Ты всё узнаешь утром (СИ)

Глава 18

Утро началось с головной боли. Я даже порадовалась ей — отвлекала. Радость — радостью, но таблетку все-таки выпила: с должности меня еще никто не снимал, а не завершенные дела оставались. Умылась, налила горячий чай, бросив щедрый кружок лимона, и вернулась с ним в постель — ждать, когда станет легче. Не думаю, что это похмелье, скорее последствия напряженного накануне дня. О том, что произошло ночью, старалась вообще не думать, но выходило — беспокоюсь. В том числе и на предмет возможных свидетелей нашего прелюбодеяния.

Не успела разделаться с чаем наполовину, раздалась трель мобильника. Глянула на экран и скривилась. На размышления ушло несколько секунд — провожу по дисплею:

— Да.

— Доброе утро. — Голос пока еще мужа звучит неуверенно, скорее всего, всерьез не верил дождаться ответа на звонок. — Как ты?

Как я? Звонишь узнать сожалению ли я о случившемся? Казню себя на чём свет стоит, только тебе об этом знать совсем не обязательно.

— Я в порядке.

— Прости меня, Юль, возвращайся домой. Клянусь, я уже всё осознал…

— Хочу внести ясность, — перебила я. — Если ты решил, что вчерашнее… эм… происшествие способно внести перемены, то ты заблуждаешься. Это ровным счетом ничего не меняет. В силе лишь наша договоренность не беспокоить меня звонками и смс. Увидимся одиннадцатого января.

Нажала отбой не дожидаясь реакции. Мои щеки запылали — так я разволновалась — голова отозвалась тупой болью. Вчерашний секс — проявление слабости, больше ничего подобного не допущу, чего бы мне это не стоило.

Понемногу я успокоилась, допила чай и стала собираться на работу. Оделась и вновь схватилась за телефон, прикидывая, проснулась ли Светка. Будет ли кощунством, если я ее сейчас наберу? Принять решение так и не успела, потому как, подружка объявилась сама, не вживую, на проводе.

— Кажется, я поняла в чем дело, — прошептала она после приветствия. — Ты подумала, что это я? Что вся эта чертовщина, происходящая вокруг тебя моих рук дело. И теперь не знаю, что мне делать… обижаться на тебя за это, или радоваться, что ты не выдрала мне волосы, осажденная этими мыслями.

— Свет, ты извини меня, — не стала я опровергать, Светка в некоторой степени права. — Не знаю, что на меня нашло. Прямоты требую, за правдой-маткой гонюсь, могла сама подойти и спросить в лоб.

— И ты меня прости, Юль. Я ведь серьезно решила, что так будет лучше. Я сказала бы тебе, только позже. А на должность я все равно не соглашусь, на что она мне? Ты ж меня знаешь, на черта мне лишние обязательства… свою работу сделала и адью!

— Глупости. Справишься, никуда не денешься. Я помогу в случае чего.

Мы еще немного поболтали в том же духе, то извиняясь, то уверяя друг друга, что каждая «полный порядок» и простились, условившись встретиться в офисе.

В офис я рвалась не только закончить дела, очень уж хотелось встретиться с Шумиловым. Начальника охраны застала в своем кабинете истребляющим кофе в огромной кружке, больше похожей на бадью.

Обитель Петра Сергеевича особой роскошью похвастать не могла, впрочем, и не особой тоже. Приемная больше напоминала каморку: узкая, без окна, смотрится от этого довольно вытянутой, хотя на самом деле не более четырех метров в длину. Тут всегда дежурил один из парней за монитором, второй торчал в холле, раз в час они менялись, если я не путаю. Сам кабинет в плане габаритов недалеко ушел от приемной, но хотя бы мог похвастать окном. Видавший виды диван, обитый кож замом, низкая тумба у входа, узкий шкаф-пенал, да рабочий стол хозяина кабинета.

— Доброе, — постучав вошла я. — Петр Сергеевич, по Марине Сергеевой есть новости?

— Юлия Викторовна, присаживайтесь, — указал мне на диван Шумилов и сгреб в одну кучу стопку журналов, освобождая для меня место ближе к себе. — Кофе? Или вы растворимый не жалуете?

— Отчего же, угощайте, — порадовала я, расправила юбку и села. Мужчина подался к тумбе, на которой имелось всё необходимое, включая чайник, на ходу объясняя:

— Тут у меня всё. И кофе сам делаю, этих троглодитов, — кивнул он головой на приемную, — не прокормишь, выхлещут банку на раз. Вам сахар класть?

— Нет, спасибо.

Шумилов протянул мне чашку и вернулся на свое место. Открыл верхний ящик, достал тонкую папку-файл, бросил ее на стол, постучал по ей двумя пальцами, а потом уставился в стену с самым, что ни на есть, задумчивым видом. Со стороны смотрелось как ритуал для придания значимости. Я не торопила, вопроса не повторяла и тогда он крякнул в кулак и начал:

— Судя по всему, девушка наша ни при чем. В смысле отношения к погрому никакого не имеет.

— Насколько вы уверены в этом?

— Вот смотрите, трудится она теперь в «Рококо», цены у них на кухни сами знаете какие, соответственно и зарплаты сотрудников на уровне. Поэтому обида на нашу фирму если и была, должна сойти на нет. Сергеева проектирует мебель в головном офисе на Ленина, работают они по двенадцать часов, два через два. В день, когда мы закрывали объект, была её смена с последующим выходным. Из офиса она ушла одной из последних, долго провозилась с клиенткой, и прямиком направилась в клуб, где провела остаток вечера и ночь. В клубе тусовалась в компании своего парня и подобной им пары друзей. Около четырех утра они заявились к ним на съемную квартиру, где продолжили веселье. Да так, что соседям пришлось вызывать полицию, дабы угомонить распоясавшуюся молодёжь. Компания «советам» сотрудников вняла и вскоре завалились спать, по словам свидетелей ближе к шести утра. Покинули квартиру только на следующий день, около восьми вечера, посещали кинотеатр, хотя это время нас уже не интересует. А, и ещё! Примерно в половину шестого к ним приезжал доставщик еды, что тоже подтверждает: квартиру они не покидали. Да и признаться в их состоянии…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ей не обязательно проделывать это самой, — предположила я.

— Вы правы, не обязательно. Но уж слишком мудрено. Нанимать кого-то, деньги платить, причем, наверняка, не малые… особым богатством ни она, ни её парень похвастать не могут. Предположим вы или я кого-то наняли, — приподнял он бровь и развел в стороны руки: — Гипотетически. И что мы делаем?

— Что? — поддержала я его игру, хотя и так поняла куда он клонит.

— А мы, дорогая Юлия Викторовна, ждем с вами отчетности, фото или видео и после исполнения заказа передаём деньги. В долг с нами никто «работать» не будет. Возможно даже волнуемся, беспокоимся, чтобы всё прошло согласно плану. Сомневаюсь, что будем преспокойно тусоваться по вечеринкам. Конечно, возможности обмена в клубе я тоже не исключаю, но по мне это — пустышка. Девка про нас и думать забыла.

— А по моей личной просьбе у вас есть что-нибудь?

Начальник охраны открыл папку и протянул мне цветное изображение молодого человека, распечатанное на обычной бумаге. Ничего общего парень Марины с интересующим меня Денисом не имел, даже отдаленно. Я вернула ему «фотографию», мысленно соглашаясь с его аргументами, пожалуй, и правда — пустышка. Покидала кабинет Шумилова разочарованная: хотелось бы уже прекратить существовать в ожидании очередной подлости. Я уже была у двери, когда Шумилов добавил:

— Вы не расстраивайтесь. За девушкой еще присмотрим, я даже попрошу приятеля провести с ней беседу, не под протокол, разумеется.

— Спасибо, Петр Сергеевич, с наступающим!

— С наступающим! Всех благ вам!

Звонок от Артемия Яковлевича застал меня, когда мы лениво перепирались со Светкой. Подружка втюхивала аргументы о совместной встрече нового года, я напрочь отказывалась: нет уж, пусть шурует к своему Пеньку, как и задумывала, я там совершенно не к месту.

Объявившийся по телефону мужчина пригласил меня таки на кофе, сославшись на важный разговор. Приглашение я приняла, и уже через час входила в довольно милую кофейню «Бариста», неподалеку от офиса. Оглядела зал, прошла к дальнему столику, плюхнулась на диванчик и уставилась на город сквозь огромные окна. Город утопал в снегу. Суета, пробки, всюду мигающие днем и ночью гирлянды. И люди. Много-много людей всюду, в эти дни особо спешащих по своим очень важным делам. А мне как будто и не к чему готовиться; нам с отцом многого не требуется. Непривычно. Нужно задумать подарок для отца, правда, ума ни приложу, чем его порадовать. Вообще сомневаюсь, что он теперь способен радоваться.

Артемий возник словно из ниоткуда, стоило лишь отправить официантку восвояси. Он «перехватил» девушку, заказал кофе и «кучу самых вкусных пирожных». Присел напротив меня, предварительно повесив своё пальто на стойку. От него исходил морозец, воздух вокруг наполнился свежестью, сумев вытеснить из ноздрей стойкий запах кофе. Щеки разрумянились, и в целом он выглядел бодро, как после хорошей прогулки.

— Здравствуйте, Юленька, ничего, что я так, по-свойски? — улыбнулся он и потер ладони. Я тоже растянула в ответ губы и заверила что ничего, валяйте, мол. Чего уж, выла при нем белугой, какая из меня теперь Юлия Викторовна. Слёзы обнажают душу, выворачивают изнаночной стороной, а если ты приоткрыл свою изнанку человеку, считай, поделился ей, пусть даже самым крохотным кусочком. Артемий кивнул, отмечая моё согласие, и сказал: — Прошу любезно простить меня за задержку.

— Глупости, это я рано пришла.

— Вы пришли как раз вовремя, а вот мы угодили в жуткий затор. Макс сейчас пытается прорваться в районе площади, как оказалось передвигаться без автомобиля сегодня гораздо быстрее.

— Вы сюда пешком шли? — не поверила я.

— Всего лишь два квартала, — не придал он значения, своей вынужденной прогулке. — Я к вам с предложением. Только для начала хотелось бы перейти на Ты, как вы на это смотрите?

Благодушная улыбка красовалась на его лице как приклеенная, рождая идеи о подвохе, мысленно я приготовилась к худшему, в глубине души надеясь — обойдется.

— Положительно, — отозвалась я, гадая, что за этим последует.

— Отлично, — кивнул он и продолжил: — Юля, у меня к тебе просьба. Точнее даже не просьба, приглашение. Наша фирма устраивает рождественский бал седьмого января. Основная направленность благотворительность, а по сути, привлекаем инвесторов и обозначаем своё место на рынке. Среди приглашенных политики, бизнесмены, артисты и художники, элита, так сказать, местного розлива. Я буду очень рад видеть тебя на данном празднике.

Возникла пауза, подошедшая официантка тому виной, или же он произнес все что хотел и теперь ждал моей реакции, но я не спешила отвечать, размышляя с какой такой радости, он меня к местной элите причислил. Девушка расставила кофе и пирожное, удалилась, а я бросила гадать и вполне вежливо высказалась:

— Не совсем понимаю свою роль на данном мероприятии.

— В наше время найти даму для свиты не представляет сложностей. Только видеть абы кого в этой роли нет ни малейшего желания. Ты мне симпатична, глубоко симпатична, — акцентируя, повторил он, — мне ужасно хочется пригласить тебя и более того сопровождать на этом балу. Прошу, подумай, сразу не отвечай. У тебя есть целых пятнадцать минут, пока мы пьем кофе, — здесь он лукаво улыбнулся, одними глазами, давая понять, что последнюю фразу про пятнадцать минут нужно воспринимать как шутку.

— У меня только один вопрос: тот ли я человек, что вам нужен?

— Тебе, Юль, тебе. Мы же договорились, — сгреб он мои руки, тут же накрыв их своими ладонями. Немного сжал и поднял в воздух, разводя в стороны, как будто тренируется перед танцем, выделывая различные па нашими руками: — Да мы затмим любую пару на этом балу, умоем этих чертовых снобов!

Прозвучало самонадеянно, хотя он вроде бы шутил. Почему то я поверила: он способен «умыть снобов», только буду ли я под стать? Я освободила руки, пока мы не расплескали кофе, подхватила чашку и поинтересовалась:

— А тебя не беспокоит, что эти «чертовы снобы», прозовут тебя «столичный выскочка»?

Он заливисто рассмеялся, по-юношески, заразительно и порадовал:

— Ничуть. Зато теперь я уверен, что сделал правильный выбор.

Я согласилась. Заняться мне в каникулы особо нечем, а слово «бал» само по себе привлекало и будоражило любопытство. Мы допили кофе, отведали пирожное, условились о способе доставки меня на бал (он заедет за мной в шесть, нужной датой) и стали прощаться.

— А что если мы завтра поужинаем? — предложил он напоследок.

— Сожалею, не смогу, нужно готовиться к праздникам.

Я поднялась, понимая — невольно держу дистанцию: контролирую себя, немногословна, очень сдержана на эмоции. И вновь подумала о его имени. Интересно как его звали родители? Артём? Тема? Представила его мать, аристократку в пятом поколении, по крайней мере, считавшую себя таковой, как она извлекает из себя «Артемий, держи спину», высоким сопрано — Артемий. Уверена, только так.

Артемий Яковлевич помог мне накинуть шубу, подставил сложенную руку, предлагая взять его «под ручку», что я благополучно проделала, и повел меня к выходу. На крыльце кофейни мы простились, он приложился к моей щеке, весьма невинно, и направился к машине — Макс уже доехал. Я отправилась на парковку офиса, моя тачка ждала меня там, размышляя как должно выглядеть платье для бала.