Тяжело в учении, легко в бою

15. Парни из Перта

Памятуя о полученном уроке, решил на этот раз не перебирать с подготовкой к чемпионату. Потянуло на пикшу, взял кусочек посочнее в «Боуке». Протеинчик, как-никак! Парнишка-продавец даже посыпал рыбу толченым сухарем. Адомая ее зажарил и такой сандвич себе сбацал! Залил все это дело приправами, засыпал перцем и уселся. Передо мной – отец, перед ним любимая газета, «Скотланд тудей». Он привычкам не изменяет, у газеты – тарелка с лапшой. Сидит, мычит очередную «гангстерскую» песенку своего «Фифти сентс».

Дан вообще, я в тот день дважды попировал – Крейви накормил меня индийской кухней в «Шимла пэлис». Я там всего раз до того и был – они устраивали воскресный шведский стол. Кормежка – заебись! Домой пришел – султан-султаном. Пока виндалу* со светлым пивом булькали в пузе, подрочил на порнушку – чисто с целью повышения КПД организма.

После карри только азиатские девки. Оставим «Гиннесс» для зубастых скандинавских серен – во всем должна быть своя логика!

* Виндалу – блюдо южноиндийской кухни, вид карри. Популярно в Великобритании.

На следующее утро я уже в седле мотоцикла Крейви, и мы прем по улицам Кауденбита, как подстегиваемый жутким сушняком трудяга к банке пива. Мы летим в Перт, и мне охуитель-но хочется попросить Крейви не гнать лошадей, но знаю – его об этом просить без толку. К счастью, он и сам сбрасывает скорость, завидев двух девчонок верхом.

– Не будем пугать коняшек, – кричит он мне. Ну, или что-то такое кричит и притормаживает рядом с ними.

– Привет. – Лара одета так, что у меня сразу встает. – Куда это вы собрались?

– В Перт, – говорю. – Добился своего. Здравый смысл возобладал в высоких инстанциях, и меня вернули в кубок. Буду биться за Файф. Покажу им всем, чья философия настольного футбола победит. А ваш турнир когда?

– В четверг, – отвечает Лара.

– Мы, может, и сами прогуляемся да доедем к вам, а, Крейви? Поддержим девчонок? – предлагаю я. Он лишь неопределенно пожимает плечами. Крутой, бля. Но – тут и к бабке ходить не надо – у девок щелки взмокли. Еще бы, от такого черноглазого парня с задумчивым взглядом. Да, думаю, пора мне отойти в сторонку да пропустить его к Ларе. А самому все усилия направить на эту Дженни Кахилл. Задница просто персик!

Поэтому переношу огонь: – Ты тоже едешь, Дженни?

– Я уже зарегистрировалась, да пришлось отказаться. Миднайт не готов к состязаниям, – объясняет она грустно. – А ветеринар вообще говорит, что ему уже никакие соревнования не светят.

– Ну что ты! – Лара улыбается.

– Так, нам пора, – вставляет Крейви. – Держись крепче, Джейс. У тебя впереди турнир, надо собраться.

И он дает жару. Мы рвем асфальт в клочья, а когда я более или менее успокаиваюсь и оборачиваюсь, и девчонки, и лошади – уже точки на горизонте.

Как же я ненавижу это нарезалово между тачками по шоссе! Однако ничего не поделаешь; в голову лезут мысли о загробной жизни, думаю, может, хоть в ней что-нибудь такое произойдет, что Файф станет новым Сассексом, землей обетованной Соединенного Королевства, и шотландцы начнут петь «Боже, храни королеву!» без всякой иронии. Сижу, короче, мечтаю, но когда останавливаемся у кафешки выпить кофе, меня трясет, как пизду, в которую вместо вибратора воткнули отбойный молоток.

– Ты чего трясешься? – спрашивает Крейви.

– Нервишки, – говорю, – байк здесь ни при чем, – это я вру, – я, в конце концов, бывший жокей, хоть и ученик. А нервничаю из-за предстоящей игры с этим Кларки. Он же не херово играет, и на моих крепких плечах – охуительный груз ответственности. Защищать честь всего округа – это не два пальца обсосать. Да ладно, бля, трясучка пройдет, а талант останется.

Крейви всматривается мне «в глазное дно».

– Дух, вера, желание – вот что нужно для победы. И это все у тебя есть. Я уже вижу, что Кларки – не жилец, Джейс.

– Подбери сопли, – говорю. Развел тут телячьи нежности у всех на виду. Да, такие мы, симпотные парни, когда дело доходит до спорта. Кажись, еще наш великий бард Робби Берне отмочил: «Так кокаин с футболом в гомосеков превращают»*.

Или не он? Наверно, это все-таки был нынешняя гордость Файфа – Эки Шоу.

Мы катим по улицам древнего Перта. Меня просто тошнит от выставленной напоказ роскоши. Так бы, бля, и пригнал сюда братву из Кауденбита на грузовиках, устроили бы им социалистическое перераспределение собственности: грабь награбленное! Хуй вам в жопу за ваши обещания манны небесной. Сидят себе в офисах, в ус не дуют и радуются, что у нас революциям не бывать. Все вы тут одинаковые. Ну, пожалуй, кроме Джеки Анструтера.

Нет уж, низы больше не могут! Хотим все и сразу!

Однако должен признаться, отель «Салют» мне понравился. Все отделано красным деревом; про такие места и говорят: «под словом «большая» мы понимаем сумму, а не пипиську».

* Джейсон пытается цитировать другого барда – Шекспира. «Гамлет», Акт 3, сцена 1: «…Так в трусов нас сознанье превращает». Пер. А.Д. Радловой. – Примеч. пер.

Ну и уж надо быть совсем кремнем, чтобы душа не запела, глядя на портреты знаменитых посетителей: сэр боб Гельдоф; наши парламентарии Борис Джонсон и Томми Шеридан; Кларисса Диксон или как там зовут эту толстуху, что готовит жратву, ну, ту, которая чуть ласты не склеила; Фрэнк Бруно. Н-да… Джейсона Кинга пока не видать, но это, бля, дело наживное, это от нас никуда не уйдет.

Мы заходим в лобби, где уже установлены игровые столы, в воздухе витает напряжение – особая атмосфера перед боем. Чисто Колизей! Делаю круг по залу, оцениваю гладиаторов – будущих противников; очко поигрывает, когда вижу злобную рожу этого перебежчика Моссмэна, он среди болельщиков Кларка, перекинулся за Перт, бля! Вот тебе и ебучий Данфермлин, вишистская столица Файфа! Тут слышу, гондон Моссмэн специально громко шепчет Кларку, когда я прохожу рядом по дороге к толчку:

– Порви этого засранца-жокея!

Стоим с Крейви над толчком, ссым на фарфор.

– Слышал, пиздюченыш Моссмэн назвал меня «засранцем-жокеем»? Что ж, я хотя бы оставил по себе память на скрижалях спорта!

Крейви стряхнул, застегнул ширинку и говорит:

– Да? А мне послышалось: «порви этого засранца в жопу».

– Ну и хуй с ним, – говорю. А сам вспомнил Джеки Анструтера и думаю: я, может, и коммуняка, но если все-таки Бог есть, пусть он сегодня болеет за Файф, а не за уебищный Перт!

С другой стороны, пошла она в пизду, божья помощь! Я увидел Моссмэна и завелся, теперь спортивной злости хоть отбавляй. Но если с Моссмэном все ясно, то как быть с Кларком? Он ведь совсем не такой. Он, я бы сказал, одаренный. Поэтому я сразу решил: буду играть на пасах, не отдавать мячик. Нельзя позволить противнику перехватить инициативу; пусть поработает зрителем, пусть стоит и смотрит. Кларки не привык к грубой игре. Если не давать ему мяч, он быстро распустит сопли.

Сказано – сделано. Держу мяч, не создаю опасных ситуаций, потихоньку переношу игру к воротам противника. Короче, жду, когда настанет удачный момент. Первая голевая ситуация возникла, когда я отбил мяч от его защитника, – кстати, сделал, как задумал. Так я повел в игре. Второй закатил с дальней дистанции, с центра поля. Мячик лег ровно на линию удара и сам просился в ворота. Я так херакнул, что фигурка игрока улетела в сетку! Пипец, бля. Пропустив вторую плюху, Кларки задергался, полез шаловливыми ручонками к воротам и напросился на разговор с судьей.

А я не выпускал мяча и довел игру до конца с тем же счетом – два-ноль.

Вот сука, я к нему со всей душой, пригласил в бар на кружку пива, а он отказался. Это же знак дружбы; как не выпить после схватки? Даже сэр Алекс* не гнушается выпить с какими-нибудь итальяшками бутылочку красного после игры, не важно – просрали, натянули или ничья. Нет, ну разве можно так неспортивно себя вести?

* Шеф футбольной команды «Манчестер Юнайтед». – Примеч. пер.