Троица

Марта 15-го дня

С утра зазвонили в колокол. Весь народ из домов повыбежал, и поднялся шум и вопль великий. Все друг у друга спрашивали: «О чем звонят? Не пожар ли? А здоров ли государь наш батюшка Михайло Васильевич?»

Но из-за крика и звона люди друг друга не слышали, и никто не ведал, о чем звон. Аврамий же мне сказал:

— Ну-ка, Данило, беги разузнай, чего ради этот шум. Есть на Москве любознайки и проныры, а таких как ты еще не бывало: у тебя Божий дар.

Вскочил я тотчас на коня, и, ловко меж людей пробираясь, улицей Никитскою достиг Белого города Никитских ворот. Привязал я коня к надолбе и залез на воротную башню. Оттуда видно далеко. Вот смотрю я и вижу: от города верстах в семи, за речкою Ходынкой, столп дыма черного встает и до небес достигает, и огонь великий пылает, словно врата ада отверзлись.

Тут-то я понял, чего ради шум и ликование, но хотел своими глазами увидеть вблизи, и потому немедля сошел с башни и скорейшим шагом поехал к Тверским воротам Земляного города, оттуда к стану царева войска на Ходынке, а оттуда уж прямиком к воровскому Тушинскому городку.

В скором времени приехал я туда и встал в том месте, откуда далее уже нельзя было ехать из-за великого жара. Подлинно, я не обманулся: весь воровской стан пламенем объят, стены деревянные рассыпаются, и башенки опровергаются. Воров же русских и поляков ни единого человека не видать, уж и след их простыл.

Премного я тогда возрадовался и закричал громко, вместе с прочими собравшимися там людьми, славу князю Михаилу. Поистине он славы достоин: ведь даже и не ходил еще на Тушино, только в Москву пришел, а воры уже разбежались, одним именем его в страх повергаемы.

Люди же московсие сказали, что никто из них Тушинского городка не зажигал, а поляки сами, ночью убегая тайно, предали его огню, чтобы нам не достались животы их, которые они не сумели увезти с собою.

И так с великим ликованием возвратились мы в город Москву. Я же многих обогнал и еще до обедни возвратился на Троицкое подворье, и все виденное поведал келарю Аврамию, братии и слугам.

Вот поэтому у нас нынче радость превеликая и празднование. И еще более мы бы веселились и пировали, когда б не великий пост.

Не все, однако, ладно в царствующем граде. Царь и бояре принародно всякий день князю Михаилу почести воздают, народ его славит и толпою всюду за ним ходит, и во всех церквах за здравие его молятся. Но это все напоказ. А у царя Василия и прежде слово и дело частенько в несогласии бывали. И в боярском совете — скажу по секрету — ныне многоразличные коварства умышляются и сети плетутся диавольские.