Тысяча и одна ночь. В 12 томах

КОЗНИ ЖЕН

Жил, о благословенный царь, некогда при дворе некоего султана некий человек, шут по ремеслу своему и девственник по жизни своей. И вот дошло до меня, что в один прекрасный день среди других прекрасных дней султан, господин его, сказал ему:

— О отец мудрости, ты девственник, и, право, мне хочется видеть тебя женатым.

И шут отвечал:

— О царь времен, ради твоей жизни, избавь меня от этого благополучия! Я девственник и очень боюсь женского пола. И право, я очень боюсь нарваться на какую-нибудь развратницу, распутницу или прелюбодейку самой дурной породы — и что тогда будет со мной? Пожалуйста, о царь времен, не принуждай меня к счастью вопреки моим порокам и недостаткам!

И султан при этих словах рассмеялся, и так неудержимо, что опрокинулся на спину. И он сказал:

— И знать ничего не хочу! Сегодня же ты будешь женат!

И шут принял покорный вид, опустил голову, скрестил на груди руки и отвечал со вздохом:

— Таиб![34] Вот это так славно! Недурно!

Тогда султан приказал пригласить великого визиря и сказал ему:

— Необходимо найти для верного нашего слуги, вот этого, жену, которая была бы хороша собой, и безупречного поведения, и исполнена скромности и благопристойности.

И визирь отвечал:

— Слушаю и повинуюсь!

И тотчас же разыскал он одну старуху, поставщицу дворца, и приказал ей немедленно доставить для шута султана жену, которая удовлетворяла бы поставленным условиям. И старуха не была застигнута врасплох, она тотчас же пошла и привела молодую женщину такую-то в жены шуту. И свадьба их была отпразднована в тот же день. И султан был очень доволен и осыпал своего шута подарками и милостями по случаю его свадьбы.

И вот шут жил в мире со своей супругой полгода, а может быть, и семь месяцев. После же этого с ним случилось то, что должно было случиться, ибо никто не избежит судьбы своей.

И действительно, женщина, на которой султан женил шута, успела уже найти себе в то время для своего удовольствия четырех мужчин, сверх своего супруга, как раз четырех и всех различных. И первый из ее возлюбленных был по профессии пирожник, и второй был зеленщик[35], и третий был мясник, и четвертый был самый важный, ибо это был первый кларнетист оркестра султана, шейх корпорации кларнетистов.

И вот однажды шут, бывший девственник, а теперь муж-рогоносец, был позван ранним утром к султану; и покинул он свою супругу еще в постели и поспешил во дворец. И случилось такое совпадение, что в это самое утро пирожник почувствовал желание совокупиться и, решив извлечь выгоду из ухода мужа, пришел и постучался в дверь к молодой женщине. И она отперла ему и сказала:

— Ты сегодня явился раньше обыкновенного.

И он отвечал:

— Э, Аллах, ты права. Но этим утром я уже приготовил тесто для своих пирожных, и уже тонко раскатал его, и уже готов был начинить его фисташками и миндалем, как вдруг заметил, что еще очень рано и что покупатели не придут так скоро ко мне. Тогда я сказал сам себе: «О такой-то, вставай и отряхни муку с одежд твоих, и отправляйся в это свежее утро к такой-то и позабавься с нею, она ведь может позабавить».

И молодая женщина отвечала:

— Хорошо задумано, клянусь Аллахом!

И она была с ним как булочка под глазурью, а он был с ней как начинка в пирожке, но не успели они еще закончить свое дело, как услышали, что кто-то стучится в дверь.

И пирожник спросил у молодой женщины:

— Кто бы это мог быть?

И она отвечала:

— Не знаю. Но пока спрячься поскорее в кабинете удобств.

И пирожник для большей безопасности поспешил запереться в том месте, в которое она его послала.

И она пошла отпереть дверь и увидела перед собою второго своего любовника, зеленщика, который принес ей связку зелени, новинки сезона, в подарок. И она сказала ему:

— Слишком рано, это не твой час.

И он сказал ей:

— Клянусь Аллахом, ты права. Но когда я вернулся этим утром с моего огорода, я сказал себе: «О такой-то, для базара час еще слишком ранний, и ты хорошо сделаешь, если возьмешь и отнесешь эту связку свежей зелени такой-то, которая увеселяет сердце твое, ибо очень мила».

И она сказала:

— Да будет тогда благословен твой приход!

И она увеселила сердце его, и он дал ей то, что она любила больше всего, — бодрый огурец и любезную тыкву. Однако они еще не закончили начатое дело в своем огороде, как услышали, что кто-то стучится в дверь; и он спросил:

— Кто это?

И она отвечала:

— Я не знаю, но пока ступай поскорее в кабинет удобств, спрячься.

И когда он поспешил запереться там, то нашел, что место уже было занято пирожником, и сказал:

— Что это значит? Что ты тут делаешь?

И тот отвечал:

— Я делаю то же, что и ты.

И они расположились рядом, и зеленщик держал на своей спине связку зелени, которую молодая женщина посоветовала унести с собой, чтобы не выдать своего присутствия в доме.

И в это время молодая женщина пошла отпереть дверь. И вот перед нею очутился третий ее любовник, мясник, который принес в подарок прекрасную шкуру кудрявого барана, на которой он оставил также и рога. И она сказала ему:

— Слишком рано! Слишком рано!

И он отвечал:

— Да, да, клянусь Аллахом! Но сегодня утром я зарезал своих баранов для торговли, и развешал их уже в моей лавке, и сказал себе: «О такой-то, базары еще пусты, и ты хорошо сделаешь, если пойдешь отнести в подарок такой-то эту прекрасную шкуру, снятую вместе с рогами, из которой выйдет мягкий ковер. И так как она полна утех, то она сделает для тебя это утро белее обыкновенного».

И она сказала:

— Тогда входи!

И она приняла его, а он был с ней нежен, как тонкорунный баран, и он дал ей то, что баран дает своим овцам, и они еще не закончили брать и отдавать, как услышали стук в дверь. И она сказала ему:

— Ступай поскорее! Бери свою шкуру с рогами и иди спрячься в кабинете удобств!

И он сделал то, что она сказала ему, и нашел, что кабинет занят уже пирожником и зеленщиком; и он обратился к ним с приветствием, и они ему ответили тем же; и он спросил их:

— Что за причина вашего присутствия в этом месте?

И они отвечали:

— Причина та же, что и у тебя.

Тогда и он поместился рядом с ними в кабинете удобств.

Между тем молодая женщина пошла отпереть дверь и увидела перед собою четвертого своего любовника, первого кларнетиста оркестра султана. И она впустила его, говоря ему:

— Поистине, сегодня ты пришел раньше обыкновенного.

И он отвечал:

— Клянусь Аллахом, ты права. Но в это утро, выйдя, чтобы отправиться учить музыкантов султана, я заметил, что час еще слишком ранний, и я сказал себе: «О такой-то, ты хорошо сделаешь, если пойдешь провести время перед уроками к такой-то, которая очаровательна, и ты проведешь с нею это время с большим наслаждением».

И она отвечала:

— Расчет верен.

И они начали играть на кларнете; и они еще не закончили первую мелодию, как услышали стук в дверь. И кларнетист спросил у своей возлюбленной:

— Кто это?

И она отвечала:

— Один Аллах всеведущ, но это, быть может, муж мой. И тебе лучше всего будет спрятаться со своим кларнетом в кабинете удобств.

И он поспешил повиноваться ей и нашел в указанном ему месте пирожника, зеленщика и мясника. И он сказал им:

— Мир над вами, о сотоварищи! Что делаете вы тут, расположившись в этом особом месте?

И они отвечали:

— И над тобою мир, и милосердие Аллаха, и благословение Его! Мы делаем то же, что и ты.

И он расположился рядом с ними четвертым.

И вот пятый, постучавшийся в дверь, был действительно шут султана, муж молодой женщины. И он держался обеими руками за живот и говорил:

— Да удалится злой дух, губитель наш! Дай мне поскорее настойку из аниса и укропа, о жена! Мой живот переворачивается! Мой живот переворачивается! Он помешал мне остаться у султана, и я возвратился, чтобы прилечь! Скорее настойку из аниса и укропа, о жена!

И он побежал прямо в кабинет удобств, не замечая ужаса на лице жены своей, и, отперев дверь, увидел четверых, сидящих на корточках рядом, один возле другого, на каменных плитах над отверстием.

На этом месте своего рассказа Шахерезада заметила наступление утра и скромно умолкла.

И когда наступила

она сказала:

Совсем не замечая ужаса на лице жены своей, он побежал прямо в кабинет удобств и, отперев дверь, увидел четверых, сидящих на корточках рядом, один возле другого, на каменных плитах над отверстием. При виде этого шут султана нисколько не стал сомневаться в действительности своего несчастья. Но так как он был полон осмотрительности и благоразумия, сказал себе: «Если я начну грозить им, они меня убьют без всякого раздумья, поэтому будет лучше, если я прикинусь дураком».

И, подумав так, он бросился на колени перед дверью кабинета удобств и закричал четверым сидящим на корточках нахалам:

— О мужи Аллаха, я узнал вас! Ты, покрытый пятнами белой проказы, которого очи невежды могли бы принять за пирожника, ты, без всякого сомнения, Айюб[36], покрытый язвами, прокаженный, вместилище лишаев. И ты, о муж, несущий на своей спине эту вязанку превосходных овощей, ты, без всякого сомнения, великий Хизр[37], страж садов и огородов, тот, который одевает деревья зеленой листвой, гонит текучие воды, покрывает степи зеленым ковром и, облеченный в зеленые одеяния, смешивает по вечерам нежные краски, от которых небо принимает разные оттенки вечерней зари. И ты, о великий воин, несущий на плечах шкурку льва и на голове два бараньих рога, ты, без всякого сомнения, великий Искандер Двурогий[38]. И наконец, ты, держащий в правой руке достославный кларнет, ты, без всякого сомнения, ангел Исрафил[39] — вестник Страшного суда.

При этих возгласах шута султана четыре нахала ущипнули друг друга за ноги и, пока шут целовал землю, стоя в некотором отдалении на коленях, так потихоньку говорили друг другу:

— Судьба благоприятствует нам. И так как он действительно уверен, что мы святые мужи, укрепим его в этой уверенности, ибо для нас это единственное средство спасения.

И они тотчас же поднялись и сказали:

— Да, да, Аллах свидетель, ты не обманываешься, о такой-то! Мы действительно те, которых ты назвал. И мы явились навестить тебя, войдя через кабинет удобств, поскольку это единственное место в доме, находящееся под открытым небом.

И шут, все время распростертый на земле, сказал им:

— О преславные мужи, Айюб прокаженный, Хизр — отец времен года, Искандер Двурогий и ты, приближенный Аллаха — возвеститель Страшного суда, поскольку вы сделали мне, недостойному, честь посетить меня, извольте мне представить между рук ваших одно мое желание!

И они отвечали:

— Говори! Говори!

И он сказал:

— Сделайте милость, сопроводите меня во дворец султана этого города, господина моего, чтобы он мог познакомиться с вами и, сделав это, соблаговолил принять вас в свою дружбу!

И они отвечали, хотя и с немалым колебанием:

— Мы даруем тебе эту милость!

Тогда шут повел их во дворец, где поставил пред очи султана и сказал:

— О верховный владыка мой, дозволь рабу твоему представить тебе вот этих четырех мужей! И этот первый, обсыпанный мукой, есть господин наш Айюб прокаженный; и этот второй, со связкой овощей на спине, есть господин наш Хизр, хранитель источников, отец зелени; и этот третий, со шкурой животного на спине и рогами на голове, есть великий царь-воитель Искандер Двурогий; и наконец, этот последний, с кларнетом в руке, есть господин наш Исрафил, вестник Страшного суда.

И пока султан пребывал в крайнем удивлении, он прибавил:

— О господин мой султан, я обязан великой честью посещения этих преславных мужей несказанной святости жены моей, которую ты мне столь великодушно пожаловал. И я нашел их сидящими в наилучшем порядке, рядом друг с другом, в кабинете удобств внутреннего моего гарема; и первый сидящий был Айюб, — мир и молитва над ним! — и последний сидящий был Исрафил — да будет над ним мир и благоволение Всевышнего!

И, услышав эти слова шута своего, султан внимательно посмотрел на этих четверых, и вдруг его охватил такой смех, что он опрокинулся на спину, и трясся в судорогах, и болтал ногами в воздухе. И потом он воскликнул:

— Ты, верно, хочешь, проклятый, чтобы я умер от смеха?! Или ты сошел с ума?!

И шут сказал:

— Клянусь Аллахом, о господин мой, все, что я рассказал, я видел, и все, что я видел, я рассказал!

И султан, смеясь, воскликнул:

— Но разве не видишь ты, что тот, которого ты называешь пророком Хизром, на самом деле зеленщик; и тот, которого ты называешь Айюбом, просто пирожник; и тот, которого ты называешь Искандером Двурогим, — не кто иной, как мясник; и этот, которого ты называешь ангелом Исрафилом, — первый мой кларнетист, начальник моего оркестра?

И шут воскликнул:

— Клянусь Аллахом, о господин мой, я рассказал все, что видел, и видел все, что рассказал!

Тогда султан понял всю глубину несчастья шута своего; и он повернулся к четырем любовникам развратной жены шута и сказал им:

— О дети тысячи рогоносцев, расскажите мне всю правду об этом деле, или я тотчас же велю оскопить вас!

И тогда все четверо, трепеща, рассказали царю все, что здесь было истинно и что не было истинно, без всякой лжи, так напугала их угроза султана.

И султан, изумленный, воскликнул:

— Аллах да истребит этот вероломный пол и всю эту породу блудниц и изменниц! — И он повернулся к своему шуту и сказал ему: — Дарую тебе развод с женою твоей, о отец мудрости, чтобы ты сделался опять холостяком.

И он одел его в великолепную почетную одежду. Потом он повернулся к четырем сотоварищам и сказал им:

— Что же касается вас, преступление ваше столь велико, что вы не можете быть освобождены от наказания, которое назначено вам! — И он поманил к себе знаком палача своего и сказал ему: — Оскопи их, и пусть они будут евнухами в числе слуг верного слуги нашего, этого почетного холостяка!

Тогда первый из преступных любовников, пирожник, или Айюб прокаженный, приблизился и поцеловал землю между рук султана и сказал:

— О великий султан, о великодушнейший из султанов, если я расскажу тебе историю, еще более удивительную, чем история бывшей жены этого достопочтенного холостяка, не даруешь ли ты прощение моим яичкам?

И султан повернулся к своему шуту и спросил у него знаком, что думает он о предложении пирожника. И когда шут утвердительно кивнул головой, султан сказал пирожнику:

— Да, конечно! О пирожник, если ты мне расскажешь такую историю, которую я найду необыкновенной и достойной удивления, я дарую прощение тому, что ты знаешь!

И пирожник начал так: