Ты лишила меня сна

Глава 19

— Ну, мне пора.

Триона последовала за бабушкой в коридор. Остальные гости уже отбыли, а Хью ушел наверх поговорить с девочками.

Бабушка обняла ее:

— Не надо беспокоиться из-за Маклейна. Он не обидит детей.

— Надеюсь. За завтраком он был очень мрачным.

— Да. Они сыграли с тобой скверную шутку.

— Мы с Уильямом откалывали кое-что похуже.

— Но без злого умысла. — Пронзительные глаза бабушки прищурились. — Они хотели унизить тебя в глазах мужа и потому нуждаются в строгом разговоре. Я бы сочла, что ошиблась в Маклейне, если бы он не воспользовался случаем вправить им мозги.

— Я не хочу нового напряжения в моих отношениях с девочками. То, что они натворили, в сущности, такая мелочь. Я и сама бы с этим справилась.

— Да, вы ведь одна семья, и надо относиться к ним как к родным. Маклейну следует поговорить с ними, потому что именно его поведение подвигло их на все эти фокусы.

Внезапно по всему дому разнесся громкий крик Хью:

— Ангус! Лайам!

Катриона резко повернулась, когда увидела Хью, поспешно сбегающего вниз по лестнице. За ним следовали Кристина и Агги. Обе девочки были в слезах.

— В чем дело?

— Девон исчезла. — Он повернулся к Лайаму, входящему в коридор: — Оседлайте мою лошадь, и поскорее!

— Да, милорд!

Лакей тотчас же помчался выполнять приказание.

— Вы представляете хоть смутно, куда она могла отправиться? — спросила бабушка.

Хью покачал головой:

— Девон сбежала из дома. Кое-какой ее одежды нет на месте, и, похоже, она переоделась в костюм для верховой езды. — Он сжал зубы, глаза его грозно сверкнули. — Если кто-нибудь из моих грумов был настолько глуп, чтобы оседлать для нее лошадь в такую погоду…

Он не закончил фразу.

Кристина принялась заламывать руки. Лицо ее было бледным. Агги давилась рыданиями. Триона обняла младшую из девочек, глядя на Хью поверх ее головы.

— Почему она сбежала?

Он заколебался, прежде чем ответить:

— Она оставила записку.

Кристина подняла руку со скомканной в ней бумажкой:

— Это мы передвинули мебель. Девон подумала, что папа осудит нас за это, потому что это была наша вина, но она…

Триона протянула руку и обняла старшую из сестер, сжав в объятиях так крепко, что у той брызнули слезы.

— Не о чем жалеть! Ведь это была всего лишь шутка! Мои братья, сестры, да и я делали вещи похуже. Можешь мне поверить.

Кристина отпрянула:

— Это не было шуткой. Мы хотели, чтобы вы уехали. Мы не хотели, чтобы папа отослал нас.

— Что? — спросил Хью обескураженно.

— Мы думали, что ты можешь отослать нас обратно, если полюбишь Катриону. Мы боялись, что у вас появится ребенок, и тогда мы станем помехой…

Он положил руки на плечи девочки и наклонился так, что его глаза оказались вровень с глазами Кристины:

— Послушай меня, Кристина. Что бы ни случилось, кто бы ни появился в моей жизни, я никогда вас не покину!

— А я и не позволила бы ему это сделать, — сказала Триона сурово. — Что это за мужчина, который бросает своих детей?

— Но… — лицо Кристины исказила гримаса, — мы не его дети!

Ошарашенная Катриона только моргала и с изумлением смотрела на Хью.

— Я, выходит, неспроста недоумевала… — пробормотала бабушка.

На сердце Хью было тяжело. Неужели Девон сбежала поэтому?

— Кристина, мы ведь говорили об этом раньше! Вы мои дети, потому что так распорядилась судьба, и никто, а меньше всех Катриона, не собирается что-либо изменить.

Он посмотрел на Триону поверх головы Кристины.

— Я прав?

Он не намеревался говорить в таком вызывающем тоне, но каждое слово звучало как вызов.

Катриона не дрогнула. В глазах ее появилась особенная мягкость, а полные губы задрожали:

— Они твои дочери, а теперь и мои. И конечно, Гилмертон им такой же дом, как и нам. — Она крепко сжала Агги в объятиях. — Я из большой семьи. И там для всех нас хватало внимания и нежности. Даже если у нас с Хью будет дюжина детей, тебя и твоих сестер будут любить нисколько не меньше.

Ее взгляд встретился с глазами Хью, и в эту секунду его вдруг озарило: ведь Триона создала то, чего у него никогда раньше не было, — семью. Настоящую семью. И делала это терпеливо, с любовью.

С любовью! Она любила его! Это удивительное откровение омыло его волной радости с неожиданной силой. Он не мог бы сказать, когда именно это произошло, но знал, что любит ее. Едва ли не с момента их встречи.

Хью хотел сказать об этом, но в этот момент дверь открылась, и вошел Фергюсон, закутанный в плащ, с которого стекала вода.

— Я привел вашу лошадь, милорд, а заодно и свою. Надеюсь, мы найдем Девон, — заметил он решительно. — Один из грумов примерно с час назад оседлал для нее лошадь.

— Ну что за болван!

— Да, и он получит взбучку. Но сейчас, к счастью, еще утро, и нам надо найти ее до наступления темноты.

— Нам понадобятся все наши люди, — решительно заявил Хью.

— Это уже сделано, милорд. Я сказал Ангусу и Лайаму собрать грумов и остальных слуг — всех, кто окажется под рукой.

— Хорошо. — Хью обнял Кристину и нежно подтолкнул ее в объятия Катрионы: — Я заеду за Дугалом, подниму его и его людей, и мы направимся в сторону деревни. Она не могла уехать далеко. — Он посмотрел на Нору: — Вы побудете с ними, пока я не найду Девон?

— Конечно.

Катриона пыталась перехватить его взгляд. Глаза ее сверкали от слез:

— Пожалуйста, поезжай скорее!

Хью ответил поцелуем, надеясь на то, что сумеет прочесть в ее глазах любовь.

— Мы не вернемся, пока не отыщем девочку.

Он повернулся и направился к двери. Надо поговорить с Катрионой сразу после возвращения. Пора было расставить все на свои места и начать жизнь заново. Он поднял ворот повыше, опустил голову и вышел из комнаты.

Из окон у парадной двери Триона и девочки наблюдали, как Хью и Фергюсон отъезжают. Снаружи бушевал ветер, разбрасывая пригоршни дождя во все стороны, и, казалось, люди растворились в этом потоке.

В комнату вошла миссис Уоллис. Лицо ее было озабоченным.

— Ох уж эти дети!

Триона кивнула, а бабушка сказала:

— Маклейн поехал искать дочь.

— Он ее найдет, не беспокойтесь! В гостиной я сервировала чай с печеньем. Можете подкрепиться, пока будем ждать возвращения его светлости с дочкой.

— Чай сейчас в самый раз, — согласилась Нора. — Пойдемте, мои дорогие. Оттого, что мы будем стоять посреди холла, вряд ли что-то изменится.

Кристина шмыгнула носом и рванулась из объятий Трионы:

— Хоть чем-то займемся.

Триона заставила себя улыбнуться:

— Идемте и съедим все печенье, чтобы потом, когда отец привезет Девон, мы могли ее подразнить: лишилась такого удовольствия.

Агги ответила вымученной улыбкой:

— Я нарочно съем два лишних.

Вскоре они все расположились в гостиной — перед ними остывал чай, и печенье так и осталось несъеденным. Снаружи дождь продолжал хлестать с еще большей силой.

Медленно тянулись минуты. Прошел час. Триона старалась не смотреть на окно слишком часто, но это давалось ей с трудом. Кристина тоже бросала взгляды в окно, вздрагивая при каждом ударе грома. Трионе приходилось стискивать зубы, чтобы не вскочить с места и не приказать заложить экипаж. Но какую пользу это могло принести? Она не знала, куда направилась Девон, а коляска не всегда могла проехать по узкой тропе, предназначенной для лошади.

Агги ковыряла несъеденное печенье:

— Мне бы хотелось поучаствовать в поисках Девон.

— Мне тоже, — сказала Кристина, нервно потирая руки. — Едва ли она отъехала слишком далеко в такую погоду, — повторила она в сотый раз.

— Она могла найти пристанище, — высказала свое мнение Триона. — Какой-нибудь выступ скалы, под которым сухо, или даже пещеру.

Хорошо бы все так и было, чтобы все поскорее разрешилось самым благоприятным образом.

Кристина встала, подошла к окну и выглянула наружу. Она вглядывалась в завесу дождя, всей душой желая, чтобы Девон появилась в поле зрения.

— В такой дождь дорога может оказаться опасной. Папе следовало бы взять с собой одну из нас. Мы знаем все тайные места, где можно укрыться.

Триона повернулась к Кристине:

— Вы знаете еще одну дорогу, кроме той, что идет мимо рощицы за садом? Это ведь правда?

— Как вы это поняли?

— Прошлой ночью я последовала за вами после того, как вы произвели перестановку мебели.

Щеки Кристины вспыхнули:

— У нас есть тайные места и в доме дяди Дугала. Одно из них — за амбаром, другое — старая беседка у озера. — Кристина помолчала, потом добавила задумчиво: — Эту беседку не видно из дома, а она довольно большая. Хорошее убежище, чтобы переждать непогоду, да и для лошади там место найдется.

В словах Кристины был резон. Девон отнюдь не глупа. Уж ради лошади она нашла бы местечко, чтобы укрыться от дождя, если себя ей было не жаль.

Триона прошла через комнату и встала у окна рядом с Кристиной. Надо было сообщить об этом Хью, но как это сделать? Он собрал всех грумов и лакеев, и все они отправились на поиски.

Она прикусила губу. Триона знала тропинку, ведущую к дому Дугала, потому что видела, как девочки уезжали по ней. Она могла бы попросить миссис Уоллис помочь ей оседлать лошадь, и тогда можно было бы отправиться на поиски самой. Главное, знать, где искать.

Приняв решение, Триона объявила:

— Пойду переоденусь.

— Но вы… не можете уехать!

— Я должна. Твой отец ведь не знает об амбаре и беседке, ваших тайных убежищах. А я теперь знаю.

Глаза Кристины наполнились слезами:

— Я волнуюсь.

— Я тоже, — согласилась Триона. — Но мы ее найдем.

Она поцеловала Кристину, и на сердце у нее потеплело, когда девочка подалась вперед и прижалась к ней:

— Все будет хорошо, — добавила она шепотом.

Получасом позже Триона ехала, склонившись к холке лошади и стараясь защитить лицо от дождя. Поля шляпы едва защищали глаза. Сплошной ливень уже промочил ее одежду, и юбка амазонки казалась теперь тяжелее на несколько стоунов.

Ее крепкая лошадка Колокольчик шлепала копытами по грязи, опустив голову.

Триона ехала намного медленнее, чем она рассчитывала, а дневной свет уже начинал меркнуть. Она выбрала тропу между Гилмертоном и домом Дугала, но не предполагала, что та окажется такой скользкой и узкой. Дождь усугублял положение, затрудняя видимость: края дорожки не было видно вовсе. В некоторых местах она исчезала, и за ее краем зияло глубокое ущелье.

Мысль о том, что Девон могла поскользнуться и упасть вниз, скатиться по крутому склону заставляла сердце Трионы болезненно сжиматься. Но она твердо продолжала свой путь. Когда все это будет окончено и Девон окажется в безопасности, она надеялась, что девочкам больше не позволят пользоваться этой дорогой. О чем только думал Хью?

Что-то бросилось Трионе в глаза. В центре тропинки она заметила шляпу Девон и ее сапфирово-синий шарф, теперь грязный и промокший насквозь. Лошадь тоже это заметила, потому что с трудом заскользила по узкой тропе и глаза ее стали бешеными, едва не выкатываясь из орбит. Триона сжала коленями бока лошади, как ее учил Фергюсон, и та немного успокоилась.

Как только Трионе удалось совладать с лошадью, она прижала ко рту ладони, сложенные ковшиком, и позвала:

— Девон!

Ответа не последовало. Ветер хлестал, барабанил дождь, но больше не доносилось ни звука.

Триона крепче сжала поводья и снова крикнула что было сил:

— Девон!

Но снова никто не отозвался. Когда Триона выкрикнула имя Девон в третий раз, над головой молния расколола небо. Лошадь рванулась вперед, но Триона была к этому готова и сумела ее удержать.

Триона вглядывалась в даль и заметила, что тропинка в этом месте частично обвалилась. Неужели Девон сорвалась вниз? Неужели ее лошадь испугалась удара грома и блеска молнии и понесла? Или она просто потеряла шляпу и поехала дальше? Был только один способ узнать это.

Сердце Трионы бешено стучало. Она спешилась и стряхнула капли влаги с лица. Но это было бессмысленно, потому что дождь хлестал немилосердно и заливал лицо. Триона подошла к лошади и похлопала ее по холке, уговаривая:

— Нам надо найти Девон.

Она набросила поводья на какой-то куст, привязала их к нему как можно крепче и отправилась дальше пешком исследовать тропу у самого ее края.

Сквозь косые струи дождя она могла разглядеть склоны и дно ущелья, усыпанные острыми камнями и поросшие густым кустарником. На одном склоне вперед выдавался плоский уступ, но края его были зазубренными и острыми. Дождь все набирал силу, образуя ручейки, исчезавшие в тумане на дне ущелья. Ветер бушевал наверху, на холме, бросая косые струи в лицо Трионе и пытаясь сорвать шляпу. Ей с трудом удалось поймать ее прежде, чем та улетела.

Где же Девон? Триона снова принялась выкрикивать ее имя, и повторяла это без конца — ответа не было. «Господи! Пусть она останется невредимой!»

Раздался оглушительный удар грома. Животное шарахнулось, сорвав поводья с куста. Триона сделала отчаянную попытку схватить их, но обезумевшая от ужаса лошадь сопротивлялась. Ее копыта молотили воздух прямо перед носом Трионы.

Триона увернулась и отступила. Край подался под ее сапогами для верховой езды, и с криком ужаса она рухнула вниз, распластавшись на плоском выступе скалы.

Кругом царила тишина, если не считать стука копыт лошади, возвращавшейся в свою конюшню.

Дождь барабанил по бесчувственному телу Трионы, смывая с лица ручейки крови.

— Наконец-то мы дома. — Хью спрыгнул с лошади и потянулся за Девон. Она соскользнула в его объятия, дрожащая от холода и усталости. — Тебе повезло, что дядя Дугал догадался обыскать все заброшенные строения в своем поместье.

Девон что-то пробормотала непослушными губами. Дугал бросил поводья Фергюсону и спешился:

— Ну и денек! Я умираю с голоду. Надеюсь, миссис Уоллис что-нибудь приготовила.

— Я тоже не прочь бы подкрепиться.

Хью крепче сжал в объятиях Девон:

— После того как поставишь лошадей в конюшню, Фергюсон, приходи в дом и поешь.

В одежде, с которой стекала вода, Хью внес Девон в дом и снял с нее промокший плащ.

Первой навстречу им выбежала Нора:

— Вы нашли ее!

В коридоре появилась миссис Уоллис:

— Слава тебе Господи!

— Ей нужна горячая ванна и еда, — сказал Хью.

— Особенно еда, — добавил Дугал.

— Сию минуту! — Миссис Уоллис повернулась к Ангусу. — У меня уже готов суп. Принеси полотенца и приготовь поскорее ванну с горячей водой.

Ангус тотчас же побежал выполнять поручение, она же снова обратилась к Хью:

— Где же была девчушка?

— Пережидала бурю в амбаре моего брата.

— Я рада, что у нее хватило ума не мокнуть под дождем.

Лицо Девон сморщилось:

— Я не хотела причинять такие н-не-приятности. Поверьте, очень жалею об этом.

— Успокойся! — Хью поцеловал ее в щеку. — Я рад, что мы тебя нашли. Если бы с тобой что-нибудь случилось… — Его голос пресекся, и он крепко сжал ее в объятиях.

— Девон!

Вниз по лестнице сбегали Кристина и Агги, и Хью предоставил девчонке возможность порадоваться встрече с сестрами.

Девочки бросились к Девон и принялись прыгать, выражая свою радость.

— Мы так беспокоились! — сказала Кристина, обнимая сестру. — Где она была? — спросила она Хью.

— В доме вашего дяди.

— Я так и думала! Я рада, что Катриона нашла вас!

— Катриона?

Улыбка Кристины потускнела:

— Разве не она?

Нора выступила вперед:

— Катриона отправилась в Макфарлан-Мэнор, чтобы сказать тебе, где находятся тайные места, которые выбрали девочки, чтобы прятаться там.

Сердце Хью остановилось во второй раз за этот день.

Парадная дверь широко распахнулась, и вбежал Фергюсон:

— Милорд! В конюшню вернулась лошадь без всадницы!

Пол закачался под ногами Хью.

Дугал помрачнел:

— Катриона не могла поехать в мой дом. Мы бы ее встретили.

— Должно быть, она отправилась по другой дороге! — сказала Кристина.

Все они с тревогой обернулись к ней.

— Накануне она видела, как мы с Девон двигались по старой тропе через долину.

— Я ведь запретил вам ездить по ней! Она опасна, — вскрикнул Хью.

— Мы пользуемся ею, только когда опаздываем, — она посмотрела на Дугала, — или когда у нас неприятности.

— Черт возьми! Катриона поехала по этой тропе. — Хью бросился к двери.

— Постой! — Дугал схватил брата за рук. — Сперва поешь. День и так был тяжелым.

Хью рывком высвободил руку:

— Мы должны ее найти!

Дугал кивнул:

— Не волнуйся. Мы найдем ее. Надеюсь, буря немного успокоится.

Нора посмотрела в окно:

— Она разыгралась не на шутку. Мои старые кости чутко реагируют на непогоду.

Ее глаза тут же подозрительно сузились:

— Это не твоя работа?

— Нет, — возразил Хью.

Он бросил взгляд на клубящиеся на небе черные тучи и молнии, прочеркивающие небо все ближе…

— В этом случае дело обстоит хуже.

Дугал еще больше нахмурился:

— Что ты хочешь сказать?

Нора нахмурилась:

— Именно также бушевала непогода, когда погиб ваш брат Каллум.

— Это когда мы нашли Хью на парапете почти без чувств?

— Да. Он потратил все силы на то, чтобы усмирить бурю. — Ее сморщенное лицо побледнело: — Мы ведь чуть не потеряли его той ночью. Верно? За дарованную нам силу и расплачиваться приходится дорого.

Дугал повернулся к брату, но Хью уже вышел из дома — туда, где бушевала буря.

Бормоча проклятия, Дугал плотнее запахнул плащ у горла и отправился вслед за братом.

Дождь тем временем припустил еще сильнее. Молнии чертили зигзаги над головой. Яростный ветер валил с ног, застилая глаза.

Лошадям приходилось двигаться медленно, осторожно выбирая, куда поставить ногу на предательской узкой тропе, переступая через камни и минуя скользкие края оврагов, полных жидкой грязи. В двух местах дождь начисто смыл грунт под ногами и им пришлось понукать лошадей, чтобы те перепрыгнули разверзшиеся на пути трещины.

Сердце Хью мучительно сжималось в груди. «Где ты, Катриона? Я должен тебя найти». Если с ней что-то случилось, это стало бы вечной болью, которую и описать-то было невозможно, и мысль эта была невыносимой. Он любил ее.

И ни разу не сказал ей об этом. Не признался, как она изменила всю его жизнь к лучшему. Никогда не говорил, какое счастье просыпаться рядом с ней.

— Смотри! — крикнул Дугал и указал вперед.

На краю тропинки лежала шляпа Девон. Может быть, Катриона тоже заметила ее? Она остановилась здесь и…

— Давай-ка поглядим там, внизу! — Дугал указывал на ущелье.

Хью спрыгнул с лошади, и тотчас же его сапоги погрузились в жидкую грязь. Он остановился на краю тропинки, всматриваясь в ущелье.

Сначала он не увидел ничего. Потом что-то зацепило его взгляд. Морщась и щурясь, чтобы лучше видеть сквозь непрерывный дождь, он разглядел Катриону на узком выступе скалы. Юбка прилипла к ногам, голова Катрионы свесилась и поток воды заливал ее всю.

Его грудь чуть не разорвалась от тревоги. Он бросил поводья Дугалу.

— Дай мне веревку, Хью. Ты не сумеешь…

Но Хью уже спускался вниз по крутому склону холма. Было чудом то, что мокрые кусты, за которые он цеплялся, не вырвались с корнем, а размокшая от дождя земля на склоне не обрушилась. Вскоре Хью оказался на выступе скалы рядом с Трионой.

Она лежала, прижимаясь щекой к поверхности камня, и мутная вода образовала коричневатый нимб вокруг ее головы. Дождь заполнил углубление в скале, и этот водоем грозил поглотить ее. Хью склонился над ней, стараясь защитить от дождя.

— Катриона! Она не двигалась.

Он дотронулся до нее, ощупал тело в поисках ран. Похоже было, что их нет, но одна ее рука застряла в трещине. Как он ни пытался ее освободить, ничего не выходило. Дождь продолжал барабанить, и яма, в которой лежала Катриона, становилась все глубже.

Она может захлебнуться!

— Как она? — крикнул Дугал сверху.

— Она в ловушке! Дождевая вода заполняет углубление в скале. Это опасно!

Он уставился на свою руку в перчатке, которой ощупывал ее голову, гладил волосы и лоб. На ее голове была не только грязь, но и кровь.

О Господи! Нет!

Хью сорвал перчатки, потрогал ее голову и обнаружил рану над ухом.

«Столько крови и столько воды! Она может захлебнуться, пока я смотрю на нее! О Господи! Помоги мне!»

Казалось, мир замер. Ветер бушевал и ревел над его головой, дождь лил как из ведра, а он ничего не слышал и не видел. Все, что он мог ощутить, это бешеное биение своего сердца. И где-то глубоко почувствовал ее слабое сердцебиение.

И в эту минуту он понял, что надо делать. Он не мог освободить ее руку из трещины, когда дождь лил как из ведра. Чтобы спасти Катриону, он должен был заставить бурю стихнуть.

Он стоял над ней, раскинув руки и обратив лицо к небесам, и всем своим существом пытался совладать с дождем и ветром.

— Хью! Нет! — Дугал сделал шаг вперед и остановился, когда огромный пласт земли обрушился с тропы и тяжело скатился вниз, прыгая по склону холма, и едва не задел выступ, на котором застряли Хью и Катриона.

Смутно сознавая присутствие брата, Хью сосредоточил все свои силы и волю на черноте над головой, на потоках воды, на раскатах грома и молниях, вспарывающих небо. Он напрягся, направив на преодоление бури всю свою душу, каждый удар сердца. Он старался успокоить, утихомирить стихию, а та, в свою очередь, продолжала бушевать, казалась неистощимой и гневной. Но он не мог этого допустить. Готов был жизнь свою положить, чтобы одолеть ее буйство.

Боль пронзала плечи Хью, но он заставлял свои руки оставаться поднятыми к небесам, будто хотел впитать, вобрать в себя всю силу бури и оттеснить ее назад, будто старался побороть силой воли эту черную клубящуюся массу. Где-то поблизости ударила молния, но Хью не дрогнул.

«Замри! — кричал он буре. — Утихни и оставь нас в покое!»

С сердцем, бьющимся где-то в горле, Дугал наблюдал сверху, как его брат сражается с ураганом. Дождь хлестал по поднятому кверху лицу Хью, молнии сверкали где-то совсем рядом, так близко, что казалось, хотели сразить смельчаков наповал.

И медленно, очень-очень медленно ветер начал стихать, сменил направление, а дождь постепенно прекратился. Молнии теперь уже сверкали не так часто, а гром громыхал где-то вдалеке.

Хью победил. Как только дождь ослабел, Дугал смог спуститься вниз по мокрому склону, оступаясь, скользя и обдирая руки и ноги.

Он добрался до выступа, как раз когда руки Хью упали вдоль тела как мокрые тряпки, и он опустился на колени. Лицо его стало белым как мел, да и седины, пожалуй, прибавилось, но он нашел в себе силы улыбнуться.

— Помоги мне освободить Катриону, — произнес он, задыхаясь. — Ее рука застряла в трещине.

Дугал наклонился и заметил воду, скопившуюся вокруг ее головы:

— Она чуть не захлебнулась.

Хью встал возле нее на колени:

— Но этого, к счастью, не случилось. — Он приподнял ее плечо: — Осторожнее, осторожнее…

Они трудились изо всех сил, но прошло много времени, прежде чем им наконец удалось освободить Катриону. Дугал предложил помощь, но Хью отверг ее. И осторожно, будто фарфоровую вазу, понес свою жену вверх, по длинному извилистому склону — к дороге.