Ты мне не нравишься (СИ)

Глава 38. Стелла

Помню, как я познакомилась с ней. Ее имя состояло из двух букв, и я подумала, что это здорово. Однако чуть позже я узнала, что ее имя совершенно обычное, просто она сама превратила его в нечто уникальное. Я была в восторге. Именно я стала первой ее фанаткой.

Ли пришла в нашу школу, когда я перешла в шестой класс. До ее прихода это место было сущей каторгой. Я ненавидела вставать по утрам, старалась уснуть как можно позже, лишь бы отсрочить этот тупой момент, сопровождающийся истеричным звоном будильника. Я отключала будильник и заталкивала голову под подушку. Спать больше не хотелось. Да и вообще ничего не хотелось. Потом заходил папа и желал мне доброго утра. Иногда я отвечала ему тем же (разумеется, раздраженным тоном), иногда — нет. Наверняка я знала лишь одно: он будет стоять над душой, пока я не выберусь из постели, а когда я подниму на него глаза, он непременно отведет взгляд. Мы много ругались из-за этого. Но он делал вид, что не понимает, чего именно я пытаюсь добиться. Однажды он не выдержал и открылся: сказал, что не может смотреть на меня и не думать о моей матери. Ему больно, обидно и тоскливо. Его бросили. Как выяснилось, и меня тоже.

Помню, как Ли защищала меня от мальчишек на улице. Это было в первую неделю учебы. Стайка мальчишек кружила по двору в поисках жертвы, и я идеально подошла на эту роль. В школе меня не трогали, знали, что мой отец — директор. Неприятности никому не нужны. Но за пределами школы — другое дело.

Они отобрали мой рюкзак, вывалили содержимое на пожелтевшие листья. Я бы отнеслась к этому спокойнее, если бы на этом все закончилось. Но они нашли мой дневник. Не школьный, с оценками. Личный. Блокнот, куда я вываливала всю ненависть на маму, папу, засранцев-одноклассников, ворчливую уборщицу и многих, многих других. А еще я писала туда секреты. Вернее, компроматы. Увидела, как кто-то тайком курит за школой. Услышала, как кто-то признается кому-то в чувствах. И все такое прочее. Я думала, однажды эта информация может мне пригодиться. Да и, читая эти записи, создавалось впечатление, что у меня есть друзья. Есть люди, о которых я знаю что-то личное. И неважно, что они не в курсе. Но в чужие руки этот блокнот попасть не должен был. Одноклассники и так меня сторонились из-за родства с директором, если бы они узнали, что я «под них копаю», мне бы точно пришлось не сладко.

Я стояла и смотрела на толстяка, зачитывающего вслух мои сокровенные записи, и плакала. А потом передо мной вдруг выросла фигура со светлыми длинными идеальными волосами и по-хамски вопросила:

— Что вы, козлы, тут делаете?

Толстяк аж мой блокнот выронил. Его пухлые щеки мгновенно стали ярко-алыми. Он весь как-то сжался и опустил голову, будто бы Ли была не его ровесницей, а, скажем, его строгой матерью.

Один из его дружков пнул его ногой и несколько робко заметил:

— Это всего лишь девчонка. Покажи ей!

Толстяк немного воспрянул духом и даже поднял голову.

— Ты, девчонка, — заблеял он, — проваливай отсюда! Это тебя не касается!

— Слышь, жирный, — спокойно ответствовала моя защитница, уперев руки в боки, — намотай на ус: я здесь решаю, кому и куда следует проваливать.

Дружки толстяка захихикали. Жертва сменилась мгновенно. Рюкзак пухляша был растерзан, опустошен и измазан в грязи. А сам он, заливаясь слезами, остался где-то за гранью моих воспоминаний.

Так Ли стала моей подругой. Мало того, она ввела меня в совсем другой мир. Одноклассники стали здороваться со мной, звали на дни рождения, садились вместе со мной и Ли в столовой. О существовании того злосчастного дневника так никто и не узнал.

Однако была одна загвоздка: Ли была моей подругой, а я ее — нет. Она нервно одергивала меня, когда я хотела дотронуться до нее. Она смотрела на всех свысока, и на меня в том числе. Она была сильной и жесткой. Ее уважали, ей восхищались, а некоторые — даже боялись. А я была прилипалой. Дочкой директора, с которой выгодно поддерживать отношения, издалека напоминающие дружбу. И меня это устраивало. Почему? Да потому что мне не нужна была ее дружба! Мне нужна была она сама. Я завела новый дневник. И он был посвящен только ей.

Я хотела узнать все. Хотела подкрасться так близко, чтобы мне удалось достать из нее этот нерушимый стержень и внедрить его в свой организм. Я отчаянно нуждалась в любви. А у Ли ее было слишком много. Несправедливо. Чертовски несправедливо!

Но, несмотря на все достоинства Ли, несмотря на ее влияние на всех окружающих (в том числе, на моего отца), у меня было одно-единственное преимущество. У меня был поклонник. Всего один. Но он был единственным, кто на дух не переносил Ли, и при этом боготворил меня. Ник. Мой старый верный друг.

А это означало, что могущество Ли не безгранично. И я смогу найти ее слабость и завладеть ее силой. Осталось лишь столкнуть лбами этих двоих и постоянно находиться поблизости.