Убийственно прекрасная

82

Открытие «Ключей» было событием, привлекшим самое широкое внимание. Звезды и знаменитости слетались в Вегас со всего мира, считая за честь оказаться в числе приглашенных. Лаки Сантанджело и Ленни Голден были весьма известной парой; их хорошо знали и в Америке, и в Европе, и теперь их многочисленные друзья собирались на праздник, который устроила Лаки.

Конечно, событие подобного масштаба подразумевало и присутствие прессы. Представители информационных агентств и телевизионных каналов, журналисты и операторы тоже съехались в Вегас отовсюду, не говоря уже об американских «И-Ти», «Эксесс Голливуд», «Экстра», «И-Ньюз дейли» и многих других.

Беспрецедентными были и меры безопасности. Каждый представитель прессы снабжался не только именным нагрудным бейджем с фотографией, но и спецпропуском.

У Генри Уитфилд-Симмонса было и то и другое. Деньги, как он давно понял, могут все, а денег у него теперь хватало.

Дайана Франклин вернулась в участок в полной уверенности, что Энтони Бонар имеет самое непосредственное отношение к исчезновению Тасмин Гарленд. Лживый сукин сын в дорогом костюме — вот с кем она только что разговаривала. Подобные типы встречались ей и раньше: Бонар принадлежал к людям, уверенным, что за деньги они могут купить что угодно и кого угодно. Она и раньше его подозревала, но после сегодняшней встречи у нее исчезли последние сомнения: Бонар знал, что случилось с Тасмин и куда она подевалась. Да и Рени Фалькон тоже было известно намного больше, чем она хотела показать. Правда, лгала она куда убедительнее Энтони, но ее выдала партнерша, которая именно его считала виновником исчезновения помешанной на сексе банковской служащей.

Вероятно, решила Дайана Франклин, дело обстояло так: Рени устроила Тасмин свидание с Бонаром, а потом… потом что-то пошло не так, и молодая женщина погибла.

Вот только что пошло не так?

И где ее тело?

На эти вопросы у Дайаны ответов пока не было.

— Ну как? — спросила Лаки, появляясь из своей гардеробной в длинном ярко-алом платье от Версаче с оголенной спиной, в бриллиантовых серьгах и черно-белых браслетах в стиле ар-деко, усыпанных мелкими бриллиантами, на обоих запястьях.

Окинув жену быстрым взглядом, Ленни одобрительно присвистнул.

— Сногсшибательно! — совершенно искренне сказал он. — Я, наверное, еще никогда не видел тебя такой красивой. Это что-то невероятное!

— А платье? — озабоченно спросила Лаки. — Тебе нравится мое новое платье? Мне важно знать твое мнение, ты же знаешь, как я ценю твой вкус.

— У меня бездна вкуса, дорогая. Именно поэтому я имею в виду не платье, а восхитительное тело под ним.

— Ленни! — воскликнула Лаки, притворяясь возмущенной. — Ты просто маньяк какой-то!

— Не какой-то, а сексуальный.

Лаки улыбнулась.

— Ну так как же насчет платья? — снова спросила она, поворачиваясь.

— Платье — супер!

— А оно не слишком открытое?

Ленни свирепо выпятил челюсть.

— Будь моя воля, я бы упрятал тебя под паранджой. Мне не нравится, когда посторонние мужчины глазеют на мою женщину.

— Это я — твоя женщина? — уточнила Лаки.

— Да. Никому тебя не отдам. Никогда.

— Это хорошо, потому что именно этого я и хотела. — Лаки кивнула. — И никакие другие варианты меня не устроят, заруби себе на носу.

— Ладно. Сделать тебе коктейль?

— Мартини с водкой, — ответила Лаки, выходя на просторную веранду, с которой открывался великолепный вид на сияющий огнями город.

— Сейчас принесу, — отозвался из комнаты Ленни.

Стоя у ограждения, Лаки смотрела вниз и вспоминала открытие своего первого отеля «Маджириано». Тогда она тоже была возбуждена и счастлива, но не так, как сейчас, потому что тогда у нее не было Ленни. Сейчас и муж, и вся ее семья были рядом; они разделяли ее успех, и от этого Лаки чувствовала себя буквально на седьмом небе.

Да, ей нравилось возводить роскошные суперотели. Нравилось даже больше, чем владеть и управлять киностудией, не говоря уже о всех других видах бизнеса, которыми она когда-то занималась.

И «Ключи» стали для нее высшей наградой.

Лаки часто с недоумением спрашивала себя, что так привязывает ее к Вегасу, но в глубине души она знала ответ. Ведь именно в Вегасе она взяла в руки дело Джино и довела его до конца, построив великолепный «Маджириано». Именно в этом городе она почувствовала себя женщиной, способной чего-то добиться благодаря своим собственным усилиям.

Теперь она открывает свой третий по счету отель, отель-мечту, который должен был в буквальном смысле стать ключом к грядущей счастливой жизни. Лаки оставалось сделать только один шаг, и ничто, казалось, не могло ей помешать. Она решила все проблемы, все предусмотрела, обо всем позаботилась…

То есть почти обо всем.

Что-то продолжало беспокоить Лаки. Какая-то мелочь, пустяк — что-то такое, на что она просто не обратила внимания в бешеном вихре последних перед открытием недель. И внезапно Лаки вспомнила. Странные открытки с надписью «Умри, красотка!». То ли приглашение на какую-то премьеру, то ли чья-то дурацкая шутка. Так она, во всяком случае, подумала, потому что только в этом случае ей не нужно было взваливать на себя еще одну заботу, которых у нее и так хватало. А вот Бобби решил иначе — и встревожился. И был, по-видимому, прав, потому что за последние сутки Лаки получила сразу две такие открытки, очень похожие на те, что приходили в ее дом в Лос-Анджелесе. Обе были написаны одинаковым, небрежным почерком, обе были доставлены с посыльным, только вместо слова «красотка» на них стояло совсем другое слово.

«Умри, сука!»

Ругательство было нацарапано другими чернилами, которые показались Лаки похожими на кровь.

Это не приглашение и не шутка, поняла Лаки.

Это угроза.

К счастью, она никогда не принадлежала к тем женщинам, которых легко напугать. Лаки решила, что обязательно разыщет отправителя этих странных посланий и разберется с ним, как только минует торжество.

Ничто не должно омрачить ей сегодняшний праздничный вечер.

Эммануэль появилась в гостиной бунгало в расшитом золотыми блестками коротеньком платьице, открывавшем ее длинные, красивые ноги. Декольте у платья было таким глубоким, что в нем едва умещались ее пышные груди, а вырез на спине почти достигал ягодиц. Длинные светлые волосы Эммануэль были убраны наверх и подколоты бриллиантовыми заколками, а пухлые губы блестели от яркой помады вызывающего оттенка. Увидев ее в подобном наряде, Франческа повернулась к Энтони и, пустив в ход громкий театральный шепот, поспешила поделиться с ним своим мнением. «Твоя любовница похожа на уличную девку» — таков был ее приговор. В ответ Энтони только равнодушно повел плечами. Его бабка понятия не имела, как одеваются современные девушки. Сам он считал, что Эммануэль выглядит как воплощенная эротическая мечта любого мужчины, как живая «девушка с обложки».

— Ирма! — крикнул он во весь голос. — Ну-ка, живо сюда!

Повинуясь приказу мужа, Ирма появилась из спальни. Она была на двадцать лет старше Эммануэль, и сегодня это было особенно заметно. Когда-то Ирма была королевой красоты штата, веселой и беззаботной, но жизнь с Энтони превратила ее в бледную, напряженную, преждевременно увядшую женщину. Даже стильное черное платье и бриллиантовые серьги-капли не делали ее ярче или моложе.

Остановившись на пороге, она смотрела только на Энтони. На любовницу мужа Ирма даже не взглянула, что, впрочем, устраивало Эммануэль. В присутствии законной жены ей становилось немного не по себе, поэтому она старалась не обращать на Ирму внимания. Эммануэль догадывалась, что Энтони что-то задумал, но до поры предпочитала ни о чем не расспрашивать. Пусть забавляется, если ему охота, лишь бы это не коснулось ее лично.

— Сними серьги! — грубо приказал жене Энтони. — И отдай их Эммануэль.

Ирма не ответила, но в ее глазах вспыхнула ненависть, которую она даже не пыталась скрыть.

— Снимай, кому говорят! — рявкнул Энтони. — Или ты хочешь, чтобы я с мясом вырвал их из твоих поганых ушей?

Ирма медленно подняла руки и сняла серьги.

— Отдай их Эммануэль, живо! — повторил Энтони. Происходящее явно доставляло ему удовольствие. — Теперь это ее серьги.

— Думаешь, мне жаль с ними расстаться? — проговорила Ирма сквозь зубы. — Да мне наплевать!

— Заткнись и отдай серьги Эммануэль! — зарычал Энтони. Оказывается, он не до конца сломил эту суку, и теперь ее сопротивление безмерно его раздражало.

Вместо того чтобы отдать серьги Эммануэль, Ирма швырнула драгоценности на пол, еще больше разозлив мужа. Вскочив с кресла, он метнулся вперед и с размаха ударил ее сначала по одной, потом по другой щеке. Его перстень с большим розовым камнем рассек кожу на скуле Ирмы, и из раны тотчас потекла кровь.

К счастью, именно в этот момент в гостиную вернулась Франческа, которая выходила к себе в бунгало. Окинув всех троих суровым взглядом, она мгновенно оценила обстановку и принялась орать на Энтони на итальянском.

Энтони смерил бабку мрачным взглядом, но попятился. Отступив к бару, он открыл дверцу и налил себе полбокала неразбавленного скотча. Ирма, не прибавив больше ни слова, вернулась в спальню, а Эммануэль подняла с пола драгоценности. Не могла же она допустить, чтобы они пропали!

Одним глотком осушив бокал, Энтони повернулся к любовнице, которая уже нацепила серьги и прохаживалась перед камином, покачивая головой, чтобы драгоценные камни заиграли. Увы, на ней бриллианты выглядели как стекляшки. Дешевые подделки, как и ее глупые, огромные груди.

Казалось бы, все при ней, подумал Энтони, глядя на Эммануэль. И все-таки чего-то не хватает.

Стоя в одном белье перед огромным зеркалом в туалетной комнате, Куки и Макс готовились к праздничному вечеру — красили ресницы, подводили губы и укладывали волосы.

— Можешь себе представить, она поселила Туза на другом этаже! — пожаловалась Макс и потянулась за баночкой с золотыми блестками. — Можно подумать, она мне не доверяет.

— Твоя мать — умная женщина, — лениво ответила Куки. — У тебя какая тушь, коричневая?

— Я что-то не пойму, на чьей ты стороне?! — возмутилась Макс, подводя глаза черным карандашом, что, по ее мнению, должно было придать ее взгляду зазывную томность.

— Я готова принять сторону каждого, кто поможет мне найти парня погорячее. Хотя бы только на сегодня, — ответила Куки и, схватив с полочки щипцы для завивки, занялась своими волосами.

— Думаю, в горячих парнях недостатка не будет, — усмехнулась Макс. — Я заглянула в список приглашенных. Там полным-полно молодых, подающих надежды актеров из Голливуда и окрестностей. Некоторые, как я слышала, просто-таки восходящие звезды!

— Правда? — восхитилась Куки и зашипела от боли — услышав столь потрясающую новость, она дернулась и прижгла щипцами кожу на голове. — Хорошо бы там был кто-нибудь типа молодого Уилла Смита. Он, конечно, уже немолод, но просто душка! Я его обожаю — он та-акой милый!

— Не в моем вкусе, — коротко заметила Макс.

— Ну, разумеется. — Куки понимающе усмехнулась. — Тебе теперь нравятся высокие голубоглазые блондины с мужественной ямочкой на подбородке. И одного такого ты уже заполучила, хитрюга, — заполучила и заперла в номере, в котором он живет совершенно один. Господи, Макс, как я тебе завидую! Вы отлично проведете время вдвоем!

— К сожалению, мне остается только надеяться, что все получится, как я хочу, — вздохнула Макс, накладывая на щеки тонкий слой румян. — Во-первых, я не уверена, что он в меня влюблен. Кроме того, он считает, что я еще слишком молода.

— Ну, если ты возьмешься за дело как следует, перед тобой никто не устоит! А ведь ты умеешь, я знаю.

— Наверное, умею, — согласилась Макс, которой весьма польстили слова подруги. — Только и он, знаешь ли, крепкий орешек.

Куки оставила в покое щипцы и принялась намазывать губы ядовито-желтой помадой. Получалось не очень, но она решила, что, если добавить серебристого блеска, выйдет даже оригинально.

— А что сказала о нем Лаки? Он ей понравился?

Макс пожала плечами:

— Не знаю. Маме было не до нас — она же открывает этот отель!

Зазвонил телефон, и Макс сняла трубку.

— Алло?

— Мисс Голден? С вами говорит дежурный администратор.

— Слушаю вас.

— Ваш двоюродный брат просил передать, что через пятнадцать минут он будет ждать вас у входа в фитнес-центр.

— Мой двоюродный брат? — переспросила Макс и нахмурилась.

— Именно так он сказал, мисс Голден.

— Ах да, мой брат! — Макс хихикнула. — Спасибо.

И она положила трубку.

— Кто это? — поинтересовалась Куки.

— Это Туз! — Макс широко улыбнулась. — Понимаешь, интернет-маньяк думал, что Туз — мой двоюродный брат. Я сама ему так сказала… А теперь Туз назвался моим двоюродным братом, чтобы вызвать меня к фитнес-центру.

— Я думала, мы пойдем на прием вместе, — разочарованно протянула Куки.

— Туз что-то задумал… Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы встретимся с тобой уже там?

— С чего бы мне возражать? — Куки саркастически ухмыльнулась. — Только мне не хотелось бы скучать там одной.

— Не беспокойся, не заскучаешь — мы наверняка скоро появимся, — ответила Макс, дрожа от нетерпения при одной мысли о том, что скоро она увидит Туза, и, может быть, он… — Дай мне, пожалуйста, щипцы — мне ведь уже нужно бежать.

— О’кей, иди, развлекайся.

— Обязательно. — Макс быстро натянула свои любимые джинсы и красный шелковый топик в обтяжку. — Ну, как я выгляжу? Сексуально? — спросила она, глядя на свое отражение в зеркале.

— Еще как!

— Правда?

— Иди лучше. Он, наверное, уже заждался.

Детектив Франклин все еще сидела за своим рабочим столом, вспоминая подробности разговора с Энтони Бонаром, когда один из коллег бросил ей на стол бумажный пакет.

— Это пришло по почте, — сказал он. — Адресовано тебе.

— Думаешь, там пластиковая бомба? — спросила Дайана.

В полицейском участке это была дежурная шутка. Каждый раз, когда на имя кого-то из сотрудников поступал анонимный конверт или посылка, остальные принимались утверждать, что это непременно взрывное устройство, присланное недоброжелателем, которых у каждого полицейского было куда больше, чем хотелось.

— Вряд ли. По-моему, там внутри что-то мягкое.

— Совсем как твой дружок на последнем свидании, — ухмыльнулась Дайана.

Еще двое детективов, находившихся в комнате, радостно загоготали.

— Кто будет открывать? — спросила она.

— Сегодня твоя очередь, — мстительно заявил коллега.

— Похоже, среди вас есть только один настоящий мужчина — я, — парировала Дайана и с шумом вскрыла пакет.

Внутри, завернутый в несколько слоев плотной оберточной бумаги, лежал испачканный кровью белый купальный халат с эмблемой отеля «Кавендиш». На приколотом к халату листке бумаги был небрежно начертан план какой-то местности. На обратной стороне листка Дайана увидела несколько слов, составленных из вырезанных из газеты букв. Поднеся листок поближе к глазам, Дайана увидела, что это — два имени.

«Тасмин Гарленд. Энтони Бонар».

— Так, кто-нибудь срочно отнесите это в лабораторию, — резко приказала Дайана. — Пусть ищут следы крови, спермы, волоски — нам все пригодится. Похоже, теперь у нас есть тело и есть имя убийцы. Ну, за работу!