Удивительные истории о врачах - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Коллектив авторов (ч. 33)

Интервью с Жанной Вишневской, врачом Internist в одном из крупных госпиталей Калифорнии

– Назовите, кем именно вы работаете, где именно, что входит в ваши обязанности? Как давно работаете врачом? Как давно в Америке?

– Я работаю врачом Internist в одном из крупных госпиталей. В Америке я уже 20 лет.

В 1985-м году я закончила Ленинградский педиатрический институт и работала педиатром до 2000 года, пока не уехала в Соединенные Штаты. Начинала как научный сотрудник в Стэнфордском университете, потом в нем же преподавала, потом закончила резидентуру в одном из центральных госпиталей Калифорнии, сейчас преподаю и работаю.

– Почему именно эта профессия?

– Вы же не спрашиваете художника, почему он рисует, или музыканта, почему он играет? Конечно, можно было ответить стандартно, что я выросла в семье врачей, у меня дедушка – хирург, но не тот, Вишневский, который у всех на слуху. Мой дедушка был флагманским хирургом Балтийской флотилии, а бабушка была окулистом. Папа не пошёл по их стопам, а всю жизнь проектировал высоковольтную аппаратуру. Я, по-моему, даже никогда не думала о какой-то другой специальности.

– Любите свою работу? Почему?

– Любовь – это немножко не то слово, чтобы описать моё отношение к работе. Работа – это моя жизнь. У меня иногда создается ощущение, что я работаю 24 часа в сутки, потому что всегда домой звонят друзья, родственники, родственники друзей. Муж ворчит, что я никогда никому не отказываю. Мне можно позвонить в середине ночи. Есть такое слово – одержимость. Иногда я очень устаю и тогда вслух мечтаю о том, что когда-нибудь выйду на пенсию. Муж тихонько посмеивается, потому что он знает, что я без работы не проживу и месяца. Я не просто люблю свою работу – я не могу без неё жить.

– Как вы относитесь к тому, что множество людей не верят в существование коронавируса, не считают его опасным или вообще считают это заговором? На ваш взгляд, это нормальная реакция общества? Почему люди не верят?

– Думаю, многим людям свойственно закрывать глаза на реальность. Я помню, что после 9/11 многие американцы выключали телевизор, потому что не могли смотреть на рушащихся братьев-близнецов и людей, выпадающих из окон. Это своего рода позиция страуса, который прячет голову в песок. Так люди спасаются от стресса.

Я убеждена, что так считают люди, которых, к их счастью, не коснулся коронавирус. Они свято верят в то, что им удастся этого избежать и если они заболеют, то это будет обязательно лёгкая форма. Я не любитель страшилок, но мне хочется показать им пациентов, которые находятся в реанимации и которых мы не можем снять с вентилятора месяцами из-за осложнений. И это не всегда только больные и пожилые люди. Мне самой сначала казалось, что эта эпидемия ненамного отличается от свиного гриппа и подобных. До тех пор, пока не появились результаты вскрытия пациентов, которые стали жертвами эпидемии. Этот вирус страшный, он вызывает очень серьезные изменения на уровне клеточных механизмов.

Это нормальная реакция человека – думать, что его это не коснётся. Как, например, люди продолжают играть сотовым телефоном в машине, думая, что они никогда не попадут в автокатастрофу. Суть та же – со мной этого не случится.

– Такой сильной вспышки эпидемии по всему миру можно было бы избежать или это предсказуемый сценарий?

– Думаю, что можно было избежать, если бы заранее были проинформированы и были бы предприняты соответствующие меры. Надо было отнестись к этому более серьезно на правительственном уровне. Боюсь, что масштабность трагедии в Китае была донесена до мировой общественности с запозданием. Плюс к этому ситуации, когда надо было закрывать границы, практически не было никогда. Финансовые последствия этого были непредсказуемы. И мне кажется, что все просто растерялись. Мир оказался совершенно не готов. Страны, в которых медицинская система изначально была несовершенна, оказались в достаточно серьезном положении. Помимо этого, люди, которые не верили в серьезность заболевания, продолжали общаться, несмотря на предостережения. Например, в каком дурном сне можно себе представить карнавал Венеции в разгар эпидемии? Результаты по Италии мы знаем. Посмотрите на азиатские страны, которые существенно более законопослушны. Очень жаль, что Америка не воспользовалась предоставленной ей форой в несколько недель. Уже все было очевидно, надо было захлопнуть границы и сажать на карантин прибывших недели на две-три раньше.

– Если будет вакцина, будет ли она бесплатна? И будут ли какие-то ограничения и какова вероятность аллергических реакций?

– Вакцина, конечно, будет, но трудно предположить когда. Я думаю, что к концу 2020-го – началу 2021-го. Конечно, в идеале надо было бы объединить усилия всех стран мира по созданию вакцины. Уверена, что, когда вакцина будет создана, найдутся её противники и люди, которые не захотят вакцинироваться. У меня был очень интересный разговор с пациентом, который отказывался от прививки против гриппа. Я спросила: «Скажите, пожалуйста, вы бы привились от коронавируса, если бы я вам предложила?» Пациент сказал: «Конечно, немедленно». Тогда на мой резонный вопрос: «А почему же вы не прививаетесь от гриппа, когда прививка существует» пациент не нашелся что ответить. Я – однозначный сторонник вакцинации, а, к сожалению, результаты того, что люди отказывались от вакцинации против кори, налицо. Просто стыдно, что в 21 веке возникает эпидемия подобных заболеваний. Так что, когда вакцина будет создана, я уверена, что часть населения не захочет прививаться. Вероятность аллергических реакций всегда возможна. Если это будет живая вакцина, то противопоказания будут. Давайте сначала её получим, а потом поговорим.

– Каково это – находиться в центре событий? Страшно ли заразиться и заразить близких? О чем думает врач, когда просыпается и идет на работу, зная, что рискует заболеть?

– Не боятся только дураки. Знаете, чем опытные водители отличаются от неопытных? Неопытный водитель, проведя на дороге неделю, считает, что он уже царь и бог. И немедленно попадает в аварию. Чем больше опыта, тем больше страха. Вирус страха страшнее любого вируса. Да, я очень боюсь заразить своих близких. У меня муж в группе риска. Два с половиной месяца я хожу дома в маске, мы живём на разных этажах, мы гуляем с собаками на расстоянии двух метров и в масках. Я с параноидальной тщательностью протираю все возможные поверхности, ручки и прочее. Я два месяца не обнимала внуков и детей. Ожидание похода в госпиталь и дежурства часто оказываются страшнее, чем само дежурство. Я очень часто ловлю себя на мысли, что в самом госпитале мне спокойнее, чем дома. Я вижу смеющихся медсестер, идёт нормальный рабочий процесс; конечно, если бы было больше защитных средств и не надо было экономить, было бы спокойнее. До сих пор непонятно, как такая богатая страна, как Америка, не в состоянии обеспечить адекватным количеством средств защиты. В госпиталях гораздо лучше. Вот в амбулаторных условиях хуже. Я частично работаю в амбулаторной клинике, там спецодежды нет, только маски. Предполагается, что мы не смотрим на группу риска, потому что для людей с респираторными симптомами существуют специальные тенты. В жизни это совсем не так. Сколько раз приходили пациенты с болями в груди, по телефону говорят, что у них нет температуры. А на самом деле на поверку оказывается, что у пациента температура и кашель. Больные очень часто не говорят правду. Так что я считаю, что в госпитале, когда ты знаешь, конкретно какой пациент с коронавирусом, ты гораздо больше защищен, потому что всегда надеваешь средства защиты. Сейчас, правда, лучше на всех уровнях.

– Знаете ли вы врачей, которые отказались напрямую лечить заболевших вирусом пациентов? В чем причина? Как они это объясняют?

– А если честно, то не знаю. Знаю медсестер, знаю врачей-специалистов, которые просили справку, что они в группе риска. Не знаю ни одного врача в нашем госпитале, который бы отказался от работы, я бы сказала, даже наоборот, все рвутся в бой, всем найдётся работа. Кто отказывается, те мотивируют тем, что не боятся заболеть сами, а боятся за своих близких. Я им не судья.

– Чем жертвует врач?

– Врач всегда жертвует одинаковыми вещами. Здоровьем, временем и нервами. Во все времена, коронавирус тут ни при чём.

– Есть ли в нынешней ситуации помощь от государства, какая и как часто? Повысили ли врачам заработную плату во время пандемии? Какую помощь врачи хотели бы от государства?

– Напоминаю, что я всё-таки работаю в Америке. Зарплата американских врачей очень высокая. Нам увеличили некоторые бенифиты. Конечно, никакой дополнительной зарплаты мы не ждём, наоборот, поскольку увеличивается количество безработных, то многие люди теряют медицинскую страховку. Мы ожидаем, что количество пациентов наших госпиталей уменьшится. Это не отразится на зарплате, но мы можем лишиться премиальных в конце года. Я не думаю, что у нас будут увольнять, хотя и не будут нанимать новых врачей. Помощь государства нужна очень простая: катастрофически не хватает средств защиты и моющих средств, особенно, как я говорила, в амбулаторных клиниках. Ну, приспосабливаемся, как можем. Может, информация кому-то пригодится. Я купила элементарные копеечные дождевики и шапочки для душа. Специальные маски и очки у меня есть. Они были выданы в самом начале. А так развесила несколько дождевиков в кабинете, протираю их дезинфицирующим раствором. Масок у меня несколько. Тоже меняю каждый день. Очки можно мыть. Если приходится работать в госпитале, то одеждой полностью обеспечивают. А аппаратов для искусственного дыхания более чем достаточно. Госпиталь открыл новые отделения. Слава богу, все стоят пустые. Новых ресурсов пока не потребовалось. Организация в моем госпитале очень сильная. Но, замечу, я работаю в Калифорнии, у нас не было, к счастью, трагедии Нью-Йорка.

– Что нужно врачам для облегчения их работы?

– Если бы были неограниченные защитные средства, то было бы легче.

– Какая обычно реакция у людей, когда они узнают, что у них положительный тест на коронавирус?

– В зависимости от симптомов. К сожалению, некоторые никак не могут реагировать, потому что они уже заинтубированы. Были те, которые с положительным вирусом и в легкой форме, но очень боятся заразить окружающих. Скорее паника у тех, которые в ближайшем окружении человека, у которого положительный результат.

– Что помогает пациенту бороться с коронавирусом в условиях больницы? Может быть, спокойствие, или музыка, или книжка?

– Все те же вещи, как при любых других заболеваниях. В палате у каждого телевизор: речь идёт о палатах в Америке, которые напоминают хороший отель. Разумеется, ситуация была совершенно другая в Нью-Йорке, когда пациенты заполонили госпитали, стояла очередь в приемный покой. В Калифорнии мы такого не наблюдали. Мы в хорошей форме и готовы к приему ещё большего числа больных.

– Что делать, если в семье разлад по поводу мер соблюдения самоизоляции? Если один сидит дома, а другой ходит везде; насколько полезно, что один член семьи соблюдает режим?

В условиях карантина очень много конфликтных ситуаций. У меня даже было несколько звонков от пациентов, которые просили вмешаться и поговорить с родственниками или соседями, которые не хотят соблюдать правила.

– Раздражает ли глупость пациентов? Говоришь им, что надо соблюдать режим, а они утверждают, что их спасет имбирь или еще что-то?

– К сожалению, ничего нового. Чем отличается пациент, который не хочет носить маску от коронавируса, от пациента, который не хочет принимать таблетки от давления и говорит, что лучше будет пить сок алоэ?

Очень раздражает, когда люди изображают из себя врачей и говорят мне, что «вот я посмотрела на Google…». Всегда хочется им сказать: тогда попросите рецепт у доктора Yahoo.

– Самый сложный пациент или пациент, из-за которого разрывалось сердце, возможно, с печальным исходом.

– Да за всех рвется сердце. У меня сейчас близкий родственник в реанимации. К сожалению, мне они позвонили слишком поздно. По крайней мере я сразу же отправила его в больницу. Пришлось отшлифовать свои знания в реаниматологии. Остаётся надеяться на лучшее.

– Самая добрая и воодушевляющая история.

– В нынешних условиях коронавируса? Две истории, обе февральские. Сегодня позвонил пациент и сказал: «Доктор, а ведь вы меня вылечили от коронавируса!» А я даже, честно говоря, о нём не помнила. Подняла свои записи. Оказалось, что в начале февраля, когда ещё коронавирус был якобы где-то далеко, в Китае, Японии, когда Америка закрывала глаза на то, что должно было бы произойти в недалёком будущем, у меня было несколько пациентов с типичными симптомами: кашель, температура, одышка. Опыт подсказал сразу назначить антивирусные препараты и антибиотики для атипичной пневмонии. Другой пациент приехал из Японии в начале февраля с самыми типичными симптомами, тестов не было, Япония не была в странах риска. Тогда я уже понимала, что скорее всего – это коронавирус. Тоже антивирусные, антибиотики, оба пациента поправились. Приятно. Рано ещё подводить окончательные итоги по госпитализированным, выздоровевшим и, к сожалению, не выжившим.

– Какими тремя качествами должен обладать человек (или что он должен понимать), чтобы стать медиком?

– Самопожертвование, бесконечное терпение, доброта. Знания придут, было бы желание. И самое главное – это уверенность, но не самоуверенность. Пожелаю молодым врачам всегда уметь сомневаться и не стесняться консультироваться со своими коллегами.

– Что чувствует (или о чём думает) врач после «не спасённой» им жизни?

– Я даже не могу передать вам, какая это трагедия. Покажусь банальной, но у каждого врача свое кладбище. К сожалению, с каждым годом оно становится все больше и больше. Всего один раз я была на похоронах у собственного пациента. Путь от момента, когда я сказала, что у него рак желудка, до момента, когда он умер, мы прошли рука об руку. Я очень старалась помочь семье. После каждой смерти начинаешь думать, в чем была твоя ошибка? Что бы ты могла сделать по-другому, чтобы эту жизнь спасти? И очень страшно эту ошибку найти.

– Интересный факт о врачах, который знают только врачи.

– Мне трудно сказать о других врачах, но я записываю невероятно смешные жалобы пациента. Когда выйду на пенсию, хочу написать книгу – врачебные байки. Ужасно иногда бывает трудно удержаться от смеха. Такое говорят, хоть стой, хоть падай.

– Были ли случаи в вашей практике, когда безнадежный пациент «чудом» выживал, вопреки всем прогнозам и диагнозам?

– Ну да, был совершенно потрясающий случай. Безнадёжная, очень пожилая женщина, на аппарате искусственной вентиляции. Дети, внуки, правнуки собрались, чтобы проститься с бабушкой и прабабушкой, чтобы подержать за руку в последнюю минуту. Сцена была очень трогательная, был приглашен пастор. При полном молчании старушку экстубировали, родственники взялись за руки, чтобы принять её последний вздох, и вдруг она открыла глаза и говорит:

– А что вы все тут делаете?

Немая сцена. Родственники в полуобморочном состоянии. Резидент, трясясь в молчаливом хохоте, сползает по стенке.

И в конце мне (Жанне Вишневской. – Прим. редактора) бы хотелось, чтобы вы прочитали стихотворение замечательной поэтессы из Питера, которая сейчас живет в Америке, Риммы Голдман.

Карантин

Сквозь пространство кубической формы.

Сквозь предчувствие сильного шторма.

Через время, что кажется ватным.

Мы вернемся, вернемся обратно.

Мы вернемся. Все станет обычным.

Перестанет звать голосом птичьим

Нас, случайно попавших на зону,

Наспех брошенный мир заоконный.

Не грусти, дорогая планета.

Этот ужас закончится к лету.

Сад, где нет даже Евы с Адамом,