Ты всё узнаешь утром (СИ)

Глава 16

Я запретила себе бояться. Даже думать об этом конверте запретила.

Поначалу решила идти с ним в полицию и передумала. Что я им скажу? Мне угрожают? Но записка не содержит прямых угроз, чувства и ощущения к заявлению не прикрепишь. Пусть я смолчу о неприятной истории с Глебом, естественное нежелание трясти грязным бельем. Но! Есть же пожар соседского дома, отравление собаки соседа… Я усмехнулась, дернув плечом, представив, как мне заявят в лицо: «Правильно, девушка, соседа. Вы здесь, каким местом?» А о погроме и вовсе не заявить, нужно было делать это сразу. В итоге я спрятала конверт в шкаф, стараясь не думать о нем. Во всяком случае, дождусь, что разнюхает про нашу девушку Шумилов. Завтра корпоративная вечеринка, после неё, как правило, начинались каникулы. Обычно я им радовалась, в данное время сожалела, с радостью бы загрузила себя работой.

Утром, как и полагалось, я заступила на службу. В конторе наметилась полная нирвана. Рабочие моменты обсуждались без огонька, зато предстоящая вечеринка муссировалась с энтузиазмом в каждом углу. Ближе к обеду я подготовила отчет для Полянского и отправилась к нему, нос к носу столкнувшись в приемной со Светкой.

— У себя? — спросила я подружку, игнорируя Варю, секретаря босса. Светка вздрогнула, подняла на меня глаза и кивнула. — Опять допросы? — улыбнулась я.

— Ага, — повторно кивнула Светлана Юрьевна и двинула к выходу из приемной. Обернулась уже в дверях, предупредила: — Я сегодня без обеда, через час ухожу, встретимся в ресторане.

Я указала пальцем на дверь, войду мол, Варька одобрила, сомкнув глаза. Докладывать о посетителях тут не особо принято, разве что о чужаках, Варя присутствовала больше для кофе и форса. Пару раз стукнула в деревянное полотно и вошла. Хозяин кабинета созерцал пейзаж за окном.

— Добрый день, Сергей Валентинович, — прошла я и положила ему на стол папку. — Отчет.

Он резво вернулся за стол, сел и открыл одним пальцем папку, выбрав страницу наобум. Равнодушно мазнул по ней взглядом, перевернул страницу и обратился ко мне, не поднимая глаз:

— Доп. соглашение составили?

Тон предельно сухой, официальный. Черт! Как же я так? Совсем вылетело из головы. Не усмотрев ничего криминального в своем поступке, я честно ответила:

— Нет, но у нас очень крепкие устные договорённости.

— Не узнаю вас, Юлия Владимировна, — сокрушаясь покачал он головой. — О чем вы? Вы себя слышите, о каких устных договорённостях идет речь? Что за термин такой — устные договоренности! — тут он перешел на визг. Захлопнул отчет, перекинул его мне и выкрикнул: — Исправить! Имейте в виду, если по вашей вине к нам применять санкции, оплачивать будете вы.

Присесть я так и не успела, впрочем, никто и не предложил, подхватила со стола для переговоров папку и, стараясь не сквозь зубы, максимально корректно, ответила:

— Переделанный отчет и доп. соглашение будут у вас уже сегодня.

— Оставишь у Варвары.

Он поднялся, повернулся спиной и вновь шагнул к окну, я покинула кабинет не прощаясь. Меня потряхивало. Мелко, будто знобило. Да, я допустила оплошность, но разве заслуживала такого тона? Я уставилась на Варьку, пытаясь найти в ней ответы, та в свою очередь пялилась на меня, осматривая слишком пристально, заинтересованно.

— Ты слышала? — поинтересовалась я, заметив её любопытство.

— Что? — распахнула она глаза и приготовилась слушать. Стать объектом для сплетен я не планировала, поэтому делиться не спешила, но на всякий случай поинтересовалась:

— Какая муха его укусила?

— А-а… забей, перебесится, — отмахнулась она. — Генеральша приезжала, час беседовали, а как отчалила мой выскочил, дерганый, велел найти твою Светку.

«Генеральшей» у нас называли владелицу бюро Кожух Маргариту Станиславну. Она наведывалась редко, выискав окно между походами к косметологам, совала свой перекроенный нос в дела бюро, выдавала очередную идею-фикс, больше смахивающую на блажь, и отбывала в очередное турне. Бизнес ей подарил супруг, приставив заправлять Полянского, иначе контора давно попросту бы загнулась, под гнетом замыслов дамочки. Поначалу приступы заядлой бизнес-леди нападали на неё чаще, она могла посещать бюро несколько дней кряду, но быстро утомлялась, как правило заскучав. Однако совсем выпускать из рук бизнес Маргарита Станиславна не желала, поговаривали, у нее имелись в бюро «языки».

Варька замолчала, а я задумалась и поспешила в свой кабинет. Составила соглашение, поправив в стандартном бланке некоторые пункты, отослала юристу, и сама отправилась к нему же, дабы ускорить рассмотрение. По пути заглянула к Светке, та доставала из шкафа пуховик.

— Есть пять минут?

— Сорян, Юль, убегаю, — натянула она куртку, подхватила сумочку и шепнула: — Маникюрша ждет. Увидимся вечером.

Светка выбежала, я проводила её взглядом и отправилась куда шла. Следующие полчаса мы бились с юристом над соглашением, выслали его Максу, помощнику Артемия, и стали ждать ответа. Ответом был звонок на мой мобильник с городского номера.

— Добрый день, Юлия Владимировна, — поприветствовал Артемий Яковлевич собственной персоной. Я поздоровалась в ответ, а он продолжил: — Рад, очень рад слышать. Так как на счет кофе? Помнится, вы обещали… что если сегодня?

— Я… я не могу сегодня. Конец года, слишком много дел, — протянула в ответ, добавив в голос извинительных интонаций. На той стороне провода раздалась трель мобильника, которую тут же приглушили, я замешкалась на секунду и перешла к интересующей меня теме: — Вы уже видели соглашение?

— Жаль, очень жаль. Я не теряю надежды. Соглашение видел, более того, подписал и отправил к вам курьера. С ним сможете передать оригинал для меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— О. За курьера большое спасибо. Я, признаться, была готова выехать сама.

— Очень хочется сказать, что я пошутил про курьера, — засмеялся он, — но боюсь, вы уличите меня во лжи.

В благодарность я извлекла из себя звуки, издалека напоминающие хихиканье, в действительности ни кокетничать, ни веселиться желания не имелось, но следовало порадовать клиента. Простились мы весьма довольные друг другом, условившись созвониться в ближайшее время.

Курьера ждала буквально на пороге. Сказывалась нервозность предыдущих дней, да и сегодняшний не мог похвастать хорошими новостями. Там меня и застал звонок из загса. Развод назначен на одиннадцатое января. Так быстро? Новость привнесла свою порцию волнения. Кожа на руках покрылась мурашками. Набрала Глебу сообщение, пусть привыкает к мысли о неизбежном.

«Дата развода 11 января. Васильевский ЗАГС, 10–30, при себе иметь необходимые документы. С тебя паспорт. Надеюсь, хоть тут не подведешь».

Последнюю фразу приписала специально, рассчитывая сыграть на его порядочности, чтобы не вздумал юлить. Отправить. Пока не передумала.

Апофеозом, вишенкой на торте, этого дня явились следующие события. Именно так в тот момент я считала. Обменявшись с курьером пакетами, я рванула к себе в кабинет, отсканировала соглашение и подшила к отчету. В приемную Полянского ворвалась встревоженной, излишне возбужденной. Варька пила кофе, держа крохотную чашку двумя пальцами. Одуряющий аромат кружил голову, я вспомнила, что сегодня так ничего и не поела.

— Варь, сделай и мне чашку, — уселась я в кресло, безвольно свесив руки, чуть не выронив папку. Варька охотно поднялась к кофемашине и нажала кнопку. Я указала глазами на дверь и поинтересовалась: — Ушел?

— Ушел.

— Отчет принесла, велел у тебя оставить.

— Давай, завтра с утра положу ему на стол. Ну как с утра, с обеда, — подмигнула она, имея в виду, что утро у всех начнется несколько позже.

Мы обменялись, она мне кофе, я ей папку, и снова расселись согласно занятым ранее местам. Я жадно отпила горячий напиток и поставила чашку на низкий столик у кресла.

— А ты чего домой не идёшь, с отчетом копалась?

— Да. Сейчас вот кофе с тобой попью и поеду. В офисе остались единицы, разбежался народ.

— А Светка твоя где? — Я пожала плечами, не желая выдавать, что она смоталась одной из первых. Варька прищурилась и заметила: — Помогла бы с отчетом подружке.

— Да ладно, перестань, это не её забота.

— Как посмотреть, — загадочно протянула секретарь и скрестила на груди руки.

В глазах интрига восьмидесятого уровня. Принципиально молчу. Если есть что рассказать, захочет сама поделится. Варька продолжила интересничать. Поднялась, вышла из-за стола и на цыпочках двинула к двери. Выглянула, осмотрелась и прикрыла её, медленно опустив ручку. Подтащила к моему креслу стул, села рядом.

— Может это и не моё дело, — манерно отставила она в сторону левую кисть.

Выразительно на меня посмотрела, вернула руку назад, прижала её к груди и растопырила пальцы, демонстрируя безупречный, алый маникюр. Я неотрывно следила за Варькиными ногтями, сетуя на своё бесцветное покрытие. Сегодня уже точно не обзаведусь новым. Так с прижатой рукой к груди девушка зашептала:

— Я не подслушивала, не думай, так получилось. Ты же знаешь они всегда достаточно громко общаются, особенно Генеральша. Не знаю кто ей донес… — Варька сделала паузу, — она требовала отстранить тебя. Полянский честно тебя отстаивал, сама слышала. А потом вызвал твою Светку. Знаешь, о чем они говорили?

Я схватила чашку и отпила. Медленно, стараясь «нырнуть» в неё всем лицом. Не видела, чувствовала; девушка внимательно следит за каждым мускулом моего лица, за каждой крапинкой. Наблюдает за произведенным эффектом. Возможно даже упивается им.

— Не знаю, — как можно равнодушно обронила я, избавившись от чашки, и попыталась сложить губы в улыбку. Верхняя дернулась и выдала меня с потрохами — искрюсь. Я бросила затею с улыбками и поднялась с кресла: — Догадаться не трудно. Он предложил ей моё место?

Варька закивала, раза три, не меньше, я вышла на ходу бросив ей дежурную фразу подруги на сегодня:

— Пока, увидимся вечером.

Домой успела до пробок. На улице холодно, но колотило меня совсем не от мороза. Отец сидел перед остывшей кружкой чая. Чайник тоже давно простыл. Ах, папа! Твою девочку обижают, а я даже пожаловаться тебе не могу… а стала бы расстраивать? Нет, конечно.

Разумеется, ни о какой вечеринке не могло быть и речи. Слишком вымотана, слишком устала, слишком напряжена. Наполнила ванну горячей водой, забралась и нырнула с головой, скользнув по гладкой стенке. Вода окутала теплом, согревая кожу, но не душу. В душе минус сорок. А того и больше. Арктика. Водой не растопить, тут нужно выжигать. Без плясок на пепелище.

Я вынырнула, закрыла глаза и опустила голову на бортик ванной. Почему она мне не рассказала? Я бы поняла, приняла как данность. Смысла скрывать я не видела, всё равно бы узнала, пусть чуть позже… есть причины держать эту новость от меня в секрете? И вот я уже вижу, как Светка надевает парик, входит в номер… Глеб уже ждет. Он на кровати, расслаблен, не подозревает, что идет съемка… Бред. Я поежилась, пугаясь своих мыслей, и вновь опустилась с головой в воду. Нащупала пробку, выдернула, встала и включила душ.

Когда мы познакомились с Глебом, безусловно, Светка симпатизировала ему, кокетничала. Но он выбрал меня, и она отступила, отошла в сторону. Ни о какой влюбленности не могло быть и речи, обычный интерес к симпатичному мужчине, не более того. Нет ни единого повода думать о подруге плохо. «Не было», — поправила я себя. В этом момент и поняла — пойду. Должна пойти. Нужно дать ей шанс всё исправить. Прекратить раз и навсегда думать о ней всякие глупости.

Халат доставал почти до пят. Я им почти не пользовалась дома, переехав, опять же, домой — отцовская квартира ведь тоже мой дом — практически не расставалась с ним. Он теплый, мягкий, уютный, прятал меня от мира. Я куталась в него, засыпала и сбегала от проблем. «От проблем не нужно бегать, их решать нужно». Спросите у любого, девяносто восемь процентов человечества согласятся с данным утверждением. Я прошлепала в кухню, открыла холодильник: недопитая бутылка вина, после наших с подругой возлияний, ожидала своей участи на полке дверцы. Наполнила бокал и унесла с собой в комнату. До вечеринки почти час. Успею.

Вино немного терпкое и прохладное. Сегодня показалось гораздо приятнее на вкус. Делаю ещё один хороший глоток, ставлю бокал на пол и распахиваю шкаф. Жаль, что я не позаботилась о платье для себя заранее. Не интересовало. Сейчас меня обуяла острая потребность выглядеть сногсшибательно. Да, именно так. Чтобы мужчины поворачивали головы, провожая взглядом, а женщины перешептывались, кривя губы. Руки скользят, передвигая плечики — всё не то!

Выбрала, наконец, зеленое платье. Год кого у нас там наступает? Желтой свиньи? Уверена большинство дам выберут наряды согласно рекомендациям, от золотистых до коричневых, чхать, буду в зеленом. «Ты не права. Оно изумрудное», — сказала себе.

На сушку волос, макияж ушло сорок минут, уже опаздывала, зато отражение меня устраивало. Вызвала такси, облачилась в туфли — прямо в них и поеду — и допила из бокала вино. Пока заполняла маленькую сумочку всем необходимым, подъехала машина. Опоздаю совсем чуть, тут недалеко.

Ресторан закрыт для посторонних. Спец обслуживание. Подобные мероприятия всегда посещала в сопровождении Глеба, без него непривычно. Выпитый бокал вина придавал смелости, шепча: всё в норме, ищи плюсы. Вошла и осмотрелась. Столы в зале сдвинуты по два и расположены по двум сторонам, образуя островки для компаний из восьми человек. В центре организована площадка для игрищ и танцев. Елочка тоже имелась. Сияла на краю небольшой сцены, ближе к бару.

Торжественная часть шла полным ходом. Вещал Полянский. Достижения, успехи, планы… Я буквально на цыпочках — опасаясь цокота каблуков — проскользнула в зал и опустилась на стул напротив Светки. Судя по всему, место оставлено для меня. Подружка улыбнулась мне и шепнула Вадиму, нашему юристу, наполнить мне бокал. Вадик засуетился, плеснул мне шампанского, в этот момент Сергей Валентинович поздравил всех с наступающим и свернул речь. Зал разразился аплодисментами. Народ подхватил бокалы, Светка потянула ко мне свой и тихо заметила:

— Ничего интересного не пропустила. Всё как обычно. Улыбаемся и пашем.

Мы стукнулись краями стекла друг с другом, соседям по столу и под дружное: «С новым годом!» отпили игристого.

На сцене появились собака и свинья — символы уходящего года и наступающего. Костюм на актрисе, изображающей свинку, был излишне вульгарным: полноватое тело обтянуто розоватой, синтетической тканью, на которую нашито восемь красных пышных бюстгальтеров, вероятно, воссоздали популярный образ из «Ну, погоди!». Действо между героями сквозило плоскими шутками, норовя вслед за костюмом съехать в бульварщину. Спасло и выровняло представление появление деда Мороза и Снегурочки.

Светка прятала глаза. Если бы не рассказанное Варькой, если бы я не знала всех обстоятельств, ничего подобного бы не заметила. Решила бы, что она заинтересована шоу-программой. Возможно так оно и было, а мне просто повсюду мерещится заговор. В первое возникшее «окно» между забавами, курильщики, укутавшись предложенными пледами, высыпали во двор ресторана, среди них и Светка. Я присоединилась. Местом для курения служила открытая беседка, сооруженная заботливыми рестораторами.

Остаться наедине удалось лишь в дамской комнате — заглянули по возращению из курилки — трепались «ни о чём», что называется. Светка подтрунивала над пафосом в речи Полянского, неплохо спародировала его, высказали мнение о артистах, пожалуй, и всё, что успели обсудить до возвращения в зал. Вести себя непосредственно становилось всё сложнее.

В зале разразились баталии, коллеги, организованные в две команды, соревновались между собой в умении оригинально нарядить елочку. Елкой в одной был Вадим, во второй Пашка Каломейцев. Каждый участник подбегал, снимал с себя любой предмет и вешал на всевозможные части тела «деревца». Женщины понятное дело украшения, мужики часы, ремни, кто-то даже желтый носок натянул «ёлке» на палец. Зрители в восторге. Светка даже смеется. В ладоши хлопнула, бросила взгляд на меня. Смутилась на секунду.

— Ты чего такая смурная?

— Я жду, — честно призналась я не став уточнять, чего именно. Светкиных признаний, если быть точной.

— Кого?

— Жду, когда мне станет весело.

Представила себя со стороны и скривилась — веду себя как зануда со стажем. Добавила себе шампанского и осушила бокал наполовину. Помешали пузырьки, защекотавшие нос, иначе непременно бы опустошила. Ольга Сергеевна из бухгалтерии разошлась настолько, что сорвала с головы платиновый парик, явив миру подколотые невидимками, редкие, седые пряди, и водрузила его на макушку Пашки. Толпа заулюлюкала. Смелость бухгалтера принесла победу. У меня из головы не шёл чертов парик… только в противовес — темный. «Депрессивная маньячка с фантазией», поставила себе диагноз.

Я почти не ела, зато на шампанское налегала с завидной регулярностью и когда Светка внесла предложение освежиться, приняла его с энтузиазмом еще и по причине скоротечности своего опьянения. Не худо действительно — освежиться.

Светка курила, я топталась рядом, кутаясь в плед. И опять ничего. Обсудила моё платье, о существовании которого она благополучно забыла и перешла к меню. У меня вообще сложилось ощущение, что Светка меня тяготится. Несет весь этот бред, чтобы не стоять молча. Можно ждать хоть до ночи, ничего другого от неё сегодня не услышу.

— Хватит! — резко попросила я.

— Что? — сделала она вид, что не расслышала. Взглянула на меня и разогнала рукой дым: — Что-то случилось?

— Не поверишь, у меня теперь каждый день что-нибудь да случается. Хватит делать вид, что ничего не происходит!

Подружка пожевала щеку изнутри, откинула сигарету и прищурилась.

— Варька разболтала? Помело, блин, вечно суют куда не просят, — отступила к перилам, облокотилась на них и уставилась в темноту двора. Я гипнотизировала ей спину и ждала, когда смогу заглянуть в глаза. Светка вытащила сигарету из пачки, прикурила. Повернулась, нервно тряхнула рукой, пытаясь смахнуть не образовавшийся ещё пепел: — Перестань, неужели ты всерьез в это веришь?! Полянский никогда не назначит меня на твою должность.

Глупая, думает я пекусь за место.

— Ты должна была рассказать мне еще днем! Еще перед тем, как я вошла в его кабинет. Даже если бы не встретила меня в приёмной. Найти и рассказать. Я должна была услышать эту новость от тебя. Вот что я хотела. И порадовалась бы за тебя…

— Только святошу из себя не строй! — закатив глаза, перебила Светка. Сигарета в руке отчаянно тряслась. — «Хотела! Должна!» Ты себя вообще слышишь? А допустить, что я расстраивать тебя не хотела ты не могла?! Вечер тебе не портить, чтобы ты отвлеклась… Носишься с тобой, как с писаной торбой; Юля то, Юля это, а Юля сидит целый вечер с постной миной, следопыта изображает!

Она всплеснула руками и испугалась своих слов, уставилась на сигарету, будто видит её впервые, сделала глубокую затяжку и ткнула ей в перила, смяв. Каждое слово отрезвляло, било под дых. Я опустила руки, плед не преминул воспользоваться и соскользнул. Мороз прошелся по коже буквально, не только от слов. Светка вспыхнула и загорелась щеками, пряча взгляд и готовясь уйти. Сделала шаг, но я успела сказать ей:

— Ну и сука же ты, Света.