Тысяча и одна ночь. В 12 томах

СЛОВО НАД ДЕВЯНОСТА ДЕВЯТЬЮ ОТРУБЛЕННЫМИ ГОЛОВАМИ

Говорят, — но один Аллах умеет различать истинное и неистинное и узнавать безошибочно то и другое! — что в старину в одном городе среди городов Древнего Рума жил царь высоких добродетелей и выдающихся заслуг, повелитель могущества и власти, крепостей и войск. И у этого царя дороже всех его сокровищ был сын — юноша совершенной красоты. И этот юноша не только был несказанно хорош собою, но и был еще одарен мудростью, изумлявшей весь мир. А впрочем, вся эта история будет служить подтверждением удивительной мудрости и красоты царского сына.

И чтобы испытать эти достоинства его, Всевышний повелел временам повернуться в злополучную сторону над днями царя и царицы, отца и матери юноши. И царь и царица, бывшие на вершине могущества и богатства, в один день проснулись в своем дворце более бессильными, более неимущими и более несчастными, чем нищие на дороге щедрости, ибо нет ничего легче для Всевышнего, как низвергать самые высокие троны и превращать дворцы в логовища хищных зверей и ночных птиц.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила наступление утра и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И более несчастными, чем нищие на дороге щедрости. Ибо нет ничего легче для Всевышнего, как низвергать самые высокие троны и превращать дворцы в логовища хищных зверей и ночных птиц.

И вот после этого поворота времен и этого нежданного удара судьбы юноша почувствовал, что его сердце закалилось, точно стальной клинок, дымящийся в воде, и он решился возбудить бодрость духа у своих родителей и извлечь их из того состояния, в котором они находились. И он сказал бедному царю:

— О отец мой, скажи мне, ради Аллаха, хочешь ли ты склонить ухо свое к твоему дитяте, желающему говорить с тобою?

И царь, поднимая голову, отвечал:

— О сын мой, избранник мудрости, говори — и мы будем повиноваться тебе!

И юноша сказал:

— Поднимись, о повелитель мой, и мы отправимся в земли, где не знают даже нашего имени! Ибо зачем оплакивать непоправимое, если мы еще господа настоящего?! Быть может, мы найдем новую жизнь и новые радости?!

И старый царь отвечал:

— О дивное дитя мое, о благочестивый и исполненный уважения сын мой, твой совет есть внушение Мудрейшего. И да будет на Аллахе и на тебе попечение об этом деле!

Тогда юноша встал и, приготовив все для странствия, взял отца своего и мать свою за руки и вышел вместе с ними на дорогу судьбы. И они странствовали по степям и пустыням и шли не останавливаясь, пока не очутились перед большим и хорошо построенным городом. И юноша оставил отца своего и мать свою отдохнуть в тени под стенами города и один вошел в город. И прохожие, которых он расспрашивал, объяснили ему, что этот город — столица справедливого и великодушного султана, гордости царей и султанов. И он составил себе план действий и тотчас же возвратился к старым своим родителям и сказал им:

— Я думаю продать вас правителю этого города, великому султану. Что скажете вы на это, о родители мои?

И они отвечали:

— О дитя наше, ты лучше знаешь, что следует делать и чего не следует, ибо Всевышний вложил нежность в сердце твое и всякие знания в разум твой. И нам не остается ничего иного, как повиноваться тебе со спокойствием и доверием, возлагая надежду нашу на Аллаха и на тебя, о дитя наше. И на все, что ты найдешь хорошим, ты получишь наше соизволение.

И юноша взял за руки своих старых родителей и отправился вместе с ними к дворцу султана. И он оставил их на дворе дворца и попросил, чтобы его ввели в тронную залу, так как он желал говорить с султаном. И так как у него была благородная и прекрасная наружность, он был тотчас же введен в залу аудиенций. И он приветствовал султана, который, взглянув на него, сразу же увидел, что это сын вельмож, и сказал ему:

— Чего желаешь, о молодой человек сияющей наружности?

И юноша, во второй раз поцеловав землю между рук султана, отвечал:

— О господин мой, со мною здесь пленник, благочестивый и богобоязненный, образец порядочности и честности; и равным образом со мною же здесь пленница, приятного характера и мягких манер, изящно изъясняющаяся и обладающая всеми качествами, желательными для рабыни. И оба они знали лучшие дни, теперь же судьба преследует их. И я желаю продать их твоему высочеству, чтобы они были твоими слугами и рабами в твоем распоряжении, как и все мы трое — твоя собственность.

Когда султан услышал из уст юноши эти слова, произнесенные с самым изысканным выражением, он сказал ему:

— О бесподобный юноша, сошедший к нам, быть может, с неба, если два пленника, о которых ты мне говоришь, — твоя собственность, они не могут мне не понравиться. Поторопись же привести их, чтобы я мог видеть их и купить их у тебя!

И юноша вернулся к бедному царю, отцу своему, и к бедной царице, матери своей, и, взяв их за руки, повел к султану, чему они покорно повиновались.

И султан при одном взгляде на отца и мать юноши удивился до пределов удивления и сказал:

— Если это рабы, какими же должны быть их цари?!

И он спросил у них:

— Вы рабы и собственность этого прекрасного юноши?

И они отвечали:

— Мы действительно его рабы и его собственность, в полном его распоряжении, о царь времен.

Тогда он повернулся к молодому человеку и сказал ему:

— Назначь мне сам цену, следуемую тебе за этих двух пленников, которые не имеют себе равных в жилищах царей.

И молодой человек отвечал:

— О господин мой, нет сокровищ, которыми можно было бы вознаградить меня за потерю этих двух пленников. И я не уступлю тебе их даже на вес золота и серебра, но я их передаю в твои руки как будто на хранение до того дня, который будет назначен судьбой. И я хочу попросить у тебя за эту временную уступку нечто столь же драгоценное в своем роде, как эти двое среди творений Аллаха. И действительно, за уступку этого пленника я прошу у тебя самого прекрасного коня, какой только найдется в твоих конюшнях, оседланного, взнузданного и в полном уборе; и за уступку этой пленницы я прошу у тебя наряд, какой носят только сыновья царей. И я ставлю условие: в тот же день, когда ты получишь от меня обратно коня и наряд, ты вернешь мне моих пленников, которые принесут благословение тебе и царству твоему.

И султан отвечал:

— Да будет все по твоему желанию!

И тотчас же он приказал вывести из конюшен и передать молодому человеку прекраснейшего коня, какой только когда-либо ржал на глазах солнца, бурого и с трепещущими ноздрями, который фыркал и бил копытом землю, порываясь умчаться. И он приказал вынести из складов и передать молодому человеку самое прекрасное снаряжение, какое только надевают рыцари, выступая на поединок. И юноша тотчас же нарядился, и этот новый рыцарь явился в такой красоте, что султан воскликнул:

— Если ты пожелаешь остаться у меня, о рыцарь, я осыплю тебя своими милостями!

И юноша сказал:

— Аллах да продлит остаток дней твоих, о царь времен! Но моя судьба не здесь, и я должен ехать туда, где она ждет меня.

И, сказав это, он простился со своими родителями, откланялся султану и поскакал галопом на коне своем. И пересекал он степи и пустыни, реки и ручьи и не останавливался до тех пор, пока не очутился перед другим городом, еще более значительным и еще лучше построенным, чем первый.

И вот когда он въехал в этот город, при его появлении поднялся странный ропот и каждый шаг его встречали восклицаниями удивления и жалости. И он услышал, как один сказал:

— Как жаль его молодости! И зачем этот прекрасный рыцарь идет без всякой причины на смерть?!

А другие говорили:

— Он будет сотым! Он будет сотым! И он прекраснее всех! Это царский сын!

И еще другие говорили:

— Такая нежная юность не может устоять там, где погибло столько ученых!

И ропот, и восклицания всё усиливались, по мере того как он подвигался вперед по улицам города. И наконец толпа вокруг него и перед ним сделалась столь густа, что он не мог на своем коне сделать ни шагу без опасения раздавить нескольких жителей города. И, весьма пораженный этим, он вынужден был остановиться и спросить у тех, которые загораживали ему дорогу:

— Почему, о добрые люди, мешаете вы иноземцу и коню его пойти отдохнуть от трудов своих? И почему столь недружелюбно отказываете вы мне в гостеприимстве?

Тогда из средины толпы вышел старец, приблизился к молодому человеку, взял коня за узду и сказал:

— О прекрасный юноша, да оградит тебя Аллах от всякого бедствия! Конечно, никто не может избежать судьбы своей, так как наша судьба на нашей шее, и этого не станет оспаривать ни один здравомыслящий человек, но если кто в самую пору цветущей юности идет на явную смерть, то это, несомненно, действие безумия. Мы же теперь умоляем тебя, и я умоляю тебя от имени всех жителей города, о благородный чужестранец, вернуться обратно и не предоставлять душу свою на безвозвратную гибель!

И юноша отвечал:

— О достопочтенный шейх, я прибыл в этот город вовсе не с намерением умереть! Что же это за необыкновенное событие, которое может мне угрожать, и что это за опасность смерти, на которую я иду?

И старец отвечал:

— Если это верно — как это следует заключить по твоим словам, — что ты не знаешь бедствия, которое угрожает тебе, если ты последуешь дальше по этому пути, то хорошо, я сейчас тебе разъясню его. — И среди молчания толпы он сказал: — Знай, о царский сын, о прекрасный юноша, не имеющий себе равных в мире, что дочь нашего царя — юная царевна, — несомненно, прекраснейшая из всех женщин нашего времени. И вот она постановила, что выйдет замуж только за того, кто удачно ответит на все вопросы, которые она ему предложит, но еще с условием, что смерть будет наказанием тому, кто не сумеет разгадать ее мысли или оставит хоть один вопрос без надлежащего ответа. И она уже приказала, таким образом, отрубить головы девяноста девяти молодым людям, и все они были сыновьями царей, эмиров и вельмож, и многие были сведущи во всех отраслях человеческих знаний.

И дочь нашего царя проводит дни на вершине башни, господствующей над городом, откуда она и предлагает свои вопросы молодым людям, представляющимся ей, чтобы разрешить их. Итак, теперь ты знаешь все. Аллах да будет над тобою! Сжалься над твоей юностью и поспеши вернуться к отцу твоему и матери твоей, которые любят тебя, чтобы царевна не услышала о твоем прибытии и не потребовала твоего присутствия. Аллах да предохранит тебя от всякого бедствия, о прекрасный юноша!

Выслушав эти слова старца, юный царевич отвечал:

— У этой-то царевны и ждет меня судьба моя! О все вы, укажите мне путь к ней!

Тогда толпа раздвинулась со вздохами и стенаниями, со слезами и причитаниями. И крики вокруг юноши усиливались, и все восклицали:

— Он идет на смерть! На смерть! Это сотый! Сотый!

И море народа двинулось вместе с ним, и тысячи людей сопровождали его, и заперли лавки свои, и оставили занятия свои, чтобы последовать за ним. И таким образом он вступил на дорогу, ведущую к судьбе его.

И вскоре он очутился перед башней и увидел на террасе этой башни царевну, которая сидела на троне, облаченная в царский пурпур и окруженная молодыми рабынями, одетыми в пурпур, как и она. И лица царевны не было видно, потому что оно было закрыто красной вуалью, и только сверкали, как драгоценные камни, глаза ее. И вокруг этой террасы, ниже царевны, качались, повешенные на равном расстоянии одна от другой девяносто девять отрубленных голов.

И юноша, царский сын, остановил коня своего на некотором расстоянии от башни, так чтобы можно было видеть царевну и быть видимым, слышать ее и быть слышимым. И при этом зрелище шум толпы стих. И посреди установившейся тишины послышался голос царевны, говорившей:

— Поскольку ты уже сотый, о отважный молодой человек, ты, без сомнения, готов отвечать на мои вопросы!

И юноша, гордо привстав на коне своем, отвечал:

— Я готов, о царевна!

И толпа притихла совершенно, и среди гробового молчания царевна сказала:

— Прежде всего, о молодой человек, скажи мне без всякого колебания, посмотрев на меня и на этих окружающих меня, на кого похожа я и на кого похожи все сидящие на вершине башни?

И юноша, бросив взгляд на царевну и тех, которые окружали ее, отвечал без всякого колебания:

— О царевна, ты подобна божеству, а все тебя окружающие — служительницам этого божества. И точно так же ты подобна солнцу, а молодые девушки, окружающие тебя, — лучам солнца. И ты еще подобна луне, а эти молодые девушки — звездам, которые сопровождают луну. И я еще сравню тебя с Нисаном[31], месяцем цветов, а всех этих девушек — с цветами, которые оживляет его дыхание!

Когда царевна услышала этот ответ, который толпа встретила ропотом удивления, она показалась удовлетворенной и сказала:

— Ты отличился, о юноша, и этот первый ответ не подвергает тебя смерти. Но поскольку ты разрешил первый мой вопрос, сравнив нас, меня и этих молодых девушек, сначала с божеством и со служительницами божества, потом с солнцем и лучами солнца, затем с луною и звездами, сопровождающими луну, и, наконец, с месяцем Нисаном и цветами, распускающимися в этом месяце, то я не буду предлагать тебе слишком сложные вопросы. И я хочу, чтобы ты растолковал, что обозначают следующие слова: «Выдай замуж дочь Запада за сына царя Востока, и ребенок, который родится от них, будет султаном прекрасных лиц».

И юноша, не колеблясь ни мгновение, отвечал:

— О царевна, эти слова содержат тайну философского камня, и их мистическое значение таково: сочетай влагу, идущую с Запада, с нетронутой землей Адама, идущей с Востока, и от этого союза родится философский Меркурий, всемогущий в природе, который родит Солнце и Золото, сына Солнца, Луну и Серебро, сына Луны, и который превращает камни в алмазы.

На этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И от этого союза родится философский Меркурий, всемогущий в природе, который родит Солнце и Золото, сына Солнца, Луну и Серебро, сына Луны, и который превращает камни в алмазы.

И, услышав этот ответ, царевна сделала знак одобрения и сказала:

— Поскольку ты, о молодой человек, сумел раскрыть смысл брака сына Востока с дочерью Запада, ты и на этот раз избежал смерти, висящей над головой твоей. Но можешь ли ты сказать теперь, что придает талисманам их свойства?

И юноша, сидя коне своем, отвечал:

— О царевна, талисманы обязаны своими поразительными свойствами буквам, начертанным на них, ибо буквы имеют отношение к духам, и нет ни одной буквы в языке, которая бы не управлялась каким-нибудь духом. И если ты меня спросишь, что такое дух, я скажу тебе, что это луч, или эманация, свойств всемогущества и атрибутов Всевышнего. И духи, населяющие мир вещественный, управляют духами, живущими в мире небесном, а духи, населяющие мир небесный, управляют духами подлунными. И буквы образуют слова, слова — изречения; и именно эти духи, представленные буквами и собранные в изречениях, начертанных на талисманах, которые и производят чудеса, удивляющие обыкновенных людей, но нисколько не смущающие мудрецов, знающих всю силу слов и знающих, что слова управляют всем в мире и что слова, написанные или произнесенные, могут низвергнуть царей и разрушить их царства.

Услышав эти слова юноши, которые толпа приняла с восклицаниями восторга и удивления, царевна сказала:

— Ты отличился, о молодой человек, изложив мне все могущество слов и изречений, управляющих миром и более могущественных, чем цари. Но сможешь ли ты мне ответить на следующий вопрос? Сумеешь ли ты сказать мне, кто такие вечные враги?

И юноша, сидя на коне своем, отвечал:

— О царевна, я не скажу тебе, что вечные враги небо и земля, ибо промежуток, разделяющий их, не есть промежуток действительный, и расстояние, положенное между ними, не есть расстояние действительное, потому что этот промежуток и это расстояние, представляющиеся нам целыми пропастями, могут быть наполнены в одно мгновение и небо может соединиться с землею менее чем в мгновение ока, ибо, для того чтобы исполнить это, вовсе не нужны ни войска джиннов или существ человеческого рода, ни мириады крыльев, но нужно нечто более могущественное, чем все силы джиннов и людей, и более легкое, чем крылья орла и голубя, — нужна молитва. И я не скажу тебе, о царевна, что вечные враги ночь и день, потому что их поочередно соединяет утро и разъединяют сумерки. И я не скажу тебе, что вечные враги душа и тело, потому что, если мы и знаем одно, мы совершенно не знаем другого, и невозможно выражать свое мнение о том, чего мы не знаем. Но я утверждаю, о царевна, что вечные враги — жизнь и смерть, ибо обе они одинаково зловредны: как та, так и другая обращают всех тварей в свою игрушку и сражаются друг с другом насчет этой игрушки, которая в конце концов остается истинной жертвой этой игры, тогда как сами играющие растут и преуспевают. Это поистине вечные враги, враги друг другу и враги всем созданиям.

И, услышав эти слова юноши, вся толпа закричала в один голос:

— Хвала Тому, Кто одарил тебя такой мудростью и украсил дух твой, и разум твой, и ученость твою!

И царевна, сидевшая посреди молодых девушек, одетых, как и она, в царский пурпур, сказала:

— Ты отличился, о молодой человек, в твоем ответе о вечных врагах, о врагах взаимных и всего сущего. Но я не уверена, сумеешь ли ты ответить на вопрос, который я тебе сейчас предложу. Можешь ли ты действительно сказать мне, какое дерево имеет двенадцать ветвей, несущих каждая две грозди: одну из тридцати ягод белых, другую из тридцати ягод черных?

И юноша отвечал без раздумья:

— Этот вопрос, о царевна, может быть разрешен даже ребенком. Ибо это дерево есть не что иное, как год, имеющий двенадцать месяцев, состоящих каждый из двух частей, двух гроздьев; тридцать черных ягод одной грозди — это тридцать ночей; тридцать белых ягод другой — тридцать дней.

И после этого ответа, принятого, как и предыдущие, с удивлением, царевна сказала:

— Ты отличился, о молодой человек. Но сумеешь ли ты сказать мне, что это за земля, которая видела солнце всего один раз?

— Это дно Красного моря, которое должно было пропустить детей Израиля по повелению Мусы[32], — молитва и мир над ним!

— Да, верно. Но можешь ли ты мне сказать, кто изобрел гонг?

— Гонг изобрел Нух[33], находясь в ковчеге.

— Да. Но сумеешь ли ты сказать мне, какое действие незаконно, производится ли оно или не производится?

— Это молитва пьяного человека.

— Какое место на земле ближе всего к небу? Гора это или равнина?

— Это святая Кааба в Мекке.

— Ты отличился. Но можешь ли ты разгадать, что это за горечь, которую нужно скрывать?

— Это бедность, о царевна! Ибо, хотя я и молод еще, я уже испытал бедность, и, хотя я сын царя, я уже отведал ее горечи. И я нашел, что она горче мирры и полыни. И ее должно скрывать от всех глаз, ибо друзья и соседи посмеются первые; и жалобы не возбудят ничего, кроме презрения.

— Ты сказал это справедливо и так, как я сама об этом думаю. Но можешь ли ты сказать мне, что дороже после здоровья?

— Это дружба, если она искренна. Но чтобы найти искреннего друга, нужно сперва испытать его и только после испытания избрать его. И раз уж такой первый друг избран, никогда не должно отказываться от него, ибо тогда не сохранится долго и второй. Поэтому-то, прежде чем выбирать, необходимо прежде всего испытать его, умен он или глуп, ибо скорее ворон сделается белым, чем глупец поумнеет, ибо слова мудрого, хотя бы они поражали нас, словно удары палок, предпочтительнее похвал и цветов красноречия глупца, ибо мудрец не позволит ни одному слову сорваться уст, пока не посоветуется с сердцем своим.

Она спросила:

— Что это за дерево, которое выпрямить труднее всего?

И юноша отвечал без всякого колебания:

— Это характер. Рассказывают, что одно дерево было посажено у воды, в благоприятную почву, и оно было бесплодно. И владелец его приложил к нему все заботы, но совершенно безуспешно; и он хотел тогда срубить это дерево, но оно сказало ему: «Перенеси меня в другое место — и я принесу тебе плоды». И владелец его сказал ему: «Но ты здесь, у воды, не приносишь ничего. Как же ты сделаешься плодоносным, если я тебя перенесу отсюда?» И он срубил его. — Юноша приостановился на минуту и затем продолжил: — И также рассказывают, что однажды в школу пришел волк, чтобы научиться читать. И учитель, чтобы научить его азбуке, говорил ему: ««Алеф», «ба», «та»…», но волк отвечал: «Овца, козленок, ягненок…», потому что все это было в его мыслях и в его характере.

И рассказывают еще, что однажды хотели приучить осла к чистоте и внушить ему изысканные манеры. И вот его повели в хаммам, и посадили в ванну, и надушили, и поместили в великолепной зале, и усадили на богатый ковер. И вот он начал вести себя совершенно так, как всякий осел, находящийся на приволье пастбищ, и делать разные неприличия — от самых непристойных шумов до самых неприличных демонстраций своих органов. После этого он головою опрокинул на ковер медную жаровню, которая была полна золы, и принялся валяться в золе, подняв в воздух все свои четыре ноги и расставив уши, и терся об пол спиною, пачкаясь в свое удовольствие. И господин его сказал рабам, прибежавшим, чтобы наказать его: «Оставьте его поваляться, потом уведите и оставьте его на свободе в стойле его, ибо вы не сумеете изменить его характер».

И рассказывают еще, что однажды говорили коту: «Воздержись от воровства — и мы тебе сделаем золотое ожерелье, и каждый день мы будем давать тебе печенку, и легкие, и почки, и цыплячьи косточки, и мышей. И кот честно отвечал: «Воровство было ремеслом отца моего и деда моего. И вы хотите, чтобы я отказался от него для вашего удовольствия?!»

В эту минуту Шахерезада заметила, что восходит утренняя заря, и с присущей ей скромностью умолкла.

А когда наступила

она сказала:

И тот честно ответил: «Воровство было ремеслом отца моего и деда моего. И вы хотите, чтобы я отказался от него для вашего удовольствия?!» И это все. — И юноша, царский сын, сказав все это о характере человека и его природе, проговорил: — О царевна, мне к этому нечего прибавить.

Тогда из недр толпы, собравшейся у подножия башни, поднялись к небу тысячи возгласов удивления.

И царевна сказала:

— Верно, о молодой человек, ты восторжествовал? Но вопросы еще не исчерпаны, и, для того чтобы все условия были выполнены, я должна спрашивать тебя до наступления часа вечерней молитвы.

И юноша сказал:

— О царевна, ты можешь еще предлагать какие угодно вопросы, какие тебе кажутся неразрешимыми, и с помощью Всевышнего я отвечу на них. Поэтому я умоляю тебя, не утомляй напрасно голос свой, расспрашивая меня, и позволь мне сказать, что, без всякого сомнения, будет гораздо лучше, если я сам предложу тебе один вопрос. И если ты ответишь, пусть моя голова будет отрублена, как и эти головы моих предшественников; но если ты не ответишь, наша свадьба должна быть отпразднована тотчас же.

И царевна сказала:

— Задавай твой вопрос, я принимаю твои условия!

И юноша спросил:

— Можешь ли ты мне сказать, о царевна, как это случилось, что я, твой раб, сидя верхом на этом благородном животном, сижу в то же время верхом на моем собственном отце; и как это случилось, что я, будучи видим для всех глаз, скрыт в имуществе моей матери?

И царевна размышляла некоторое время, но не могла найти никакого ответа. И она сказала:

— Объясни мне это сам.

Тогда юноша перед всем собравшимся народом рассказал царевне свою историю от начала и до конца, не забывая ни одной подробности. Но мне незачем повторять ее.

И он прибавил:

— И вот таким образом, променяв отца моего, царя, на этого коня и мать мою, царицу, на это снаряжение, я нахожусь верхом на моем отце и скрытым в имуществе моей матери.

И это все, что случилось с ним.

И так юноша, сын бедного царя и бедной царицы, сделался супругом царевны загадок. И он сделался царем после смерти отца супруги своей и смог вернуть коня и снаряжение султану, который ссудил его ими, и взять обратно отца своего и мать свою, чтобы жить с ними и со своею супругой в радостях и утехах.

И такова история юноши, который сказал прекрасное слово над девяноста девятью отрубленными головами. Но один Аллах всеведущ!

И Шахерезада, рассказав эту историю, умолкла. И царь Шахрияр сказал:

— Мне нравится, о Шахерезада, слово этого юноши! Но ты мне давно уже не рассказывала коротеньких и изысканных анекдотов, и я очень боюсь, что ты уже исчерпала их.

Но Шахерезада возразила:

— Я и сама знакомилась охотнее всего с коротенькими анекдотами, о счастливый царь! А впрочем, я сейчас же могу доказать тебе это!

И она сказала: