Глава 11

На следующее утро Мэри надела свой лучший костюм, стараясь не думать о том, куда ей предстоит пойти. Спала она ужасно и теперь чувствовала себя совершенно разбитой.

Дождь все еще моросил, напоминая о прошедшей буре. Брод-стрит была забита машинами. Когда такси доползло до здания где проходила панихида, Мэри поняла, что причиной пробки были сами похороны.

— Я выйду здесь. Спасибо.

С трудом прокладывая себе путь через толпу, она добралась до входа. У ступенек, покрытых красной ковровой дорожкой, курили мужчины в темных костюмах. Их взгляды устремились к Мэри, и она ускорила шаг, чтобы поскорее оказаться внутри.

Одуряющий запах цветов и формальдегида ударил ей в нос. На усыпанном цветами катафалке возвышался закрытый гроб из блестящего орехового дерева. Слева от гроба стояли мистер По и Ричи, оба в темных костюмах, на их лицах застыло выражение торжественной скорби.

Выразив соболезнования родным и близким, Мэри заняла место в центральном ряду и, опустив голову, помолилась. Подняв глаза, она увидела Триш и миссис Гамбони. За ними стояли Джулия и ее муж. Мэри было ужасно жаль Джулию, которую предали и муж, и лучшая подруга. Двойной удар. Триш стояла, склонив голову, рука об руку с матерью. Казалось, они были сражены горем, но Мэри грызли подозрения.

Триш подошла к гробу и опустилась на одно колено. Ее мать следовала за ней, словно тень. Все присутствующие разом повернули головы, пристально наблюдая за этой сценой. Триш положила руку на гроб, потом наклонилась и приникла к нему губами. Она являла собой воплощенную скорбь.

Ричи подошел к Триш и привлек ее к себе. Миссис Гамбони обняла мистера По. Знакомая Мэри сцена примирения — такую часто увидишь на итальянских похоронах. Но все же на похоронах обычно мирятся, если годами не разговаривали друг с другом из-за давних размолвок, а не когда пытались друг друга убить на прошлой неделе!

Внезапно позади Мэри раздалось: «Эй! Э, что вы себе позволяете?» Обернувшись, она увидела, что какая-то пара устремилась в проход. Мужчина держался позади женщины, мчавшейся к гробу с искаженным гневом лицом и развевающимися волосами. Это была Розария, а мужчина — судя по всему, ее бойфренд. Он пытался удержать ее за руку, когда она кинулась к мистеру По и Ричи.

— Вы! Вы это сделали! — кричала Розария. Стоявшие у гроба от удивления раскрыли рты. Все головы повернулись к обезумевшей Розарии. — Вы убили моего брата!

— Ро, старушка, — пробормотал Ричи.

— Рози, ты ведешь себя неприлично, — сказал мистер По.

— Кого я должна стыдиться? Вас? — выкрикнула Розария. Ее бойфренд пытался оттащить ее, но она продолжала наступать. — Это еще почему? Вы преступники, оба! Вы недостойны даже знать моего брата! И уж тем более хоронить его!

— Заткнись! — заорал Ричи.

Мэри вскочила вместе с остальными, чтобы лучше видеть.

— Да по сравнению с Бобби вы просто ничтожества, — не унималась Розария. — Это его все любили, не вас. Вот почему вы хотели его смерти!

— Еще одно слово, и я… — процедил сквозь зубы Ричи, но между ними втиснулся низенький старичок священник.

— Пожалуйста, прекратите, — сказал он, подняв руки. — Сейчас не место и не время…

Бойфренд Розарии крепко обхватил ее и привлек к себе, она разрыдалась, обмякла и, всхлипывая у него на плече, вышла с ним из зала.

Мэри снова села. Она была в растерянности. Возможно, наиболее очевидный ответ и есть верный? Вполне вероятно, что Бобби убил другой мафиозо и что этим мафиозо был Ричи. В памяти всплыла картина в доме По. Черт подери!


В спальню проникал солнечный свет. Лежа воскресным утром в постели, в старой растянутой футболке, Мэри чувствовала, что почти пришла в себя.

По телевизору шла «Встреча с прессой». Она рассеянно смотрела, думая о том, что Тим Рассерт — прелесть, вылитый мальчик из церковного хора. Он напомнил ей об Энтони, который так и не позвонил. Что ж. Все равно она не готова к новым отношениям.

«Но если он позвонит, то я готова», — подумала она.

Вздохнув, Мэри сказала себе, что так даже лучше. Она почти вернулась к своей обычной жизни. Вчера у нее наконец дошли руки до электронной почты — и она всю ночь писала клиентам, будто все еще работала у Розато. Позвонила Амрите, чтобы узнать, как дела у Дайрена, — слава богу, лучше. Так и не решила, что делать с Бенни.

Мэри взяла газету и пробежала глазами статью «Убийство Барби — дело рук мафии». Разумеется, имелась в виду мафия Южного Филли. Мэри ненавидела стереотип «раз итальянец, значит мафиозо». Она прекрасно знала, что большинство живущих в Америке итальянцев — добропорядочные граждане, которые любезно не дают ей сидеть без работы, поскальзываясь на тротуарах и попадая в мелкие дорожные аварии.

Мэри снова посмотрела на Тима Рассерта и постаралась настроиться на благодушный лад. Она хотела зажить полной жизнью. Она так устала от того, что все плохо, что у нее нет ни работы, ни мужчины. Она устала чувствовать себя потерянной и опустошенной. Выжатой как лимон…

И она поняла, что надо делать дальше.


— Ма, я хочу есть! — крикнула Мэри, приоткрыв дверь, и замерла от удивления. Из кухни доносился странный шум…

— Дорогая! — раздался голос отца. Потом появился он сам и еще куча людей. Они направлялись в столовую.

— Пап? — Мэри была сбита с толку. — Что происходит?

— Когда все в церкви узнали, что это ты нашла Триш, то решили зайти поздравить тебя.

— Мар, ты такая молодец, — улыбнулась миссис Датуно.

— Поздравляем, Мар! — подхватили остальные. Статус Доброй-волшебницы-Южной-Филадельфии был восстановлен.

— Я горжусь тобой просто до ужаса! — с нежностью произнес отец. Он обнял дочь так крепко, что у нее чуть не затрещали кости.

— Спасибо, пап. Спасибо всем! — Мэри взмахнула рукой, словно английская королева, приветствующая подданных. Но на душе у нее было не спокойно.

— Мария! — позвала ее мать, потянувшись к ней, и Мэри нежно обняла ее. Мать указала на женщин в цветастых платьях, стоявших у нее за спиной.

— Мэри, это мои подруги, ну, ты понимаешь, из нашего прихода.

— Добрый день! — Мэри поздоровалась со всеми.

— Я так рада с тобой познакомиться! — сказала одна из них с сильным пуэрториканским акцентом. — Твоя мама сшила крестильное платьице моей малышке.

— И моей! — добавила еще одна, широко улыбаясь. — Так у нее все хорошо получилось, так красиво. Мы и друзьям показывали.

— Пойдем, Мария. — Мать взяла Мэри за руку. — Тебя дожидается один друг. Пришел к нам на обед.

— Какой друг? — спросила Мэри.

Толпа расступилась, открывая дорогу к кухне… в дверях которой стоял Энтони с вопросительной улыбкой. Его темные глаза ярко блестели. На нем была светло-коричневая куртка, черная водолазка и слаксы цвета хаки.

— Твои родители увидели меня в церкви и пригласили на обед. Ничего?

Ура!

— Это была отличная идея! — ответила Мэри, жалея, что не надела контактные линзы.

Вскоре гости разошлись, и они остались вчетвером. Во время обеда, который был выше всяких похвал, Мэри пыталась свыкнуться с тем, что на месте Майка сидит теперь другой мужчина… замечательный мужчина. Энтони перешучивался с мамой, а после обеда даже предложил помыть посуду.

— Спасибо, Антонио, — ответила мама с благодарной улыбкой. А потом поднялась и слегка коснулась руки мужа. — Пойдем, Мариано.

— Куда это? — спросил отец, удивленно глядя на жену, пока до него не дошло то, что она хотела сказать: «Давай уже оставим детей наедине».

— Как… неловко, — сказала Мэри, когда ее родители вышли.

— Наоборот, очень мило. — Энтони встал, собрал тарелки и отнес их в раковину. Он повязал себе фартук и широко улыбнулся. — Не слишком по-дурацки выгляжу?

— Нет, — с улыбкой ответила Мэри. Ей безумно нравилось, как он выглядит. Мужчина в фартуке — это так… сексуально!

— Ну… Ты не сердишься, что я напросился на приглашение?

— Нет. Я хотела извиниться за то, что не перезвонила.

— Так ты не сходила по мне с ума? О, ты разбила мне сердце!

— Ха-ха! — Мэри повернулась к столу: за вымытыми тарелками, а заодно чтобы скрыть улыбку.

— Знаю, ты была занята спасением соседей.

— Вроде того, — ответила Мэри, расставляя тарелки на сушилке.

— Ведь это и есть общество, так? Когда люди помогают другим. — Энтони споласкивал оставшуюся посуду. — И знаешь, что я сделал?

— Что? — Мэри стояла рядом с Энтони у мойки. Их руки почти соприкасались, будто они играли роль семейной пары.

— У меня есть кое-какие знакомства в школьном психологическом центре. Там я общался с руководителем программы тестирования детей. Так вот, она согласилась протестировать сына Амриты. Как только Дайрен поправится.

— Правда? — Мэри захлестнула волна благодарности. — Это так… мило с твоей стороны.

А в следующий миг он уже нежно целовал ее в губы, так, словно делал это всю жизнь. Она приподнялась на цыпочки… И когда открыла глаза, то увидела его ласковую улыбку.

Cara mia, — тихо сказал он. — Дорогая моя.

Мэри это очень понравилось.


Мэри сидела в спальне, когда зазвонил ее мобильник.

— Мэри, это я! — Судя по голосу, Триш была в панике.

— Федералы позвонили?

— Да, они хотят встретиться со мной завтра.

О-хо-хо. Хотела бы Мэри знать побольше о том, как вести дела с агентами ФБР! А теперь она даже не может позвонить Бенни.

— Как я буду с ними говорить! Парни точно за мной следят. Если они узнают, что я собираюсь на них настучать, мне конец. Это ты меня уговорила вернуться и пойти к копам!

— Ты все сделала правильно, Триш. Где ты сейчас?

— У мамы.

Мэри посмотрела на часы. Восемь.

— Я уже выхожу.

Через полчаса Мэри стояла у крыльца дома Гамбони. Стемнело. Дождь по-прежнему моросил. Дверь открыла миссис Гамбони — в розовом спортивном костюме и полусапожках из искусственного меха. В ее руке дымилась сигарета. Она была явно напряжена.

— Мар, спасибо, что зашла. — Миссис Гамбони проводила Мэри в гостиную. — Я очень ценю твою помощь.

— Не стоит благодарности.

— Ты не можешь позволить ей идти в ФБР. Ее же убьют! — Миссис Гамбони была не накрашена, и было видно, что глаза у нее опухли от слез.

— Не волнуйтесь. Где она?

— Наверху, — указала сигаретой миссис Гамбони.

Мэри поднялась по лестнице к двери, из-под которой в темный коридор пробивалась полоска света. Мэри вошла в маленькую спальню и словно очутилась в прошлом. У стены справа стояла узкая кровать под розовым покрывалом. На кровати сидели в ряд старые плюшевые зверушки. Был в комнате и маленький письменный стол, и доска с пришпиленными к ней старыми фотографиями, в основном с портретами Бобби. Мэри оглянулась.

— Ты чего так долго? — Триш в черной футболке валялась с журналом на кровати. Увидев Мэри, она села. — Закрой дверь.

Мэри закрыла дверь.

— Как ты? — спросила она, вытащив стул из-за стола.

— А ты как думаешь? — Триш фыркнула, тряхнула головой, и темные волосы волной упали ей на плечи. — Если федералы у меня на хвосте?

— Так кто тебе звонил и что именно сказали?

— Тип по фамилии Кислинг. Хотел поговорить со мной завтра.

Мэри вспомнила агента ФБР, с которым познакомилась в ту роковую ночь в Круглом доме.

— И что ты ему ответила?

— Я сказала: нет, я ничего не знаю. А он сказал, что тогда они вызовут меня повесткой. Это правда?

— Наверное. Я же говорила тебе, у меня не так много опыта в этих делах. Завтра, если ты не против, я найду тебе другого адвоката. Настоящего специалиста по таким вопросам.

— Ты что, решила меня бросить? Вот тебе и верность подруг! — хмыкнула Триш.

Верность? Мэри стало смешно. Она вспомнила Джулию.

— А что? Думаешь, я сама не умею быть верной и преданной? — Триш ткнула себя в грудь острым акриловым ногтем. — Так вот, умею. С Джи, Йо и Мисси я дружу уже целых тринадцать лет. А Джи — моя лучшая подруга с двух лет!

— Хорошо-хорошо, успокойся…

— А мне не нравится, когда ты сомневаешься в том, что я умею быть верной и преданной. У самой-то рыльце в пушку!

— В каком смысле? — спросила Мэри, заглатывая наживку.

— Ты не рассказывала мне о вас с Бобби!

Удар достиг цели.

— Да-да-да. — Триш надула губы. — Ты думала, я не в курсе? Ричи мне все рассказал вчера на кладбище. Ты встречалась с Бобби. Это правда?

Мэри почти потеряла дар речи.

— Да. Но недолго. В последнем классе.

— А со мной он тогда уже гулял?

— Нет еще.

— Так почему же ты молчала? — прищурилась Триш.

— А что бы это изменило?

— Изменило бы! Ведь ты не сказала. Если бы сказала, я бы тоже подумала, что это ничего. А теперь думаю, что очень даже чего!

— Триш, это было давным-давно, в школе, это уже не важно!

— Ну, я с ним жила еще неделю назад, так что для меня это очень важно! Ты говорила, что мы подруги. А я никогда не стала бы скрывать такое от подруги!

— Да что ты говоришь! — Мэри даже рот раскрыла от удивления.

— А что?

— Значит, ты никогда ничего не держала в тайне от подруг? А как насчет Миссис-вторник-четверг? И твоего бойфренда? — Мэри понесло. — Почему ты не рассказала о нем подругам?

— Боялась, что они проговорятся Бобби!

— Да им никогда не нравился Бобби, и ты это знаешь. Ты просто лгунья! — Слова вылетали у Мэри изо рта, прежде чем она успевала сообразить, что несет. — Ты считала себя такой же хорошей и верной подружкой, когда спала с мужем Джулии?

Триш отскочила как ошпаренная.

— Да она чуть с ума не сошла, пока тебя разыскивала. Она так переживала за тебя, ночей не спала. Ты ей не подруга!

— Неправда. Я ей жизнь спасла!

Мэри усмехнулась.

— Что? Где, в фитнес-клубе? Полотенце ей одолжила?

— Очень смешно. Думаешь, ты одна тут такая умная? А вот нет. Помнишь кольцо с опалом, которое они нашли в переулке?

— Да. И что?

— Я одолжила его Джулии два года назад, когда она снова выходила замуж. На свадьбу надо обязательно надеть что-то одолженное, знаешь такую примету? Так вот, она мне его не вернула.

Ошеломленная, Мэри не знала, верить этому или нет.

— Копы нашли это кольцо, а его носила Джулия. Это не Кадиллак застрелил Бобби. Это Джулия! Наверное, она думала, что он меня убил. Она всегда его терпеть не могла. И она знала, что он работал на углу Девятой и Кенник. И пистолет у нее есть.

Мэри покачала головой. Это какой-то бред!

— И когда детектив вытащил кольцо, я сразу поняла, что это Джулия. И что, я ему все рассказала? Нет. — Триш наклонилась вперед. — Я подставилась, чтобы выгородить Джулию.

Мэри не могла прийти в себя. Если Триш не врет…

— Ну и кто тут настоящий друг? — Триш с иронией приподняла бровь. — Ну да, у меня было кое-что с Джо, и что с того? Я спасла ей жизнь и была столь великодушна, что даже ничего ей не сказала. Не желаю никаких благодарностей.

— Триш? — неожиданно раздался голос ее матери.

— Что, мам? — раздраженно отозвалась Триш.

— Джи пришла тебя проведать. Можно ей подняться?

Внутри у Мэри все оборвалось.

— Пусть идет к нам, мам! — крикнула Триш. Воцарилась тишина. Ни одна не проронила ни слова, слушая, как по ступенькам цокают каблуки.


— Что случилось? — спросила Джулия.

Мэри не знала, что сказать. Она никак не могла поверить в то, что это Джулия застрелила Бобби. Она походила на настоящего ангела, щеки раскраснелись от холода…

— Ничего не случилось, — ответила Триш. — Все в порядке.

— Ты плохо выглядишь. — Джулия вошла в комнату и закрыла дверь. — Все еще не отошла от похорон?

— Да… — Триш нахмурилась, изображая скорбь. Мэри оставалось только удивляться тому, как хорошо Триш умеет притворяться. Несомненно, все дело в долгой практике.

— Мар, а с тобой что? — спросила Джулия.

— Ничего.

Джулия пожала плечами.

— Ну ладно, не хотите говорить, как хотите.

Триш только отмахнулась.

— Звонили федералы, вот мне и не по себе.

— И отлично, я как раз собиралась пригласить тебя куда-нибудь выпить, — сказала Джулия. — Думала, после похорон тебе грустно, и решила вывести тебя проветриться. Ты ведь раньше не могла выходить из-за этого козла, а теперь его нет, так что можно и повеселиться.

— Не знаю, Джи… — ответила Триш.

Мэри больше не могла этого выносить. Если верить Триш, Джулия ничего не знает о том, что полиция нашла кольцо. Это легко проверить.

— Джулия, Триш не одалживала тебе кольца с опалом?

— Кольца? — Джулия замерла, прислонившись к двери. На минуту Мэри показалось, что сейчас она пустится бежать, но Джулия перевела взгляд на Триш. — Прости, Ти. Я не должна была этого делать. Я не имела на это никакого права.

О нет.

— Так значит, Триш тебе его одолжила?

— Да, на свадьбу. Я хотела, чтобы именно оно было «одолженной вещью». Но я его так и не вернула. Прости меня, Ти.

— Все в порядке, Джи, — сказала Триш и посмотрела на Мэри. — Вот видишь!

Не могу поверить. Так это Джулия?

— Я просто забыла о нем, — продолжала Джулия. — Я его тебе верну, Ти, клянусь!

Мэри пробил озноб.

— Джулия, вряд ли у тебя получится так просто это сделать…

— Конечно, получится. Я заберу его у Йо. Я ей его одолжила…

— Как? — недоумевая, спросила Триш.

Сердце Мэри бешено колотилось.

— Йо была у меня дома, — рассказывала Джулия, — и увидела твое кольцо. Она знала, что это твое кольцо, и попросила его на время. Не помню зачем. — Она задумалась на секунду. — А! Это был Хеллоуин, и она хотела нарядиться цыганкой. Помнишь?

Триш кивнула.

— Мы еще спустили все деньги на коктейли «эпплтини».

Мэри чуть не заплакала от облегчения.

— Так, значит, кольцо было у Йоланды?

— Ну да, — кивнула Джулия.

Это сделала Йоланда? Но почему? По той же причине — чтобы помочь подруге?

— Можете сами у нее спросить. — Джулия посмотрела на дверь. — Они с Мисси уже идут.

В следующий миг с лестницы донеслось пение, и дверь отворилась. Йоланда сунула голову в комнату и состроила гримасу. А потом вошла, заметно покачиваясь.

— Вы что, уже напились? — возмутилась Джулия.

— Да я всего-то стаканчик пропустила, — хихикнула Йоланда. — Не волнуйся, за рулем у нас Мисси. Она как раз паркуется.

— Йо, — Джулия тронула ее за руку, — помнишь, я одолжила тебе кольцо с опалом? Кольцо Триш? Ты надевала его на прошлый Хеллоуин.

— Когда я была цыганкой?

— Да. Его надо отдать Триш.

Йоланда смущенно заморгала.

— Оно у тебя?

— Нет…

— Ты его потеряла? Куда ты его дела?

— Пытаюсь вспомнить… Мы тогда пили «эпплтини»… Было ужасно холодно, и мы вернулись сюда, так?

Джулия кивнула:

— Мы пришли сюда, потому что перебрали, и все свалились в комнате у Триш. — Она повернулась к Триш. — Помнишь, Ти? Мы с тобой и с Мисси спали на полу, а на кровать положили Йо, потому что она была совсем никакая.

Триш нахмурилась.

— Вроде да. Так что случилось с моим кольцом, Йо?

— Я его сняла и положила туда, — ответила Йоланда, указывая на стол. — Прямо под лампу. Я думала, ты его найдешь утром.

Мэри недоумевала, к чему приведет этот разговор…

Казалось, Триш кинуло в дрожь.

— Неправда. Ты этого не делала!

— Говорю тебе, — ответила Йоланда. — Я его положила прямо сюда. Я была уверена, что ты его заметишь. Да любой, кто вошел бы в комнату, его заметил. Спроси хоть у своей мамы.

Джулия кивнула:

— Скорее всего, его нашла твоя мама, так что ничего с ним не случилось.

Триш была в шоке, а Мэри просто не знала, что сказать. Неожиданно в дверях появилась Мисси.

— Объявляю вечеринку открытой! — крикнула она.

Триш вскочила с кровати.

— Уходите все. Сейчас же. Не пойду я ни на какую вечеринку.

Ну уж нет. Мэри встала прямо перед Триш. Не все так просто!

— Не хочу ничего слышать! — нервно выкрикнула Триш. Потом перевела взгляд на подруг. — Выметайтесь отсюда.

— Да что случилось, Ти? — спросила Джулия.

— Убирайтесь! — закричала Триш так громко, что все подскочили на месте.

— Черт возьми, Триш, — растерянно пробормотала Джулия, — это что, из-за какого-то кольца?

— Джулия, пожалуйста, уходите, — кивнула ей Мэри.

— И ты тоже. Уходи, — кричала Триш Мэри.

— Нет, Триш, — Мэри стиснула зубы, — мы покончим с этим делом здесь и сейчас.

— Триш? — позвала снизу миссис Гамбони. — Что там у вас стряслось?

— Мам, не ходи сюда! — завопила Триш.

— Миссис Гамбони, идите сюда! — громко позвала Мэри.


— В чем дело? — В дверях возникла тучная фигура.

— Мам, не говори ничего, — с яростью выпалила Триш.

— Миссис Гамбони, — начала Мэри, — где опаловое кольцо Триш? Оно было у вас, а копы нашли его рядом с телом…

— Нет, мам, это неправда! — прервала ее Триш.

— Правда, — отрезала Мэри. — Скажите, как кольцо попало в тот переулок?

— Нет, мамочка, — простонала Триш и бросилась к матери на шею. Миссис Гамбони стояла неподвижно, ее лицо напоминало маску. А в следующий миг оно словно растеклось — брови поползли вниз, веки опустились, рот скривился.

— Мне надо присесть, — устало произнесла она.

— Расскажите мне, что произошло.

Миссис Гамбони тяжело села на край кровати. Ссутулившись, она обхватила руками колени.

Триш села рядом с матерью и обняла ее.

— Мам, ты не обязана ей говорить. Они все равно ничего не смогут доказать!

— Смогут. — Мэри в упор смотрела на миссис Гамбони. — Они знают о кольце. А девушки знают, что у Триш его не было.

— Нет, мам… — начала Триш, но мать остановила ее.

— Я хочу… Я просто не знаю, с чего начать.

— С самого начала, — ответила Мэри. Ее сердце бешено колотилось.

Миссис Гамбони кивнула, и Триш замерла рядом с ней.

— Это началось давно, когда Бобби положил глаз на Триш. А потом начал орать на нее… А потом бить ее. Я ничего не могла с ним сделать. И Триш ничего не могла сделать. Я видела, что она несчастна, хоть она и не жаловалась. Триш никогда не была плаксой. Она всегда была сильной женщиной. Совсем как я. Отец Триш был такой же, как Бобби. Вначале милый, а потом, когда ты уже у него на крючке, начинается: пьянки, побои… Я не стала его терпеть, дала пинка под зад и выставила из дома. И сама зарабатывала себе на жизнь. А от него мне ничего не было нужно.

— Да уж, — протянула Мэри. Миссис Гамбони говорила правду: все несчастья жизни отражались на ее лице.

— Триш не могла поступить так со своим Бобби. Не могла его выставить, но и жить с ним не могла. Она была в ловушке. Она это знала. И я знала. — Миссис Гамбони в упор посмотрела на Мэри. — И как, по-твоему, я себя чувствовала? Мать, которая знает, что ее ребенок медленно умирает? Каждый день?

Мэри ничего не ответила. Не ей судить.

— Так что в ту ночь, в день ее рождения… Я так переживала за нее, так боялась, что этот мерзавец сделает больно моей дочурке — а может, даже убьет ее — в тот самый день, когда я произвела ее на свет! — Лицо миссис Гамбони потемнело. — В ту ночь Триш звонила мне, чтобы сказать, что с ней все в порядке. А когда я наконец получила ее сообщение, то даже не смогла прослушать его целиком. Связь была слишком плохая. Я даже не знала, где она была!

Ее мобильник там тоже плохо работал, припомнила Мэри.

— Она была страшно напугана. Она думала, он ее убьет. А потом ее телефон отключился, и я закричала. Я подумала, что он убил мою девочку.

Мэри вспомнила миссис Гамбони в доме своих родителей — воплощение страдания.

— Я позвонила в полицию. Заявила об исчезновении. Сделала все, что могла. А потом я пошла к твоим родителям.

Триш покрепче обняла мать.

— Потом пришла домой и попросила всех уйти. Мне надо было побыть одной. Я поднялась в ее спальню и долго тут сидела. Прямо на этом месте. — Миссис Гамбони перевела дыхание. — А потом я заметила кольцо, на полу у туалетного столика. Это был мой подарок Триш на ее двадцать первый день рождения. Оно лежало там… Как знак. Я его подняла, сжала в кулаке и представила, что моя дочка жива. Я будто вживую видела это кольцо у нее на пальце. Видела ее лицо, когда дарила ей этот подарок, — такое радостное, такое счастливое! А теперь она мертва. И я позволила этому случиться!

— Нет, мам… — прошептала Триш. По ее щекам текли слезы.

— Я пошла к себе в комнату и взяла пистолет. И подумала, что все делаю правильно. Я знала, где Бобби работал, так что рано или поздно он бы туда пришел. Но мне повезло.

Триш вытерла слезы, но не проронила ни слова.

— Так что я поехала к Кенник и сразу увидела на углу пикап. А оттуда вылез не кто иной, как Бобби собственной персоной. И он был один, без Триш. Вот я и подумала, что он убил мою девочку. А как я могла думать иначе? В ушах звучали последние дочкины слова…

Мэри моргнула. Это было ошибкой, чудовищной, ужасной ошибкой. Но она будто своими глазами увидела, как миссис Гамбони совершает это преступление…

— Я пошла за ним, а когда он увидел меня, то отступил немного в переулок. Я спросила его: «Что ты сделал с моей дочкой?» А он ухмыльнулся и ответил: «Наконец-то избавился от этой проклятой стервы!» И снова осклабился. Так все и случилось. — Глаза миссис Гамбони заблестели. — А как только он повернулся ко мне спиной, я достала из кармана пистолет и выстрелила ему в голову. Я… даже не раздумывала. Словно там был кто-то другой, а не я. Потом я села в машину и поехала домой. А о кольце забыла. Наверное, оно просто соскользнуло с пальца.

Миссис Гамбони повернулась к Триш.

— Не плачь, детка, — мягко сказала она. — Он это заслужил. Мне надо было прикончить его еще раньше.

Мэри вся дрожала, глядя, как мать укачивает Триш. Мэри отчаянно жалела их обеих.

— Что же теперь будет, мам? — всхлипывала Триш. — Что с тобой будет?

— Не знаю, детка. — Миссис Гамбони крепко прижала к себе Триш. Потом посмотрела на Мэри. — Ты ведь юрист. Что я должна делать?

— Есть несколько вариантов, — ответила Мэри, переключаясь в «режим адвоката». — Вы можете прийти в полицию и все рассказать. А потом либо признать себя виновной, либо дождаться суда, и тогда они будут вынуждены сами искать доказательства.

Триш высвободилась из объятий матери.

— Но почему, Мар? Почему она должна идти в полицию? А если она вообще копам ничего не расскажет?

Миссис Гамбони тоже внимательно посмотрела на Мэри. Ей и в голову не приходила мысль, что миссис Гамбони захочет все утаить.

— Мар, тебе ведь придется рассказать обо мне полиции, да? — спросила миссис Гамбони. — Ты ведь юрист, значит, ты должна.

И как только она ухитрилась во все это вляпаться?

— С точки зрения закона, мой долг не обязывает меня открывать то, что вы мне только что рассказали. Но с моральной точки зрения… — Помолчав, она продолжала: — Миссис Гамбони, я понимаю, почему вы сделали то, что сделали. И я верю в закон и считаю, что мы должны обратиться к правосудию. Я уверена, что факты помогут. Это почти как самозащита в состоянии аффекта. Срок за убийство уже может быть снижен до пяти лет. А если пойти в суд, то можно даже убедить присяжных отпустить вас. Так бывает. — Мэри встала. — Миссис Гамбони, я найду вам лучшего адвоката. У вас будет вся необходимая юридическая поддержка, и тогда вы решите, как вам поступить.

Мэри вышла на лестницу и вытащила из сумки мобильник. Тщетно пытаясь унять дрожь в руках, она набрала номер.

— Бенни?

— Динунцио. Ты как раз вовремя. Ты освободишь завтра свой кабинет?

— Я, э-э-э, не за этим звоню.

— А что, у нас есть другие темы для разговора?

— Я просто не знаю, к кому еще обратиться. Я только что получила признание в убийстве.

Повисла пауза. Потом Бенни проговорила:

— Ты серьезно?

— Вы не могли бы подъехать?

— Где ты сейчас? — спросила Бенни, и, услышав мягкие нотки в ее голосе, Мэри с трудом сдержала слезы.

Загрузка...