Убийственно прекрасная

48

В конце концов все гости собрались в шатре, где их ждали роскошные праздничные столы. Там же, на полукруглой эстраде рядом с площадкой для танцев, играл «живой» кубинский оркестр из восьми человек, и знойная мулатка, прижав к пухлым губам микрофон, томно и соблазнительно выводила бессмертное «Бесаме мучо».

Лаки честно старалась взять себя в руки, но ей никак не удавалось справиться с владевшим ею раздражением. Праздник давно начался, но Макс так и не появилась, хотя, разговаривая с ней, Лаки несколько раз специально подчеркнула, как важно, чтобы на дне рождения Джино присутствовали все члены семьи. Важно, разумеется, не только для самого именинника, но и для нее — Лаки. Увы, ее непокорная, своенравная и донельзя избалованная дочь проигнорировала день рождения деда, и Лаки была полна решимости не спускать ей это просто так. У нее чесались руки выпороть маленькую паршивку, хотя она и понимала, что это вряд ли будет иметь результаты. Куда более действенной мерой было бы запретить Макс выходить из дома кроме как по делу. Для девчонки, которая обожала тусоваться с подругами, это было бы по-настоящему серьезным наказанием.

Кроме того, Лаки продолжала волноваться за дочь, несмотря на недавние утешительные вести. Все-таки Макс была еще слишком неопытна и могла легко попасть в беду.

— Тебе нужно успокоиться, родная, — сказал Ленни, пытаясь утешить Лаки или по крайней мере несколько рассеять ее мрачное настроение. — Сегодня же праздник Джино, черт побери! Не может же хозяйка общаться с гостями с таким лицом, словно у нее чирей на заднице вскочил. Макс, конечно, поступает неправильно, но ты не должна допустить, чтобы она испортила настроение и тебе, и Джино.

— Никто лучше меня не знает, что сегодняшний день — особенный, — отрезала Лаки. — И дело даже не в том, что Джино исполнилось девяносто пять. Дело в том, что этот день рождения может оказаться его последним, хотя я, конечно, надеюсь, что отец проживет еще много лет. Но Макс, похоже, этого не понимает, а может быть, ей все равно, и за это я на нее очень, очень сердита. Скажи, как она могла поступить так со своими самыми близкими людьми? И проблема вовсе не в неуважении, которое она проявила ко всем нам. Проблема в том, что… Ох, Ленни, ведь прошло уже два чертовых дня, а мы по-прежнему не знаем, где она и с кем!..

— Я понимаю, — кивнул Ленни.

— Клянусь чем хочешь, когда эта мерзавка вернется, она будет очень серьезно наказана! — воскликнула Лаки, и ее глаза опасно сверкнули. — Я запру ее в комнате, и пусть только попробует нос высунуть без разрешения. Никаких дискотек, ночных клубов и поездок на автомобиле! Я…

— Давай обсудим это, когда она вернется, — перебил ее Ленни.

— Да, мы это непременно обсудим! — с нажимом сказала Лаки. — И ты при этом будешь на моей стороне. Хватит разыгрывать из себя «доброго» следователя, оставляя мне роль злюки. В этот раз нам с тобой придется выступить вместе, если мы не хотим, чтобы подобное повторилось. Я могу многое вытерпеть, но на сей раз Макс перешла всякие границы!

— Хорошо, Лаки, будь по-твоему, — кивнул Ленни, демонстрируя редкую покладистость. Он все еще надеялся успокоить жену. — А теперь постарайся расслабиться, и пусть Джино ни о чем не догадывается. Не стоит портить ему праздник.

— Эй, что с тобой? — спросила Винес, поймав Билли на обратном пути к их столику. — Сначала ты вешаешься на подружку Купера, словно вы с ней когда-то рядом на горшках сидели, потом пытаешься заигрывать с официанткой. Может, объяснишь мне, в чем дело?

— Менди снималась в одном из наших фильмов, — ответил Билли. На самом деле ему было не до объяснений, но он видел, что Винес полна подозрений, которые, учитывая сложившуюся ситуацию, ему необходимо было развеять во что бы то ни стало. — Она довольно приятная девочка, хотя и очень молодая…

— Вот как? — едко осведомилась Винес. — Кого же она играла, эта приятная молодая девочка? Ребенка?

— Вообще-то, ей уже девятнадцать, — машинально сказал Билли, все еще обдумывая вероятные последствия своего разговора с мисс Разбитой-Задней-Габариткой.

— Ну конечно! — воскликнула Винес самым саркастическим тоном. — Как я сразу не подумала! Купер просто обожает малолеток.

Билли довольно быстро сообразил, что Винес вот-вот переключится с него на своего бывшего мужа, и предпринял попытку немного подтолкнуть ее в желательном для себя направлении.

— Да ты никак злишься? — поддразнил он Винес.

— Вовсе нет, просто… просто это отвратительно, вот! — отчеканила Винес. — Неужели этой твоей Менди ни разу не приходило в голову, что Купер ей в прадедушки годится? Спать с человеком, который настолько старше… Это попахивает извращением!

— А по-моему, ты не только злишься, но и ревнуешь, — продолжал гнуть свою линию Билли. — Разве я не прав?

— Ты чертовски не прав, Билли, я вовсе не ревную, — сердито сказала Винес. — Просто, когда ты болтал с этой школьницей, ты как будто забыл о моем существовании. Мог бы отнестись ко мне и повнимательнее.

— Ну-у, нельзя же быть в центре внимания все время, — снова поддразнил подругу Билли. — Или мисс Суперстар кажется, будто ею пренебрегают?

— Что-что?

— Что слышала.

— Ты, Билли, иногда ведешь себя так, что ставишь меня и себя в исключительно неловкое положение.

— Но это не я, а ты начала заводиться на пустом месте.

— Я не буду заводиться, если ты перестанешь волочиться за несовершеннолетней подружкой моего бывшего мужа.

— Я за ней и не волочился, просто я хотел быть вежливым.

— Твои и мои понятия о вежливости расходятся, — отрезала Винес. Она уже поняла, что самым разумным было бы вовсе не затевать этот разговор, но она не сдержалась и теперь вела себя точь-в-точь как какая-нибудь ревнивая курица из второсортной телевизионной комедии. — Ты так на нее набросился… Я уж подумала — сейчас ты штаны начнешь расстегивать!

— Ну хватит, детка, улыбнись! — воскликнул Билли, пуская в ход свое знаменитое киноочарование.

— Ну да, я буду улыбаться, а ты — ухлестывать за другой! — сварливо огрызнулась Винес. — Точнее — за другими.

— Ты действительно думаешь, что я на это способен?

— Во всяком случае, ты слишком много болтал — сначала с одной, потом с другой… — Тут Винес мысленно приказала себе заткнуться, но сдержаться было выше ее сил.

— Но Менди никого здесь не знает! — попытался возразить Билли.

— Разве это твоя проблема? — сурово осадила его Винес.

Билли немного помолчал, потом решительно взял ее под руку.

— Пойдем-ка лучше присядем, — сказал он и повел Винес к их местам.

Прежде чем опуститься на стул, Винес бросила быстрый взгляд на расставленные на столе карточки с именами гостей. Место Билли было, естественно, справа от нее. Кресло слева предназначалось для Алекса Вудса. Напротив уже сидели на своих местах Чарли Доллар и его спутница — еще одна несовершеннолетняя преступница, заметила про себя Винес. Интересно было бы знать, мрачно подумала она, почему все эти пятидесяти- и шестидесятилетние мужчины вдруг решили, что в их возрасте им непременно нужна подружка, едва достигшая зрелости? Очевидно, они воображали, будто наличие юной любовницы делает их в глазах окружающих этакими сексуальными монстрами, хотя на самом деле рядом со своими школьницами они казались старыми (намного старше своих лет) и жалкими. Умному человеку и одного взгляда было достаточно, чтобы понять: если бы не виагра, им оставалось бы только скорбеть об ушедших деньках, когда и они были жеребцами.

Хмыкнув себе под нос, Винес опустилась на стул и помахала рукой своему старинному приятелю.

— Привет, Чарли! — воскликнула она.

— Как поживаешь, девочка? — растягивая слова, проговорил Чарли и подмигнул. — Ты, я погляжу, не меняешься!

Чарли Доллар был настоящей мегазвездой, живым символом киноиндустрии своего поколения. Блестящий актер и непременный участник всех сколько-нибудь значительных событий в мире шоу-бизнеса, он все еще был способен творить чудеса как на съемочной площадке, так и вне ее. Несмотря на свои шестьдесят с лишним, он мог без труда заполучить любую понравившуюся девчонку и, по слухам, был одним из немногих, кто не испытывал острой необходимости в афродизиаках. Впрочем, его неизменная дьявольски обаятельная улыбка, принесшая ему славу и богатство, действительно нисколько не изменилась, хотя Чарли начинал сниматься еще с Николсоном и Аль-Пачино. Фильмы с его участием до сих пор считались шедеврами, вошедшими в золотой фонд американского кинематографа.

— Познакомься с Баблз, — представил свою подругу Чарли. — Она — мой новейший проект.

— Привет, Баблз, — небрежно поздоровалась Винес. Должно быть, бывшая стриптизерша, решила она. У кого еще могло быть такое идиотское имя? Насколько она помнила, именно так звали ручную обезьянку Майкла Джексона.

— Боже мой! — заверещала Баблз и всплеснула руками. — Я ужасно рада познакомиться с вами, Винес. Для меня это большая честь. Я, можно сказать, выросла на ваших фильмах и ваших песнях. Мой отец тоже ваш большой поклонник!

О боже, подумала Винес. Кажется, она тоже превратилась в живой музейный экспонат. Ну уж нет!..

— Спасибо, дорогуша, — величественно ответила она.

В этот момент кто-то схватил ее сзади за плечи.

— Добрый вечер, красавица!.. — услышала она глубокий, приятный баритон, показавшийся ей смутно знакомым. — Смотри, будь осторожна — сегодня я сам буду следить за всем, что ты отправляешь в рот, в том числе и за едой!

— Кто это? — спросила Винес, тщетно пытаясь обернуться.

— Твой лучший друг и злейший враг твоей утренней лени.

Винес все же обернулась и оказалась лицом к лицу с Коулом, своим персональном тренером. На прием он пришел со своим другом Ричи Моррисоном — пятидесятилетним английским миллиардером и рок-звездой, обожавшим белые костюмы и дорогие ювелирные украшения. Несмотря на возраст, Ричи все еще выступал и пользовался бешеной популярностью, сумев опередить самого Элтона Джона по количеству завоеванных наград, премий и золотых дисков.

Черный красавец Коул и одетый во все белое Ричи выглядели потрясающей парой.

«Должно быть, это он подарил Коулу новый «Ягуар», — подумала Винес. С Ричи она была хорошо знакома и была очень рада встретить старого друга. О том, что именно он стал очередным любовником Коула, она, разумеется, понятия не имела, и сейчас ей оставалось только мысленно одобрить его выбор. Коул был не только прекрасен, как Адонис, но и умен, а Ричи всегда ставил эти качества намного выше остальных.

Тем временем за соседним, главным, столом Лаки пыталась рассадить своих гостей. Председательское место, как и полагается патриарху и старейшине клана, занимал Джино. Справа от него сидела Пейдж, с другой стороны — жена Стивена Лина, экзотическая чернокожая супермодель, исполненная яркой индивидуальности и шарма. Одно ее присутствие способно было украсить любое, даже самое скучное общество. Рядом с ней сидела ее дочь Кариока, затем — Джино-младший, Ленни, Лаки, Бобби, Бриджит и сам Стивен. Не хватало только Макс, и Винес удивилась про себя, куда она могла подеваться.

«Джино, по крайней мере, доволен, — думала Лаки. — И по-прежнему обожает сборища, хотя ему уже девяносто пять!» Уже не раз и не два она задавалась вопросом, как он чувствует себя на самом деле. Возраст не мог не давать о себе знать, но Джино держался на «отлично».

Ну и слава богу!

Откинувшись на спинку стула, Лаки бросила взгляд в направлении соседнего столика. Винес и Билли, похоже, о чем-то яростно спорили; Алекс вертел в руке полупустой бокал с виски, и лицо сидевшей рядом Линг выражало крайнее недовольство. Что-то у них опять не ладилось. Лаки давно казалось, что Алексу пора наконец остепениться, найти подходящую женщину и зажить нормальной семейной жизнью. Вопрос заключался только в том, была ли Линг такой женщиной?

Похоже, что нет…

Впрочем, уходу Алекса Вудса с «рынка женихов» препятствовало еще одно обстоятельство, о котором Лаки была превосходно осведомлена. Знаменитый режиссер был без памяти влюблен в нее. Когда-то она надеялась, что со временем его чувства остынут, но этого так и не произошло. Вопреки всему Алекс продолжал питать в отношении ее нелепые надежды.

Оглядывая присутствующих, Лаки заметила, что устроители в последний момент изменили порядок размещения гостей, так что Винес и Купер со своей новой подружкой оказались за одним столом. Ничего подобного Лаки, конечно, не планировала, и теперь ей оставалось надеяться, что Винес не очень на нее рассердится.

— Какой прекрасный вечер, Лаки, — сказал Стивен, вырвав ее из задумчивости.

— Спасибо, Стив, — ответила она совершенно искренне. — Мне ужасно хотелось сделать Джино приятное, и я надеюсь, что у меня получилось. Как-никак девяносто пять лет — это не шутка и бывает только раз в жизни.

— Да и то не у всех, — подхватил Стивен и улыбнулся. — Ты только погляди на нашего старика! Голову даю на отсечение — ему все это чертовски нравится. Джино всегда любил повеселиться, и здесь он в своей среде.

— Я знаю. — Лаки кивнула. — Хорошее вино, общество красивых женщин, а главное — никакой боли. Джино много страдал в своей жизни, так пусть хотя бы теперь…

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — перебил Стив и после небольшой паузы заговорил о другом: — Кстати, где Макс? Мне казалось — она давно должна быть здесь.

— Ну, ты же знаешь современную молодежь… — уклончиво ответила Лаки. — Ей уже шестнадцать, и у нее свои ужасно важные дела, друзья, подруги, дискотеки… Впрочем, Макс обещала подъехать попозже. Не знаю только, выйдет ли что-нибудь из ее обещаний.

— Когда ты собираешься в Вегас? — снова сменил тему Стив. — Я хотел бы слетать туда с тобой на будущей неделе, чтобы осмотреть все до официального открытия.

— Что ж, я буду рада. Когда я туда поеду, я тебе сообщу.

Лаки была очень рада, что в ее жизни есть такой человек, как Стивен. Сводный брат лучше, чем никакого, а после того как был убит Дарио, Лаки очень не хватало человека, с которого она могла бы брать пример. Стивен появился на свет в результате одной бурной ночи, которую Джино провел в постели с чернокожей красоткой Кэрри. Не сразу отец Лаки смирился с тем, что у него есть черный ребенок. Он отказывался встречаться со Стивеном до тех пор, пока тот не стал взрослым, но, один раз увидев его, Джино смягчился и в конце концов принял парня в семью.

По профессии Стивен был адвокатом, причем весьма успешным и процветающим. Несколько лет назад в автокатастрофе погибла его первая жена, и какое-то время спустя он женился на Лине. Брак оказался на редкость счастливым, хотя прошлое у топ-модели было довольно бурным.

После того как подали главное блюдо, Джино поднялся со своего места, чтобы произнести речь. В шатре сразу стало тихо, но кто-то все же сунул в руку старику микрофон.

— Первый раз в меня тычут этой штукой, — пошутил Джино, неловко держа микрофон у самого лица. — Раньше, бывало, все пистолеты на меня наставляли, а вот теперь — микрофоны… Дожил, называется!.. — Как опытный оратор, Джино сделал паузу, ожидая, пока замрет вызванный его словами смех.

— Знаете, — продолжил он немного погодя, — я никогда не думал, что доживу до этих чертовых девяноста пяти. То, что я до сих пор жив, — настоящее чудо, но только помирать я все равно не собираюсь. Наоборот, я готов прожить еще столько, сколько понадобится, ради своей семьи — ради этой пробивной стервы, моей любимой дочурки, которая известна вам под именем Лаки, ради моего сына Стивена, который появился в моей жизни довольно поздно, но сумел сделать ее еще счастливее, ради моих внуков, которых я без памяти люблю. И конечно, ради моей жены Пейдж, которая следит, чтобы я поменьше пил, пореже играл и никогда больше не ухлестывал за женщинами… (Эти слова вызвали среди собравшихся еще один взрыв смеха.) Да-да, Пейдж стала для меня чем-то средним между строгим врачом и добрым тюремщиком, — с улыбкой добавил Джино. — А я в своей жизни сталкивался и с теми и с другими и знаю, что говорю. Еще мне хочется поблагодарить всех, кто пришел сегодня сюда, чтобы поддержать меня и моих близких. Отдельный тост, я думаю, мы поднимем за Лаки, которая устроила для меня этот роскошный праздник. В общем, давайте поскорее выпьем и начнем веселиться как следует, потому что лично мне не терпится поскорее оказаться на танцполе!

Ленни слегка подтолкнул Лаки:

— Твоя очередь.

— Но я не умею… Мне трудно обращаться сразу к такому большому количеству людей! — возразила она.

— Постарайся. Я уверен, у тебя получится. К тому же это не просто люди — это твои друзья и друзья твоего отца.

— Ну ладно. Все равно у меня, похоже, нет выбора, — сказала Лаки и глубоко вздохнула. Поднявшись, она до тех пор стучала вилкой по краешку своего бокала, пока гости не затихли снова. Десятки глаз повернулись в ее сторону, и Лаки едва не поежилась от смущения. Она терпеть не могла находиться в центре внимания, предпочитая держаться в тени.

— Спасибо, Джино, — начала она. — Ты произнес прекрасную речь, и я не знаю, что еще к ней можно добавить… — Она встретилась взглядом с Ленни, и он одобрительно кивнул. Лаки сделала еще один глубокий вдох и продолжила: — Я… Сколько я себя помню, Джино никогда не разрешал мне называть себя «папой» — уж не знаю почему. Одно время мне даже казалось — это из-за того, что в нашем доме постоянно крутились молодые женщины, и ему, естественно, не хотелось, чтобы какой-то ребенок путался у него под ногами и кричал «Папа, папочка!»… — Она усмехнулась, и гости рассмеялись следом за ней. — В общем, я привыкла называть родного отца просто по имени, а потом привыкла и к его поведению… — добавила Лаки под общий хохот. — Иными словами, расти с таким человеком, как мой отец, было очень нелегко, поэтому мне пришлось стать маленькой стервой просто из чувства самосохранения. И все равно каждый, кто знает нас достаточно давно, может подтвердить: в конце концов мы с Джино не только заключили мир, но и отлично поладили и с тех пор жили, что называется, душа в душу. Джино был для меня всем, и, если бы я попыталась рассказать вам, какой он отличный отец и друг, у меня бы все равно ничего не вышло, потому что описать это словами невозможно. Скажу только одно: я счастлива, что он дожил до девяноста пяти и, как говорит, собирается жить и дальше. В общем, Джино, — закончила она, поднимая свой бокал, — я пью за тебя и за все, что в тебе есть. И еще… — Она выдержала небольшую паузу. — Спасибо, папа. Я тебя очень люблю, правда… С днем рождения, родной!

Гости разразились одобрительными криками, зазвенели сдвигаемые бокалы. Лаки одним духом проглотила шампанское и села.

— Прекрасная речь, — прошептал ей на ухо Ленни. — Ты настоящий талант!

— Не такая уж прекрасная, — скромно возразила Лаки. — Хотя для экспромта она была, прямо сказать, недурна. Мне давно хотелось сказать Джино что-то подобное. Только все не представлялось случая.

— Ты говорила от души, — кивнул Ленни. — Только это и имеет значение, все остальное — ерунда.

— Ты так думаешь?

— Знаю, — ответил Ленни и крепко стиснул ее руку. — Господи, как же я тебя люблю!

— Аналогично, — улыбнулась Лаки и подняла руку, чтобы коснуться его щеки.

— Слушай, а может, пусть они пока празднуют, а мы пока пройдемся?..

— Что, сейчас?!

— Именно сейчас. Кстати, можно уединиться в гостевой ванной комнате. Только ты и я — как в доброе старое время.

— Ленни… — начала Лаки.

— Что? — ответил он и поглядел на нее таким взглядом, перед которым она никогда не могла устоять.

— Нет, ничего, — сказала Лаки, вставая. — Что ж, идемте, мистер Голден. Или вы только болтать умеете?

— Вот, узнаю мою Лаки! — улыбнулся он.

— Да, я — твоя Лаки. Мать твоих детей и сексуальная маньячка, — ответила она и потянула его за руку. — Идем же!..

И, негромко смеясь, оба незаметно покинули просторный белый шатер.

Держа в руках свой пятый или, может быть, уже шестой бокал виски, Алекс следил, как Лаки и Ленни уходят.

Лаки… Его Лаки. Без нее жизнь была бы намного проще, а когда она была поблизости, все переставало быть простым, и Алекс начинал чувствовать, словно его обокрали. Ничто — ни другие женщины, ни головокружительная карьера, ни дорогие вещи не могли заполнить пустоту, которую он ощущал в своей душе. У Алекса было целых три «Оскара», но он с радостью отдал бы их за одну ночь с Лаки. Она была женщиной его мечты, его идеалом, его навязчивой идеей — и она принадлежала Ленни.

Что с этим можно было поделать?

Да ничего.

Только пить в надежде, что алкоголь немного умерит боль от сознания того, что он никогда не сможет обладать ею.

— Эй, Алекс!.. — окликнул его Билли Мелина, выдернув режиссера из глубокой задумчивости.

— Чего тебе? — проворчал он.

— Ты что… — начал Билли, — и вправду считаешь, что успех ударил мне в голову?

И он с вызовом поглядел на Алекса.

— Что-что? — переспросил режиссер, вставая. Он терпеть не мог, когда недоделанные звезды вроде Билли Мелины пытались выяснять с ним отношения.

— Да!.. — Билли пьяно осклабился и тоже поднялся. — Ты сказал об этом Лаки, она рассказала об этом Винес, а Винес передала мне. Что скажешь, киногений всех времен и народов?

— Что за хрень, Билли?! — презрительно бросил Алекс. — Прямо детский сад! Тебе сколько лет, парень?

— Я тебя спросил, Алекс, — перебил его Билли. — И я уже достаточно взрослый, чтобы задавать вопросы и требовать ответа. Я тебе не какой-нибудь зеленый пацан, который впервые в жизни снимается у великого режиссера. Я требую уважения!

— Уважения?! — Алекс презрительно фыркнул. — Я буду тебя уважать только тогда, когда ты хоть чем-нибудь это заслужишь.

Красивое лицо Билли побагровело.

— Что ты сказал?

— Что слышал.

— Пошел в жопу, Алекс! — зло выкрикнул Билли. — Чертов старпер, у которого крыша поехала! Проснись, старичок: еще немного, и тебя вышвырнут за ненадобностью. Что ты тогда будешь делать, кем командовать?

Сжимая кулаки, Алекс рванулся к нему.

— Ах ты сукин сын, альфонс, дешевка, бездарный член на содержании у знаменитости! Да мне на тебя…

Прежде чем он успел произнести еще слово, Билли широко размахнулся и ударил его в зубы.

Бац! Удар застал режиссера врасплох, но не помешал ответить тем же. В свое время Алекс отслужил два срока во Вьетнаме, поэтому простая зуботычина не могла его ни напугать, ни обескуражить. Кроме того, у него в запасе имелось несколько довольно грязных приемов, которые он без колебаний пустил в ход. Увы, будь Алекс помоложе или хотя бы немного потрезвее — и ему, несомненно, удалось бы вырубить Билли довольно быстро, но теперь его ударам недоставало точности и силы. Билли не оставался в долгу, и через пару секунд в шатре уже кипел кулачный бой.

Винес, увлекшаяся разговором с Ричи и Коулом, не сразу отреагировала на происшедшее. Только когда позади нее раздался треск ломаемых стульев, она вздрогнула и резко обернулась.

— О господи! — взвизгнула она. — Да разнимите же кто-нибудь этих идиотов!

Джино, сидевший за соседним столом, с интересом наблюдал за дракой.

— Вот теперь у нас настоящая вечеринка, — хриплым от удовольствия голосом сообщил он. — Клянусь, еще никто никогда не устраивал мне такого праздника! Все-таки моя Лаки умеет окружать себя настоящими мужчинами.