Ты всё узнаешь утром (СИ)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 1

Муж долго не спускался. Подняв голову, чтобы звук моего голоса добрался до второго этажа, крикнула ему: «Я ушла» и выскочила из дома, поскольку спешила. На крыльце лежала кукла. Маленькая, тряпичная, с нитками вместо волос. Хмурое серое небо тужилось, грозя испустить на нас очередную порцию осадков, я на секунду замешкалась, раздумывая, не вернуться ли за зонтом, запахнула пальто, стянув пояс, и тогда увидела ее. Она лежала на верхней ступени, правая нога чуть свешивалась вниз. Я на бегу подхватила ее, унося с собой в машину. Запустила двигатель и принялась вертеть ее в руках.

Тряпичный уродец, судя по разрисованной фломастерами мордахе, — девочка. Все бы ничего, возможно даже вообразить, что она мила, если бы к шее куклы не была привязана холщовая нитка опоясывающая ее. Очень уж она напоминала веревку, точнее петлю, смотрясь от этого жутковато. Я осмотрелась по сторонам, прикидывая историю возникновения куклы на моем крыльце. Кто-то из соседских детей оставил ее или бросил за ненадобностью, но… почему у нас на крыльце? Приятелями здесь мы еще не обзавелись, даже по-соседски ни к кому в гости не заглядывали, так же, как и соседи к нам. Поверить в то, что детишки развлекают себя подобными забавами, изготовленными своими руками, я напрочь отказывалась. Допустим, куклу изготовила чья-то старомодная бабушка, бабули они и не обязаны быть современными, тогда к чему дурацкая веревка на шее? Эта петля вообще не выдерживает никакой критики.

Я откинула козырек и уставилась в зеркало, подняв куклу так, чтобы мы смотрелись в него одновременно. Абсолютно никакого сходства. Если и предположить, что кукла предназначалась нашей семье, а если быть точной — мне, то это определенно не я. Волосы у нее из светлых ниток, оттенок моих обозвать затрудняюсь, сейчас принято говорить: цвета шоколада. Ни разрез глаз, ни изгиб губ не напомнили моих даже смутно. Возможно, творец и не пытался воссоздать чью-то копию, но выходило, что все же заморачивался. Зрачки старательно выведены зеленым фломастером, брови изогнуты в коричневом, красный бантик губ слегка вздернут в правую сторону. Кем бы ни был этот таинственный человек, подкинувший куклу, смею заметить, впечатление произвел: вместо того чтобы ехать спокойно на работу, сижу в машине — головоломки решаю. Я немного покачала ее за веревку-петлю и зашвырнула на заднее сиденье, решив не забивать себе голову ерундой.

Выехала с территории своего участка и тогда заметила его. Валентин Петрович, наш сосед по прозвищу Херальд, стоял в своем палисаднике, сложив на черенок лопаты руки, и наблюдал как я проезжаю. Херальдом он стал с легкой руки одной из жилички поселка. На одном из собраний жильцов, во время обсуждения его «достижений», она обронила: «Просто Харальд Суровый, да и только!», сравнив его со славным викингом. Кто-то подхватил, перефразировал, найдя это забавным, заменив одну букву, с тех пор его иначе и не звали. Личностью он был легендарной, заслужив себе скандальную репутацию упертого самодура, успев насолить всем и всюду.

Застройщик нашего поселка и не подозревал, какое счастье ему привалило вместе с выигранным тендером на этот кусок земли. На месте развалившегося колхоза с остатками населения в численности четыре двора, был запланирован современный, коттеджный поселок. Не просто запланирован, а благополучно построен и воплощен в жизнь. Строить такие поселки дело прибыльное, народ охотно потянулся на природу, выбираясь из шумных мегаполисов. Территорию было задумано увеличить, выкупив у имеющихся тут хозяев их покосившиеся, требующие вложений дома. Предприимчивые жители согласились, изрядно завысив цену, с радостью избавившись от обременявшего жилья. Оно и понятно: до ближайшего магазина шлепать несколько километров, проходящий автобус ездит только в летний период, когда начинается сезон «садов». В школу и детские сады только в город, на электричке, а это опять же три километра пешком, через лес, до станции.

Исключением стал лишь Валентин Петрович. Уж как с ним не бились, какие блага не сулили — бесполезно. В итоге среди ровного ряда коттеджей и таунхаусов, бельмом в глазу зияет старый бревенчатый дом, признаться довольно добротный. Поначалу Херальд отравлял жизнь строителям, жалуясь в различные инстанции, теперь добрался до жителей поселка. Машины его раздражали, людей он откровенно ненавидел, всякий раз оскорбляя попавшихся ему на глаза. Взрослые жители поселка у него ходили в капиталистах, те, что помоложе, звались — шантрапой, дети исключительно — буржуйские чертенята.

Соседство в виде бревенчатого, деревенского дома мне показалось очень милым. Участок меня вполне устроил: близость к лесу, к природе; из-за забора тянулись высокие сосны, прямое соседство только с одной стороны, что это будет за сосед, я тогда и не подозревала, склонив мужа к выбору именно этого дома. Заселились мы три месяца назад, одними из последних, успев за лето насладиться «потрясающим» характером Валентина Петровича. В довесок к хозяину бревенчатого дома прилагался косматый, неухоженный, крупный пес, напоминающий среднеазиатскую сторожевую. Белый, с пятном на голове кобель раздражал округу громким лаем и в исключительных случаях завыванием. Жители песика побаивались, предпочитали обходить стороной и его, и хозяина, если тем вздумалось прогуляться по округе. У меня пес вызывал оторопь, только если мы оказывались в досягаемой близости, в остальных случаях я его жалела, за недокормленный и облезлый вид.

Поравнявшись с бдящим за мной соседом, первое, о чем я подумала: «уж не дедуля ли подкинул мне эту чертову куклу?» Не далее, чем пару дней назад, мы с ним крупно повздорили. Причиной нашей размолвки явился как раз его милый пес, скулящий всю ночь. Утром я сделал старику замечание, что не мешало бы кормить собаку лучше, на что получила однозначный совет не совать свой нос в чужие дела, высказанный в довольно жесткой форме. Он проводил мой автомобиль тяжелым взглядом, казалось еще секунда и залепит булыжником вслед.

В офисе за утренним кофе, я то и дело возвращалась мыслями к непрошенному «подкидышу» гадая, кому обязана столь необычным вниманием, пока не погрузилась в работу с головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Проект, над которым работал весь наш отдел почти месяц, вступал в завершающую фазу: воплощение в реальность. Проектировщики, дизайнеры, трудившиеся над ним, могли смело выдыхать и приступать к новым свершениям, осталось лишь проследить, как рабочие выполнят все задуманное и сдать объект клиенту. Эта святая обязанность уже лежала на мне. Сегодня как раз предстояло выехать на место для проверки, во второй половине дня. В первой по плану несколько встреч, одна с соискателем места на должность штатного дизайнера.

Девушка пришла к назначенному часу, сразу заработав себе балл. Сначала в мой кабинет просунула свою голову Светка, моя правая рука и подруга по совместительству, доложила о визите и, дождавшись моего кивка, распахнула дверь шире.

Вошедшая девушка на первый взгляд казалась блеклой. Светло-русые волосы собраны в высокий хвост, чуть ниже среднего рост, на лице минимум косметики, серая прямая юбка. Она поздоровалась, довольно несмело или настороженно преодолела первые метры, опустилась на стул для посетителей и, расправив плечи, уставилась мне прямо в лицо, не забыв «одеть» легкую улыбку. Улыбка располагала, а при ближайшем осмотре, я согласилась с девушкой в количестве подобранной косметики: слегка оформленные глаза и бесцветный блеск для губ делали ее юной, а это равно свежей. Я глянула в резюме, распечатанное для меня Светкой, и убедилась; девушка младше меня на два года, а я уверенно приближаюсь к тридцатнику. Мы представились друг другу, Виктория, так звали пришедшую, протянула мне папку с портфолио и замерла.

Стандартных вопросов у меня набралось не густо, больше интересовали работы Виктории, задавая их, я просматривала папку. В ответах девушки прослеживалось острое желание понравится, угодить, смешиваясь с волнением и чрезмерным возбуждением, оказывая ей медвежью услугу.

— Очень хотите к нам попасть? — неожиданно для нее спросила я. Глаза Виктории вспыхнули с вызовом, она тут же смутилась, опустила их и проронила:

— Да.

Как выяснилось, девушка мечтала попасть в наше бюро еще два года назад, но тогда ей отказали за недостатком опыта. Сегодня ее портфолио могло похвастать неплохими работами, не лишенными оригинальности, свежего взгляда. Пролистнув очередную страницу, я увидела потрясающий, во всех смыслах, проект санузла. Для ванной комнаты были использованы темные материалы, лишь сама ванна выделялась белым пятном, ослепляя, притягивая. Готическая, мрачная обстановка проекта выполнена скорее для выставки, нежели для использования, я бы с такой комнатой в доме точно жить не смогла, но между тем она поражала, завораживала взор, заставляя внимательнее присмотреться к деталям. Четыре колонны, на каждый из углов огромной ванны, чуть прятались за прикрепленные к ним шторы и уходили вверх острыми пиками, в высокий свод потолка. Хотелось попасть туда, пустить воду в холодную гладь раковины, провести рукой по бортику белоснежной ванны, рассмотреть панно из кафеля, прикасаясь к выпуклым местам. Поднять голову, вникая в детали черной люстры, а потом поводить плечами, извлекая: «брр» и выйти из «сумрака».

— Это ваша работа?

— Да, — вскинула она снова голову и выжидающе уставилась на меня.

— Частный заказ или выставка?

— Частный заказ, — отозвалась она и на всякий случай добавила: — Заказчик остался доволен.

— Что ж, мы вам позвоним, — захлопнула я папку и протянула ей. Виктория поднялась с разочарованием в лице, чуть прикусив нижнюю губу не замечая этого. Я подумала: «А почему бы и нет?», и продолжила: — Зайдите в отдел кадров, направо по коридору, четыреста семнадцатый кабинет. Сделайте копии документов, после проверки службы безопасности, вам перезвонят.

Это не отговорка, проверка службой безопасности — условие обязательное. Работает наше бюро с состоятельными людьми, воплощая даже самые неуёмные фантазии касаемо обстановки, ремонта их офисов либо жилища, следовательно, сотрудники подбираются аккуратно. Пытаясь скрыть ликование, Виктория просияла, кивнула и направилась к выходу.

— До скорой встречи!

— До свидания, — вежливо отозвалась я и вернулась к работе, как только за девушкой закрылась дверь.

Минут через пять в дверях возникла Света, держа в руках сумочку и телефон. Укоризненно глянула на меня и спросила:

— Мы сегодня идем обедать?

— Идем, — оторвалась я от монитора, подхватила свою сумку и отправилась за подругой, заперев кабинет на ключ.

Обычно обедали мы в кафе на первом этаже офисного здания, сегодняшний день не стал исключением. Светка привычно устремилась к любимому столику в углу, на ходу здороваясь с попадавшимися знакомцами, расточая улыбки во все стороны. Столик оказался занят, Светлана Юрьевна осмотрелась, повертев головой, и быстро продефилировала к крайнему от барной стойки. Опустилась свою пятую точку, с шумом отодвинув стул, и сгребла в руки листок с вариантами ланчей. К слову сказать, она все делает резко, поспешно, порой ее движения выглядят нервно и дергано, благодаря неуемной энергии, бившейся внутри худосочного тела. Нас даже прозвали поначалу в коллективе «Моторчик с Прицепом», где Моторчиком была естественно она, мне довелось без малого год ходить в «прицепах».

Со временем моя работоспособность вытеснили досадное прозвище, благодаря неплохим результатам, а теперь и новой должности, я заслужила зваться среди сотрудников Юлия Викторовна, либо Юля. У Светки с продвижением по службе дела обстояли хуже, потому как, интерес и воодушевление к любому занятию, как загорались, вспыхивая подобно спичке, так и угасали через короткий период времени. Однообразие тяготило, ей становилось скучно. В свои тридцать она уже имела два развода за спиной и одно несостоявшееся материнство (второй супруг Светки, вдовец, кроме устоявшихся, не лучших из них, качеств домостроевца, имел сына). Вспоминать об этом браке она не любила, отзываясь о нем, как о фатальной ошибке.

— Я буду второй, — обозначила мне выбор и без перехода спросила: — Берешь девчонку?

— Беру.

— Мне она не понравилась, — заявила она и пригласила рукой официантку. На мой вопрос: «Чем?», пожала плечами и добавила: — Пришибленная она какая-то. Сомневаюсь, что от нее будет толк.

— Зря сомневаешься, у нее есть чем похвастать и характеристика отличная.

К столу подошла официантка, мы прервались, сделать заказ, причем моя визави озвучила уже обед под номером три. Я только улыбнулась — в этом вся Светка. В ожидании еды мы еще немного обсудили Викторию, разойдясь во мнениях, и переключились на Светкиного любовника. Подружка сокрушалась, сетуя на его бестолковость, называла его не иначе, как Пенёк, из чего я пришла к выводу: очередное расставание не за горами.

— О, нарисовалась! — воскликнула Светка, я проследила за ее взглядом.

К нашему столу приближалась Сергеева Марина, теперь уже бывшая коллега. Я внутренне напряглась, готовясь к неприятному разговору. Неделю назад коллеге было выслано письмо на электронную почту, оправленное мной, в котором сообщалось: девушка уволена. Причиной увольнения послужили очередные прогулы, под видом больничного листа. Пятьдесят процентов рабочего времени в году, Марина пребывала на больничном. Я не монстр, но у любого терпения есть предел. Детей у Марины нет, сама выглядит абсолютно здоровой, диагнозы, значащиеся в листах, вызывают сомнения, не оставляя шанса снисхождениям. Более того, весь коллектив подозревал, кто ей шлепает эти справки. Последней каплей явились фотографии, размещенные в сети на ее странице: будучи якобы больна, девушка не стеснялась выкладывать в сеть фотки с популярного курорта, всколыхнув этим весь наш коллектив, особенно бухгалтерию. Те возмущались до глубины души. Бронзовый загар, украшавший лицо и открытые части тела Марины, подсказывал: мы не ошиблись, Сергеева действительно была на отдыхе.

— Вы не имеете права! — с вызовом заявила она, как только подошла. — Я пожалуюсь в трудовую инспекцию.

— Вы можете жаловаться куда угодно, даже в прокуратуру, — как можно спокойно ответила ей. — Доказать фальшивость ваших больничных не составит никакого труда, так же, как и то, что вы пересекали границу страны будучи на этом больничном. И тогда уволить вас придется уже не по собственному желанию. Предлагаю подняться в бухгалтерию, там вас ждет расчет и документы.

Пока я говорила, где-то на подсознании маячила мысль: «Может дать еще шанс?», влепить ей выговор, например. Возможно, так бы и было — веди она себя иначе. Маринка словно не чувствовала за собой вины: разразилась бесполезной тирадой, перейдя на визг, обвинив всех и каждого в зависти, тряхнула копной волос, подалась вперед и прошипела мне в лицо:

— Будь проклята, тварь!

— Топай-топай, давай, — встряла Светка, — в бухгалтерию.

Девушка подхватила со стола солонку, открутила крышку, высыпала содержимое на стол ровной горкой, резко развернулась, мотнув сумкой на длинном ремешке, так что сумка задела плечо Светки, и вышла из кафе, громко отбивая каблуками кафель. Белая кучка соли пугающе возвышалась на темной скатерти. Я не из тех, кто верит в приметы, но тут поежилась и оглядела зал: внимание доброй половины посетителей приковано к нам.

— Вот дрянь! — ожила Светка. В этот момент подошла официантка с подносом, подруга поднялась, призывая меня за собой: — Идем за другой стол.

Повышенным аппетитом я никогда не страдала, а сейчас он был испорчен в конец. К супу не притронулась вообще, лениво погоняла овощи по тарелке, и, вспомнив утреннюю находку, задумалась.

— Эй, ты чего? — окликнула меня подруга. — Ты все правильно сделала. Выбрось эту чушь из головы. Неужели ты вправду веришь в эти глупые проклятья?

— И не думала верить, — отозвалась я и рассказала про эту чертову куклу.

— Считаешь это ее рук дело?

— Сомневаюсь, — отложила я вилку. Отпила из чашки горячего чая и добавила: — Меня больше интересует история ее появления на моем крыльце. Это случайность или спланированная акция.

— Случайность, — фыркнула Светка. — И как ты объяснишь этот случай?

— Положим, ты забыла или бросила за ненадобностью куклу на своем участке. Твоя собака, годится даже любая соседская, подхватила ее и болталась с ней в зубах по территории, в итоге оставив ее у меня крыльце.

— Ага, — подружка сложила подбородок на левую руку и продолжила с хитрецой: — А зовут меня Ведьма Вуду, не иначе, раз уж я играю в такие куклы.

— Может ты готовилась к Хэллоуину, — не отступала я. — Сейчас все, кому не лень, отмечают чужеземные праздники.

— Тогда тем более не пойму, чего ты паришься из-за какой-то куклы…

— Я бы и не вспомнила, не выскажи она свои дурацкие угрозы.

— Забей. И на куклу, и на Сергееву, — предложила Светка и полезла в сумку. Достала из нее зеркальце и критически себя осмотрела. Стерла остатки помады, нанесла свежий слой и вновь обратилась ко мне: — Возвращаемся как обычно?

Я кивнула, мы расплатились и двинули на выход. «Как обычно» означало через место для курения: после обеда подружка всегда выкуривала сигарету. Борьбу со злостной привычкой она вела уже три года, заразив этой самой борьбой и меня, в результате я не курю больше двух лет, Светка лишь сократила потребление к минимуму.

В кафе можно попасть, как из офисного здания, так и с улицы, мы воспользовались главным входом, оказавшись на октябрьском ветру.

— Нужно было пальто прихватить, — высказала я запоздалую мысль. — Идем в машину, разрешу покурить внутри.

— Какая честь! — подколола подружка, но поскакала козой в сторону парковки.

Светка курила, выпуская дым в окно, и вертела в руках куклу. Немного погадав, сошлись мы на том, что выглядит найденыш вполне безобидно, решив придерживаться моей версии с Хэллоуином, следовательно, не придавать значения находке.