Троица

Июня 14-го дня

Наутро Григорий послал новый отряд сменить тех, кто в засаде ночь просидели. А меня не послал в засаду, сказал:

— Сиди тут, Данило, со мной. Целей будешь.

И опять хотел водки испить, но передумал. И так сидели мы в остроге до первого вечернего часа. А потом прибежал в острог Ефимко Квашня, что в засаде сидел, и сказал, что войско вражеское уже к речке подходит.

— Ну так сидите там тихо, — сказал Григорий. — Из травы не вылазьте, чтоб вас литва не приметила. А как перейдут плотину, нападайте с обеих сторон. Ежели понадобится, я вам подмогу пришлю.

Потом прибежал еще гонец и говорит:

— Литва через реку идти не хочет, становятся табором на той стороне.

А Григорий рукой махнул и молвил:

— Ну и ладно, а ваше дело тихонько сидеть и из травы не высовываться. Утром вас сменят.

И этот гонец ушел, а мы сидели еще несколько времени в остроге. Вдруг слышим крики и стук пищальный. Пошли мы с Григорием на вал, к стене рубленой, и стали через бойницы смотреть. Видим: бегут наши полем к острогу, словно зайцы от псов, многие даже оружие бросили.

— Вишь ты, — сказал Григорий. — Поляки-то наших обманули. Знать, плохо прятались, не утаились. А ведь говорил я им: сидите тихо. Но и Жолкевский молодец.

Выбежал тут князь Елецкий из избы своей, осмотрелся и как заорет:

— Беда! Измена! Дурак ты, Григорий, сукин сын! Где же твоя немецкая наука?

— Не кричи, князь, — говорит Григорий. — Поди-ка лучше, покажи мне, убогому, как надобно воевать. Бери войско и иди на подмогу.

Отворили ворота; князь Елецкий сам вскочил в седло и повел 3000 конных к речке. Тут и поляки из лесу показались; дали залп из пищалей; и все наше войско тотчас поворотило вспять. А поляки ружья перезаряжают и еще залп вдогонку посылают.

Бросились наши опрометью к острогу, а впереди сам князь Елецкий. Некоторые, ужасом объяты, проскакали мимо и в лесу скрылись.

Когда все беглецы вошли в крепость, мы ворота затворили. А поляки вокруг острога встали.

Григорий расставил людей у бойниц, а сам поднялся на возвышенное место и закричал на весь острог:

— Что ж вы, братцы, плохо воюете? Или хотите, чтобы литва нас завоевала и государство наше в латинскую землю превратило? Ладно, подурили и будет! Острога мы не сдадим! Сядем тут насмерть! И да свершится божий суд над нами, и над литвой, и над царем Василием!

Сели мы в осаду.