Трудно быть богатой

Глава 31

Лешка еще несколько раз выматерился, потом я услышала звук шагов. Где-то вдалеке хлопнула дверь. Тем не менее я пока не решалась шевельнуться. Минут через пять до меня донесся шорох в другом конце шкафа.

— Ольга! — позвал меня журналист уже из комнаты.

Поскольку мне было ближе к отодвинутой Багировым дверце, я покинула убежище через нее.

Надежда Георгиевна лежала на полу, розовый, расписанный какими-то диковинными птицами халат на груди был окрашен кровью.

— Оля, что с вами? — спросил Саша-Матвей.

— В смысле? — не поняла я.

— Вы словно из бани.

Я из шубы, — хотела поправить его, но сдержалась.

— Надо сматываться, — продолжал он. — Подождите тут, я в окно выгляну. Багиров, наверное, уже уехал.

— Вы думаете, он тут не останется? — спросила я. — Я имею в виду, в доме?

— Вряд ли.

Саша-Матвей с сумкой через плечо вышел из гардеробной. Я стояла, не двигаясь с места, не отводя взгляда от свекрови. Внезапно мне показалось, что у нее дрогнули ресницы. Не теряя ни секунды, я бросилась к ней и склонилась к окровавленной груди. В это мгновение она застонала. Я вскочила на ноги и понеслась в спальню, через которую мы влезали в квартиру. Журналист, прикрываясь шторой, осматривал двор.

— Саша! Она жива! Нужно вызвать «скорую»! Я…

Он повернулся ко мне и секунду смотрел неотрывно, потом спокойно спросил:

— Вы в своем уме, Ольга? Нужно немедленно уходить.

— Но Надежда…

— В любом случае после таких ранений не живут, — продолжал мой приятель абсолютно спокойно. — А если мы тут останемся, нас обвинят в убийстве. Как вы докажете, что это не вы в нее стреляли? Как вы объясните свое появление в квартире?

— Я…

— Уходим! Немедленно! — И Саша-Матвей потянулся к висевшей за окном веревке. Уже держа ее, оглянулся на меня: — Вы пойдете первой? Или мне?

Мне потребовалась секунда на принятие решения.

— Идите один. Я остаюсь.

— Вы — сумасшедшая!

— Возможно. — Помолчав немного, я добавила: — Не волнуйтесь, я вас не выдам. Скажу, что просто пришла проведать Надежду Георгиевну. У нас же общее горе. То есть, мы обе так думали… Короче говоря, я найду, что сказать. Идите, Саша. Я вам позвоню.

Журналист кивнул и, ухватившись за веревку, вылез из окна.

Через мгновение его ноги скрылись из поля зрения. Я рванула назад в гардеробную, бросила взгляд на лежащую без движения Надежду Георгиевну и понеслась искать телефон.

Аппарат нашелся в огромной кухне. Вначале я позвонила «ноль-три», потом домой Сергею Сергеевичу, подумав, что мне легче будет все объяснить ему, чем незнакомой следственной бригаде. К счастью, я запомнила его домашний телефон наизусть.

— Оля, ты опять с трупом? — застонал майор, поднятый мною с постели.

— Нет, она пока жива, — ответила я и сорвалась: рыдая в трубку, слезно умоляла его приехать лично.

— Успокойся, — сказал он. — Сейчас я позвоню кому надо. Откроешь нам дверь.

Медленным шагом возвращаясь к Надежде Георгиевне, я вдруг вспомнила про аптечку в ванной, бросилась туда, достала все препараты с указаниями и понесла в гардеробную. Признаться, сама ничего вкалывать ей не решилась. Надо бы посоветоваться с врачом — мало ли что тут написано.

Но первыми, как и во всех случаях нахождения мною трупов, приехали менты. Они у нас, как показала практика, работают гораздо оперативнее.

Услышав вой сирены, врывающийся во двор, я вначале бросилась к окну, выходящему во двор. Никакая веревка перед ним уже не висела.

Известный журналист, наверное, уже давно сидит у себя в редакции и готовится к съемке очередного репортажа. А раз он еще и в квартире приборчиков наставил… Интересно, что напечатают в следующих «Городских скандалах и сплетнях»?

Из милицейских машин уже высыпали люди. Затем начался крик: охранникам прибытие следственной бригады пришлось не по душе… Но их поставили на место. Рядком у стеночки, ноги на ширине плеч. Самая подходящая поза для этих молодцев. Правда, почти сразу же развернули обратно и стали допрашивать.

Я не могла ждать: ведь этот допрос может затянуться до утра. Раскрыла окно, высунулась и закричала, чтобы все немедленно поднимались сюда. Затем распахнула дверь Лешкиной квартиры и встала на пороге, ожидая гостей. Менты ворвались вместе с охранниками. Последние уставились на меня в полнейшем изумлении.

— А вы тут откуда? — спросил один верзила.

— От верблюда, — ответил вместо меня сотрудник органов со знакомым мне лицом. В следующую секунду я вспомнила, где его видела: это был новый коллега Сергея Сергеевича и поинтересовалась у него, где майор.

— Он на своей машине едет, — сообщили мне. — Или в чувство приходит. Вы же его с постели подняли, Ольга Викторовна. Ну показывайте, где труп.

— Она еще была жива…

Но Надежду Георгиевну уже нашли без меня.

— А это что такое? — спросил первый сотрудник следственной бригады, ворвавшийся в помещение. Он показывал рукой на оставленные мною на полу препараты из аптечки Багирова.

Я пояснила и сказала, что не решилась их использовать.

— Дай я взгляну, — сказал новый коллега Сергея Сергеевича, быстро прочитал надписи и пояснения, присвистнул, потом снял колпачок со шприца и вколол содержимое Надежде Георгиевне в бедро.

— Вы знаете, что делаете? — спросила я.

— Я в медицинском два курса проучился. Выгнали за хроническую неуспеваемость.

В эту минуту, наконец, прибыли медики, возмущавшиеся высотой арки, под которой машина «скорой помощи» не могла проехать при всем желании. Несостоявшийся медик стал разговаривать с ними о чем-то на совершенно непонятном мне языке, то есть медицинском жаргоне.

— Вообще-то пока жива, — было первой понятной мне фразой. — Попробуем довезти.

— Я поеду с вами, — пискнула я.

— Нет, Ольга Викторовна, ей вы сейчас ничем не поможете, а нам очень даже, — милиционер покачал головой.

Свекровь положили на носилки и увезли, сказав, в какую больницу отправят, тут как раз прибыл майор, вначале зевавший, но услышав мой рассказ, быстро проснувшийся. Предполагаю, ему долго не придется ложиться. А когда он ляжет, вероятно, не сразу сможет заснуть.

Я рассказала про Багирова: про разговор по телефону, про встречу на шоссе, про папку, про Виталия Суворова и его связь с Багировым и про Лешкино последнее появление в этой квартире.

Конечно, последовал вопрос о том, как я тут оказалась. Охрана твердила, что я мимо них не проходила, а другого пути нет.

— Врут? — уточнил у меня майор. Мы расположились на багировской кухне, предварительно заглянув в холодильник, потому что у сотрудников милиции разыгрался волчий аппетит. Как объяснил коллега Сергея Сергеевича, у него при виде трупа он всегда появляется. Ну и полутрупа тоже.

— Я влезла через окно, — потупилась я.

— На четвертый этаж? — переспросил Сергей Сергеевич.

— Вы что, по водосточной трубе поднимались? — встрял с вопросом его коллега.

— Нет, спустилась сверху по веревке. С крыши.

По-моему, милиционеры решили, что у меня самой «крыша» немного съехала, потому что оба посмотрели как-то странно. Первым очнулся более молодой и спросил, не могла бы я повторить процесс, если представители вызванных мною органов меня об этом очень попросят.

— Что угодно, только не это, — ответила я. — Больше не полезу.

Тогда меня попросили показать, где я лезла. Я провела их в спальню и ткнула пальцем в приоткрытое окно. Они оба высунулись из него и посмотрели наверх. После небольшого совещания майор посмотрел на меня сурово и сказал:

— А теперь, Оля, давай-ка с самого начала. Тебя сюда тоже Багиров послал?

— Нет, я по собственной инициативе.

— Зачем тебя сюда понесло? В особенности, если ты знала, что Багиров…

— Я хотела вывести его на чистую воду! — перебила я милиционера. — И сейчас хочу! И хочу чтобы вы мне помогли!

Опять не в состоянии сдержать эмоции, я разревелась.

— Оля, успокойся, — дотронулся до моей руки Сергей Сергеевич. — Но ты ведь не одна сюда лезла, правда?

Вот они, ментовские привычки!

— Я не могу предать хорошего человека!

— Это Камиль Хабибуллин что ли?

Я помотала головой.

— А кто? Кто-то из подчиненных Мурата Аюповича?

Я опять помотала головой. Потом поняла, что от меня не отстанут. Нужно как можно ближе придерживаться правды. И не говорить всю.

— Один знакомый журналист. Он согласился мне помочь… за информацию. Ну я же не могла позвонить вам и попросить помощи в таком деле?

Я подняла зареванные глаза на Сергея Сергеевича. Он кашлянул.

— И нашли что-нибудь? — встрял коллега майора.

Я сказала, где искать пакет. Младший опер тут же удалился и вскоре вернулся, продемонстрировав нам находку.

— Оля, ты понимаешь, что Багиров мог бы тебя убить, если бы обнаружил здесь? — спросил майор.

Я кивнула и опять заревела.

— Ладно, пойдем, — сказал Сергей Сергеевич, помогая мне встать. — Отвезу тебя домой.

Я сказала, что мой «запорожец» стоит на соседней улице.

— Не надо бы ей домой, — заметил молодой милиционер. — С этим Багировым ничего не знаешь.

— Поехали ко мне, — кивнул майор. — У меня сейчас дочка с внуком на даче, вот ты и ляжешь в их комнате.

Когда мы вышли во двор, от арки отделилась длинноволосая фигура. Я замерла на месте. Зачем Саша-Матвей показывается ментам?

— Добрый вечер, — поздоровался он с Сергеем Сергеевичем.

Тот удивленно уставился на явление.

— Я — тот самый журналист, который помогал Ольге. Спасибо вам, Оля, что не выдали меня.

— Зачем вы вышли? — воскликнула я.

— Я не мог допустить, чтобы вас взяли под стражу. Или хотя бы посадили под домашний арест.

— Меня никто не берет под стражу!

— Но тем не менее, моя совесть не позволяет, чтобы женщина все брала на себя. Ольга ни в чем не виновата, — повернулся журналист к обалдевшему Сергею Сергеевичу. — Вот кассета. Я записал все, что говорил Багиров. И Надежда Георгиевна. Наверное, этого вам будет достаточно.

— Спасибо, — сказал Сергей Сергеевич и крепко пожал Саше-Матвею руку. — А за Ольгу не беспокойся. Я ее наоборот защитить хочу. От всяких бывших мужей.