TRP

Глава 5

В Клане было не спокойно. Засуетились в Вашингтоне и Монреале, в Чикаго и Детройте. Пол Лэйтон вечером, как всегда, был дома и сидел в своём огромном кабинете. Настроение было далеко не лучшим, он постоянно звонил по телефону и что-то решал. Скоро к нему зашёл его доверенный помощник Андрей. Он только что прибыл самолётом из Аланова.

— Какие новости? — спросил его Лэйтон.

— Разные, сэр. Много всего произошло, и плохого, и хорошего.

— Давай с плохого и выкладывай всё сразу.

— Хорошо. Мы потеряли кассету.

— Что!? — вскрикнул Пол и резко поднялся из кресла. Андрей стоял молча, не подавая никаких признаков эмоций. — Вы упустили этого мелкого шантажиста Майка Толера?!

— Нет, — тихо и спокойно продолжал говорить Андрей, — он хотел получить за неё пятьсот тысяч, а получил пулю в лоб. Кассету мы у него забрали, но какие-то два бешеных протосса сели на хвост к нашему авто.

— Всего два?

— Да, в перестрелке они убили всех пятерых и забрали кассету.

— Надо было сразу её уничтожить.

— Нельзя, это особый формат записи, очень стойкий. Между прочим, продукция протоссов.

— Всех пятерых… — повторил под нос Пол Лэйтон. Он знал, что потеря кассеты — это ещё не полная катастрофа, хотя неприятностей может возникнуть море. На кассете с далёкого расстояние были сняты не только браконьеры, но и ещё одно знакомое лицо — выехавший с остальными пострелять ради удовольствия Пола. Видный политик, его доверенное лицо, он был представителем клана Лэйтона и Шремана. Его можно было увидеть по телевидению и Майк Толер тогда узнал его, и составил свой замысел, ещё когда возвращался с экспедицией. Экспедиция исследователей шла по новому плану, и по новому маршруту, в то время как браконьеры использовали старый план. Ещё в самом начале Ламберт, бывший хорошим специалистом, обманул их с этим планом, так что даже при проверке информации ничего подозрительного не нашлось.

После того как столкновение случилось, Лэйтон был вне себя. Он долго ругал своего брата, и тот вообще-то был действительно виноват. Его выкинули из политики, но скандал всё равно мог выйти громкий. Теперь хуже всего будет, если вдруг появится этот пропавший Дэвид Тюрам и начнёт болтать языком.

— Что у вас ещё? — спросил Пол Андрея.

— Дэвид Тюрам попал в тюрьму как бы за убийство Толера. Его застали в номере с трупом. У нас к этой тюрьме есть подходы.

— Хорошо, надеюсь, эти подходы надёжные, — сказал Лэйтон. — Тюрама надо поскорее убрать — он начнёт говорить, и это пропадёт в прессу. Как ты думаешь, может ли он знать больше, чем мы предполагаем?

— Да, возможно… Но мы до него быстро доберёмся. Хоть это и тюрьма протоссов, но так как она находится в открытом для туристов городе, в ней есть отделение для людей. Надзирателями там тоже работают люди и мы с ними договоримся.

— Интересные у протов законы — сразу садят в тюрьму. Нет ни временных камер, ничего такого. Не думаю, что его будут держать там долго… его же сдадут людям! Вот этого произойти не должно, ты понял, Андрей?

— Да, сэр. Только это не совсем тюрьма. У протов нет наказаний на срок больше десяти лет, остальные преступления — пожизненная ссылка на далёкую планету. Для них это самое худшее.

— Ну и что? Это всё? — спросил Лэйтон, подумав отпустить Андрея.

— Нет, сэр, не всё, — ответил он. Шеф устало посмотрел на него, но он спокойно продолжил. — Эти двое с Ингрэда, их вычислили, они летели с документами в Австралию.

— Я об этом знал ещё утром, всё?

— Нет, и это не всё. Их корабль попал в аварию на вылете из системы Вега-78. Связи с ними нет, и мы думаем, что они вряд ли спаслись — открытый космос всё-таки.

— Слава богу, — история с похищением документов волновала Пола Лэйтона больше всего. — Но вы всё-таки проверьте там.

— Хорошо, сэр, будет сделано!

Сначала его вели два прота. Они шли по петляющим коридорам и через каждые пять минут останавливались перед следующей закрытой дверью. В отделе для терранов Дэвида на входе встретили два человека — тюремные охранники. Они довели его до камеры размером десять на шесть, в которой уже сидели пять человек. Все они попали сюда недавно — максимум недели две назад и скоро будут переданы правительству своих государств; их навсегда лишат права на въезд к протоссам.

А ещё камера была смешанной — в ней держали и мужчин, и женщин. Дэвид многое знал про тюрьму и ждал худшего. За него уже побеспокоились, и его отправили в камеру, где сидели самые заядлые уголовники, правда они тоже побаивались его внешнего вида.

В одних шортах и кроссовках, на его немного побитом тебе было видно много царапин. И он не мёрз, хотя в камере было двенадцать градусов. Выглядел Дэвид намного здоровее и упитанней, чем ещё месяц назад.

Он сел в углу и пол часа его никто не беспокоил, потом всех вывели на ужин. Еда паршивая, но её было много, и Дэвид наелся. Пока все ели, к ним в камеру привели нового.

— Почему я должен сидеть вместе с этими! — Амета был сильно недоволен. — Всегда проты были отдельно от людей!

— Ты ещё ничего не понял, — говорил ему охранник, — у тебя третья судимость, тебя на этот раз могут сослать, поэтому слушай меня внимательно.

— Ну давай, базарь.

— Мы можем помочь тебе, ты же хочешь, чтобы тебя отпустили?

— На халяву!

— Почти на халяву. В камере есть один человек, который не доживёт до утра, понятно?

— Кто?

— Его зовут Дэвид. Такой крепкий, со светлыми волосами, глаза коричневые, он в одних шортах ходит… ну, Амета, согласен?

— Посмотрим.

Шестеро людей возвращались с ужина, их заводили обратно в камеру.

— Что за безобразие! — возмутился один и посмотрел на охранника.

— Точно, — подхватил другой, — протоссы отдельно от людей, мы будем жаловаться!

Охранник спокойно ответил:

— Это сколько угодно. В отделении у протов больше нет мест, а вы тут вшестером в камере для десятерых.

Люди поворчали немного и начали успокаиваться. Но Амета скоро оживился, и с тех пор все были в нервном напряжении. Заядлый уголовник и террорист, для него это была бы уже третья судимость.

Скоро протосс оживился и начал петь блатные песни.

— Заткнись!

— Что, мне заткнуться? — Амета встал с пола и подошёл к человеку вплотную.

«Этот тоже степной, — подумал Дэвид, — почти как Чип, только немного выше». Прот толкнул человека, и тот отлетел в противоположный конец камеры.

— Встал, быстро! — он приближался к перепуганному заключённому.

— Хорошо… Руки по швам, смотреть в окно!

Человек на секунду повернул голову и Амета ударил его по лицу, несильно, но достаточно, для того чтобы разбить нос. Человек с трудом вставал, потирая лицо. Амета хладнокровно наблюдал за этим.

— Становись! Голову вверх, смотри в окно, — он был доволен своей работой. — Хорошо, теперь ты, — это относилось к Дэвиду, — параша воняет, понял?

— Иди на хрен, лох.

— А ну повтори.

Протосс встал и медленно пошёл к Дэвиду. «Если к тебе пойдёт здоровый прот, — вспомнились слова Рэндэла, — не вздумай бить его по морде — тебя на куски порвут. Дай ему твёрдой подошвой по ноге, и он свалится, как мешок с картошкой, а тогда два раза с размаху проруби снизу в нос.»

Ночью Дэвида разбудил толчок в спину. Он открыл глаза и увидел, что рядом с ним сидит Амета. Прот всё ещё держался за ногу.

— Дэвид, ты как сюда попал? — уже совсем по-дружески спросил он.

— А тебе зачем?

— Я же должен знать, кого мне предложили убрать.

— Что ты несёшь?

— Но убирать тебя я не собираюсь — так сделает только полный идиот.

— Почему, кто тебя просил?

— Я уверен, что меня подставят. Как думаешь, ты тут надолго?

— Нет, меня скоро или передадут людям, или уберут другие. А может, и Чип с Рэндэлом вытащат.

— Чип Куропатин, степной прот?

— Точно.

— Так ты друг Чипа! — обрадовался Амета. — Да я ещё его матери помогал, когда он на свет появлялся. Он два года назад занял пятое место в мире по стрельбе из АКМ, и седьмое — из современного среднекалиберного автомата. Это я его учил стрелять и воевать, перед тем как он шёл в армию. Если Чип придёт, не забудьте и про меня, а ещё лучше скажи ему, что я здесь. Может, он и меня вытащит.

— А за что тебя загребли? Я имею в виду все разы.

— В первый раз, это было тридцать лет назад…

— Подожди, а сколько тебе?

— Сейчас семьдесят пять.

«А они, кажется, 130 в среднем живут, — прикинул Дэвид.» Амета продолжил:

— В первый раз я сидел за стрельбу в городе. Я тогда случайно задел одну рэни. Дали пять лет. Во второй раз — за поддержку людей в военном конфликте — я воевал против NUR на стороне повстанцев, дали восемь лет. А теперь меня кинули сюда за убийство. Я две недели назад в драке убил одного прота. Теперь это может закончиться для меня ссылкой, если срок за преступление перевалит за десять лет. Убийство неумышленное — драки-то у нас постоянно бывают, но убить кого-то или сильно покалечить — это уже плохо.

Утром, когда оказалось, что с Дэвидом ничего не случилось, его вытащили из камеры (два охранника, которые вели его, были людьми) и перевели в какую-то маленькую пустую комнату, в которой никого не было. Там он просидел до обеда, потом его снова повели куда-то, сказали, что к нему пришли посетители, и после этого его вернут ко всем. «Посетители, ко мне? — подумал Дэвид, — может, со мной хотят договориться, или Рэндэл…» Но, проходя мимо своей старой камеры, Дэйв, хоть и видел это издалека, заметил, что полагающиеся заключённым постель и полотенце с его места уже вынесли.

— Теперь сюда, — скомандовали Дэвиду, но он не сдвинулся с места. Они втроём стояли перед входом в тёмный подвал. Его дёрнули за руку. Дэвид стоял перед открытой дверью и странно смотрел в пол. Его надзиратели тоже посмотрели вниз: в полу была большая дыра — сняли решётку для стока воды. Из неё торчало пол головы в бейсболке и конец ствола.

— Тихо, — шёпотом сказал Чип. Надзиратели стояли в полной растерянности. — Сними с него наручники, медленно.

Оба охранника не двигались.

— Ну, парни, думайте быстрей. Или вы хватаетесь за оружие, и мне приходится выпустить половину обоймы, или вы отпускаете его.

Один всё-таки не выдержал и освободил Дэйва. Второй молча стоял и с недовольным видом смотрел на первого.

— Подожди уходить, — сказал Дэвид. — Мы можем выпустить твоего друга, Амету.

Чипу пришлось подумать, а так как времени не было, он это делал одновременно с тем, как отбирал у охраны связь, оружие, ключи и запихивал их в подвал. Лезть к камере, и с боем вытаскивать старого друга слишком опасно. Амету задержали по закону, и он не имел, как Дэвид, отношения к событиям, делающим мировую историю. Чип понимал это, понимали и незаметно стоявшие сзади него Рэндэл и Авокер. Чип вопросительно посмотрел на них, но оба молчали.

— Нет, — после тяжёлого молчания Чип покачал головой и махнул Дэйву, чтобы тот спускался вниз. — Это не наше дело.

Скоро он шёл перед Авокером, сзади бежал Чип. Рэндэл остался закрывать люк и сейчас был где-то сзади.

— Всего пять минут, и они нас нашли, — сказал под нос Авокер, уже нанюхавший запах троих протов-тюремщиков. — Этого Рэндэла могут догнать, и тогда он, пусть я сдохну, если случиться иначе, чтобы задержать их, вступит с ними в драку, а в итоге сядет лет этак на семь.

Скоро издалека, метрах в двухстах по канализации, донёсся звук первого удара — это Рэндэл на ходу сбил первого догнавшего его прота. Дэвид продолжал бежать за Чипом и Авокером, до выхода наружу оставалось пятьсот метров. Рэндэла догнал второй, они сцепились. Подбегал третий.

— Давай вернёмся, — Дэвид замедлил бег.

— Уже нельзя, скоро их будет больше, — Чип понимал, что даже если они вернутся вдвоём с Авокером (Дэвид не шёл в счёт), то быстро завалить натасканных охранников вряд ли смогут. Тогда Авокер возьмёт одного, Чип — двоих. Стрелять будет ещё хуже — их всех объявят в розыск, наверняка найдут и отправят в ссылку, а Дэвида вернут людям.

Он никогда не был особенно смелым и вовсе не хотел рисковать жизнью, но теперь, слыша звуки неравной борьбы, Дэвид развернулся и рванул обратно. Он не мог понять, как они могли вытащить его, но оставить Рэндэла.

— Стой! Идиот, стоять! — Чип и Авокер бросились за ним, но Дэвид был первым возле цели. Он с разгону вмазал охраннику по челюсти, и у прота загудело в голове. На пару секунд он потерял координацию и в это время Дэвид в прыжке ударил его ступнёй между ног. А потом подбежали Чип с Авокером, они запинали оставшихся двоих и помогли подняться Рэндэлу. Все четверо скоро добрались до выхода.

Спасательный корабль автоматически настроился на ближайшую планету. Пять часов работали двигатели, а когда топливо сгорело, он ещё два дня по инерции летел к цели. На нём даже не было устройства для создания искусственной гравитации, и Хэнк с Дэйлом находились всё это время в невесомости.

— Приземлились… Надеюсь, это нормальная планета, а не долбаный кусок камня, — сказал Хэнк, одевая скафандр. Дэйл делал то же самое.

Они зашли в переходный отсек.

— Если на этой планете нет людей, то воздуха нам хватит ещё на девять часов.

— Опа! — дверь наружу открылась. — Травка, грибы… и ночь.

— Повезло, что ещё сказать? — Хэнк снял скафандр и вдохнул свежий воздух. — Круто! Трава, воздух, ночь, река.

— Какое-то тут сырое всё, и ночь светлая, светлей, чем при Луне.

Хэнк посмотрел в небо, и его радость начала пропадать — весь свет планета получала от далёкой звезды Вега-78. Освещение было, как через десять минут после захода Солнца, и всё. О такой планете они ещё не слышали.

— Боюсь что наши компроматы больше никогда не понадобятся…

— Да, — Дэйл развёл руками, — это не ночь, это — день.

Тепло и сыро. До горизонта ни одного дерева — всё занимает огромное поле сине-зелёной травы и грибов. Земля мокрая, кругом болота, где-то ходят облака.

— А люди здесь есть, — сказал Хэнк, показывая на подтопленную водой низину, из которой торчала верхняя часть разбитого ведёрка.

Прошло пол года.

Земля. 12 ноября 75008, вечер. Среднее Поволжье, поле, десять километров от большого смешанного леса. Пустая жёлто-коричневая степь, дождь, сильный сквозной ветер. Темно, на фоне чёрно-синего неба под ветром гнутся редкие деревья, с них слетают последние жёлтые листья. И пусто, никого нет до самого края горизонта.

Только они вчетвером шли сквозь темноту, бурю и дождь. Все молчали, и только Чип беспрерывно нёс какую-то чушь своей новой подруге.

— Линцей, вот поверь, копчёный кабан вперемешку с устрицами — это совсем не то, что отдельно кабан, и отдельно устрицы. Рэндэл гонит, что в желудке всё перемешивается, но я не согласен. Лох он в этом деле, понимаешь? Рэнд, ты гонишь! — заорал Чип, но Рэндэл даже не посмотрел на него, хотя внимательно слушал, причём слушали все, и Дэвид, и подруга Чипа Линцей. — Я пробовал на себе и ещё на сотне протов, и точно знаю, что после салата из кабана и устриц проносит, и если съесть сначала устрицы, а потом кабана — тоже. Зато если начать с кабана, то точно ничего не будет.

— Салат из устриц и кабана? — переспросил Дэвид. — Где тебя кормили таким дерьмом?

— Где-где!? У тебя в террании!

— Ой, Чип, а когда мы пойдём в какой-то город? — оживилась Линцей. — Эти соревнования такие долгие, а мы так давно не ходили в хороший клуб или сауну, да мне и по магазинам побродить хочется, поиграть в бильярд.

— Завтра скучно не будет, на этих соревнованиях всегда полно прикольных развлечений! — снова не в меру громко орал Чип.

— Может ты убавишь громкость? — спросил Рэндэл, — а ещё лучше пойди и погоняй кого-то, желательно с рогами.

— А зачем мне рога? — Чип ещё не понял намёк это, или шутка.

Рэндэл с Дэвидом громко засмеялись.

— Чипи, ты не слушай их, — Лицей начала жаться к его плечу. Дэвид с Рэндэлом засмеялись ещё громче. — Лучше расскажи мне что-то интересное. Тебе завтра нужно пятьсот метров бегать.

— Интересное, это что? Могу рассказать про то, как мы в Южной Америке напились с местными и пошли гасить пингвинов.

— Чушь нам надоела! — закричал Рэндэл, — давай про историю, Дэйву надо получать образование, а то у них школы так учат, что лучше вообще не учить. А потом и он нам расскажет как живут люди, потому что, похоже, мы скоро поедим в Чикаго.

— Зачем? — спросил Дэвид. Рэндэл отвёл его в сторону, а Чип начал рассказывать подруге историю про запой.

— У Марти появилось что-то на Эдуарда Шремана и Пола Лэйтона, короче, на весь клан, — начал рассказывать Рэндэл. — Ему сейчас нужна помощь. Про его работу кроме нас, его, и его компаньона, никто не знает, так что им там сейчас тяжело. Будет скандал, и в нужный момент мы предъявим кассету вместе с его материалом, и тогда весь клан можно будет прикрыть. Даже если у них под контролем весь NUR, это ничего не значит — решать будет международный суд.

— Всё-таки скажи мне, — Дэвид обращался к Рэндэлу, — почему ты не передашь это службам безопасности?

— Слишком рискованно. Будет задействовано много протов, и кто-то из них может из своих личных убеждений, или за деньги людей, взять и выдать всю операцию к чертям собачьим. А я, если мне в руки попало такое дело, не буду делать вид, что меня это не касается.

— Мораль протоссов, принципы? — спросил Дэйв, и Рэндэл кивнул головой. — Чип тоже полез в это дело, только ему на принципы по фигу.

— Чипу это просто интересно. Если станет действительно опасно, он смоется.

Они догнали заболтавшуюся парочку и стали слушать обещанную историю Чипа:

— В конце межледникового периода люди вкладывали огромные деньги в исследование космоса. С телескопов исследовали на пригодность к жизни, перспективы развития и тому подобное все планеты в радиусе пятидесяти световых лет от Земли. Тогда на преодоление этого расстояния уходил год. Так короче, каждый год на несколько десятков похожих на Землю планет прилетала экспедиция и изучала их. В общем, раз в пять-десять лет конкретную планету выбирали и делали её похожей на Землю, завозили туда людей.

Точно сейчас никто не знает, сколько штук они успели окультурить, но есть достоверная информация, что больше двух сотен, хотя я не уверен. Зато когда на Земле снова ударил мороз и отношения с рипстерами, уже тогда так называли всех людей, поселившихся насовсем не на Земле, и образовавших автономию, прекратились, почти все планеты пришлось оставить. И только благодаря нам, — Чип с гордостью показал на себя, — нам, протоссам, пять соседних планет продержались двадцать тысяч лет до конца холодов, и теперь они процветают.

Так о чём я, да! Планеты тогда бросили, и людей с них эвакуировали, но говорят, что не всех. Многие документы за такой срок утеряны, и я не раз слышал о таких заселённых планетах в открытом космосе. Они похожи на Землю, люди верят в своих богов, живут, как жили в начале эры, заново делают научные открытия.

В подобное место попали Дэйл с Хэнком. Ещё пол года назад они послали сигнал о помощи и теперь уже не надеялись на возвращение. На этой планете был период феодальной раздробленности, шли междоусобные войны. Они, благодаря своим знаниям, стали первыми людьми при короле в небольшом государстве, которое теперь успешно росло. Многим не нравилась их близость к королю, готовился заговор.

В этот вечер они вместе с высшим военным руководством и королём рассматривали карту нового поля битвы.

— Наша армия почти в два раза меньше, даже с резервом её численность не больше десяти тысяч. Я бы не стал завтра принимать бой, — говорил барон Дернский. Потом он обратился к королю. — Ваше величество, я считаю более разумным не торопиться и подыскать себе союзников. Княжества Ритва и Торан вместе могут дать больше шести тысяч воинов.

Король задумался, но Хэнк не дал ему времени на переубеждение.

— Ваше величество, нам нельзя просто ждать, — начал он, — ларионы всё равно нападут первыми. Они захватят стратегически важный район, и тогда уже никто не захочет стать нашим союзником.

— Вы уверены в надёжности нового вооружения кавалерии?

Имелись в виду проведённые Дэйлом реформы. Он сделал конницу пятого-восьмого века конницей семнадцатого века — ввёл стремена (это значительно увеличило силу удара), защитил рыцарей тяжёлыми доспехами, снабдил новым оружием и научил новой тактике боя.

— Безусловно, — отвечал Хэнк. — Если хорошо использовать рельеф, можно будет провести бой почти без потерь.

Совет короля, состоявший из десяти человек (в том числе Дэйл и Хэнк, только теперь они были герцогами Нербергом и Риделем), голосовал по вопросу о принятии или непринятии боя. Семью голосами против трёх решение утвердили, и тогда его утвердил король.

— Не зря вы подозревали, что эти Хэнк и Дэйл спаслись и где-то выжидают вместе с документами, — с довольным лицом сообщил шефу Андрей.

— И вы, конечно, определили где.

— Да, сэр. В нашу папку, которую они украли, встроен полезный прибор, который, если раз в две недели ему не посылать сигнал, что всё в порядке, даёт сигнал тревоги и можно без труда вычислить место, откуда он исходит.

— Но почему он дошёл через пол года после похищения?

— Тут такое дело… Две недели, короче говоря, прошли тогда, когда они уже на месте были, то есть после подстроенного ими крушения корабля. Ведь наша микросхема слабая — она сигналы быстрее скорости света послать не может. Они сейчас прячутся на необитаемой планете, на расстоянии пол световых года от наших станций на орбите Ингрэда — ближе ничего нет.

— Хорошо, твои люди уже вылетели?

— Нет.

— Ещё лучше, ты тоже полетишь. Да, и уничтожь документы на месте, сразу же.

— Хорошо, сэр.

Два войска стали друг напротив друга — свои и ларионы, десять тысяч против восемнадцати. Бой был выигран почти без потерь. После того как центр отбил первую атаку, строй врага сильно перемешался, тогда Хэнк приказал выпустить кавалерию. Полторы тысячи тяжело вооружённых всадников сначала медленно шли свиньёй, сохраняя силы лошадей для последнего рывка. Стрелы с камнями легко отлетали от новой брони и ларионские лучники так никого и не убили. Потом конница понеслась галопом и толпа лошадей крупной породы, хорошо защищённая доспехами, обрушилась на пехоту. А дальше — паника, бегство, тысячи убитых и пленных.

— Хэнк, а это за нами, — сказал Дэйл, смотря на то, как на поле боя садится космический корабль среднего размера. Он хотел бежать туда, но Хэнк его остановил и сказал:

— Подожди, мы ещё не знаем кто это.

— И похоже, что наша славная кавалерия сейчас их зарубит…

Вышедшие из корабля не успели не только залезть обратно, но они даже не достали оружие, когда их схватили и начали вязать. По приказу короля на следующее утро всех варили в общем котле. Корабль же забросали ветками и обнесли забором.

В одно хорошее утро Хэнк с Дэйлом пробрались в него и отправились на Землю, а куда конкретно — они сами ещё не знали.