Ты всё узнаешь утром (СИ)

Глава 8

Ночь вышла нескончаемо длинной. Тяготила недосказанность, непривычная для одной ширина кровати, наступившему, наконец, утру я порадовалась как никогда. Урчание кофемашины и исходивший аромат подсказывали — муж уже на ногах.

— Давай купим тебе новое пальто, — нарочито бодро сказал он, поставив передо мной чашку с кофе. Смутился и отвел взгляд. Выглядел помято, хоть и успел принять душ. Я села напротив него, пригубила напиток и мягко спросила:

— А старое куда дел?

Глеб накрыл мою руку своей и, заглянув в глаза, прошептал:

— Прости меня.

— Уже, — заверила я.

— Не знаю, что на меня нашло, — развел он руки, — от тебя пахло бензином, бутылка эта… кто-то же ее принес.

— Я облилась бензином на заправке, по неосторожности. Где ты ее нашел?

— Ближе к парковке, у нашей большой урны, случайно обратил внимание. Когда все началось я хотел переставить машину. Бутылку я сжег, а пальто выбросил в контейнер подальше от дома.

— Напрасно ты ее нашел. Возможно, на ней были отпечатки…

— По-твоему я должен был смириться с тем, что мою жену посадят в тюрьму? — вспыхнул он. — Сомневаюсь, что тот, кто подкинул бутылку, любезно оставил их для полиции. Зато этих улик хватило бы таскать тебя по участку и изводить допросами.

— Думаю, в полиции не такие глупцы, чтобы не заметить очевидность подкинутой улики.

— Тебя послушать глупцом получаюсь я! — психанул он. Отставил недопитый кофе, поднялся и направился к выходу.

— Я вовсе не это хотела сказать! — крикнула я вдогонку.

Он не остановился. Обидно. Мне казалось, мы должны были сплотиться в такой ситуации, а не придирчиво цепляться за каждую сказанную не аккуратно фразу. Я сложила псу остатки вчерашней каши и уехала следом за мужем.

Вечером проезжая мимо останков жилища Херальда, я заметила шныряющего по территории мужчину, заподозрив его в мародерстве. Капюшон спортивной, темной куртки надвинут на самую голову, черные джинсы. Что он там высматривает? Я заглушила машину, вышла и крикнула:

— Молодой человек!

Может он и не молодой совсем, но не «Эй!» же ему кричать, в самом деле. Мужчина повернулся, скинул капюшон с головы и двинул ко мне, а я скривилась, досадуя, что окликнула его. Оптимист из Опеля.

— Добрый вечерок, — на ходу приветствовал он, приблизился и выдал: — Опа! Привет, красота. Вот так встреча!

— И вам здравствуйте, — вежливо отозвалась я и поинтересовалась: — Что вы там делаете, на чужом участке?

Парень подошел к моей тачке вплотную, оперся руками на крышу, скрестив их, и улыбнулся, сияя глазами. Нас разделяло вполне безопасное расстояние, равное моей машине, мне ровным счетом плевать на его улыбки, хоть и соглашусь; они у него выходят подкупающими, но я почувствовала себя неуютно. Возможно виной тому, наличие у нашего дома машины Глеба, а со стороны нашу беседу можно расценить как флирт, возможно, потому что парень оказался в ненужном месте. Ответом он не дождался ни улыбки, ни снисходительного взгляда, я по-прежнему смотрела на него с подозрением.

— Я племянник Валентина Петровича, заехал глянуть масштаб трагедии.

— Не знала, что у него есть родственники.

— Да мы особо не общаемся, в ссоре они с матерью, да он и в принципе нелюдимый. Тетка, жена его, пока жива была, поддерживали связь, а так выходит десять лет уже не виделись, — пояснил он, отлип от машины и стал ее обходить. Приблизился ко мне, протянул руку и представился: — Меня Денис зовут.

Игнорировать протянутую руку я сочла невежливым и вложила в нее свою:

— Юлия, соседка вашего дяди.

— Юля, Юля, Юлечка, ручка крохотулечка, — нараспев протянул он, немного сжал мою руку, погладил кожу большим пальцем и стал поднимать наши руку вверх, чтобы коснуться моей губами. — Ко мне, кстати, можно на Ты.

Я высвободила свою руку, не дав ему к ней приложиться.

— Думаю на Вы, будет в самый раз, — осадила я и села в машину. — До свидания, Денис.

Дверь он мне захлопнуть не дал. Вцепился в нее и зачастил:

— Подожди, подожди. Сорян, не с того начал, каюсь. Ты мне еще в прошлую нашу встречу понравилась. Очень, — в подтверждении своих слов он даже ткнул себя кулаком в грудь. — А сейчас увидел тебя и обалдел. Может это судьба? Как думаешь?

— Мне жаль вас огорчать, Денис, но вы заблуждаетесь. Моя судьба уже ждет меня дома, а вам желаю удачи. Освободите мою дверь, пожалуйста.

— Может вы дадите свой телефон? — обнаглел он и пояснил: — Вдруг мне понадобится справиться о дяде, сам он обычно игнорирует звонки.

— Заботу лучше поддерживать не на расстоянии, — посоветовала я и попыталась закрыть дверь.

— Обещаю, докучать попусту не буду, — попробовал убедить он. Я еще не успела ничего ответить, как он бухнулся на колени, сложил руки домиком и горячо зашептал: — Всего лишь десять цифр, прошу. Взываю.

Умоляющий взгляд, слегка блуждающая улыбка съехала вниз, вместе с уголками губ, лицо превратилось в гримасу страждущего. Следом резво поднялся с колен, принял расслабленную позу, одну руку небрежно свесив на распахнутой двери, а второй извлек из кармана телефон, подняв его неестественно высоко, вероятно, готовясь записывать. Теперь он не просто улыбнулся, а даже издал смешок, как будто я озвучила милую шутку. С чего вдруг такие перемены? Я бросила мимолетный взгляд на свой дом, сразу вычислив источник этих перемен: на крыльце стоял Глеб, держа руки в карманах брюк и наблюдал за его пантомимой. Парень, да ты хитер! — решила я. Завидел Глеба и решил уколоть. Не понравилось, как он с тобой обошелся? Так и в этот раз ничего не выйдет. Зря старался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Отошел от двери, — потребовала я. Он нехотя отступал, внушая мне:

— Глупо веду себя, согласен. Это потому что потерял голову, но не теряю надежды!

Про надежду он выкрикивал, когда я уже почти захлопнула дверь, однако услышала, Глеб наверняка тоже.

Глеб ждал, когда я припаркую машину, подняв воротник пиджака, чуть прячась в него. Его волосы трепал ветер, он мерз, но терпеливо ждал.

— Кто это? — спросил он, глядя вдаль.

Проследила за его взглядом — парень торчал на том же месте. Я потянулась к мужу — поцеловать, демонстрируя: все как прежде, Глеб, не вынимая рук из кармана, подставил мне щеку, чуть выпятив в сторону губы. Так делают, когда целуют посторонних людей, либо приятелей, чтобы ненароком не задеть чужие губы. Выглядело как снисхождение царской особы до челяди. Господи! "В мире животных" да и только! Он что решил указать стороннему самцу кто здесь глава "стаи"?

— Идем в дом, — предложила я, потому как он продолжал пялиться на парня.

— Так кто это? — повторил он вопрос уже внутри.

Я сняла сапоги, разделась, а потом ответила:

— Племянник нашего соседа. Зовут Денис.

— Ты уже и имя его знаешь?

— Глеб, прекрати. У тебя плохое настроение? — как можно безобиднее поинтересовалась я и ушла в ванную не дожидаясь ответа.

Вымыла руки, прошла в гостиную. Глеб сидел за столом теребя в руках герберу и дергал ей лепестки, бросая их на пол. На столе красовалась ваза полная цветного великолепия, рядом в контейнерах еда из любимого ресторана.

— У меня было почти отличное настроение, — с вызовом заявил он. — По крайне мере, я очень старался, чтобы оно стало таковым.

— Давай дальше стараться вместе, — веселясь подбодрила я, действительно радуясь его сюрпризу.

— Я правильно понял, это тот же тип, что вертелся возле тебя у отеля?

— Ты правильно понял, — не решилась я обмануть, более того, не видела повода.

— Извини, аппетит испорчен.

Гербера домучена, оголенный ствол отложен на край стола. Глеб поднялся наверх.

Весь вечер мы не разговаривали, хорошо хоть спали в одной комнате. Я засыпала и молила: "Не разочаровывай меня, Глеб, пожалуйста".

Через день объявился Херальд. Не у меня на пороге, разумеется, на своем участке. У дома стояла «Газель», грузчики таскали сохранившиеся вещи, сосед курсировал между домом и машиной, попутно отдавая команды мужикам. Я как раз вышла покормить пса, который в данный момент путался под ногами хозяина.

— Доброе утро! — подошла я и спросила: — Куда вы теперь, Валентин Петрович, к родственникам?

Милости не заслужила, лишь гневного взгляда. Подбежал Джек, ткнулся мне в ногу, потерся белым боком, и в довесок щелкнул по ней хвостом. Сосед кинулся к грузчику, тащившему на своем горбу небольшой, скорее всего, еще советских времен, холодильник.

— Уронишь, твою дивизию! — гаркнул он ему и стал поддерживать добро, чтобы не свалилось.

— Нормально, отец, донесу, не мешай, — отозвался тот. Херальд не послушал и продолжал цепляться за бока агрегата.

Пока сосед, увлекшись холодильником, мельтешил у грузовика, я подошла к одному из мужчин и выяснила: добро передадут во временное хранение на склад застройщика. Погорельцу предоставят жилье в общежитии, пока на его участке будут идти работы. Дабы обелить свое честное имя, плюс избавиться от темного пятна поселка, застройщик, в лице одного из соучредителей, принял решение отстроить для пострадавшего новое жилище. Я вновь направилась к старику.

— В общежитие с собакой не пустят, — начала я. Он дернулся, скосился на меня, буркнул: «А то мы не знали» и отвернулся. Не обратив внимания на его ворчание, я внесла свое предложение: — Оставляйте Джека здесь, обещаю кормить два раза в день. А по выходным можете навещать, я почти всегда дома. Попросите мужчин перенести будку ближе к нам, а потом вернем на место.

И без того прямая спина вытянулась в струну, старик замер. Я терпеливо ждала, стараясь не думать о том, что пора бы уже выехать на работу, а не нянчиться с вредными людьми и их животными. Через долгую минуту Херальд повернулся, решившись:

— Накажу мужикам. Куда лучше поставить?

— Прямо с этой стороны и ставьте, — показала я рукой, — тут ветра меньше.

Он кивнул. Когда я достигла своего участка, услышала окрик Херальда:

— Спасибо… соседка.

Я помахала в ответ рукой.

К вечеру следующего дня от страшных, обгорелых головешек не осталось и следа, на участке соседа полным ходом кипела работа. Старый фундамент сочли пригодным, решив возводить новое жилье прямо на нем. Приехавшая в выходные Светка расстроилась, что не успела узреть обгорелый остов соседского дома. Мы чаевничали, когда к нам спустился Глеб.

— Как дела, Света? — вежливо поинтересовался он, садясь на диван.

— Спасибо, все в ажуре! — радостно отозвалась она и в отместку поинтересовалась: — У вас как? Что нового, не считая соседа? Про него я уже все знаю.

— Жилец у нас новый, — закинул он ногу на ногу и развел руки. — Надеюсь, вас представили?

Меня всегда раздражал такой тон и эта манера общения мужа. На вежливо-язвительные интонации Глеб переходил, когда хотел поддеть собеседников, иногда использовал с сотрудниками, если те сразу понимали, чего от них хотят. Сейчас они использовались не по отношению к Светке, ясно как божий день, — предназначаются мне.

— Какой еще жилец? — удивилась подружка и скосилась на меня с немым укором: кого это ты от меня скрываешь?

— Глеб Сергеевич, вероятно, недоволен моим уходом за собакой Херальда, — поддержала я его манеру, хоть это было и не этично по отношению к Светке, брать ее в «заложницы» наших пикировок. — На деле я лишь подкармливаю Джека и не более.

— Тю… — разочарованно протянула она. — Я уж подумала, вы на постой кого взяли.

— Не удивлюсь, если он вскоре будет шастать по дому и ночевать тут на коврике у камина, — криво усмехнувшись, заявил он. Я отпила последний глоток чая и уставилась в дно чашки, стараясь не реагировать. Глеб, вероятно, остался неудовлетворен, или по какой другой причине, но продолжал нести чепуху: — Там, глядишь, и хозяин пса займет соседнюю с нами спальню, после можно и племянника пустить. А что, спален в доме полно.

— Света, нам пора, — поднялась я. — Еще полчаса, и ехать тебе за платьем не будет никакого смысла.

Подружка на секунду округлила глаза, тут же сообразив, что я от нее хочу, подскочила следом, и покачала головой, сокрушаясь: и верно, пора. В действительности мы никуда не собирались и покупок не планировали, только сидеть и выслушивать чушь — я не намерена. Какая муха его укусила? Можно было намекнуть Светке — свалить, оставив нас наедине, и выяснить причины скверного настроения мужа, но в данный момент я очень зла на него. Есть что сказать — скажи, к чему весь этот бред, высосанный из пальца.

— Глеб, пока, — мило прощебетала Светка, покидая дом.

— Надеюсь, ты не против прогулки со мной по торговому центру? — поинтересовалась я, как только мы оказались на улице.

— Я-то не против, только хотелось бы знать, что у вас происходит…

— Вот и я хотела бы знать, — согласилась я, остановившись у ее машины. — Поедем на одной, вернешь меня потом?

— Верну, прыгай, — отозвалась подружка. Уселась за руль, запустила двигатель и, дождавшись, когда сяду я, уточнила: — А чего не спросишь? Поинтересовалась бы у мужа, чего говнецо-то кипит, чай не чужой человек.

— Так и я не чужая. Что мешает со мной поговорить откровенно?

— Потрепаться это мы любим, а их, сама знаешь, на разговор еще вывести надо, — с умным видом изрекла она. — Он ведь пытался склонить меня на свою сторону, поддержки искал, значит, заранее уверен в твоем отрицании. Скорее всего, боится, что ты его на смех поднимешь с его переживаниями.

— Свет, а твое второе образование психолог? — похлопав глазами, поинтересовалась я. — За пару сказанных фраз, раскусить всю подноготную это уметь надо…

Подружка не поняла подвоха, погрозила мне пальцем и со всей серьезностью, заявила:

— Вот — вот. Именно про это я тебе и толкую.

«Уверен в твоем отрицании», — передразнила я, поинтересовалась, где она этого нахваталась, и, не удержавшись, прыснула со смеху, Светка заржала следом. Когда мы закончили смеяться, подружка поправила одной рукой тушь, продолжая второй рулить, и высказалась:

— Нет, вот серьезно, ты, Юлька, холодная, как луна, ей богу. Правильная какая-то. Нет бы, страстей подкинуть, скандалишко какой захудалый. Посуду там побить или приревновать к кому, оно все веселее. После ссор, секс — жуть ведь какой горячий, подкидывала бы поленья.

— Ага, — фыркнула я. — Научишь сейчас.

До самого вечера мы гуляли по магазинам, я приобрела себе пальто. Светка прикупила платье, решив, что это отличная идея, причем склонив и меня к подобной покупке. Потом мы зашли в магазин белья, а из него в кафе перекусить и выпить кофе. Домой вернулась ближе к десяти, уставшая, почувствовав легкий укол вины за то, что бросила Глеба в одиночестве. Темнота дома свидетельствовала об отсутствии в нем обитателей. Я прошлась по нему и смогла убедиться — мужа в доме нет.