Удача

Только бы Али был на месте!

Если его нет, или если он продал свою лавку, тогда – труба.

Тогда мне придется попросту гасить этого белоглазого ганса где-нибудь в тихом месте и везти его в багажнике в ближайший лесок.

А там уж как получится.

Подъехав к чайхане, я заглушил двигатель и сказал Смиту:

– Все, приехали. Эта кофейня принадлежит моему другу, и то, что является предметом нашего разговора, хранится у него.

Говоря это, я молил всемилостивого Аллаха, с которым вовсе не был знаком, чтобы Али оказался на месте.

Так оно, к счастью, и вышло.

Увидев знакомые черные усы и белоснежные крупные зубы, я подумал – может, ислам принять?

Али, на котором был его обычный белый передник, развел руки в знакомом гостеприимном жесте и, спустившись по трем ступенькам, сказал:

– Добро пожаловать в мою скромную чайхану. Наступил очень важный момент.

Али не мог узнать меня, а Смит не должен был увидеть этого.

Поэтому я, опережая Смита, быстро сказал:

– Прошу вас, посидите секунду в машине.

Смит кивнул, а я, выскочив из «Порша», развел руки в таком же жесте, как и Али, и, приобняв его за плечи, увлек внутрь чайханы.

Али не сопротивлялся, но на его лице появилось выражение непонимания.

Когда мы скрылись от взора Смита, я оглянулся и заговорил по-русски:

– Али, ты не можешь меня узнать, но я – Знахарь. Я сделал пластическую операцию. Вспомни наши дела, «Беретту» и все прочее. Быстро спроси меня о чем-нибудь, что знаем только мы с тобой.

Али прищурился и впился в меня взглядом. Его взгляд быстро бегал по моему лицу, ощупывая и измеряя его, но я видел, что Али меня не узнает.

Вот он – второй конец палки, которой я хотел огреть Смита-Мюллера!

Наконец Али крякнул и, посмотрев в сторону входа, сказал:

– Ладно, докажешь потом. Говори, что случилось. У меня отлегло от сердца, и я с облегчением сказал:

– В машине сидит человек, который ограбил меня на… В общем – очень крупно ограбил. Он тоже не узнает меня, и слава Аллаху. Я привел его в ловушку, и он не должен уйти от меня. Я думаю, что он не вооружен, но на всякий случай прикрой меня. И вообще, когда мы зайдем в лавку, запри дверь. Я сказал ему, что ты мой товарищ по нелегальному бизнесу, и сейчас у нас с ним должен быть очень серьезный разговор.

Али пристально посмотрел на меня и, улыбнувшись, сказал:

– Доказательств не нужно. Я узнал тебя по манерам, а главное – ну кто еще может прибежать с такими бредовыми затеями? Конечно, только мой друг Знахарь!

И, похлопав по плечу тяжелой рукой, подтолкнул меня к двери.

Я вышел на крыльцо и, спустившись к машине, сказал:

– Прошу вас, Генри, гостеприимный хозяин ждет нас. Смит кивнул и вылез из машины. Потянувшись, он посмотрел на небо и сказал:

– Бруклин, конечно, поганый район, но здесь так тихо… Совсем не то, что на Манхеттене.

– Не скажите, – возразил я, – я нашел себе такую квартирку, что жил бы там и жил! И место тихое.

– Это где? – поинтересовался Смит.

– На Тридцать пятой улице, – ответил я небрежно, зная, что только очень богатые люди могут позволить себе жить в том месте.

– Да вы миллионер! – с притворным ужасом воскликнул Смит.

– Вот и хозяйка то же самое сказала, – ответил я. И мы дружно засмеялись.

Непринужденно беседуя таким образом, мы поднялись на каменное крыльцо, причем в дверях возникла приятная заминочка типа «только после вас», которая тут же разрешилась, и мы наконец вошли в кофейню, в которой, как и прежде, стояли два столика, а вокруг них – металлические хромированные стулья с черными кожаными подушками.

Усадив нас за столик, Али закрыл входную дверь и перевернул на ней табличку. Теперь для всех прочих посетителей заведение было закрыто.

– Сейчас я сделаю для вас лучший в Америке кофе, и даже не пытайтесь опровергнуть это, – грозно провозгласил Али и скрылся в подсобке.

Я беспомощно развел руками и жалобно посмотрел на Смита.

– Пока он не угостит нас своим фирменным кофе, ни о каких делах и речи быть не может, – сказал я обреченно.

– Это ничего, – Смит небрежно махнул рукой, – спешить нам некуда, а я вообще люблю восточное гостеприимство.

– Но только не в том случае, если вас пытаются накормить сырыми бараньими глазами, – ехидно заметил я.

– Фу, какая гадость, – Смит сморщился, – где это так угощают?

– В России, – ответил я, – точнее, в бывшем Советском Союзе, в южных республиках.

Смит сидел спиной к окну, и я увидел, как из-за угла вышел рослый молодой турок, по-хозяйски уселся за руль моего «Порша» и, спокойно закурив, выставил локоть в окно.

Ну, Али, ты – супер, подумал я.

Видать, понял, что дело серьезное, и решил действовать по-взрослому.

Теперь этот путь для Смита был закрыт.

Во мне поднималось радостное, а точнее – злорадное чувство, которое может испытывать любой человек, в руках которого оказался вор, крупно обчистивший его. А Смит ничего не подозревал, и я наслаждался, представляя, какой через несколько минут у него будет бледный вид.

Я был полным хозяином положения, и тут Али подыграл мне так, что лучше и придумать было нельзя.

Он вышел из подсобки, неся перед собой поднос.

Подойдя к нашему столику, он, улыбаясь, поставил одну чашечку перед Смитом, вторую – передо мной, а потом, сняв салфетку с чего-то еще, лежавшего на подносе, спокойно положил передо мной позолоченный «Магнум».

Вот это был ход!

Можно было начинать.

Я благодарно кивнул Али, взял тяжелый пистолет и, повертев его в руке, с улыбкой посмотрел на Смита. Я не мог не улыбаться. Радость возмездия переполняла меня.

Смит тоже улыбнулся и, глядя на меня, спросил:

– Вы что – грабить меня собрались? Я не ношу с собой денег.

– Грабить? – я изобразил изумление. – Ни в коем случае.

– Так в чем же дело?

Смит посмотрел на Али, который, пряча в усах улыбку, стоял в дверях подсобки, опершись плечом на косяк, и поигрывал пушкой.

– В чем дело… – задумчиво повторил я и убрал с лица улыбку. – Сейчас я объясню вам, в чем дело. Вы знаете, кто я такой?

– До сегодняшнего дня не знал, да и сейчас, честно говоря, не знаю, – спокойно ответил Смит, – вижу только, что попал в какую-то странную ситуацию, и хотел бы получить от вас объяснения.

– Обязательно, – заверил я его, – непременно.

Я картинно повернулся к нему профилем и спросил:

– А так не узнаете?

– И так не узнаю.

– Хорошая работа, – с удовлетвореним сказал я, снова поворачиваясь к нему фасом. – Это стоило двести пятьдесят тысяч американских долларов.

– Что стоило?

– Пластическая операция.

Наступал самый приятный момент нашего разговора, и мне ужасно хотелось сказать какую-нибудь идиотскую фразу типа «ваша карта бита» или «ваша игра окончена, полковник Шмультке», однако я, понятное дело, удержался.

Но очень хотелось.

– Сейчас я задам вам один вопрос, и вы поймете, почему я так щепетильно отношусь к кандидатуре будущего партнера по сделке.

Смит спокойно смотрел на меня и ждал моего вопроса.

Сейчас.

Я глубоко вздохнул и раздельно, тщательно произнося каждый звук, спросил:

– Скажите мне, герр Мюллер, как вам удалось так оперативно купить участок на берегу Волги?

Удар был нанесен, и он достиг цели.