Ты всё узнаешь утром (СИ)

Глава 13

Мы взяли тайм-аут на предмет посещения дамской комнаты.

— Парень из кожи вон лезет, чтобы тебе понравиться, — заметила Светка.

Я согласилась с ней: Денис не спускал с меня глаз. Совершая вылазки на танцпол, он не выпускал мою руку, словно боялся, что я сбегу подобно Золушке. Танцевал, — теперь гораздо скромнее — строго ко мне лицом, ловил мои взгляды, не забывая улыбаться. Я уже всерьез уверовала, что симпатична ему, — возможно, он даже влюблен, — обольстившись этой мыслью. Как ни крути, а любой девушке это приятно. Даже замужней. А обманутой и планирующей разводиться тем более.

Светка чиркнула зажигалкой и втянула меня в пустующую кабинку.

— Разве тут можно курить?

— Нет, конечно, — выпустила она в потолок дым. — Только кого это останавливало?

— Дай — ка мне тоже, — попросила я, отмечая: скатываюсь по наклонной. Ночные тусовки, алкоголь, теперь вот беру из рук подруги сигарету. Дальше что выкину? Пересплю с этим парнем?

— Сейчас у кого-то крышу снесет, — расползлась в улыбке Светка, поднося работающую зажигалку.

— У кого-то давно снесло и ничего…

— Э-э! Скажи мне кто твой друг… и всё такое, — возмутилась она и щелкнула пальцами: — Помни об этом.

Мы похихикали, тряся пепел в унитаз. Вопреки своим ожиданиям кашлем я не разразилась, даже не поперхнулась ни разу. Может, курила не в затяг, просто пуская дымок в воздух.

Однако этого хватило, чтобы прогнозы подружки сбылись: когда мы покидали кабинку, меня качнуло, голова потяжелела, а к горлу подступил ком. Я шагнула к раковине, запустила руку под холодную воду и приложила охлажденную ладонь ко лбу. Интересно что хотела доказать этой сигаретой? Свою раскованность, независимость? Очевидно, доказать удалость одно — бестолковость.

— Фуух… который час, нам домой не пора? По-моему, я уже достаточно развлеклась.

— Эй! — подскочила ко мне Светка. — Тебе плохо?

— Ты была права. Чертова сигарета сделала свое дело.

— Идем в бар. Закажем такси, а пока ждём, выпьешь горячего чая.

По пути нас перехватил Денис, вероятно, пасся неподалеку.

— Девушки, вы чуть не разбили мне сердце, — накрыл он соответствующую область на груди рукой, показывая, как страдает. — Я уже решил вы отчалили по-английски.

— Истина рядом. Мы уезжаем.

Он перевел взгляд на меня, я кивнула, подтверждая слова подруги:

— Сейчас идем в бар, выпить чай и заказать такси.

Он поплелся следом, на ходу убеждая нас остаться еще ненадолго. Мы забрались на высокие стулья, Денис попросил у бармена чай и сгреб мои руки.

— Не поверишь, пока шли перебрал в голове уйму слов и никак не найду подходящих.

— Чего ж проще, — удивилась я, — скажи всё, что думаешь.

— Ты мне нравишься, действительно нравишься, — наклонился он ко мне. — По-настоящему. Увидел тебя тогда в машине, такую серьезную, недоступную, из другого теста… Черт, да у меня башню напрочь снесло!

— Ребят, сорян, что отвлекла, — вклинилась Светка, — я неподалеку, вы беседуйте.

Она подмигнула мне и отправилась на танцпол, я растеряно кивнула, не пытаясь ее остановить, думая о том, что ответить парню. Если он не шутит, то "снесло башню" звучит достаточно серьезно, почти как признание. Осталось разобраться какую именно ему "башню" снесло. Возможно его признание ничего общего с любовными чувствами, в моем понимании, не имеет.

— Что скажешь? — напомнил он о себе. — У меня есть шанс?

В это время бармен подал нам чай, Денис положил перед ним купюры. Бармен сгреб их и протянул сдачу. Я вцепилась в чашку и отпила горячий напиток, не добавляя сахар, надеясь собраться с мыслями. Прежде всего, следовало понять для себя — оно мне надо, это внимание? Парень неплох и любая другая девушка на моем месте, наверняка, попридержала его "в запасных", дав неоднозначный ответ, а то и сразу утвердила на главную роль. Что мне мешает? Я немного задумалась. «Почему бы тебе не прогнать к чертям собачьим, все мысли о Глебе? — внесла предложение». Не иначе горячий чай активировал воздействие алкоголя.

Я отставила чашку и придвинулась к Денису, собираясь ляпнуть что-то в некоторой степени кокетливое и игривое, он остановил меня. Обхватил обеими руками мои запястья, сжал их, заглянул в лицо. В его зрачках калейдоскопом кружила светомузыка действуя магнетически. Я уставилась на его блуждающую улыбку, избегая прямых взглядов, ощущая что-то на вроде стыда или стеснения. Кокетство никогда не являлось моей сильной стороной.

— Подожди. Не отвечай, — попросил он. Может, боялся услышать не то, что желал? Он спустился со стула, продолжая держать мои руки и, глядя в глаза, продолжил просьбу: — Жди меня здесь. Я сейчас, слышишь? Жди. Я приду за тобой.

Денис сделал пару шагов спиной, делая мне знак — минутку. По моей спине пробежал холодок. "Я приду за тобой!" Он уверено пересекал зал, я смотрела вслед, не спуская глаз, до тех пор, пока он не скрылся из вида в районе входа.

Светка нашлась неподалеку, как и обещала. Лупила руками у себя над головой воздух и не сомневалась, что танцует. " — Мы уходим прямо сейчас, — выкрикнула я ей в ухо".

Подружка бросилась за мной, на ходу засыпав вопросами.

— Потом, все потом.

Я тянула ее к гардеробу. Прежде чем выскакивать на улицу, просунула голову в дверь, убедиться, что за ней нет Дениса. А как только оказалась вне клуба, бросилась за угол, стремясь быстрее выйти из подсвечиваемого пространства.

— Да куда ты несешься, как угорелая? — удивилась Светка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я почувствовала опасность.

— Что почувствовала?!

— Опасность! — обернулась и повторила ей. Остановилась, тут же сообразив, что наверняка веду себя глупо. Возвращаться еще глупее, поэтому я направилась во двор ближайшего дома и предложила: — Давай вызывать такси.

Ночевали мы у Светки. Я рассказала ей о произошедшем, умылась и почти сразу вырубилась, несмотря на начавшуюся головную боль. Через пару часов проснулась, отыскала в аптечке Цитрамон, приняла одну таблетку и снова легла. Утром Светка приготовила завтрак, сунула мне тарелку с омлетом и заметила:

— Обычная фраза, ничего особенно в ней нет. Может парень решил сгонять за букетом для тебя или подогнать лимузин к выходу, например.

— Может и так, — согласилась я, действительно жалея, что сбежала.

По тому как, гадай теперь; имеет он отношение к этой кукле или всё это череда совпадений. С другой стороны, тихо радовалась — неизвестно куда бы завела меня эта вылазка повеселиться. Веди он себя менее навязчиво, да не спугни меня этой фразой, у парня был шанс оказаться со мной в одной постели. Я скривилась от этой мысли.

— Ты его телефон знаешь?

— Нет.

— А фамилию?

— Тоже нет.

— Да уж, — вздохнула она. — И не пробьешь парня. Может у Херальда спросить? Ты говорила он его племянник.

— Сдурела, — постучала я пальцем по лбу. — Здравствуйте, у меня тут шашни с вашим племянником, не поделитесь ли его телефоном, а заодно и фамилией… Так по-твоему я должна спросить?

— А что такого?

— Ну тебя, — отмахнулась я.

Чувствуя себя нашкодившим дитем, я вернулась домой и тихонько прокралась в свою комнату. Следовало предупредить отца, чтобы не ставить теперь своё ночное отсутствие себе в вину. Хотя сомневаюсь, что он обратил на это внимание. Я запустила ноутбук загружаться, намереваясь поработать, и на цыпочках скользнула в душ.

Отец возник в дверях моей комнаты, когда я с головой ушла в работу, не сразу обратив внимание на распахнутую дверь.

— Вчера приходил твой муж, — сухо сказал он. Удивление окончательно вытеснило моё чувство вины. Больше удивлял не Глеб, с ним как раз все понятно и прогнозируемо, — отец. Он уткнулся на противоположную от меня стену безучастным лицом и добавил: — Исповедовался.

Нужно что-то сказать, ответить, спросить. Задержать его у себя. Пересесть на диван и позвать его? Беда в том, что подробностей исповеди мужа знать не хочу.… Я перебирала свои пальцы и смотрела на него, слова застревали где-то на выходе — всё не то. Его нужно все же постричь. Пригласить парикмахера в дом или, в конце концов, проделать это самой.

— Что ты намерена делать? — не выпуская дверную ручку, спросил он.

— Разводиться.

Отец вздохнул, едва заметно кивнул и повернулся выходить. Почти прикрыл за собой дверь и вернулся. Помял губами, приноравливаясь к словам, посмотрел на меня и задал неожиданный вопрос:

— Как считаешь, что бы тебе на это сказала мама?

— О… пап, — вырвалось у меня со стоном. Защемило в груди, глаза увлажнились. Я зажала ладони между колен и растеряно прошептала: — Я не знаю, пап, не знаю…

В воскресенье Глеб устроил на меня настоящую охоту. Звонил по телефону с самого утра, посылал сообщения. После безуспешных попыток до меня "достучаться", через пару часов, торчал под дверью.

"Если ты не прекратишь ломиться, я буду вынуждена съехать от отца в неизвестном тебе направлении".

Стоя по ту сторону двери, я слышала, как он получил СМС, борясь с искушением подсмотреть в глазок. На несколько секунд стало тихо. Только я собралась на цыпочках прокрасться в комнату, раздался стук в дверь (звонок я отключила). Осторожный. Больше похожий на азбуку Морзе. Так, и что нам не понятно из моего послания?

"Я не шучу. И, кстати, звонить и писать тоже НЕ НУЖНО. Иначе мне придется ещё и номер телефона сменить! Можешь не отвечать".

Он послушно внял моим требованиям. Ближе к вечеру я взяла в руки телефон, отметив: ни одного звонка от Глеба, ни одного сообщения. Где-то глубоко кольнула обида, засосало под ложечкой.

— Странная… Разве ты не этого хотела? — укорила себя.

Ночью, вглядываясь в причудливые тени на потолке, приняла решение. От него в висках жгло и стучало, не оставляя надежды вырубиться заветным сном. В детстве я считала, что внутри каждого человека спрятаны сотни маленьких гномов. Не знаю, откуда я это взяла, но упорно верила в эту идею, вплоть до школьного возраста. И у каждого из них имелась своя задача, своя функция. Один, например, открывал и закрывал глаза, другой раздвигал створку резервуара, позволяя пище попасть в специальный отсек, третий крутил неведомые колесики, отвечающие за работу механизмов, и так далее… Сейчас мне очень хотелось обратиться к ним: "Ребят, сделайте уже что-нибудь! Пусть так ужасно не долбит в висках, дайте мне уснуть, пожалуйста".

Из приемника лился бархатный голос Земфиры. "Утром, я узнаю утром…" — выводила она с надрывом. Я ехала в поселок, мысленно сокрушаясь: действительно — утром.

— Всё узнала или предстоят ещё сюрпризы? — спросила себя вслух. Глянула на часы: без десяти девять. Наверняка Глеб уже подъезжает к отелю, но я на всякий случай сбавила скорость.

В поселке ехала по параллельной улице, возможно излишне страхуясь, к тому же машину припарковала в десятке метров от дома. Шла всматриваясь в окна, ощутив волнение, как будто уезжала в отпуск на пару недель, к концу которых ужасно заскучав по родным пенатам. Ключ сработал не с первого раза, не исключаю, что я обращалась с ним неуклюже. Навстречу выбежал пёс, пару раз выразительно гавкнув.

— Я смотрю, ты тут обосновался, — потрепала ему холку и скинула сапоги. — Тебя прилично кормят? Выглядишь неплохо.

Свидетельство о браке лежало в шкафу, на своем законном месте, среди прочих документов. Нашлась и копия паспорта Глеба. Я огляделась, сунула коробку обратно в шкаф и поднялась в спальню. Не заправленная кровать, небрежно откинутое в сторону одеяло. Вот они — прелести холостяцкой жизни.

Я словно видела себя со стороны, сидящую на своей половине постели ноябрьской ночью. Выпавший первый снег, обнаруженную и напугавшую меня записку. Выпотрошенную куклу, свои страхи и поняла — это случилось той ночью. Той ночью Глеба не было в отеле. А если, все же и был, то отнюдь не для разборок с постояльцами.

Воспоминания подстегнули, заставили шевелиться, курсировать из одной комнаты в другую. Вещей набрала полную сумку, стараясь, чтобы моё вмешательство не бросалось в глаза, оставалась ещё добрая часть. Откуда у меня столько шмотья? А еще подарки, безделушки, пусть немного, но все же… Ладно, это всё можно забрать позже. Собираясь уходить, не удержалась и заглянула в холодильник. Остатки покупной еды в контейнере, не аппетитный кусок пиццы на тарелке. Отсек для овощей и фруктов забит сосисками. Глеб не любит сосиски.

— Понятно, чем он тебя кормит, — повернулась я к Джеку. Тот моментально оказался рядом. Я угостила его сосиской, выбросила оболочку в мусор и подмигнула псу: — Не скучай, собакен. Я ушла.

Поход в загс стоил мне комка нервов, приличных размеров. Написанное от руки заявление, в несколько страниц, принимающая дама отказалась регистрировать. Требовалось в двух экземплярах.

— Вы не могли бы сделать копию? — вежливо задала я вопрос и пояснила для верности: — Я спешу на службу.

Дама поджала губы и сурово отрезала:

— У нас не копировальный центр.

Пришлось писать второй экземпляр. Он не годился. В спешке, я допустила ошибку — исправления не принимаются. Пришлось переписывать еще раз, старательно выводя печатные буквы, борясь с искушением нагрубить. Дама скрупулёзно проверила документы, сверила данные и сообщила:

— С вами свяжутся по одному из указанных адресов и сообщат дату развода.

— Как долго ждать?

— В зависимости от ситуации.

Всё, аудиенция окончена. Отвернулась и уставилась в монитор. Признаться, и желания не возникло продолжить вопросы, хотя они, конечно, имелись. Интересно, не выльется ли мне боком моё "по согласию сторон", если вторая сторона вдруг заартачится? Это волновало больше всего, но переписывать ещё раз выше моих сил.