Творения, том 2, книга 2

БЕСЕДА ВТОРАЯ.о св. мученице Пелагии[1].

Большего, конечно, собрания достойна была бы святая дева Пелагия; велики были подвиги этой девы, и требуют потому более многочисленного собрания зрителей. Но для ней довольно Христа, Который, и один присутствуя, украшает праздник и торжество этой девы больше всякого украшения, потому что, где присутствует Христос, там находится лик всех ангелов. Правда, и все мученики показали, что тела их крепче мучений, и потому сделали из себя некоторое великое зрелище борьбы против диавола, преодолев самым телом бестелесных духов, и представив плоть свою твердо сопротивлявшейся железу; но когда я вижу, как и самые отроковицы жаждут умереть за распятого Христа, тогда еще более смеюсь над безумием диавола, который, придумав себе множество мест для оракулов, как будто он станет предсказывать в них будущее, не мог предвидеть и предсказать то, какое посрамление, достойное всякого смеха, потерпит он сегодня. В самом деле, что можно привести смешнее того, что ныне потерпел диавол? Он уловил в сеть деву, и однако не получил самой добычи; схватил отроковицу, и не мог удержать ее, как будто схватил тень, а не деву. Так как она соединяла в себе простоту голубя с мудростью змия, то хотя была захвачена, как простой голубь, однако убежала, как мудрый змий; быв захвачена, она не отчаивалась в победе; быв задержана по телу, не была пленена по духу или уму, но придумала некоторую хитрость, которою бы могла осмеять неразумие тех, кем была захвачена и оставить их изумленными. Что же это было? Отроковица притворно объявила, будто переменила свое намерение, и чтобы это казалось вероятным, явила лице свое веселым, хотя поставлена была в опасности такого волнения и кораблекрушения. Воины, увлеченные этим вымыслом и обманутые веселостью отроковицы, начали обращаться с ней человеколюбивее. Когда она попросила у них позволения отлучиться на столько времени, пока она наденет себе украшение, приличное невесте, то воины дали ей возможность идти, так как они думали, что этим они не только сделают приятное деве, но и самим судьей более будут похвалены, если приведут отроковицу в красивой одежде. Она же, получив возможность выполнить свое намерение, тотчас оделась в одежду, которая поистине прекрасна. Облекшись и укрепив себя душевным мужеством и великой надеждой воскресения, она побежала до самого верха кровли и оттуда бросилась вниз. Таким образом она совершила такого рода подвиг, который, как нечто великое, диавол осмелился некогда предложить самому Господу, когда сказал: "если Ты Сын Божий, бросься вниз" (Мф.4:6). Весьма изумляюсь я вере и величию души этой отроковицы. Чего не подумала бы тогда сама в себе другая дева? Она конечно сказала бы: я бросаюсь вниз с этого места, так как принуждена сделать это по тому самому, что боюсь позора. Похвально намерение, если только за падением этим последует смерть, потому что хотя бы враги и стали неистовствовать надо мной мертвой, я не буду чувствовать, и они сделают это без моего ведома. Но если члены упавшего на землю тела будут изломаны, а душа останется в членах, то, страдая и болезненно перенося телесное уродство, я однако и тогда буду приведена к судье и потерплю то, чего всегда боялась; предадут позору тело мое с поврежденными членами и отпустят меня обесчещенной, и таким образом я понесу двоякое бедствие, – повреждение телесных членов и лишение девства. Этого, конечно, достаточно было бы для того, чтобы смутить другую деву. А она была так уверена, как будто кто-нибудь ручался ей в окончании дела, и потому охотно поспешила броситься вниз. Итак ты, диавол, побежден мужеством и величием души юной девы. На то, что предлагал ты некогда самому Господу, вызвала тебя отроковица, Его служительница, и, добежав до вершины кровли, сама бросилась оттуда вниз; и хотя была вызвана судьей, но не повиновалась тебе, внушившему это, и не приняла коварной борьбы: знала она твои хитрые замыслы, – что ты часто имеешь обыкновение призывать самих дев к судьям, как будто для получения наказаний, но после без борьбы с теми, которые пошли на борьбу, выбрасываешь их как еще более жалких пленников. Но если ты действительно вызываешь отроковицу на борьбу или на состязание, то сразись с ней теперь, когда она бросается с кровли, и удержи ее, падающую оттуда; осмелься стать против нее и выдержать борьбу; употреби хитрость, какую хочешь; пред тобой земля вместо поля сражения; вынимай теперь мечи свои, чтобы нанести смерть; подставь жестокие орудия убийства умерщвляемым людям; устрой погибель падающей отроковице. Да, она превзошла все твои тайные и коварные козни, как бессильнейшие, и, что еще больше, не просила у Бога и того, что написано: "ангелом Своим заповедай о мне, Господи, да не преткнусь о камень ногою" моею (Лк.4:10-11); но просила о том, чтобы после самого падения Он повелел душе выйти из тела. О, отроковица, по роду и полу женщина, а по духу мужчина! О, дева, которую должно восхвалять двумя названиями, как поставленную в сонме дев и в лике мучеников! О, отроковица, столь скромная. что не доставила невоздержному судье возможности насладиться даже самым видом твоим! Будем же и мы подражать скромности этой отроковицы и воздвигать трофеи победы против своих страстей; сокрушим нападение неумеренности и невоздержания и укрепим дух свой к сохранению благочестия; отклоним самых судей от искушений, а когда будет благовременно, покажем себя не дерзкими, но смелыми; наконец умертвим члены наши, которые на земле, дабы сам Господь сделал это смиренное тело наше таким и привел в такое состояние, чтобы сообщить ему вид собственного Его тела: Ему да будет слава и держава во веки. Аминь.