Ученица Гильдии

Глава 11 НЕОЖИДАННОЕ ПОЯВЛЕНИЕ

Сонеа надкусила спелый пачи, и теплый сладкий сок брызнул в рот. Держа плод в зубах, она пролистала страницы книги в поисках нужной схемы.

— Вот смотри, — сказала она Порилу, вынув пачи изо рта. — Кровеносная система. Леди Кинла задала нам выучить названия ее частей.

Порил посмотрел на схему и застонал.

— Не беспокойся, — подбодрила Сонеа. — Мы придумаем что-нибудь, чтобы ты запомнил. Ротан показал мне очень полезные упражнения для заучивания наизусть.

На лице Порила было написано сомнение. Сонеа с трудом подавила вздох. Она давно поняла, почему ему не давалась учеба. Порил был не слишком умен и не слишком силен магически. Экзамены вызывали у него панический страх. Хуже всего, однако, было то, что он был полностью деморализован неудачами и даже не пытался что-нибудь изменить.

Порил сразу потянулся к Сонеа. Одноклассники его недолюбливали. Они не были жестокими, но и дружить с ним не хотели. Порил явно стосковался по обществу. Дом Херила по неизвестным Сонеа причинам был в немилости у Короля, но Порила, скорее всего, избегали не поэтому. У него было несколько очень неприятных привычек, в том числе манера время от времени без всякой причины заливаться пронзительным, режущим уши смехом.

Сонеа новые одноклассники тоже почти не замечали. Она скоро поняла, что они не пытаются таким образом выразить свое презрение. Возможно, она даже была им более симпатична, чем Порил. Просто они уже разделились на пары, и никто не хотел заводить дружбу с кем-то третьим.

Трассия и Наррон явно были не просто друзьями. Сонеа видела, как они держались за руки, и заметила, что лорд Аринд внимательно приглядывает за этой парочкой. Наррон увлекался целительством и лучше всех в классе успевал по предмету. Трассия тоже интересовалась этой дисциплиной, но с меньшим энтузиазмом. Скорее всего, она подражала Наррону или разделяла распространенное мнение, что Целительство — женская профессия.

Единственный эланец в классе, Яленд, проводил время в компании разговорчивого виндо, Сено. Хал, невозмутимый лан, и его Киралийский друг Бенон образовывали еще одну пару. Эти четверо вели себя не так буйно, как в мальчишки в «классе Реджина», но все равно без конца болтали о скачках и выдумывали истории про девушек, а на переменах возились так, как будто еще не вышли из детского возраста.

Они и не вышли, постепенно поняла Сонеа. Знакомые ей дети из трущоб развивались быстрее, потому что рано начинали взрослую жизнь. А эти ученики провели детство в роскоши и взрослели гораздо медленнее, чем их одногодки за пределами Гильдии.

До окончания Университета они были свободны от каких-либо семейных обязанностей. Они не появлялись при дворе, не думали о женитьбе и не принимали участия в управлении поместьями фабриками, не имели других семейных «интересов». Учеба в Гильдии на пять лет продлевала им детство.

Хотя Порил был на год старше остальных, он часто вел себя совсем по-ребячески. Он был искренне рад подружиться с Сонеа, но она подозревала, что он очень доволен, так как теперь в классе есть кто-то ниже его по происхождению.

К удивлению и облегчению Сонеа, Реджин оставил ее в покое. На переменах она иногда видела его в окружении «почитателей», но они больше не издевались над ней. Даже сплетни прекратились. Учителя перестали смотреть на нее с подозрением, и, проходя по коридорам, она редко слышала имя Ротана.

— Знать бы, что она спросит, — вздохнул Порил. — Наверняка названия самых крупных частей и пару мелких.

Сонеа дернула плечом:

— Ты только время тратишь, гадая. Лучше попробуй выучить все.

Прозвучал гонг. Ученики, расположившиеся на садовых скамейках, неохотно начали собирать вещи. Они, как и Сонеа с Порилом, провели перерыв, греясь на осеннем солнышке. Сонеа встала и потянулась.

— Давай после урока пойдем в Библиотеку заниматься?

Порил кивнул:

— Если хочешь.

Они заторопились в Университет.

Сонеа с Порилом вошли в классе последними. Как только они сели на места, открылась дверь и вошел лорд Скоран.

Положив книги на стол, он прокашлялся, но тут его внимание отвлекло какое-то движение в дверях. Три человека вошли в класс два учителя и один ученик. Сонеа замерла от дурного предчувствия. Учеником был Реджин.

Директор Джеррик пробежал глазами по лицам учеников. Встретившись взглядом с Сонеа, он нахмурился и отвел глаза.

— Реджин успешно сдал экзамены за полгода. — Голос Джеррика, обычно такой суровый, звучал так, словно ему неприятно делать это объявление. — Я перевел его в этот класс. У Сонеа словно что-то оборвалось внутри. Маги продолжали разговаривать, но она не слышала слов. Ее сердце сжалось, будто тиснутое невидимой рукой. Кровь прилила к голове, в ушах раздался шум…

Тут она вспомнила, что нужно дышать. Приступ головокружения заставил ее зажмуриться. Когда она снова открыла глаза, Реджин улыбался своей самой очаровательной улыбкой. Он медленно оглядел класс, затем посмотрел на Сонеа. Очаровательная улыбка продолжала играть на его губах, но выражение лица изменилось.

Сонеа с трудом отвела взгляд. Как он умудрился? Он наверняка обманул преподавателей.

Она тут же поняла, что этого не может быть. Даже Реджин не смог бы схитрить, сдавая экзамены. Значит, он начал заниматься дополнительно вскоре после нее — возможно, как только узнал о ее намерениях. И занимался втайне, под руководством наставника.

Почему? Все его друзья остались в старом классе. Может быть, он надеется собрать новый круг почитателей? Сонеа почувствовала прилив надежды. Вряд ли Реджину удастся разбить прочно установившиеся пары. Если только…

Зная Реджина, можно было предположить, что он заранее подружился с будущими одноклассниками. Он наверняка заранее постарался обеспечить себе поддержку, Сонеа огляделась и заметила, что Наррон смотрит на Реджина весьма неодобрительно. Похоже, он был недоволен. Она вспомнила как он твердо сказал ей в самом начале, что у них нет времена глупые шутки.

Значит, Реджин не подготовил себе почву. Зачем же он тратил столько усилий?

Может быть, он просто не мог стерпеть, что девушка из трущоб обогнала его в учебе? В конце концов, Фергун пошел на огромный риск ради того, чтобы не допустить ее в Гильдию, и все потому, что не хотел, чтобы в Гильдию брали детей низкого происхождения. Если когда-нибудь маги будут рассматривать возможность принять в Университет других учеников из низших классов, они обязательно примут во внимание успех или неудачу Сонеа. Возможно, Реджин пытается помешать ее занятиям, чтобы навсегда отрезать путь к магии детям из трущоб.

Ну что же, я сделаю все, чтобы ему это не удалось!

Она один раз уже вырвалась из сферы его влияния, она может сделать это снова.

В ту же секунду она поняла всю несбыточность этой идеи. Чтобы пройти полугодовую программу за три месяца, ей пришлось заниматься в выходные и по вечерам. Теперь ей еще предстояло нагонять новый класс. У нее не будет времени заниматься еще и по программе следующего.

Что же, пусть Реджин считает себя победителем. Если он превзойдет ее в учебе, он оставит ее в покое. Ей не нужно быть первой ученицей в классе, чтобы доказать, что не только дети Великих Домов могут быть магами.

Если она отстанет и ее переведут обратно, гордость не позволит Реджину последовать за ней… Она отвергла эту идею еще быстрее, чем предыдущую. Летний класс все еще находится под влиянием Реджина. Нынешние одноклассники, по крайней мере не настроены против нее…

Моргнув, Сонеа осознала, что в аудитории слышен только тихий, словно нерешительный голос лорда Скорана.

— …И, продолжая наши исследования, посвященные Сачаканской войне, я хочу, чтобы вы собрали как можно больше информации о пяти Верховных Магах, которые присоединились к битве на втором этапе военных действий. Все они были чужестранцами. Прийти на помощь их убедил молодой маг по имени Гефнель. Выберите одного из этих пяти магов и составьте его жизнеописание — четыре тысячи слов — до того момента, когда он вступил в войну.

Сонеа взяла ручку и принялась писать. Реджина перевели в зимний класс, но ему тоже придется нагонять упущенное. Несколько недель у него не будет времени преследовать ее, а она сможет понять, поддержат ли его новые одноклассники.

— Джебем, халэ!

Дэннил вскинул голову. Он давно ждал этого возгласа.

— В чем дело? — спросил Тайенд.

Дэннил отодвинул тарелку с гримасой легкого отвращения. Паста из сушеных морских водорослей, которую ему довелось попробовать в плавании, никогда не приедалась, но, к сожалению, пасту приходилось намазывать на черствый неаппетитный хлеб.

— Джебем на горизонте, — сказал он, поднимаясь из-за стола.

Стараясь не задеть головой потолок, он вышел на палубу. Ослепительный свет ударил в глаза. Солнце стояло низко над горизонтом, и морская гладь блестела как зеркало. От нагретых палубных досок исходило тепло.

Дэннил взглянул на север, и у него перехватило дыхание. Он нырнул в дверной проем и замахал Тайенду рукой, приглашая его подняться, затем прошел на нос и стал вглядываться в дымчатую даль.

Вдоль побережья тянулись ряды невысоких домов из простого серого камня. Тысячи обелисков, разбросанных между домами поднимались к небу.

К Дэннилу неслышно подошел Тайенд.

— Какой огромный! — тихо сказал он.

Дэннил кивнул. В последние дни они видели на берегу небольшие поселения с такими же простыми домами и обелисками, Джебем был не более роскошным, но размеры города производили серьезное впечатление. Обелиски, словно иглы, вонзались в небо а низко висящее солнце окрашивало их в тревожный красно-оранжевый цвет.

Корабль медленно шел вдоль побережья. Выходы скальных пород, словно стены, защищали город с моря. Корабль вошел в промежуток между скалами. Поравнявшись с лесом обелисков он резко свернул в узкий канал. Темнокожие люди, стоявшие наготове по обеим сторонам каменной набережной, торопливо перебросили матросам канаты. Те закрепили их на бортах. Другие концы веревок были привязаны к упряжкам горанов. Огромные животные поволокли корабль по каналу.

На протяжении часа они медленно продвигались по каналу под руководством лонмарских береговых матросов и наконец оказались в искусственной гавани, где уже стояло несколько кораблей. Пока матросы пришвартовывали корабль, Дэннил и Тайенд спустились вниз и собрали вещи.

После быстрого и официального прощания с капитаном они сошли на берег. Матросы сгрузили их сундуки. От небольшой группы людей, стоявших на пристани, отделился человек и шагнул им навстречу.

— Приветствую вас, посол Дэннил и молодой Треммелин. Я — Лорик, ваш переводчик. Я отведу вас в Дом Гильдии. Прошу, следуйте за мной.

Быстрым жестом он велел стоящим рядом слугам взять поклажу. Дэннил и Тайенд двинулись за переводчиком. Миновав несколько причалов, они вышли на широкую городскую улицу. Из-за пыли, стоявшей в воздухе, все цвета казались блеклыми. На смену морскому ветерку пришла удушающая жара. От пыли, сладковатого цветочного аромата и запаха пряностей было трудно дышать. Вокруг звучала певучая речь, но Дэннил не мог разобрать ни слова. Прохожие — в основном мужчины — были одеты в простую лонмарскую одежду. Они без тени смущения рассматривали Дэннила и Тайенда, в их взглядах не было приветливости или неодобрения. Время от времени кто-нибудь пялился на Тайенда — его роскошный костюм придворного выглядел здесь крайне неуместно.

С тех пор как они сошли на берег, Тайенд не произнес ни лова. Дэннил достаточно хорошо изучил спутника, чтобы понять, что тот чувствует себя не в своей тарелке: между бровей Тайенда залегла складка, и он все время отставал. Дэннил поймал его взгляд и ободряюще улыбнулся:

— Не волнуйтесь. Поначалу в незнакомом городе всегда чувствуешь себя неважно.

Лицо Тайенда посветлело, он прибавил шагу и поравнялся с Дэннилом. Переводчик вывел их по узкой улочке на большую площадь. Дэннил резко остановился и в недоумении посмотрел вокруг.

Вся площадь была занята деревянными помостами. На ближайшем из них стояла женщина со связанными руками. Рядом — одетый в белое мужчина с кнутом в руках. Его бритая голова была сплошь покрыта татуировкой. Еще один человек расхаживал перед толпой, собравшейся вокруг помоста, и зачитывал что-то из свитка, держа его перед собой.

Дэннил пришел в себя и быстрыми шагами нагнал переводчика.

— Что он говорит?

Лорик прислушался.

— Эта женщина опозорила мужа и семью, пригласив мужчину на свое ложе. — Он обвел площадь широким жестом. — Это Судное Место.

Громкие возгласы заглушили речь глашатая. Дэннил заметил в толпе молодого человека, который стоял неподвижно и не сводил глаз с женщины. Его лицо казалось невозмутимым, но в глазах блестели слезы.

«Муж или любовник?» — подумал Дэннил.

Они вышли в центр площади. Там в отдалении от других стояло два помоста. На одном из них возвышался человек в белых одеждах с мечом в руках. Дэннил перевел глаза на спину шедшего впереди Лорика, но тут прозвучал голос глашатая, и переводчик замедлил шаг.

— А!.. Он говорит: этот человек опозорил свою семью своими неестественными… как это по-вашему? Склонностями? За растление душ и тел он приговорен к высшей мере наказания. Когда солнце заходит, темнота несет миру очищение от греха; так смерть этого человека очистит растленные им души.

Несмотря на жару, Дэннила прошиб холодный пот. Осужденный на смерть прислонился к шесту в центре помоста. Казалось, он примирился со своей участью. Из толпы раздавались яростные возгласы, лица людей были перекошены ненавистью, Дэннил отвернулся, пытаясь скрыть охватившее его негодование. Этого человека приговорили к смерти за поступок, который в Киралии принес бы ему только бесчестье и позор, а в Элане, если верить Тайенду, вообще не считался преступлением.

Дэннил не мог не вспомнить сплетни, которые причинили ему столько горя. Его обвинили в том же «преступлении», что и этого человека. Никого не интересовали доказательства; как только сплетня распространилась, и соученики, и учителя обращались с ним, как с изгоем. Он вздрогнул, снова услышав яростные крики толпы. Если бы я имел несчастье родиться в Лонмаре, моя история, возможно, тоже закончилась бы на Судном Месте.

Лорик свернул на боковую улочку, и крики постепенно стихли. Дэннил взглянул на Тайенда. Молодой ученый был бледен как мел.

— Одно дело — читать про суровые законы других стран, и совсем другое — видеть, как их исполняют, — пробормотал он. — Клянусь, что никогда больше не буду жаловаться на «упадничество» эланского двора!

Переводчик остановился перед невысоким зданием. Носильщики вошли внутрь, не дожидаясь указаний.

— Дом Гильдии в Джебеме, — объявил он. — Здесь я оставлю вас.

Поклонившись, он удалился прочь. Дэннил заметил на стене слева доску с символом Гильдии. Только она отличала Дом Гильдии от окружающих его зданий. Они вошли в распахнутую дверь оказались в просторной комнате с низким потолком. Там их ждал пожилой седовласый эланец в одеждах мага.

— Приветствую вас, — сказал он. — Я Волен, Первый Посол Гильдии в Лонмаре.

Дэннил вежливо наклонил голову.

— Второй Посол Гильдии в Элане, Дэннил. — Он показал на грациозно поклонившегося Тайенда. — Тайенд Треммелин, сотрудник Большой Библиотеки и мой ассистент.

Волен вежливо кивнул Тайенду.

— Добро пожаловать в Джебем. — Взгляд посла задержался на фиолетовой рубашке Тайенда. — Я должен предупредить вас, Тайенд Треммелин, что лонмарцы превыше всего ценят скромность и простоту. Они не одобряют яркую одежду, даже сшитую по последней моде. Могу порекомендовать вам хорошего портного, который сошьет вам удобную и простую одежду, более соответствующую местным вкусам.

Дэннил ожидал, что Тайенд вспылит, услышав эту вежливую отповедь, но тот лишь склонил голову:

— Благодарю за предупреждение, господин мой. Завтра же, если можно, я нанесу визит этому портному.

— Я приготовил для вас комнаты, — продолжил Волен. — Уверен, что вам нужно отдохнуть после утомительного путешествия. Бани находятся в отдельном здании, слуги покажут вам где. После этого, я надеюсь, вы отобедаете со мной.

Слуга провел их по короткому коридору, указал на две открытые двери и удалился. Тайенд шагнул в комнату и затравленно огляделся.

На секунду Дэннил замешкался, затем вошел к Тайенду.

— С вами все в порядке?

Тайенд вздрогнул.

— Они ведь его казнят, да? Наверное, уже казнили?

Дэннил не сразу понял, что Тайенд говорит об осужденном, которого они видели на Судном Месте. Он кивнул:

— Наверное.

— Мы не можем ничего сделать, да? Другая страна, другие законы и все такое?

— К сожалению.

Тайенд вздохнул и опустился на стул.

— Не хочу портить вам настроение, Дэннил, но боюсь, что я начинаю ненавидеть Лонмар.

Дэннил кивнул.

— Судное Место — не лучшее начало для знакомства со страной, — согласился он. — Тем не менее я бы не стал торопиться с выводами. Если бы ваше знакомство с Киралией началось с трущоб Имардина, она бы вам тоже очень не понравилась. Надеюсь, что сегодня мы видели худшее.

Тайенд вздохнул и открыл свой сундук.

— Наверное, вы правы. Попробую найти что-нибудь попроще из одежды.

Дэннил устало улыбнулся.

— Моя униформа имеет свои преимущества, — сказал он, поправляя рукав. — Одна и та же пурпурная мантия каждый день, зато я могу спокойно носить ее в любой точке Объединенных Земель. — Он пошел к выходу. — Ну что же, если мы не встретимся в банях, то увидимся за обедом.

Тайенд не глядя помахал рукой. Уходя, Дэннил увидел, что тот неподвижно сидит перед открытым сундуком, набитым разноцветными костюмами.

Дэннил подумал о том, что предстоит ему в ближайший месяц, и почувствовал прилив беспокойства. После того как он исполнит свои посольские обязанности в Джебеме, они направятся в Блистающий Храм. Этого требует их исследование. Говоря, что Блистающий Храм пленяет красотой и величавым спокойствием. Однако Храм — центр религии Махга, учредившей суровые наказания, исполнение которых они наблюдали сегодня, внезапно он понял, что боится предстоящей поездки.

С другой стороны, там их могут ждать интереснейшие открытия. Кроме того, после долгого и однообразного плавания на корабле он с удовольствием попутешествует по суше. Остается надеяться, что он не зря обнадеживал Тайенда и ничего хуже Судного Места им не встретится.

Когда Лорлен вернулся в свой кабинет, было уже поздно. Он достал из потайной шкатулки последнее письмо Дэннила и внимательно перечитал его. Скользнул глазами по последней строчке, откинулся в кресле и вздохнул.

Уже которую неделю его мысли неизменно возвращались к дневнику Аккарина. Если он существует, то должен быть где-то в Резиденции. Если там есть что-то опасное, вряд ли Аккарин держит его в Библиотеке. Скорее всего, он спрятан в подземелье. И надежно заперт.

Холодный воздух коснулся щеки. Вздрогнув, он тихо выругался. В кабинете всегда сквозило, на это постоянно жаловался прежний Распорядитель. Поднявшись, он попробовал — в который раз — понять, откуда дует, но, как всегда, сквозняк исчез так же внезапно, как и появился.

Лорлен покачал головой и прошелся по комнате. Дэннил и его помощник, наверное, уже в Лонмаре. Скоро они отправятся в Блистающий Храм. Лорлен от всей души надеялся, что они не найдут там ничего подозрительного — мысль, что такое прекрасное место может хранить ростки черной магии, была ему невыносима.

Его размышления прервал стук в дверь. Помедлив, он подошел к двери и открыл ее, ожидая услышать очередное мягкое внушение лорда Оузена о необходимости иногда спать по ночам. Вместо помощника он увидел на пороге знакомый темный силуэт.

— Добрый вечер, Лорлен, — улыбаясь, сказал Аккарин.

Лорлен с изумлением смотрел на гостя.

— Ты пригласишь меня войти?

— Конечно! — Лорлен потряс головой и сделал шаг назад Аккарин вошел в кабинет и, оглядевшись, сел в большое мягкое кресло. Взгляд Высокого Лорда упал на стол Лорлена.

Лорлен проследил за взглядом и похолодел. Там лежало распечатанное письмо Дэннила. Он едва подавил желание броситься к столу и спрятать его. Вместо этого он неторопливо прошелся по комнате, поправил подушку на кресле и со вздохом опустился в кресло.

— У меня, как всегда, беспорядок, — пробормотал он. Небрежно взяв письмо, он положил его в шкатулку. Разложив по местам еще кое-какие предметы, он убрал шкатулку в ящик. — Что привело тебя в столь поздний час?

Аккарин пожал плечами:

— Ничего особенного. Обычно ты заходишь ко мне, и я решил, что теперь моя очередь. Зная тебя, я решил сначала зайти в кабинет, хотя час действительно поздний.

Лорлен кивнул:

— Я как раз читал почту, а потом собирался идти спать.

— Какие новости? Как там лорд Дэннил?

У Лорлена замерло сердце. Аккарин увидел подпись Дэннила или узнал его почерк? Он нахмурился, лихорадочно вспоминая, что было написано на верхней странице.

— Он отправился в Лонмар, чтобы разрешить спор по поводу Большого Клана Коймар. Собственно говоря, я поручил это Эрренду, раз уж у него теперь есть Второй Посол, который мог бы остаться в Элане. Эрренд, однако, предпочел послать Дэннила.

Аккарин улыбнулся:

— Лонмар! Страна, которая либо раззадорит охоту к путешествиям, либо навсегда ее отобьет.

Лорлен наклонился:

— А как было с тобой?

— Хм, — Аккарин задумался. — Лонмар пробудил во мне жажду странствий и в то же время закалил меня как путешественника. Лонмарцы не зря считаются самым цивилизованным народом Объединенных Земель, но вначале я не уставал поражаться их жестокости и непримиримости. Постепенно я научился уважать их чувство справедливости, но это только укрепило мои собственные идеалы. Впрочем, то же самое можно сказать про фривольность эланцев и пристрастие виндо к торговле. Мода и деньги — не единственное, что есть в жизни.

Аккарин помедлил, глядя прямо перед собой, затем поудобнее устроился в кресле.

— А потом начинаешь понимать, что не каждый лонмарец — суровый и непреклонный аскет, так же как не каждый эланец — франт и не каждый виндо — скряга. Я многое узнал о лонмарцах, и, хотя в целом путешествие оказалось бесцельной тратой времени — я не нашел ничего полезного для моего исследования, — опыт, полученный в Лонмаре, очень помогает мне в работе.

Лорлен потер глаза. Бесцельная трата времени? Что, Дэннил тоже тратит время впустую?

— Ты устал, друг мой. — Голос Аккарина смягчился. — Я не даю тебе спать своей болтовней.

Лорлен, моргая, взглянул на друга:

— Нет… нет, ничего. Продолжай, пожалуйста.

— Нет. — Аккарин поднялся и расправил черные одежды. — Ты уже засыпаешь. Поговорим потом.

Со смешанным чувством разочарования и облегчения Лорлен проводил Аккарина до двери. Переступив порог, Аккарин повернулся к Лорлену и улыбнулся странной кривой улыбкой.

— Спокойной ночи, Лорлен. Ты должен хорошо отдохнуть. Ты выглядишь совершенно измотанным.

— Да, да, конечно. Спокойной ночи, Аккарин.

Закрыв дверь, Лорлен тяжело вздохнул. Он только что узнал что-то полезное… или нет? Возможно, Аккарин пытается сбить его со следа. Странно, что он вообще заговорил о своем путешествии после стольких лет молчания.

Лорлен вздрогнул, снова почувствовав сквозняк. Внезапно он понял, что действительно очень устал. Зевая, он достал из ящика шкатулку и спрятал ее на обычное место в шкафу. С облегчением вышел из кабинета и пошел к себе.

Терпение. Дэннил скоро сообщит, было ли путешествие в. Лонмар пустой тратой времени.