическая жизнь — автоматический процесс: по крайней мере, до тех пор, пока мы со вниманием относимся к нуждам нашего тела. Но жизнь в понимании поэта — это отнюдь не то, что происходит само собой”{551}.

“То, что я понимаю под хорошей жизнью, лучше всего проиллюстрировать примером. Много лет назад мы с одним моим студентом проводили исследования на заводе, где собирали железнодорожные вагоны. Основное рабочее помещение представляло собой огромный грязный ангар, где из-за постоянного шума люди едва могли слышать друг друга. Большинство трудившихся на производстве сварщиков ненавидели свою работу и весь день с надеждой косились на

часы, ожидая конца рабочего дня. Едва выйдя за заводские ворота, они тут же разбегались по ближайшим питейным заведениям либо пересекали на машине границу штата, чтобы предаться более зажигательным развлечениям.

За одним исключением. Это был Джо — полуграмотный человек лет шестидесяти с небольшим, самостоятельно научившийся разбираться и ремонтировать все фабричное оборудование — от подъемных кранов до компьютерных мониторов. Ему нравилось копаться в машине в поисках поломки, находить ее и вновь возвращать агрегат к работе. Они с женой разбили большую альпийскую горку на двух пустующих площадках неподалеку от своего жилища. В саду Джо сконструировал пару фонтанов, в брызгах которого всегда, даже ночью, висели радуги. Около сотни сварщиков, работавших на заводе вместе с Джо, уважали его, хотя не совсем понимали. Как только возникала какая-либо проблема, все тут же бежали к Джо за помощью. Многие даже утверждали, что, не будь Джо, завод бы закрылся.

За многие годы мне приходилось встречаться с многочисленными руководителями крупнейших компаний и могущественными политиками, с несколькими десятками нобелевских лауреатов — известными людьми, жизнь которых была устроена отлично, и все же она была ничем не лучше той, которую вел Джо”.

“В прошлом для нас нет надежды. В настоящем также не приходится ожидать решения наших проблем. Да и прыжок вперед, в воображаемое будущее, мало чем мог бы нам помочь. Единственный способ понять, что такое жизнь, — это терпеливый, медленный путь осознания реалий прошлого и возможностей будущего в свете нашего сегодняшнего понимания”.

“Все происходящее с нами должно переживаться последовательно шаг за шагом. Как говорится, “будь ты трижды богат, каждую штанину надо натягивать по отдельности”. В один и тот же момент мы способны жевать лишь один кусок, слушать одну песню, вести один разговор. Так ограничения нашего внимания определяют, сколько энергии мы можем потратить на изучение окружающего мира, и задают готовый жизненный сценарий. При этом в разное время люди совершенно разных культур думают и делают удивительно похожие вещи”.

“Взглянув зимой в окно, мы увидим миллионы одинаковых резвящихся снежинок. Но взяв увеличительное стекло и рассмотрев каждую из них в отдельности, мы вскоре обнаружим, что снежинки отличаются друг от друга: каждая из них имеет собственную форму, которая никогда не повторяется в точности.

То же самое касается и людей. Мы можем многое сказать о том, что предстоит испытать Сьюзан, уже в силу ее принадлежности к человеческому роду. Мы сможем сказать еще больше, зная, что Сьюзан — американка, принадлежащая к такой-то социальной группе, и что ее родители занимаются тем-то и тем-то. Однако учитывая все вышесказанное, точное знание внешних параметров не позволит нам предсказать, как в конечном итоге сложится ее жизнь: и не только потому, что слепой случай может спутать все карты, но в основном из-за того, что у Сьюзан есть собственный разум, с помощью которого она может как растратить данные природой преимущества, так и в значительной степени преодолеть неблагоприятные условия, доставшиеся ей от рождения”.

“К счастью, личная инициатива и право выбора могут существенно изменить вашу реальность к лучшему. И тот, кто верит в это, имеет наилучшие шансы разжать крепкую хватку судьбы”.

“Жить — значит испытывать переживания: действуя, чувствуя, размышляя”.

“Как говорил историк Э. П. Томпсон, даже в самые тяжкие десятилетия промышленной революции, когда рабочим приходилось по восемьдесят с лишним часов в неделю надрываться на фабриках и в шахтах, среди них находились такие, кто предпочитал тратить немногие бесценные свободные часы, читая книги или участвую в политических акциях, вместо того чтобы, подобно остальным, проводить их в пабах”.

“Не следует забывать, что от греческого слова scholea, обозначающего отдых, произошло английское слово school (школа), что неудивительно: для древних греков учеба была лучшим видом отдыха”.

“Поскольку телевизионщикам гораздо проще производить программы, скорее щекочущие нервы, нежели возвышающие зрителя, вряд ли в них можно почерпнуть что-либо для саморазвития”.

“Нашу жизнь определяют переживания, возникающие в процессе работы, в процессе поддержания того, что у нас есть, и во время наших занятий в свободное время. Именно в этой системе координат мы существуем, и от того, какую деятельность выбираем и как к ней относимся, зависит итог наших дней: будет ли он аморфным и невыразительным или настоящим шедевром”.

“Нашу повседневную жизнь определяет не только род наших занятий, но и люди, которые находятся рядом”.

“Независимо от особенностей культуры, в которой живет человек, качество его жизни в немалой степени определяют окружающие его люди”.

“Большинство проводит примерно одинаковое время в трех социальных контекстах. Первый включает посторонних, коллег, а если речь идет о молодых — то одноклассников или однокурсников. В этом общественном пространстве окружающие оценивают действия человека, он борется за ресурсы и должен устанавливать отношения сотрудничества с другими. Считается, что именно публичная сфера наиболее значима для развития потенциала человека, именно в ней он сталкивается с самыми высокими рисками, при этом добиваясь наиболее значительного личностного роста.

Второй контекст составляет семья. При всей необычности некоторых форм современной семьи и их несоответствии классическим представлениям отношения с родственниками обеспечивают человеку по-своему уникальный опыт.

Третий контекст определяется отсутствием других людей: это одиночество. И даже если это не доставляет нам удовольствия, мы должны приучать себя терпимо относиться к одиночеству, иначе качество жизни неизбежно пострадает”.

“То, что мы делаем каждый день, существенно влияет на качество нашей жизни, однако то, как мы воспринимаем это, значит гораздо больше”.

“Счастье — прообраз позитивных эмоций. Многие мыслители еще со времен Аристотеля утверждали: все, что делает человек, он делает лишь для того, чтобы стать счастливым. Нам не нужны богатство, здоровье и слава как таковые: мы стремимся к ним лишь потому, что надеемся с их помощью стать счастливыми. Однако к счастью мы стремимся не потому, что хотим с его помощью добиться еще чего-то, а ради него самого. Если счастье и вправду — венец нашей жизни, много ли мы знаем о нем?”

“В Америке разница между ощущением счастья у миллиардеров и у людей со средними доходами ничтожно мала. Между 1960-ми и 1990-ми годами, когда средний доход жителя США в абсолютном долларовом выражении увеличился более чем вдвое, число людей, заявлявших, что они очень счастливы, оставалось на том же уровне в 30%. Таким образом, исследования, похоже, подтвердили предположение, что для людей, живущих выше черты бедности, дополнительный доход несущественно влияет на шансы быть счастливыми”.

“Здоровый экстраверт с высокой самооценкой, верующий, живущий в стабильном браке, гораздо скорее назовет себя счастливым, нежели страдающий хроническими болезнями, разведенный интроверт-атеист с низкой самооценкой”.

“Женщина, заявляющая, что рада работать на двух работах, чтобы у детей была крыша над головой, вероятно, действительно счастливее другой женщины, не понимающей, почему она должна надрываться на одной-единственной работе”.

“Качество жизни зависит не только от счастья как такового, но и от того, что человек предпринимает для того, чтобы его добиться. Если нам не удается разрабатывать цели, придающие смысл нашему существованию, если мы не задействуем свой разум в полную силу, тогда принятые чувства занимают лишь часть потенциала, которым мы располагаем”.

“Без мечтаний, без риска получается жалкое подобие жизни”.

“Эмоции влияют на внутреннее состояние сознания. Негативные эмоции — грусть, страх, волнение, скука — производят в мозгу “психическую энтропию”, то есть состояние, когда мы не можем полностью сосредоточить внимание на выполнении внешних задач, поскольку оно необходимо нам для восстановления внутреннего субъективного порядка. Позитивные эмоции — счастье, сила, собранность — ведут к психической негэнтропии (понятие, обратное энтропии, упорядоченность), поскольку нам не нужно внимание, чтобы копаться в себе и жалеть себя, и, таким образом, психическую энергию легко направить на любую идею или задачу, которой мы сочтем нужным заняться.

Когда мы принимаем решение сосредоточить внимание на определенной задаче, мы называем это формированием намерения, или постановкой цели. Насколько долго и активно мы будем добиваться наших целей, зависит от мотивации. Таким образом, намерения, цели и мотивация — также проявления психической упорядоченности. Они фокусируют душевную энергию, формируют приоритеты, тем самым наводя порядок в сознании. Без них мыслительный процесс протекает хаотично, и эмоциональный фон очень скоро приобретет негативную окраску”.

“Внутренняя мотивация (желание сделать что-либо) и внешняя мотивация (необходимость сделать что-то) предпочтительнее автоматических действий без цели, на которой можно сосредоточить внимание. Значительная часть жизни, в течение которой многие люди испытывают подобное отсутствие мотивации, открывает огромный простор для ее совершенствования”.

“Намерения нацеливают психическую энергию на короткий срок, тогда как цели ориентированы на длительный отрезок времени. В конечном итоге именно цели, которые мы преследуем, определяют дальнейшее развитие нашей личности”.

“Без последовательного набора целей, соглашающихся друг с другом, сложно стать цельной личностью. Направленное вложение душевной энергии для достижения целей — вот что помогает человеку упорядочить переживания. Этот порядок проявляется в предсказуемости действий, эмоций, решений и в конечном итоге формирует личность, которую можно назвать достаточно уникальной”.

“Самооценка зависит от соответствия достижений ожиданиям” (Уильям Джеймс).

“Самоуважение может понизиться, если человек ставит перед собой слишком высокие цели или чересчур редко добивается успеха”.

“Научиться управлять своими целями — значит сделать важный шаг к достижению совершенства в повседневной жизни. Для этого, однако, не годится ни чрезмерная спонтанность, ни жесткий контроль. Наилучший способ — понять корни вашей мотивации, а затем, разобравшись в истоках своих желаний, смиренно выбирать цели, которые наведут порядок в вашем сознании, не внося при этом избыточного беспорядка в ваше социальное и материальное окружение. Стремиться к меньшему означает заранее упустить шанс развить собственный потенциал, желать большего — значит заранее обречь себя на поражение”.

“То, что мы называем мышлением, — это одновременно процесс, требующий затраты психической энергии. Эмоции фокусируют наше внимание, мобилизуя весь организм на притяжение или, напротив, отталкивание. Цели заставляют нас действовать, рисуя перед нами картины желаемого результата. Мысли направляют внимание, продуцируя согласованную последовательность образов, связанных между собой в некую значимую картину”.

“К настоящему времени можно считать доказанным, что эмоции, намерения и мысли не проходят через сознание тремя отдельными потоками переживаний: они постоянно переплетаются, по ходу дела изменяя друг друга”.

“Чтобы осуществлять умственные операции достаточно интенсивно, человек должен научиться концентрировать внимание. Без фокусирования нормальное состояние разума являет собой картину информационного беспорядка: случайные мысли цепляются одна за другую, вместо того чтобы выстроиться в логический причинно-следственный ряд. Если человек не умеет концентрироваться и не желает тратить на это силы и энергию, его мысли беспорядочно мечутся и ни к чему не ведут. Даже мечтания — то есть соединение приятных картин в единое подобие киноленты — требует способности к концентрации. Многие дети не в состоянии научиться контролировать себя настолько, чтобы иметь возможность мечтать”.

“Однако способности, данные природой, никогда не разовьются в зрелый интеллект, если не научиться контролировать внимание. Лишь вложив огромное количество психической энергии, музыкально одаренный малыш станет музыкантом, а ребенок, способный к математике, — инженером или физиком. Для того чтобы производить мыслительные операции на уровне взрослого профессионала, нужно приложить массу усилий, овладевая необходимыми знаниями и навыками. Моцарт был, без сомнения, гением, однако если бы отец с пеленок не заставлял его заниматься музыкой, его талант вряд ли расцвел бы столь пышно. Приучаясь концентрировать внимание, человек берет под контроль психическую энергию — основное “топливо”, обеспечивающее все мыслительные процессы”.

“Мы редко ощущаем чувство гармонии, когда сердце, воля и разум пребывают в полном единении. Противоречивые желания, намерения, мысли сталкиваются в сознании, и мы бессильны примирить их друг с другом”.

“Однако представим себе альтернативные варианты. Вообразите, к примеру, что вы спускаетесь на лыжах вниз по склону, сосредоточив все свое внимание на движении, положении лыж, ветре, свистящем в ушах, и проносящихся мимо деревьях, укрытых снежными шапками. В нашем сознании нет места конфликтам и противоречиям: вы понимаете, что, отвлекшись, рискуете кубарем полететь в снег. Да и зачем отвлекаться? Ваш полет — чистый восторг, вы хотели бы, чтобы он продолжался вечно, хотели бы целиком раствориться в нем”.

“А если, как многие, вы любите свою работу, можете представить, что вы полностью поглощены сложной хирургической операцией или почти уже заключенной сделкой. Общее в этих примерах то, что в такие моменты сознание наполнено переживаниями, которые находятся в гармонии друг с другом.

Подобные моменты я называю “переживаниями потока”. Метафору “поток” используют многие люди, описывая чувство, когда их действия не требуют никаких усилий. Эти моменты они считают лучшими в жизни”.

“Поток возникает, когда перед нами стоят четкие и ясные цели, которые требуют должного реагирования”.

“На работе и дома мы способны долго существовать, толком не понимая, как обстоят дела, — а вот находясь в потоке, мы можем сделать это в любой момент.

Чаще всего люди попадают в поток, пытаясь справиться с задачей, требующей максимального приложения сил. При этом оптимальная ситуация создается, если достигнут правильный баланс между простором для деятельности и способностями человека выполнить поставленную задачу. Если вызов стоит перед человеком слишком сложный, он чувствует себя удрученным, расстроенным, обеспокоенным. Если задачи чрезмерно просты — напротив, расслабляется и начинает скучать”.

“Если вызову противопоставляется высокое мастерство, тогда возникают глубокая сопричастность и поток, выносящий за пределы обыденной жизни”.

“Обычный день среднего человека полон скуки и беспокойства. Ощущение потока дает жизни вспыхнуть ярким пламенем на фоне унылого окружающего пейзажа”.

“Поскольку человеку в потоке требуется вся его психическая энергия, он полностью сосредоточен. В сознании не остается места для отвлекающих мыслей или чувств, не имеющих отношения к делу. Рефлексия прекращается, однако человек чувствует себя сильным как никогда. Чувство времени искажено: часы летят подобно минутам. Когда человек душой и телом растворяется в том, чем занят, любое дело становится безусловной ценностью, а жизнь обретает смысл”.

“Полное растворение в потоке — это не столько счастье, сколько ощущение совершенства жизни. В потоке мы испытываем счастье, так как нам требуется сосредоточиться на своем внутреннем состоянии. Если скалолаз, продумывая сложное движение, отвлечется на ощущение собственного счастья, он может скатиться обратно к подножью горы. Хирург не имеет права отвлекаться на ощущение счастья во время трудной операции, а музыкант — играя сложную партитуру. Только после того, как работа закончена, мы получаем передышку, можем оглянуться назад и преисполниться благодарности за все великолепие пережитого — вот тогда, задним числом, мы счастливы”.

“Счастье, которое следует за потоком, зависит от нас и ведет к развитию нашего сознания”.

“Таким образом, ощущение потока стимулирует стремление учиться, то есть заставляет осваивать новые умения и ставить более сложные задачи. В идеале, человек будет постоянно развиваться, испытывать непреходящее удовольствие от дела, которым он занимается. Увы, мы знаем, что в жизни это не так. Как правило, апатия и скука мешают нам двигаться в область потока, поэтому мы предпочитаем использовать готовые стимуляторы-полуфабрикаты из своей коллекции видеофильмов или иной профессиональной развлекательной продукции. Или мы чувствуем себя чересчур перегруженными и даже представить не можем, что сумеем развить в себе необходимые умения, а потому предпочитаем погружаться в апатию, усиливая ее с помощью искусственных релаксантов наподобие наркотиков и алкоголя. Чтобы достичь оптимальных переживаний, необходимо приложить усилия, и зачастую мы не можем или не хотим сделать первый шаг”.

“Как правило, поток наблюдается в ситуациях, когда человек занят любимым делом. Он случается и во время вождения автомобиля, бесед с друзьями, и на удивление часто — на работе. Очень редко люди чувствуют себя в потоке во время пассивного отдыха — к примеру, когда смотрят телевизор или просто расслабляются. Однако поскольку практически любой вид деятельности способен вызвать поток, — если присутствуют все необходимые элементы, — можно улучшить качество жизни, сделав так, чтобы ясность целей, наличие обратной связи, оптимальный баланс мастерства и сложности задачи и прочие условия стали постоянной составляющей повседневной жизни”.

“Таким образом, первым шагом к улучшению качества жизни должно стать увеличение в повседневном расписании доли тех занятий, которые несут положительные переживания. Звучит просто, однако инерция привычек и давление общества так сильны, что многие люди понятия не имеют, какие компоненты их жизни доставляют им удовольствие, а какие ведут к стрессу и депрессии. Ведение дневника или вечернее обдумывание прошедшего дня помогают систематизировать факторы, влияющие на настроение. Разобравшись с тем, что именно из ежедневных занятий доставляет наибольшее удовольствие, можно начинать экспериментировать, чаще занимаясь приятными и реже — неприятными”.

“Переживания людей с хронической депрессией или расстройством пищеварения не отличаются от ощущений здоровых людей, пока они находятся в обществе и заняты делами, требующими концентрации внимания. Но когда больной один и ему нечем заняться, депрессивные мысли тут же оккупируют его сознание, вызывая энтропию. Это характерно, хотя и в меньшей степени, и для здорового человека”.

“Значение дружбы для комфортного существования трудно переоценить. Качество жизни существенно возрастает, когда в ней появляется хотя бы один человек, готовый выслушать наши жалобы и поддержать нас. Обследования по странам показали: люди, у которых есть пять или более друзей, с которыми можно обсудить важные проблемы, на 60% чаще говорят о себе как об “очень счастливых”.

“Влияние дружеского общения на качество переживаний доказывает, что тратить психическую энергию на построение отношений — не худший способ изменить жизнь к лучшему. Даже разговор ни о чем с соседом у калитки может временно потеснить депрессию. Однако для истинного роста нужно найти людей, мнение которых интересно и общение с которыми вдохновляет”.

“Что касается времени дня, здесь, как и в других случаях, можно выяснить, какой ритм наиболее соответствует особенностям вашего организма. Не существует дня или часа, одинаково благоприятного для всех. Самоанализ поможет разобраться с собственными предпочтениями, а эксперименты с различными альтернативами — ранний подъем, дневной сон, питание в разное время — позволят найти лучшие варианты”.

“Итак, первым шагом к улучшению качества жизни должно стать пристальное внимание к нашим ежедневным занятиям и к тому, как мы ощущаем себя в разных видах деятельности, в разное время, в разных местах, с разными людьми”.

“Без целей и вызовов работы нужен редкий уровень самодисциплины, чтобы сохранить концентрацию и жить полной, осмысленной жизнью”.

“В ходе исследований по системе ESM нам удалось выяснить, что при поиске источников потока во взрослой жизни человек скорее находит их на работе, чем в свободное время. Поначалу эти выводы казались неожиданными. О моментах столкновения с вызовами, требующими высокого мастерства, сопровождаемыми ощущением сосредоточенности, креативностью и удовлетворением, испытуемые сообщали, чаще находясь на работе, чем дома. Однако, подумав, мы поняли, что в этом нет ничего удивительного. Люди часто отказываются замечать, что работа гораздо больше похожа на игру, чем другие ежедневные дела. Как правило, она предлагает нам ясные задачи и четкие правила их выполнения. Кроме того, она обеспечивает обратную связь — информацию о том, как сотрудник справился с задачей, в виде отчетов о результатах продаж либо оценки нашего непосредственного руководителя. Работа требует сосредоточенности и помогает не отвлекаться, обеспечивая переменную степень контроля и — в идеале — уровень задач, соответствующий нашим умениям. Таким образом, по своей структуре работа соответствует другим видам деятельности, обеспечивающим нам внутреннее удовлетворение и состояние потока — играм, спорту, музыке, искусству. При этом многие другие занятия в нашей жизни лишены указанных элементов. Так, оставаясь дома один или с семьей, человек не имеет ясной цели, не знает, верно ли он действует, постоянно отвлекается, чувствует, что его силы не востребованы, и в результате испытывает скуку либо — хотя и реже — тревогу”.

“К сожалению, хотя свободное время можно назвать необходимым условием для счастья, само по себе оно ничего не гарантирует. Научиться использовать его с пользой гораздо сложнее, чем кажется. Кроме того, правило “чем больше, тем лучше” срабатывает отнюдь не для всего приятного в жизни: как это бывает, то, что в малых количествах делало жизнь лучше, в больших объемах может, напротив, заметно обеднять ее. Вот почему еще с середины прошлого столетия психиатры и социологи предупреждали общество, что избыток свободного времени может привести к социальной катастрофе”.

“Если отказаться от навязанных нашей культурой предрассудков и действовать с искренним желанием сделать свое дело по-настоящему важным, даже самая приземленная работа способна повысить качество жизни, а не наоборот”.

“Мне довелось провести около сотни интервью с лауреатами Нобелевской премии и творчески мыслящими лидерами, работающими в самых разных сферах, и все они, будто сговорившись, повторяли одно и то же: “Можно сказать, что я работаю каждую минуту своей жизни, хотя не менее справедливо будет сказать, что я не работал ни дня за всю свою жизнь”. Подобное слияние работы и отдыха лаконично выразил историк Джон Хоуп Франклин: “Я всегда соглашался с теми, кто с энтузиазмом восклицал: “Ну наконец-то пятница!”, поскольку для меня это означало, что следующие два дня я смогу спокойно работать и меня никто не будет отвлекать”.

“Для таких людей поток — это постоянная часть профессиональной деятельности. Хотя работа на передовых рубежах человеческих знаний обычно сопровождается множеством трудностей и волнений, радость отвоевания новых территорий для разума остается главной составляющей их жизни даже в том возрасте, когда их сверстники уже пребывают на заслуженном отдыхе. Изобретатель Джейкоб Робиноу, получивший за свою жизнь более 200 изобретательских патентов, рассказывал о своей работе в то время, когда ему уже стукнуло восемьдесят три: “Вы должны испытывать непреодолимое желание выдвигать идеи, поскольку вас это увлекает… Именно таковы люди, подобные мне. Это так здорово — предлагать идеи: если они оказываются ненужными, мне плевать. Просто это удовольствие — придумать что-то новое и удивительное”.

“Выдающийся психолог Дэвид Кэмпбелл советовал студенческой молодежи: “Не идите в науку, если вас интересуют деньги. Не идите в науку, если вы не способны наслаждаться самим предметом при отсутствии перспективы славы. Пусть слава будет приятным дополнением, которое вы примете с благодарностью, однако вы должны быть уверены, что привлекает вас дело как таковое”. Марк Стренд, поэт-лауреат США, замечательно описывает явление потока в применении к своей профессии: “Ты полностью погружен в работу, ты теряешь ощущение времени, ты охвачен благоговейным восторгом, ты полностью захвачен тем, что ты делаешь… когда работаешь над чем-то и все получается, ты отчетливо понимаешь, что сумел облечь свою мысль в единственно верные слова”.

“Разумеется, всем этим людям повезло: они сумели достичь вершин в своих замечательных профессиях. Однако нетрудно найти и немало знаменитых и успешных людей, которые ненавидят свою работу, — тогда как есть примеры, когда бизнесмены, водопроводчики, скотоводы и даже рабочие на конвейере любят свое дело и описывают его в самых поэтических выражениях. Сделает ли работа вашу жизнь лучше, определяется отнюдь не внешними условиями, а тем, как вы подходите к своему делу и какой опыт способны приобрести из столкновения с рабочими проблемами”.

“Любовь и преданность своему делу вовсе не обязательно приводят к трудоголизму. Этот диагноз можно ставить, если работа поглощает человека настолько, что он не обращает внимания на другие свои обязанности и не имеет иных целей”.

“Одна из проблем нашей эпохи — неумение разумно организовывать свободное время”.

“Факты доказывают: нам гораздо труднее получить удовольствие от досуга, нежели от работы. У нас может быть сколько угодно свободного времени, однако если не уметь эффективно использовать его, качество жизни не станет лучше. А такое умение не приходит само собой”.

“Обычный человек не готов к праздности. Без целей, без общения с другими людьми мы быстро теряем мотивацию и концентрацию. Не занятый чем-то конкретным ум чаще всего пытается сосредоточиться на неразрешимых проблемах, а это порождает тревогу”.

“Состояние потока человек, как правило, испытывает, когда полностью занят анализом и решением проблемы и открывает для себя что-то новое. Большинство видов потоковой деятельности отличается также наличием ясно поставленных задач, установленных правил игры и обратной связи — словом, всех тех факторов, которые помогают нам сконцентрироваться и в то же время задействуют наши навыки и умения. Именно этого, как правило, не хватает в свободное время. Разумеется, если человек посвящает досуг спорту, искусству или хобби, у него, скорее всего, будут все условия для того, чтобы ощутить поток. Однако свободное время, когда ничто не занимает наше внимание, приводит нас в состояние, обратное потоку, — к психической энтропии, вялости и апатии”.

“Любой вид деятельности, способный привести нас в состояние потока, требует начальных вложений, прежде чем начнет доставлять радость. Если человек слишком устал, переживает либо ему не хватает дисциплинированности для преодоления трудностей начального периода, он предпочитает обратиться к чему-то менее интересному, зато более доступному.

И вот здесь-то в нашей жизни появляется “пассивный досуг”. Для того чтобы пошататься где-нибудь с друзьями, прочесть простенькую книжицу или включить телевизор, не требуется практически никаких энергозатрат, никаких умений, никакой концентрации. Вот почему пассивный отдых слишком часто выбирают не только подростки, но и взрослые”.

“Широкомасштабное исследование, проведенное в Германии, показало: чем чаще люди читают книги, тем чаще они испытывают состояние потока, тогда как просмотр телевизора имеет обратный эффект”.

“Фраза “хлеба и зрелищ” стала общим местом при описании того, как Римской империи удавалось в течение многих столетий упадка сохранять спокойствие народных масс. Пока у народа было достаточно хлеба, чтобы удовлетворить физические нужды, и хватало зрелищ, чтобы занять разум, правящим классам удавалось избегать социальной напряженности. Вряд ли подобная политика велась сознательно, однако ее активное применение, судя по всему, давало результаты. Это не первый и не последний пример того, как с помощью развлечений удавалось сохранять общество от распада. Грек Геродот, первый историк западного мира, в “Персидских войнах” описывает, как царь Атис, правитель Лидии, страны в Малой Азии, насаждал среди населения игру в мяч, дабы отвлечь внимание от многолетних неурожаев, вызвавших брожение среди голодавшего народа. “План борьбы с голодом был таков: один день подданные должны были играть в мяч с утра до вечера так много, чтобы они и думать забыли о еде. На следующий день они ели, воздерживаясь от игр. Так лидийцы прожили восемнадцать лет”, — писал историк.

Подобная практика существовала в Константинополе, в эпоху заката Византийской империи. Чтобы поддерживать у граждан довольство жизнью, власти проводили в городе грандиозные гонки на колесницах. Лучшие из возниц завоевывали богатство и славу, и к тому же автоматически получали место в Сенате. В империи майя в Центральной Америке еще до испанской колонизации была популярна игра, напоминающая баскетбол, которая увлекала зрителей на многие недели. В наше время внимание представителей низших слоев общества приковано к спорту и шоу-бизнесу — этим популярным формам социальной мобильности: баскетбол, бейсбол, бокс, популярная музыка компенсируют избыток психической энергии, обещая при этом богатство и славу. В зависимости от личных представлений это явление можно интерпретировать двояко. В приведенных примерах можно увидеть подтверждение тому, что развлечения используются в качестве “опиума для народа”, говоря словами Маркса о религии. Или их можно рассматривать как изобретенный ход в опасной ситуации, когда более эффективные решения недоступны.

Так или иначе, есть основания считать, что государство начинает активно заниматься досугом своих граждан — особенно пассивным, — лишь когда оказывается неспособным предложить им осмысленную производительную деятельность. “Хлеб и зрелища” — уловка, которую используют в качестве последнего средства спасения, однако она способна лишь на время оттянуть полный распад общества”.

“Если общество становится слишком зависимым от развлечений, есть риск, что останется меньше психической энергии, необходимой, чтобы справляться с техническими и экономическими проблемами, которые неизбежно возникают”.

“Отношения, которые помогают навести порядок в сознании в противовес психической энтропии, должны соответствовать, как минимум, двум условиям. Во-первых, это совместимость наших целей с целями тех, с кем мы общаемся. Как правило, это не так просто, особенно если учесть, что каждая сторона преследует собственные интересы. Тем не менее в большинстве случаев при желании можно обнаружить хотя бы некоторую общность целей. Второе условие успешного взаимодействия — готовность тратить силы и внимание на желания партнера. Это тоже непростая задача, тем более что психическая энергия — самый важный из наших ресурсов, и нам ее вечно не хватает. Если оба условия соблюдены, можно добиться максимума от взаимодействия с другими людьми и испытать состояние потока, идущего от оптимального общения”.

“В идеале дружба не должна быть статичной, это постоянная эмоциональная и интеллектуальная подпитка, поэтому отношения никогда не омрачают скука и апатия. Вместе мы пробуем новые занятия, пускаемся на поиски приключений, у нас формируются новые воззрения, идеи, ценности, мы лучше узнаем их и становимся все ближе. Многие потоковые виды деятельности доставляют удовольствие лишь на короткий период времени, пока мы осваиваем их, однако друзья не наскучивают нам всю жизнь, помогая поддерживать интеллектуальную и физическую форму.

Разумеется, такой идеал встречается очень редко. Зачастую, вместо того чтобы стимулировать наше развитие, дружба обеспечивает нам надежный кокон, в котором наши представления о себе консервируются, не давая возможности изменяться. Внешнее дружелюбие, царящее в подростковых группах, городских клубах и компаниях, собирающихся поболтать за чашечкой кофе, профессиональных ассоциациях и тусовках любителей выпить, дает нам возможность ощутить успокоительное чувство принадлежности к братству людей, мыслящих созвучно с нами и не требующих от нас усилий или личностного роста. Очевидно при типичном дружеском общении редко требуются умственные усилия.

Еще хуже, когда человек, не имеющий близких друзей, в поисках эмоциональной поддержки попадает в зависимость от других, столь же неприкаянных{552} личностей. В этих случаях дружба может оказаться деструктивной. Городские банды, преступные сообщества, террористические ячейки чаще всего состоят из людей, которые из-за собственных ошибок либо в силу обстоятельств не нашли себе места в иных социальных группах и самоутверждаются только в обществе себе подобных. В таких случаях результатом отношений тоже становится развитие личности, однако, согласно всеобщим представлениям, это злокачественный рост”.

“В сравнении с другими основными факторами социального окружения дружба предоставляет нам максимум эмоционального комфорта в настоящем времени и наибольшие возможности для личностного роста в долгосрочной перспективе. Однако современные реалии не слишком способствуют созданию долгосрочных дружеских связей. В консервативных обществах человек, заводя друзей в детские годы, продолжает общаться с ними в течение всей жизни. Увы, географическая и социальная мобильность, характерная для американцев, лишает нас подобного удовольствия. В начальной школе мы дружим с одними, в старших классах — с другими, а поступив в колледж — с третьими. Став взрослым, человек переходит с одной работы на другую, переезжает из одного города в другой, и с годами его кратковременные дружеские связи становятся все более поверхностными. Отсутствие настоящих друзей — вот наиболее характерная жалоба, которую мы слышим от всех, кто переживает кризис среднего возраста”.

“На самом деле умение задействовать весь спектр возможностей — от сосредоточенности на себе до полной открытости миру — есть нормальное человеческое свойство. Ненормально, скорее, кидаться в крайности, оставаясь всю жизнь либо сугубо общественным существом, либо, напротив, отшельником-одиночкой”.

“Детство, проведенное в бедности, жестокие родители, нищета и множество иных внешних причин способны помешать человеку видеть радость в повседневной жизни. С другой стороны, множество примеров показывает, как успешно люди преодолевают подобные препятствия, поэтому мнение, что качество нашей жизни определяется внешними обстоятельствами, безосновательно”.

“Примеров (того, что люди, несмотря на различные обстоятельства, мешающие видеть радость в повседневной жизни, все-таки переживают состояние потока. — Ш. А.) слишком много, чтобы их перечислять. Один их моих любимых касается Антонио Грамши — идеолога гуманистического социализма. Он оказал огромное влияние на развитие европейской философской мысли ХХ столетия и в конечном итоге — на крах ленинизмасталинизма. Родившийся в нищей семье на бедном острове Сардиния, Антонио страдал деформацией позвоночника и с детства был крайне болезненным ребенком. Нищета стала совершенно беспросветной, когда его отец, арестованный по ложному обвинению, был заключен в тюрьму и не смог больше обеспечивать семью. Безуспешно пытаясь избавить Антонио от горба, дядя мальчика подвешивал его за ноги на стропилах хибары, где жила вся семья. Его мать была настолько уверена, что мальчик в конце концов умрет во сне, что каждый вечер выкладывала на комод его единственный приличный костюм и пару свечей, чтобы упростить приготовления к похоронам. Никого не удивило бы, если бы при подобных обстоятельствах Грамши преисполнился ненависти и злобы. Однако он посвятил свою жизнь защите угнетенных, став искусным писателем и выдающимся теоретиком. Будучи одним из основателей коммунистической партии Италии, Грамши ни разу не предал идей гуманизма ради выгоды или партийных догм. Даже после того, как Муссолини заточил его в тюрьму, где он был обречен на смерть в одиночной камере, он продолжал писать письма и эссе, полные света, надежды, сострадания. Все было против Грамши; лишь самому себе он обязан той интеллектуальной и эмоциональной гармонией, которой всегда был верен.

Еще один пример, на сей раз обнаруженный мною в ходе собственного исследования. Касается Лайнуса Полинга. Он родился в самом начале ХХ столетия в Портленде, штат Орегон. Отец умер, когда мальчику было девять лет, оставив семью в бедности. Лайнус обожал читать. Собирал коллекции минералов, растений, насекомых, однако не думал, что ему удастся закончить даже среднюю школу. К счастью, родители одного из друзей мальчика почти силой заставили его поступить в колледж. Затем он получил стипендию, благодаря которой смог обучаться в Калифорнийском технологическом институте, занялся исследованиями, получил Нобелевскую премию по химии в 1954 году и Нобелевскую премию мира в 1962-м. Вот что он писал о годах, проведенных в колледже: “Я перебивался случайными заработками в колледже. Уничтожал на газонах одуванчики, макая палку в раствор арсената натрия и тыкая ею в одуванчиковые заросли. Каждый день рубил дрова — больше 30 кубических футов — на поленья, чтобы они подходили по размеру для печи в женском общежитии. Дважды в неделю рубил мясо для бифштексов и каждый день драил огромную кухню. Затем, в конце второго курса, я получил работу дорожного инженера, клал асфальт в горах Южного Орегона”.

Самым удивительным в Лайнусе Полинге было то, что даже в 90-летнем возрасте он сохранял совершенно мальчишеский энтузиазм и любопытство. В каждой его фразе кипела энергия. Невзирая на беды, преследовавшие его в юности, и несчастья, с которыми он столкнулся в дальнейшем, Полинг просто источал радость жизни. Как у него это получалось? Никакого секрета: говоря его собственными словами, “я только шел вперед, делая то, что мне нравилось”.

Кому-то подобный подход покажется безответственным: в самом деле, как можно потакать собственным прихотям и заниматься только тем, что нравится? Фокус тут в том, что Полингу — и многим другим, разделяющим его взгляды, — нравится делать почти все, невзирая на сложность или, напротив, ничтожность задач, включая и вынужденные занятия. Единственное, чего они не любят, — это тратить время впустую”.

“Человек способен улучшить качество своей жизни, вкладывая психическую энергию в те виды деятельности, которые способны вызвать у него состояние потока”.

“Поскольку работа занимает значительную часть нашей жизни, чрезвычайно важно, чтобы она приносила нам как можно больше радости и удовлетворения. Тем не менее многие полагают: пока у них достойная зарплата и есть определенная стабильность, не имеет значения, насколько скучны и неприятны служебные обязанности. Подобное отношение равносильно тому, чтобы сбросить со счетов 40% своей сознательной жизни. Поскольку никто, кроме нас, не позаботится о том, чтобы нам нравилась наша работа, имеет смысл самим заняться этой проблемой”.

“С точки зрения жизненных итогов всегда лучше делать то, к чему лежит душа, а не то, что обеспечит дополнительные доходы, но привнесет в жизнь неприятные эмоции”.

“Психологи Энн Колби и Уильям Дэймон описали множество людей, которые пошли на крайние меры, чтобы наполнить свою деятельность смыслом, отказались от “нормального” существования и посвятили себя изменению к лучшему жизни других людей. Одна из них — Сьюзи Вальдес: она жила на западном побережье, меняя одну скучную и малооплачиваемую работу на другую, не имея никаких надежд на лучшее будущее. Как-то раз, оказавшись в мексиканском городе Сиудад Хуарез, она увидела горы мусора на окраинах, где тысячи малолетних беспризорников копались в отбросах в поисках еды. Сьюзи обнаружила людей еще более отчаявшихся, чем она сама, и поняла, что может показать этим детям дорогу к лучшему будущему. Она выстроила здание миссии в центре района свалок, открыла школу и больницу и получила известность как “королева свалок”.

“Каждый способен превратить ни на что не влияющую рутину в дело, меняющее мир к лучшему”.

“Как крохотные изменения ведут к великим открытиям, так и совсем небольшие усовершенствования могут превратить пугающую вас скучную работу в высокопрофессиональную, к которой вы будете с нетерпением стремиться каждое утро. Для этого следует, во-первых, разобраться в том, что и почему происходит, во-вторых, не считать пассивное принятие существующей практики единственным способом делать работу и, в-третьих, научиться получать удовольствие от поиска альтернативных путей и экспериментировать, пока не найдется оптимальный вариант. Именно тех сотрудников, которые следуют этим трем правилам, продвигают на новые, более ответственные должности. Однако даже если чьи-то усилия и остаются незамеченными, в любом случае, расходуя свою психическую энергию таким образом, можно получать от работы больше удовлетворения”.

“У каждого из нас достаточно психической энергии, чтобы справляться с тяжелыми нагрузками, однако мало кто умеет эффективно использовать ее в соответствующих ситуациях”.

“Внимание — ограниченный ресурс, и когда однаединственная цель требует всей нашей психической энергии, ни на что другое ее уже не остается”.

“Группу людей удерживают вместе два вида энергии: физическая, которую обеспечивают еда, тепло, материальные блага и деньги, и психическая, генерируемая людьми, помогающими друг другу достигать поставленных целей. Если у родителей и детей нет общих идей, эмоций, занятий, воспоминаний и мечтаний, их отношения сохраняются лишь до тех пор, пока они удовлетворяют материальные нужды. Психологическое взаимодействие в таком случае осуществляется лишь на самом примитивном уровне”.